МИФферно, или Корпорация «А.Д.»

Глава 12

Становится жарко!
Ж. Д‘Арк

Сообщений от наших коллег по-прежнему не было, от врагов – тоже. Последние капли субботы выбежали из водяных часов (это я стараюсь подражать Аазу, который периодически озвучивал куски своей речи – там было немало подобных выражений; часов же в этом измерении в помине не было). Настало воскресенье. В своих лучших личинах мы прибыли к зданию тюрьмы.

Народу на площади скопилось – уйма. Вот уж не думал, что в этом городишке столько обитателей. Хотя, судя по виду, здесь собрались и крестьяне из всех окрестных деревушек. Я подумал, что народ не сбежался бы, если бы не был уверен в обязательности красочного зрелища зажаривания демона. И почему, собственно, мы так уверены, что выиграем процесс? Потому, что об этом твердили деволы? Это не основание для уверенности… скорее, наоборот. Я поймал себя на том, что прикидываю такие варианты развития событий, при которых вся эта толпа накинется на нас. Хотя с чего бы? Максимум неприятностей – то, что Сат-Ана признают виновным. Тогда мы подадим кассацию, а за это время что-нибудь придумаем. Мы даже обговорили кое-какие возможные ходы в этом случае… с Мириэль, поскольку Ааз начинал плеваться кипящей серой, когда я заговаривал о возможности неудачи. Во всяком случае, она посоветовала мне иметь наготове приличный резервный запас энергии. Собственно, даже если Сат-Ана превратят в горстку пепла, мы останемся чисты: он – клиент корпорации «А.Д.», а мы – субподрядчики, нанятые слишком поздно, чтобы исправить ошибки нанимателей. Адвокатам оглашение этой истории будет куда невыгодней, чем нам.

Успокаивая себя подобными мыслями, я занял свое место и осмотрелся. Видимо, эйропианцы считали день суда праздничным – зрители вырядились, как могли, «тарелку» окружал караул в ярко-синих мундирах, в воздухе реяли вымпелы. Для нас поставили кресла перед зданием тюрьмы, а напротив, у здания ратуши, расположись, по всей видимости, судьи – в странных четырехугольных шапочках и с красиво перевязанными свитками бумаги. Несколько мешало обзору то, что посреди площади, на возвышении, были установлены какие-то высокие сооружения, закрытые красным шелком. Я счел их аттракционами для последующего празднества. Обвиняемый наблюдал за судом из окна своей камеры, расположенного в аккурат над нашими головами.

Солдаты караула выбили в барабаны дробь, и заседание началось.

Напыщенный эйропианец, поминутно заглядывая в свой бесконечный свиток, доложил суть дела и претензии, имеемые славным городом Дримадом (приятно познакомиться! Мы как-то не удосужились ранее узнать его название) к демону Сат-Ану. Затем слово взял обвинитель - худой и желтый еще более, чем остальные эйропианцы. Внутри у него, очевидно, был встроен приборчик типа музыкальной шкатулки – говорил он без умолку и в основном громко, неустанно меча громы и молнии по адресу «распоясавшихся демонов, беззастенчиво пользующихся доверчивостью мирных жителей нашего благословенного города». Затем, без перерыва, слово дали Аазу.

Он являл собой ослепительное зрелище – в прямом смысле слова. Согласно местной праздничной моде, мы «одели» его в черный костюм – камзол и кюлоты – и черные башмаки. Манишка же, чулки и перчатки сияли, как первый снег. Естественно, что эйропианцы, не имевшие даже приличных прачечных, смотрелись на фоне моего партнера весьма бледно – точнее, серовато.

Ааз начал речь с эффектной паузы – я даже подумал, что он забыл текст, но тут он воскликнул: «Дамы и господа!», и я перевел дыхание. Что ж, Ааз действительно превзошел себя. Будь я судьей, я бы оправдал его подзащитного к середине речи, а к концу ее готов был канонизировать Сат-Ана как спасителя всех погрязших в грехе обитателей измерения. Горожане внимали извергу с открытыми ртами, невзирая на то, что солнце, не затенявшееся ни малейшим облачком, прошло за это время приличный кусок небосвода и теперь освещало площадь со стороны ратуши. Похоже, здесь действительно любили ораторское искусство. Обвинитель одобрительно качал головой при особо удачных пассажах, что мне казалось довольно странным – все-таки в суде он наш противник. И все же я испытывал некий дискомфорт. Покрутив затекшей шеей, я обнаружил, что неясную тревогу у меня вызывает группа у ратуши из трех эйропианцев в черных балахонах – как у тех, что встретили нас и провели в камеру. А возможно, это и были те самые. Их кольца, кулоны и тиары светились красным и голубым – магические ауры. Они смотрели на Ааза, и их лица не выражали ни интереса, ни негодования, ни скуки – ничего. Я хотел указать на них Мириэль, но она и сама смотрела в ту сторону и недовольно хмурилась. И тут Ааз закончил.

Площадь разразилась аплодисментами и криками. Ааз изящно раскланялся и вознамерился присесть, но ведущий суда (кажется, его называли секретарем) сделал ему знак остаться на месте. Обвинитель тоже поднялся. Площадь постепенно затихала, затихала, пока тишина не стала совершенной – тяжелой, горячей и натянутой, как струна. Один из обладателей квадратных шапок встал и развернул свой свиток – желтоватый, с потрепанными краями и множеством печатей. Невыразительным голосом, который, однако, был слышен каждому человеку на площади, он начал читать приговор. «Именем святой церкви и славного города Дримада…». Пробравшись через шелуху церемониальных слов, он, наконец, дошел до сути, и я обратился в слух. Победа? Или нет? «Демон по имени Сат-Ан приговаривается к публичному аутодафе…» Итак, дело проиграно. Эйропианец меж тем читал дальше, и я понял: не просто не победа. Беда. «Адвокат дьявола, именуемый Аазом, разделит участь обвиняемого, как защищающий дело неправедное и богопротивное. К сожжению приступить в пять часов пополудни 28 числа сего месяца». Я еще пытался уложить в голове фразы приговора, не понимая, что из этого следует, как вдруг толчок локтя Мириэль привлек мое внимание к центру площади. Там наблюдалось большое оживление.

Ааз пытался вырваться из какого-то невидимого плена. Перейдя на магическое зрение, я обнаружил, что это сеть, такая же, как экран в камере нашего подзащитного. Попутно я вдруг заметил, что вокруг самого Ааза свечения нет. Следовательно, его личина исчезла! Я попытался восстановить ее, но все мои попытки были тщетны – будто ластик стирал все налепляемые мной черты. Трое в черном стояли, вытянув руки в направлении центра площади, каждый сжимал в руках какие-то магические артефакты, манипулируя ими так, чтобы удержать моего партнера в ловушке. Толпа ликовала. Позади нас раздался скрип. Обернувшись, я увидел, как стражники вывели Сат-Ана. Оковы на его руках тоже пылали красным огнем, а сзади шел еще один чернорясник с магическим замком в руке. Я попытался отнять его с помощью левитации, но тут перед нами появилась едва видимая, как паутина, серебрящаяся завеса, и я упал обратно на стул: завеса вернула назад весь мой заряд энергии. Я попробовал пройти через нее. Завеса отступила и стала сворачиваться в кокон вокруг меня и Мириэль. Краем сознания я отметил, что деволов она не задела – они просто сидели на креслах и улыбались. Тем временем один из чернорясников достал что-то вроде ручки и, подойдя к будущим демонам-гриль, сверкнул в глаза обоим слепяще голубым лучом. Ааз и Сат-Ан перестали сопротивляться и замерли, как странные манекены. Стражники споро поволокли их к сооружениям, с которых какие-то задорные добровольцы уже сдернули легкую ткань. Это оказались два столба, обложенных хорошо просушенными березовыми дровами. Что ж, и впрямь аттракционы. Только участников шоу всего два. Остальные исполняют скромную роль зрителей. И зрелище уже началось – эйропианец с красным колпаком на голове подносил к дровам здоровенный факел. С большим опозданием я сообразил, что пять часов пополудни 28-го – это сегодня и сейчас. На Эйропе институт кассации был не в почете.