Глава 12: Идущие на Чемпионат, приветствуем тебя!Пустой флагшток, поскрипывая, расшатывался из стороны в сторону. Ветер, что пытался сломать его, пришёл с далёкого моря, где тучи закручивались в громадные спирали, предвещая сокрушительную бурю. Звёздное небо было скрыто за рваным чёрным полотном ливневых облаков. Волны перебрасывались пеной и водорослями, поднимаясь всё выше и выше. Разбегаясь, они набрасывались на берег, словно соревновались, кто доберётся дальше. Песок промок насквозь и теперь напоминал блестящее зеркало, в котором отражались изломанные молнии. Пляж под угрожающим названием «Штормовой причал» полностью оправдывал своё название.
Бесс зажмурилась, когда очередной порыв гневного ветра бросился ей в лицо. Выбеленные волосы, в которых кое-где проблёскивала желтизна, метались по её спине и шее. Но девушке не было холодно: согревающие чары работали на отлично. Грейси вдохнула, словно собиралась наполнить лёгкие всем ветром, что сейчас так усердно пытался испугать её. Сидя на берегу, Бесс запускала пальцы в мокрый песок, который с трудом поддавался её движениям. Песчинки, мягко перекатываясь в ладони, прилипали к коже, словно просили девушку забрать их из этого шторма подальше. Но она, отряхнув руки, открыла глаза.
— Мы не должны больше сюда приходить, — отчётливо произнесла Бесс, глядя на беснующееся море.
— Почему? — равнодушно спросил Джеймс, который сидел рядом и так же смотрел на рычащие волны.
— Потому что, — просто ответила она, грустно улыбнувшись. — Мы здесь только по одной причине. И ты знаешь её. Как и я. Как и твои друзья, — Грейси явно намекала на Ремуса. От воспоминания о нём Поттер нахмурился. — Джеймс, пытаться вернуть прошлое, в котором было так хорошо и беззаботно, — плохая затея.
— Если бы не ты, это прошлое было бы настоящим и таким же хорошим и беззаботным, — он совсем не злился, просто высказывал то, что Бесс и так собиралась услышать. — Почему ты решила оставить меня? Зачем было всё портить?
— Глупый, глупый Капитан, — Бесс повернулась к нему и взяла за руку. Соприкоснувшись, она не ожидала, что его ладонь будет горячей, отчего Грейси показалось, что она обожглась. — Разве ты сам не знаешь ответа на свой вопрос? — она выжидательно уставилась на Поттера, но тот упрямо молчал. — Разве ты не любишь её? Ты когда-нибудь полюбил бы меня, как и Эванс?
— Да разве это любовь?! — отчаянно воскликнул Джеймс, и его крик эхом отразился в каменных скалах, что опоясывали пляж полумесяцем. — Разве это любовь, когда ты счастлив оттого, что переживаешь самые ужасные чувства? Это же просто издевательство… — последние слова он почти прошептал, опустив голову, но Бесс услышала его.
— Но ты счастлив, не так ли? — она попыталась подловить его, отчего Поттер скрипнул зубами.
— Я ведь даже смотреть на неё не могу, — с отчаянием просипел он. Шея Джеймса напряглась так, что любой звук давался ему с большим трудом. — Кто говорил: «Не обращай на неё внимания, и Эванс сама прилетит тебе в руки»? — Бесс стыдливо сгорбилась, а Поттер продолжал: — Но она по-прежнему злится на меня и видеть не хочет. Я часами сижу с Лили в библиотеке под мантией-невидимкой. И иногда мне кажется, что она знает об этом, — Грейси с ужасом уставилась на парня, но тот не заметил. — Я так больше не могу. Она доведёт меня. Клянусь, если завтра Эванс снова отошьёт меня, я утоплюсь в Чёрном озере.
— Хм, да неужели? — Бесс поджала губы. Ветер стал напористее, и Грейси решила подчиниться ему, упав на песок. — А если завтра тебя выберут чемпионом? Тебя и Эванс? Опасности сближают, знаешь ли. Будешь рядом, когда понадобишься, и всё — ты в шоколаде, Поттер.
— Ещё один полезный совет от Грейси? — устало ухмыльнулся Джеймс. Он лёг рядом, и они вместе уставились на небо. Ночные тучи нависали так низко, готовые в любую минуту разразиться безжалостным дождём. — Я не хочу, чтобы Лили участвовала.
— Что? — удивилась Бесс и поднялась на локте, чтобы заглянуть ему в лицо. — Ты с ума сошёл? Эванс умна, ты не можешь этого отрицать. И в зельях разбирается больше всякого в Хогвартсе, если конечно не брать в расчёт задротов слизеринцев, над которыми Слизнорт трясётся, как над цыплятами, — Бесс брезгливо сморщилась, представив, как по замку разгуливают огромные ярко-жёлтые цыплята в форменных мантиях Слизерина.
— Это опасно, — Поттер развел руками. — Мало ли что может случиться.
— С каких это пор ты стал таким рассудительным? — в её голосе слышался упрёк.
— Я много думал, — он стянул очки с переносицы и перед глазами всё расплылось, превращаясь в загадочные фигуры.
— Думал, значит? — Грейси легла обратно на холодный пляж. — Мне ты тоже запретишь участвовать?
— Если бы я только мог, — улыбнулся он, и Бесс улыбнулась в ответ.
Ночное небо, наконец, треснуло, и вода, которая, казалось, и так была повсюду, хлынула теперь уже сверху. Ливень накатывал волнами, словно сражался с волнами морскими, которые значительно прибавили в силе. Джеймс даже не вздрогнул, когда холодная вода накрыла его, а ледяной ветер начал забрасывать мокрым песком.
— Пора возвращаться, — громко сказал он, пытаясь перекричать ревущий шторм.
— Помнишь, как мы нашли этот пляж? — Бесс словно не обратила внимания на его слова.
— Конечно, — с улыбкой произнёс Джеймс.
Как он мог не помнить? Весной прошлого года они прогуливались по Хогсмиду, когда поняли, что скучная деревня не сможет их больше удивить. Изученные вдоль и поперёк закоулки так надоели парочке, что они решили сбежать куда угодно, лишь бы не скучать. Благо уроки трансгрессии они усвоили хорошо. Убежав далеко от волшебного посёлка, они схватились за руки и трансгрессировали, не думая о том, что их может разорвать на мелкие кусочки. Как ни странно, открыв глаза, Джеймс обнаружил себя и Бесс в полной сохранности, а перед глазами в золотых лучах солнца плескалось довольно мирное море. Они тогда ещё много смеялись и недоумевали, почему же такому очаровательному месту досталось такое грозное название: «Штормовой причал».
Всякий раз, оказываясь здесь, погода была просто невероятной. Солнце словно ждало их и, как только Джеймс и Бесс оказывались на пляже, светило ярче. Поттер улыбнулся воспоминаниям. Впервые берег встретил их непогодой, что делало Грейси правой. «Штормовой причал» прогонял их отсюда, словно говорил: пора заканчивать топтаться на месте и оглядываться на прошлое. Настало время встретиться с настоящим лицом к лицу.
— У меня есть одна просьба, Джеймс, — тихо сказала Грейси, вставая на ноги. Она отряхнулась от песка, но в этом не было смысла: проливной дождь смысл всё. — Как бы ты не любил Эванс, не приводи её сюда. Только через мой труп.
— Идёт, — согласился Поттер, схватившись за руку Бесс и поднявшись рядом. Он и сам понимал, что теперь «Штормовой причал» станет просто воспоминанием, не более. Было ли ему грустно? Наверное, нет. Во всяком случае, Джеймсу хотелось бы в это верить. Не произнеся ни слова, они крепко сжали ладони и трансгрессировали.
***
Пробравшись в гостиную, Поттер понял, как он устал. Бессонная ночь пригибала к земле, подкашивая ноги и закрывая глаза. Парень с отчаянием смотрел в окна. Буря на юге Великобритании, где располагался «Штормовой причал», не добралась до Хогвартса. Но светлеющее на рассвете небо напугало его больше, чем яростный шторм на пляже. С усилием оторвавшись от стены, которая служила ему опорой, Джеймс потащился в спальню, потянув за собой потяжелевший от воды рюкзак.
— А вот и наша ранняя пташка, — Сириус поприветствовал друга, когда тот стянул с себя мокрый свитер и швырнул его на подоконник. Одежда опасно повисла, едва не выпав из окна.
— И тебе доброе утро, — буркнул он и оглянулся на спящих Ремуса и Питера. — Почему ты не спишь?
— Не ты один можешь пропадать целую ночь, — многозначительно хмыкнул Блэк. Он широко зевнул, потягиваясь. — Я готов проспать целую вечность.
— Кошка нас убьёт, если мы пропустим трансфигурацию, — пробормотал Поттер, упав на кровать. Простыни тут же пропитались морской влагой, но ему было всё равно. Липкие щупальца сна утягивали его глубже и глубже.
— Сохатый, просыпайся! — спустя долю секунды прогремело над ухом. Джеймс замахнулся рукой, пытаясь прогнать неприятный звук, но Лунатик успел увернуться. — На завтрак ты уже не успеешь! Поднимайся сейчас же! — удовлетворившись тем, что Сохатый хотя бы открыл глаза, Люпин направился к Сириусу, который спал как убитый.
Покачиваясь, Поттер натянул очки и взглянул в зеркало у входа. М-да уж, выглядеть настолько плохо надо было постараться. Волосы, и без того вечно спутанные, стояли торчком. Глаза упрямо закрывались, но Джеймс всё же переборол себя и встал. С горем пополам он растолкал Бродягу, который успел послать его не меньше трёх раз. Наконец, нестройным рядом, мародёры выбрались из спальни и тут же попали в толпу гриффиндорцев, которые выкрикивая что-то и смеясь, пытались пробиться к доске объявлений.
— Что здесь происходит? — недовольно спросил Ремус. Опоздание на занятия значило для него гораздо больше, чем очередная глупая выдумка его однокурсников.
— Они делают ставки, — рядом с ними неожиданно появилась Марлин. Она выглядела отдохнувший. Её взгляд прояснился, а волосы теперь были ухожены и непохожи на воронье гнездо. Гриффиндорка хмыкнула, глядя на галдящую толпу. — Сегодня выбирают чемпионов. Ты, Поттер, на первом месте. А Сириус — на втором среди остальных фаворитов, — МакКиннон тепло улыбнулась Блэку и, растворившись в толпе, убежала из гостиной.
— И что это было? — недоумевающе протянул Люпин, провожая светлые волосы взглядом.
Мародёры уставились на Бродягу, но тот, отмахнулся от них и полез в гущу событий. Пробравшись к парням с шестого курса, которые принимали ставки, он ради смеха поставил пять галлеонов на Питера Петтигрю. Хвост надулся, обиженно глядя на Блэка.
— Чужая душа потёмки, — неожиданно заявил Джеймс философски. — Блэка же — сущий мрак.
Влетев в класс трансфигурации с последним ударом колокола, мародёры с удивлением отметили, что последние парты, где они обычно досыпали по утрам, были заняты. Неожиданные посетители обернулись, уставившись на них. Джеймс отметил, что никогда не видел столько разноцветных тканей в одном помещении. Прямо перед ним сидела женщина в ярко-зелёной мантии, от цвета которой болели глаза. Рядом с ней, нахохлившись примостился толстый, лысеющий мужчина в пурпурной мантии, которая, не скрывая, оттеняла его покрасневшие щеки. Через ряд устроились две ведьмы в одинаковых синих одеждах. Однако каждый из них оказался здесь не случайно: перед гостями расположились толстый блокнот и остро заточенное перо.
— Вы почти опоздали, молодые люди, — профессор МакГонагалл привлекла внимание к своей персоне, как обычно облачённой в простую чёрную мантию. — Скорее занимайте места, у нас нет ни минуты лишнего времени.
Мародёрам ничего не оставалось, как занять пустые первые парты. Под строгим взглядом МакГонагалл они не могли даже оглянуться, чтобы как следует рассмотреть необычных гостей. Кошке это наверняка нравилось, однако, бросив недовольный взгляд на задние парты, она презрительно нахмурилась.
— Итак, сегодня мы вспомним… — начала урок профессор МакГонагалл, отвернувшись от Блэка и Поттера.
Джеймс тут же увидел в этом блестящую возможность. Краем глаза следя за профессором, которая разъясняла им законы трансфигурации Гэмпа, он обернулся и наткнулся на взгляд зелёных глаз Лили Эванс.
— Кто это? — одними губами спросил он, указав на гостей. Те, схватившись за перья, что-то строчили, выводя предложения на бумаге. — И что они здесь делают?
— Репортёры, — коротко ответила Эванс, пытаясь сосредоточиться на словах профессора трансфигурации. — Их пригласил Дамблдор, чтобы…
— Мистер Поттер сегодня особенно словоохотлив, — МакГонагалл неслышно приблизилась к их парте. — Сейчас он расскажет нам всем, что является принципиальным исключением из закона трансфигурации Гэмпа, — Джеймс тут же заулыбался, зная, что назовёт как минимум одно исключение. Но видимо его улыбка была слишком довольной, так как Кошка быстро добавила: — Кроме превращения еды, конечно же.
Джеймс тут же нахмурился. Он глянул на Бродягу, который начал судорожно рыться в учебнике. Пролистав всю книгу и с десяток раз просмотрев содержание, Блэк признал поражение. Поттер мучительно перебирал все возможные варианты в своей голове, а профессор всё так же буравила его взглядом. Как вдруг позади послышался шёпот:
— Нельзя превратить животное в человека, — Лили нагнулась над столом, так что её волосы скрыли лицо. МакГонагалл подозрительно сощурилась.
— Нельзя превратить животное в человека, — громогласно повторил Джеймс подсказку, старательно изображая, что эта идея принадлежала исключительно ему.
— У Вас отличный слух, мистер Поттер, — протянула профессор, а Поттер облегчённо выдохнул. — Продолжайте слушать так же внимательно, и экзамены покажутся Вам сущим пустяком.
После этого поучительного замечания, МакГонагалл продолжила свою лекцию, как вдруг с задних парт послышался увлечённый голос:
— Блестящая профессура Хогвартса не оставляет сомнений в том, что здесь студенты со всей страны получают великолепное образование, — вещала ведьма в ярко-зелёной мантии. Под её диктовку по блокноту прыгало перо с длинным изумрудным хвостом. — Но поможет ли сухая теория будущим чемпионам? Что, кроме длинных формул и заученных конспектов, они смогут противопоставить своим соперникам? Не стоит ли Хогвартсу позаботиться о привлечении дополнительной помощи со стороны?
— Мисс Скитер? — профессор МакГонагалл разозлилась не на шутку. Даже мародёры давным-давно усвоили, что срывать урок Трансфигурации — худшая из затей.
— Вы помните меня, профессор? Славно-славно, — тут же притворно дружелюбно откликнулась журналистка. — Репортёр «Ежедневного Пророка».
— Хотелось бы мне сказать, что мне приятна эта встреча, — МакГонагалл шагнула ближе к бывшей студентке. Ученики оборачивались, с интересом следя за мыслью профессора и бросая взгляды на мисс Скитер со злорадным предвкушением. Они точно знали, что Кошка раздавит наглую репортёршу, как жука. Однако и мисс Скитер была не так проста.
— О, профессор МакГонагалл, — широко улыбнулась она. — Нам ещё будет, о чём поболтать. Например, ваша статья в «Трансфигурация сегодня». Не кажется ли вам, что описание трансгрессии в анимагическом образе, это полный бред? — перо тут же подпрыгнуло, на мгновение зависнув над бумагой, а потом принялось строчить. МакГонагалл вспыхнула от ярости.
— Насколько я знаю, это совсем не бред, — скрывая клокотавший в ней гнев, произнесла профессор. — Анимаг, перевоплотившийся или нет, может с лёгкостью трансгрессировать на любое расстояние, будь он достаточно силен и подготовлен. Вам ли не знать тонкости анимагии, мисс Скитер, — студенты растеряно оглядывались, когда журналистка оторопело заморгала. Кажется, профессор МакГонагалл попала точно в цель. — И если моя статья кажется Вам бессмыслицей, одно я знаю точно. Незарегистрированные анимаги попадают в Азкабан.
От этих слов перо мисс Скитер бессильно скатилась на стол. Журналистка побледнела, но в глазах затаился озлобленный огонёк. И МакГонагалл, будучи очень проницательной женщиной, заметила его.
— Если вы не против, мисс Скитер, — вновь заговорила профессор МакГонагалл с излишней любезностью, — я продолжу занятие.
— Ваше право, — послушно кивнула та. Она взглянула на перо, которое тут же поднялось, готовое исписать не один лист.
Когда прозвенел колокол, студенты гурьбой высыпали в коридор. За ними, словно дикие хищники, следовали журналисты. Тут и там щёлкали затворы камер и блистали вспышки. В широких холлах Хогвартса теперь было не протолкнуться. В этой суматохе, среди ярких одежд журналистов и чёрных мантий студентов, Поттер смог незаметно схватить Лили за локоть и утащить в неприметный закуток.
— Почему ты подсказала мне? — Джеймс выжидательно уставился на Эванс, которая с опаской выглядывала из-за угла. — Не помню от тебя такой благотворительности.
— Чтобы мой кнат не пропал зря, — Эванс посмотрела прямо на него, отчего гриффиндорец окончательно запутался.
— Какой ещё кнат? — нахмурился Поттер.
— Ну как же, — насмешливо проворчала староста. — Я поставила на тебя один бронзовый кнат. Эти аферисты смогли и меня развести на ставку, — Лили вспомнила настырных шестикурсников, которые не давали ей выйти из гостиной. — Шляпа не выберет идиота, — Джеймс хотел было возмутиться, но она продолжила, перебивая: — А даже если и выберет, то эти пронырливые репортёры обязательно напишут, что честь Хогвартса будут отстаивать лохматые невежды.
— Ну хоть за честность спасибо, Эванс, — гриффиндорец расстроился. Конечно, Лили всё продумала, и списать это на внезапное проявление чувств было просто глупо. Она развернулась, чтобы уйти, но Джеймс успел окликнуть её: — Если я попаду на Чемпионат, ты будешь болеть за меня, Эванс?
Лили обернулась и с подозрением уставилась на него. Она, видимо, пыталась найти подвох в его, казалось бы, простом вопросе. Закусив губу, она сощурилась, но через некоторое время только и сказала:
— Если.
К вечеру ажиотаж вокруг Чемпионата накалился ещё больше. Некоторые проворные журналисты умудрились допросить Распределяющую Шляпу, которая с самого утра возвышалась на гранитном постаменте в Большом зале, о её грядущем решении. Но та лишь расплывчато рассуждала о важности Чемпионата, и о том, что в выборе не ошибётся.
За ужином, казалось, всё звучало громче. Даже свечи под потолком нетерпеливо трещали сильнее обычного. Студенты позабыли о еде, безостановочно тараторя. Они оглядывались то на стол преподавателей, то на вход, в котором каждую секунду появлялся очередной важный министр или журналист-прохвост. Девочки заметили и восходящую звезду — Селестину Уорлок. Она благосклонно улыбалась камерам, шагая между столами. Остановившись рядом со столом факультета Гриффиндор, студенткой которого была ещё совсем недавно, она радушно оставила автографы всем желающим.
Парни же высматривали своих спортивных кумиров, которых тоже было немало в этот волнительный вечер. Джеймс снова заметил Хэмиша МакФерлена в Большом зале, но сегодня его внимание было приковано к Шляпе, которая в этом невообразимом гаме, беспечно дремала. Вздрогнув от вспышки камеры, которая была направлена прямо на неё, Шляпа оглянулась. Её взгляд немного поблуждал по залу, а затем остановился на столе Гриффиндора. Поттеру показалось, что Шляпа ехидно усмехается.
Студенты, увлечённые окружающим безумием, совсем не заметили, как еда пропала со столов. Словоохотливые когтевранцы давали интервью всем журналистам, которых удавалось отвлечь от прибывавших знаменитостей. Над столами возвысились транспаранты с разноцветными буквами, которые складывались в имена. Камеры тут же защёлкали, запечатляя эту самовольную демонстрацию. Неосторожных фотографов сбивали всё те же гриффиндорские шестикурсники. Они носились между столами, собирая последние ставки, совсем не смущаясь строгих взглядов профессоров. И тут всё замерло — Дамблдор вышел вперёд.
— Дорогие друзья, — в наступившей тишине щёлканье волшебных фотоаппаратов слышалось особенно громко. — Вы все знаете, зачем мы здесь собрались. Сейчас, когда за нами внимательно следит весь мир, Хогвартс назовёт своих чемпионов. Семеро смелых и отважных. И я хочу, чтобы вы знали. Кто бы сегодня не оказался здесь, — он указал на невысокое возвышение по правую руку от себя, — или не остался сидеть за столами, это совершенно не имеет значения. Все мы, так или иначе, участвуем. Все мы — чемпионы. И ответственность, что теперь лежит на Хогвартсе, мы понесём все вместе, — Дамблдор замер, министры и профессора позади него напряглись. — А теперь, слово нашей мудрой Распределяющей Шляпе!
Раздались неуверенные аплодисменты, которые почти сразу же стихли. Шляпа выпрямилась и прочистила горло, которого у неё, конечно же, не было.
— Мне предстоит сложный выбор, — хмыкнула она, пожевав замшевые губы. — И всё же, когда профессор Дамблдор оказал мне такую честь, я уже знала, кто станет чемпионом. И никто и ничто не могло бы изменить моё решение, — она как бы невзначай повернулась к гриффиндорскому столу. — Что ж, с превеликой гордостью я хочу объявить имена чемпионов Хогвартса!
Зал замер. Казалось, студенты разом перестали дышать. Огоньки свечей, зависшие в вышине, тихонечко трепетали, разгораясь от любопытства. Даже журналисты остановили свои перья, хотя прыткое перо мисс Скитер, не переставая, трудилось над бумагой. Шляпа подбоченилась и спустя целую вечность громко воскликнула:
— Бесс Грейси!
Пуффендуйский стол взорвался радостными криками. Бесс с широченными от удивления и возбуждения глазами едва смогла подняться: каждый её однокурсник пытался похлопать девушку по плечу и обнять, задушив в счастливых объятиях. Пуффендуйцев можно было понять: Грейси была всеобщей любимицей факультета. Первую чемпионку встретили овациями не только родные барсуки, но и весь зал. Камеры вновь начали взрываться вспышками, а перья репортёров скоро запрыгали по строчкам.
Дождавшись, пока гул стихнет хотя бы чуть-чуть (можно было даже не надеяться на то, что наступит полная тишина), Распределяющая Шляпа вновь заговорила.
— Нед Баджер! — пуффендуйцы снова разразились оглушительным рёвом.
Невысокий семикурсник с каштановыми волосами взволновано улыбался во весь рот. Он дал «пять» своим однокурсникам, с нетерпением срываясь со скамьи. Когда Баджер занял своё место рядом с Бесс, однокурсница с радостью обняла его.
— Мелисса Пратт!
Теперь настал черед когтевранцев праздновать. Овации были несколько суховаты: Пратт недолюбливали даже на собственном факультете. Но спорить со Шляпой никто не посмел. И всё же студенты были рады за Мелиссу, которая, схватившись за свои длинные косы с синими ленточками, попрыгала к пуффендуйцам.
— Коннор Уайлд! — заявила Шляпа, и когтевранский стол снова не заставил себя ждать.
Красавчика-брюнета встречали гораздо теплее, чем Мелиссу. Он победно смеялся, обнимаясь с друзьями. Девочки обезумевши завизжали, когда он галантно поклонился им. Помахивая журналистам и улыбаясь в камеры, он встал рядом с другими счастливчиками.
— Ну и индюк, — прокомментировал Сириус, глядя, как Коннор обнимает Грейси и пожимает руку Баджеру. Все, кто мог слышать его, мысленно согласились с Блэком.
— Филипп Гринграсс! — тем временем Шляпа объявила ещё одного чемпиона.
Слизеринцы одарили своего однокурсника громом аплодисментов. Студенты других факультетов сухо поприветствовали Гринграсса, который, поправив светлые волосы, надменно поднялся из-за стола.
— Ещё двое, — Поттеру не сиделось на месте. Он раздражающе стучал пальцами по столу, готовый сорваться с места в любую секунду. В ряду выбранных чемпионов не хватало только гриффиндорских цветов. И Джеймс волновался ещё больше.
Он оглянулся на своих однокурсников. Все, как один, уставились на Шляпу, загипнотизированные её медленными движениями. Транспаранты с надписями «Капитана в чемпионы» слегка опустились, подрагивая в волнении. Блэк, сидевший рядом с ним, схватился за столешницу, так что длинные пальцы побелели. Марлин, Мэри и Лили держались за руки, крепко сжав друг друга. Ремус нервно почёсывал нос, не в силах замереть неподвижно. Шляпа словно нарочно долго кивала приблизившемуся Гринграссу. А затем ещё медленнее повернулась к залу.
— Лили Эванс!
«Вот это сенсация! Впервые в Чемпионате примет участие магглорождённый волшебник» — мгновенно записали перья журналистов. Громогласный львиный рёв Гриффиндора оглушил всех, кто был в Большом зале, перекрывая даже презрительный ропот слизеринцев. Лили, не веря своим ушам, вертелась во все стороны, пока Марлин и Мэри не столкнули её с места. Поттер заворожено следил за тем, как она под дружные поздравления и аплодисменты медленно шла к своему месту. Фотографы прыгали вокруг Эванс, как безумные, не давая проходу.
— Неплохая получается компания, не так ли? — Шляпа сощурилась, оглядываясь на новобранцев. — Вот вам и ум, и обаяние, и ловкость, и хладнокровие. И, конечно же, отчаянная смелость, куда же без неё, — она как будто специально делала длинные паузы после каждой своей фразы. — Чего и не хватает этим безумцам, так это азарта, я полагаю.
Шляпа замерла, и Джеймсу показалось, что она и вовсе уснула. В Большом зале накалилась тишина, готовая лопнуть в любой момент. Было слышно лишь нетерпеливое ёрзанье студентов и поскрипывание столов. Поттер чувствовал, что если сейчас же Шляпа не заговорит, то сердце его остановится.
— Джеймс Поттер, — наконец произнесла Шляпа.
Долю секунды в зале было тихо. Но затем поднялась буря, способная смести всё на своём пути. Поттер победно вскинул кулаки вверх и подпрыгнул. Вслед за ним гриффиндорцы подскочили со своих мест, громко скандируя: «Капитан! Капитан! Капитан!». Мародёры же просто кричали, как бешеные. Сириус крепко сжал друга в удушающих объятиях, а Люпин едва не пританцовывал вокруг них. Питер смущённо топтался рядом, пока Джеймс сам не схватил его и не взлохматил волосы на макушке.
— Позвольте представить вам, — громогласно произнёс Дамблдор, когда Поттер занял последнее место, — Чемпионы Хогвартса!
Зал дружно зааплодировал, отдавая дань уважения своим друзьям. Профессор МакГонагалл в лучшей изумрудной мантии высоко подняла Распределяющую Шляпу, а затем взглядом велела объявленным чемпионам следовать за ней. Гордой шеренгой они прошествовали через весь зал, улыбаясь направо и налево. Скрывшись за дверью, которая отделяла небольшую комнату с круглым столом от Большого зала, ребята ещё долго слышали нестихающий гул.
— Что ж, — произнесла профессор МакГонагалл, когда студенты окружили стол. Она аккуратно положила Шляпу возле себя, которая тут же задремала. — Сразу хочу остудить ваш восторг, как бы жестоко это ни было. Будет сложно, неимоверно сложно, — профессор посмотрела на каждого из них, словно решая, готов ли тот. — И дело вовсе не в смертельных загадках, которые вас ожидают. Чаще всего вы будете мешать сами себе, если не станете настоящей командой. Единым целым, организмом, который движется к одной цели, — МакГонагалл выдохнула, переводя дух. Для неё это было настоящим испытанием. — Я буду вашим наставником. У меня нет прав давать вам подсказки, но вы всегда можете рассчитывать на мою помощь по любому вопросу. Да, мистер Гринграсс? — она кивнула Филу, когда тот поднял руку.
— В Чемпионате, насколько я знаю, не принимали участие грязно… — он осёкся, глядя, как нахмурилась профессор, — прошу прощения, магглорождённые, — последнее слово слизеринец выговорил чуть ли не по слогам.
— Вас что-то не устраивает? — самым едким голосом спросила МакГонагалл, прожигая его взглядом. Она знала, что будет непросто. Но чтобы глупые предрассудки рассорили команду в первые минуты её существования, этого профессор никак не ожидала.
— Нет, но… — начал было Гринграсс.
— Вот и отлично, — она без лишних слов остановила пререкания. — Вам необходимо выбрать капитана. Следует хорошо обдумать это решение, так как оно не может ждать. Уже завтра мы отправимся в Атлантическую Академию Магии.
— Завтра?! — с восторгом завопила Бесс. Остальные ошарашенно оглянулись на пуффендуйку с опасением.
— Именно, мисс Грейси, — стараясь сохранять спокойствие, кивнула МакГонагалл. Она взмахнула палочкой, и на столе развернулась большая карта мира с плавающими огоньками, что обозначали волшебные школы. — Наш путь начинается в Атлантиде, как я уже и говорила, затем мы отправимся в Илверморни, — её палочка пересекла океан и остановилась на севере Соединённых Штатов. Да, мистер Гринграсс?
— Мой дед учился в Илверморни, — оглядываясь на Эванс, заявил слизеринец. — Он рассказывал, что там не жалуют магглов.
— К счастью, со времени обучения вашего родственника прошло достаточно времени, чтобы положение дел кардинально изменилось, — холодно ответила МакГонагалл и продолжила: — После Илверморни нас будут ждать в Кастелобрушу, — на этот раз палочка указывала в самое сердце мангровых зарослей Амазонки. — Затем Уагаду, — палочка шагнула в сторону Африки, когда Гринграсс попытался озвучить интересный факт, что в африканской школе чародейства и волшебства никогда не обучался магглорождённый, но МакГонагалл с удивительным терпением игнорировала все его замечания. — После Африки мы отправимся в Сидней, затем — Япония и её школа под названием Махоутокоро.
— На востоке не любят даже чистокровных волшебников, что уж говорить о… — перебил профессора Гринграсс, и Поттер напрягся. Он готов был ударить этого выскочку, но слова МакГонагалл были сильнее ударов.
— Я рада вашей осведомлённости, мистер Гринграсс, — медленно произнесла она. — Вот Вам первое задание. Вы лично проследите за тем, чтобы никто за всё время состязаний не докучал вашим сокомандникам глупыми оскорблениями. И начнёте с себя. Иначе, мистер Гринграсс, я ручаюсь, Вы не получите допуска к сдаче экзамена по моему предмету, — слизеринец замолчал, гневно сверкнув глазами.
Тем временем профессор МакГонагалл продолжала своё путешествие по старой карте.
— Затем мы направимся в русский Колдовстворец, оттуда — Дурмстранг, затем Хогвартс, — палочка вернулась к родной школе, — и, наконец, наши ближайшие соседи, Шармбатон. В каждой из школ мы проведём неделю, не меньше. Все участники держат свои испытания в строжайшем секрете. Никто не знает, что вам предстоит, поэтому не советую пытаться узнать всё раньше времени. Может плохо кончиться, — зловеще произнесла она и замолчала. — Есть вопросы?
— Да, профессор МакГонагалл, — на этот раз отозвался когтевранец, Коннор Уайлд. — Как мы будем добираться. Не уверен, что мы сможем трансгрессировать так далеко.
— Об этом не беспокойтесь, мистер Уайлд. Узнаете завтра, пусть это будет для вас приятным сюрпризом, — профессор впервые за долгое время улыбнулась. — А теперь идите, уверена вашим друзьям не терпится поздравить вас, — они уже было развернулись, чтобы уйти, как МакГонагалл снова заговорила: — И вот ещё что, чуть не забыла. Чемпионат не освобождает вас от домашних заданий и посещения занятий. Учтите это, если не хотите вылететь из Хогвартса, раньше, чем закончится год.
На этой радостной ноте МакГонагалл позволила им разойтись.
Поттер нагнал Эванс почти у самой гостиной. Она стояла, не решаясь зайти внутрь. Из-за портрета подозрительно не доносилось ни звука.
— Как думаешь, сколько они ждут нас? — грустно спросила Эванс, представив, как гриффиндорцы с волнением замерли в неудобных позах, прячась за мебелью.
— Не знаю, но уверен, Блэк успел не раз вспомнить меня недобрым словом, — усмехнулся Джеймс. — Ты не выглядишь счастливой, Эванс. Только не говори, что я снова в чём-то провинился. Или ты не рада участвовать?
— Нет, — покачала головой она. — Просто в Чемпионате никогда не участвовали маглорож… — Лили театрально кашлянула, — прошу прощения, грязнокровки.
— Ты переживаешь из-за этого идиота Гринграсса? — недоверчиво протянул Джеймс, пытаясь заглянуть девушке в глаза.
— Но ведь он прав, — отчаянно воскликнула она, поднимая глаза.
— Значит, у тебя не остаётся выбора, Эванс, — Поттер схватил её за руки и заставил смотреть прямо на него, — доказать всему свету, что грязнокровки, — в его исполнении это обидное слово звучало как титул, — умнее, лучше и гораздо привлекательнее этих надменных чистокровок.
— Тогда мне не обойтись без твоей помощи, Поттер, — румянец смущения окрасил бледные щеки гриффиндорки. — Мы должны победить, во что бы то ни стало.
— Будет сделано, Эванс, — Джеймс махнул рукой, будто это было самое плёвое дело на свете. — А сейчас, пойдём, — он потянул её в сторону гостиной. — Нельзя заставлять Блэка долго ждать. Может плохо кончиться, — Поттер повторил жуткую фразу профессора МакГонагалл.
Лили негромко рассмеялась и последовала за ним, подумав напоследок: «Какой же он всё-таки идиот».
