Глава 13Когда я поднялась в спальню Рины, та уже спала. Причем мало того, что легла по диагонали, так еще рядом с ней лежали целых три книги. Для меня места совсем не оставалось.
– Рина! – тихо произнесла я.
Никакой реакции.
Я не выдержала и хорошенько тряхнула Рину за плечо. Одна из книг упала на пол и обиженно зашелестела страницами.
Рина открыла глаза, присела на кровати и уставилась на меня удивленными глазами.
– Что случилось? Ты что мне спать не даешь?
– Рина! – зловещим шепотом сказала я. – Кто такой Петтигрю?
– Чего? – только в этот момент Рина проснулась окончательно.
– Кто такой Питер Петтигрю?
– Ты мне скажи сначала, что случилось?! Где мама?
– Она еще там.
– А почему ты здесь?
Я рассказываю. Все с самого начала. Как я и ожидала, Рина начинает меня ругать за неосторожность. Я даже не возражаю, тем более делает она это достаточно мягко. Предчувствует, что от тети Нарциссы и тети Лены завтра достанется нам обеим.
– Что ты такого сделала, что она тебя узнала?
– Да ровным счетом ничего! Все, как ты мне велела, – тихо сидела в уголке, потом попросила книгу...
– Кстати, а где книга?
А действительно, где книга? В этой суматохе я про книгу-то и позабыла.
– Ну вот, ничего тебе нельзя поручить!
– Нельзя, – соглашаюсь я. – Я без тебя ничего не могу!
Я смотрю на Рину такими невинными глазами, что она не выдерживает и смеется.
– Ладно, давай спать, а то завтра нам мама задаст!
От тети Лены нам действительно досталось. К обеду пришла тетя Нарцисса, и нам досталось еще и от нее. Мы сидели с удрученными лицами и послушно соглашались со всем, что нам говорили. Да, мы понимаем, что настоящие леди так себя не ведут. Да, мы сделали глупость. Да, мы больше так не будем.
– Но как вы меня узнали? – не выдержала я на третьем часу разноса.
– Бетти, ты думаешь, меня так легко обмануть? – тетя Лена улыбается. – Ты была уж больно заторможенная. Перестаралась малость.
Если бы я не была заторможенной, меня мгновенно бы узнали. И не только обе тети, но и все остальные гости.
Про подслушанный разговор, к счастью, никто не догадался. Малфой и Эйвери ушли раньше, чем меня обнаружила тетя Нарцисса, и вряд ли она была в курсе, куда именно направился ее муж со своим другом.
– Бетти, ты должна запомнить...
– Да, да, – киваю я, а сама думаю о другом.
О том, кто такой Петтигрю, Рина толком не знает. Знает, что он учился вместе со Снейпом и Блэком, а потом, на следующий день после исчезновения Темного Лорда, Блэк его убил. Его и еще тринадцать маглов. И попал за это в Азкабан.
Как Петтигрю удалось обмануть Блэка и Министерство и выжить, Малфой не сказал. Наверное, сам не знает. Где он скрывался столько лет – тоже.
Когда тети наконец-то оставляют нас в покое, мы с Риной выходим прогуляться по саду. В саду царит настоящая рождественская сказка, и мы некоторое время ничего не говорим, только любуемся, как красиво снег ложится на ветви деревьев.
– Интересно, кто может обо всем этом знать, – говорю я со вздохом. – Не к Фаджу же идти. Да он сам сказал, что Поттеру не верит.
– К Поттеру я не пойду, – пресекает возможный вопрос Рина. – И тебе не советую.
– А Снейп в курсе? Он ведь с Петтигрю вместе учился. Хотя бы узнать, как он выглядит!
– А зачем тебе знать, как он выглядит? – подозрительно спрашивает Рина.
Я пожимаю плечами. Пока что я не могу ответить Рине на этот вопрос, потому что обещала ничего не говорить.
Почти все сходится. Петтигрю – сторонник Темного Лорда, несколько лет где-то скрывался, а сейчас помогает ему возродиться. Он ровесник Снейпа, то есть младше мамы лет на девять.
Правда, Малфой сказал, что Петтигрю туп как пробка, и трус к тому же. Но мало ли, что думает Малфой! Если спросить Флер или Эсмеральду, они и не такого про меня наговорят.
– А как он оказался в Хогвартсе, Малфой не сказал?
– Не сказал. Я же говорю – он узнал от Фаджа, а Фадж сам этому не верит.
– А откуда Блэк узнал, что Петтигрю в Хогвартсе?
Я останавливаюсь и смотрю на Рину, как на ненормальную. Опять ей пришла в голову гениальная мысль, не имеющая никакого отношения к нашему разговору?
– При чем тут Блэк?
– При том. Когда он сбежал из Азкабана, все были уверены, что он хочет убить Поттера. Но на самом деле он и не собирался этого делать, потому что никогда не был сторонником Темного Лорда. Он хотел убить Петтигрю. Но как он узнал, что тот жив и находится в Хогвартсе?
– Рина, ты меня сейчас с ума сведешь! – смеюсь я. – Найди Блэка и спроси у него.
– Это ты его найди, он тебе двоюродный дядя, между прочим!
– Куда ни глянь – кругом одни сплошные родственники! Может, и Снейп мне какой-нибудь троюродный дедушка?
– Насчет Снейпа не знаю, – Рина тоже не может сдержать смех, – а вот Поттер тебе дальний родственник. Его бабушка из Блэков.
Вот тут я не выдерживаю и опрокидываю Рину в снег. Она не остается в долгу, осыпая меня снежным крошевом, так что через пару минут мы похожи на двух снеговиков. Если, конечно, снеговики могут бегать друг за другом с дикими криками.
На шум из дома выходит тетя Лена.
– Ну прямо как маленькие! – строго говорит она, но я слышу по голосу, что она недалека от того, чтобы засмеяться вместе с нами. – Идите ужинать!
– Но, мама, мы не хотим есть!
– Ничего не знаю, марш переодеваться – и в столовую!
На следующее утро после завтрака мы собрали вещи и отправились в Хогвартс. Сумка Рины изрядно потяжелела, не иначе как она захватила лишний десяток книг. Интересно, как она это все обратно потащит?
За завтраком нам, разумеется, был прочитана очередная лекция об осторожности и правилах поведения в обществе. Мы привычно пропускали это мимо ушей, пока тетя Лена не сказала:
– О возвращении Темного Лорда лучше и не говорите в Хогвартсе.
Мы тут же навострили уши и синхронно посмотрели на тетю Лену.
– Так это уже точно известно?
– Еще ничего не известно! – неожиданно рассердилась тетя Лена. – Почему вам этого так хочется? Особенно тебе, Бетти, – тебе мало того, что Белла в Азкабане?
Разумеется, никаких новых сведений нам не сообщили, наоборот, мы были вынуждены прослушать еще одну лекцию – о том, что порядочные девушки не должны увлекаться политикой. И завершена сия лекция была пожеланием Рине уехать-таки после окончания школы в Южную Америку, раз уж ее жених так основательно там застрял.
А мне куда ехать? Во Францию, что ли?
Еле-еле отделавшись от излишней заботливости тети Лены, мы наконец-то вышли в сад и аппарировали. И – вот невезение – перед воротами чуть ли не нос к носу столкнулись с Хмури.
Он что, нас тут караулил?
– Здравствуйте, профессор Хмури! – нарочито бодро произнесла Рина. Я промолчала.
Он сделал взмах палочкой, и ворота открылись. Мы с Риной проскользнули туда первыми и побежали к замку, пока Хмури не успел нам что-нибудь сказать.
После обеда мы поймали Драко и завели его в один из пустых классов второго этажа. В гостиную не пошли – слишком много там народа. Конечно, Драко тут же перескажет наш разговор всем своим одноклассникам, но сам разговор надо провести без помех.
– Ты не знаешь, кто такой Питер Петтигрю? – прямо спросила я.
Драко смешался. Он постоянно ходил с таким видом, как будто он знает что-то, нам неведомое, но делать вид и знать – это совсем разные вещи. Если ты знаешь – давай, отвечай на вопросы. Зачем нужно знание, которое никому не показывают?
– А зачем тебе?
– Ты расскажи, что знаешь, – вмешалась Рина, – а зачем, я тебе потом скажу.
– Он был другом Поттера, ну, отца этого гриффиндорца. А потом выдал его Темному Лорду. Блэк его убил, и за это его посадили в Азкабан.
– Кого? – не понимаю я.
– Блэка!
– А как он выглядел, ты не знаешь?
– Кто, Блэк?
– Нет, Петтигрю! Как выглядел Блэк, я могу себе представить.
– Откуда я знаю, – пожимает плечами Драко. – Ты скажи, зачем тебе это надо.
– Ходят слухи, что он жив, – говорит Рина.
– И мне показалось, что мы его видели, – добавляю я.
На меня с удивлением смотрит не только Рина, но и Драко. Но иначе мне не объяснить интерес к внешности Петтигрю!
– Где вы его видели? – глаза кузена загораются детским любопытством, он вскидывает голову и смотрит на меня, готовый по моему слову сорваться с места и бежать.
– В Лютном переулке, – спокойно отвечаю я. – Зашли туда купить кое-что.
Кого-то мы там действительно видели. Когда мы, все еще продолжая дико хохотать, направились к повороту на Диагон-Аллею, от нас шарахнулся какой-то низенький толстячок в черной мантии с капюшоном. Я к тому моменту тоже надвинула капюшон на голову, так что моего лица было не видно. Зато очень хорошо слышен наш смех, для такого места, как Лютный переулок, вовсе не подходящий.
– В Лютном переулке! – с восторгом произносит Драко. – А я там был перед вторым курсом, мы с папой заходили в лавку «Борджин и Бэрк». Там столько всего!
О том, что он видел в лавке, Драко рассказывает долго и оживленно. Может, нам туда заглянуть? Интересно, как этот Борджин на мою внешность среагирует? Может, удастся что-нибудь купить за полцены?
Не то чтобы мне было жалко денег, но уж больно смешно испугался тот старикашка. Видать, рыльце в пушку.
Дождавшись паузы в монологе Драко, я рассказываю историю со старикашкой. Драко, как и следовало ожидать, заливисто смеется.
– Он тебя за тетю Беллу принял?
– Пить меньше надо! – смеюсь я. – Небось подумал, что с ума сошел!
– Если было с чего сходить, – добавляет Рина.
Мы мило проболтали с Драко до самого ужина, а после ужина я сказала Рине, что мне надо взять кое-какие вещи в карете и, забрав из спальни теплый плащ, вышла из замка. Я бы не сказала, что мне так уж было жизненно необходимо что-то из вещей. Мне было необходимо побыть одной, чтобы без помех подойти к условленному дереву.
Но как я смогу получить ответное письмо, если мы с Риной практически не расстаемся?
В карете я пробыла недолго, совершенно не обращая внимания на присутствующих там девчонок. Виолетта с Мануэллой так быстро замолчали при моем появлении, что у меня появилась мысль – а не меня ли тут обсуждали? Камилла попыталась меня что-то спросить, но я только отмахнулась. Кинула в сумку нужные вещи и вышла.
Выйдя из кареты, я остановилась. Вечер, темнота, тишина, под ногами снег, в небе звезды... что еще надо? Может быть, он бросил послание в дупло?
Обхожу карету и подхожу к условленному дереву. Сую руку в дупло... а там пусто.
Мне как-то разом стало все безразлично. Сразу расхотелось что-либо делать и куда-либо идти. Даже узнавать что-либо расхотелось. Будь это хоть Петтигрю, хоть кто угодно. Может, его и нет вовсе. И зачем Темному Лорду мои родители? Ему проще набрать новых сторонников, чем вытаскивать из Азкабана старых.
Целую вечность я проторчала у дерева, а потом, еле волоча ноги, направилась обратно в замок. На полпути я подумала, не стоит ли бросить ему в дупло письмо. Может, он ночью возьмет?
Но это надо возвращаться, искать в сумке перо, пергамент... Подготовить письмо заранее я не догадалась.
Я встала посреди тропинки, размышляя, повернуть или не повернуть.
И в этот момент из глубины леса вылетел бумажный самолетик и направился прямо мне в руки!
Сорвавшись с тропинки, не замечая того, что я по колено в снегу, я захожу за ближайшее дерево, разворачиваю лист и при свете палочки читаю:
«Сегодня в час ночи в подземелье, второй поворот от слизеринской гостиной».
В час ночи! Да хоть в два. Выспаться я всегда успею.
Я тихонько рассмеялась и пошла по направлению к замку. Забыв о тропинке, прямо по снегу.
Вечер прошел в каком-то тумане. Я так усиленно старалась, чтобы Рина и Драко ничего не заподозрили, что результат был прямо противоположным – они весь вечер подозрительно смотрели на меня и спрашивали, что случилось. Впрочем, Рина могла списать мое состояние на впечатление от подслушанного разговора. Драко про разговор не знал, и сообщать ему мы не хотели.
Я легла в постель одновременно со всеми, но уснуть и не пыталась. Не проснусь потом. Плотно задернула полог и при свете волшебной палочки стала читать взятую у Рины книгу о войне с Темным Лордом. С той, что Хмури мне давал, не сравнить, но какие-то полезные сведения в ней есть.
Без десяти час я сунула книжку под подушку и осторожно выглянула из-за полога. Вроде бы все спали. Я надела мантию прямо поверх пижамы – переодеваться было некогда – и вышла из спальни.
Тишина вокруг стояла мертвая и какая-то нереальная. Было такое чувство, что я, если и не сплю, то нахожусь где-то не здесь. Не в Хогвартсе.
Я дошла до нужного поворота и остановилась. И что дальше? Никого не видно. Пустота и тишина. Сейчас как выйдет из-за угла Филч или Хмури и спросит, что я тут делаю.
Но никто из-за угла не вышел. Раздался тихий шепот из ниоткуда:
– Мисс Розье?
Я завертела головой, пытаясь определить источник звука. В том коридоре, откуда я вышла – никого, и в примыкающем к нему – тоже.
– Не бойтесь. Я здесь. В мантии-невидимке. Дайте руку.
И как я не подумала про мантию-невидимку? Жалко, у меня нет такой.
Я не волнуюсь. Я совершенно не волнуюсь. Конечно, я такого не ожидала, но чего я могла ожидать? Он же скрывается, он не может показаться в открытом коридоре среди бела дня! И даже среди ночи.
Мне почему-то подумалось, что рука у него окажется ледяной. Но нет – теплая, как обычно. Он же все-таки не призрак, а человек.
Хоть бы он снял эту мантию! Как-то непривычно говорить с невидимкой.
Он медленно и осторожно ведет меня по коридору, держа за руку. Как раз здесь мы с Хмури искали боггарта. Надеюсь, за это время еще один тут не завелся?
В стене прямо перед нами появляется дверь, и меня мягко тянут за руку по направлению к ней. Хорошо, я иду. Я не боюсь. Я ничего не боюсь.
Дверь за мной бесшумно закрывается, и воцаряется тьма. Точнее, очень глухие сумерки. Откуда-то не то с потолка, не то из-за двери просачивается совсем слабый свет и можно, напрягшись, различить очертания предметов. Но только общие очертания.
Это не та комната, где мы нашли боггарта. Там был письменный стол, а здесь его нет. А может, и та, мне отсюда не видно.
– Вы здесь? – шепчу я.
– Да, – вполголоса отвечает он.
Я скорее ощущаю, чем вижу, какое-то движение, и рядом со мной возникает темный силуэт.
– А почему вы не зажжете свет? Вы не хотите, чтобы я вас видела?
– Пока не стоит.
Он что, боится, что я его узнаю? Может, это и вправду Снейп?
Мою руку он отпустил, когда снимал с себя мантию-невидимку, но все еще остался стоять рядом со мной. Левой рукой я беру его за руку, чтобы не убежал, а правой осторожно провожу по волосам. От моей наглости он, кажется, потерял дар речи, ибо лишь шумно вздохнул, но ничего не сказал.
А как мне иначе его разглядеть, если в этой темноте ничего не видно? Только пальцами.
Волосы у него коротко остриженные и мягкие. У Снейпа они вроде бы другие – более тяжелые. На всякий случай ощупываю еще и лицо. Нет, точно не Снейп – у того нос длиннее. И не Каркаров – у того борода. А как выглядит Петтигрю, мы так и не узнали.
– Зачем вы это делаете? – голос у него смущенный, но довольный. Ага, значит, моя наглость ему нравится. Приму к сведению.
– Ну, раз я не могу вас увидеть, могу я хоть как-то составить представление о вашей внешности! – с некоторой долей кокетства говорю я. Прямо как на балу, когда я изображала из себя не то Эсмеральду, не то Виолетту. Самой противно, зато действенно. – А у вас темные волосы?
– Нет, – улыбается он, – светлые.
Улыбку я, конечно, не вижу, но слышу по голосу.
– Как у Малфоя?
– Почти. Чуть потемнее.
Из тех, кого я видела на колдографиях в семейном альбоме Рины, светлые волосы, кроме Малфоя, еще у Ивэна Розье. Но это не он. Тот совершенно точно убит, тому куча свидетелей, включая Хмури.
– А глаза какие?
– Карие, – он опять улыбается.
Светлые волосы, карие глаза, ростом чуть повыше меня... нет, ни на кого из знакомых не похож.
– А как вас зовут?
– Я пока не могу этого сказать.
– Вы мне не доверяете? – обиженным голосом произношу я.
– Я себе не доверяю, – вздыхает он. – Я вам обещаю, если все пройдет успешно, мы с вами увидимся при свете дня и не здесь.
– Но мне надо же вас как-то называть!
– Называйте меня Боб Перкинс.
– Боб Перкинс? – с усмешкой переспрашиваю я. – А не Питер Петтигрю?
Он издал неопределенный звук и даже сделал шаг назад. Я ожидала, что за этом последует восхищение моей проницательностью и расспросы, откуда я узнала.
Но он рассмеялся. Громко и заливисто, прямо как мы с Риной. Мне аж самой стало смешно.
– С Петтигрю меня еще никто никогда не путал, – сказал он, отсмеявшись.
Их что, двое? Да не может быть! Даже в наличии одного уцелевшего сподвижника Темного Лорда все сомневаются, а тут сразу двое!
– Так он правда жив? И сбежал искать Темного Лорда?
– А откуда вы это знаете?
Ну вот, вместо того чтобы ответить на мой вопрос, задает свой. Терпеть этого не могу.
Но на вопрос тем не менее отвечаю.
– Я подслушала разговор у Малфоев. Люциус Малфой выяснял у Фаджа, что случилось в Хогвартсе этим летом, когда сбежал Блэк, и тот упомянул Петтигрю. Только Фадж в это не верит...
Я пересказываю весь разговор и чувствую, как меня внимательно слушают. Проклятая темнота! Как можно разговаривать, не видя лица своего собеседника?
В паре шагов от меня находится что-то похожее на стул. Подхожу и осторожно ощупываю – действительно стул. Можно сесть. Ноги меня держат плохо. Еще бы – мне давно пора спать без задних ног, а не бегать на свидания с неизвестно кем.
– Так вы не Петтигрю?
– Нет, – он подходит и садится прямо на пол возле моих ног. – Но я его знаю.
– Сколько же вас?
– Пока что только двое.
Пока? Вспоминаю свой заданный тете Нарциссе вопрос: «Вы на стороне Темного Лорда или нет?» – и ее уход от ответа. Да и Люциус явно не в восторге от самой идеи возвращения Темного Лорда. Им не хочется терять свою спокойную жизнь. Привыкли к роскоши. Пусть я и недолго была в Малфой-Мэнор, но обстановку оценила. Богаче, чем у дяди с тетей во Франции. Про Рину с тетей Леной я не говорю – по сравнению с Малфоями они вообще нищие.
– А... можно, я тоже буду с вами? Я могу вам чем-нибудь помочь?
Он тихо смеется, почти неслышно. Я пытаюсь взять его за руки, но в такой темноте не могу понять, куда он их дел. Он, кажется, понимает это первым и сам касется моей руки.
– Пока не надо. Если мне что-нибудь понадобится – я сообщу. Пока что будьте осторожны.
– Мне все это говорят! – недовольно произношу я. – Тетя Нарцисса с тетей Леной нас извели совсем!
– Думаете, мне будет приятно, если вас на чем-нибудь поймают?
– А вас?
– А я, – усмехается он, – стараюсь не попадаться.
– Ладно-ладно, – уступаю я, – буду осторожной. Буду самой примерной девочкой за всю историю Слизерина.
Последнюю фразу я произношу таким патетическим тоном, что мне становится смешно. И ему, судя по всему, тоже.
– А сколько вам лет? – неожиданно спрашиваю я.
– Тридцать два.
Ого! На пятнадцать лет меня старше.
Впрочем, это не так уж и много. Этот Петтигрю еще старше получается, раз он ровесник Снейпа. Рина говорила, что Снейпу вот-вот исполнится тридцать пять
– А где вы были после того, как Темный Лорд исчез? Почему не нашли его раньше?
Он тяжело вздыхает и сжимает мою ладонь обеими руками.
– Сначала я был в Азкабане...
Я вскрикиваю.
– Как? В Азкабане? Вместе с мамой, да? Как она там?
– Я ее не видел. Там ничего не видишь, кроме своей камеры...
Он вздрагивает. Я протягиваю левую руку и глажу его по голове. Меня тогда напугало лишь мое собственное представление об Азкабане! А он там был, он это помнит!
Если он попал в Азкабан сразу после падения Темного Лорда, ему тогда, получается, было ненамного больше, чем мне. Лет восемнадцать-девятнадцать.
Я бы не выдержала, наверное.
– А потом? Вас освободили?
– Нет. Мои родители помогли мне бежать.
– Ваши родители тоже на стороне Темного Лорда?
– Нет, – он покачал головой, – наоборот. Отец много лет держал меня под «Империо», он не хотел, чтобы я вернулся к прежней жизни. Я освободился только прошлым летом.
Теперь уже я вздрагиваю. Так вот почему он не писал, чем он занимался тринадцать лет! Этих тринадцати лет почитай что и не было. Мне правильно показалось, что ему двадцать.
– А как вы попали в Хогвартс? Вы живете здесь, в подземельях?
– Я пока не могу сказать, – смущается он. – Я потом расскажу, ладно?
– А если вас найдут? Хмури меня в эти самые подземелья таскал искать боггарта... А он же видит сквозь стены...
Он улыбается.
– У вас с профессором Хмури, как я понял, плохие отношения? Вот и продолжайте его отвлекать. Меньше будет шляться где не надо и искать Упивающихся Смертью.
– Может, его отравить?
– Это у вас вряд ли получится. Вы его отвлекайте. У вас это хорошо получается.
О, вот это мне под силу! Я ему так голову заморочу, что он и думать забудет о каких-то уцелевших сторонниках Темного Лорда.
Чем дальше, тем больше мне этот Боб Перкинс, или как там его зовут на самом деле, начинает нравиться. С ним легко, так же, пожалуй, как и с Риной. Я не вижу его лица, но мне почему-то кажется, что он смотрит на меня восхищенными глазами и мне это нравится. Я вообще парням так смотреть на себя не позволяю, но это не просто парень. Во-первых, он друг моей матери. А во-вторых, он единственный, кто остался верен Темному Лорду. Даже если не единственный, а один из двух – все равно за это можно уважать. Он не изменил своим убеждениям.
– У меня много чего хорошо получается, – не удерживаюсь я. – Правда, мои тети утверждают, что я веду себя не так, как должна вести себя настоящая леди.
– Белле тоже так говорили, – отвечает он.
Что, и моя мама такая же? Это радует. Теперь, если тетя Нарцисса опять начнет меня воспитывать, спрошу ее, как поступила бы мама в той же ситуации.
– Уже поздно, – вдруг говорит он. – Вам, наверное, пора.
– Как пора? А мы еще увидимся?
– Я постараюсь. Я вам напишу, ладно?
Он встает с пола, неожиданно наклоняется ко мне и целует руку.
И тут я вскакиваю, беру его за плечи и целую в губы. Я абсолютно не умею целоваться, но, прожив шесть лет с Эсмеральдой в одной спальне, получила хорошую теоретическую подготовку. Причем помимо собственной воли. Ко мне еще Цезарь лез целоваться, но получил по морде.
Перкинс от меня по морде точно не получит. Даже если он на самом деле Петтигрю.
Кажется, я его совершенно шокировала. Когда я от него наконец-то отрываюсь – а прошло полчаса, не меньше, – он может произнести только:
– Бетти...
– Что Бетти? – передразниваю я. – Пойдем, пока Хмури сюда не заявился! Может, ему по ночам не спится!
– Я напишу тебе, когда мы сможем увидеться. Слишком часто нельзя...
– Я понимаю. Ты делай что делаешь, ладно? А я буду ждать.
Он осторожно отстраняется – похоже, надевает мантию-невидимку, – и вновь берет меня за руку.
– Идем, провожу тебя до входа в гостиную.
Два дня я блаженствовал. Из дома не выходил, сидел над книгами, валялся на кровати – тоже с книгой – и предавался мечтам. Хвост был послан мною в Лютный переулок за кожей бумсланга и прочими компонентами для оборотного зелья. Он еще был недоволен и вопрошал, почему я не могу пойти сам. Он, дескать, устал. Я в Хогвартсе работаю за двоих, а он устал? И так один раз он задержался с посылкой, пришлось мне лезть к Снейпу. А если в следующий раз Снейп пойдет жаловаться к Дамблдору, что мне делать? Тут одной паранойей Хмури не оправдаешься.
Вернулся Хвост так поздно, что обед мне пришлось готовить самому. В Хогвартсе я уже разучился это делать. Вернулся с покупками, но страшно перепуганный. Заявил, что наткнулся в Лютном переулке на двух девиц, которых хохотали, как ненормальные, и так их испугался, что аппарировал в совершенно незнакомое место и долго не мог оттуда выбраться. А когда выбрался, пришлось ему еще раз идти в лавку, ибо в тот раз до нее Хвост не дошел.
Я знаю только двух девушек, способных хохотать до упаду в Лютном переулке.
Что они там потеряли, интересно? Тоже кожу бумсланга покупали?
Отпросился я у Дамблдора только на три дня, так что, проведя еще один день в восхитительном безделье и работе в библиотеке, я отправился в Хогвартс. Последний раз позавтракал дома, ненадолго зашел к Лорду, уложил в чемодан книги и, не мешкая, выпил оборотное зелье, от которого за три дня уже отвык.
Ничего. Пройдена уже половина пути. Дальше будет легче.
Аппарировав к воротам Хогвартса, я чуть было не столкнулся с Бетти и Айрин.
Она вернулась! Как хорошо. Я боялся, что она застрянет у Малфоев или Уилксов до окончания каникул. А Хогвартс без Бетти для меня уже не Хогвартс.
Айрин изобразила радостную улыбку примерной школьницы и поздоровалась. Бетти промолчала. Наверное, подумала, что я слежу за ними, раз поджидаю тут, у ворот. А если узнает, что я на три дня оставлял Хогвартс, посетует, что я вернулся одновременно с ней.
Хмури я бы с удовольствием отправил на каникулы. Но мне-то надо быть здесь! Бетти ведь согласилась со мной встретиться...
Только как я сообщу ей о времени и месте встречи? Она же не расстается с Айрин.
Айрин я не могу не доверять, но чем меньше народу знает обо мне, тем лучше. К тому же вокруг них вертится Малфой, а этот мне вообще не нужен. Я на месте Бетти не стал бы с ним нянчиться.
После ужина я взял мантию-невидимку и вышел на улицу. Вдруг Бетти выйдет одна под предлогом забрать из кареты какие-нибудь вещи. Она ведь сама хотела меня увидеть!
А может, уже не хочет? Она ведь была в Малфой-Мэнор, ходила по Лондону... может, уже успела найти кого-нибудь поинтереснее, чем я.
Я шел очень медленно, заметая за собой следы. Тропинка, протоптанная к карете Бобатона, была слишком узкой, двое на ней бы не разошлись, особенно если вторым будет Хмури. Вот и пришлось идти по снегу, прячась за деревьями.
И из-за этого я чуть не разминулся с Бетти. Я сначала почувствовал, а потом увидел, как она медленно идет от дерева, служащего нам почтовым ящиком. Она думала, что я брошу туда записку?
А я даже не сообразил это сделать. Да и не успел – весь день проработал у себя в кабинете над планами уроков.
Когда она поравнялась со мной, я выпустил записку. Бетти встретила ее с такой радостью, что я сразу забыл обо всех своих страданиях. Она сошла с тропинки и направилась прямо ко мне. Неужели почувствовала?
Нет, просто остановилась за соседним деревом, чтобы прочесть записку.
Бетти была так близко, что я мог протянуть руку и до нее дотронуться. Мне захотелось окликнуть ее прямо сейчас. И прямо сейчас отправиться с ней гулять по Запретному Лесу.
А Хмури я куда дену?
Нет уж, дождусь ночи.
До ночи я успел еще поработать и сделал достаточно много. За полчаса до условленного времени я надел мантию невидимку и пошел вниз. Зашел в одну из пустых комнат неподалеку от слизеринской гостиной и там дождался окончания срока действия оборотного зелья. Ногу и глаз Хмури я оставил в комнате, его мантию – тоже.
Оставалось еще минут пять, но лучше я приду раньше, чем заставлю Бетти ждать.
Она пришла вовремя. Как подгадала. Встала у пересечения двух коридоров и осторожно огляделась.
Несколько секунд я медлил. Мне было просто страшно подойти. Страшно поверить, что сбылось то, чего я ждал два месяца. Как будто подготовка к встрече была отдельно от нее.
Но я быстро пересилил себя и тихо окликнул Бетти. Она вздрогнула и завертела головой, пытаясь меня увидеть.
Как мне мешала мантия-невидимка! Она смертельно надоела мне еще дома, и я мечтал о том дне, когда выброшу ее, либо, на худой конец, засуну в самый дальний угол шкафа в самой дальней комнате. Но в Хогвартсе мне без нее нельзя. Как бы я посылал Бетти письма? Как бы я с ней встретился?
Я взял девушку за руку и повел по коридору. За время, прошедшее с нашего похода за боггартом, я уже успел забыть, сколько здесь комнат и что в них находится, а исследовать их сегодня я, разумеется, не успел. К тому же я боялся, что может появиться Филч или, того хуже, Снейп – и как Бетти объяснит, что она ночью делает в коридоре? Поэтому, как только рядом со мной появилась дверь, я вошел в нее.
Мне все еще с трудом верилось, что наша встреча на самом деле произошла, что мне это не снится. Все казалось таким нереальным – и пустой коридор, и темная комната, и мертвая тишина во всем Хогвартсе.
Надеюсь, это хоть не та комната, где имеется дыра в полу, ведущая неизвестно куда?
Нет, дыры нет. А что есть, я разглядеть не успел – глаза еще к темноте не привыкли. Когда привыкнут, смогу видеть ненамного хуже, чем при свете. Приспособился в Азкабане.
Снимаю мантию-невидимку, хотя в этой темноте, по-моему, все равно, есть она или нет. Мне без нее свободнее.
Я еще не успел ничего толком сказать, как Бетти взяла меня за руку, а второй рукой коснулась сначала моих волос, а потом лица. Я удивился так, что это затмило даже ощущения от ее прикосновений. Не то, что сказать что-то – я даже подумать ничего не мог! Мог только стоять и собирать мгновения – чтобы потом уже вспоминать их и осмысливать.
Проходит немыслимое количество времени, когда я наконец-то могу произнести:
– Зачем вы это делаете?
– Ну, раз я не могу вас увидеть, могу я хоть как-то составить представление о вашей внешности! – отвечает Бетти каким-то не совсем своим тоном.
Изучение меня на ощупь ее, по-видимому, не удовлетворяет, и она начинает расспрашивать. Какие у меня волосы, какие у меня глаза... Про седину в волосах я говорить не стал. Для самого это было сюрпризом, когда в августе первый раз увидел себя в зеркале. Чувствую я себя на двадцать лет. А вот выгляжу на все сорок.
То, что Снейп выглядит старше меня, служит плохим утешениям. Снейпу не нужно привлечь к себе внимание семнадцатилетней девушки.
Дверь я закрыл на заклятие, так что никто сюда не войдет. Даже привидение. Бояться нечего.
– Как вас зовут? – спрашивает Бетти.
Ответ на этот вопрос я уже приготовил.
– Называйте меня Боб Перкинс.
Боба Перкинса я придумал, когда познакомился с Беллой. Как-то надо было объяснить мои отлучки из дома, и я выдумал себе одноклассника, у которого постоянного бываю в гостях. То, что его на самом деле не существует, выяснилось только на следствии. Когда я шел вместе с Лестранжами к Лонгботтомам, я тоже сказал маме, что иду к Перкинсу и остаюсь там ночевать...
– Боб Перкинс? – переспрашивает Бетти. – А не Питер Петтигрю?
Сначала я подумал, что услышал что-то не то. Потом мне стало дико смешно. Меня перепутать с Петтигрю? С Хвостом, которого я терпеть не могу и не выгоняю из своего дома только потому, что он нужен Лорду?
Но откуда она знает про Петтигрю?
Оказывается, подслушала разговор в Малфой-Мэнор. Надо будет сообщить Лорду в следующем отчете. Хотя как я это объясню? Можно сказать, что узнал от Драко с помощью легилименции. Или от Айрин. Драко на каникулы домой не возвращался.
От самого факта присутствия Бетти рядом со мной, я плохо воспринимал окружающую обстановку. Даже не сообразил предложить ей присесть. Хотя глаза к темноте уже привыкли и можно было разглядеть, что за мебель в комнате. Бетти сама находит стул и садится. Я даже и не думаю искать второй, хотя что-то похожее в углу стоит. Я просто сажусь прямо на пол у ее ног. Так становится немного легче. И уже можно говорить непринужденно. О Петтигрю, о возвращении Темного Лорда, о том, чем я занимался после его исчезновения. Может, и не стоило рассказывать свои полную биографию, но Бетти плохо ориентируется в жизни местных волшебников, может и не связать мою историю с историей Барти Крауча-младшего.
А я не хочу пока сообщать ей свое настоящее имя. Ни к чему.
Бетти, милая Бетти. Если бы ты знала, как я хотел быть с тобой постоянно. Сидеть у твоих ног и держать тебя за руку – уже счастье. Большего мне уже и не надо.
Я не удерживаюсь и предлагаю Бетти побольше отвлекать Хмури. Пусть задирает его сколько хочет, пусть отрабатывает у него наказания. Вреда ей он не причинит – я не дам, а я получу возможность видеть ее не только на уроках.
Прошло, наверное, часа полтора, а может, и больше. Пора было расходиться. Смогу ли я ее увидеть в следующий раз?
Наверное, смогу. В этот же раз получилось.
Встав с пола, я не удержался, наклонился к Бетти, все еще сидевшей на стуле, и поцеловал ей руку. Она растерянно улыбнулась, а дальше – я и не успел ничего сообразить – вскочила, обхватила меня руками и поцеловала в губы.
Второй раз я потерял ощущение реальности. О таком я даже и не думал. Я не думал, что она может полюбить того, кого никогда не видела.
Я ведь так и не сказал ей, что люблю ее. Боялся напугать.
А она сама меня чуть не напугала.
Бетти... Как я не хочу, чтобы ты уходила! Сейчас, когда есть надежда на то, что ты сможешь меня полюбить...
И все-таки мы не должны оставаться здесь слишком долго. Надо быть бдительным, как говорит Хмури.
– Пойдем, – говорю я, надевая мантию-невидимку. – Провожу тебя до входа в гостиную. 
