Два плюс два или Уроки Люциуса Малфоя

Глава 13

Часть II
«Два плюс два»

Глава 1

Эта история началась задолго до того, как, встречая внука, Люциус Малфой столкнулся на вокзале с мальчиком-который-выжил. Правда, сейчас вряд ли у кого-то повернулся бы язык назвать Гарри Поттера мальчиком. Но Люциус никогда не жаловался на память. Он хорошо помнил прошлое и непокорного мальчишку, который в свое время доставил ему столько неприятностей, сколько не приходилось переживать за все его долгое и богатое событиями существование.

Поттер был не тем человеком, которого легко забыть, к тому же, со знаменательного дня последней битвы он редко исчезал со страниц магической прессы, которой глава семейства Малфоев никогда не пренебрегал. Люциус, сколько себя помнил, всегда предпочитал играть по-крупному. Его ставки были непозволительно высоки, именно поэтому не было возможности предугадать, какая мелочь сыграет решающую роль в очередной партии.

От своих привычек Люциус не спешил отказываться даже после войны, хотя жизнь его кардинально изменилась. После Победы Люциус рассудил, что ему лучше отойти в тень, чтобы избежать неприятностей, которые не замедлило бы ему обеспечить новое правительство. Он предоставил строить новую жизнь Малфоев сыну. Драко взялся за дело со свойственным ему упорством, граничащим с маниакальностью, позволяя Люциусу с удовлетворением наблюдать за его карьерой, которая для сына правой руки Темного Лорда была поистине головокружительной. От простого мальчика на побегушках в Гринготтсе - куда у Люциуса с огромным трудом получилось его пристроить, дергая все возможные ниточки и используя значительные средства, которые в свое время удалось скрыть от проницательных глаз Министерства – до главы Департамента магического сотрудничества.

Изменения в наследнике Люциуса не радовали: сын худел, седел, возвращаясь домой, потерянно озирался, словно не понимал, где находится и зачем вернулся, когда на работе осталось еще столько важных, не терпящих отлагательства дел. Однако, Люциус молчал, наверное, впервые в жизни позволяя сыну делать то, что тот считал нужным. И, как оказалось, не ошибся. Драко по-прежнему мог часами смотреть в стену ничего не выражающим взглядом, вертеть в пальцах нетронутый бокал, но сын был счастлив, в этом сомневаться не приходилось. Этот необъяснимый факт Люциус принял как должное. В конце концов, у каждого свои представления о счастье и не ему судить, какие из них – лучше.

Нарцисса при жизни еще пыталась вмешиваться, но Драко, хоть и любил мать, советам ее не следовал никогда. В конце концов ей пришлось отступить перед фамильным упрямством Малфоев и Блэков, которое сын с избытком унаследовал от предков.

Люциус, у которого появилась масса свободного времени решил использовать его с максимальной выгодой для семейства. Начал он с восстановления давно разорванных связей, которые неожиданно закончились свадьбой Драко. Его женитьба на Астории была одной из самых удачных сделок, когда-либо заключенных Люциусом. Сохранявшие во время войны нейтралитет Гринграссы были отличной опорой для Малфоев, которым лишь чудом удалось избежать опалы. У чуда было знакомое имя – Гарри Поттер. Его показания в защиту Снейпа и Малфоев произвели в магическом мире настоящую сенсацию, о которой, разумеется, помнили родители невесты, хотя Люциус предпочитал думать, что решающим фактором стало французское поместье и небольшой виноградник в Шампани, щедро преподнесенные в дар будущим родственникам.

Дело упрощалось тем, что Астория без памяти влюбилась в Драко. Или не в Драко. Об этом белом пятне в отношениях невестки и сына Люциус любил поразмышлять за вечерней сигарой, и размышления эти неизменно сопровождались мечтательной улыбкой, которую было не так-то просто заметить на беспристрастном лице главы рода в другое время.

Но как бы там ни было, свадьба состоялась, несмотря на то, что сын был абсолютно равнодушен к молодой жене, хотя это не мешало ему быть с ней неизменно любезным и предусмотрительным. Некоторое потепление в отношениях произошло лишь после рождения Скорпиуса. Драко продолжал воспринимать жену скорее как говорящий предмет мебели, однако в спальню супруги стал наведываться гораздо чаще, и постоянное напряжение на его лице хотя бы по утрам теперь сменялось расслабленностью.

Нарцисса рождения внука не дождалась. Люциус до сих пор изредка вспоминал о жене с легкой грустью, однако эти мысли непременно возвращали его к ужасным воспоминаниям об Азкабане, и он поспешно избавлялся от них, предпочитая думать о чем-нибудь более приятном. Например, о…

Поттер. О нем Люциус знал все. От семейного положения до мелочей вроде любимого мыла. Корреспонденты магических СМИ отличались дотошностью, а Люциус от души развлекался, пересказывая сыну очередную статью о национальном герое. Драко сжимал зубы, краснел, бледнел, ронял приборы и вообще вел себя до крайности забавно. Люциус не понимал этой детской ненависти и ждал, когда же сын повзрослеет настолько, чтобы понять простую истину – дружба с Поттером гораздо выгоднее, чем вражда.

Люциус очень хорошо помнил тот день, когда обычно старающийся выглядеть невозмутимым Драко ворвался в гостиную, швырнул на стол пергамент и заорал: «Ну что? Доволен?!» Люциус окинул сына спокойным взглядом, но к письму не прикоснулся, и так поняв в чем дело. Скорпиус написал и ему, с восторгом рассказывая о новом друге, которого он умудрился обрести в первый же учебный день. Имя друга заставило Люциуса спуститься вниз, плеснуть в бокал коньяка и, отсалютовав своему отражению в зеркале, выпить, пытаясь сдержать довольные возгласы и прочие неподобающие мужчине его возраста и положения проявления радости.

В отличие от взбешенного сына, Люциус почему-то был уверен, что эта дружба не закончится глупой детской ссорой. Есть какой-то высший смысл в том, что дети исправляют ошибки родителей, даже не подозревая об этом, а не повторяют их. От язвительного комментария о том, что одиннадцатилетний сын оказался умнее и дальновиднее великовозрастного отца, Люциусу удалось удержаться, но Драко, кажется, хватило его многозначительной ухмылки. Он тогда вылетел из комнаты, хлопнув дверью, и не показывался на глаза почти сутки, пока Люциусу не надоело созерцать заплаканное лицо невестки и он не отправил сыну гневную записку.

Тема нового друга Скорпиуса больше не поднималась, Драко, кажется, предпочитал игнорировать даже мысль о нем. А вот Люциус, наоборот, пристально наблюдал за развитием этой дружбы, ненавязчиво выспрашивая у внука подробности.

Старший аврор, доверенное лицо министра, герой. Да, определенно с Поттером стоило подружиться, и Люциус возлагал на любимого внука большие надежды. Если бы Скорпиус не додумался, Люциус сам подкинул бы ему отличную идею пригласить лучшего друга в Мэнор, но внук не подвел. Он вообще был на редкость сообразительным мальчиком, и Люциус от души им гордился.

Однако, дело в данном случае не ограничивалось только выгодой. В Люциусе вдруг проснулся давно забытый азарт, сродни охотничьему. Поттер мог быть лоялен, мог в благодарность за спасение дать показания в защиту Малфоев, но Люциус не заблуждался – он никогда по своей воле не пошел бы на контакт. Это делало ситуацию еще сложнее и интереснее, а возможную победу – еще слаще. Смутные идеи, роившиеся в голове, вдруг обрели четкие очертания, когда Люциус впервые за много лет увидел Поттера, которого тащил к ним за руку по платформе растрепанный мальчишка – почти точная копия отца.

Привычно приподняв подбородок, Люциус смотрел на приближающегося героя, почти не слыша, что говорит ему внук, и понимал, что эта игра будет одной из самых захватывающих в его жизни.