Глава 1314 декабря 1998 год, Малфой-Мэнор
- Что ты здесь делаешь?
- Это
ты что здесь делаешь?
Беллатриса Лестрейндж и Персефона Паркинсон несколько секунд недоумевающее смотрели друг на друга и почти одновременно выхватили палочки.
- Куда пошли Снейп и Малфой? – властно начала Белла, внимательно изучая растерянное лицо девушки. Ее раскусить проще, чем ту ловкую парочку.
- А что же сама у них не спросила? – быстро сориентировалась Панси, покрепче сжав древко. Ей ужасно хотелось поправить выбившуюся прядь, спадавшую на глаза, но делать лишних движений нельзя. С Лестрейндж надо быть крайне внимательной – Авада у нее всегда в запасе, даже для мужа.
- Не твоего ума дело. Живо рассказывай, что у вас за тайны от Лорда?
Палочка Беллы угрожающе дрогнула. Она попыталась прочитать мысли Панси, но та поставила блок. Женщины продолжали неподвижно стоять и разглядывать друг друга, будто одна вовсе не лезла в голову другой, а та в свою очередь совсем ничего не прятала. В сиянии слабых затухающих свечей обычно бледное лицо Пожирательницы казалось оранжевым, будто облитое тыквенным соком.
Паркинсон и сама хотела получить ответ на вопрос Лестрейндж. Огромных трудов ей стоило защищаться от опытной в делах легилименции тетки Малфоя и одновременно думать, что значил его разговор со Снейпом. Первоначальная мысль о том, что Драко – это Поттер, была неверна. Панси поняла это, прокрутив еще раз подслушанную беседу. Снейп говорил: «С каких это пор ты страдаешь комплексом героя,
как Поттер?» Следовательно, то был не Золотой Мальчик. Но кто? Уизли? Да, зельевар называл парня Драко, но вдруг это для конспирации?
Слишком тяжело было сосредоточиться под прицелом.
- Будешь говорить или нет? – настаивала Белла, приподняв подбородок. Она хотела смотреть на Паркинсон с превосходством, сверху вниз, но замысел осложнялся высоким ростом Панси.
- Я тебе не прислуга, обращайся так со своим муженьком, – бросила в ответ девушка.
- В порошок сотру! – будто и не слизеринка вовсе Белла почему-то всегда попадала на крючок. Вывести ее из себя было проще простого, но вместе с тем и опасно. Панси соображала, что делать, но не смогла отказать себе в еще одной колкости:
- Это вряд ли, в Азкабане не больно уж много практики было, верно?
Ей хотелось, чтобы вернулся Драко. Да, он убьет ее за то, что подслушивала, с другой стороны, Лестрейндж он любит еще меньше. Внезапно в шкафу что-то упало, и Паркинсон допустила роковую ошибку, обернулась на звук – очень зря. В нее тут же полетел Петрификус Тоталус, который, естественно, отбить она не успела. Что ж, могло быть и хуже…
***
План Драко был до безобразия прост и заключался, главным образом, в его полном отсутствии. Годами слизеринец наблюдал, как сказочно везет во всем Поттеру. Иначе, почему всегда в матчах против их факультета гриффиндорец ловил снитч? А приключение с троллем? Если бы не Гермиона, долго бы эти два тупоголовых первокурсника еще прожили? Или если бы Уизли не сыграл в шахматы, прошел бы Поттер к зеркалу? То же самое можно сказать и про маховик времени. И перечислять дальше и дальше…
Отчаяние закрывало Драко доступ к аналитическому мышлению, которым он неплохо владел. Обычно такой изобретательный на всякие коварные хитрости сейчас он ничего не смог придумать, а потому рассудив, что наглость – второе счастье, решил идти напролом. Просто не мог сидеть сложа руки. Да и времени думать не было, Гермиону в любой момент могли забрать, и тогда он уже ничего не сможет поделать.
Медленно и осторожно, будто не у себя дома, Драко крался по бессчетным широким и узким коридорам. В замке стоял напряженный полумрак, снизу доносился приближающийся гул банкета. Хоть бы не зацепить какой-нибудь доспех, хоть бы не оступиться на лестнице, ведь когда больше всего нужно быть собранным, становишься таким неуклюжим. У Драко пересохло в горле, он постоянно кусал губы, чего раньше за собой не наблюдал.
С каждым новым этажом идти становилось страшнее и страшнее. И родное поместье уже казалось чужой территорией, полем битвы с огромной вероятностью поражения. В отличие от Поттера, всегда норовившего сразу броситься в самую гущу, Драко спокойно мог часами сидеть в засаде и выжидать, наблюдать. И будь эта ситуация всего лишь игрой в прятки, было бы даже забавно пощекотать себе нервы. Но здесь другое – у него нет права на ошибку, дойти надо, во что бы то ни стало.
Он вовремя увернулся от какого-то незнакомого Пожирателя, тащившего за собой смеющуюся девицу. Малфой провел их презрительным взглядом – какой только сброд не шатается по дому. Хотя если бы Люциус узнал, что за птица его сын, посчитал бы Драко еще большим сбродом и отрекся навсегда, что отец, впрочем, и сделал в другой реальности. Хотя Нарцисса оправдывалась, что Люциус лишь пытался сохранить свою жизнь, а в душе всегда был с Драко. Малфой-младший очень в этом сомневался, но никогда с матерью не спорил, все же действительно немало проблем он им доставил, сбежав с Гермионой.
Спускаясь по лестнице, слизеринец наткнулся на эльфа, который нес маленький серебряный поднос с кувшином вина – не для той ли парочки? Завидев хозяина, маленькое существо тут же низко склонилось, умудряясь удерживать поднос в равновесии.
- Ты меня не видел, – коротко отчеканил Драко и пошел дальше. Хоть домовиков не нужно опасаться, и на том спасибо. Но тут его везенью пришел конец, из-за поворота бесшумно вышел Флинт – давно призрак в его реальности. Хотя Драко уже перестал удивляться, встречая покойников, его все равно передернуло. Но гораздо страшнее было сознавать, что Лонгботтом занял место Директора в каком бы то ни было мире.
- Малфой? Вооооот ты где!
Сосредоточив все знания о здешнем себе, Драко с кристально холодной раздражительностью ответил:
- Да, это я.
- А тебя все ждут, - продолжал Флинт, нисколько не смутившись.
- Знаю.
Драко смотрел на своего располневшего однокашника: мешки под глазами, залысины, на шее красовался глубокий шрам, будто собака вгрызлась – подарок Люпина? Маркус явно пытался выставить его напоказ, но такое «хвастовство» казалось смешным.
В реальности Малфоя Флинт был женат на младшей Гринграсс, изначально предназначавшейся ему, Драко. В лучших традициях Средневековья Астория, еще не успевшая окончить Хогвартс, пошла под венец; старшую Дафну женили на Забини. И все в угоду Волан-де-Морту, который подозревал семью в нелояльности. В последние недели перед победой над Темным Лордом Маркуса ранил кто-то из Ордена, и по данным Авроров он скончался, оставив малолетнюю вдову с ребенком под сердцем.
- В Зал направляешься? Говорят, тебе нездоровится.
Святой Мерлин, неужели даже последний пикси в саду знает, что он упал в обморок?
- Мне уже намного лучше, – не стал отрицать Драко.
- А ты нас всех оспой не заразишь? – в отрицание своих же слов Флинт приобнял Малфоя за плечи и криво ухмыльнулся, обдав перегаром от огневиски.
- Убери лапы.
- Ладно-ладно, чего ты? – не испугавшись угрозы Маркус, тем не менее, отступил. Пора было с ним прощаться, но как можно более непринужденно. Малфой взглянул на старинный гобелен на стене: за столом пировали вельможи и знатные дамы, а развлекали их трубадуры с ученым медведем на цепи.
- Куда ты шел?
- На ратный подвиг со своей палочкой, если ты понимаешь, о чем я… – ухмыльнулся Маркус, довольный вульгарной шуткой.
О да, там наверху в одной из комнат древнейшего из сохранившихся в Англии поместий кто-то уже упражнялся со своей палочкой.
- В уборную, что ли?
- Ага, – Флинт зевнул. – Не буду больше пить, завтра после обеда на задание. Говорят, нашли группу Авроров, скрывающуюся среди магглов, вот повеселимся!
- Флинт, ты женат? – внезапно спросил Драко и тут же пожалел. Игра в конспирацию висела на волоске, который сейчас приравнивался к Нити жизни. Ну какое ему дело до этого Флинта?
- Нет, а зачем? – удивился Маркус. – И вообще, разве ты не знал?
- Да вот не могу припомнить, был я на твоей свадьбе или нет.
- Уж такое событие, поверь, ты бы точно запомнил!
Малфой терпеливо кивнул.
- Милисента Булстроуд хороша, – призадумался Флинт, а Драко поблагодарил Мерлина за то, что Пожиратель так пьян, – рожа, конечно, страшная, зато в теле, как я люблю. Панси вроде тоже ничего, в смысле, как для тебя. Вот кто должен, наконец, жениться! Ждем тысячного убитого врага и свадьбу, как ты и обещал.
- Конечно, – выдавил ошарашенный Малфой. Он приказал себе не думать, что – пускай в совсем другой реальности – мог уничтожить столько людей, – ладно, не буду тебя задерживать.
- Ну, бывай, а я, пожалуй, уже отчаливаю.
Мерлин Всемогущий, да это же прекрасно! Значит, он не вернется в Зал и не расскажет, что видел Драко! Пожав Маркусу руку, даже чересчур сердечно, Малфой двинулся дальше. Похоже, ему начинает везти, как Поттеру.
Благо, на пути ему больше никто не встретился. Плотно закутавшись в мантию, слизеринец ступил на крутую каменную лестницу с высокими грубо обтесанными ступенями, ведущую в подземелья. Нервная дрожь предательски забралась в тело.
С самого детства Драко запрещали спускаться сюда. Мальчику сказали, что тут живет злой дракон, который ест непослушных детей, и Малфой поверил. Немного подросши, юный наследник замка все же пытался попасть в подземелье, однако не решался дойти до конца, каждый раз сворачивая назад на последних ступенях. Нет, он больше не боялся дракона, но неизвестность страшила гораздо сильнее.
Вскоре Драко предпринял экспедицию, к которой присоединилась и Панси. Оказалось, в ее поместье тоже есть таинственный подвал, но девочка там уже побывала и бесстрашно направилась в подземелья Малфой-менора. Парню ничего не оставалось, как последовать за ней – не может же он быть трусливей какой-то там девчонки, да еще и в родном доме. Драко мутило от страха, но и от интереса, они спустились так глубоко, куда он еще не заходил. Однако Нарцисса поймала их на горячем и велела выметаться. Сейчас Драко уже понимал, что ничего такого там не было, но сама мрачная атмосфера могла напугать детей и превратиться не в один ночной кошмар.
После возвращения Темного Лорда подземелье почти никогда не пустовало. А Малфой получил возможность беспрепятственно попасть на неизвестную территорию, вот только почему-то не хотелось. Как он и предполагал, там было темно и сыро, а спертый неприятный воздух отнюдь не прибавлял желания находиться в этом на удивление маленьком пространстве. Взору Драко предстало всего лишь несколько камер с тяжелыми дверьми и насквозь проржавевшими решетками в маленьких оконцах, куда время от времени должна была посматривать охрана. В Меноре не служил Филч, который бы любовно смазывал орудия пыток. Хотя они тут тоже имелись, спрятанные за массивной дверью справа в такой же маленькой комнатушке.
Драко не понимал: неужели хваленые в своем ужасе подземелья не более чем эта мини, нет, даже микротюрьма? На что Люциус ответил, что кое-что пострашнее спрятано дальше, а основу подземелий составляют подземные ходы, которыми при нужде пользовались многие столетия подряд.
Дойдя до последнего поворота перед камерами, Драко напустил на себя как можно более строгий вид и пошел навстречу опасной авантюре, ожидая вступить в словесную дуэль с охранниками Гермионы, а возможно даже и в самую настоящую. Но выйдя из-за угла, он чуть не рассмеялся своей удаче: его невесту стерегли Крэбб и Гойл. Увальни тут же обернулись, схватившись за палочки, но завидев друга, так же быстро их опустили. Н-да, зря он раньше недооценивал схему Поттера «действуй, а там видно будет».
Драко с облегчением смотрел на своих одноклассников. Он всегда недоумевал, как они в виду полного отсутствия мозгов попали на Слизерин, где каждый – личность. С другой стороны, куда им деваться? Не на трудолюбивый же Пуффендуй, не говоря о других факультетах.
Потеряв Панси в своей реальности, Малфой очень переживал за парней – к счастью, оба остались живы. Но к счастью ли? Крэбб попал в Азкабан, а его жена Булстроуд сбежала заграницу. Куда – не знал даже сам Винсент. Гойла же отправили в Мунго, у него слетела крыша из-за какого-то заклятия. Малфой навещал его пару раз, но, не узнав в исхудавшем отупленном создании своего друга, больше не приходил.
Драко застал ребят за игрой в карты, которые они поспешили смести со стола. Крэбб и Гойл смотрели на Драко с боязнью, не смея первыми заговорить. Безусловно, ему это было на руку, но почему так гадко на душе от себя такого?
- Дежурите? – спросил Драко, пытаясь держаться хозяином положения. Да он и так им был.
- Полвечера уже сидим, - ответил Гойл, - ты пришел кого-то забрать?
Кого-то? Значит, здесь есть еще и другие; хотя, почему бы и нет, чего же камерам простаивать. И как Драко не хотелось помочь всем пленникам, он не мог отвлекаться. Он не Поттер, не Уизли и, в конце концов, не сама Гермиона, которые из кожи вон лезли даже ценой собственной жизни.
- Да, мне нужна Гермиона Грейнджер, – раздумав, что это слишком лестно для гриффиндорки, Драко поспешил добавить, – где эта поганая грязнокровка?
- Тебе уже лучше? – спросил в свою очередь Крэбб, пока Гойл колдовал над самой дальней дверью недлинного коридора. – У тебя кровь на губе, это из-за болезни?
Парень провел языком по губе. Действительно, на нижней уже запеклась кровь. Драко был настолько взволнован, что не почувствовал ни боли от прокушенной губы, ни гадкого вкуса крови – больше всего он боялся себя выдать, увидев Гермиону после недель страданий. Как мило: Винсент, сам того не подозревая, подсказал ему, что делать дальше. Драко приосанился:
- Именно, так что пошевеливайтесь, если не хотите заразиться.
- Ты заразный и ведешь ее в зал к Пожирателям?
- Нет, тупица, я лично займусь ею.
- Лорд не давал по поводу нее никаких распоряжений, – сказал Гойл, сняв последние заклинания. Он уже держался за дверную петлю, приделанную вместо ручки.
- Вот через меня и дал, – Драко нервничал, слишком все удачно получалось до этого момента, хоть бы не сорвалось, – или, по-твоему, он сам лично должен за грязнокровкой прийти?
- Нет, конечно, – ответил Гойл, нервозность Малфоя он воспринял как властное нетерпение, это ничем хорошим закончиться не могло, Грегори заглянул в камеру: – Ану, вставай, шлюшка поттеровская.
Драко едва не накинулся на этого умника с кулаками, но услышал тихий хриплый стон своей любимой и забыл обо всем на свете.
- Живей, – повторил приказ Гойл. Ах, это маленькое начальство, надо над кем-то покомандовать. Как ни пытался Малфой сдерживать себя, но не смог. Он резко рванул в камеру и чуть не задохнулся.
Его самая дорогая и любимая на свете Гермиона лежала на холодном полу вся в синяках и ссадинах. В углу валялся прогнивший кусок мешковины, который по идее должен был служить «кроватью», но девушка и до него не смогла доползти, распластавшись в центре комнаты. Правая рука была неестественно вывернута, ноги распухли, волосы слиплись от высохшей крови. В камере воняло рвотой, испражнениями и плесенью. На появившихся врагов гриффиндорка отреагировала вяло, похоже, была без сил. Ну что ж, хотя бы не будет потом задавать лишних вопросов, и так каждая секунда дорога.
Драко хотел подбежать, взять на руки и убаюкать это несчастное хрупкое создание, которое когда-то было талантливейшей ученицей Хогвартса. Нет, стой на месте, Малфой, этого делать нельзя!
- Она сама не дойдет, – сообщил очевидное Гойл.
- Без тебя вижу, я ее левитирую.
Парень достал палочку, но резко развернулся и направил древко на Гойла. Тот ничего не успел сообразить, лишь в глазах промелькнуло удивление, прежде чем они закрылись.
- Малфой, что ты…
Крэбб был настолько ошарашен, что даже не попытался сопротивляться, Драко уложил и его.
Кто бы ни ставил этих тюфяков на стражу, расчет был на то, что когда в Бальном зале пирует сотня Пожирателей, только сумасшедший может сюда сунуться.
Малфой быстро подбежал к выходу, прислушиваясь, не идет ли кто – ничего, кроме потрескивания факелов. Довольный он почти равнодушно прошел мимо тел школьных товарищей и зашел в камеру Гермионы.
Что же делать?
Идти так же нагло и напролом, как сюда? Нельзя ее просто так левитировать, а вдруг какой-нибудь еще Флинт захочет прогуляться до отхожего места? Но спрячь он ее в какой-нибудь мешок или одеяло, подозрений это вызовет не меньше. Жалко, с Поттером нельзя проконсультироваться. По идее, в такие моменты появлялся Дамблдор или Снейп и спасали народного героя. А кто спасет подонка?
Что же делать?!
Он подошел к Гермионе и нежно погладил по щеке. Та не отреагировала, лишь по вздымающейся груди можно было угадать, что в девушке еще каким-то чудом держится жизнь.
Что же делать?!
***
14 декабря 1998 год, площадь Гриммо, 12. Штаб - квартира Ордена Феникса
Только что вернувшись с очередной мелкой вылазки, которая так ни чем и не закончилась, Гарри Поттер с досадой швырнул мантию на кровать и теперь, как завороженный, смотрел на размытый от запотевшего стекла свет уличного фонаря. Свет он не включал, не хотелось.
По информации разведчиков в том небольшом переулке в Уэльсе должна была состояться встреча Пожирателей, но никто так и не пришел – только зря тратили время и ресурсы. А он уже успел обрадоваться, что смог выбраться из дома.
По настоянию старших товарищей, Гарри должен был «беречь себя» для главного боя с Волан-де-Мортом и случайно не попасться в лапы Пожирателей. И как гриффиндорец не настаивал, что ему нужно набираться практики в сражениях, отпускали его крайне редко и под плотным кольцом охраны, так что и палочкой взмахнуть боишься, чтобы в своих же не попасть.
Забот у Мальчика-который-выжил, хватало, однако все они были монотонными: ежедневные совещания, планы боевых действий и засад… все это путалось в голове и превращалось в сплошную кашу, в которой он мог разобраться только наедине с собой.
Но больше всего сейчас его беспокоило совсем другое. Гермиона. Вот из-за кого он не мог спокойной спать уже больше трех недель. Если бы не Снейп, который следил за тем, чтобы она оставалась живой, Гарри сгорел бы от неизвестности и давно уже кинулся на помощь подруге. Впрочем, с каждым днем этот «план» казался ему все более привлекательным.
Они с Роном оставили подругу одну всего на час, отлучились ненадолго по следам Пожирателей, решив не будить уставшую девушку. Вот только эти самые Пожиратели, в свою очередь, шли по их следам и окружили палатку, где спала оставшаяся без охраны Гермиона. Не сам Гарри Поттер, конечно, но тоже весьма ценный трофей, полезный информатор. Как же опрометчиво, как глупо! Они недостойны быть ее друзьями и будут вымаливать прощение всю оставшуюся жизнь. А в том, что им удастся вернуть Гермиону, Гарри не сомневался ни секунды, иначе он просто не выдержал бы.
Гриффиндорец ненавидел себя за это и за то, что из-за него страдало и погибало столько людей и магов, и магглов. Они надеялись на него, ждали, когда закончится этот кошмар, беспрекословно верили, что Мальчик-который-выжил – панацея от всех бед. А он, словно фарфоровая кукла, сидел здесь и вынужден был ежедневно сражаться лишь на словах со своими соратниками за право выйти из штаба.
Даже Рон, такой же бесшабашный, как и сам Гарри, после пропажи Гермионы встал на сторону товарищей и не допускал своего самого близкого друга к битвам.
Но нельзя сказать, что о Гермионе забыли. Лучшие умы Ордена еще неделю назад разработали план по ее спасению, а Невилл несмело, но весьма амбициозно предположил – что, если убить двух зайцев сразу и пойти в атаку на Темного Лорда? Ведь если уж лезть в осиное гнездо и быть покусанным, то лучше один раз. Такая дерзкая идея вызвала массу дискуссий, слишком много было на кону, но Гарри проявил твердость характера:
- Сейчас можете не пускать меня дальше кухни, но Гермиону я спасать пойду, даже если придется всех вас обездвижить. А если я все равно уже буду там, где и Волан-де-Морт, то зачем оттягивать неизбежное?
Далеко не все были этим довольны, но на этот раз Гарри отстоял свое мнение. И его можно было понять – жить с осознанием того, что когда-то там, еще неизвестно когда, придется вступить в схватку с чистым злом и с большой долей вероятности погибнуть, слишком тяжело. Можно запросто сломаться и просто не дожить до самой дуэли.
И пошел кропотливый процесс доработок, который продолжался по сей день… А Гарри стал замечать, что его почему-то по вечерам, будто магнитом, тянуло к окну, куда он порой смотрел часами. Парень не мог объяснить, в чем состоял магнетизм той улицы, которую он уже выучил до каждой кочки, или неба, которое теперь ежедневно скрывалась за мохнатыми молочными тучами. Но каждый вечер он стоял у окна, опершись руками об подоконник, прислонившись лбом к стеклу. Будто где-то там далеко, кто-то так же стоял у окна и тоже ждал какого-то знака…
Стоял он так и сейчас, когда в дверь настойчиво постучали.
- Гарри, ты не спишь? – донесся взволнованный голос. Поттер испугано рванул к двери, резко открыв ее. На пороге стояла запыхавшаяся Джинни. Она даже не удивилась выключенному свету.
- В чем дело?
- Тут Снейп! Срочно тебя зовет!
- Как Снейп? Он же должен быть в Малфой-меноре…
Джинни хотела было что-то объяснить, но быстро передумала:
- Идем скорей! Он сам все расскажет.
Стремительно пробежав мимо недовольной матушки Сириуса, Гарри очутился на просторной кухне своего дома. Здесь собрались все члены Ордена, что были в этот момент в имении – Кингсли и семейство Уизли. В центре комнаты стоял крайне смятенный Снейп.
- В чем дело? – с порога спросил Гарри, проходя мимо повернутых в его сторону рыжих голов.
- Дело плохо, похоже, придется-таки применить наш план прямо сейчас, – ответил за Северуса Рон.
- Помолчи, не тебя спрашивают, – строго сказала Молли.
У Гарри сбилось дыхание, кухня закружилась и поплыла, в фокусе остался лишь слизеринский декан. Парень посмотрел на Снейпа с такой надеждой, будто тот был способен вернуть его родителей, и внезапно услышал свой же шепот:
- Она… ее убили?
- Нет, но сегодня, скорее всего, убьют, и не только ее, там есть еще несколько пленников. Не знаю, кто они, – ответил зельевар, откидывая со лба непослушную прядь привычным жестом. Он никогда не чувствовал себя своим здесь, а сейчас особенно. Снейп знал, что недоверие к нему все еще было сильным, и некоторые стоявшие в этой комнате просто не верили в его слова. Плевать, он хочет спасти девочку. Но еще больше своего новообретенного крестника.
Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы собраться. Огромный камень упал с души – Гермиона жива… Вот только короткое слово «еще» совсем не радовало. Давно надо было уже на что-то решаться, и Поттер выпалил то, что уже так давно хотел сказать:
- Значит, пора начинать.
- Но мы еще совсем не готовы, нельзя горячиться, – возразил Кингсли Бруствер. Молли и Артур тут же поддержали друга.
Поттер попытался отмахнуться:
- Так мы всегда будем неготовыми, нам всегда будет что-то мешать. Если мы нападем сейчас, будет лучше – когда прорабатываешь план до мелочей, все равно что-то да не получится!
- Гарри, это не шутки, – поддержал Бруствера и осторожный Чарли Уизли. – Это тебе не к холодильнику ночью красться. Снейп сказал, что там сегодня вся верхушка пирует.
- Вот именно, – добавила миссис Уизли, – сейчас все наши сидят по домам, занимаются своими делами. Мы не готовы в первую очередь морально. А их там гораздо больше.
Она подошла к Гарри и по-матерински приобняла его, будто пытаясь усмирить гриффиндорский пыл.
Холодок пробежал по спине парня. Он чувствовал себя мучеником, которого пытают и который в своих страданиях мечтает о гильотине, но лишь дойдя до эшафота, понимает, что все еще хочет жить. «Я могу умереть через какой-то час. Но мне ведь будет уже все равно, не так ли?» И перед его глазами встала другая картина – Гермиона, которую бьют, унижают, морят голодом и жаждой, но которая так ничего и не рассказала.
- Мы не можем быть уверены в том, что Гермиону убьют именно сегодня. Если не убили сразу, значит, она все еще им нужна, – снова подал голос Бруствер. – Идти нашей маленькой группкой в логово зверя, где собрались хищники всех мастей, чистое самоубийство.
- Нельзя так размышлять, – вклинился Рон. Его возмущению не было предела и больше материнское увещевание не сдерживало его. – Мы и так ждем непонятно чего уже три недели. Три недели ее там пытают, а мы все переливаем из пустого в порожнее. Все Пожиратели там? Отлично! Это же джек-пот – пора действовать! Гарри, разве ты не хочешь покончить со всем этим разом?
- Рональд Артур Уизли, тебя никто… – начала Молли, но Гарри уже не слушал, что она говорила. Ей возражала Джинни, свои голоса подали и близнецы, а перебивал их всех густой бас Кингсли. Но Поттер смотрел на Снейпа и одним взглядом спрашивал, что делать. Лишь его мнение имело значение сейчас, лишь он знал, что на кону, и стоит ли игра свеч. Северус ничего не сказал, но Гарри было достаточно едва заметного кивка.
- Срочно свяжитесь со всеми, – скомандовал он таким тоном, что даже старшие притихли. – Мы выдвигаемся! А если не хотите, мы с Роном по старинке пойдем вдвоем.
И он решительно направился в свою комнату, чтобы собраться, дав всем понять, что не желает слышать никаких возражений. На кухне продолжились ожесточенные споры осторожных с безрассудными. Молчал лишь Снейп, но Гарри чувствовал его поддержку, и это все, что ему было нужно.
