Взрыв

Глава 13

Глава 13

В воздухе всплыло «мне нужно с тобой поговорить» так неожиданно, что Кай чуть не порезался кухонным ножом.
В последние дни мало кто навещал больного Эхо. Иногда забегал Капитан, но почти тут же ретировался к своей подруге. Пару раз в день приходил Кай и приносил всякие лекарства. Но уже сегодня пациент казался абсолютно выздоровевшим, поэтому заходить к нему парень не видел смысла. Но раз оказывалось нужным, значит, следовало выполнить просьбу уезжающего человека.
Захватив с собой тарелку с только что приготовленной яичницей с беконом, Кай поднялся в комнату к другу.
Светловолосый крутился рядом с чемоданом, явно прикидывая, что он мог забыть. Ему предстояло около полумесяца провести в том месте, куда он уже и не думал возвращаться, но по которому, как оказалось, безумно скучал. В последнее время все его человеческие иллюзии принимали образ членов семьи.
– Присаживайся, – Эхо рукой указал на подоконник, зная, что Кай даже за едой любил покурить.
– Ты чего звал-то? – разрезая яичницу, начал Кай.
– Приятного аппетита. Сначала съешь, а потом поговорим, – использовал мысль Капитана парень, продолжая возиться с вещами.
Оставалось запихнуть туда еще примерно половину содержимого шкафа. То есть, узкие джинсы различных цветов и оттенков, несколько пар еще не одетых кед, пылившиеся месяцами футболки и даже кепки, которые непонятным образом оказались там. Вот только чемодан уже был забит до отказа.
– Парень, это не на всю жизнь. Умерь свой пыл и возьми только самое необходимое на все это время.
– Вот об этом я и хотел поговорить, – оторвался от своего занятия Эхо и подошел к бару.
Оттуда парень достал бутылку ликера и два стакана. Налив кофейного цвета жидкость в стеклянные емкости, он протянул одну порцию Каю и залез на подоконник, устроившись с противоположной от друга стороны.
– Мне страшно уезжать. Я не знаю, как меня там встретят и встретят ли вообще.
– Куда же они денутся? Знаешь, мне с самого начала было непонятно, какого черта ты ушел от них и больше не появлялся. Я понимаю Гаечку и Капитана. Их реальность практически везде пересекается с пространством Города. Если вдруг появятся два человека, которые заранее знают обо всем происходящем – это произведет фурор. В общем, родители рано или поздно раскололись бы. Поэтому мы и попытались выдернуть их из привычного мира. Но
тебе на кой хрен-то нужно было все рвать?
– Оставь это, Кай. Когда-то я так решил. Когда-то, когда встретил тебя и...
– Давай мы сегодня обойдемся без истерик? Знаешь, как мне было страшно, когда в дверь Ветра стучалась Энтри? Встреча с моим прошлым, от которого довольно долго я почти безуспешно пытался сбежать.
– Какого прошлого? – Эхо оторвался от созерцания жидкости в своем стакане.

Я жил в Городе всю свою жизнь и знал его не хуже любого картографа, потому что почти все время проводил на улице с местной шпаной. Мы наслаждались каждым мгновением, делали то, что просило у нас сердце и не задумывались о последствиях. Радужное время.
Школа? Помню я это заведение. Родители отправили меня туда практически насильно, но со временем я смирился даже с тем, что там мне придется провести ближайшие одиннадцать лет своей жизни. Поверь, местные стены мне напоминали как минимум тюрьму, потому что вся моя свобода оказывалась за общепринятыми рамками. Они говорят, мол, нужно читать книжки и учить математику, а я им навязываю, что вообще не хочу этого делать, потому что мне не нравится. В общем, выращивание человека по общепринятым стандартам. Ощущение, ей богу, что кукол они там пытались вырастить. Не сложилось у нас с ними, одним словом.
Правда, школу я закончил и даже поступил в институт. К тому моменту как-то научился крутиться. Нашел то, чем бы хотелось заниматься. Приоритеты поменялись, старые друзья ушли от меня так далеко, что знать мне их больше не хотелось. Нет, это здорово, когда ты воруешь из магазина обычные ручки или цветные ластики. Но когда это превращается не в забаву, а в профессию – начинает напрягать. Они вот в это и подались. Поэтому гулять мне оставалось только одному, еще больше углубляясь в географию Города.
Обычно ночью мать с отцом сидели у телефона и ждали, пока им позвонят из ближайшего участка. Когда я уходил, а это случалось раза три в неделю уж точно, не оставлял даже записки. Спрыгивал из окна первого этажа и крался ближайшими дворами до проезжих дорог. Там уже ловил машину и ехал на другой конец или в центр. Нравилось мне вот так гулять. Обычно часов в пять утра меня ловили за нарушение комендантского часа и возвращали на законное место, выговаривая родителям все, что они обо мне думают. Кажется, я успел изучить все городские посты. Иногда подолгу болтали со знакомыми милиционерами за жизнь. Они рассказывали о своей службе. Мне их даже жалко становилось. Все-таки не все они суки страшные.
В одну из таких прогулок меня занесло в круглосуточный ресторанчик. Нельзя сказать, что антураж там был очень похож на городской. Отнюдь. Представь себе старые средневековые таверны: барная стойка с бочкой, трактирщик, наполняющий элем кружки и посетители, имеющие довольно примечательную одежду. Нет, у каждого она разная, только не от мира сего. Выйди они на улицы Города, их бы тут же пригласили пройти в психиатрическую лечебницу. Да и деньги за еду и выпивку никто не брал. Вообще.
Там я встретил девицу, похожую на воина. Не хватало разве что колчана стрел за спиной. Да и одета она была в короткую юбку с леггинсами – слишком современно. На самом деле, привлекли меня тогда ее горящие азартом глаза не то маленького зверька, впервые увидевшего этот мир, не то полководца, придумавшего оригинальный план. Она махнула мне тогда рукой, пришлось подсесть к ней за столик.
– Энтри, – представилась девушка.
– Кай, – ответил я, назвавшись своим прозвищем.
– Прямо как из сказки. Неужели у тебя такое же невосприимчивое ни к чему сердце?
– Нет, я наоборот уже выдрался из объятий Снежной Королевы и вспомнил свою сестренку.
– Обидно. Плохие мальчики мне нравятся намного больше.
– Кто-то говорил, что я хороший?
– Действительно, еще никто не отменял игру на масках, – усмехнулась она, отпивая из чашки какую-то мутную жидкость, больше похожую на кофейный напиток.
Связи с ней не было никакой. Зато когда я отправлялся на свои ночные прогулки, девушка сидела в пабе и как будто бы ждала меня. Нельзя сказать, что она мне понравилась в наше первое знакомство. Скорее наоборот. Чем-то она мне напоминала мою прежнюю компанию и заставляла думать о кражах, взломах и прочих непотребствах. Наверное, к тому моменту обществу все-таки удалось меня окультурить и выбить из сердца и из глаза осколки улицы. Но не на столько, чтобы не помнить, кто я и что мне нужно от этой жизни,
Через некоторое время, когда я снова зашел в паб, она сидела за столиком еще с тремя ребятами. Два парня довольно сильно похожие друг на друга – братья, как я тогда подумал, и впоследствии оказался прав. Правда, цвет волос разный: у одного явно крашеные. Не могут же они быть черными как лакированные цветочные горшки в магазинах или как мазут. Как я тогда прикинул – разница между ними года в три, не меньше. Оказалось, что Лейн – так звали старшего, примерно моего возраста. Младший, Марко, младше на четыре года.
Немного в тени скрывалась девушка, которую я пару раз видел ночью в пабе во время наших с Энтри бесед. Нельзя сказать, что внешность у нее неприметная. Увидишь и будешь думать, что надолго ее образ засел внутри. Выйдешь на улицу и поймешь – ничего не помнишь. Просто что-то безумно похожее на лица природы – такое же живое и чистое, переменчивое и нежное одновременно. Ничего резкого. Голос еще ее меня поразил. Она редко говорила во время наших посиделок, но всегда била в точку, всегда как будто слова текли изнутри, отдаваясь небольшими хрипами внутри подобно эху.
– Кай, познакомься с ребятами! Лейн, Марко и Айвери. Думаю, вы с ними быстро найдете общий язык, – Энтри улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, а азарт в ее глазах, казалось, начнет скоро выплескиваться наружу.
Не поверишь, но мы действительно очень неплохо начали общаться. Оказалось, что каждый живет настоящим днем и думает о том, что стоило бы всегда следовать путем своих мечтаний, не сдавая врагу свои идеалы. Рядом с ними я чувствовал себя не просто живым, а каким-то еще и одухотворенным одновременно. Надо ли говорить, что по ночам дома меня стали видеть еще реже?
Одно обстоятельство меня все еще продолжало смущать – я не знал ничьих телефонов и ничьих адресов. Казалось, что ребята существовали только ночью и только в том месте. Только все эти вопросы отошли на задний план, когда начало сказываться переутомление. Днем – институт, а ночью – посиделки с новыми друзьями, к которым я безумно сильно успел привязаться, хотя столько раз говорил себе, что с людьми покончено. Я – одиночка. Как видишь, нет.

– Неужели ты пытался закрыться от мира? – перебил Эхо.
– Как будто я сейчас пытаюсь всем открыться, – хмыкнул Кай, протягивая другу пачку сигарет и пепельницу.
Рыжий смотрел на невесть откуда взявшийся дождь за окном, и, казалось, видел только его и что-то еще внутри себя. Это нечто рисовало ему туманную дорожку из вихрей и метелей, но упорно вело к цели, к финалу.

В середине года я попал в больницу. Помню, свалился на улице в обморок, а очнулся уже в палате. На улице еще снег в глаза бился, как в наше сознание бьются догадки иногда. Глаза резал. Помню еще, что все вдруг вокруг начало расплываться, снежинки как будто мягче стали, будто руки чьи-то били легонечко по щекам, заставляя придти в себя. Только я падал, становилось все светлее внутри и темнее снаружи.
Первым посетителем, кого ко мне пустили, стала именно Энтри. Она пришла в палату и уселась на одиноко стоящий стул. Родители тогда еще вытребовали для меня одиночную комнату с решетками на окне и запирающейся снаружи дверью, чтобы я не ушел. При этом сами они видеть меня почему-то не захотели. Видимо решили, что они мне не нужны, хотя я часто давал им понять, что без них я сойду с ума. Только они никак не заходили, а вот недавняя знакомая заглянула, да еще и притащила шоколадку и бутылку колы.
– Допрыгался? – язвительно спросила она.
– В каком смысле?
– Ну, пытался все и вместе делать. Нельзя же так. Учись, студент – бросить все ради самого себя и действительно жить.
– Есть предложения?
– Ага, смыться на край света, – смех у Энтри тогда уже казался полудиким. Что-то в нем сумасшедшее мелькало. Как будто она не осознавала, что говорит и над чем так потешается. Естественная потребность.
– Извини, я заперт тут в прямом смысле слова.
– Скоро поправишься и вылетишь на простор, – резюмировала она, открывая шоколадку и запихивая кусочек к себе в рот. – Есть одна идейка. Надеюсь, ты поддержишь меня и ребят.
– Грабежи и убийства не приветствую. Если предлагаешь подебоширить, то я только за твои идеи. Выкладывай.
– Не сейчас. Только после твоего выздоровления и только в назначенном мною месте. Кстати, запиши мой номер где-нибудь. Не шевелись, я сама напишу. Твой я уже узнала.
Из больницы она как будто бы исчезла. Заходила еще пару раз, но прерывала диалог на самом интересном месте. Кстати, если ты хочешь спросить о цвете ее волос, то да, она уже тогда ходила под мальчишку с высветленной прядью. Пожалуй, это еще одна деталь, которая неудержимо меня к ней притягивала. Помимо азарта и количества идей. Казалось, что она стала моим прутиком для спасения, за который стоит очень крепко держаться.
Стоило мне оказаться дома, на телефон сразу пришло сообщение от Энтри с просьбой встретиться где-то и поговорить наедине. Она надеялась, что я найду какое-нибудь укромное место, где бы никто не стал нас подслушивать. Родители тогда собирались в театр, поэтому я предложил свою квартиру и назвал адрес. Она согласилась.
В тот вечер мне пришлось умирать и вновь оживать. Девушка рассказывала мне о межумирьях и о том, что найденное мною место именно им и являлось. Пыталась донести до меня то, что только избранные могут находить или те, кто еще не слился с толпой в этой жизни.
– Что же по твоему есть «толпа»? – пришлось поинтересоваться мне, поскольку в книгах я находил абсолютно разные трактовки этого простого слова.
– Те люди, которые перестали замечать что-либо и подмечать интересные мелочи. Они слились воедино, но все равно так и не смогли образовать полноценную личность.
К таковым я действительно никак не мог себя отнести, поэтому продолжил ее слушать. Хотелось ей верить, но внутренне все сопротивлялось. Уж слишком неколебимой тогда казалась мне существовавшая реальность. Только факты твердили мне о том, что все слишком гибко и двусмысленно.
Под конец она предложила мне вместе с ней и с ребятами начать подрывать по ночам здания, чтобы как-то оживить людей и заставить их начать жить заново. Для меня это было потрясением самым натуральным. Представляешь, что будет, если неуправляемому подростку в руки дать пистолет. Он сначала испытает его на другом, ужаснется эффекту, а потом испугается своей власти и застрелит сам себя. Вот мне все чудилось примерно в таком же свете. Я стоял на вершине мира и пытался что-то изменить в ходе времени. Великая миссия, ради которой можно было выдержать хоть трижды междумирья и дважды смуту в истории. Последним фактом, убедившим меня окончательно, оказалось то, что Энтри сама будет участвовать во всем этом. На тот момент очень сильно хотелось ее защитить от того, что может преподнести ей реальность.
В общем, мы планировали свои операции и подрывали. Нам нравился сам процесс, нам нравились сводки новостей. Учебу я продолжал, даже устроился на работу, став практически независимым от родителей. Вот только этот факт совсем не помог мне, когда они решили развестись. Для меня это стало потрясением, из-за которого я заперся у себя на съемной квартире и пытался не вылезать из своей раковины.
– Похож разве что на каракатицу, – зашла как-то Энтри. – Ты не забыл, что нам нужно работать?
– В таком состоянии я скорее себя подорву, нежели что-то, приращенное к определенному месту.
– Каюшка, да брось ты. Не катастрофа это все. У меня вообще отец умер. Ты понимаешь, что твои живы. Ты с ними можешь поддерживать контакты и общаться. А то, что люди расходятся – это нормально. Лучше подумай о том, что нужно идти куда-то дальше.
– Может, ты и права. Только знаешь как внутри паршиво и одиноко? Как будто тебя бросили подобно бездомной собаке. Вроде бы у тебя еще чисто теоретически есть хозяева, вот только они про тебя не вспомнят в ближайшее время, так как сами же и бросили.
– Мы-то тебе на что?
– Вы? Эн, мы еще и полугода не общаемся. Разве можно за это время узнать человека?
– Чертов меланхолик и депрессик, – тогда она меня обняла и не опускала до тех пор, пока я не поделился с ней всем накипевшим.
В этом мире нас вдруг оказалось двое. Итого получалось, что в нашей компании на двух влюбленных идиотов приходилось две умных и порой язвительных девушки и еще один шибанутый на голову парень – это я говорю о Марко, который в то время мог отколоть такое, что мало точно не покажется.
Только все реальности имеют странную особенность рассыпаться. Так же, как и со всей этой семейной идиллией. Все это произошло через полтора года нашего общения. Мы как раз готовились отметить годовщину наших с Энтри отношений. Но сначала нужно было подорвать городские часы. Лейн тогда на нас обиделся за что-то и пытался удержать дома Марко. Тот, естественно, делал вид, что поддерживает брата, но в свободное время сбегал к нам. В детали дела старший из братьев посвящен не был. Он вообще тогда как-то оторвался от нас всех. Усложняло все дело с информированием то, что ребята оказались не из нашей реальности. Естественно, в их пространстве мы не ориентировались и найти их не могли.
Мы проявили халатности при создании взрывчатки. По-другому я никак не могу это объяснить. Айвери ранило осколком от нашего снаряда, рванувшего далеко не в назначенное время. Ей раскроило живот так, что можно было при желании изучать по ней анатомию, но девушка держалась из последних сил. Марко пытался хоть как-то ее спасти. Мы все пытались, но он это делал с особенным усердием.
Что осталось в итоге? Марко так и не сказал брату про последнее наше дело. Не поверишь, но я его отлично понимаю. Я и сам с тех пор его даже не видел. Тогда же мы разошлись и с Энтри. Оказалось, что все наши отношения выстроены ни на чем. Да, первое время было очень тяжело без нее, а потом дошло, что нужно благодарить за то, что было, а не скорбеть о потерянном. С Серым мы стали общаться.
Забыл сказать, что где-то между шестым и седьмым подрывом мы познакомились с Одиным. Он осуществлял над нами частичный контроль и кое в чем помогал время от времени. О многом мы и не просили. Так вот, незадолго до того, как мы разбежались, он раздобыл Попутный Ветер, где бы мы могли встречаться. Мне он подарил мотоцикл и посоветовал почаще проветривать голову. Братьев поставил на скейты, а для Эн рядышком основал библиотеку и высадил сад, где построил беседку. Да, он это делал самостоятельно.
Теперь представь, каково мне было снова окунаться в это прошлое, когда Энтри показалась на пороге этого заведения. Только ты пойми одну вещь, не бывает так, чтобы совсем навсегда. Нужно становиться сильнее обстоятельств и находить снова самих себя. Ты, прости, конечно, но слишком запутался в происходящем.

В голове еще плавали образы прошлого, по которым Кай скучал. Айвери иногда снилась ему по ночам. Она просила спасти ее и тянула к нему руки. А он не мог ничего предпринять, потому что не имел никаких врачебных навыков. Ладони и так были в ее крови, которая стекала по пальцам на умирающую девушку, пачкала ее лицо и одежду. Как кровное родство – не хочешь, а вымазываешься в том, что течет у другого по венам. Рядом никого не оказывалось. Пустынные улицы Города, без прохожих и даже без бродячих собак. Потом все проваливалось в звенящую тишину до дрожи в стиснутых кулаках. Парень просыпался весь напряженный, готовый к броску и обычно чересчур нервный после таких снов.
– С тобой все в порядке? – Эхо различил отсутствующий взгляд сквозь стекло.
– Да. Вспомнилось просто. Иногда тянет назад вернуться и переиграть все сюжеты, но понимаешь, что уже не можешь, – как из-под толщи воды до парня доносился собственный голос.
– Ты на меня не сердишься?
– Господи, Э, ты просто безрассудный ребенок, который не знает других методов. За тобой нужен присмотр, который здесь осуществлять просто некому. На двоих потенциальных самоубийц двое неприжившихся подростков и один до сих пор неуправляемый, но более или менее здравомыслящий человек, которому бы еще подучиться. Скажи, кто сможет исполнять обязанности няньки для тебя?
– Ясно. Мне будет легче дома? Точнее, вам будет тут спокойнее?
– Дурак, тебе самому полегчает, как только ты что-то родное увидишь и забытое. Послушайся старших хоть раз в жизни.
– Ладно, Кай. Вали уже отсюда. Дай дособираться.
– Не забудь все своими мини в чемодан спрятать, детка. Вдруг на свидание пригласят!
– Пошел ты! – Эхо кинул в уходящего Кая кедом, который пролетел мимо и ударился в дверной косяк.
– Серьезно. Ты слишком основательно собираешься.
– Хорошо, возьму сразу весь гардероб, чтобы не пытаться впихнуть все в чемодан. Доволен?
– Гламурная сучка, – Кай вовремя закрыл входную дверь, чтобы не получить кедом в голову.