Глава 13Темная квартира сейчас такая родная, что Гермионе хочется бродить вдоль и поперек, поглаживая столы и шкафы, подоконники и подлокотники, ковры и стены. На ее плечах темно-красный плед, скрывающий лямки почти детской майки с ромашками, в руках - огромная чашка с теплым молоком, наполненная лишь на половину, а волосы жует черный, с серебряными линиями, крабик.
Свет включать совершенно не хочется, впрочем как и сидеть на месте - только бродить, поправляя на окнах занавески и пытаясь разглядеть названия оставленных на журнальном столике книг.
В дверь стучат, немного нервно, дерганно так, как будто плачут, плачут с надрывом. А вдогонку стуку приглушенный голос:
- Гермиона, ты тут? А?
Она удивляется. Так, как не удивляется даже ребенок фокусу.
- Гермиона, ответь!
Шагает к двери, почти беззвучно, поправляя плед на плечах и покрепче обнимая кружку со стынущим молоком.
- Фух, ты тут.
Мужчина прислоняется к дверному косяку, из-под челки наблюдая за Гермионой.
- Как ты меня..нашел? - тихим шепотом спрашивает она, делая глоток почти холодного молока.
- Где тебе еще быть-то.
Мужчина стряхивает немногочисленные капли с волос, выпрямляется и снова наклоняется к подруге:
- Ну, прости его.
Гермиона протягивает ему чашку, но тот только мотает шевелюрой, облизывая сухие губы.
- Мне не о чем с ним говорить, Гарри.
Гермиона отвечает мягко, спокойно, ничем не выдавая истерики, что не отступала еще полтора часа назад. Там, в золотистом парке с огромными лужами.
- Ну, Гермиона, Гермионочка, солнышко ты наше..
Гарри смотрит виновато, как будто он нашкодил и его сейчас отправят в угол, как будто это он сегодня днем ругался с ней. Он, а не Рон.
- Мне не о чем с ним говорить.
Главное - быть убедительней, не расплакаться, не разбить такую большую кружку. Она же оранжевая внутри, да еще и дареная.
- Да как не о чем? Вчера еще было о чем - а сегодня?! Уже нет?
Он делает шаг вперед и от него разит, невыносимо разит спиртным. Так сильно, что хочется чихнуть, пихнуть его, оттолкнуть.. Как она не замечала этого эти несколько минут?
- Вы напились?
Спрашивает спокойно, скрывая волнение - что с ним? где он?
- Мы-ы? Не-е-ет!
Его голос дрожит, срывается с низкого на чуть девчачий. И в этих словах Гермиона видит больше правды, чем оправданий.
- Он? Он напился?
Гарри снова виновато, как разбивший любимую мамину вазу ребенок, смотрит на нее. Не отвечает, облизывает губы и молча извиняется за друга.
- С ним все в порядке?
Молчит, прислоняясь к косяку и чему-то улыбаясь. Гарри Поттера иногда не понять.
- Ну, чего улыбаешься?
А он снова не отвечает, только наблюдает за ней. За такой смешной Грейнджер, которую никогда не понять.
- Вы такие смешные. Давайте миритесь.
Смотрит на нее искоса, из-под челки, сквозь чуть запотевшие стекла очков. Умоляет - миритесь, дураки. Но у Гермионы есть какая-то гордость, какая-то затаенная обида на него, Рона этого, и нежелание делать первый шаг.
- Что ж он сам-то не пришел?
Гарри молчит, иногда наклоняясь к ней ближе, отчего запах спиртного от его одежды только усиливает желание сбежать или захлопнуть перед его носом дверь.
- Он боится, что будет только хуже.
Гермиона думает про себя - дурак, - но сказать это не получается. Ни злобно, ни любя. Никак. Внутри все мешается, нежелание идти навстречу растворяется в бушующем море нежности, только о гордость ударяются волны, выкидывая на берег ракушки с глупыми словами в них. Хочется что-то сказать - хотя бы Гарри для начала. Но слов нету. Утонули.
- Твое выражение лица..пугает.
Гарри щелкает пальцами перед ее носом, но никакой реакции - только блаженство на лице. Делая несколько шагов назад, он прячется за желтой стеной, где, прислонившись к решетке, дремлет Рон.
- Ау, утопающий, - Гарри пихает товарища в бок и сразу шикает на готового выругаться Рона. - Так, собрался с мыслями и вперед.
- Что, уже? - в его голосе столько страха, что Гарри даже не верится, что это - тот самый Рон.
- Дети малые, - ругается Гарри, выталкивая друга за угол. - Все, иди, все готово.
- Да ладно? Так быстро?
- Рон!
- Я..Она, правда, больше не сердится?
Гарри, вытолкав Рона на финишную прямую, прислоняется к решетке, за которой лестница на чердак. Сердится, не сердится - какая разница? Любит ведь.
И, уже почти задремав, слышит их дурацкую перебранку и думает, что это Гермиона снова читает лекцию о вреде алкоголя. А они и так знают. И ведь даже не пьют. А запах это так, часть антуража.
