ОткровенияПрофессор Флитвик был несказанно удивлен, когда увидел, что Гарри пользуется Невербальной формой заклинаний.
- Браво, мистер Поттер! Для первокурсника это очень впечатляющий уровень владения магией. Так держать, молодой человек!
Гарри улыбнулся. В душе стало тепло от такой похвалы. А еще ему не терпелось рассказать об этом профессору Снейпу, благодаря которому он и преуспел.
- Думаешь, самый умный, Потти? - прошипел Малфой. - Да все тобой восхищаются только из-за шрама на лбу. Уверен, если ты разобьешь стакан, все будут восхищаться, тем как элегантно ты его разбил!
Слизеринцы подло захихикали. Настроения как не бывало.
- А Вам, молодой человек, - сказал Флитвик, обращаясь к Малфою, - следовало бы придержать язык, и взять пример с мистера Поттера. Ваши способности оставляют желать лучшего.
Малфой побагровел. Его посмели ткнуть носом в то, что Поттер, лучше его!? При всем классе!? Он с ненавистью посмотрел на Гарри. «Мы еще посмотрим, кто кого, Потти», - прошипел Малфой.
Гарри уже успел забыть о том, злополучном уроке Чар. Сегодня будут сдвоенные зелья, особого веселья которые не доставляли, но после разговора со Снейпом, Гарри стало намного легче сносить вечные подтрунивания, а завтра уже вторник, что не могло не радовать.
На уроке зельеваренья было все как обычно. Большая половина класса завалила домашнее задание. Невилл, как всегда, разнервничался и перевернул котел с водой, тем самым испортив все, лежащие на столе, ингредиенты. Снейп удостоил его язвительным замечанием: «Лонгботом, вы считаете день потерянным, если ничего не перевернете?» Слизеренцы дружно захихикали, а бедный Невилл чуть ли не плакал, пока пытался привести стол в хоть какой-то порядок.
Умиротворяющий бальзам был достаточно прост в приготовлении, по крайней мере, так показалось Гарри. Поставив котел с водой на огонь, Гарри принялся измельчать зверобой и горицвет. После того, как вода вскипела, Гарри добавил измельченные травы и начал толочь в ступке рог единорога. Это не заняло много времени, так как требовалось растолочь не весь, а лишь три с половиной сантиметра от всего рога. Добавив получившийся порошок в котел, Гарри начал помешивать зелье: три – по часовой стрелке, три – против. После пяти минут помешиваний, зелье, как и говорилось в учебнике, приобрело нежно-салатный оттенок.
Зелью требовалось настояться десять минут перед добавлением ромашки. Тем временем, Гарри решил привести рабочее место в порядок. Оттирая особо упрямое пятно от сока листьев, он нечаянно смахнул нож на пол. Гарри нагнулся, но внезапно услышал подозрительное шипение. Мальчик посмотрел на зелье: что-то определенно происходило не так. На поверхности зелья всплывали пузырьки. Но, ведь все выполнено по инструкции, так не должно происходить... А тем временем, зелье приобрело ядовито-зеленый оттенок и продолжало бурлить. Гарри лихорадочно пытался понять, что происходит, на всякий случай, выключил огонь и тут... БУМ!
Гарри упал на холодный каменный пол, пытаясь спастись от раздирающей боли. Он не понимал, что происходит и где он, а главное, что сделать, чтобы мучительная боль прошла. Лицо, руки, шея, грудь – все будто пылало огнем. Где-то далеко громыхал голос Снейпа: «Все – вон! Уизли и Грейнджер, позовите мадам Помфри!» Гарри с трудом разлепил глаза, и увидел бледное лицо профессора. «Гарри! Не шевелись, все будет хорошо», - пытался успокоить дрожащим голосом Снейп. От боли Гарри не мог вымолвить ни слова. Перед глазами мелькнул флакон с молочно-белым зельем, и тут Гарри отключился.
Было тихо, тепло и уютно. Гарри проснулся, но глаза открывать не спешил. Последнее, что он помнил - это боль, которой сейчас не было, и Гарри этим наслаждался. «Интересно, сколько я здесь лежу? - подумал Гарри, - наверное, я в больничном крыле... опять. Часто же я сюда попадаю». Рассудив, что вечно спать не получится, Гарри попытался открыть глаза. Получалось с трудом.
- Гарри? Гарри, очнулся! Как ты себя чувствуешь? – тут же спросила заботливая мадам Помфри, проверяя пульс.
- Неплохо, правда, слабость и голова кружиться, - ответил Гарри.
- Немудрено! – воскликнула мадам Помфри. – Такой кошмар! Просто чудо, что у профессора Снейпа оказался Реласангуис. Мадам Помфри протянула Гарри несколько зелий и стакан воды. – Вот так, Гарри, прими зелья. Головокружение должно пройти через десять минут, а вот слабость будет ощущаться еще несколько дней, - сказала мадам Помфри, поправляя одеяло. – Я буду в соседней комнате, если понадоблюсь, хорошо?
- Да, мэм, - ответил Гарри.
- О, вижу, скучать тебе не придется. Добрый вечер, профессор!
Гарри повернул голову – в дверях стоял профессор Снейп.
- Добрый вечер, Поппи. Вижу, пациент очнулся?
- Очнулся. Вы ведь не позволите ему скучать? – осведомилась Помфри, забирая у Гарри пустые склянки из-под зелий.
- Ни в коем случае, - пообещал Снейп.
Когда дверь, ведущая в соседнюю комнату, закрылась Снейп, наконец, повернулся к Гарри.
- Как вы себя чувствуете, мистер Поттер? – спросил профессор.
- Неплохо, сэр, спасибо. Сэр, Вы не знаете, почему котел взорвался? Я ведь все сделал правильно, правда?- затараторил Гарри.
Профессор кивнул, придвигая стул поближе к кровати. Он выглядел измотанным, лицо его было бледнее, чем обычно, а под глазами обосновались синяки.
- Да, Гарри, здесь не было твоей ошибки, - ответил профессор и после паузы добавил, - после того, как тебя отнесли в лазарет, я обследовал твой котел и обнаружил на дне фрагмент обгоревшей хлопушки. Рог единорога усилил взрыв примерно в сто раз. У тебя есть предположения, кто мог это сделать?
Гарри нахмурился. Внезапно, Гарри вспомнил слова Малфоя: «Мы еще посмотрим, кто кого, Потти».
- Гарри? – позвал профессор, - ты что-то вспомнил?
- Сэр, я не уверен, но мне кажется, это мог сделать Малфой.
Снейп внимательно посмотрел на Гарри. Он, почему-то не был удивлен.
- У тебя есть основания? – тихо спросил Снейп. Гарри кивнул.
- Да, сэр, на днях профессор Флитвик похвалил меня за применение Невербальной формы заклинаний, а Малфою сделал замечание. Он сказал, что «еще посмотрим, кто кого», но я не воспринял его слов всерьез.
Снейп прикрыл глаза: - Именно этого, я и опасался. Поэтому никогда тебя не хвалил. Ревность, на почве зависти, может привести к чудовищным последствиям.
Гарри не знал, куда деть глаза, и тут он заметил повязку на руке профессора.
- Сэр, что с вашей рукой?
- Ничего особенного, - голос профессора дрогнул, - просто царапина.
- Сэр... то зелье, которое мы с Вами варили... Реласангуис. Мадам Помфри сказала, что Вы использовали его, а последним элементом является...
- Кровь родного человека. Снейп тяжело вздохнул, будто решаясь на что-то, – Гарри, я долго скрывал это от тебя, но думаю, пришло время сказать тебе правду. Возможно, тебе это покажется неприятным, или даже неприемлемым, но...
Гарри затаил дыхание, боясь пошевелиться. Месяцы переживаний, волнений, догадок...
- Гарри, ты мой сын. Доказательством тому уже послужил Реласангуис.
Гарри не смел шелохнуться, поднимать взгляд тоже не решался. Пауза затянулась.
- Наверное, тебе хочется знать, как так получилось?
Гарри кивнул.
- Мы с твоей мамой, Лили Эванс, дружили с детства, вместе поступили в Хогвартс, учились, правда, на разных факультетах, но это не мешало нашей дружбе. Сразу после школы мы поженились, но счастье наше длилось не долго. В то время Волшебное общество было в состоянии войны с темным волшебником Лордом Волдемортом. Профессор Дамблдор основал организацию, которая называлась «Орден Феникса», целью которой была борьба против Волдеморта и его приспешников, Пожирателей смерти. Мы с твоей мамой вступили в Орден. Когда я учился на Слизерене... мне довелось общаться с «будущими» Пожирателями смерти... в общем, профессор Дамблдор предложил мне вступить в их ряды и стать шпионом для Ордена. Я понимал, какие огромные возможности это могло бы дать Ордену, и, не раздумывая, сделал это. Примерно через год у нас с мамой появился ты, мы понимали, что если кто-нибудь и Пожирателей узнал об этом, моей карьере шпиона пришел конец и Орден бы лишился «своего человека». Посоветовавшись с профессором Дамблдором, мы придумали легенду, в которой ты бы являлся сыном Лили и нашего друга, Джеймса Поттера. Дальше, я полагаю, ты знаешь, что случилось. Хоть я и был доверенным лицом Волдеморта, своими планами он не делился не спешил... Когда я обнаружил, Джеймса и маму в доме мертвыми, я обезумел от горя, я не знал, что мне делать, мой мир рухнул. Профессор Дамблдор посоветовал отправить тебя к твоей тете, пока мы не придумаем, что делать дальше.
- Почему Вы меня не забрали? – тихо спросил Гарри, адресуя вопрос скорее рукам, чем Снейпу.
- Видишь ли, Гарри, Волдеморт пал, но он все еще оставался жив. Возможно, когда-нибудь он вновь вернется, чтобы завершить начатое. Я был уверен, что если останусь в рядах Пожирателей, то смогу предусмотреть возможную угрозу и защитить тебя. Ты не представляешь, сколько раз мне хотелось бросить все и забрать тебя, но я уже потерял твою маму, я не имел права потерять и тебя, только лишь из-за своей прихоти. Ты не представляешь, как мне было противно от самого себя, за то, как я с тобой обращаюсь в школе, но легенду нужно было сохранить на случай воскрешения Волдеморта. Половина твоих одноклассников с факультета Слизерин – это дети бывших Пожирателей. Если не все, то большая часть, точно, остались преданны Волдеморту, даже после его смерти. Они тебя люто ненавидели за убийство их повелителя, да и сейчас ненавидят, и я уверен, что они держат ухо востро. Стоит им узнать от их деток, что я сносно к тебе отношусь, меня бы тут же «записали» в предатели, ведь преданный слуга обязан презирать Мальчика-который-Выжил.
- Ты ненавидишь меня, да?- спросил Снейп, хотя скорее утверждал.
Гарри встрепенулся: - Что, конечно, нет! Я все понимаю – Вам пришлось нелегко. И я Вас не виню. Снейп прикрыл глаза, чтобы сдержать подступающие слезы.
- Сэр?
- Да, Гарри? – сказал Снейп, украдкой утирая глаза.
- Я никогда не видел фотографий мамы и Джеймса Поттера. Говорят, я копия папы, то есть, Джеймса, кроме глаз.
- Любители, - хмыкнул Снейп, - в тебе много чего от мамы: ее характер, когда ты задумываешься над чем-нибудь, ты хмуришься точь-в-точь как она, гриффиндорская упрямость, а еще... великолепные способности к полетам.
- Мама играла в квиддич!? – ошарашено спросил Гарри.
- Нет, играть – не играла, но летала как птица, казалось ей и метла не нужна. А что касается схожести с Джеймсом, это разумная предосторожность со стороны профессора Дамблдора. Этот образ будет с тобой до совершеннолетия, конечно, если ты захочешь, можешь сохранить его и после.
- Сэр, об этом никто не должен знать, верно?
Снейп кивнул.
- И Рон с Гермионой, тоже?
Снейп призадумался.
- Полагаю, они заслуживают право знать, но никто кроме них.
- Хорошо, никто не узнает, - пообещал Гарри.
- И, Гарри, в школе нам придется играть свои роли: ты – студент, а я – злобный преподаватель, - предупредил профессор.
- Хорошо, сэр.
Снейп на минуту призадумался.
- Как ты смотришь на то, чтобы провести летние каникулы у меня? Я не требую сиюминутного ответа, но может быть...
- Да! Можно я больше никогда не вернусь к Дурслям? И, сэр?
- Да, Гарри? – улыбнулся профессор.
- Когда мы наедине, я могу звать Вас папой?
- Конечно, сын, - ответил Снейп, притягивая Гарри к себе.
