Глава 13. Часть 2Волшебству невозможно научить — волшебником или волшебницей рождаются. Дай магглу волшебную палочку, объясни движения и все компоненты простейшего заклинания левитации, и бедняга только заработает себе легкое головокружение.
Спроси у взрослых волшебников, как они пользуются магией, и получишь несколько сотен ответов, в основном, двух направленностей. Одни пустятся в долгие пространственные объяснения, ссылаясь на школьный курс профессора Флитвика. Другие, немножко более проницательные, посмотрят на вас, как на сумасшедшего с вопросом «Как ты дышишь?»
Между любым волшебником и магией можно смело ставить знак приблизительно равно. Поэтому магглы и сквибы не получают писем из Хогвартса.
Магия растет вместе с юным волшебником, крепнет и ждет своего часа. Это объясняют студентам на первом курсе. Джинни вспомнила, как как-то за обедом Невилл рассказал, что однажды он выпал из окна и отскочил от земли, как мячик. Магия защищает волшебника. Так на уровне инстинкта и рефлексов магглы вскидывают руки, закрывая лицо от летящего мяча.
Джини потерла ноющие виски и села на замелю, крепко обхватив колени руками и мрачно наблюдая за весело журчащей рекой, чье русло уходило глубоко в землю. Дыхание вырывалось изо рта белыми облачками пара. Магия могла разлиться в озеро, но это была река, потому что ей так захотелось. У Джинни все сильнее чесались руки устроить магии хорошенькую трепку.
Если бы это было возможно.
Магия не пыталась защитить Джинни, она хотела ее убить. Девочка прикоснулась к царапинам на щеке от щепок разлетевшейся парты. Казалось, уже прошли годы, а не несколько дней. Джинни хмыкнула. За все это время она ни разу не вспомнила о Гарри, зато на ум тотчас пришел Малфой.
От обиды Джинни шмыгнула носом. Наверняка сидит сейчас в поезде, жует шоколадные лягушки и едет в Хогвартс, а ей ничего не остается, как только смотреть на поднимающийся над рекой туман. Девочка склонила голову. Туман явно обладал магическими свойствами. Иначе как еще объяснить, что, растворившись, он оставил после себя ушастых кроликов или беззаботно порхающих над рекой бабочек?
Девочка медленно поднялась на ноги, которым не терпелось броситься прочь. Но сбежать — значит, всего лишь оттянуть новый взрыв или еще какую-нибудь выходку рехнувшейся магии. Тем более, что могут ей сделать кролики и бабочки? Вдруг плотный туман разделился на тонкие струйки-щупальца, устремившиеся от реки в разные стороны. Джинни внезапно подумала, что идея сделать ноги не лишена привлекательности.
Ну, уж дудки.
Джинни мрачно насупилась.
Бочком приблизившись к одному щиплющему травку кролику, Джинни осторожно присела рядом с ним на корточки. Кролик на нее даже не посмотрел. Девочка перевела дыхание и принялась наблюдать. Создавалось впечатление, будто на несчастного зверька перевернули банку серебряных блесток. Но шевелил ушами и усами он, как настоящий.
Осмелившись, Джинни опустила ладонь и погладила кролика. Под пальцами оказалась мягкая шерстка, под которой были все позвонки, которые есть у каждого нормального кролика. У девочки перехватило дыхание. Под ее ладонью билось маленькое живое сердце.
Но это было неправильно. Даже первокурсникам известно, что магия не может создавать жизнь.
Стоило Джинни подумать об этом, как рука прошла насквозь сквозь шерстку. Кролик исчез так стремительно, будто его стерли движением ластика. Джинни оглянулась. Бабочки, кролики — все исчезли.
Но осталась она, высокая девочка из тумана, с кожей, будто посыпанной щедрым слоем блесток. Она стояла напротив Джинни и улыбалась мягкой теплой улыбкой, какой встречают после разлуки самых близких друзей.
Побелев от потрясения, Джинни отшатнулась.
Девочка была ее копией.
Да, это была она — Джинни видела каждое утро это самое лицо в зеркале. Те же губы и нос, веснушки и румянец во всю щеку, только глаза были не карие, а серые, цвета расплавленного олова.
За вычетом еще кожи она была, как две капли, похожа на Джинни. Длинная темно-коричневая мантия, под которой — Джинни была абсолютно уверена — были старые джинсы Фреда. Но Джинни не могла не заметить, что мантия была с иголочки, на щеках не было царапин, а длинные светящиеся здоровьем рыжие волосы лежали, как после свежей укладки. Как настоящая девушка, Джинни тотчас прониклась к ней недоверием.
— Кто ты? — пропищала Джинни и смутилась своего тонкого ломкого голоса.
Улыбаясь, девочка приложила ладошку к губам. Джинни покраснела. Перед следующим вопросом она прочистила горло.
— Это все ты, не так ли? — Джинни кивнула туда, где минуту назад сидел кролик. — Ты наколдовала кролика?
— Я его создала, — поправил двойник, и голос прозвучал так, будто друг о друга ударились тысячи крошечных хрусталиков. — И этому я могу научить тебя.
Девочка даже бровью не повела. Как любого хорошего охотника, с квоффлом приближающегося к воротам противника, Джинни было очень трудно сбить с пути.
— Кто ты? — с нажимом повторила она.
Двойник тихонько рассмеялся мягким смехом, от которого у Джинни мороз продрал по коже.
— А ты разве еще не поняла? Я Магия.
Джинни в упор посмотрела на нее.
— Врешь. Магия не создает жизнь.
Смех прекратился.
— Ошибаешься, — девочка нехорошо прищурилась. — Ты просто не представляешь, на что я способна, — голос изменился и почти превратился в шипение. Взгляд серых глаз стал жестким и безжалостным. — Все благодаря вам, волшебникам, возомнившим себя пупом земли из-за какого-то куска дерева. И вам еще хватает наглости считать, будто у вас есть надо мной власть.
Не выдержав, Джинни отвела взгляд. В мозгу гонгом раздавался этот звенящий голос, и прошедшая сквозь тело вибрация едва не бросила Джинни на колени. Так чувствует себя песчинка на побережье океан — ничтожно маленькой и в полной мере осознающей, что она принадлежит океану, а без него она ничто.
— Зачем я тебе? — негромко спросила она.
На губы Магии наползла насмешливая улыбка.
— Я хочу сделать тебе подарок. Больше никаких глупых заклинаний, зелий и палочек.
— Не надо мне никаких подарков, — Джинни по-прежнему смотрела в сторону.
— А я думала, ты обрадуешься, ведь, насколько мне известно, в последнее время ты не особо успеваешь в школе.
— Все равно нет.
Но перед ответом была пауза, легкое колебание, крошечное сомнение, как пузырек воздуха, появившийся на поверхности воды и лопнувший через мгновение. Но оно там было, и что ещё хуже, они обе знали об этом.
— Я могу все изменить, — почти нежно пообещала девочка. — Есть вещи, которые не должны были никогда произойти, но произошли. И я говорю сейчас не о школьных оценках, а о событиях, ломающих судьбы. Знакомство с Томом Реддлом, смерть Сириуса — они никогда не произойдут. Подумай об этом.
Магия вопросительно изогнула тонкую бровь. У Джинни возникло страстное желание броситься на нее с кулаками. В основном, потому что больше всего на свете ей хотелось принять это предложение, а не из-за того, что эта девчонка была настоящей стервой, хотя Джинни никогда бы не призналась в этом даже себе.
— Что ты хочешь взамен?
Это был не вопрос, а едва заметное движение губ, и Джинни знала, что будет осуждать себя всю жизнь.
Серые глаза Магии жадно сверкнули.
— Будет нечестно, если мы только твою жизнь сделаем лучше. Думаю, в мире достаточно волшебников, нуждающихся в моей помощи. Я могу успокоить боль, восполнить потерю, исполнить самые заветные мечты человеческого сердца. Я хочу вернуться.
Джинни смотрела в землю. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что внутри девочки идет борьба.
Магия нетерпеливо облизала губы.
— Даже мальчик с зелеными глазами может полюбить тебя, — почти шепотом пообещала она.
Джинни подняла голову. Несколько секунд она в упор смотрела на Магию. А потом будто во сне размахнулась и влепила девочке звонкую пощечину.
— Я не разрешала тебе лезть в мои секреты, — встряхивая руку и тяжело дыша, сказала Джинни.
Магия отшатнулась, схватившись за быстро краснеющую щеку и смотря на Джинни взглядом змеи, на которую вдруг напала взбесившаяся мышка. Джинни мрачно улыбнулась.
И точно в этот момент из черной дыры, по краям которой потрескивали синие искры, появился Малфой, неуклюже шлепнувшись между ними на землю. Девочки не обратили на него никакого внимания.
Драко сел и посмотрел на сцепившихся взглядами Джинни и Магию.
— Я не вовремя?
Девочки посмотрели на него, а потом друг на друга. На Джинни будто вывернули ведро ледяной воды. Она задохнулась от ужаса, взглянув на гримасу двойника. Как никогда в жизни четко девочка видела свое будущее. Короткое и крайне неприятное.
Джинни схватила Малфоя за рукав и потащила прочь.
— Бежим, — она подтолкнула Малфоя. Краем глаза она видела, как над рекой снова поднимается белый плотный туман. Почему-то Джинни была уверена, что на этот раз появятся не бабочки и кролики. Магия стояла неподвижно, как статуя, и только на ее губах змеилась тихая улыбка.
Малфой посмотрел на белое перекошенное от ужаса лицо Джинни и кинулся за ней.
За спиной Джинни слышала, как зашуршал воздух, а потом раздался звук, будто от тумана отделилось нечто. Оглянувшись, девочка увидела белых, будто облепленных нелепыми блестками волков. Позади тварей стояла Магия, и даже издалека Джинни могла различить на ее лице мстительную ухмылку. Она неторопливо гладила по голове самого крупного волка. Темно-коричневая магия развевалась и хлопала на ветру.
Почему она не спустит своих тварей? Чего она ждет?
А потом Джинни все поняла. Перед ними простиралось бескрайнее серое в скудных предрассветных осенних сумерках поле. Здесь негде было спрятаться и некуда убежать.
Проклятье!..
Вот так всегда, с горечью подумала Джинни. Даже не оглядываясь, она знала, что происходит. Магия нагнулась так, что ее губы оказались вровень с волчьим ухом. А потом она негромко произнесла своим звенящим, как погремушка, голосом несколько слов.
Воздух наполнился жутким продирающим до костей воем.
Стая бросилась в погоню, спеша выполнить приказ хозяйки.
Джинни не знала, было ли ей когда-нибудь так страшно. Когда вокруг вас взрываются предметы мебели, стены облезают, как кожура с апельсина, и покрываются инеем, и ваша палочка внезапно начинает стрелять оловянной магией, вы, конечно, наверняка испытаете некоторое беспокойство. Но вы не можете знать, что будет дальше, и это незнание оставляет в вашей душе местечко для нелепой присущей человечеству надежде.
За Джинни и Малфоем гнались волки, и девочка не могла представить себе какого-нибудь другого исхода их встречи, кроме одного, багряного от крови.
Вдруг Драко остановился и вытащил палочку.
— Остолбеней! — он отправил заклинание в вожака стаи.
Джинни и Драко с ужасом наблюдали, как огромный белый волк, подпрыгнув на мощных лапах, схватил заклинание. Последовал жуткий треск, и заряд исчез в волчьей пасти.
Над полем поплыл вибрирующий смех, похожий на перезвон колокольчик. Похолодев от ужаса, Джинни кинулась бежать, но от проклятого смеха дрожала земля, а ноги заплетались
Внезапно поле перед ними закончилось, оказавшись резко обрывающимся холмом. Внизу был слышен глухой шум черной в сумерках реки. Джинни прикинула расстояние. Вода была не настолько далеко, чтобы разбиться, однако оставляла серьезные шансы покалечиться.
И все же это было лучше, чем встретиться с острыми, как бритва, волчьими зубами.
— Нужно убираться отсюда, — крикнул Малфой, заглянув в провал. Ветер бросил волосы ему в лицо.
Но было поздно. Волки приближались слишком быстро.
— Мы не успеем спуститься, — возразила Джинни, глядя на мальчика странным взглядом. Решение пришло мгновенно. — Но ты успеешь.
Серые глаза удивленно распахнулись.
— Что?
— Прости, Малфой, — Джинни сильно толкнула Драко, и тот полетел с обрыва в реку. Громкий плюх сообщил о его приземлении. Джинни вознесла быструю молитву всем богам, надеясь, что он ничего себе не сломал.
В это мгновение ее ноги будто приросли к земле. Джинни усмехнулась. Дешевый трюк. Она даже не собиралась убегать.
Как благородно. Думаешь, ты спасла мальчишку?
Нет, но мне очень хотелось бы в это верить.
А он ведь пошел за тобой. Как какой-нибудь сказочный принц.
Джинни медленно обернулась.
Волки были совсем близко. Джинни смотрела прямо в их оскаленные пасти и слышала негромкое угрожающее рычание.
Закрой глаза и умри.
Сжав кулаки, Джинни из чистого упрямства задрала подбородок и открыла глаза как можно шире. Как ни странно, она не ощущала больше ни страха, ни усталости. Десятки мыслей, никак не связанные друг с другом, проносились в ее обессиленном мозгу.
Девочка будто видела себя со стороны — не в силах пошевелиться, она стоит на краю обрыва, окруженная готовой вот-вот броситься стаей самых нелепых на свете волков. Ветер треплет волосы, но она все равно слышит стук своего живого сердца. Джинни никогда не видела ничего более странного.
А потом все закончилось.
