Бальзам на сердце гудшиппера, или записки параноика

Записка №14. Фе-е-е… Параноик учуял лаванду

Я снова здесь, и мы, как обычно, обсуждаем отношения Рона и Гермионы. Однако сегодня между двумя этими именами, так гармонично звучащими вместе, бесцеремонно вклинится еще одно. Короче говоря, крепите дух перед тяжким испытанием (спасибо сэру Кэдогану за эту отменную фразу), ибо сегодня нам предстоит разобраться с интрижкой Рона и Лаванды Браун (дай мне Мерлин терпения…).
Сперва стоит выяснить причины столь досадного происшествия. Помните, в прошлый раз я упомянула какую-то "неожиданную встречу в пустом коридоре", после которой все встало верх дном? Тешу себя надеждой, что вы поняли, что я имела в виду, но для большей ясности скажу: это тот момент, когда Гарри и Рон застали Джинни за поцелуем с Дином. А что? Все сходится: Гарри и Рон никак не ожидали встретить в пустом коридоре Джинни и Дина, "тесно обнявшихся и слившихся в неистовом поцелуе".
Строго говоря, не сам этот факт спровоцировал Рона на роман с Лавандой, а те слова, которые вырвались у Джинни, когда она не владела собой.
– Только потому, что сам ни разу в жизни ни с кем не целовался, потому что никто не станет с ним целоваться, кроме нашей тетушки Мюриэль…
– Да замолчи ты! – заорал Рон. Он был уже не красным, а бордовым.
– Не замолчу! – вне себя от злости кричала Джинни. – Я видела, как ты пялишься на Флегму, все надеешься на поцелуй в щечку, смотреть противно! Пошел бы да сам с кем-нибудь полизался, тогда хоть не будешь переживать, что все остальные это делают!
Ах, Джинни, зачем ты это сказала?! Вот Рон и поцеловался не с той, с кем надо, а с кем-нибудь… Хотя, возможно, Джинни намекала на Гермиону: мол, давай уже, Рон, будь мужчиной, признайся себе и ей в своих чувствах!..
Рон тоже выхватил волшебную палочку; Гарри быстро встал между ними.
– Много ты понимаешь! – вопил Рон, пытаясь прицелиться в Джинни из-под мышки у Гарри, который заслонил от него Джинни, широко расставить руки. – Если я не занимаюсь этим на публике…
Джинни пронзительно захохотала и попыталась оттолкнуть Гарри в сторону.
– С кем же это ты целовался, со своим Сычиком? Или, может, у тебя под подушкой хранится фотография тетушки Мюриэль?
– Ах ты…
Струя оранжевого света ударила из-под левой руки Гарри и чуть-чуть промахнулась мимо Джинни. Гарри прижал Рона к стене:
– Слушай, не дури…
– Гарри вот целовался с Чжоу Чанг! – выкрикнула Джинни, чуть не плача. – А Гермиона целовалась с Виктором Крамом! Один ты, Рон, ведешь себя так, будто целоваться – это какая-то гадость, а все потому, что опыта у тебя, как у двенадцатилетнего! (Стр. 296. глава 14)
Я никогда не была шестнадцатилетним парнем, но легко представить, насколько слова Джинни были обидны Рону, ведь, откровенно говоря, они были правдивы, а оттого настолько резки. К тому же, Рон еще и услышал то, что оказалось подтверждением самых худших его ожиданий: Гермиона целовалась с Крамом.
– Ты думаешь, Гермиона правда целовалась с Крамом? – неожиданно спросил Рон, когда они уже подошли к Полной Даме.
Гарри виновато вздрогнул, с трудом прогнав образ коридора, куда никакой Рон не врывался и где они с Джинни были совершенно одни.
– Что? – очумело спросил он. – А… Ну-у…
Честнее всего было бы сказать "да", но Гарри не хотелось этого говорить. Впрочем, Рон, как видно, и сам догадался по его лицу. (Стр. 297-298. глава 14)
Очень жаль, что Гермиона не была в том коридоре с мальчиками, когда Джинни решила все высказать Рону. Наша героиня, вполне возможно, могла бы и утихомирить подругу, и все объяснить Рону, и вообще, все могло бы кончится иначе…
Итак, подведем итог. Слова Джинни подтолкнули Рона найти себе девчонку, но так как Джинни успела еще и изобличить Гермиону, кандидатура нашей героини из списка девушек исчезла. Впрочем, не надо винить Джинни, она-то наверняка хотела, чтобы все сложилось лучшим образом для наших героев…
И что мы имеем? Рон и Гермиона, как это ни ужасно, снова в ссоре. Но кто же мог знать, что в дальнейшем она растянется надолго?..
...Рон, мало того что демонстративно не замечал Джинни и Дина, но еще и третировал с ледяным и надменным безразличием бедную Гермиону, которая страшно обиделась и никак не могла понять, в чем дело. К тому же Рон стал невероятно дерганым и чуть не кидался на людей почище какого-нибудь соплохвоста. Весь день прошел у Гарри в безуспешных попытках примирить Рона и Гермиону. В конце концов Гермиона в расстроенных чувствах удалилась в спальню для девочек.(Стр. 298-299. глава 14)
И тут еще, как на зло, эта история с "Феликс Фелицис"… Наши герои еще больше поругались.
– "Ты за завтраком добавил Рону в стакан " Феликс Фелицис", потому он и брал все мячи!" Видишь, я и без посторонней помощи умею брать мячи!
– Я не говорила, что ты не умеешь… Рон, ты же и сам думал, что выпил его!
Но Рон уже шагнул к двери, вскинув метлу на плечо.
– Э-э… – сказал Гарри в наступившей тишине. Такого побочного эффекта он никак не ожидал. – Ну что, пойдем на праздник, что ли?
– Иди! – сказала Гермиона, смаргивая слезы. – Меня от Рона сейчас просто тошнит. Не понимаю, что я опять сделала не так…
И она тоже выскочила из раздевалки.
Гарри медленно побрел к замку. Из толпы его окликали, поздравляли, но он шел с ощущением ужасного провала; он был так уверен, что, если Рон выиграет матч, они с Гермионой сразу помирятся. Он не представлял, как объяснить Гермионе, что она виновата только в том, что целовалась с Крамом, тем более что это было так давно.(Стр.308. глава 14)
Эх, Гарри, Гарри… Так бы и сказал: мол, так и так, Гермиона, Рон узнал, что ты целовалась с Крамом два года назад. Ведь именно этот случай с зельем удачи, в конечном счете, подвел Рона к содеянному. Что тут скажешь, бедная Гермиона…
– Гермиона?
Он нашел ее в первой же незапертой классной комнате. Гермиона сидела на учительском столе, совсем одна, только над головой у нее кружила стайка щебечущих желтеньких птичек, которых она, по-видимому, только что создала прямо из воздуха. Гарри невольно восхитился тем, как четко она выполняет заклинания даже в такую минуту.
Вот вы мне скажите, часто ли вы видели Гермиону, сидящей на столе? По-моему, для нашей отличницы это совсем не характерно. И сейчас такое поведение свидетельствует о том, насколько ей плохо. Мелочь, но не стоит упускать ее из внимания.
А вот концентрация нашей героини действительно поражает. Такое чувство, будто она предполагала, что Гарри придет за ней, и специально наколдовала птичек, чтобы как-то объяснить, что она делает в пустом классе.
– А, привет, Гарри, – сказала она ломким голосом. – А я тут решила поупражняться.
"Ломким голосом"? Все понятно, комок в горле, губы задрожали, а глаза наполнились слезами…
– Ага… ну да… они… э-э… здорово у тебя получаются, – сказал Гарри.
Он не представлял, что можно ей сказать. Попытался сообразить, есть ли хоть малейшая возможность, что она не заметила Рона, просто ушла, потому что в гостиной слишком шумно праздновали победу, и тут она сказала неестественным тонким голосом:
– Рон, кажется, веселится вовсю там, на празднике.
– Э-э… да? – сказал Гарри.
– Не притворяйся, будто не видел, – сказала Гермиона. – Он не очень-то и прячется, он…
Эх, какой же Гарри нечуткий… Сказал бы хоть что-нибудь! В конце концов, Гермионе сейчас не слова нужны, а поддержка друга.
Дверь у них за спиной с грохотом открылась. К ужасу Гарри, в класс вошел Рон, он со смехом тянул за руку Лаванду.
– О, – сказал он, остановившись на всем ходу при виде Гарри и Гермионы.
– Ой-ой! – сказала Лаванда и, хихикая, выскочила из комнаты. Дверь за ней захлопнулась.
Наступила жуткая, давящая тишина. Гермиона смотрела в упор на Рона. Рон старательно отводил глаза, но сказал со странной смесью смущения и бравады:
"Как тебе не стыдно? Ты все испортил, Рональд!" – наверняка говорил взгляд Гермионы. А Рону, раз уж он так старательно отводил глаза, действительно было стыдно.
Также очень интересно наличие бравады в голосе Рона, это еще раз подтверждает, что Лаванда ему понадобилась только для того, чтобы доказать всем, что у него тоже может быть девушка. Короче говоря, мисс Браун при Роне присутствует в качестве декора. И самое главное, для Рона Лаванда – орудие мести, он хотел отомстить Гермионе, и это у него получилось с успехом. Только был ли он сам удовлетворен?..
– Привет, Гарри! А я все думал, куда ты запропастился.

Гермиона соскользнула со стола. Стайка золотистых птичек по-прежнему порхала у нее вокруг головы, словно странная оперенная модель Солнечной системы.
– Напрасно ты заставляешь Лаванду ждать в коридоре, – тихо проговорила Гермиона. – девушка будет удивляться, куда это ты подевался.
Она медленно пошла к двери, держась очень прямо. Гарри покосился на Рона. Тот явно был рад, что так дешево отделался.
– Оппуньо! – раздался истошный крик у самой двери.
Гарри стремительно обернулся и увидел, что Гермиона с безумным лицом направила волшебную палочку на Рона. Желтенькие птички ринулись к нему, словно толстенькие золотые пульки. Рон вскрикнул и закрыл лицо руками, но птички набросились на него, клевали и рвали коготками везде, где только могли достать.
– Отвяжитесь! – завопил Рон.
В последний раз бросив на него мстительный взгляд, Гермиона рванула двери и скрылась за нею. Прежде чем дверь затворилась, Гарри показалось, что он слышит рыдания. (Стр. 310-311. глава 14)
Вряд ли после столь эффектного отмщения Гермионе стало легче. Скорее, наоборот, до этого она еще держалась достаточно спокойно для такой ситуации, а потом, когда канарейки заклевали Рона – разрыдалась. Может, ей было жалко не только себя, но и Рона?

После происшедшего между нашими героями никого не удивило, что между Роном и Гермионой случилась очередная, и на этот раз – Крупная, Ссора. Давайте выслушаем оппонентов.
Рон со следами ссадин и царапин на руках после нападения Гермиониных канареек занял оборонительную позицию и упорно продолжал считать себя обиженной стороной.
Ничего себе "обиженная сторона"!.. Ему еще повезло, он легко отделался! Кстати, он так переживает из-за канареек, а еще совсем недавно сам чуть не заколдовал Джинни. Помните, пустил в нее какую-то "струю оранжевого света"! Джинни спасло только то, что он промахнулся…
– Ей не на что жаловаться, – говорил он. – Она целовалась с Крамом. Ну а теперь пусть видит, что и со мной кому-то хочется целоваться. Мы живем в свободной стране. Я ничего плохого не сделал.
Как Рон не понимает?! Важен не сам факт поцелуя, а то, с кем это произошло, и Гермиона, наверняка, предпочла бы Краму его, будь он посмелей да подагадливей…
–Я никогда ничего не обещал Гермионе, – нудил Рон. – То есть я, конечно, собирался пойти с ней на рождественский вечер к Слизнорту, но она же не говорила… так просто, по-дружески… я свободный человек…(Стр. 313. глава 15)
Стоп-стоп-стоп, это то, что он тогда наговорил на травологии называется "ничего не обещал"? Гермиона как раз все очень адекватно восприняла, а вот если бы Рон сказал такое Лаванде, то наверняка услышал бы: "Все, Бон-Бон, женись!" Надо думать, когда говоришь что-то девушке, юноша.
Не подумайте ничего такого. Мне очень даже нравится Рон, просто я не люблю, когда он обижает Гермиону…
Кстати о нашей героине. Вот ее версия произошедшего.
Он имеет право целоваться с кем пожелает, – говорила Гермиона, пока библиотекарша мадам Пинс прохаживалась вдоль книжных полок у них за спиной. – Меня это совершенно не волнует.
Она подняла перо и с такой силой поставила точку над "i", что порвала пергамент насквозь.(Стр. 314. глава 15)
Гермиона может кому угодно говорить, что ее не волнует, с кем целуется Рон, но мы-то ей все равно не поверим… Иначе почему она изуродовала бедный пергамент, на котором, скорее всего, была ее домашняя работа?
На деле все обстоит даже хуже, чем при Крупной Ссоре на третьем курсе. Наши герои не только не разговаривают, но еще и стараются посильнее обидеть друг друга…
Гермиона бессердечно засмеялась, когда Рон с первой попытки ухитрился создать себе весьма эффектные закрученные кверху усы. Рон в ответ зло, но очень похоже изобразил, как Гермиона подпрыгивает на стуле, вытянув вверх руку, каждый раз, как профессор МакГонагалл задаст какой-нибудь вопрос. Лаванда и Парвати нашли его пародию очень смешной, а Гермиона снова чуть не расплакалась. Она выскочила из класса, едва прозвенел звонок, оставив половину своих вещей на столе.
...
– Гермиона ты забыла в классе…
Он протянул ей учебники.
– Ах да, – сказала Гермиона сдавленным голосом, взяла свои книги и поскорее отвернулась, чтобы он не заметил, как она вытирает глаза пеналом. – Спасибо Гарри. Ну, я пойду…
Заметили? Гермиона, как бы ей плохо ни было, не любит выносить сор из избы.
– Она немного расстроена, – сказала Полумна. – Я сначала подумала, что там Плакса Миртл, а оказалось Гермиона. Она что-то говорила про этого Рона Уизли… (Стр. 319. глава 15) Да уж, как надо расстроить человека, чтобы его можно было перепутать с депрессивной девочкой-привидением?.
Да, вот, что еще. Нам очень легко определить, что чувствует Гермиона, когда видит Рона с "этой", хотя наша героиня и пытается вести себя естественно…
– Я тебе говорила, – с удовольствием сказала Гермиона. – Пригласи кого-нибудь наконец, тогда они от тебя отцепятся, и ты сможешь…
Тут ее лицо застыло: она увидела Рона и Лаванду, которые сплелись в тесном объятии, сидя вдвоем в одном кресле.
– В общем, спокойной ночи, Гарри, – пробормотала Гермиона, хотя было всего семь часов вечера, и ушла в спальню девочек, не сказав больше ни слова. (Стр. 318. глава 15)

А сейчас давайте, обратим внимание на то, что происходит за гриффиндорским столом: там и месть, и ревность, и истинные чувства.
Гермиона сидела в одиночестве на дальнем конце стола, ковыряя вилкой в тарелке. Гарри заметил, что Рон исподтишка посматривает на нее.
Вот, видите! Даже находясь в ссоре с Гермионой, наш герой интересуется ею. А все потому, что Лаванда – просто увлечение, а Гермиона – нечто более серьезное и вечное.
– Ой, привет, Гермиона! – Парвати принялась усиленно улыбаться. Должно быть, ей было совестно, что она смеялась над Гермионой на трансфигурации. Гарри оглянулся и увидел, что Гермиона улыбается ей еще лучезарнее, если только это было возможно. Какие все-таки девчонки бывают странные…
– Привет, Парвати! – сказала Гермиона, полностью игнорируя Рона и Лаванду.
На этот раз Гермиона показывает отличную выдержку. Видимо, она подготовилась к этому разговору.
– Ты пойдешь сегодня на вечер к Слизнорту?
– Нет, меня никто не пригласил, – печально ответила Парвати. – А мне так хотелось пойти. Там, наверное, будет просто замечательно… Ты ведь идешь, да?
– Да, я договорилась встретиться с Кормаком в восемь, и мы с ним…
Раздался такой звук, какой бывает, когда из засорившейся раковины выдергивают затычку; Рон вынырнул из объятий Лаванды.
Затычка, выдернутая из засорившейся раковины… Лестное сравнение, ничего не скажешь. Этим, как мне кажется, Роулинг подчеркивает свое отношение к паре Рон + Лаванда.
– Я люблю хороших игроков в квиддич, – поправила Гермиона все с той же нежной улыбкой. – Ну, пока! Мне нужно наряжаться к празднику…
Несмотря на то, что мне немного жаль Рона, должна признать: Гермиона мастерски сработала. Она учла все, что может ранить нашего героя. Она напомнила ему, что он не такой уж хороший вратарь, насчет чего Рон всегда комплексовал, а также сообщила, что быстро нашла ему замену и идет на вечеринку с другим, как будто ее это не так уж и волновало…
Рон сидел со странным пустым взглядом и ничего не говорил. (Стр. 321-323. глава 15)
Рон был атакован собственным же оружием. Его ревность (это же она) в который раз выдает его.
А тем временем на вечере "Клуба Слизней" Гермиона посвящает Гарри в свой план. Коварный план!
Вид у Гермионы был растерзанный, как будто она пробиралась через заросли дьявольских силков.

– Ох, еле вырвалась… то есть я хотела сказать, я только что рассталась с Кормаком, – сказала она и многозначительно прибавила в ответ на вопросительный взгляд Гарри: – Под омелой.
Теперь понятно, отчего у нашей героини такой вид. Не так-то просто выбраться из стальных объятий Кормака Маклаггена, решившего во что бы то ни стало соблюсти рождественский обычай.
– Так тебе и надо! Нечего было его приглашать, – наставительно сказал Гарри.
– Я подумала, что на него Рон больше всего обозлится, – хладнокровно ответила Гермиона. – Сперва я хотела позвать Захарию Смита, но потом решила, что в целом…
Гермиона действительно очень хорошо знает Рона, понимает его, поэтому ей не составило труда выбрать того парня, к которому бы Рон не просто приревновал, а счел бы свидание с ним личным оскорблением.
– Ты хотела позвать Смита? – спросил Гарри с отвращением.
– Да, хотела, и уже начинаю жалеть, что передумала. Рядом с Маклаггеном Грохх – истинный джентльмен. Отойдем в сторонку, мы его издали увидим, он такой здоровый…(Стр. 326. глава 15)
И опять меня восхищает поведение Гермионы. Она никогда не переходит границ и не делает чего-то и впрямь оскорбительного. Не сказала же она Рону, что сглазила Маклаггена и подыграла ему…
Гарри наклонился к Гермионе и тихо сказал:
– Давай выясним одну вещь. Ты собираешься сказать Рону, что подыграла ему на отборочном испытании?
Гермиона подняла брови:
– Неужели ты серьезно думаешь, что я способна на такую низость?
Гарри пристально посмотрел на нее:
– Гермиона, если уж ты смогла пойти на вечер с Маклаггеном…
– Это совсем другое дело, – сказала Гермиона с достоинством. – Я не намерена ничего рассказывать Рону о том, что, возможно, случилось, а может, и не случилось на отборочных испытаниях.(Стр. 327. глава 15)

Разъехавшись на Рождество по разным местам, наши герои получили шанс подумать над своим поведением. Но воспользовались ли им они?
Рону, кажется, такая возможность представилась. И как ей не воспользоваться, когда Лаванда подарила ему такое?!
– Подарок Лаванды, – с отвращением ответил Рон. – Не думает же она, в самом деле, что я нацеплю такую…
Повнимательнее приглядевшись к подарку, Гарри расхохотался. С цепочки свисали большие золотые буквы, из которых складывались слова "Мой любимый".
Рон не любит нежности и всякие там муси-пуси, именно поэтому ему больше подходит Гермиона, а не глупенькая Лаванда, помешанная на рюшечках и цветочках. К тому же, Гермиона никогда не подарила бы Рону вещь, способную вызвать у него отвращение. Одно дело смех, недоумение, или возглас "Гермиона в своем репертуаре!", но подарок Гермионы никогда не вызывал у Рона отвращение, даже если это планировщик домашних заданий.
– Нет, но как ей в голову пришло, что мне сможет понравиться такая штука? – потрясенно глядя в пространство, воскликнул Рон.
– А ты попробуй напрячь память, – посоветовал Гарри. – Может, ты как-нибудь ненароком обмолвился, что хочешь показаться на люди со словами "мой любимый" на шее?
– Да ладно тебе… не так уж много мы и разговаривали, – сказал Рон. – Мы все больше…
Вот тут-то Рону и приходит в голову, что отношения с девушкой, с которой можно еще и поговорить намного ценнее, чем его обжиманцы с Лавандой.
– Целовались, – подсказал Гарри.
– В общем, да, – признал Рон. И, немного поколебавшись, спросил: – А что, Гермиона правда теперь с Маклаггеном встречается?
И вот, Рон опять вспомнил о нашей героине. Чувства взяли верх.
–Не знаю, – ответил Гарри. – У Слизнорта они появились вместе, но, по-моему, что-то у них не заладилось.
Рон, немного повеселев, снова сунул руку в свой чулок с подарками.(Стр. 348-349. глава 16)
Видите, как быстро известие, что у Гермионы все-таки никого нет, вернуло Рона в хорошее расположение духа? Это неспроста.
Мы убедились, что Рону действительно пришлось серьезно все обдумать, и можно даже сказать, что так начали загнивать его недолговечные отношения с Лавандой Браун.
Однако, к сожалению, на Гермиону Рождественские каникулы благотворно не подействовали. Напротив, она вообще перестала замечать нашего героя. Но, может, такова ее новая стратегия?
– Гарри! Джинни!
К ним торопливо приближалась раскрасневшаяся Гермиона, в плаще, шляпе и перчатках.
– Я уже часа два как вернулась, выходила навестить Хагрида и Клю…то есть Махаона, – переводя дыхание, сказала она. – Рождество хорошо провели?
– Да, – тут же ответил Рон, – столько всего случилось. Руфус Скрим…
– У меня для тебя кое-что есть, Гарри, – сказала Гермиона, не взглянув на Рона и словно даже не услышав его. – Да, постой-ка, пароль. Трезвенность. (Стр.362. глава 17)
О, как – ноль внимания! Причем, что самое интересное, Рон первый обратился к ней… Он, наверное, был готов и помириться, но, встретив такой отпор…
Тем не менее, мысль о перемирии, вероятно, все чаще приходит Рону в голову. Еще бы, Лаванда иногда такое вытворяет, что хоть вой.
Рон как раз вынимал перо, чтобы поставить свое имя под именем Гермионы (Хм… Я, как параноик, вижу здесь особую символичность) , когда подобравшаяся к нему сзади Лаванда закрыла Рону глаза ладонями и взвизгнула:
– Угадай кто, Бон-Бон!
Гарри, отвернувшись от них, увидел уходившую Гермиону и присоединился к ней, не желая оставаться рядом с Роном и Лавандой, но, к его удивлению, Рон нагнал их сразу за портретным проемом – уши его горели, лицо было сердитым. Гермиона, не произнеся ни слова, ускорила шаг и присоединилась к Невиллу. (Стр. 365. глава 17)
Наверняка, Рону не понравилась не только сама выходка Лаванды, но еще и то, что она назвала его этим ужасным прозвищем (ну не могло имечко Бон-Бон ему нравиться!) на людях… Смотрите-ка, мисс Браун сделала какую-то незначительную глупость, а Рон ушел без нее. Интересная деталь: Кот Гермионы может "слопать" его крысу, но наш герой все равно прощает Гермиону, потому что она, кроме всего прочего, еще и его друг. А на Лаванду он рассердился из-за какой-то мелочи потому, что не любит ее.
И чем дальше, тем сильнее Рон начинает ощущать ту пустоту, которая образовалась после его ссоры с нашей героиней. Его многое связывает с Гермионой: пережитые вместе моменты (наподобие рандеву с горным троллем), общие друзья и, как бы смешно это ни звучало, домашние задания! Рон привык, что Гермиона всегда придет ему на помощь, поможет сделать уроки… Гермиона – часть его жизни, очень важная часть, и чем дольше они в ссоре, тем острее Рон ощущает в ней необходимость.
Рон, полуоткрыв рот, сидел рядом с Гарри и машинально теребил свой новенький "Расширенный курс зельеварения". Он никак не мог привыкнуть, что ему больше не приходится рассчитывать на помощь Гермионы, которая вытаскивала его из неприятностей всякий раз, когда он переставал понимать смысл происходящего. (Стр. 387. глава 18)
Итак, примирение между нашими героями и разрыв между Роном и Лавандой должны были произойти в считанные моменты. Так и произошло, вот только посылом для этих радостных событий стал почти трагический случай. Но о долгожданном перемирии, ровно, как и о долгожданном разрыве поговорим, уж извините, в следующей серии.
Внимание! Развязка близка, как никогда!