Глава 14По окончании вечеринки Драко и Гермиона шли в башню старост, как ни удивительно, в полном молчании. Теперь они яснее представляли чувства друг к другу, но не испытывали от этого никакого облегчения. Было смущение, а ещё ощущение того, что за дверью, в которую они так долго и отчаянно стучали, крылось более сложное испытание.
Шли дни, Гермиона делала вид, будто тем вечером ничего не произошло. Она также притворялась, что ей всё равно, когда Лаванда в очередной раз вешалась на Рона. А что касалось Драко — она об этом старалась даже не думать. С неё хватит, она больше не намерена играть в его игры или придумывать себе в голове невесть что: приближались экзамены, и всё её внимание было сосредоточено на них. Ведь главная цель — сдать Ж.А.Б.А. на «отлично», и никакая уверенность Макгонагалл в знаниях Гермионы не позволяла расслабиться ни на секунду. Но это была только половина проблемы, другая часть заключалась в том, что Гермиона просто не была готова к подобной драме.
Малфой же просто ушёл в себя. Он не знал, что делать дальше, и даже осознание привязанности к Грейнджер не облегчало задачу. Он всё время возвращался в тот вечер к её словам «хороший друг». От этих мыслей Драко, гораздо менее эмоционально развитый, чем кто-либо, чувствовал себя паршивее некуда. И он даже представить не мог, каково было Гермионе, которая узнала, что парень, в которого она влюблена, нашёл себе другую. У неё и без его влюблённости хватало забот. Так что если Гермионе нужен друг, то ему ничего не остаётся, кроме как стать им. «Мерлин, какое же тупое слово», — подумал он.
***
— Миона, ты не могла бы пойти со мной? — спросила Джинни. У неё была привычка ходить в уборную в сопровождении кого-либо из подруг — после случая в Тайной комнате.
— Без проблем.
— Можно с вами? — поинтересовалась Лаванда. Теперь она проводила с ними много времени, что совсем не нравилось Гермионе. Уизли смотрел на них, ожидая ответа.
— Почему нет? — ответила Джинни.
Обе девушки шли молча, пока Джинни продолжала щебетать на отвлечённые темы, не замечая, какое напряжения витало между Гермионой и Лавандой. Войдя в туалет, она ахнула:
— Мерлин, я совсем забыла взять то, чем мне нужно воспользоваться. Даже палочку оставила! Подождите минуту, ладно? Я сейчас вернусь. — Девушки согласно кивнули и остались совсем одни. Тишина заполняла пространство и начинала душить своей неловкостью.
— Кхм… Ну, — Гермиона судорожно пыталась придумать тему для разговора, пока напряжение не достигло своего апогея, — как поживаешь, Лаванда?
— В полном порядке, — пробормотала она. — Скоро экзамены, и меня это немного нервирует, если честно.
— Я могу помочь тебе с подготовкой, если хочешь.
— Что? А, нет, не стоит. А что насчёт тебя? Волнуешься? Хотя ты всё сдашь на «отлично», Гермиона, ты очень умная, — Браун помедлила. — Знаешь, иногда Рон задаёт мне вопросы по учёбе, а я не всегда могу дать ответ. Видимо, он привык, что рядом с ним всегда находилась умная подружка.
Гермиона заметно удивилась.
— Вот как…
Лаванда, до этого стоявшая сбоку от Грейнджер, повернулась к ней лицом.
— Ты не обязана делать вид, что тебе всё равно, я же вижу, это не так, — она потупила взгляд. — И просто чтобы ты знала: он достаточно глупо для себя поступил, когда решил променять тебя на меня.
— Лаванда…
— Знаешь, я пребывала в полном восторге, когда Рон предложил мне стать его девушкой. Я имею в виду, — она засмеялась, — я долгие годы была влюблена в него, хоть он и не обращал на меня должного внимания. А когда вы стали встречаться, это разбило меня окончательно.
Гермиона поёжилась, ощущая себя ещё более неловко. Она решила на это ничего не отвечать и только взглянула на рядом стоящую девушку.
— Не хочу показаться сучкой, но как только вы расстались, я обрадовалась, а потом стала надеяться на что-то, когда Рон начал уделять мне внимание, — несмотря на попытку завуалировать всё это в шутку, от неё исходило напряжение. — Но теперь, когда мы начали встречаться, я словно сошла с ума: я просыпаюсь каждое утро и молюсь, чтобы он вдруг не понял, что совершил ошибку, когда выбрал меня.
Гермиона не сразу нашлась, что ответить.
— Прости, но что ты только что сказала? Ты думаешь, у Рона остались чувства ко мне? — Было эгоистично спрашивать такое в лоб, но это самое логичное, что успело прийти ей в голову.
— Не удивлюсь, если так оно и есть, — Лаванда подняла глаза на собеседницу. Вот-вот и точно заплачет. — Ты ненавидишь меня, верно?
Гермиона была не из тех, кто умел держать обиды или тем более ненавидеть, но осадок именно от этой ситуации оставался и давил всей своей тяжестью. Она не питала ненависти к Браун — скорее она расстраивалась от её отношений с Роном. Ненавидеть девушку за это Грейнджер не мела никакого права. Уизли никогда не принадлежал ей, чтобы держать его при себе.
— Нет, всё нормально, правда.
Лаванда улыбнулась уголком рта, на глазах проступили слёзы. Нет, Гермиона её точно не ненавидела, Браун её раздражала.
— Я очень рада этому.
Послышались приближающиеся шаги, и через пару секунд дверь в уборную открылась.
— Простите, я совсем забыла, куда всё положила. Какая я неуклюжая, — усмехнувшись, Джинни подошла к зеркалу и, открыв косметичку, достала пудру. — Я ведь не слишком сильно задержалась?
Гермиона обменялась взглядом с Лавандой, и обе произнесли:
— Нет, всё в порядке.
***
Вечером того же дня Гермиона, поджав под себя ноги, сидела на диване и готовилась к экзаменам. Утренняя беседа с Лавандой немного сблизила девушек; они поговорили о том, что было недосказано столько времени. Возможно, Рону и правда повезло — он встретил ту, которая действительно полностью и безоговорочно была влюблена в него. Он счастлив, пусть и не благодаря Грейнджер, но счастлив.
Девушка усмехнулась своим мыслям.
«Что же… Неужели я наконец смогла его отпустить?» — задалась вопросом она.
Стоило ей задуматься над этим, как дверь в гостиную открылась и в комнату вошёл Драко. Он удивился, увидев её, сидящей на диване, и это не осталось незамеченным.
Малфой даже не подумал, что Гермиона будет сидеть в их гостиной и готовиться к экзаменам, — он думал, что она предпочтёт побыть наедине со своими мыслями в личной комнате. И ещё его сгрызало чувство несправедливости: как он мог позволять Грейнджер думать, что его чувства к ней основываются всего лишь на крепкой дружбе? Задумавшись, Драко перекатился с пяток на носки и обратно и собрался было пройти в свою комнату, как его окликнули:
— Привет.
Он обернулся — может, кто-то вошёл вслед за ним, и «привет» предназначалось не ему вовсе? Но там никого не оказалось. Гермиона подавила смешок — конечно же, она обращалась к нему.
— Привет, — ответил он.
— Не занят?
— Только лишь тем, что стою посередине комнаты, — Малфой развёл руки в стороны.
— Вижу. Не хочешь присесть?
— Зачем? — занервничал он.
Грейнджер помедлила: и зачем она вообще заговорила с ним?
— Я просто хотела поговорить с тобой о… о всяком разном.
— Например?
— Даже не знаю. Может, о квиддиче? — девушка пожала плечами.
Он усмехнулся.
— Да неужели? — Гермиона качнула головой. — Что ж, давай поговорим, — Драко сел в нескольких сантиметрах от неё.
— На носу экзамены, готов к ним?
— Ну как тебе сказать, пятьдесят на пятьдесят. А ты, дай угадаю, уже, небось, график занятий себе составила? — он вопросительно приподнял бровь.
— По правде говоря — да, — вздёрнула подбородок Гермиона и улыбнулась. — Это очень важные экзамены, результаты которых определят, насколько успешное будущее нас ждёт.
— Я уже знаю, что меня ждёт.
— Ты серьёзно? Хочешь, чтобы сотрудники жаловались на неуча босса, который получил по всем предметам сплошные тролли?
— Они знают, что их будет ждать, если они хоть намекнут на мою некомпетентность, — улыбнулся Малфой.
— Может, хоть ради приличия подготовишься? Со мной, например, — предложила Гермиона.
Драко удивлённо посмотрел на неё — очень интересное предложение.
— Это вопрос или утверждение?
— Это предложение. Очень настойчивое предложение, — она ухмыльнулась.
До этого момента замеревшее сердце Малфоя учащённо забилось, и он с трудом сдержался, чтобы радостно не заулыбаться во все тридцать два. Слишком глупо для него.
— Я был бы не против, — спокойно ответил он и слегка улыбнулся. — Похоже, ты сегодня в отличном расположении духа. Что, рыжий и его подружка не доставали сегодня?
Грейнджер моментально поникла — умел же Малфой всё испортить одним вопросом.
— У нас с Лавандой сегодня состоялся разговор. В туалете.
— Ох, если это про ваши женские штучки, то избавь меня от подробностей, пожалуйста. Мне об этом знать необязательно.
— Вовсе нет, — Грейнджер отложила учебники на стол. — Речь шла о Роне. И обо мне. Лаванда считает, что у него ещё остались ко мне чувства.
Малфой ощутил себя пятнадцатилетней девочкой-подростком, у которой из-за гормонального всплеска резко сменялось настроение: вот он поймал удачу за хвост, и тут же одним предложением его утащили на самое дно озера. Волнение окутало его, ведь его «соперник» обладал гораздо б
ольшими преимуществами. Забавно, что сначала падение ощущается как полёт, а потом страх боли сковывает мышцы, парализует.
— И что думаешь? Правда это или нет?
Гермиона пожала плечами.
— И что станешь делать с этой информацией?
— Честно говоря, не знаю. Я не хочу перед экзаменами переживать из-за подобного рода проблем, — девушка вздохнула. — Боюсь, этот разговор лишь затишье перед бурей.
— Посмотрим, впереди ещё зимний бал.
— Даже не напоминай о нём. Итак, насчёт занятий: что думаешь, если мы завтра встретимся в библиотеке? Скажем… после обеда? — предложила Гермиона.
— Зачем переносить на завтра, если мы можем начать уже сейчас? — поддразнил её Малфой.
— Ты только что… Ай, ладно, неважно.
— Ну что?
— Ты сказал, прямо как Томас Джефферсон.
— Это кто?
— Томас Джефферсон, — гордо начала девушка, — деятель войны за независимость США, один из авторов Декларации независимости. Его точные слова были такими: «не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня».
— Я не понял и половины того, что ты только что сказала. Но кем бы ни был этот парень, он определённо прав. Так, чем мы займёмся сегодня? — он подсел ближе к Гермионе и заглянул в её учебники. — Чем?
— Сначала возьми свои книги, я не собираюсь заниматься с тобой по своим.
— Почему? Спорим, ты не хочешь делиться всеми заметками, что делаешь на полях страниц? Я прав?
— Нет! — Грейнджер моментально залилась краской. — Нам просто будет неудобно работать только с одним экземпляром, только и всего.
Драко рассмеялся.
— Окей. Да ты просто помешана на грамматике. Не перестаёшь меня удивлять, Грейнджер, — и, посмеиваясь, он направился к себе в комнату за учебниками.
