Глава 15Первым делом я отправился к Хагриду. Он был едва ли не единственным, к кому я мог обратиться с неформальной просьбой. К тому же, Хагрид свободно покидал территорию замка, когда ему заблагорассудится.
К моему облегчению, Хагрид с удовольствием согласился помочь.
- В Хогсмиде есть один магазинчик с одеждой, - сказал он мне, - прямо завтра туда и загляну. - Он еще раз осмотрел мой свитер, от рукава которого ничего не осталось. - Где ж это ты так приложился?
- Переборщил с заклинаниями, - ответил я. - Макгонагалл мне уже вкатила по первое число. Зато Снейп даже не наказал! Только пожалуйста, не бери ничего светлого. Купи черный, или зеленый, или темно-серый.
Хагрид взвесил на ладони мешочек с галеонами.
- Этого даже много, - сказал он и взглянул на меня. - Значит, говоришь, рисунки продал? - Он улыбнулся. - Молодец, Линг, может, когда подрастешь, художником станешь, будешь волшебные портреты писать.
- Вряд ли, - ответил я. - Хотя кто знает...
Хагрид убрал деньги и снова улыбнулся.
- А я тут тебе кое-кого принес.
- Ух ты! - я полез в рюкзак за бумагой и карандашами. Хагрид тем временем надел кольчужные перчатки, взял стоящий у камина металлический ящик, на который я до этого не обращал внимания, и поставил его на стол. Ящик был заметно раскален.
- Ты вот мне о змеях давеча говорил... - начал он. Я вытаращил на него глаза:
- Там змея?!
- Спокойно! - засмеялся Хагрид. - Я тут на днях вспомнил, что есть пара видов, которые не впадают зимой в спячку. Зима для них как раз самое время... знаешь, на нарлов охотятся да за фестралами подъедают... В общем, это магматический питон.
- Магматический питон? - я впервые слышал такое название.
- Вообще они скорее червяки, - объяснял Хагрид, любовно поглаживая раскаленный ящик. - Живут под землей, глубоко забираются... говорят, могут рыть норы на мили вглубь, чтобы до тепла добраться. Может, сказки, но кто знает... Вишь, как ящик раскалила? Горячая змейка!
Он приоткрыл крышку и пригласил меня заглянуть внутрь.
На дне ящика свернулось самое чудесное создание, какое мне только доводилось видеть. Змея была довольно большой, около метра в длину, и, казалось, состояла из жидкого пламени. Ее шкурка переливалась огненными цветами, начиная от ярко-оранжевого и заканчивая темно-бордовым, почти черным. За этими потоками цвета не обнаруживалось обычной для змей чешуи. Голова была вытянутой и овальной, действительно напоминая червячную, за исключением рта - он был обычным, змеиным. По обе стороны черепа располагались черные глаза под темными нависающими веками. Змея приподняла голову и взглянула на нас с Хагридом.
- Потрясающе! - прошептал я.
- Ну так! - Хагрид был доволен, что магматический питон пришелся мне по душе. - Только сам понимаешь, ему нельзя давать тут ползать - он все дерево пожжет.
- А как ты его поймал?
- Да они сейчас у фестралов околачиваются, подъедают, что осталось... кости там или что еще... обычно я на них и внимания не обращаю, а тут заметил одного и вспомнил про тебя. Они вообще-то не пугливые, так что я просто пришел с ящиком и вот... - Хагрид постучал по металлической стенке. Змея недовольно зашипела, приоткрыв темную пасть.
Я приступил к работе. Все это время питон лежал, свернувшись спиралью, и я попросил у Хагрида перчатки, чтобы достать его и рассмотреть поближе.
- Этого, конечно, не полагается, - засомневался Хагрид, - все ж таки опасно, но раз он такой смирный, то, пожалуй, можно.
Он снял перчатки и протянул их мне. Хагридовы перчатки доходили мне почти до локтя и были настолько велики, что в них, наверное, можно было просунуть голову. Это было не слишком удобно, поэтому я спросил:
- А можно их немного уменьшить?
- Уменьшить? - удивился Хагрид. - Ах, ну да... только потом верни обратно, а то они у меня единственные.
С третьей попытки я сотворил перчатки, более-менее подходящие мне по ширине, и аккуратно достал питона из ящика. Он не сопротивлялся, обвив крепкими кольцами мою руку. В этот момент Клык прыгнул к двери и залаял.
- Ну-ка кто там? - Хагрид поднялся, накинул шубу, толкнул дверь и вышел на мороз. Клык стремглав вылетел на улицу, и Хагрид отправился за ним, чтобы узнать, в чем дело. Я остался один и не преминул этим воспользоваться.
- Ты говорящий? - спросил я питона, не зная, понимает ли он меня. Питон развернул ко мне сверкающую голову и прошипел:
- Змееуст?
- Класс! - я едва верил, что у меня получилось. - Значит, ты понимаешь, что я говорю?
- Это ты понимаешь, что я говорю! - возразил мне питон. - Верни меня обратно в лес.
- Да, конечно, - сказал я, любуясь переливами его огненного тела. - Я просто хотел тебя нарисовать... и спросить кое о чем.
Тем временем перчатки Хагрида начали понемногу нагреваться.
- Что у тебя за интерес? - спросил питон, осматривая хагридову берлогу. - И что это за место?
- Ты знаешь о змее, живущей в замке? - поинтересовался я, поднимаясь и подходя ближе к печке на тот случай, если магматическим питонам нравится огонь. Питон вытянулся по направлению к печи, и я присел рядом с пылающими дровами.
- Слухи, - промолвил он. - Пауки разносят... но зачем мне обсуждать это с тобой?
- Пауки... - повторил я. - Вообще-то это не слухи. Вы ведь не выползаете сюда, к замку?
- Здесь ничего нет, одна суета, - ответил питон, едва ли не залезая головой в камин. - Так что насчет змеи?
- Тебе это интересно? - спросил я, прислушиваясь, не идет ли Хагрид. Питон повернул ко мне голову.
- Возможно. Но пока я вижу только твой интерес.
- Верно, - я кивнул. - Где я могу найти этих пауков?
- А ну домой! - раздался на крыльце бас Хагрида, и я вскочил с пола. Питон снова обвился вокруг моей руки. Перчатки были уже горячими. Дверь распахнулась, и в дом ввалился Хагрид, пропуская вперед Клыка.
- Вот ведь принесла нелегкая, - недовольно буркнул лесничий, сбрасывая шубу.
- Кого?
- Да этого… - Хагрид подошел к печи и поставил греться чайник. - Советы мне будет давать, знаток тоже выискался...
Я мгновенно понял, о ком идет речь, но поддерживать разговор в раскаленных перчатках было крайне неудобно.
- Я пойду его отпущу! – крикнул я и вылетел из дома.
Оказавшись у леса, я положил змею в снег. Тот мгновенно растаял до самой земли. Питон вытянулся и неторопливо пополз к деревьям. Я отправился следом за ним.
- Пауки - хищники, так что лучше тебе к ним не ходить, - сказал он, добравшись до первого дерева и оставляя за собой темную узкую проталину. - Но мы могли бы договориться. Добывать пищу зимой не так-то просто...
- Отлично! - воскликнул я. - Я принесу тебе еды, а ты расскажешь про эти слухи.
Вернувшись к Хагриду, я увеличил перчатки до их первоначального размера, закончил наброски, и мы с удовольствием перемыли косточки Локхарту, который пытался научить Хагрида, как правильно подкармливать нарлов, чтобы те не сбросили иглы. На прощание я еще раз напомнил ему о свитере и как бы между прочим попросил купить на оставшиеся галеоны какой-нибудь еды для магматических питонов.
- Это еще зачем? - недоверчиво спросил Хагрид.
- Ну... хочу их подкормить, - сказал я. - Зимой сложно добывать пищу.
- Это ж змеи, как ты их подкормишь-то? На опушку они не выползают.
- Выползут, когда узнают, что тут для них кое-что припасли, - сказал я, и Хагриду оставалось только пожать плечами:
- Я-то куплю, но если у тебя ничего не выйдет, придется скормить мясо фестралам.
Начался новый семестр. Я ошибся, посчитав, что Снейп решил меня не наказывать. В первую же субботу мне пришлось драить несколько котлов, отмывать колбы и флаконы и размалывать в мясорубке личинки сонных мух. Снейп больше не заговаривал со мной о Потайной комнате и родителях. Все время, пока я отбывал свою повинность в лаборатории, он с недовольным видом проверял чьи-то домашние работы, и я был уверен, что мало кто получит за них хотя бы "выше ожидаемого".
Хагрид купил мне два отличных свитера - черный и темно-зеленый, а также целый пакет мяса и потрохов для магматического питона. До своего собеседника мне удалось дозваться только на третий день, когда я уже потерял всякую надежду: бродить по опушке леса на глазах у Хагрида и звать на парселтанге змею было, мягко говоря, рискованно. Впрочем, от питона я не узнал ничего нового. Пауки покидали замок, испуганные появлением василиска, но было неизвестно, где располагалось его логово – меньше всего пауки стремились знать такие подробности из жизни своего заклятого врага.
У меня почти не оставалось времени на рисунки - Флитвик и Макгонагалл загружали меня больше остальных преподавателей, а ведь была еще история, к которой я по своему обыкновению притрагивался только перед контрольными, и астрономия, где приходилось полагаться лишь на Пирса.
- Это же так просто, - говорил мне Пирс, когда я в очередной раз списывал у него домашнюю работу. - Ты как творческая личность должен понимать.
- Я понимаю, - отвечал я. - Космос - это круто. С метафизической точки зрения. Но все эти цифры, азимуты, периоды вращения, заходы и восходы, долгота и широта, всякие там противостояния, затмения... у меня каша в голове! Так что позволь я буду просто тупо списывать.
Самым сложным для меня являлось определение созвездий. Хоть убей, но я не мог понять, чем Цефей отличается от Лебедя, а Пегас - от Рыб. Как я ни старался, звезды не складывались для меня в какие-то узнаваемые формы, и было совершенно непонятно, почему вот эти три-четыре звезды - Единорог (где они там нашли единорога?), а эти - Скульптор (подумать только,
скульптор!). В этом году мы заканчивали изучение солнечной системы и в следующем должны были приступать к исследованию галактики. Рассматривая в библиотеке звездный атлас, я находил определенное очарование в названиях далеких звезд - иногда они были настолько странными, что не запомнить их было невозможно: Граффиас, Зубен эль Шемали, Альният... Но я сильно сомневался, что смогу вычислить время их восхождения в Северном полушарии, запомнить звездную величину, правильно высчитать градус высоты и расстояние. С легкой завистью я наблюдал за Пирсом, который обожал астрономию и мог часами рассказывать о строении вселенной, с легкостью употребляя непонятные мне термины вроде параллакса, склонения и спектрального класса.
После нового года нападения на учеников прекратились, и стали поговаривать, что чудовище, кем бы оно ни было, убралось из Хогвартса или вернулось в свое логово. Я не был в этом уверен, однако больше ни разу не слышал шепота за стенами, а палочка Левиафана вела себя более-менее уравновешенно. Впрочем, с некоторых пор я начал замечать на себе косые взгляды Поттера, хотя, судя по всему, он не поделился содержанием нашей зимней беседы с Уизли и Грейнджер. Я был невысокого мнения о его аналитических способностях, но, возможно, ему все-таки удалось сложить два и два. В любом случае, заговорить со мной он не пытался.
Огненная плеть слушалась меня все лучше. Я уже мог разрубить неподвижный пень на три-четыре части одним изящным движением и решил приступать к работе с подвижными целями. Заколдовав пень так, чтобы он быстро передвигался по залу, я охотился за ним, воображая себя аврором, гоняющимся за Пожирателем Смерти, который, впрочем, сдавался без боя и сопротивления.
Медленно, но верно, я читал остальные книги по тибетской магии, которые не находились в Запретной секции. В основном это были жизнеописания мастеров и рассказы о монастырях и школах, однако из этих историй возникала вполне четкая картина того, что же происходило в волшебном мире Тибета, Непала, Индии и Китая. Меня все сильнее затягивал этот мир. Возможно, размышлял я, голос крови – не такая уж пустая теория. Кто знает, кем был мой китайский родитель?
В пасхальные каникулы перед нами встала непростая задача - выбрать дополнительные предметы, которые мы будем изучать на третьем курсе.
- Отец пишет, чтобы я выбрал арифмантику и древние руны, - недовольно сказал Нотт.
- Мой то же самое написал, - ответил Пирс. - Руны я, конечно, возьму, но арифмантику...
- Не бери арифмантику, - помотал головой Флетчер. - У меня сестра выбрала ее в свое время, так теперь не знает, куда от этих чисел деваться. Профессор Вектор хоть и выглядит божьим одуванчиком, но тетка жесткая.
- Твоя сестра ведь на пятом? - спросил Нотт. Флетчер кивнул.
- Значит, в этом году сдает С.О.В.?
- Ага. Вся в учебниках и конспектах, из библиотеки не вылезает, прямо как Ди. Ну, нам-то еще не скоро, так что не стоит волноваться.
Я тоже склонялся к тому, чтобы взять руны. По моему мнению, выбор был небольшой. Кто из выросших среди магглов, находясь в здравом уме, будет изучать маггловедение? И уж тем более я не собирался выбирать арифмантику, с моей-то любовью к числам. Оставались руны, прорицания и уход за магическими животными. Некоторое время я соблазнялся мыслью выбрать прорицания и уход: прорицания, которые вела полубезумная профессор Трелони, представлялись мне царством покоя и работы собственной фантазии, а уход за магическими животными я вот уже два года "проходил" с Хагридом. Однако, когда пришла пора заполнять ведомость, которую Макгонагалл пустила по рядам на трансфигурации, против своей фамилии я вписал "прорицания" и "древние руны". На прорицаниях буду отдыхать, а руны того глядишь и пригодятся, рассудил я.
Весной, как известно, обостряются различные расстройства, вот и в Хогвартсе при наступлении этого времени года произошло сразу несколько событий, свидетельствовавших о помрачении умов. Во-первых, василиск снова выполз из своего укрытия – на этот раз в больнице оказалась Гермиона Грейнджер и какая-то девочка из Равенкло, - во-вторых, Хагрида отправили в Азкабан, тюрьму для волшебников, а в-третьих, Дамблдора временно отстранили от должности. Я считал, что отстранение Дамблдора и заключение Хагрида больше похоже на чей-то полночный бред, и не представлял, кому такое могло придти в голову, пока однажды на уроке зельеварения Малфой не начал выступать.
- Мой папа всегда говорил, что Дамблдор слишком мягкий и что зря он пожалел Хагрида, оставив его в Хогвартсе. Хотя где сейчас Дамблдор? Надо надеяться, новый директор будет вести себя умнее... - разглагольствовал Малфой. - Впрочем, одну услугу Хагрид нам все же оказал - открыл Потайную комнату и избавил нас от пары-тройки грязнокровок, - тут он выразительно взглянул на меня.
- Ты прекрасно знаешь, что Хагрид ее не открывал, - ответил я, тут же пожалев, что ввязался в этот разговор. Малфой только того и ждал:
- Ну да, а почему же тогда его забрали в Азкабан, к дементорам? Посмотрим еще, вернется ли он оттуда!
- Вернется, - пробормотал я, пытаясь разрезать пополам извивающуюся пиявку для приготовления зелья временной слепоты.
- Следующий директор избавит школу от всякой шушеры, - продолжал Малфой как ни в чем не бывало. - Чтобы в Слизерине - да и вообще везде, - учились только достойные.
- Тогда начинай паковать чемоданы, - сказал я. - Потому что с достоинством у тебя большие проблемы.
Пирс и Нотт сползли под стол от смеха. Некоторые гриффиндорцы также пытались скрыть от Снейпа улыбки. Малфой аж посерел:
- Да кто ты такой, чтобы со мной так разговаривать? Вот скажу отцу, и он тебя в два счета отсюда выгонит! Он входит в совет попечителей, его там слушают!
- Ах вот как, - я оставил на время упрямую пиявку и с размаху воткнул нож в столешницу. - Значит, это благодаря твоему пронырливому папаше Хагрид теперь сидит в Азкабане, а директор вместо того, чтобы решать проблему, отстранен от работы? Что ж, по крайней мере теперь я знаю, в кого ты уродился таким бестолковым!
- Оставь моего отца в покое! - взорвался Малфой и собрался было направить на меня волшебную палочку, но я опередил его, наставив свою и подумав: "Insulto!"
Малфой мгновенно разразился потоком таких ругательств, которые были достойны лишь грузчика лондонских доков. И откуда только он их понабрался?
Оба класса - и Гриффиндор, и Слизерин, - взорвались от смеха. Снейп, до сих пор спускавший нам с рук эту перебранку и не заметивший, что я выстрелил в Малфоя, тут же вышел из себя.
- А ну тихо! - заорал он. - Прекратить! Немедленно замолчите!
Все с трудом угомонились, продолжая улыбаться или хихикать, слушая брань, изливавшуюся из уст бедняги Малфоя. Тот зажимал руками рот, но это помогало плохо. Уже спокойным тоном Снейп приказал:
- Мистер Гойл, отведите Драко к мадам Помфри и скажите, чтобы она дала ему настойку Хулителя... - Однако, увидев выражение лица Гойла, профессор пробормотал: - Ладно, я запишу.
Он быстро подошел к столу и что-то написал на клочке пергамента.
- Передайте это мадам Помфри. Идите же скорее!
Когда Гойл увел Малфоя, изрыгающего в мой адрес нешуточные проклятия вперемешку с площадной бранью, Снейп развернулся и посмотрел на меня. Я улыбался, как и подавляющее большинство учеников, и нарезал сдавшуюся, наконец, пиявку.
- Мистер Ди, - сказал Снейп прохладным тоном, и я поднял глаза, едва удерживаясь, чтобы не расхохотаться. - Потрудитесь-ка объясниться, с чего это вдруг вам взбрело в голову налагать на вашего одноклассника проклятье нечестивой речи?
- Проклятье нечестивой речи? - слегка удивился я. - Я ничего не заметил, сэр. По-моему, он всегда так разговаривает.
В классе снова возникло оживление. Последнее время все так редко смеялись, что теперь, кажется, желали повеселиться впрок.
- Тишина! - рявкнул Снейп, и все умолкли. - Вы сорвали мне урок и будете за это наказаны, - сказал он мне. - Жду вас у себя в субботу после завтрака. А теперь все приступили к работе, или начну вычитать очки!
Вопреки ожиданиям, он не исполнил свою угрозу и не вычел очки у Гриффиндора, что было обычным явлением практически на любом уроке. Возможно, подумал я с некоторой надеждой, подлиза Малфой достал и его. Когда мы поднимались из подвалов в Большой зал на обед, Нотт и Пирс продолжали потешаться над Малфоем.
- Проблемы с достоинством! - хихикал Нотт. - Это же перл года!
- Ты действительно сорвал урок, - улыбался Пирс. - Теперь всю субботу просидишь у Снейпа в кабинете.
- Все равно Хагрида нет, - сказал я. - Да и вообще - скоро уже экзамены, а там - каникулы.
- Если ту тварь, которая это делает, не поймают, школу могут закрыть, - заметил Нотт. Мне стало не по себе - если Хогвартс закроют, куда же денусь я? Неужели обратно в интернат?
Однако на носу были экзамены, в теплице созревали мандрагоры, и все лелеяли надежду, что когда окаменевшие ученики придут в себя, то расскажут все необходимые подробности случившегося. Но я и так знал, что они скажут. Возможно, это знали и учителя. Проблема была не в том, кто это сделал, а в том, как его остановить.
Готовиться к экзаменам в этом году было сложно - после шести нам запрещалось выходить в коридоры, а в перерывах между уроками нас постоянно сопровождали преподаватели. Впрочем, улизнуть в библиотеку для меня не составляло особого труда. В ней постоянно сидели пятикурсники и семикурсники, которых ожидали серьезные испытания, и, судя по отчаянному виду, им было наплевать на всех василисков земли, лишь бы сдать экзамены.
Однажды днем я шел в библиотеку, в очередной раз прогуливая урок истории. Коридоры были пусты, и я надеялся, что мадам Пинс не станет слишком строго допрашивать меня, что это я делаю в читальном зале во время занятий. Внезапно я ощутил, как моя палочка начинает пробуждаться. Чем ближе я подходил к библиотеке, тем сильнее становились волны энергии, что она испускала. Я осторожно вытащил ее из креплений и осмотрел. Даже зажатая в ладони, она слегка вибрировала. Внимательно прислушиваясь, я добрался до начала коридора, ведущего к библиотеке, завернул за угол и остолбенел. В противоположном конце коридора ползла гигантская ярко-зеленая змея. Голова василиска уже скрылась за поворотом, и он не мог меня видеть. Я лихорадочно пытался сообразить, каким же заклятьем можно ударить с такого расстояния, но быстро вспомнил, что василиски устойчивы к боевым заклятьям, и победить их можно только магическим оружием (если, конечно, не считать петухов, которых у меня в рюкзаке не водилось). Значит, плеть, подумал я и быстрыми шагами направился вперед. Но тут василиск замер. Вот черт, подумал я и тоже остановился. Он меня услышал!
В следующую секунду тело змеи изогнулось, и она стремительно поползла назад. Я не представлял, как можно сражаться вслепую, да еще со змеей, движения которой были значительно быстрее и точнее моих. И когда ее голова показалась из-за поворота, мне пришло в голову только одно - я упал на колени и уперся лбом в пол, чтобы василиск не смог заглянуть мне в глаза. Палочка в моей руке вибрировала так, что едва не выскакивала из ладони. Змея приближалась, шурша чешуей по каменному полу; в коридоре разносилось ее сердитое угрожающее шипение... "Слово Акхепера", приводившееся в книге о волшебных палочках... как же оно начинается?
- Великий Атум вызвал Тота и сказал: "Позови мне Геба, скажи ему "Поторопись!"... - нужные фразы не без труда всплыли у меня в памяти, и я начал говорить, всем сердцем надеясь, что это парселтанг, и василиск меня понимает. - Когда Геб появился, он сказал: "Береги змей, что находятся в тебе. Они проявляли ко мне уважение, когда я был внизу. Но теперь ты узнал их подлинную природу...
При этих словах василиск перестал шипеть. Теперь он замер рядом, и краем глаза я видел его огромное зеленое тело слева от моей руки.
- Отправляйся туда, где Отец Нун, и скажи ему, чтобы он охранял этих змей, будь они на земле или в воде. Теперь твоя работа идти туда, где находятся змеи, и говорить: "Следите, чтобы не никому не навредить!"...
Василиск снова задвигался, но на этот раз он пополз обратно. Я продолжал говорить, отчетливо понимая, что пропустил добрую половину "Слова", однако, судя по всему, змею услышанное вполне устроило.
- Берегись магических заклятий, что знают их рты, поскольку в них кроется сила. В своем величии я не стану охранять их, но передам их твоему сыну Осирису. Так они смогут приносить пользу, совершая поступки ради любви ко всему миру, используя магическую силу, что находится в них...
Василиск уполз, и когда палочка перестала дрожать, я встал с пола и со всех ног помчался к Макгонагалл. Однако дверь в ее кабинет была заперта, и я направился в учительскую.
В учительской, несмотря на учебное время, сидели деканы факультетов и вездесущий Локхарт. Они о чем-то шумно дискутировали, но когда я распахнул дверь и остановился на пороге, недоуменно замолчали.
- Василиск! - запыхавшись, выпалил я. - Там... у библиотеки!..
- Василиск?! - потрясенно переспросила Макгонагалл.
- Да, он там ползал! Может, он и сейчас еще там!
- Значит, я была права, - с удовлетворением в голосе заметила профессор Спраут. - Это все же василиск.
"Ничего себе, - подумал я. - Они, оказывается, не знали!"
- Хочешь сказать, ты видел василиска? - переспросил Локхарт. Я кивнул.
- Ага! - воскликнул он. – А вот и врешь! Если бы ты его видел, то обратился бы в камень!
- Действительно, Линг, если вы видели василиска, то как... - развела руками Макгонагалл. Я помолчал - мне не хотелось, чтобы преподаватели узнали, что я змееуст. Однако, если они не поймают змею, всем нам придется покинуть Хогвартс, и я ответил:
- Во-первых, я не смотрел ему в глаза, а во-вторых, сказал "Слово".
- Слово? - воскликнул Локхарт и ткнул в меня пальцем. - Он знает волшебное слово! Он и есть наследник Слизерина! Это он заклинал змею и науськивал на учеников!
- Он имел в виду "Слово Акхепера", - проговорил профессор Флитвик, глядя на меня с некоторым восхищением. - "Слово Акхепера" - это древнее заклинание, изобретенное великим египетским охотником на василисков Акхепера. Оно позволяет подобраться к змее и взять сброшенную ею кожу, которая, как известно, обладает мощными магическими свойствами и которую василиск сторожит два дня после того, как сбросит, ибо на третий день кожа теряет все свои магические качества и больше не представляет никакой ценности. Только для того, чтобы змея это заклинание поняла, нужно говорить на парселтанге... - Флитвик вопросительно поднял бровь, но Снейп меня опередил.
- Он на нем и говорил, - холодно сказал он.
Преподаватели молча смотрели на меня, и не нужно было никакой легилименции, чтобы понять, что происходит у них в головах. Локхарт, раскрыв рот, тыкал в меня пальцем, а когда первое потрясение прошло, продолжил свою обвинительную речь:
- Это он, это он открыл комнату! Он знает какое-то там слово, он говорит на парселтанге, и чудовище его не тронуло!.. Его надо арестовать!
- Нет ничего удивительного в том, что мистер Ди - змееуст, - сказал Флитвик, повернувшись к Локхарту. - В Китае, в Индии, в Восточной Азии и Индонезии змееустов значительно больше, чем в Европе. Там это не является каким-то редким, необычным даром. Возможно, потому, что змей там гораздо больше, чем у нас, да и отношение к ним, признаться, совершенно иное... Так что Линг просто унаследовал свой дар от предков. Я уверен, что он не открывал Потайную комнату. Но если по замку ползает василиск, Минерва, - он взглянул на Макгонагалл, - необходимо отослать учеников в спальни и поймать, наконец, эту зловещую тварь. И мистер Локхарт нам здесь очень пригодится.
- Я?!- потрясенно произнес Локхарт. - Но что я могу сделать?..
- Вы же преподаете защиту от темных искусств, - язвительно напомнил ему Снейп. - Вы должны знать, как бороться с такими созданиями.
Локхарт снова ткнул в меня пальцем, но Макгонагалл, наконец, взяла ситуацию под свой контроль.
- Мистер Ди, возвращайтесь к себе в гостиную. Гилдерой, я прошу вас подготовиться, иначе завтра нам придется распускать школу и возвращать студентов по домам. - Я похолодел. Если за василиском пойдет Локхарт, змея просто оторвет ему голову, и хотя этим она только окажет нам услугу, уезжать отсюда все равно придется. - Учащиеся будут у себя, и этой ночью вы сможете, наконец, заняться делом.
Локхарт выглядел потрясенным и только открывал рот. Вот мошенник, подумал я.
- Ладно, пойду г-готовиться, - наконец, пробормотал он и бочком вышел из учительской.
- Возвращайтесь к себе, мистер Ди, - повторила Макгонагалл таким тоном, будто это я был виноват во всех нападениях. - И закройте дверь, когда будете уходить.
Шагая по длинным коридорам, я впервые за два года подумал, не совершил ли ошибку, выбрав Слизерин. Возможно, шляпа все-таки была права, и мне надо было учиться в Равенкло? Лучше всего у меня получаются чары, да и Флитвик ко мне хорошо относится, вон как защищал сейчас... А Снейп? Он ведь мой декан, это он должен был меня защищать, тем более еще зимой мы говорили о том, что я не открывал эту проклятую комнату. Но Снейп помалкивал и только выдал, что я – змееуст...
По коридорам замка разнесся магически усиленный голос Макгонагалл, призывавшей учащихся идти в свои гостиные. Вокруг захлопали двери классов, зашумели сотни ног. Через несколько секунд я оказался в окружении десятков учеников. Но царящая суета не отвлекала меня от невеселых размышлений. В глубине души я понимал, что вел себя неправильно, и если бы пошел за василиском, а не помчался бы в учительскую, то мог бы рискнуть и сразиться с ним... все лучше, чем Локхарт. Через секунду эта мысль показалась мне глупой, а через две – вполне здравой... Так или иначе, я не знал, как должен был поступить, и, вернувшись в спальню, улегся на кровати, отвернувшись к полкам у стены и все еще не придя ни к какому выводу относительно своих сегодняшних поступков.
