Глава 15. Год 2012 …Give me absolute control over every living soul…(Leonard Cohen «The Future»)
Северус сидел в кабинете, в который раз просматривая расчёты проявления магических свойств. На них он потратил несколько месяцев, трижды переделывал, но всякий раз получал один и тот же результат.
Он часто советовался с двумя директорскими портретами — с Дамблдором по поводу высшей магии, и с Амосом Пайвером — об управлении школой и работе с учениками. Амос Пайвер руководил Хогвартсом с 1769 по 1794 годы, и школа тогда пережила, на взгляд Северуса, «золотой век»: из тех, кто поступил в 1766 – 1792 годах, ни одного чёрного мага не было! А всё потому, что Амос Пайвер, полукровка по матери, живо интересовался не только магической наукой, но и магловской. Его вдохновили идеи просветителей, и в особенности педагогические изыскания, каковые он стремился воплотить в жизнь на посту директора Хогвартса. Амос Пайвер занимался только школой. Директор-просветитель знал, чем живёт и дышит каждый студент, и по мере возможности старался принять участие в каждом. Конечно, в его времена учеников тут было меньше, а размеры самого замка — скромнее. Учителей он отбирал на конкурсной основе и принимал только тех, кто не только хорошо знал свой предмет, но и умел донести до учеников. Такого внимания к детям, как при директоре Амосе Пайвере, Хогвартс не знал никогда, разве только при жизни основателей школы. (Этот недостаток Северус надеялся исправить.) Однако Амос Пайвер оказался незаслуженно забыт: великим чародеем не был, руководил школой относительно недолго, никаких ярких деяний за собой не оставил. Люди не замечают работы учителей, пока та хороша, и все заслуги детей приписывают себе. Во времена Амоса Пайвера жили блестящие маги, слава которых гремела по всему магическому миру. Портрет его был невелик и терялся на фоне остальных. Сам Северус открыл для себя этого директора благодаря жене, когда их первенцам было по четыре года. Он жадно прочёл единственное сочинение Пайвера «О воспитании» и поразился мудрости позабытого автора. Книгу малым тиражом выпустил ученик Амоса Пайвера в 1807 году, и больше она никогда уже не издавалась.
Теперь портреты Дамблдора и Пайвера висели рядом: один в два раза больше другого и настолько же великолепнее. Они периодически спорили. Пайвер заявлял, что превращение Тома Редла в Волдеморта можно ли было предотвратить.
А сейчас Пайвер и Дамблдор молча взирали на Северуса. Оба подкинули ему кое-какие сведения для расчётов, и оба знали о результате. Дело касалось Тедди Люпина. Предстоял неприятный разговор, Северус его уже полторы недели откладывал. Но ждать больше нельзя, и он послал Люпину с Леди записку с требованием явиться в кабинет сегодня после ужина. Во время трапезы Северус несколько раз ловил на себе тревожные взгляды Тедди. И сам сидел, как на иголках. Но когда подросток пришёл, Северус внешне был само спокойствие.
— Люпин, вам уже исполнилось тринадцать, верно? — задал он вопрос.
— Да, сэр.
— Тедди, вы знаете, что ваш отец был оборотнем?
— Как вы… Как вы… Как вы можете оскорблять…
— Значит, не знали, — так Северус и предполагал: бабушка мальчика за этим проследила. — Однако это правда. Вы могли унаследовать его особенность, а могли и не унаследовать. В вашем случае она проявляется или не проявляется гораздо позже, чем способность к магии. Как правило, первое превращение случается приблизительно в вашем возрасте.
— Я… Я…
— Молчите и слушайте. Если вы вдруг ощутите внезапное недомогание, или вдруг будете беспричинно гневаться ближе к полнолунию, срочно приходите или позовите меня. Полнолуние через десять дней. Вы меня поняли, Люпин?
— Да, профессор.
— Можете идти. Помните: малейшее недомогание, внезапный приступ ярости — и сразу ко мне.
Тедди ушел из кабинета директора с тяжёлым сердцем. Не мог его отец быть оборотнем! Не мог! Тедди Люпин знал, что Снейп не ладил ни с его матерью, ни с отцом. Он пришёл в гостиную Гриффиндора подавленным. Все уже знали, что Снейп вызывал Люпина в кабинет, и многочисленные приятели пристали с вопросами. В гостиной был и Джулиан Снейп. Глянув на него, Тедди почувствовал раздражение.
— Чего Снейп хотел-то? Ты ж ничего не сделал? — спрашивали все. Снейпа-среднего никто не стеснялся. Раньше к близнецам относились настороженно: всё ж директорские дети! Но вскоре выяснилось, что и Джулиан, и Фиона люди надёжные, они и сами участвовали в разнообразных шалостях, и наказывали их так же строго, как всех прочих. Ябедами они не были и, в общем, от других учеников не отличались, пусть и были отличниками.
— Ничего, отстаньте!
Неделю Тедди переживал и злился на Снейпа, который, как ему теперь казалось, следит за ним. То и дело Тедди ловил на себе взгляд директора. Раздражаться мальчик стал по всякому поводу, из-за чего ссорился с теми, кто попадал под горячую руку. Особенно противен ему стал Джулиан: уж очень походил на отца. И вот однажды вечером несколько человек сидели в общей гостиной и делали уроки; в числе них был и Люпин, и Снейп-средний. У Тедди никак не выходила трудная работа по трансфигурации. Внезапно он швырнул тетрадь в стену, выскочил из-за стола, свалив стул, и крикнул:
— Ненавижу эту проклятую трансфигурацию! Ненавижу!
— Ты что, Тедди, обалдел? — в повисшей тишине раздался голос Джулиана. — Так стол тряхнул, что у меня…
— И тебя я тоже ненавижу! — крикнул Тедди. — Только пришёл на первый курс, а выпендриваешься!
— Ничего я не выпендриваюсь.
— Терпеть тебя не могу! Ну, чего вылупился, «Сестричка»?
— Да что с тобой? — Джулиан говорил беззлобно, хотя Тедди только что оскорбил его. За длинные волосы Джулиана дразнили девчонкой, прилепилось и прозвище «Сестричка». — Что ты на всех кидаешься? — зря Снейп-средний это сказал: Тедди подлетел к нему и схватил за грудки. Третьекурсник Тедди был, конечно, куда крупнее него. Джулиан отбросил его руки и вскочил.
— Достал орать! — сказал Снейп.
Тут Тедди опять схватил его за одежду, встряхнул и зарычал:
— Лучше заткнись, Снейп! Ненавижу тебя! И отца твоего тоже ненавижу! Чтоб он сдох! — и отшвырнул с плеча успокаивающую руку Джеймса Поттера.
К ним кинулись ребята, желая разнять. Джулиан крикнул неожиданно громко:
— Не лезьте! Мы сами разберёмся! Джеймс, не лезь!
Их окружили остальные ученики. Никто ничего не понимал: Люпин и Снейп никогда не ссорились. Оба были из породы тех, с кем повздорить сложно. Мальчики стояли, вцепившись друг в друга, и тяжело дышали. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если б вдруг не раздался душераздирающий вой. Открыв дверь толстой лапой, вошла собака директора, Леди.
— Ненавижу эту проклятую псину! — заорал Тедди. Он так и не отпустил Джулиана, периодически встряхивая. Леди втиснулась между ними, отпихивая Люпина от хозяйского сына.
Дверь снова хлопнула.
— Прекратить! — раздался хлёсткий приказ: пожаловал сам директор. — Люпин! Следуйте за мной!
Тедди отпустил Джулиана. Усмехнувшись, глянул директору в глаза и процедил:
— Не пойду я с вами никуда, профессор Снейп.
Все онемели. Джулиан опомнился первым:
— Пап, мы…
— Это ваше последнее слово, Люпин? — лицо директора стало кирпичного цвета. На сына он и не глянул.
— И что? — процедил Тедди.
Вместо ответа директор молниеносно схватил его за шиворот и потащил впереди себя на вытянутой руке. Собака ушла вместе с ним.
После этого все стали обсуждать, что теперь будет, и почему это вдруг Люпин привязался к Снейпу-среднему. Приятели Люпина стали требовать, чтобы Джулиан пошёл к директору и попросил не наказывать Тедди. Особенно старался Джеймс Поттер.
— Да не могу я это сделать! — взорвался Джулиан наконец. — Джеймс, возьми и сам сходи!
— Если б Снейп был моим отцом, я бы сходил! — Для Джеймса Тедди был, как старший брат. — А ты товарищу помочь не хочешь! Чуть тебя тронули, так он тут же примчался!
— Ты ерунду говоришь, Джеймс, — вмешалась пятикурсница Бетти. Её обожали младшие студенты, потому что она помогала им готовить домашние задания, утешала, если плакали, разбирала ссоры — словом, была доброй старшей сестрой. — Забыл, что было, когда вы трое написали на партах подсказки? Кого больше всех оштрафовали — вас с Ником или Фиону?
— И всё равно, пусть Джулиан идёт к директору! — не сдавался Джеймс. — Или пусть Фиона. Надо только позвать её. Отец детям всегда поверит!
— Ты сдурел, да? Ты что, не заметил, что мы с Фи никогда не зовём его в школе «папа»?
— Сейчас только назвал!
— Потому что я испугался за Тедди, когда отец пришёл! Да он нам запрещает себя «папой» звать, когда мы не одни! У нас заведено: в школе папы нет, а есть директор профессор Снейп! Как я к нему пойду? Ты что, не видел: он на меня и внимания не обратил? Ну, схожу я, он меня и накажет, потому что шатаюсь по коридорам в такое время! И факультет очки потеряет!
— Я сам с тобой пойду, пусть обоих наказывает!
— Никуда вы не пойдёте! Без вас разберутся, — заявила Бетти. — Мне вот другое интересно. Откуда профессор Снейп узнал, что Джулиан с Тедди сцепятся?
— Что ты имеешь в виду? — Снейп-средний сердито посмотрел на неё: ему тут почудился намёк, что это он позвал отца.
— Услышал, как Леди завыла, и прискакал! — ответил Ник, с которым Джеймс был не разлей вода.
— Отсюда до директорского кабинета минут десять, если бежать. А между воем собаки и его приходом минуты две прошло, не больше, — продолжала Бетти. — И такое не в первый раз уже. Джулиан, как твой отец умудряется так быстро передвигаться по замку? Ведь это не летучий порох?
Все воззрились на Снейпа-среднего. Тот стоял с открытым ртом; лицо его приняло отсутствующее выражение.
— Не знаю, — протянул он искренне. — Точно, не мог он так быстро… Может, тут ход какой есть?
Открылась дверь, и вошли Фиона вместе с подругой Энни.
— Чего Леди выла? — был их первый вопрос. Все тотчас стали рассказывать, и Бетти не успела отчитать девочек за то, что те не явились вовремя, рискуя получить штрафные баллы. Едва они узнали новость, тут же подхватили идею Джеймса, и даже Бетти не смогла ничего поделать.
В конце концов Фиона, Джулиан и Джеймс всё же вышли в коридор, но там сразу же натолкнулись на Леди. Видно, она получила от директора приказ не пускать их никуда, потому что всякий раз перекрывала путь. Зверюга не рычала и не скалилась, а просто прихватывала зубами за одежду и тащила к двери. При этом умудрялась толкать боком. Поскольку она была жутко сильна, подростки ничего с ней не могли поделать. Адская гончая не слушала команд.
— Что ты за собака такая, Леди, раз не слушаешься хозяев? — увещевала гончую Фиона.
— Да брось ты, Фи, — рассудительно сказал Джулиан. — Нам с ней не справиться. Раз отец приказал, она нас всё равно не послушает.
— А давай вы с Джеймсом её подержите, а я сбегаю?
— Она автомобиль может разодрать, куда уж нам с ней тягаться, — пробормотал брат, но всё же взялся за ошейник. Помедлив, Джеймс сделал то же, опасаясь, впрочем, что собака его всё-таки цапнет. Она никогда никого не кусала, но… Особенно если учесть, что она и ей подобные разорвали великанов… Однако собака легко протащила их за собой, аккуратно схватила Фиону зубами за ремень на джинсах, остановилась и упёрлась лапами.
— Придётся нам вернуться, — признал Джеймс. — Она нас не пропустит.
— Как же папа так быстро пришёл-то? — Джулиана всё не оставляла мысль Бетти. — Как же это может быть?
Они вернулись. Фиона с Энни, о чём-то пошушукавшись, ушли к себе. Разговоры в гостиной постепенно стихли, и ученики разошлись по комнатам. Джеймс всё переживал за Тедди, и потому он пришёл в спальню к Джулиану и завёл разговор о том, что может директор Снейп сделать с его другом.
— Да не знаю я, что отец может сделать! — в сердцах говорил Джулиан. — Я его таким злым видел только два раза!
— Может он его заколдовать?
— Конечно, раз — и заколдует его! Он же чёрный маг! Ты что, не знал? А в подвале нашего дома к стенам прикованы узники, на которых папа отрабатывает новые жуткие заклинания! — раздражённо отвечал Снейп-средний. Он уже привык слышать от однокашников то, что говорили их родители об отце за глаза. Джулиана эти наветы настолько задели однажды, что он пошёл и задал вопрос в лоб: «Скажи, папа, ты — чёрный колдун?» Ответ отца успокоил его. Теперь ко всяким намёкам такого рода он относился более или менее спокойно, хотя инертность разума тех, кто продолжал распускать слух «Снейп — сильный чёрный маг, он сумел всех обмануть, даже Сами-знаете-кого, и присоединился к победившей стороне» его иной раз выводила из себя, как в этот раз.
— Я не то хотел сказать, — Джеймс смутился. Из удали он однажды спросил директора: «Профессор Снейп, как вы относитесь к тому, что некоторые считают вас тёмным магом?» — Просто… Ну, он… он может наказать Тедди…
— Да? И за что же? — как можно более ядовито поинтересовался Джулиан, а затем сам же ответил другим тоном: — Не думаю. Уж скорее он его отругает, да и всё. Он, сам знаешь, одним словом кого хочешь уничтожит.
— А если ты его взбесишь, что он делает?
— Так поговорит, что жить после этого не хочется. Уж лучше б он подзатыльники давал.
— Говоришь, только два раза видел его таким злым? А случаи были серьёзные?
— Да вы замолчите, наконец, или нет? — заворчал на них сосед Джулиана, Том. — Спать хочется! А Люпину так и надо: нечего на людей кидаться! Он и на меня вчера наорал ни за что!
— Нет, рассказывай! — на кровать подсели ещё трое мальчиков: друг Джулиана Макс, приятель Пробус, а также житель их спальни Роберт. Имена Пробуса и Роберта сократили до Проб и Роб.
— Один раз папа разозлился из-за Фионы. Родители с дедом дрались во дворе, а мы с Фионой смотрели на них из окна моей комнаты.
— Как так: дрались? — поразился Роб.
— Да просто. Надели защиту — перчатки там, шлемы, костюмы — и с мечами упражнялись. Такие бамбуковые палки с утяжелением. Папа с мамой против деда. Фиона говорит: «я пойду поближе посмотрю», и пошла во двор. А нам это настрого запрещено, потому что опасно — можно под случайный удар угодить. Ну вот, она выходит, а тут как раз дед обеими руками обороняется к ней спиной. И он попал ей по голове со всего маху! Я смотрю: Фиона вдруг упала, и дед упал! Я вниз, а там они втроём Фиону осматривают. Оказалось, дед чуть ей не снёс голову бамбучиной, но успел краем глаза заметить и удар остановил, и отец тоже успел. Он обоих заклятьем стукнул так, чтобы Фиона по голове не получила. Папа тогда тоже покраснел, как сейчас, и Фиону утащил в кабинет. У нас все выговоры в кабинете происходят. Потом всё успокоились вроде. А когда обедать сели, я смотрю, у отца и деда руки дрожат. Они нам потом всё это замедленно на специальных манекенах показали. Дед мог ей череп разнести этим ударом.
— Не представляю, чтобы Снейп на мечах дрался! — заявил Том со своей кровати. Он и не думал спать: разговор пошёл очень уж интересный!
— А ты приходи как-нибудь, когда мы фехтуем. Второй случай был, когда я решил прокатился на Моргенштерне, — продолжал Джулиан. — Моргенштерном дедова коня зовут. Дед иногда приезжает к нам на нём. Моргенштерн быстрый, как ветер, и сильный, как ураган. Он может обогнать автомобиль.
— Никакая лошадь не обгонит автомобиль! Не заливай! — заявил Том, родители которого были маглы.
— А Моргенштерн обгоняет. Не хочешь, не верь.
— Да хватит тебе, Том! Рассказывай, Джулиан, — потребовал Джеймс.
— В общем, я захотел проехать на этом коне галопом. Это нам тоже запрещено, потому что он как молния. Фиона заорала, что нельзя. Но я уже послал Моргенштерна в галоп. Как он помчится! Через изгороди соседних домов как пошёл перемахивать! Это даже лучше, чем на «Молнии» лететь! — при рассказе глаза Джулиана горели. — И он скакал всё быстрее. Я опомниться не успел, а мы уж из Годриковой лощины вылетели. Вдруг впереди — магистраль! Тут мне страшно стало, и я не смог Моргенштерна развернуть. А он раз — и пересёк дорогу! Через машины перескакивает, а они ведь на скорости едут… Сзади гудки, тормоза визжат, скрежет, крики! Мы с Моргенштерном по тропинке в лес въехали, и тогда-то нас отец с дедом остановили. Я думал, они меня убьют! — Джулиан умолчал, что с коня угодил в объятья к отцу, тот стиснул его до боли и держал так несколько минут. Мальчик уже подумал, что наказания никакого не будет, но когда папа отпустил его, сын испугался. — Дед раскричался, а отец взад-вперед ходит, и красный весь… Ещё одна такая выходка, говорит, и я тебя высеку! Я вижу: он в бешенстве… Думал, они меня на месте убьют. Дед просто подзатыльник лёгкий дал, и всё. С ним помириться легче. А отец такой мне выговор устроил! Я два дня боялся ему на глаза попадаться. Потом у него из-за этого были неприятности, в министерство магии его вызывали.
— Точно! — воскликнул Джеймс. — Мы были у папиного друга мистера Уизли в гостях, и там про эту историю рассказывали! У маглов авария из-за этого произошла, и пришлось много усилий приложить, чтобы последствия ликвидировать.
— Да, так и было, а… — Снейп-средний не договорил, его перебил Том:
— И что, тебя высекли? — не только он считал, что Снейп бьёт своих детей.
— Отец нас никогда и пальцем не тронул! — к таким вопросам Снейпы привыкли. — А Моргенштерн теперь даже у деда в поместье ни у меня, ни у Фионы в галоп не идёт, хотя там-то скакать безопасно. А если его посылаешь не раз и не два, то он на третий кусает за колено. Поэтому мы других лошадей в конюшне берём.
— Постой, постой, — вмешался Проб. — Ты никогда не говорил, что у вас поместье есть.
— Э-э-э… — протянул Джулиан. — Это не у нас, а у деда…
— Так вы, значит, очень богаты? Раз и поместье, и конюшни? — сам Проб получал все принадлежности от школы, начиная с новенького комплекта учебников и заканчивая носками. — Ты про это никогда не говорил!
— Да какая разница? — досадливо (угораздило его брякнуть про поместье!) оправдывался Джулиан. — Мы такие же, как все… И не поместье, а так, ранчо небольшое…
Всем, кроме Тома, надоело разговаривать в полутёмной спальне, и они пошли в гостиную посидеть у камина. Там их ждала Фиона, вольготно расположившись в кресле и читая книгу.
***
Плохо было, что вой собаки привлек ненужное внимание. В результате не меньше восьми учеников видели, как директор тащил Тедди Люпина, — значит, к завтрашнему утру новость облетит школу. Они промчались по коридорам, влетели в кабинет, и Северус толкнул Тедди в кресло напротив стола. Тедди струхнул. Нахмурив брови, директор молча смотрел на него. А Тедди вдруг опять начал злиться, и снова безрассудная смелость им овладела. Будь напротив него министр магии, Тедди и на того заорал бы.
— Что вы ко мне вечно привязываетесь? — резко спросил он. Весь свет на него ополчился! И картины эти зыркают со стен, и чёртов Снейп!
Северус молчал. Вдруг заговорил один из портретов:
— Чего вы ждёте, директор? Разве вам ещё не всё ясно?
— Сидите, Люпин! — приказал директор, а сам прошёлся из угла в угол. Тедди обнаружил, что кресло держит его.
— Да что вы всё кружите, профессор Снейп? — заорал Люпин. — Что вам надо-то от меня? Я вас ненавижу! — кричал он, не отрывая от директора яростного взгляда. — Ненавижу! — он продолжал орать и другие слова такого же рода, и даже то, от чего одни портреты на стенах стали выразительно затыкать уши, а другие — шикать на Люпина. Дамблдор и Пайвер молчали. Северус всё ходил из угла в угол. Вдруг он остановился и приказал:
— Посмотрите на свои руки, Люпин!
Тедди посмотрел, и крик замер у него на губах. Руки его покрылись темным волосом, ногти больше походили на когти, а цвет их стал серым. Директор щелкнул пальцами, и перед Люпином зависло зеркало. Оттуда таращилось на мальчика заросшее лицо со светящимися зелёным глазами, да и очертания его менялись на глазах…
— Что со мной? — с ужасом спросил он. — Что со мной?
— Вы унаследовали дар отца, Теди. Вы превращаетесь в волка, друг мой, — спокойно сказал директор.
Тедди испугался ещё сильнее.
— Вот, выпейте, — Снейп протянул ему колбу с бурой жидкостью. — Это поможет.
Одну руку кресло освободило. Мальчик принял сосуд, сделал глоток и закашлялся.
— Пейте до конца! — жёстко сказал Снейп. — Это новинка, вашему отцу я готовил иное зелье…
Жидкость была горькой, словно сама мысль о горечи. Тедди заставил себя выпить её. Снейп забрал у него колбу и уселся за свой стол.
— И что теперь? — с трудом выговорил Тедди.
— Ждать.
Несколько минут ничего не происходило, а затем Тедди стал бить озноб, а мышцы разболелись.
— Тедди, прилягте на кушетку, — спокойно сказал ему директор. Снова щелчок пальцами, и появилось одеяло и подушка. Тедди улёгся, его продолжало ломать и трясти. Рядом с кушеткой появился маленький столик, а на нём чашка горячего чая с травянистым запахом. Снейп писал что-то, периодически поглядывая на Тедди.
— Мне уже л-л-легче, директор. Можно, я в-в-вернусь в спальню? — выстукал подросток наконец зубами. Он и правда думал, что всё кончилось.
— Приступ ещё не прошел, подождите.
Так прошло больше четырёх часов. Тедди периодически задрёмывал. Северус несколько раз подходил и щупал пульс. Когда Люпина наконец отпустило, Северус присел рядом с ним и заговорил неожиданно мягко. Тедди и не думал, что Снейп вообще может говорить таким голосом.
— Тедди, вы унаследовали дар отца. И…
— И со мной это будет каждое полнолуние? — перебил подросток.
— Да. Поэтому вы должны наблюдать за собой. Вы должны осознавать свои эмоции и чувства. Это чертовски трудно, но возможно. Вы всегда должны знать, что именно вызывает в вас раздражение, гнев и радость. Вы должны научиться определять, когда придёт ваше время. Иными словами, вы должны контролировать все элементы вашего сознания.
— Я поэтому был таким злым всю неделю?
— Да. Это очень значимый симптом.
— Бабушка мне ничего не говорила об этом!
— И не удивительно. Она надеялась, что вы этого дара не унаследовали. Сами знаете, в нашем обществе к этому… э-э… негативное отношение. Надеюсь, вы не станете из-за этого с ней ссориться?
— Но мне и мистер Поттер ничего не сказал, а он знает, верно?
— Прекрасно его понимаю. На его месте и я бы не сказал. Он тоже думал, вероятно, что вы не унаследовали особенность вашего отца. К тому же бабушка ваша обязала всех нас молчать.
— А вы с самого начала знали, профессор Снейп?
— Нет, я лишь предполагал. Сейчас вы себя хорошо чувствуете?
— Да. Могу я идти? — на директора Люпину было стыдно смотреть, он мечтал сквозь пол провалиться.
— Мы ещё не договорили. Вы должны сделать эту особенность своей сильной стороной. Вы уникальны, Тедди! — Снейп заговорил с увлечением. — Обычно оборотни появляются из-за укуса или по рождению от двух оборотней. А в вашем случае отец — человек, ставший оборотнем из-за покуса, а мать — волшебница-метаморф! Вам нужно глубоко изучить себя. Возможно, вы можете стать великим волшебником-анимагом! Ни вы, ни я пока не знаем, что будет с вами, когда вы обратитесь в волка. Может быть, вы будете обычным оборотнем. А может быть, вы и без специального зелья сумеете сохранять человеческое сознание.
— По-вашему, получается, быть оборотнем — это преимущество?
— Конечно! — воскликнул директор. — Это дополнительные возможности! Только представьте себе: вы видите, слышите и обоняете больше, чем остальные! У вас реакция зверя, а другие люди ею не обладают. Вы быстрее и сильнее других. Оборотень-метаморф — разве это не преимущество? Вы только подумайте, каких высот можно достигнуть с такими данными!
— Почему же тогда оборотней все ненавидят?
— Во-первых, всё дело в разуме. Одно дело — оборотень Сивый, и совсем другое ваш отец. А во-вторых, это не помешало вашему отцу и матери полюбить друг друга.
— Но если это будет происходить со мной каждое полнолуние, ребята догадаются! — с тоской воскликнул Тедди.
— Если принимать меры предосторожности, нет. Вы должны научиться готовить себе зелье. Состав очень сложный, и ваш отец так и не смог его освоить… Ему не хватало самодисциплины. Но вы — другое дело. По зельеварению у вас средние отметки, а способности хорошие, так что придётся вам удвоить старания. Да и вообще в вашем случае главное — постоянный самоконтроль. Чистый разум — вот ваше спасение и оружие.
— А если ребята догадаются? Что тогда?
— Мы постараемся сделать так, чтобы никто ничего не заподозрил.
— А кто ещё знает, кроме вас, профессор?
— Профессор Макгонагалл.
— И всё?
— Да, — серьёзно ответил Северус, глядя Люпину в глаза.
Он замолчал. Тедди застыл, напряженно ожидая продолжения.
— Если вы обычный оборотень, думаю, я мог бы вам помочь обуздать дар, — сказал, наконец, Снейп.
— Но как?
— При помощи легилименции. Для этого вам придётся допустить меня в ваш разум. Если вы согласитесь принять мою помощь, сообщите.
Люпина поразило это предложение. С минуту он не мог вымолвить ни слова, а потом смущенно спросил:
— А теперь-то я могу идти, профессор Снейп? Мне… мне нужно… мне нужно побыть одному.
— В таком виде всё равно нельзя вам возвращаться в спальню. Сначала удалите эти волосы. Пойдёмте.
Они прошли в директорские покои, где Тедди был предоставлен душ, мочалка, полотенца и гель. Когда Тедди разделся и увидел себя в зеркале, ужас снова охватил его: тело было нормальным человеческим, но заросло чёрным мехом. То же было и с лицом. Он ожесточённо стал сдирать с себя эти чудовищные космы. Видимо, директор дал ему необычный гель: тело легко очищалось. Когда Тедди наконец справился с шерстью и вышел из душа, его встретил эльф и сказал:
— Хозяин ждет вас в гостиной.
Робея, подросток прошел за эльфом.
— Тедди, на первых порах вам трудно будет контролировать себя. Думаю, это поможет, — Снейп протянул ему серебристого цвета наборный браслет, какой бывает у магловских часов. — Носите его на руке. Когда ваше время будет на подходе, браслет начнёт сжиматься и нагреваться. Чем ближе ваш час, тем горячее и теснее браслет. Помните: это зелье принимать спустя час после еды трижды в день.
— Профессор Снейп… А Джулиан про это знает?
— Я же сказал вам, кто в курсе. Вашу тайну узнает только тот, кому вы сами расскажете. А на нас с профессором Макгонагалл можете положиться, — сказал Снейп без улыбки.
Директор проводил его до дверей, и Тедди отправился в спальню. Пока шел обратно, раздумывал о том, что произошло. Едва он вошёл в Общую гостиную, к нему тут же бросились с расспросами Джеймс, Ник, Проб, Джулиан с Фионой и Роберт.
— Джулиан, прости меня! Я вёл себя, как идиот! — и протянул руку, которую Джулиан тотчас пожал. — Твой отец, он… добрый и справедливый!
— А я что говорил! — тот улыбнулся.
Остальные поразились.
— А что там было? — наперебой спрашивали Люпина. — Что Снейп сделал?
— Мы с ним разговаривали и пили чай.
— Пили чай? — несколько раз переспросили Тедди друзья. Особенно удивлёнными выглядели Джулиан и Джеймс.
— А ещё он подарил мне этот браслет.
Все тотчас стали рассматривать подарок. Джулиан особенно долго вертел его в руках; лицо его приняло такое же выражение, какое бывало на лице отца во время задумчивости.
— Ничего не понимаю, — сказал он. — Чтобы отец на кого-то так разозлился, как на тебя… Я уж и не знал, что подумать!
— Слушай, Джулиан, а что, твой отец умеет колдовать без волшебной палочки? — спросил вдруг Тедди.
— Ну… э… не совсем. А что, он тебе что-то такое показал?
— Он щёлкает пальцами, и появляются предметы. Как «Акцио», только без палочки и без слов. — Тедди заговорил об этом, чтобы увести разговор в сторону.
— Мы с сестрой не знаем, как он это делает.
Тедди после этого стал раздумывать, как ему поступить. Всё сводилось к одному: доверяет ли он директору? Готов ли он открыть разум чужому человеку, да ещё и тому, кто слывёт тёмным магом? Сам-то он в эти слухи не верил, да и Гарри Поттер не раз говорил, что тёмный маг — не тот, кто знает чёрные заклинания, а тот, кто их применяет и вредит людям. Тедди был в доме Поттеров своим, и он отлично знал, что говорили о Снейпе и там, и у Уизли. Джиневра Поттер и Рональд Уизли Снейпа не любили. Вернее сказать, Джинни его терпеть не могла. Гарри Поттер и Гермиона Уизли, если их супруги начинали говорить о нынешнем директоре Хогвартсе нечто нелицеприятное, защищали его. Но все согласно отмечали, что Снейп всегда был человеком в высшей степени неприятным, и противнее него в их время не было учителя в Хогвартсе. Тедди не мог бы сказать, что Снейп ему не нравится. Да, он строгий и, в общем, мрачноват. Во всяком случае, улыбка нечасто появляется на его лице. Но мало ли строгих учителей? Взять хотя бы Макгонагалл, или Вектор, или Сполдинга. Не всем же быть такими, как профессора Лонгботтом или Забини… Старшие Поттеры и Уизли рассказывали о придирчивом, мелочном и пристрастном человеке, уроки которого были для них пыткой. Их дети говорили о справедливом учителе, который почти всегда был в школе, даже вёл кое-какие курсы — небывалое дело! Ведь директора вообще не преподают, и даже Дамблдор не был исключением. Рональд Уизли шутил, что на самом деле Снейпов было, наверное, больше одного: первого Волдеморт убил, и второй занял вакантное место… Снейп даже фехтованию был не прочь научить... Вся школа знала историю о мётлах, которую ученики рассказывали друг другу под большим секретом. Это случилось в прошлом году. Снейп объявил, что в Шармбатоне состоится товарищеский турнир по квиддичу. Помимо хозяев, участвовать должны были команды Хогвартса, Дурмстранга и Китежа. В Хогвартсе ни одна из команд не могла похвастаться новенькими мётлами, а школьным было лет по десять. Снейп разузнал, что соперники летают на «Нимбусах 2001» или даже лучших моделях. Он обратился в попечительский совет с просьбой приобрести их, но получил отказ — ведь уже есть мётлы, а купить для тренировок сразу 28 новых никак нельзя, тем более что и так затраты на школу возросли. И вот в один прекрасный день случился пожар, и он успел уничтожить часть спортивного инвентаря до того, как был потушен. Сгорели и школьные мётлы, и форма для квиддича, и много чего ещё — но при всём том старьё. Снейп устроил расследование, но так и не выяснил, что именно произошло. Однако новые мётлы школа всё же получила. Естественно, пополз слух, что это Снейп заколдовал помещение, чтобы оно загорелось — иначе нового инвентаря было бы не видать… Ясное дело, учителя опровергали эти глупые толки…
Тедди, хорошенько всё обдумав, решился принять помощь директора. Он написал сообщение из одного предложения и дождался обеда, чтобы передать записку собаке. Адскую гончую запрещалось пускать в Большой зал во время трапезы, но она, как правило, просачивалась. Причём являлась зверюга только на обеды и на ужины. Ученики заходили сплошной толпой, прикрывали собаку мантиями, и она залезала под стол. Ходила она там, припадая на лапы, ведь спина её была выше стола. Адская гончая тыкала носом ученика, который ел то, что она хотела получить, и ждала угощения. При том Леди не хватала еду, как делают некоторые собаки, а аккуратно принимала из рук. На первокурсников, пока они не привыкали, это производило жуткое впечатление… Тедди приманил зверюгу куском курицы с острым соусом, и незаметно запихнул сложенную бумагу в карманчик на ошейнике...
Никто не возился с Тедди столько, сколько Снейп. Профессор Макгонагалл помогала рекомендациями и советами, но возраст не позволял ей принимать более деятельное участие. Северус с Тедди занимались чаще всего в Выручай-комнате, а иногда уходили в Запретный лес. Сначала у них ничего без зелья не получалось: Тедди, вопреки ожиданиям Северуса, оказался обычным оборотнем. Но затем дело пошло на лад.
