Глава 15Проснувшись наутро, Марисса первым делом оглянулась на Рокко – тот еще мирно спал, поэтому она, не решившись его будить, осторожно выбралась из-под одеяла и на цыпочках выскользнула из комнаты. Она точно помнила, что вчера бросила свой рюкзачок, в кармане которого находился мобильный (надо же узнать у Лухан, не хватились ли их с Рокко в колледже), в коридоре. Однако рюкзака на ожидаемом месте не было. Нахмурив брови, она сунулась в гостиную, но пропажи не наблюдалось и там. Марисса уже приготовилась забеспокоиться, как вдруг ее посетила мысль о том, что Рокко, наверное, отнес ее вещи в спальню. Так и оказалось – и как это она не заметила раньше?
Не успела Марисса расстегнуть рюкзачок, как внимание ее привлекла одиноко брошенная на столе кассета: девушка припомнила, что вчера Рокко выгреб из ящика, наверное, с десяток таких – остальные почему-то выкинул, а вот эту оставил. Почему, интересно?
Помедлив немного, Марисса вытащила из рюкзака Рокко камеру, вставила в нее кассету и нерешительно нажала на кнопку. Как только появилось изображение, все тут же стало понятно: это была запись с благотворительного концерта, на котором выступал и «Мятежный дух», и Рокко с Вико с сольными песнями. Глядя на себя, объявляющую о выступлении «своего друга Рокко», Марисса не смогла сдержать улыбки.
«А сейчас попробуй назови его другом – ведь обидится», – мысленно заметила она.
– Доброе утро, – подал голос Рокко – увлеченная просмотром, Марисса даже не заметила, что он проснулся.
– Привет, – незамедлительно отозвалась она и присела обратно на постель.
– Прошлое решила вспомнить? – Рокко кивнул на камеру у нее в руках.
– Вроде того, – согласилась Марисса, откладывая камеру, и прильнула к нему. – А мы ведь с тобой тогда так и не спели вместе…
– Я же говорил, что не могу петь с кем-то, – поморщился Рокко. – Да и вообще – не люблю выступать на публике. В тот раз был особый случай.
– А ради меня ты бы смог поступиться своими принципами? – как бы между прочим уточнила Марисса, нежно проведя кончиками пальцев по его груди.
– Эй, у тебя своя группа! Весьма популярная, спешу напомнить! – уклонился от прямого ответа Рокко.
Вздохнув, Марисса отвела глаза, и взгляд ее упал на все еще выключенный мобильник.
Всё оказалось гораздо хуже, чем вообще можно было предположить: ее ждало четырнадцать непрочитанных сообщений от подруг.
– Надо спешить в колледж, – заявила Марисса, уже набирая номер Лухан. – Соня еще со вчерашнего дня меня разыскивает…
Понимающе кивнув, Рокко отбросил одеяло и потянулся за рюкзаком.
– Ты куда пропала? – зашипела в трубку Лухан. – Совсем рехнулась? Где ты ночевала?
– Не кипятись, я была у Рокко, – осадила ее Марисса, уже сбегая по лестнице. – Мы не дождались автобуса, колледж уже закрылся на ночь, вот и решили…
– Ладно, потом расскажешь обо всем этом в подробностях, – перебила подруга. – Вчера нам удалось обвести Соню вокруг пальца, но сейчас она уже мчится в школу, поэтому вам тоже стоит поторопиться.
***
– Дочка, наконец-то, я уже начала беспокоиться! – всплеснула руками Соня при виде Мариссы, чье появление ничуть не меньше обрадовало и Лауру, и Мию, и Лухан – они все утро, вплоть до сего момента, заговаривали зубы сеньоре Рэй, от чего уже порядочно устали.
– Мы с Рокко выходили прогуляться, – хмуро озвучила заранее обговоренную версию Марисса, представляя, что теперь устроят ей выбившиеся из сил (уж она-то знала, как мамочка может утомить человека) девчонки. – Так что тебе нужно? Или просто соскучилась? – последняя фраза была произнесена с неподдельным сарказмом.
– Не язви, – осадила дочь Соня. – Нам нужно поговорить.
– Мы вас оставим, – провозгласил Рокко, уводя девушек.
– И о чем же? – Марисса с трудом удержалась от того, чтобы не закатить глаза.
– Вчера мы не закончили, – напомнила Соня.
– Нет, закончили!
– А я говорю: не закончили! – повысила голос мать. – И тебе придется меня выслушать! Думаешь, я не понимаю, что твой выключенный телефон и заверения девочек в том, что ты либо спишь, либо пошла в душ, либо гуляешь, – всё это лишь предлоги, чтобы избежать разговора?
«Думай лучше так», – подумала Марисса, а вслух безапелляционно заявила:
– Я все равно переезжать не собираюсь и жить с твоим хмырем не хочу.
– Нет, моя милая, – теперь Соня уже окончательно вышла из себя. – Переезд состоится независимо от твоего желания, а ты лучше подумай вот о чем: я ведь тоже могу изменить свое отношение к твоему парню и запретить тебе с ним встречаться! – и с этими словами она направилась к выходу.
– Попробуй, – бросила Марисса вслед матери, проводив ее свирепым взглядом.
***
Новость о том, что ближайший концерт состоится уже в конце будущей недели, приятно удивила Мариссу, даже несмотря на то, что остаток дня пришлось посвятить репетиции и все планы, соответственно, были принесены в жертву – но в жертву благому делу.
В комнату Марисса вернулась совершенно измотанной, с твердым желанием улечься в постель и более не вставать до самого утра, однако и этим ее надеждам не суждено было сбыться: влетевшая в комнату Фернанда, хитро усмехаясь, сообщила, что Мариссу ждут в холле. Та незамедлительно велела «послать Соню к черту», но в ответ услышала:
– А это и не Соня.
– Колуччи? – предположила Марисса, скептически приподняв бровь.
– Нет! – отмахнулась Фернанда. – Так и будешь гадать? Пойди и посмотри!
Чертыхаясь сквозь зубы, Марисса все же последовала ее совету. Вниз она направлялась, намереваясь высказать выбравшему столь неподходящее время для посещения визитеру все, что она о нем думает, и одновременно гадая, кто же это решил ее навестить. Соня, Франко и их парламентеры отпадают – тогда кто же? Она вроде бы никого не ждала…
Добредя до холла, Марисса внимательно огляделась, но никого так и не увидела: у дверей топтался только незнакомый темноволосый мужчина, стоявший к ней спиной.
– Ну и что за шутки? – громко возмутилась Марисса.
Незнакомец обернулся, и она, подняв на него глаза, ахнула:
– Симон?!
Да, это был он. Симон, ее бывший парень, с которым Марисса рассталась прошлым летом. Причина пресловутого расставания была донельзя банальной: Симон уехал из города, и они элементарно не смогли больше видеться. Поэтому и разошлись: тихо, мирно, без всяких скандалов и взаимных претензий – в общем, можно сказать, друзьями.
– Какими судьбами? Надолго здесь? – на одном дыхании выпалила Марисса, обнимая его.
– Пока не знаю, но думаю, придется задержаться, – ответил Симон, отстраняясь и заглядывая ей в глаза. – Ну… как ты? – понимая всю банальность вопроса, с виноватой улыбкой поинтересовался он.
– Хорошо. А как ты? Как Симон-младший?
– Все отлично. А здесь… здесь ничего не изменилось. Да и ты такая же. Только прическа другая, – Симон протянул руку, словно желая коснуться волос Мариссы, но так и не решился – опустил руку и смущенно отвел взгляд.
– Ты теперь с Пабло? – его голос вроде бы звучал равнодушно, но Марисса прекрасно знала, как важен для Симона ответ.
– Нет, – она мотнула головой. – С Рокко. Ты не знаешь его, – она с сожалением посмотрела на воспрянувшего было и тут же поникшего Симона, но, тем не менее, не понимала, на что он надеялся после стольких месяцев. Что она будет сидеть и ждать его возвращения? Надеяться на возобновление прежних отношений? Нет, у Симона вроде бы не должно было быть никаких заблуждений на ее счет: за то время, пока они встречались, он успел неплохо ее изучить…
– Ясно… А я хотел пригласить тебя куда-нибудь. В следующую субботу, например.
– Симон, я не думаю…
– По-дружески, – поспешно добавил он. – Не подумай ничего такого, вы можете прийти вдвоем…
– Ладно, – сдалась Марисса – зная Симона, зная степень его упрямства, она не видела смысла спорить; уж лучше потом придумать какую-нибудь отмазку, сослаться на занятость. – Позвони мне ближе к концу недели. Номер прежний.
Уже провожая его взглядом, Марисса поймала себя на мысли о том, что Симон явно неспроста вернулся – и сегодняшнее приглашение ясно свидетельствовало о его намерениях. А это отнюдь не радовало.
***
Следующая неделя была крайне нелегкой: четверокурсники буквально погрязли в учебе, но тяжелее всего было участникам «Мятежного духа» – им, помимо всего прочего, приходилось выкладываться еще и на репетициях. Поэтому Марисса отчаянно желала поскорее уже отыграть этот злосчастный концерт и наконец вздохнуть спокойно; наивно полагая, что хуже чем сейчас, когда она валится с ног от усталости, а на Рокко элементарно не остается времени, быть просто не может. Оказалось, что может: в дело как всегда не вовремя вмешался господин Случай.
В пятницу вечером, вернувшись к себе, Марисса, к своему удивлению (приятному, надо сказать), обнаружила там Рокко.
– Я без сил, – простонала она, падая в его объятия.
– Потерпи еще денечек, – успокаивающе зашептал Рокко, слегка покачивая ее на руках. – Послезавтра вы выступите, а потом сможете как следует отдохнуть.
– Угу, – глухо отозвалась Марисса, блаженно закрывая глаза.
– Да, кстати, тебе тут звонили, – спохватился Рокко. – Парень какой-то, спрашивал, свободна ли ты завтра. Я сказал, что нет, и…
– Какого черта? – возмущенно воскликнула Марисса, мгновенно вскочив на ноги. – Кто тебя просил отвечать на мои звонки? Кто дал тебе право что-то решать за меня?
– Но я думал, что у тебя нет времени, – попытался оправдаться Рокко, – а если и оно появится, то ты посвятишь его…
– Ты слишком много на себя берешь, не находишь? – вспылила Марисса. Она и сама не совсем понимала, с чего так распалилась – тем более что сама неделю назад хотела выдумать повод для отказа встречаться с Симоном. Сказывалась усталость, накопившееся раздражение, но более всего девушку вывело из себя то, что Рокко вздумал распоряжаться ее личным временем – это, по мнению Мариссы, было уже чересчур.
– Ничего этого бы не случилось, если бы ты посвятила меня в свои планы!
– Я не обязана докладывать о каждом шаге! У меня же должно быть какое-то личное пространство!
– Личное пространство… – Рокко понимающе закивал. – Прекрасно. Личное так личное. Предоставляю его тебе в полной мере, – он обвел рукой комнату и, резко поднявшись на ноги, вышел за дверь.
Моментально остыв, Марисса шагнула следом за ним, однако остановилась в шаге от захлопнувшейся за Рокко двери и, постояв недвижно несколько секунд, метнулась к кровати и зарылась лицом в подушку.
Господи, что же она натворила? Что на нее нашло? Видит Бог, ничего такого Марисса не хотела. Нет, она и впрямь жутко разозлилась (и не беспричинно, надо сказать), но не считала вот это сегодняшнее происшествие поводом для расставания – а именно его Марисса и добилась, судя по последним словам Рокко.
Больше всего на свете сейчас хотелось догнать его, удержать, обнять крепко-крепко и больше не отпускать. Но Марисса знала, что никогда этого не сделает: ей просто не позволит гордость. Рассчитывать на возвращение Рокко тоже было бы бессмысленно: ему тоже гордости не занимать.
Сейчас Марисса желала только одного: уснуть. В душе все еще теплилась надежда на то, что наутро всё это окажется страшным сном, ночным кошмаром. Не то чтобы Марисса жить не могла без Рокко – фразы вроде «Я умру без него» всегда казались ей глупыми, будто вычитанными из сценария дешевой мыльной оперы. Просто теперь контраст между тем, каково ей было с Рокко, и каково – без него, стал особенно четким и ясным.
***
Если вечером Мариссе удалось, притворившись спящей, избежать расспросов, то уже с утра не в меру наблюдательные девчонки, заметив отсутствие Рокко, который обычно приходил к Мариссе по утрам, заявляя, что хочет быть одним из первых кого она, проснувшись, увидит, тут же не преминули поинтересоваться, что случилось. Отмахнувшись, Марисса проследовала в ванную – она и не хотела говорить о случившемся, и, одновременно с этим, не знала, что сказать. Почему-то произнести «Расстались» или «Все кончено» вдруг стало как-то невыносимо сложно. Странно: раньше ничего такого никогда не было.
Все открылось уже на завтраке: на сидящих раздельно и старательно не замечающих друг друга Мариссу и Рокко не покосился только ленивый. Глядя на возбужденно шепчущихся студентов, Марисса готова была поклясться, что знает,
что именно многие из них так оживленно обсуждают.
Ну и пусть.
Какая теперь разница?
Она справится. Переживет. Не впервой.
Лухан вот уже минут десять украдкой наблюдала за Рокко, и, посмотри он хоть раз в сторону Мариссы, та бы уже об этом знала. Но он упорно делал вид, что вообще забыл о ее существовании.
– Не переживай, – Лаура ободряюще сжала руку подруги. – Он еще прибежит…
– Он – нет, – невесело хмыкнула Марисса. – Уж я-то его знаю.
От этих слов почему-то стало еще больнее. Страшно было даже представить, что не будет больше ни поцелуев, ни объятий, ни счастливых и таких искренних улыбок – ничего этого больше не будет. Марисса готова была поставить на что угодно – Рокко ни за что не придет мириться первым, сама она – тоже. Оставалось надеяться только на чудо. Но в чудеса Марисса не верила. Точнее, Рокко почти что заставил ее поверить, но эта вера вчера вечером ушла вместе с ним.
– А тебе ведь завтра еще на концерте выступать, – тихо охнула Лаура. – Как же ты будешь…
– Подумаешь, – хмыкнула Марисса. – Ничего, выступлю.
– Нет, я имела в виду… Как же ты будешь петь
его песню?
Тут уж, не выдержав, Марисса подняла глаза и в открытую посмотрела на Рокко, упрямо буравившего взглядом свой сандвич. Ее вдруг захватило желание отбросить все предубеждения, принципы, послать к черту эту треклятую гордость – подлететь к нему, перегнуться через столик и поцеловать: жадно, яростно, словно наказывая так за это демонстративное безразличие. А потом просто прижаться к нему всем телом, устроить голову у него на плече и замереть. И пусть время остановится.
Бросив еще один долгий взгляд в сторону Рокко, Марисса решительно отодвинула стул, – Лаура и Лухан затаили дыхание – поднялась на ноги и… вышла в коридор.
***
Заиграла до боли знакомая музыка, и Марисса, закрыв глаза, сделала глубокий вдох. Осталось совсем немного: пара песен – и они свободны. Хотя зрители наверняка захотят вызвать группу на бис… Господи, уж лучше бы все это поскорее закончилось! Она так устала… Она ведь тоже не железная.
Дежа вю: что на прошлом, что на этом концерте – сколько не выискивала она Рокко в толпе глазами, все было тщетно. Но в прошлый раз были другие обстоятельства, другая ситуация, а сегодня, наверное, даже не стоило рассчитывать, что он появится. А ведь Марисса до последнего момента надеялась, что Рокко все же придет до начала выступления пожелать ей удачи, и до последнего тянула с выходом на сцену…
Досчитав мысленно до трех, она натянула на лицо улыбку и запела. Кто бы только знал, сколько усилий пришлось приложить, чтобы справиться с собой. Чтобы голос не сорвался предательски.
Внезапно за ее спиной раздался громкий хлопок, а за ним последовал несильный взрыв – очевидно, взорвалось что-то из аппаратуры. Оглушенная грохотом, Марисса инстинктивно заслонила лицо рукой – очень вовремя – и тут же ощутила, как кожу царапают мелкие, почти не видные глазу осколки…
А откуда-то слева раздался дикий визг…
коллаж
http://cs4732.vk.me/u7234237/111486021/y_fe811061.jpg
