Глава 15В состоянии Дадли по-прежнему никаких изменений не было и, откровенно говоря, это Гарри не слишком беспокоило – в конце концов, физически Дадли был совершенно здоров и душевных мук не испытывал, да и работа над переводом продвигалась ударными темпами, давая надежду на то, что рецепт исцеления вскоре будет найден. А вот тетя Петунья, невзирая на все принимаемые меры выглядеть хорошо, начинала сдавать.
В субботу, очередной раз навещая Дадли, Гарри не мог не заметить, что тетя совсем осунулась. Поэтому, когда в соответствии с больничным расписанием Дадли погрузился в послеобеденный сон, Гарри предложил ей выйти из палаты и поговорить.
Освещение больничного коридора было приглушенным, от чего лицо тети показалось ему совсем уж бледным. Взгляд, всегда такой проницательный, замечавший все вокруг, был потухшим, глаза запавшими, а круги под ними были теперь настолько темны, что никакие косметические ухищрения их уже не скрывали. Сначала Гарри списал это на обычную усталость и предложил тете хоть день не появляться в больнице, – Дадли от этого не пострадает, к тому же завтра воскресенье, и дежурство он мог бы взять на себя – но тетя Петунья глядя в пол тихо сказала:
– Думаешь, Вернон даст мне отдохнуть? Стоит мне вернуться, как он заводит одну и ту же песню, Гарри: что вы не помогаете, а гробите Дадли, что всех вас надо уничтожить, что я совсем свихнулась, раз вам доверяю. И это я еще недоговариваю. Он достал меня так, что иногда я жалею, что не могу превратить его в чурбан и спалить в камине. Нет, Гарри, дома мне нет покоя. Мое место здесь, рядом с Дадли. От греха подальше…
Гарри был озадачен. Не столько самим ответом (дядя Вернон и святого достал бы), сколько откровенностью тети. Не зная, как реагировать, он осторожно и как можно более мягко ответил:
– Но вам надо отдохнуть. Если хотите, я отведу вас к себе.
Тетя Петунья подняла голову и горько усмехнулась:
– Должно быть, тебе не слишком приятно приглашать меня.
Гарри ответил не сразу.
– Я солгу, если скажу, что был бы рад, но вам действительно нужен отдых и я не имею ничего против, если вы немного поживете у меня.
***
Необходимые вещи тетя Петунья собрала буквально за пятнадцать минут. Гарри ждал ее за калиткой и не мог слышать, что происходило в доме, но едва взглянув на тетю, понял, что пришлось ей несладко: бледная, губы плотно сжаты в тонкую линию, да и вся она словно натянутая струна. Он не стал ничего спрашивать, не стал говорить слов ободрения, просто забрал чемодан и, взяв тетю под локоть, повел к ближайшей стоянке такси.
На пороге их встретил заранее предупрежденный Кричер. Низко поклонившись, он немедленно подхватил чемодан и отправил его в комнату, в которой когда-то жили Гермиона и Джинни.
– Обед в столовой, хозяин. Кричер приготовил все, как вы приказали. Комната для госпожи тоже готова.
– Спасибо, Кричер. Мы сейчас пообедаем, а потом я снова уйду, а тетя ляжет отдохнуть. Позаботься, чтобы ее ничто не тревожило, но если понадобится, исполняй ее просьбы, как мои.
– Кричер все сделает, хозяин.
После обеда, Гарри заглянул в свою домашнюю аптечку, достал оттуда запылившийся фиал с зельем для снов без сновидений и, отмерив двойную порцию, понес тете.
Он застал ее в комнате, стоявшей в раздумье у раскрытого чемодана.
– Я принес вам зелье, вроде того, что вам давала в карете сестра Макропулос. Выпейте и скорее ложитесь. Я пока вернусь в больницу, потом у меня пара встреч, так что вернусь ближе к восьми. Не думаю, что вы к тому времени проснетесь, но если что, можете положиться на Кричера, да и номер моего мобильного у вас есть.
– Спасибо, Гарри, – тихо ответила тетя Петунья.
– Не стоит.
Гарри вышел и направился уже к выходу, как вдруг перед ним появился Кричер:
– Хозяин, сова принесла только что, – сказал он и протянул Гарри маленький аккуратный, схваченный бечевкой свиток.
Поблагодарив Кричера, Гарри немедленно развернул записку.
«Мистер Поттер, я договорилась, и сегодня утром мне разрешили поработать с дневниками. Если у вас есть возможность, то я хотела бы как можно скорее увидеться с вами. После трех часов пополудни я заступаю на суточное дежурство в больнице.
Гигиея Макропулос».
***
Когда Гарри появился в больнице, Дадли уже проснулся и отправился дубасить грушу. Решив, что его присутствие в зале совершенно бесполезно, Гарри отправился на пост сестры Макропулос.
Он застал ее сосредоточенно раскладывающей по подносикам порционные зелья и коробочки с пилюлями. Гарри поздоровался. На секунду оторвавшись от свитка с назначениями, в соответствии с которым производилась раскладка, сестра Макропулос сказала:
– Я уже заканчиваю, – и продолжила свою работу.
Гарри присел на банкетку для посетителей, но даже оглядеться не успел, как снова услышал суровый голос:
– Разнеси по палатам, и проследи, чтобы мистер Локхард принял все в нужной последовательности, а не залпом, как в прошлый раз.
Ответный писк подсказал Гарри, что распоряжение было отдано эльфу, а он и не подозревал, что они работают и в больнице тоже. Однако еще больше его удивила до боли знакомая фамилия.
Когда сестра Макропулос подошла к нему и наконец-то поздоровалась, Гарри не удержался и спросил:
– Этот Локхард – Гилдерой Локхард? Бывший преподаватель Хогвартса по защите от темных искусств и автор нескольких книжонок о собственных подвигах?
– Да.
– А я и забыл про него. Он когда-то был моим преподавателем, да только довольно никудышным. Сам себя вот памяти лишил.
– И лишил с блеском, – довольно сухо отозвалась сестра Макропулос. – Простите, мистер Поттер, но кодекс колдомедика не позволяет мне обсуждать пациентов с кем-либо, кроме его родных и близких.
– Конечно-конечно, я просто удивился, что он все еще здесь. Так о чем вы хотели поговорить?
– Мне удалось договориться, и сегодня я сняла копии с последнего дневника. – Сестра Макропулос протянула Гарри коробку с колье-камерой. – Прибор там и последние снимки я даже не извлекала.
Гарри взял коробку и внимательно посмотрел на медсестру:
– Что-то не так?
Сестра Макропулос на мгновение замялась, но потом, решительно выдохнув, посмотрела Гарри в глаза и ответила:
– В этом дневнике, скорее всего, нет, того, что мы ищем. Это просто дневник с датами и событиями жизни прадедушки, без научных изысканий, и мне неловко просить перевести и его, но… – сестра Мкропулос запнулась, и теперь ее голос звучал почти умоляюще, – мистер Поттер, может быть, эти записи прольют свет на его исчезновение! – она осеклась и с надеждой глядя на Гарри замолчала.
Гарри улыбнулся:
– Пусть вас это не тревожит. Работа оплачена и переведено будет все.
– Спасибо.
– Я сегодня снова встречаюсь с переводчиком. Будем надеяться, что в этот раз нам повезет.
Сестра Макропулос просто кивнула в ответ.
***
После того как в пять утра Драко обнаружил информацию о своем наследстве, остановиться уже было невозможно, и он перевел все имевшиеся у него копии. Он совсем не спал, и, чтобы не поддаться искушению рухнуть на кровать и заснуть, отправился в кафе пораньше. Чашка кофе с бодрящим эликсиром взбодрила его. Желая закрепить результат, Драко заказал еще одну, а к моменту, когда Поттер появился в дверях кафе, уже допивал третью.
Они поздоровались. Драко дождался, пока Поттер закажет себе кофе и только после этого выложил на стол сначала стопку копий, а затем стопку с переводами.
– Я перевел все, что ты мне передал. Много еще осталось?
Гарри передал ему копии последнего дневника.
– Только вот это.
Драко кивнул и прищурившись сказал:
– Могу я спросить?
Гарри состроил нарочито удивленную гримасу:
– Я за спрос денег не беру.
Драко уловил иронию и поморщился.
– А я не работаю бесплатно.
– Что ты хочешь узнать?
– Ты сам-то читаешь это? – указав взглядом на стопку с переводом, спросил Драко.
– Читаю, а что?
– Этот маг, – Драко запнулся подбирая слова, – нам случайно не родственник?
Гарри поперхнулся последним глотком кофе:
– Что?
– Он тоже наш родственник?
– Нет! Нет!!! С чего ты взял?
– С того, что увидел там описание своего наследства.
– Какого наследства?
– Наследства от твоего деда, Поттер, – зло ответил Драко. – Помнишь завещание? Мне еще досталась эта несчастная чаша, тебе пустая клетка, а твоему братцу песочные часы? Я ведь экспертизу заказал, да только ее назначение определить толком не смогли – неизвестная модификация омута памяти, вот и все. И тут бац! – зря потратился. Мог получить информацию совершенно бесплатно, вернее ты мне за это еще и заплатил.
Драко замолчал, нервно постукивая пальцами по столику, не без удовольствия наблюдая, как Поттер пытается осознать услышанное.
– Хочешь сказать, что и твое наследство волшебное? – пробормотал Гарри и тут же запоздало прикусил язык.
– Хочешь сказать, что и ваше тоже?
– Это тебя не касается.
– Меня касается то, что эта чаша краденая.
Наблюдать как Поттер, словно рыба, открывает и закрывает рот, наверное, было бы забавно, если бы Драко не злился. В памяти услужливо всплыл разговор в «Горбин и Бэрк».
Мистер Горбин встретил Драко также любезно, как и всегда. Забрав коробку с чашей и заключение, Драко хотел было ретироваться, как мистер Горбин сказал:
– Мистер Малфой, как вы понимаете, я ознакомился с текстом: все-таки это официальное заключение с моей визой и печатью лавки.
– Что-то не так?
Мистер Горбин изучающе посмотрел на Драко:
– Видите ли, это совершенно обычная магловская чаша для приготовления пунша, а может быть и салатница или что-то в этом роде. Вещь без конкретного назначения; по нашим меркам, да и меркам маглов, довольно безвкусная, хотя в хозяйстве вполне могла быть полезной для самых разных целей. Она действительно серебряная, однако, серебро не самого лучшего качества. В магловском мире она особой ценности не имеет. Разве что, как предмет старины, поскольку сделана на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков. Но вот в магическом мире… – мистер Горбин замешкался.
– Вещь имеет какую-то ценность?
– Над чашей поработал маг, мистер Малфой. Это омут памяти, но какой-то неизвестной модификации. Ваш батюшка не смог определить какой именно, однако кое-что он все-таки выяснил. – Мистер Горбин на мгновение замолчал, а потом, глядя Драко прямо в глаза произнес: – Мистер Малфой, эта чаша была украдена в 1980 году у одного очень старого мага.
Драко не сразу пришел в себя – мало ему того, что дед его магл, так еще и наследство краденое!
– Причем украдена она была в тот момент, когда ее хозяин, Василиос Василиадис, был при смерти, – тем временем продолжал мистер Горбин. – Была ли кража последней каплей или нет – не известно, однако в тот же день маг скончался, а его наследники заявили о пропаже.
– Вы должны сообщить о том, что чаша нашлась? – уточнил Драко.
Мистер Горбин поморщился:
– Нет, мистер Малфой. Ни закон, ни мораль эксперта не обязывают меня обращаться в органы правопорядка, но если бы и обязывали, в вашем случае я бы просто не выдал заключение.
Наверное, Драко должен был бы облегченно выдохнуть, но почему-то после этих слов легче ему не стало.
– Я вам очень благодарен, мистер Горбин, – только и сумел произнести он.
– Позвольте, отеческий совет, мистер Малфой.
– Я вас слушаю.
– Передайте заключение вашему доверителю и больше не имейте с ним дел. Мы живем не в те времена…
– Ошибки быть не может? – нарушил молчание Поттер.
– Люди, к которым я обращался за экспертизой, дорожат своей репутацией.
Они снова замолчали. В конце концов, Поттер, потирая переносицу сказал:
– Я не знаю, что и сказать.
– Кто бы мог подумать!
– Я готов буду снова обсудить с тобой это, Малфой, когда ты будешь в состоянии говорить без ехидства, и не раньше, чем прочту перевод.
Бросив на стол несколько монет за кофе, Поттер поднялся из-за стола и не прощаясь вышел из кафе.
P/S: Тапули на ляпули принимаются с радостью.
