Глава 16
21 сентября 1999 года – 1 января 2000 года
Туннели, часть II
Дни шли за днями, и охотники за инфери понемногу очищали от монстров ближайшие к выходу на поверхность туннели. Раненых и погибших теперь было намного меньше, чем в первые недели войны, но огромное количество времени занимал путь от перрона к тем углам подземелий, куда удалось оттеснить умертвий и огнечервей. Многие охотники за инфери радовались этому и предрекали скорый конец войны, но опытные мракоборцы хмурились и говорили, что, возможно, Затейник просто заманивает людей поглубже и готовит силы для массированного удара. Драко тоже не позволял себе расслабляться во время дежурств.
В тот день они забрались очень далеко – никто из бойцов отряда ни разу не видел карт той части катакомб, где они сейчас оказались. Наступал вечер, и нужно было приказывать возвращаться на перрон, однако юноша слышал негромкую, но очень злую музыку именно в том направлении, где и находился выход на поверхность: похоже, довольно далеко отсюда путь команде перекрывали множество инфери и огнечервей. Можно, конечно, было попробовать поискать обходные пути, однако отсутствие карт местности и усталость бойцов делали эту затею слишком уж рискованной…
Драко еще немного подумал и распорядился:
- Нам до перрона идти километров десять, по моим прикидкам. На поверхность мы выберемся только глубокой ночью и все равно толком не успеем выспаться. Поэтому лучше сейчас поужинать едой из Уменьшающих мешков – у каждого там хранится запас на три дня - и укладываться спать. Здесь, слава Мерлину, хотя бы сухо!
- А выбираться завтра будем? – недоуменно спросил Саймон. – То есть завтра мы не дежурим?
Юноша хотел уже кивнуть, как вдруг у него появилась интересная идея.
- А зачем нам вообще выбираться на поверхность? – спросил он. – Сейчас на дорогу от перрона до логовищ инфери мы тратим как минимум два часа в один конец. Неужели вам не жалко этого времени? Еда у нас есть, вода, карты и лечебные зелья – тоже! Если завтра встретим другую команду – попросим у них еды и воды, взамен дадим копию карты здешних мест и отправимся дальше. А если никто не попадется до шестнадцати ноль-ноль – тогда и пойдем к перрону!
- То есть ты предлагаешь… ночевать в Туннелях? – голос Совы дрогнул.
Драко кивнул, удивляясь сам себе. Большую часть жизни он тщательно скрывал от всех, что не очень уютно чувствует себя в закрытых помещениях. Одна мысль о слизеринских подземельях вызывала тошноту и слабость, но высокородный наследник Малфоев и Блэков был обязан поступить именно на тот факультет, где учились многие поколения его предков. Затем юноша жил в замке Волдеморта, где все окна были только иллюзиями, потом – в мрачном доме Снейпа в Паучьем Тупике. После ареста пришлось отбывать сначала предварительное заключение в подземной тюрьме Департамента мракоборцев, а затем – срок во Флер-де-Лис. Потом настало время подземелий Министерства Магии, а теперь – Туннелей…
Драко порой задумывался, почему провел большую часть жизни там, где ему настолько плохо и неуютно, однако так и не сумел найти ответ на этот вопрос. Но сейчас, к бесконечному изумлению юноши, мысль о том, чтобы остаться в подземельях на несколько дней, вызвала не резкое неприятие, а чувство, похожее на те ледяные искорки предвкушения, которые он испытал после падения с крыши, когда Сэм предложил в следующие выходные попробовать взобраться на стену…
- Насильно никого удерживать не буду, - поспешил добавить Драко. – Если завтра мы встретим другой отряд и кто-то из наших захочет выйти на поверхность – я возражать не стану! Но сегодня мы все будем ночевать здесь!
- А костер развести можно? – негромко спросил Шон.
Немного подумав, юноша кивнул: инфери и огнечерви находили людей независимо от наличия или отсутствия костров, а согреться было необходимо.
Песик молча начал разводить огонь. Драко наблюдал за коллегой, скрывая улыбку: нейтрализация Шона была довольно жесткой, но результат превзошел все ожидания.
Даже после случая с огненными шарами Песик продолжал по любому поводу цепляться к командиру, и тому это однажды надоело. Дождавшись момента, когда они заспорили о том, какой дорогой выходить из Туннелей к перрону, Драко согласился с Шоном, но предупредил, что если тот ошибся, то ответственность за принятое решение будет нести сам.
Соглашаясь с коллегой, юноша прекрасно слышал, что из туннеля, в который тот их повел, доносится уже знакомая музыка, не очень громкая и не слишком злая, поэтому в любую минуту ждал нападения.
Встреченных шестерых инфери и десяток огнечервей команда уничтожила без проблем. Никто не пострадал, но на Шона было жалко смотреть. Сразу после окончания боя он дрожащими руками оперся о стену, трясущимися губами пытался что-то сказать и вообще выглядел не лучшим образом. На приказ возвращаться на место, где они в последний раз заспорили о направлении пути, Песик отреагировал частыми-частыми кивками, что было для него абсолютно нехарактерно.
Вернувшись на перекресток, бойцы пошли к перрону по маршруту, который командир советовал с самого начала. Никаких врагов в тот вечер отряд больше не встретил, и это было очень хорошо: Шон, абсолютно не пострадавший в недавней схватке, шел так, словно ноги его не держали.
В тот вечер за ужином глаза Песика странно блестели, а губы тряслись. Эдгар и Саймон смотрели на напарника с нескрываемым сочувствием, и Драко специально задержался в ресторане, давая соседям по номеру время выговориться. Подходя через некоторое время к знакомой двери, юноша услышал, как Шон говорит хриплым, дрожащим голосом:
- Ведь я бы мог всех наших положить, если бы вы с Малфоем вовремя не сориентировались!
Саймон и Эдгар негромко утешали Песика. Услышав скрип открывающейся двери, они потушили свет. Юноша притворился, что ничего не заметил. Засыпая, он слышал доносящиеся от кровати Шона странные звуки, похожие на поскуливание собаки.
После этого случая Песик никогда больше не спорил с командиром, неукоснительно выполнял все приказы и даже перестал называть его Зайцем, что Драко очень радовало.
Порой юношу мучила совесть: ведь он заранее знал, где находятся инфери, и, стало быть, поступил с Шоном не очень честно. Но подобные душевные порывы Драко старался давить в зародыше. Во-первых, юноша при всем желании не мог рассказать напарникам, почему так хорошо чувствует близость монстров, поскольку иначе рано или поздно стал бы пожизненным пациентом Целительского Сектора Отдела Тайн, сотрудники которого, по слухам, обожали исследовать людей с необычными способностями. Во-вторых, командира нужно уважать, и, раз уж полукровка Шон Бартлетт согласился подчиняться недорезанной ПСе, то должен вести себя соответственно, а не устраивать каждый день идиотские выяснения отношений. Да и вообще, назвался Песиком – так, будь добр, выполняй команды…
Ужин в Туннелях прошел спокойно. Хотя монстров поблизости не слышалось, Драко, разумеется, назначил караульщиков, а сам решил дежурить в самое трудное время – перед рассветом. Впрочем, здесь, глубоко под землей, части суток ничем друг от друга не отличались…
Предыдущие смены откараулили без приключений. Сменив на посту Шона и Сову, юноша по-прежнему не чувствовал поблизости ни огнечервей, ни умертвий и потому позволил заснуть напарнице из группы поддержки – худенькой, но выносливой Джемайме.
Сам он сидел, не столько всматриваясь, сколько вслушиваясь в темноту, которая начиналась совсем рядом – там, куда не достигал свет небольшого костра.
Пользуясь редкими минутами одиночества, Драко размышлял о том, что с ним в последнее время происходит. Рассказать об этом кому бы то ни было юноша не мог, поскольку не желал становиться объектом исследований любопытных ученых, а толком обдумать ситуацию в последние недели времени не оставалось.
Драко закусил губу и сжал кулаки. Ему казалось, что его новые способности как-то связаны с виденным однажды в подземельях сном, но вспомнить тот сон не получалось, несмотря на все усилия. В памяти всплывали лишь смутные образы: красный цветок, распускающийся во тьме, огненная река…
Вдруг юноша услышал тонкую, словно жужжание докси, знакомую мелодию, доносившуюся из левого туннеля. Это явно был огнечервь, и, судя по всему, один…
Не успев сообразить, что делает, Драко молча скомандовал: «Лети сюда!». Он не удивился и не испугался, когда через несколько минут из туннеля вылетело небольшое тельце, до отказа наполненное огнем. Огнем… А почему он не горит? Ведь если бы внутренний огонь загорелся, то сжег бы мерзкого червяка изнутри…
Юноша сосредоточился на этой простой мысли и воочию представил себе, как скрытое тонкой оболочкой пламя изнутри пожирает хрупкое тельце насекомого.
Размышления были прерваны легким шелестом. Драко поднял голову и обнаружил, что огнечервь куда-то пропал. Подойдя к тому месту, над которым только что парил монстр, юноша обнаружил на полу туннеля маленькое темное тельце и поднял его – огнечервь рассыпался в пепел прямо в пальцах. Драко хмыкнул: заслуженный конец презренного существа, вздумавшего тягаться в могуществе с теми, кто значительно превосходит его мудростью и мастерством! Интересно, что будет, если попробовать таким же усилием воли выжигать огнечервей изнутри во время боя?! Нет, сразу не получится – нужно потренироваться заранее…
Юноша попробовал сосредоточиться и подозвать к себе еще одного монстра. Это получилось; выжигание огнечервя изнутри тоже прошло успешно… Драко попробовал усложнить задачу и призвать сразу двоих, затем – троих…
Он пришел в себя, когда сердце застучало, словно после особенно сложных упражнений у Фиска. Юноша оглянулся – пол вокруг был завален тельцами насекомых. Интересно, сколько здесь огнечервей?! Двадцать? Тридцать? Пятьдесят? Что ж, кажется, теперь данная проблема решена раз и навсегда! Даже странно, почему все так долго боялись эту неразумную мелочь…
Драко еще немного подумал, взмахом палочки поднял тела насекомых в воздух и отлевитировал их в костер: лучше, чтобы никто из бойцов не знал, чем занимается их командир в свободное от основной работы время.
Огонь вспыхнул ярким светом и запылал веселее, словно довольный неожиданным угощением.
Он с улыбкой наблюдал за костром, который сейчас напоминал живое существо – щенка или гиппогрифенка, ластившегося к хозяину. Рука сама потянулась погладить, приласкать это милое, дружелюбное создание…
В последний момент конечность дернулась в непонятном страхе, но потом продолжила движение. Да, вот так… Он развернул ее правильным образом – и на ладони затрепетал детеныш большого огня. Как приятно! Можно понять тех, кто предпочитает бескрылую форму существования – это удовольствие стоит дороже очень многих связанных с ней неудобств…
Детеныш был совсем маленький, неуклюжий и ласкался к конечности неуверенно, словно сам не знал, что делает; впрочем, может быть, малыш просто чувствовал себя тревожно, находясь так далеко от семьи. Он не стал зря мучить кроху и позволил ему вернуться с конечности обратно к родным...
Юноша, по-прежнему держа руку вытянутой перед собой, отступил к холодной стене туннеля и прижался к ней спиной. Драко чувствовал, что по его лицу и телу ручьями течет пот.
Как ни странно, боли не было – то есть была, но вполне терпимая.
«Приехали, - подумал юноша мрачно. – С таким номером можно выступать на ярмарках или перед началом квиддичных матчей… Впрочем, в магловском цирке, о котором рассказывал нищеброд, подобная штука, наверное, тоже пройдет на ура…»
«А может быть, все намного проще? – мелькнула неожиданная мысль. – Может быть, я сошел с ума и мне место в Отделении для нервных заболеваний больницы Святого Мунго?»
Наконец Драко собрался с силами и посмотрел на свою руку, которую только что засунул в огонь. Она, конечно, сейчас была краснее, чем обычно, и белые пятнышки на ней смотрелись особенно ярко, но больше никаких повреждений не наблюдалось.
«Мерлин, я же этой рукой палочку держу! – от этой мысли юноша на мгновение забыл, как дышать. – А что, если я больше не смогу…»
Трясущимися руками он достал из кармана куртки палочку, удивляясь, когда успел ее туда спрятать, и Уменьшающий мешок, а затем попробовал его отлевитировать. Первая же попытка увенчалась успехом, и Драко немного успокоился.
«Ладно, - подумав еще немного, решил он, - даже если я сошел с ума, мое безумие полезно и для меня, и для этих остолопов, которыми я командую. Так что ничего страшного не произошло… »
Размышления были прерваны звоном заговоренных часов, выполнявших и функции будильника: настало время просыпаться. Когда спящие зашевелились, Драко скомандовал:
- Доброе утро, дамы и господа! Подъем! Умываемся Очищающими чарами, - воду нужно беречь, - потом займемся упражнениями, а затем будем завтракать! После еды обсудим, куда идти дальше!..
Тогда он еще не знал, что в следующий раз покинет Туннели лишь после окончания войны.
Трудно сказать, последовали ли другие их примеру или одна и та же мысль почти одновременно пришла в голову многим толковым боевикам, но с каждым днем все больше отрядов оставались ночевать в подземельях. Запасы еды, воды, лечебных зелий, а также фонарики и батарейки для них, наклейки, компасы, чистую одежду, защитные очки и шлемы, карты Туннелей, Уменьшающие мешки, Надувные шатры и письма родичей доставляли бойцам интендантские команды, в состав которых также входили целители, забиравшие раненых и тела погибших.
Именно тогда магловская одежда окончательно стала униформой охотников на инфери, поскольку интендантские отряды приносили только ее. Пошив любого предмета одежды простецов стоил намного дешевле, чем мантии, а магловские вещи в подземельях доказали свое преимущество над традиционными одеяниями чародеев.
Возможно, все сложилось бы иначе, если бы не домовики. Они прекрасно умели творить всю бытовую магию, поэтому с самого начала военных действий стирали и чинили одежду людей, которые ежедневно спускались в Туннели. Эльфы были готовы на все, чтобы хоть чем-то еще помочь бойцам, а шитье одежды не представляло для бывших рабов никакой проблемы: и для починки старой одежды, и для создания новой им требовалось одно и то же заклятие. Вот только денег на покупку тканей, кожи и ниток у домовиков не было…
На помощь пришли гоблины, очень недовольные вторжением Затейника в свои исконные подземные владения. Самые большие жадины волшебного мира выдали Агентству по делам свободных эльфов беспроцентную ссуду на десять лет, предназначенную для желающих открыть швейные мастерские. Решив начать собственное дело, домовик обращался в Агентство, получал небольшую часть гоблинских денег, на них закупал материалы для шитья, снимал небольшое помещение (обычно чулан, чердак или подвал принадлежавшего волшебникам магазина) и нанимал пару-тройку работников – нередко стариков или подростков, которые по заранее оговоренным гоблинами правилам не могли открыть ателье сами. Эльфы, стиравшие и чинившие одежду, имели в своем распоряжении немало образцов магловских брюк, свитеров и кожаных курток, так что вопрос выкроек был полностью решен. Конечно, некоторые безответственные домовики попросту пропили гоблинские деньги, но большинство бывших рабов с радостью взялись за нужную людям работу.
Поначалу эльфы трудились бесплатно: Министерство, забиравшее готовую продукцию, только кормило их. Но буквально через пару недель пошивочные мастерские оказались завалены заказами тех, кто в подземелья не спускался. Дети хотели быть похожими на своих родителей и старших братьев и сестер, сражавшихся в Туннелях, а взрослые стремились таким образом выразить свою солидарность с охотниками на инфери и материально поддержать бывших рабов, которым очень нелегко жилось. Таким образом у домовиков появился собственный – и довольно приличный – доход.
Гоблины, подумав, вскоре выдали Агентству по делам свободных эльфов беспроцентную ссуду на пять лет на открытие обувных мастерских. Производство высоких тяжелых ботинок по магловским образцам также было налажено домовиками очень быстро и столь же успешно.
Рост количества заказов на одежду и обувь вызвал увеличение числа рабочих мест, и безработица среди бывших рабов резко снизилась. Почти все взрослые эльфы, которые по тем или иным причинам не могли или не желали сражаться в подземельях, но были готовы трудиться, получили такую возможность. Даже многие домовята, вынужденные сами заботиться о себе, каждый день после уроков в школе, открытой в здании Агентства по делам свободных эльфов, шли работать в швейные и обувные мастерские. Теперь столько детей занимались взрослым трудом, что в новом номере журнала «Свободный эльф» появилась статья, осуждающая эксплуатацию несовершеннолетних…
Но всего этого охотники на инфери, переставшие выходить из Туннелей на поверхность, разумеется, не знали, поскольку сталкивались с абсолютно иными проблемами.
Например, буквально через пару дней после того, как он решил оставить свой отряд в подземельях, Драко обнаружил, что, хотя по-прежнему может призывать к себе огнечервей, но это требует очень больших усилий. Видимо, монстры обладали зачатками интеллекта или как-то умели обмениваться информацией и не желали приближаться к тому, кто так легко их уничтожал. Впрочем, юноша об этом не очень жалел: в нормальной боевой обстановке ему не было нужды призывать к себе мерзких существ. В бою у Драко не очень хорошо получалось даже выжигать огнечервей изнутри: данное занятие требовало полной сосредоточенности, а во время столкновений с монстрами командир обязан приглядывать за всеми своими людьми.
Во вторую ночь, проведенную в подземельях, во время дежурства юноша, отойдя от спящих товарищей на безопасное расстояние, попробовал призвать к себе инфери. Хотя попытка удалась, она и последующее сожжение утратившего агрессивность ходячего покойника потребовали настолько огромной затраты сил, что Драко решил больше так не делать. Некоторое время юноша не мог понять, как призывает к себе умертвий и вообще чувствует их приближение, если они больше всего боятся огня, с которым он теперь, как говорится, был на дружеской ноге - или, точнее, руке. Но потом Драко сообразил, что чувствует именно страх инфери перед огнем – жуткий, всепоглощающий страх, единственное чувство, кроме голода и холода, которое испытывали несчастные ходячие покойники…
Зная, что способен слышать приближение огнечервей и умертвий, даже если те пытаются подойти незаметно, юноша смело вел свой отряд все дальше и дальше, в самое сердце Туннелей.
Со временем Драко обнаружил в себе еще одно странное умение - он начал различать на стенах и потолках пещер нечто похожее на Линии Силы. То есть к собственно Линиям Силы пульсирующие тонкие нити, невидимо покрывавшие пространство пещер, не имели ни малейшего отношения, - Драко, сам не зная почему, не сомневался в этом ни секунды, - но вот пользоваться данными скоплениями энергии неясной природы можно было именно как Линиями Силы. Юноша делал это с огромным удовольствием при малейшей возможности, хотя после каждого заимствования энергии лицо, спина и кисти рук довольно сильно болели и слегка чесались. Но неприятные ощущения были вполне терпимыми, а сил после каждого контакта заметно прибавлялось. Проведя очень осторожные расспросы, юноша убедился, что эти сгустки энергии не видит никто из бойцов его отряда, и молча порадовался своему полезному умению.
Драко и его напарники редко возвращались к перрону так близко, чтобы пополнить свои запасы у интендантских команд, но встреченные отряды охотно меняли то, что у них было в излишке, на недостающее. А отряд Малфоя всегда обладал одним из самых дефицитных в Туннелях товаров – картами отдаленных частей подземелий.
За дни, проведенные в Туннелях, у отрядов выработался свой жаргон, помогающий упростить процедуру обмена. Аббревиатура ДЗ означала дневной запас еды или воды, ПН – полный набор лекарств, а баш на баш – обмен один к одному. Обмены два или три к одному случались редко; дорого ценились удобные шлемы и очки, а также карты неизученных частей подземелий. Впрочем, такие обмены никого не обездоливали: охотникам на инфери и в голову не приходило наживаться на товарищах по оружию. А отрядам, которые сопровождали раненых к целителям, многие нередко отдавали лекарства, еду и воду просто так.
- Добрый день! – громко сказал высокий, крепко сбитый парень в массивном шлеме и больших очках. На лице незнакомца сияли три наклейки зеленого цвета, означавшие, что он доброволец. - У нас есть четыре ДЗ воды, два ПН лекарств, одна карта северо-северо-западной части Туннелей – это в трех часах ходьбы отсюда. Нужны три ДЗ еды и карта здешних мест. Раненых нет.
- О’кей, - Драко сам не помнил, когда к нему прилепилась эта дурацкая присказка Саймона и Эдгара. – У нас - два ДЗ еды и карта юго-восточной части Туннелей – это в девяти часах ходьбы отсюда. Раненых нет. Еда на воду и карта на карту – баш на баш. Идет?
- Да.
Парень отошел к своему отряду и негромко заговорил с напарниками; Драко вернулся к своим и коротко изложил им условия сделки. Бойцы закивали.
Собрав вещи для обмена, Драко в сопровождении Саймона и Совы вышел почти на середину большого зала с низким потолком, где их отряд встретился с добровольцами. Трое молодых людей остановились, не доходя до предполагаемого места обмена примерно пяти метров. Остальные бойцы, достав палочки, внимательно наблюдали за происходящим: хотя подобные обмены почти всегда проходили без инцидентов, но никто не мог гарантировать, что однажды Затейник и его сторонники лично не вмешаются в идущую в Туннелях войну.
Командир добровольцев тоже вышел почти на середину зала, сопровождаемый двумя спутниками, и остановился на таком же расстоянии от предполагаемого места обмена, только с противоположной стороны. Один из помогавших командиру бойцов был долговяз и нескладен, другой – невысок и тощ; оба они также, судя по цвету наклеек на лице, пришли в подземелья по собственному желанию.
Доброволец-коротышка достал из Уменьшающего мешка необходимые вещи и передал командиру. Тот взял их, отдал свою палочку долговязому и направился в центр зала, вытянув перед собой руки, в которых держал карту и бутылки с водой. Драко забрал пакеты с едой и карту у Совы, оставил палочку Саймону и пошел навстречу добровольцу.
Встретившись в середине зала, командиры передали друг другу вещи, быстро проверили их и спрятали в свои Уменьшающие мешки.
Теперь, когда сделка успешно завершилась, можно было поговорить.
- Есть какие-нибудь новости? – спросил Драко. – Мы четыре дня ни одной живой души не видели…
- Все по-прежнему, - негромко ответил доброволец. – Даже, можно сказать, все тише, чем обычно. Затишье, словно перед бурей!.. Кстати, почему ты ходишь без шлема? Это небезопасно! У нас есть один лишний, мы можем поменяться или просто подари… - он вдруг осекся и совсем другим тоном спросил: - Малфой, ты, что ли?
Нет, Хагрид, - юноша удивился: он был одним из немногих охотников на инфери, категорически отказывавшихся надевать шлем и очки, и считал, что его трудно с кем-то спутать.
Командир добровольцев молча снял шлем, открывая коротко остриженные темные волосы, и негромко сказал:
- Твое выступление в Хогвартсе придется перенести, но мое предложение по-прежнему остается в силе, тем более что и новые темы для рассказов появятся…
- И давно вы здесь? – видеть мерзкого Поттера и его компанию было крайне неприятно, но ситуация требовала сохранять хоть какое-то подобие приличных отношений.
- Наш отряд здесь с третьего дня после открытия Туннелей – первые два дня собирали всех наших. Невилл прибыл из Бразилии через неделю, он ходит не с нами, но я знаю, что он жив и не ранен…
- А что же ты без невесты? – окинув взглядом отряд Поттера, Драко узнал нескольких гриффиндорцев, но мелкой Уизли среди них не было.
- Она… в положении, - ответил Поттер сквозь зубы. Было видно, что он тоже не в восторге от встречи, но решил не провоцировать конфликт.
Юноша сначала не понял, что имеет в виду собеседник, но сообразил через несколько секунд и хмыкнул:
- Поздравляю, Поттер! Наш пострел везде поспел!
Мерзкий гриффиндорец явно хотел сказать что-то обидное, но, сдержавшись заметным усилием воли, все-таки промолчал.
Драко тем временем пытался побороть искушение, но потом все же не выдержал и громко сказал:
- Эй, Уизли! Как дела у отца?
Рыжий нищеброд вздрогнул от неожиданности, но после недолгой паузы хрипло ответил:
- Не знаю точно, но вроде в Азкабане все нормально…
В первый момент юноша оторопел, не понимая, за что начальничка могли отправить в тюрьму, но потом хмыкнул:
- Уизли, а у тебя в родне, случайно, нет троллей?! Я о твоем отце спрашиваю!
- А с ним все нормально! Сначала отец у Наблюдателей работал, но в Туннелях от Летающих глаз толку мало: темно, да и огнечерви часто их сжигали… Сейчас он ходит с одним из интендантских отрядов, - в голосе рыжего гриффиндорца звучала настолько явная гордость, что Драко не поверил ушам.
- Уизли, а тебе не кажется, что человеку с таким больным сердцем, как у твоего отца, не место в Туннелях?! – спросил он.
- За моего отца не тебе решать, Малфой! – нищеброд немедленно окрысился, совсем как в старые добрые времена. – Ты лучше за собой следи! Не понимаю, как тебя вообще пустили в Туннели!
- Пустили меня сюда потому, - ласково ответил юноша, - что в первые дни, - а я здесь с первого дня, - люди в подземельях горели, как бумага в камине! Пока вы раскочегаривались, умертвия бы вырвались на поверхность и половину Лондона порвали в кусочки, если бы не мы!
Мелкий Уизли набрал в грудь воздух, собираясь сказать что-то язвительное, но тут заговорила Грейнджер. Она тоже сняла шлем; ее волосы были острижены почти так же коротко, как и у Поттера, и непривычная прическа делала грязнокровку очень похожей на мальчишку.
- Мистер Малфой, к счастью, опасности для Лондона, - как волшебного, так и магловского, - сейчас нет, - быстро сказала она. - И Министерство, и больница Святого Мунго, ныне работающая как госпиталь, тщательно охраняются! В первую же неделю после появления инфери детское отделение и отделения, в которых пациенты находятся постоянно, были переведены из Лондона в безопасное место. Я об этом знаю из писем Полумны Лавгуд. Она в начале войны в Туннелях поступила на работу в больницу Святого Мунго, и мы стараемся не терять друг друга из виду. Кстати, в одном из писем Полумна рассказала, что ваш однокурсник Винсент Крэбб очень хорошо зарекомендовал себя во время эвакуации детского отделения из Лондона…
- А Крэбб по-прежнему на принудиловке? – резко спросил Драко, вспомнив, как молоденькая целительница говорила, что сотрудники больницы и родители маленьких пациентов обращались в Министерство с просьбой о досрочном освобождении бывшего Пожирателя Смерти.
Девушка заметно смутилась.
- Думаю, да, - ответила она после недолгого молчания. – Если бы Крэбба реабилитировали, Полумна об этом наверняка написала бы… - заметив ехидную усмешку собеседника, Грейнджер быстро заговорила: - А миссис Флинт теперь вновь управляет фабрикой по производству волшебной косметики! Там ведь и лечебные зелья варились, хоть и в небольшом количестве, вот бывшую владелицу и попросили увеличить объемы их выпуска…
- Великое благодеяние! – юноша хмыкнул. – Только непонятно, кто кому его оказал! Насколько мне известно, при новом управляющем фабрика работала себе в убыток. При миссис Флинт она была очень прибыльной, и Министерство, назначая управляющей прежнюю владелицу, заботится в первую очередь о собственной выгоде!
- Ты прав, Малфой, - вдруг разозлился Уизли, - лучше было бы этой старой Пожирательнице Смерти по-прежнему мыть полы в Министерстве! Там ей самое место!
Драко задохнулся от возмущения: он твердо знал, что миссис Флинт никогда не была Пожирательницей Смерти, а работать уборщицей в Министерстве согласилась, чтобы ее арестованного сына приговорили к условному сроку тюремного заключения. Юноша как раз собирался осадить нищеброда, но тут заговорил Поттер, и Драко замер, пораженный его тоном. В голосе Победителя Волдеморта звучала не злость или обида, а бесконечная, безнадежная усталость:
- Послушайте, может быть отложим выяснение отношений до того момента, когда выберемся на поверхность? Неужели вам сейчас не жаль тратить время и силы на абсолютно бесполезные споры?
Возвращаясь к реальности, юноша сообразил, где они находятся и чем займутся, как только покинут этот зал, и резко произнес:
- Хорошо, согласен, но разговор только отложен! - вдруг Драко почувствовал отчаянную, бесконечную усталость сродни той, что, видимо, сейчас испытывал Поттер, и продолжил неожиданно для себя самого: - Впрочем, что мне с вами обсуждать?! Вы победили, я проиграл… Мы никогда друг друга не поймем…
- Неужели ты считаешь личным поражением гибель этого гада Волдеморта, Малфой? - Поттер говорил очень тихо, но от его голоса юноше стало не по себе.
- Я, как и многие мои родные и друзья, боролся за Волдеморта и его дело, и вы, победители, сделали все, чтобы мы чувствовали себя проигравшими, - ответил он, испытывая внезапный приступ черного, глухого отчаяния. – И давай закончим этот разговор!
- Хорошо, - кивнул Поттер. – Тогда… бывайте, ребята!
Это было официальное прощание командиров отрядов друг с другом, и оно означало пожелание остаться в живых. Не ответить на него означало проявить даже не грубость, а подлость, поэтому Драко ответил:
- И вы тоже… бывайте! Ни пуха вам, ни пера!
- И вам тоже ни пуха, ни пера! – Поттер закончил церемонию прощания с явным облегчением, подошел к Грейнджер и мелкому Уизли и вместе с ними вернулся к своему отряду.
Драко вместе с Саймоном и Совой подошел к своим и молча смотрел, как люди Поттера собираются, готовясь уходить. Когда Грейнджер вновь надела шлем, юноша не удержался и крикнул:
- Грейнджер, ты зачем постриглась? Тебе не идет!
- А в подземельях с длинными волосами неудобно! – ответила она резко, но не зло. – Они путаются, пачкаются, их нужно долго сушить, если вымокнут… Так проще!
- Это правда, - негромко ответила Сова. – Почти все девушки – и длинноволосые парни, кстати, тоже - стригутся, прежде чем спускаться в подземелья. На войне не до причесок!
Драко слушал коллегу, не вдумываясь в смысл ее слов, и смотрел, как отряд Поттера строится в боевом порядке и уходит из зала.
- Черт, неужели все это действительно заканчивается? – Саймон довольно ухмыльнулся, энергично жуя сэндвич. – С каждым днем мертвяков с червяками все меньше и меньше, и все они вялые какие-то… Красота!
- Не забудь: Затейник и его живые приятели пока еще в игру не вступали, - лениво ответил юноша. Подобные разговоры они вели почти каждый день последние полторы недели, и Драко понемногу начинал верить в правоту напарника.
- Ничего, - Шон неприятно осклабился, - рыпнутся эти красавчики – и получат по первое число!
- Ой, не говори: «Гоп!» - пока не перепрыгнешь! - протянула Сова, ни к кому конкретно не обращаясь.
После обеда они сменили караульщиков и еще минут пятнадцать посидели, отдыхая после долгого перехода и давая отдежурившим часовым возможность спокойно поесть. Наконец Драко приказал вновь отправляться в путь.
Они находились в той части Туннелей, в которой раньше еще не бывали. В пещеру, где бойцы расположились на обед, вели четыре прохода. Три из них, в том числе тот, по которому они пришли, начинались почти рядом, и, по крайней мере, на первых порах, вели в одном направлении. Еще один туннель виднелся в противоположной стене зала, и было ясно, что идти нужно именно туда.
Драко и Саймон, как обычно, возглавили отряд и, вытащив палочки и сосредоточившись, шагнули во тьму, освещаемую лишь светом фонариков.
Но стоило им пройти всего несколько шагов, как юноша резко остановился, почти оглушенный обрушившейся на него знакомой до последней нотки музыкой. На этот раз мелодия не просто звучала громко – она громыхала, и каждый аккорд вгрызался в череп, словно зубная боль. Всегда резкая и агрессивная, музыка на сей раз превзошла саму себя.
- Что случилось, Малфой? – Саймон тоже остановился и взглянул на командира.
- Нам нельзя туда идти, - проскрипел Драко, оглушенный ревом неотвязной и мучительной мелодии.
- Так не назад же возвращаться! – хмыкнул Саймон.
- Назад, - проскрежетал юноша, не веря, что еще совсем недавно даже не подозревал, как плохо себя почувствует вскоре.
Процедура возвращения тоже было отработана до мелочей: услышав приказ командира, бойцы развернулись. Замыкающие боевики возглавили отряд и зашагали в направлении, противоположному тому, в котором они только что шли.
В зале музыка тоже слышалась, но воспринималась не настолько болезненно.
- Так что же делать? – недоуменно спросил Саймон.
- Может быть, попробовать изучить ходы, параллельные тому, по которому мы сюда пришли? – предложил Эдгар.
Драко подошел к началу одного из параллельных туннелей, потом – ко второму, затем – к тому, по которому они вошли в этот зал около полутора часов назад, и на мгновение подумал, что сошел с ума. Знакомая мелодия, резкая и злая, доносилась отовсюду, хотя в четвертом проходе она была намного громче и мучительнее.
Юноша ненадолго задумался и пришел к выводу, что, даже если он лишился рассудка, отряду не повредит незапланированная дневка, благо запасов им хватит как минимум на трое суток. А вот если эта пещера со всех сторон окружена огромным количеством монстров, то лучше остаться здесь: конечно, огнечерви способны прожечь камень, а инфери могут выкопать подземный туннель, но врагов все равно удобнее бить в зале, чем в тесном проходе.
- К каждому туннелю - одного караульщика, - распорядился Драко. – Я встану у дальнего прохода, Саймон – у центрального на противоположной стороне, Кэти – у левого, Джонатан – у правого. Всем остальным – спать, но в полной боевой готовности!
Бойцы недоуменно уставились на командира.
- Спать в полной боевой готовности – это как? – ехидно осведомилась Джемайма из группы поддержки.
- Сама догадайся, - ответил юноша, преодолевая боль: казалось, мелодия бьет его по голове, словно топор палача.
- Малфой, может, ты все же объяснишь, что случилось? – негромко спросил Саймон.
- Нам сейчас нельзя идти дальше. Я и сам толком не понимаю, почему это так, но точно знаю, что пока мы должны оставаться здесь, - от боли хотелось выть, а не спокойно разъяснять бойцам ситуацию, пытаясь выдумать правдоподобную причину своих действий.
- Малфой, а ты уверен, что с тобой все в порядке? – осторожно спросил Эдгар. – Не обижайся, но иногда даже самых опытных бойцов глючит…
- Не был бы уверен – не командовал бы! - огрызнулся Драко.
- Кстати, мы можем попробовать проверить твои опасения, - мягко сказала Сова. - У меня есть исправный Летающий глаз – месяц назад я подобрала его разбитым на полу одной из пещер и починила. Может быть, отправим его в подозрительный туннель? Обращаться с Летающим глазом меня учили в боевке-«Б». Конечно, увиденное им вовсе не обязательно прояснит ситуацию, но…
- Хорошо, - кивнул юноша, – только сделай это сама. Во-первых, я не умею обращаться с Летающими глазами. Во-вторых, если меня глючит, это может сказаться и на отправляемом мною волшебном предмете… Но без меня ты в этот туннель не пойдешь: мало ли что может случиться!
Вдвоем они покинули зал и отошли от него метров на десять. Музыка вновь загромыхала совершенно невыносимо, и Драко изумленно косился на спутницу, не понимая, почему она ничего не слышит.
Однако Сова спокойно взмахнула палочкой, произнесла соответствующее невербальное заклинание и, прикрыв глаза, быстро зашагала обратно. Драко направился за коллегой.
В пещере трое часовых уже заняли свои посты; юноша встал у входа в туннель, откуда только что вернулся.
Сова села на матрас, расстеленный группой поддержки в самом центре зала, закрыла глаза и заговорила о том, что сейчас видел Летающий глаз:
- В туннеле темно, никого нет, все в порядке…
Минуты текли одна за другой, складываясь в часы. Ничего не менялось: музыка громыхала по-прежнему, Летающий глаз не замечал на своем пути ничего подозрительного, в пещере все было спокойно. С каждой минутой бойцы, без особого успеха притворявшиеся спящими, и караульщики смотрели на командира все с большим недоумением.
С момента запуска Летающего глаза прошло уже больше двух часов, когда Сова нечеловечески закричала и упала на матрас. Свободные от караула бойцы бросились к ней.
- Это всего лишь обморок, - сказала Джемайма, осмотрев напарницу. – Скоро она придет в себя…
Через десять минут Сова, смертельно бледная, открыла глаза, не обращая внимания на остальных бойцов, встала на ноги и, пошатываясь, направилась к Драко.
- Разрешите доложить, сэр! – сказала она хрипло.
Юноша удивился: в их отряде церемонии были не в ходу, и бойцы обычно называли командира просто по фамилии. Но если уж Барбара решила поиграть в официоз…
- Докладывайте, мисс Стоунхилл.
- Сэр, примерно в двух с половиной часах лета отсюда находится огромное скопление монстров – около трехсот инфери и пятисот огнечервей! – отчеканила Сова. – Они заметили Летающий глаз и сожгли его!
По пещере пронесся шум изумления.
- Ты ничего не путаешь, Сова? – смущенно спросил Саймон. - Триста инфери и пятьсот огнечервей?!
Девушка решительно кивнула.
- У Барбары фотографическая память, - негромко сказал Эдгар.
- Даже если Сову глючит, в нашем отряде она уже вторая, с кем случилась данная неприятность, - заметил Драко. – Мы не справимся с такой армией монстров! Береженого Мерлин бережет, поэтому караульщикам нужно удвоить бдительность, а остальным - спать!
- А если… эта армия монстров будет рвать и жечь кого-то из наших? – негромко спросила Джемайма.
- Если бы мы знали, где находятся другие отряды, то присоединились бы к ним, - ответил юноша. – Но вслепую мы вряд ли кого-то найдем, зато вполне можем погибнуть! Так что лучше пока оставаться здесь… Впрочем, имеет смысл попробовать использовать Патронусов – вдруг удастся разыскать другие отряды и предупредить их? Караульщики, отправьте в туннели Патронусов, а через час повторите попытку!
Часовые выполнили приказ.
Остаток дня и ночь прошли без происшествий. Посланные Патронусы как в воду канули, и ни один призрачный вестник, отправленный другим отрядом, не прибыл в пещеру, где расположились бойцы Малфоя. Впрочем, как выяснилось позднее, в этом не было ничего удивительного, ведь именно тогда Затейник проводил массированную контратаку. Первым приказом он направил огнечервей поодиночке дежурить в местах пересечения нескольких туннелей и сжигать всех встречных Патронусов.
Поскольку мракоборцы еще до начала боевых действий обнаружили склад, где хранились генераторы Черных Дыр, а покойники превращались в умертвия, злодей потерял большую часть своей армии инфери и все технические устройства. Однако спасаться бегством он не собирался. Затейник любил Англию, но ему не нравилось, как она изменилась за последние десятилетия, и он готов был сражаться за то, во что верил.
Два с лишним месяца понадобились злодею, чтобы полностью восстановить контроль над оставшимися инфери и исконными обитателями здешних мест – огнечервями, - которых он бросил в бой, не успев полностью подчинить своей воле.
На протяжении долгих лет Затейник изучал магловские и волшебные воинские трактаты, составлял планы ведения военных кампаний в самых разных условиях и седьмого декабря решил применить эти знания на практике. Накануне он отпустил большинство своих немногочисленных сторонников-людей, позволив им выйти на поверхность по неизвестному мракоборцам подземному ходу, заканчивавшемуся далеко за пределами Лондона, а сам с тремя ближайшими соратниками остался в тщательно скрытом от посторонних глаз подземном убежище, готовый сражаться до последнего.
Решающей атаке предшествовало двухнедельное постепенное ослабление активности монстров, призванное убедить противников в том, что они близки к победе. Заманив огромное количество охотников на инфери в самые глубины Туннелей, Затейник, за долгие годы превосходно изучивший подземелья, приказал половине подчинявшихся ему монстров перекрыть все выходы к перрону. Вторая половина умертвий защищала подступы к убежищу злодея. Затем он планировал скомандовать обеим частям своей армии двигаться навстречу друг другу, уничтожая на пути все живое. Сотни охотников на инфери оказались в ловушке, из которой не было выхода.
Трудно сказать, как развернулись бы дальнейшие события, если бы не один из попавших в западню добровольцев. Маглорожденный Ричард Бостуик вырос в богатой семье и был счастливым обладателем суперсовременного мобильного телефона, который просто забыл выложить из кармана джинсов, отправляясь в Туннели. Обнаружив это магловское устройство, Ричард бросил его в Уменьшающий мешок и забыл о телефоне на несколько месяцев.
В начале контратаки Затейника отряд, в котором воевал Бостуик, одним из первых столкнулся с армией противника и был почти полностью уничтожен. Ричарду удалось отползти от места сражения и скрыться от нападавших. Трудно сказать, как человек с настолько тяжелыми ранениями смог вспомнить о мобильнике. Однако Бостуик, истекая кровью, сумел не только достать телефон из Уменьшающего мешка, но и дозвониться любимой девушке, что тоже вполне можно считать чудом: на такой глубине не всегда действуют даже самые мощные мобильники. Ричард умер через несколько минут после того, как, сообщив невесте о случившемся, закончил разговор.
Узнав страшную новость, девушка немедленно отправилась в Министерство Магии и пересказала мракоборцам услышанное от жениха. Таким образом об атаке Затейника его противники узнали почти сразу после ее начала и немедленно приступили к организации освобождения заблокированных в Туннелях людей.
Прорыв созданного Затейником «котла» стал одной из самых красивых операций в истории военного искусства, вошел во все учебники стратегии и тактики и уже на следующий учебный год изучался студентами Хогвартса на уроках истории. Восхваления полководческого таланта и мужества Ипполита Гиппокридеса, а также мудрости аналитического отдела многим уже слегка надоели, так что пересказывать всем известные события нет никакого смысла.
Но Драко и его отряд в тот вечер и ночь еще ничего не знали о случившемся: сражение с инфери, перекрывшими все проходы к перрону, бушевало очень далеко от места их ночевки.
На следующее утро после завтрака юноша проверил входы в четыре туннеля и прислушался. Знакомая музыка звучала по-прежнему, но гораздо слабее и не так агрессивно, как вчера. Поразмыслив немного, Драко приказал отряду строиться в боевом порядке и идти в тот проход, откуда они вчера повернули обратно в зал, где переночевали.
Бойцы шли уже примерно час, когда почувствовали запах гари и услышали впереди шум, - кажется, неподалеку люди ругались или спорили. Повинуясь жесту командира, все подняли палочки и приготовились к сражению.
Еще через некоторое время отряд дошел до входа в пещеру. Шум и запах гари стали явственнее. Малфой, жестом велев своим людям отступить назад, приблизился и заглянул внутрь. В одном углу пещеры в воздухе парило полсотни носилок с ранеными. Рядом стояли человек пятнадцать более здоровых бойцов, - впрочем, некоторые из них явно тоже пострадали, но хотя бы могли держаться на ногах.
Остальная часть подземного зала была заполнена обгоревшими телами многочисленных инфери.
На границе между углом, где расположились бойцы и носилки, и остальным пространством пещеры сидел парень, - судя по синим наклейкам на лице, из Департамента мракоборцев, - и громко говорил, не останавливаясь ни на секунду:
- Тварь, сволочь, змея подколодная, свинья подзаборная…
Драко жестом велел своим бойцам остаться в туннеле, а сам вошел в зал и громко сказал:
- Доброе утро, дамы и господа! Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
Сидящий парень оторвал взгляд от пола и без особого удивления произнес:
- А, Малфой… Откуда ты здесь взялся? Ну ладно, хорошо, что живой… С нами пойдешь… - затем он снова опустил глаза и продолжил ругаться: - Скотина, гадина, недоумок недоделанный…
Юноша с изумлением узнал Джоша Трентона – всегда спокойного и молчаливого заместителя Эрика.
- А кого ты ругаешь? – осторожно спросил Драко, когда мракоборец на секунду умолк, переводя дыхание.
- Штроссербергера, - охотно ответил Джош, - распротак его разэтак…
- А где Эрик? – юноша обрадовался. Он знал, что командир Летучего отряда тоже воюет в Туннелях, но за эти месяцы они ни разу не встречались, а поболтать с неунывающим Штроссербергером было бы приятно.
- Вот он, - Трентон указал на пол перед собой.
Драко сначала не понял, что имеет в виду собеседник. Подойдя поближе, юноша увидел на полу дочерна обгорелые тела нескольких инфери и хотел уточнить, в чем заключается смысл шутки, как вдруг заметил на голове одного из трупов что-то небольшое, блестящее и почему-то знакомое.
Мгновенно насторожившись, Драко наклонился над обгоревшим телом и понял, что блестящий предмет - это серебряная серьга, украшенная сверкающим камнем. Такое приметное украшение…
- Это ведь неправда, Джош, - собственный голос показался чужим и плохо слушался.
- Нас инфери сильно порвали и огнечерви пожгли, - весело объяснил Трентон. – Там впереди даже не отряд – армия! Грамотно Затейник сработал, ничего не скажешь, а мы, козлы, прошляпили!.. Уцелевшие бойцы нескольких отрядов нашли друг друга - кое-где с помощью Патронусов, а в основном – по запаху гари - и объединились. Большинство тех, кто не пострадал, остались в глубине Туннелей, чтобы держать оборону, а мы с Эриком, Магнусом и Диком сопровождали раненых к перрону. Мы уже много прошли и успели собрать по углам немало пострадавших, когда напоролись на тридцать мертвяков. По правилам группа поддержки должна ставить Непускающую стену, а мы со Штроссербергером – бить инфери. Так этот дебил меня оглушил Ступефаем и втолкнул за Стену, а сам использовал Незатухяющий огонь, от которого не скроешься, если не стоишь за Непускающей стеной! Вот ведь тварь! Мы же с Эриком всю войну с Волдемортом прошли! Правило есть такое – нельзя одному драться с превосходящими силами противника! Вместе мы бы отбились, а он, скотина, совсем одурел…
Драко молчал, закусив губу. Он понимал, что с тридцатью умертвиями с трудом, но сумели бы справиться четверо боевиков, окруженные толковой, сработавшейся командой. Но четверо боевиков, пусть даже и из ласковой обслуги, сопровождающие десятерых легко раненых, а также полсотни носилок, вряд ли смогли бы без потерь отбиться от тридцати инфери. И Эрик поступил совершенно правильно, приняв удар на себя и спасая жизнь напарника, потому что до перрона идти еще долго, и каждый здоровый боец нужен на этом пути как воздух… Со-вер-шен-но пра-виль-но… Непроизнесенные слова звучали в голове, как погребальный колокол.
- Эрик – это голова, - между тем продолжал Джош, - он никогда зря не лезет на рожон! Эрик не трус, но никогда не строит из себя бесстрашного героя! Вот когда мы вытаскивали тебя от диких драконов, Эрик вел себя правильно! Он знал, что нельзя отрываться от напарников! Поскольку все вели себя правильно, мы выполнили поставленную перед нами задачу быстро и без потерь! Арти мы нашли довольно быстро, а вот с тобой, Малфой, пришлось повозиться! Кстати, ты знаешь, где тебя нашли? Впрочем, вряд ли: целители не любят понапрасну нервировать пациентов. Так вот я тебе все же скажу: мы нашли тебя в огромной куче драконьего дерьма! Ты лежал, уткнувшись туда головой, и тебе там было самое мес...
Высокая женщина, левая рука которой болталась, как у тряпичной куклы, подошла к мракоборцу, правой рукой несколько раз ударила его по щекам и резко сказала:
- Все, Трентон! Кончай истерику, а то вопишь как баба!
Джош замолчал, сжал руки в кулаки, негромко сказал:
- Извините, - и ушел в дальний угол пещеры. Оттуда послышались странные звуки, похожие на собачье тявканье.
- Малфой, ты не думай, – извиняющимся тоном сказал парень, которого Драко тоже раньше видел среди ласковой обслуги, - Джош просто не в себе! Он не соображает, что говорит! Тебя на поляне нашли, а не в…
- Да какая разница, - юноша удивился, что ничего не чувствует. Почерневший труп, лежащий на полу пещеры, не имел ничего общего с Эриком, которого Драко помнил, - веселым, упрямым, неунывающим. - А, может быть, это все же ошибка? – спросил он, указывая на обгоревшее тело. – Сгорел не Штроссербергер, а кто-то другой, а серьгу Эрик еще раньше потерял…
- Эрик никогда не снимал серьгу, - ответила странным невыразительным голосом женщина, только что давшая пощечину Джошу, - ему цыганка в детстве нагадала, что он погибнет в бою и его труп могут не найти среди кучи мертвых тел. Эрик всегда потешался над этим предсказанием, но серьгу не снимал…
Девушка, тяжело опирающаяся на стену, всхлипнула и зажала рот рукой. Парень из ласковой обслуги, только что успокаивавший Малфоя, тускло сказал:
- Это не ошибка.
Джош вышел из дальнего угла зала и спросил немного хриплым голосом:
- Кэрри, ты можешь… трансфигурировать?
Женщина, несколько минут назад ударившая Трентона, кивнула, направила палочку на тело Эрика и молча произнесла заклинание. Труп исчез, вместо него на полу появилась большая черная пуговица. Рядом с ней лежала серебряная серьга.
Кэрри спрятала палочку, нагнулась и подняла пуговицу и серьгу.
- Смотри не потеряй! – резко сказал Джош.
- Не учи ученую! – огрызнулась женщина.
- Все отдохнули? Тогда пора в путь! – негромко скомандовал Трентон. – Малфой, ты идешь с нами!
- Если ты считаешь, что каравану нужна дополнительная охрана, то так тому и быть. Но я с отрядом, и у нас никто не пострадал, так что мы вполне можем отправиться на подмогу тем, кто сейчас держит оборону в глубине Туннелей. Запасов воды, еды и лекарств у нас вполне достаточно, и мы готовы ими поделиться. У тебя есть карта тех мест? Она нам не помешает, а взамен я отдам карту той части подземелий, откуда мы пришли…
- Ты с отрядом, Малфой? – спросил Трентон, четко произнося каждый слог. – И никто из твоих не пострадал?
- Все верно. Вчера вечером мы нашли большую пещеру и сомневались, нужно ли там заночевать или идти дальше. Сова послала вперед Летающий глаз, который недавно нашла поврежденным в одной из пещер и починила. Глаз обнаружил много инфери и огнечервей в двух с лишним часах лета от зала, где мы находились…
- Повезло вам, - сквозь зубы сказал Джош. – Значит, говоришь, путь, по которому вы сюда пришли, свободен от мертвяков?
- Пока мы шли, то никого не встретили, но я не знаю, как обстоят дела сейчас. Кроме того, мне чудился запах гари в туннелях, ведущих на перрон.
- Если мертвяки окружили нас, это паршиво, - Трентон ненадолго задумался, но потом решительно тряхнул головой: - Так или иначе, нам нужно идти к перрону: в глубинах здешних катакомб мы точно пропадем. А вот вам действительно лучше отправиться в глубь Туннелей: положение там сейчас аховое. И… ни пуха вам, ни пера, Малфой! Картами нам и в самом деле нужно обменяться, а лекарства, еду и воду оставьте себе. Если путь к перрону свободен, то нам помогут, а если закрыт… припасы больше пригодятся сражающимся бойцам. Думаю, тем, кто остался в глубине, сейчас жарко приходится!
- Но лекарства нужны хотя бы тем, кто особенно тяжело ранен!
- Да, кое-что мы возьмем, - целительница с раненой рукой быстро перечислила необходимые – очень небольшие – дозы необходимых зелий.
Юноша вернулся к своему отряду, поджидавшему в туннеле, и объяснил ситуацию. Все бойцы согласились передать раненым нужные лекарства, а потом идти в глубь подземелий.
Обмен Драко и Джош провели быстро и так же быстро попрощались. Затем бойцы двух отрядов пожелали друг другу удачи и разошлись в разные стороны.
В следующий раз юноша увидел Трентона уже после окончания войны и только тогда узнал, что тот благополучно довел караван и неподалеку от перрона встретился с одним из первых отрядов, сумевших прорвать заслон умертвий. В шедшем от перрона отряде были и целители, которые оказали необходимую помощь раненым.
Джош и его парни помогли доставить караван к перрону, там же поужинали принесенной сверху горячей едой, но выходить из Туннелей отказались.
- У меня есть несколько вопросов к Затейнику, - коротко сказал Трентон.
На перроне уже собрались добровольцы, узнавшие о контратаке злодея, и Джош, сопровождаемый двумя боевиками, без проблем собрал новый отряд и вернулся в подземелья, откуда вышел только двадцатого декабря.
Впрочем, восьмого декабря Драко очень быстро забыл о встрече с Трентоном: менее чем через час пути отряд столкнулся с большим количеством инфери и огнечервей, и началась такая кутерьма, что ни на какие посторонние мысли времени уже не оставалось. К счастью, непонятных сгустков энергии в тех местах оказалось очень много, поэтому огненные шары у юноши получались просто превосходно, иначе его отряд вряд ли смог бы отделаться лишь несколькими несильными ожогами.
Разобравшись с встреченными умертвиями, отряд Малфоя еще через час встретился с другими бойцами, оставшимися в Туннелях после ухода каравана раненых. Объединив силы, отряды продолжили бить ходячих покойников и огнечервей.
Контратака Затейника дорого обошлась его противникам: погибла примерно пятая часть запертых в «котле» охотников на инфери, еще две пятых бойцов, попавших в окружение, были ранены.
Но ни умертвий, ни огнечервей у злодея больше не осталось. Понимая, что поражение неминуемо, Затейник и трое его ближайших сподвижников покончили с собой, приняв яд.
Контратака началась вечером седьмого декабря, а десятого числа того же месяца отряд мракоборцев проник в тайное убежище злодея и обнаружил там четыре трупа.
Однако война еще не была закончена: в дальних углах Туннелей продолжали скрываться уцелевшие умертвия и огнечерви. Впрочем, наложенные заклятия после смерти того, кто их создал, понемногу ослабевают, а затем и вовсе исчезают, так что активность монстров после гибели чародея, подчинившего их себе, резко снизилась, и уничтожить их оказалось нетрудно.
Четырнадцатого декабря по Туннелям полетели Патронусы, приказывавшие людям, воевавшим в подземельях почти три месяца, выходить на поверхность.
- Интересно, почему в Министерстве так уверены, что здесь больше нет монстров? – хмыкнул Драко, услышав этот приказ.
- Думаю, в подземельях еще останутся те, кто воюет не так долго, как мы, – возразила Сова.
- Еще того не легче! – возмутился юноша. – Новички здесь дров наломают! Лучше было оставить тех, кто знает, как себя вести в Туннелях!
- Драко, это приказ, - девушка вздохнула. – Мы должны подчиняться приказам!
Юноша, вздохнув, признал правоту коллеги, хотя и без особой радости.
- Кроме того, думаю, сейчас нас сменят ведьмаки, - сказала Сова когда они строились привычным порядком, собираясь направиться вслед за Патронусом.
- Наемники? – Драко вспомнил слышанные в детстве от однокурсников рассказы о международном отряде боевиков, который базировался где-то в Страсбурге и за плату был готов сражаться с кем угодно. – Поздновато они раскочегарились!
- Наемники не любят зря рисковать своей шкурой и помогают только побеждающей стороне, - фыркнула девушка. – Но если уж они согласились служить, то делают это хорошо!
- Будем надеяться, - протянул юноша без особой уверенности.
Ночуя в подземельях, он выходил к перрону лишь однажды – вместе с людьми Джоша, - а на земле не бывал вообще, и подъем по крутой лестнице показался трудным и непривычным.
Выйдя из ларька на территорию фальшивой стройплощадки, Драко задохнулся – воздух оказался непривычно холодным и каким-то… резким. Уже стемнело, и на голову падали огромные белые снежинки. Это было красиво.
- Дамы и господа, представьтесь, пожалуйста! – резко сказал высокий мужчина – по виду полутролль или полувеликан, - стоявший у ларька в окружении еще четверых крепких парней пониже.
Увидев их, Драко привычным жестом выхватил палочку из кармана куртки и приготовился к атаке. Опомнившись, юноша опустил руку с палочкой и задумался, почему эти пятеро вызвали у него такую неприязнь. Не сразу, но он сообразил, что все встречающие были без наклеек на лицах. Без наклеек… Досадуя на себя, юноша представился встречающим; его примеру последовали Саймон, Сова и другие бойцы.
Пока вышедшие из подземелья люди называли свои имена, верзила внимательно изучал какой-то список, время от времени взмахивая палочкой. Когда умолкли замыкающие отряда, встречающий довольно кивнул и сказал:
- Дамы и господа, все в порядке! Сейчас карета доставит вас на карантин в больницу Святого Мунго, где вы пройдете полное обследование! А пока сдайте, пожалуйста, волшебные палочки!
- Только этого не хватало! – Драко не поверил ушам. – Почему мы должны отдавать наши палочки?!
- Потому, что так поступают все пациенты больницы Святого Мунго, мистер Малфой! – резко сказал долговязый. – Ваша война закончилась, настало время разоружаться!
- И не подумаю! – юноша покрепче сжал свою палочку и увидел, что так же поступил Саймон. – Попробуйте разоружить нас силой!
Верзила и его люди быстро выхватили палочки из карманов, но тут заговорила Сова:
- Господа встречающие, я согласна сдать свою палочку и очень прошу остальных последовать моему примеру! Драко, Саймон, после окончания военных действий бойцов действительно стараются отправить на карантин в больницу Святого Мунго и перед этим разоружают. Все в порядке!
Барбара быстро вышла вперед и отдала долговязому свою палочку. За Совой последовали другие девушки из группы поддержки, за ними – Эдгар.
В конце концов у ларька остались стоять только Драко, Саймон и Песик.
- Эх, хорошо бы по этим уродам шарахнуть Направленным огнем! – мечтательно сказал Шон.
Эта фраза, как ни странно, вернула Малфоя к реальности.
- В тюрьму захотел, Песик? – язвительно осведомился он. – Я там был и уверяю тебя, что ничего хорошего там нет! Что ж, мы в меньшинстве, так что придется разоружаться!
Юноша подошел к верзиле и отдал ему свою палочку; Саймон и Шон последовали примеру командира.
Без палочки Драко почувствовал себя так неуютно, словно разделся догола на пронизывающем зимнем ветру.
- Вот и хорошо, дамы и господа, - улыбнулся встречающий. – Прошу садиться в карету!
Едва бойцы устроились в карете, как запряженные в нее шесть гиппогрифов почти без разбега взмыли в воздух.
Полет прошел без приключений, но уже в приемной больницы начались проблемы: дежурная целительница, на лице которой не было наклеек, вознамерилась распределить всех новоприбывших по разным палатам. То есть Драко понял бы, если бы девушек отправили в одну палату, а парней – в другую, но всех бойцов его отряда целители постарались распределить не только по разным комнатам, но даже по разным этажам.
- Таков порядок, - равнодушно объяснила целительница.
- Почему мы должны выполнять распоряжение, в котором нет абсолютно никакого смысла? – резко спросил юноша.
- Потому что вы разумный человек, мистер Малфой, и понимаете, что целители – такие же профессионалы, как и вы, - ответила сотрудница больницы.
- А если я сомневаюсь в вашем профессионализме? – Драко привычным жестом полез в карман куртки. – Почему я должен вам подчиняться?!
- Потому что у вас нет палочки, мистер Малфой, а у нас они есть, - в дверях появился силуэт дюжего охранника. На его лице тоже не было наклеек, отчего громила выглядел безликим.
- Будь здесь хоть пара парней из боевки-«Д», разнесли бы мы ваш курятник до фундамента без всякой палочки, - ласково сказал юноша.
- Но их здесь нет, так что делайте, что велят, если не хотите неприятностей, - в тон ответил громила.
Выбора не оставалось. Попрощавшись с бойцами, Драко последовал за летающим ключом на третий этаж, где находилась палата, в которую его поместили.
У входа с лестницы в коридор третьего этажа юношу остановила немолодая, но очень крепкая целительница, сидевшая за небольшим столиком, на котором горела лампа с большим абажуром. На лице этой женщины тоже не было наклеек.
- Мистер Малфой, прежде чем вы проследуете в палату, вам необходимо принять душ! – сказала она. – И, прошу вас, сдайте все личные вещи! После выписки вам их вернут в целости и сохранности вместе с вашей палочкой!
Палочка у целительницы имелась, и данный факт гасил конфликт в зародыше.
- Это больница или тюрьма? – хмыкнул Драко, вынимая содержимое карманов куртки и джинсов.
- Это больница, мистер Малфой, уверяю вас!
Женщина взмахнула палочкой – и все выложенные юношей на стол вещи одна за другой полетели в небольшой железный сейф. Когда последняя вещь – карта одной из самых удаленных от входа частей Туннелей – влетела внутрь, сейф сам собой закрылся с громким щелчком.
- Мистер Малфой, вот этой губкой, пожалуйста, протрите лицо, когда будете принимать душ! Она смоет следы наклеек.
Юноша взял протянутую целительницей вещь, сам не понимая, что его тревожит, и отправился в душ.
Подставлять тело под тугие струи теплой воды было приятно, но… непривычно. За время, проведенное в Туннелях, Драко привык пользоваться Очищающими Чарами. Вытерев лицо губкой, он взглянул в зеркало – и не узнал сам себя. Собственное лицо, знакомое с детства, без ставших уже привычными наклеек выглядело каким-то детским и незначительным.
Выйдя из душа, юноша переоделся в больничную пижаму, показавшуюся страшно неудобной, и отправился в свою палату. Там стояло четыре кровати; на трех из них уже спали незнакомые парни без наклеек на лицах. На столике рядом с четвертой лежал поднос с тарелками, чашками и столовыми приборами. Рядом с ними на волшебном огне дымились несколько кастрюлек и чайник. Увидев еду, Драко понял, что очень голоден. Обжигаясь, он схватил котелок с супом и ложку и начал есть, запоздало сообразив, что еду стоило бы переложить в тарелку. Но тратить время на переливание из пустого в порожнее не хотелось.
«Ладно, к хорошим манерам вернемся завтра», - подумал юноша, ставя пустую кастрюльку на столик, и лег на кровать. Уснул Драко почти мгновенно.
На следующее утро он узнал, что соседей по палате зовут Крис, Том и Энджи. Первые двое, англичане, познакомились только в палате, хотя оба ушли в Туннели добровольцами на третий день после начала войны и, следуя приказу, вышли на поверхность лишь позавчера. Ведьмак Энджи сражался в одном из передовых отрядов, отражавших контратаку Затейника; инфери оторвали иностранцу обе руки, и сейчас целители выращивали конечности заново. Руки росли хорошо, только очень медленно, и потому целители, а порой и соседи по палате, помогали Энджи делать все, что сам он не мог. Ни с Крисом, ни с Томом, ни с Энджи юноша в Туннелях не встречался.
Увидев нового соседа, Крис хмыкнул:
- С какого курорта ты приехал, малыш, и что у нас делаешь? На солнышке перегрелся?!
- Вот именно, - ласково улыбнулся юноша. – В подземельях солнце очень жаркое! Даже сгореть можно ненароком!
- Да не вешай нам лапшу на уши! – Крис фыркнул. – Какие Туннели, детка?! Мы трое действительно оттуда, так ты посмотри на нас и найди десять отличий с собой любимым!
Драко внимательно взглянул на соседей по палате – лица всех троих, даже Энджи, были синюшно-бледными и отекшими. Такую бледность юноша встречал раньше только у тех заключенных, которые долго сидели в карцере.
Драко подошел к висевшему на стене зеркалу и увидел то, что не заметил накануне вечером из-за усталости и взвинченности: лицо, прежде свекольно-красное, теперь стало темно-коричневым. Этот оттенок действительно напоминал очень сильный загар – так выглядели люди со смуглой кожей, вернувшись с южных курортов. Вот только у светловолосых Малфоев кожа всегда была очень бледной и обгорала, стоило пробыть на солнцепеке хотя бы десять минут…
Шрамы на лбу и подбородке зажили полностью; шрам на левой щеке не исчез, но напоминал уже не открытую рану, а сложную татуировку причудливой формы. Зато руки абсолютно не изменились и даже, кажется, распухли еще сильнее, а беловатые пятнышки на них стали еще заметнее. Волосы тоже были такими же короткими, как и раньше.
Отражавшийся в зеркале человек не был похож на наследника высокородных Малфоев и Блэков, каким юноша себя помнил до встречи с диким драконом. Еще немного поразглядывав себя, Драко решил, что сейчас почти не отличается от других студентов боевки-«Д» - жестко и неприветливо глядящих на мир парней с коротко остриженными волосами, тяжелыми подбородками и большими кулаками. Впрочем, удивляться сходству не приходилось…
- Ну, уразумел?! - хмыкнул Крис. – Так колись, с какого курорта ты приехал?!
- Приехал я из Туннелей, а это не загар, а последствия ожога драконьего пламени.
- Погоди-ка, а ты не Малфой случайно? – заинтересовался Том.
- Случайно Малфой.
- Расскажи о диких драконах!
Пришлось в который раз вспоминать изрядно поднадоевшую историю и отвечать на многочисленные вопросы слушателей, продолжившиеся за завтраком.
Завтрак проходил в столовой, расположенной на том же этаже, что и палата. Во время еды целители с помощью волшебного громкоговорителя сообщили, что посещать другие этажи пациентам запрещено. Новость вызвала шквал возмущения, но, не имея палочек, было совершенно невозможно спорить с лекарями, которые никогда с ними не расставались.
- Нет, здесь точно тюрьма! – фыркнул Крис. – Еще удивляюсь, как наши тюремщики додумались разместить в некоторых палатах девушек!
- Только это и утешает, - хмыкнул Том.
Закончив есть, юноша подошел к дежурной целительнице и спросил о маме. Женщина подтвердила сказанное Гермионой: всех постоянных пациентов больницы Святого Мунго эвакуировали из Лондона еще в начале войны в Туннелях. Так что встреча с мамой откладывалась на неопределенный срок…
Целители передали Драко множество адресованных ему писем, но он прочитал только четыре – от мамы, начальничка, Фиска и от коллег по Зверинцу. Во всех этих посланиях юношу поздравляли с окончанием войны. Мама писала, что чувствует себя намного лучше и каждый день молится за сына; нищеброд извещал, что все сражавшиеся в Туннелях должны будут вернуться к работе после окончания новогодних праздников; Кулак осчастливил тем, что занятия в боевке-«Д» возобновятся в первый же рабочий день; Тедди, Кузнечик, Белочка и Котик сообщили, что очень много интересного узнали об инфери и огнечервях и после возвращения на работу охотно поделятся этими сведениями, - разумеется, при условии, что бойцы тоже расскажут что-нибудь полезное в хозяйстве.
Ответил Драко всем очень коротко и очень похоже – он писал, что жив, абсолютно здоров, чувствует себя прекрасно и вернется к работе в срок; в письме, адресованном маме, он обещал, что навестит ее, как только позволят целители. Он не знал, о чем еще можно написать.
Следующее утро, удивляясь сам себе, юноша начал с разминки, состоящей из самых нужных упражнений, которым он научился у ублюдка Уизли и Фиска. Впрочем, поразмыслив, Драко понял, что если он продолжал выполнять эти упражнения, даже ночуя в подземельях, то бросать их сейчас было бы просто глупо. Ведьмак Энджи, не говоря ни слова, присоединился к юноше; подумав, Крис и Том последовали примеру соседей по палате.
Потянулись дни в больнице, до отказа наполненные осмотрами, анализами, упражнениями на восстановление и расслабление… Много позже Драко понял, что лечебные процедуры, проводимые большим количеством целителей, имели и еще одну цель - напомнить вышедшим из Туннелей бойцам, что люди без наклеек – это не умертвия, которых необходимо убивать, а мирные и абсолютно безобидные граждане. Но во время пребывания в больнице необходимость отвечать на дурацкие вопросы и выполнять идиотские предписания безумно раздражала юношу.
Впрочем, развлечения имелись и здесь: родичам и друзьям пациентов разрешали посещать больницу. Тома и Криса каждый день навещали многочисленные посетители; к иностранцу Энджи не приходил никто, а Драко, в первый же день лечения услышав от целителей о визитах нищеброда, тети-предательницы и бэвухи Цабини, сказал, что чувствует себя слишком слабым и ни с кем не готов общаться.
На каждом этаже лечились больше полусотни пациентов, и почти у каждого из них имелись жены, дальние родственницы и просто приятельницы. В Туннелях охотникам на инфери не оставалось времени для личной жизни, и не было ничего удивительного в том, что теперь пациенты азартно наверстывали упущенное.
Во время визитов симпатичных девушек то Крис, то Том просили соседей по палате погулять некоторое время в коридоре. Порой некоторое время растягивалось на несколько часов, и запертые двери палаты открывались лишь незадолго перед очередной трапезой или по распоряжению лекаря. Впрочем, целители зачастую словно не замечали происходящего и, как казалось Драко, почти не вызывали на процедуры тех, кто, увлекшись общением с девушками, забывал о назначенном лечении.
Когда Крис или Том занимались личной жизнью, юноша порой заходил в другие палаты, но чаще проводил время в коридоре. Там стояли журнальные столики, на которых лежали подшивки газет и журналов за месяцы, прошедшие с начала войны в Туннелях, и удобные кресла.
Поначалу Драко просто просматривал прессу, не особо задумываясь о смысле прочитанного, но через некоторое время обратил внимание на опубликованный в «Ежедневном пророке» цикл статей Риты Скитер под названием «ЗА ЧТО?» с подзаголовком «Кто ответит за сотни сломанных жизней освобожденных эльфов?»
Каждая новая статья рассказывала об еще одной исковерканной судьбе, и, надо отдать журналистке должное, материалом она владела блестяще. Среди персонажей Риты были и спивающиеся взрослые домовики, и брошенные на произвол судьбы дети и старики, и интеллигенты, которые не могли найти работу… Каждая статья заканчивалась одним и тем же пассажем: «За что страдает этот эльф? Кто виноват в его мучениях? Когда виновные будут найдены и понесут заслуженное наказание? Неужели за страдания этого несчастного не поплатится тот, кто стал их причиной?! Я все же надеюсь на лучшее: ведь мы живем в свободной, демократической стране!» Имя Гермионы Грейнджер не называлось ни разу, но было совершенно очевидно, что журналистка обвиняет именно ее.
Хотя юноша относился к мерзкой грязнокровке без малейшей симпатии, но статьи Риты его не только удивили, но и возмутили. Драко считал, что в несчастьях беспризорных домовят виноваты их родители, за брошенных стариков отвечают их дети, алкоголики начали пить по собственной инициативе, а умникам следовало бы не уподобляться людям, а поискать работу попроще и потяжелее. Грейнджер ведь не приобрела всех эльфов Британии в свою собственность, а дала им волю! Безусловно, грязнокровка не понимала, что делает, ведь на самом-то деле домовики не созданы для свободы. Но в происходящем сейчас не меньше, чем Грейнджер, были виновны сами эльфы и одобрившие их освобождение высшие чины Министерства. Глупо винить во всем грязнокровку, узнавшую о существовании домовиков лишь после поступления в Хогвартс!
В то время юноше еще не было известно о недавно открытых эльфами многочисленных швейных и обувных мастерских. Узнав о них, он удивился еще больше, но быстро понял, что своими статьями Скитер просто выполняла приказ высокого начальства, желавшего под благовидным предлогом уволить грязнокровку с ее поста. Драко ни в коей мере не сочувствовал Грейнджер, но заказчик цикла статей «ЗА ЧТО?!» вызывал у него еще большее омерзение. Высокое министерское начальство поручило маглорожденной девчонке выполнить всю грязную работу и вознамерилось чужими руками выгнать чрезмерно старательную подчиненную, когда она сделала все, что от нее требовалось. И эти люди еще считают себя добром! Думая о них, юноша презрительно фыркал.
От мрачных мыслей и чтения в коридоре Драко порой отвлекали незнакомые девицы, жаждавшие поближе с ним познакомиться; некоторые гостьи Криса и Тома также обращали внимание на дочерна загорелого блондина. Во всех подобных случаях он спасался от назойливых посетительниц бегством, даже не пытаясь оправдать свои действия благовидным предлогом. Почти безрукий Энджи девушек интересовал меньше, однако если прелестницы все же пытались заигрывать с ним, иностранец также старался ускользнуть из палаты, хотя вел себя более вежливо.
Но когда юноша однажды проигнорировал явные знаки внимания родственницы Криса, тот после ее ухода взорвался:
- Слушай, детка, да что с тобой такое?! Хорошая девушка хочет поближе с тобой познакомиться, а ты нос воротишь?! Ладно бы, только она тебе не нравилась, но ты ведь вообще ни на кого внимания не обращаешь! Или простые девушки для выродков слишком грязные?!
- Насчет девушки не скажу - я ее видел только мельком, - но вот у тебя рот точно грязный, - Драко вскочил, чувствуя невероятное облегчение. Он сам удивился, как обрадовала его возможность подраться.
- А, может, тебе вообще девушки не нравятся?! – Крис тоже не собирался отступать. – Может, ты парней предпочитаешь? Ты только скажи – мы тебя всей палатой осчастливим и еще соседей позовем!
Юноша медленно направился к наглецу, мысленно сосредотачиваясь перед дракой.
- Крис, прекрати немедленно! – Том, до этого молча лежавший на кровати, поднялся на ноги и бросился к соседу по палате.
Однако первым до Криса, как ни странно, добрался Энджи, который обычно молчал и в дела соседей по палате не лез. Мило улыбаясь, он с чудовищным акцентом обратился к Крису:
- Как я понять, вы предпочитать мужчин! Это интересно очень есть! Я слышаль, среди англичан много таких есть, но видеть впервые! О, какой экзотик!
Крис, побагровев от ярости, бросился на иностранца с кулаками, но Том крепко схватил за руки пылавшего гневом земляка и завопил:
- Остановись, идиот! Энджи – калека! Он иностранец и плохо знает английский! Он не хотел тебя обидеть! Успокойся!
Драко бросился на помощь Тому, а Энджи так и продолжал спокойно стоять, с любопытством глядя на кричащих англичан.
Наконец Крис немного пришел в себя и, зыркнув на иностранца безумным взором, даже пробормотал какие-то извинения, после чего выбежал из палаты. Том тоже извинился и последовал за Крисом.
Когда дверь палаты захлопнулась, Энджи от души расхохотался, утирая слезы совсем еще короткими руками, а потом сказал с акцентом, гораздо меньшим, чем прежде:
- Нет, все-таки иностранцам в чужой стране в некоторых отношениях живется лучше, чем местным! И, раз уж соседи так скоропалительно нас покинули, может быть, поговорим о делах, мистер Малфой?
- И какие же у нас с вами могут быть дела, мистер… - юноша еще не остыл после ссоры с Крисом, да и намеки Энджи не слишком способствовали желанию продолжить беседу.
- Фамилия моя вам вряд ли что-нибудь скажет, мистер Малфой, да и произнести ее вам будет трудно, так что можете по-прежнему называть меня Энджи. Гораздо важнее то, что я служу в Международных силах по поддержанию правопорядка; меня и моих коллег часто называют ведьмаками. Ваша принудиловка скоро закончится, мистер Малфой. Вы думали, чем будете заниматься, получив свободу? Уверяю вас, Международные силы – не самое плохое место работы!
- И это говорите вы?! – Драко кивнул на крохотные руки иностранца.
- Именно я, мистер Малфой! – Энджи энергично кивнул. - Я нахожусь здесь, поскольку британским целителям удалось добиться наибольших успехов в отращивании оторванных конечностей! Если бы я пострадал в какой-нибудь другой стране, штаб Международных сил все равно направил бы меня сюда и полностью оплатил лечение; при желании я мог бы – опять же абсолютно бесплатно - разместиться в отдельной палате, но мне интересно наблюдать за людьми. Ведьмаки, конечно, часто рискуют, но их труд очень хорошо оплачивается, мистер Малфой, а у меня сложилось впечатление, что вы не из тех, кто любит покой! Зато спокойную, обеспеченную старость служба в Международных силах обеспечит наверняка!
- Но если я приму ваше предложение, то должен буду покинуть Англию, ведь штаб-квартира ведьмаков находится в Страсбурге! – юноша вовсе не собирался становиться коллегой иностранца, однако решил прояснить ситуацию, раз уж представилась такая возможность.
- Глупый человек начал бы вас уверять, что, присоединившись к нам, вы не утратите связей с родной страной, но я скажу вам правду: став ведьмаком, вы забудете Англию и прежнюю жизнь как сон, зато в любом государстве мира будете чувствовать себя как дома! Сменить одну страну на весь мир – разве это не прекрасно, мистер Малфой?
- Но мне нравится моя нынешняя жизнь! – Драко осекся, сообразив, что ляпнул что-то не то, и продолжил после некоторой паузы, тщательно подбирая слова: - Точнее, моя нынешняя жизнь мне совсем не нравится, но я постараюсь сделать ее более правильной и приятной! Здесь моя родина, и я не хочу покидать ее!
- Да вы романтик, мистер Малфой! – Энджи хмыкнул. – Поймите, ваша прежняя жизнь, в которой было фамильное поместье, домовики и чувство превосходства над всеми остальными людьми, исчезла навсегда! Таков ход истории! Вы не сможете вернуть прошлое, а если даже сумеете ненадолго воссоздать его, то в возвращенном мире вам не будет места, потому что сами вы уже изменились и принадлежите новому миру, а не прежнему!
Юноша хотел возразить, но понял, что собеседник в чем-то прав: высокородный наследник Малфоев и Блэков не сможет забыть ни тюрьмы, где сидел, ни кофе, который носил нищеброду, ни побои Жамбы… Но тем более необходимо избавить других высокородных волшебников Британии от подобной участи!
Ведьмак, однако, неверно понял молчание собеседника и продолжил:
- В Международных силах всем плевать, кем человек был раньше, - ведьмаков интересует лишь, умеет ли их новый коллега сражаться! А если вы выжили в Туннелях и при встрече с диким драконом, это значит, что вы очень неплохой и везучий боец, и никаких проблем на новой службе у вас не возникнет! У ведьмаков никто и никогда не назовет вас выродком, а здесь, в Британии, к вам навеки прилипло это прозвище! У нас вы сможете начать жизнь с чистого листа…
- Проблема в том, что я не собираюсь начинать жизнь с чистого листа! Я слишком хорошо помню, кто я есть, - точнее, кем я был когда-то и кем мог бы стать, если бы все сложилось иначе… Поэтому я и не хочу присоединяться к Международным силам!
- Эх, где мои девятнадцать лет! – Энджи хмыкнул. – Хороший это возраст! Но, возможно, вы измените свое мнение спустя несколько месяцев или лет, мистер Малфой, так что на всякий случай возьмите мою визитную карточку!
Крохотными пальцами ведьмак достал из нагрудного кармана пижамы визитку и протянул ее собеседнику. Драко, мельком взглянув на квадратный листок картона, увидел какую-то длинную славянскую фамилию – не то Садковски, не то Сладковски, - и спрятал карточку в карман пижамы, чтобы не обижать собеседника.
Когда Крис и Том вернулись, Энджи молча лежал на кровати и не обратил на них ни малейшего внимания. Больше ведьмак с юношей не разговаривал ни о Международных силах, ни на другие темы.
Драко выписали из больницы в канун Рождества. Отдавая юноше вещи и палочку, целительница торжественно сообщила, что миссис Нарциссе Малфой, лечение которой проходит успешно, будет позволено провести Рождество с сыном.
- Но запомните, пожалуйста, мистер Малфой, что вашей матери предстоит провести в больнице еще как минимум восемь месяцев! Организм миссис Малфой отравлен многолетним феллерством, и ваш сыновний долг – помочь ей не наделать глупостей в праздничные дни. Тогда состояние вашей матери не ухудшится, и нам после ее возвращения в больницу не придется начинать лечение заново! И имейте в виду: миссис Малфой вообще нельзя употреблять алкоголь! Даже если она выпьет хоть одну бутылку сливочного пива, последствия будут чудовищны!
Нарцисса прибыла в лондонское здание больницы по каминной сети и ждала сына в приемной. Увидев маму, Драко вздрогнул: она еще больше похудела и постарела, на лице появились морщины, а волосы поблекли и… неужели поседели?!
Нарцисса бросилась навстречу сыну, обняла его и заплакала навзрыд, повторяя:
- Живой, живой! Я знала, что с тобой все будет хорошо! Я молилась…
Как всегда, в приемной ходили, сидели и стояли пациенты, посетители и целители, и юноша чувствовал себя очень неловко.
Когда мама успокоилась, они по каминной сети отправились домой. Только назвав пункт прибытия, Драко сообразил, что в опустевшем особняке сейчас, наверное, нет не только елки, но и еды, а камины не топились как минимум месяца полтора. Летя мимо чужих каминов, юноша пытался сообразить, как побыстрее подготовиться к празднику, но, едва они прилетели к себе, почувствовал запах хвои.
На стенах холла, как и всегда перед Рождеством, висели венки из еловых ветвей и ветки омелы, а перед камином стояла одетая в крохотную золотистую мантию молоденькая домовуха, начавшая выполнять обязанности Добби, когда тот ушел в Туннели. Увидев прибывших, она поклонилась и сказала:
- Миссис Малфой, мистер Малфой, добрый день! С наступающим Рождеством вас! Из больницы мне заранее сообщили о вашем прибытии, и я взяла на себя смелость подготовить дом к Рождеству. Я, конечно, не знаю, как здесь было раньше; я советовалась с Кикимером и Тиби Малфойсом, но все равно многое пришлось делать на свой страх и риск, так что не обессудьте, пожалуйста…
- По-моему, все очень мило, - сказала Нарцисса, оглядываясь, - ты прекрасно справилась! Как тебя зовут, девочка?
- Орти Либерти («liberty» в переводе с английского означает свобода – прим. авт.) к вашим услугам, миссис Малфой. Вы желаете поесть сейчас или подождете ужина?
- Я пообедала в больнице и сейчас есть не хочу. А ты, Драко?
- Я тоже сыт, - юноша постарался скрыть беспокойство. – А теперь скажи, пожалуйста, Орти, откуда ты взяла деньги на еду, дрова и эти венки?
- Вы не оставили мне никаких указаний, мистер Малфой, - голос домовухи слегка дрожал, - а когда я узнала, что вы находитесь в больнице, то постеснялась вас беспокоить. Я обратилась к вашему начальнику, и он помог мне под расписку получить часть вашего жалованья… - увидев, как изменилось лицо хозяина, она затряслась всем телом и быстро заговорила: - Что я сделала не так, сэр?! Все счета и чеки я сохранила, вы можете их проверить! Я у вас ни одного лишнего кната не взяла!
- Драко, девочка хотела как лучше, - Нарцисса дотронулась до руки сына.
Юноша разжал кулаки и придал лицу более дружелюбное выражение, а затем отчеканил, очень стараясь говорить спокойно:
- Я понимаю, что ты хотела как лучше, но если ты намерена и дальше у нас служить, никогда, - слышишь, никогда! – не смей обращаться за помощью к Артуру Уизли! Сейчас, конечно, в случившемся есть и моя вина: мне следовало предупредить тебя заранее. Но впредь никогда больше так не делай!
- Хорошо, сэр, - Орти немного испуганно поклонилась. – Все счета я положила на стол в вашем кабинете, сэр.
Драко не предполагал, что после того, как он перестал возвращаться домой, эльфийка, не получая денег за свою работу, все же продолжала вести хозяйство. Верность почти незнакомой домовухи приятно удивила юношу, и он сказал:
- Так или иначе, Орти, мы с матерью очень благодарны тебе за то, что ты присматривала за нашим домом. Сейчас я все рассчитаю и заплачу тебе за работу!
- Это очень кстати, сэр, - эльфийка поклонилась.
- Кстати, ты не знаешь, что с Добби?
- Он жив, сэр, - домовуха смутилась и слегка покраснела. - Добби получил серьезные ожоги, но сейчас уже вылечился и продолжает воевать в Туннелях – очищает их от оставшихся монстров.
Поднявшись на второй этаж, Малфои обнаружили, что Орти купила большую елку и установила ее на обычном месте – в гостиной. Нарцисса с радостным криком принялась наряжать елку, а Драко отправился в отцовский кабинет проверять счета. Как выяснилось, нищеброд передал эльфийке очень крупную сумму, поскольку всем охотникам на инфери платили еще и дополнительные боевые гонорары. Домовуха потратила лишь небольшую часть полученных денег, и в распоряжении наследника Малфоев и Блэков осталась очень приличная сумма. Так что финансовая проблема благополучно разрешилась хотя бы на ближайшие месяцы…
Незадолго до ужина юноша отправился на кухню и строго-настрого запретил Орти подавать к столу алкогольные напитки. Та немного удивленно ответила:
- Я знаю, мистер Малфой. Мне сообщили из больницы о состоянии вашей матушки.
Драко закусил губу, неприятно удивленный тем, что незнакомая эльфийка знает о болезни высокородной миссис Малфой. Он подумал, что целителям следовало бы проявить большую тактичность по отношению к страдающей женщине. Впрочем, от нищебродов и грязнокровок глупо ждать деликатности…
Юноша немного беспокоился, как мама отнесется к отсутствию алкоголя на праздничном столе, но она вела себя так, словно ничего особенного в этом не было. Орти оказалась очень хорошей поварихой и даже приготовила для хозяев их любимые блюда, о которых, видимо, узнала от Тиби или Кикимера. Так что в целом ужин прошел совсем неплохо – если не вспоминать о том, что в вечер Сочельника Малфои непременно устраивали большой прием, попасть на который считали честью все высокородные волшебники…
За ужином Драко с удивлением и грустью обнаружил, что ему не о чем говорить с мамой. Ее воспоминания о его детстве казались невероятно скучными, а рассказывать маме о Туннелях или о работе под началом Артура Уизли юноша не хотел. Пришлось вежливо улыбаться и кивать, слушая нудные мамины истории…
Закончив трапезу, Драко заплатил домовухе ее жалованье, а также премию за верность и разумное ведение хозяйства. Нарцисса, извинившись за то, что дарит подарок раньше наступления Рождества, вручила Орти несколько небольших кусков дорогих тканей, каждого из которых вполне хватало на пошив мантии для эльфийки.
Когда домовуха, рассыпавшись в благодарностях, поклонилась хозяевам и отправилась на кухню, миссис Малфой сказала:
- Все почти как прежде, правда, Драко?
- Да, мама, - кивнул он, прекрасно понимая, что сейчас все совсем иначе.
Нарцисса подарила сыну на Рождество волшебный компас, стрелка которого всегда указывала на лондонский особняк Малфоев. А у юноши даже не было подарка для мамы: о наступающем Рождестве он благополучно забыл.
- Ты сделал мне самый большой подарок, на который только может надеяться мать, - очень серьезно сказала она, когда Драко попытался извиниться за свою невежливость. – Ты живым и невредимым вернулся с войны. Это для меня самое главное!
Они еще немного полюбовались елкой, которую нарядила Нарцисса, но очень скоро миссис Малфой простилась с сыном, сославшись на то, что в больнице привыкла рано ложиться спать.
Юноша остался сидеть в гостиной, задумчиво глядя на огонь и чувствуя себя оглушенным. Залитая светом огромных люстр уютная роскошь родного дома так резко отличалась от темных, грязных и холодных Туннелей, что в голове не укладывалось, как и то, и другое способно существовать в одной реальности. А вдруг что-то одно - это просто сон?!
Из какой-то незаметной глазом щели в стене неожиданно повеяло холодом. Драко, подумав, пересел из уютного кресла прямо на покрытый толстый ковром пол поближе к камину.
Огонь весело горел, довольный обильный угощением. Он сыто потрескивал, наслаждаясь сравнительной свободой. Конечно, она была более чем относительна, но все равно приятна после долгого воздержания.
Он почувствовал удивительную нежность к этому яркому, энергичному созданию, которое было, как и он, заперто в клетке. Он снова протянул конечность правильным образом – теперь она не пыталась отстраниться и вела себя послушно – и посадил на нее крохотного малыша, который испуганно замерцал.
Он успокаивающе подумал, стремясь снять тревогу того, кто сейчас ластился к его конечности, и малыш расслабился и засиял явственнее.
«Ничего, однажды мы освободимся – ты и я!» - подумал он как можно отчетливее.
Вдруг сзади раздался резкий скрип.
Он с трудом подавил желание обернуться и повел ставшую вдруг страшно непослушной конечность обратно в огонь, возвращая малыша родичам. Убедившись, что с крохой все в порядке, он медленно повернул голову и взглянул на существо, стоящее у отверстия в стене. Он помнил, что это существо почему-то очень важно для него, но подробности всплыли в памяти не сразу.
- А, мама, – сказал он с трудом, постепенно возвращаясь к реальности. – Ты почему не спишь? Ты себя плохо чувствуешь?
Он собрался было вскочить на ноги, но она жестом остановила его и слабо улыбнулась:
- Нет, милый, со мной все в порядке. А почему ты не спишь?
Он не сразу нашел подходящий ответ и в конце концов с облегчением промямлил:
- Просто задумался. В Туннелях у меня не было на это времени…
Миссис Малфой быстро пересекла огромную гостиную, села на ковер рядом с сыном и обняла его, зашептав:
- Бедный мой мальчик, мой малыш, тебе так быстро пришлось повзрослеть… На твою долю выпало столько страданий, и мы с Люциусом почти ничем не можем тебе помочь…
Мамины руки гладили его волосы, плечи и спину. В первую минуту он хотел отстраниться, но потом сдался, - он ведь действительно очень устал, Мерлин, как же он устал! – и поплыл по течению тихой реки маминых слов:
- Милый, верь мне, у тебя все будет хорошо! Ты совсем взрослый, ты сильный, ты справишься… Но я постараюсь помочь тебе или хотя бы не мешать, я постараюсь, вот увидишь…
Она еще долго говорила, но в конце концов умолкла. Потом они, обнявшись, сидели на ковре у камина, смотрели в огонь, слушали треск поленьев и боялись нарушить хоть словом окружавшую их тишину.
Прошло очень много времени, прежде чем юноша мягко выпутался из покоя и мира, окружавших его, и сказал немного хриплым голосом:
- Спасибо, мама! Я справлюсь, вот увидишь! Не волнуйся за меня, думай только о себе!
Миссис Малфой грустно улыбнулась:
- Я и так слишком долго думала о себе, милый! И я не сомневаюсь в том, что ты справишься: ты единственный наследник Малфоев и Блэков, а твои предки с честью преодолевали все трудности, которые преграждали им путь!
На первый взгляд, в этих словах не было ничего особенного, но, отправляясь спать, Драко чувствовал себя гораздо лучше, чем в последнее время.
