Знакомьтесь — Доркас МедоузЯнварь принес с собой лютый холод и скверное настроение. Воспоминания о такой чудесной и радостной прогулке постепенно гасли, а проблем становилось все больше и больше. Лили усилием воли сдержала порыв выкинуть к черту учебник по Трансфигурации и еще раз убедилась в том, насколько она безнадежна в этом аспекте магии. Так уж вышло, что Эванс никак не давался этот предмет. Может дело в ее пессимистичном настрое, а может в отсутствие таланта и усердия, но этот предмет изматывал ее и наглядно показывал, какое девушка ничтожество. Лили, тяжело вздохнув, устремила свой безжизненный взгляд в окно. Дети носились по улице, играли в снежки, падали в сугробы и смеялись таким заразительным хохотом, что все тотчас подхватывали такой веселый настрой. Сердце сжалось, а ее лицо исказилось в гримасе боли.
— Северус, — тихо прошептала Гриффидорка, вспоминая, как они, будучи еще детьми, вот так вот беззаботно гуляли друг с другом, смеялись и веселились. В такие моменты жизнь уже не казалась столь невыносимой, а наоборот, обретала давно потерянный смысл. А что сейчас? Как так получилось, что они стали врагами? Когда изменился ее друг, почему девушка не увидела, не заметила этого? Обреченный вздох сорвался с губ, Эванс стала собирать учебники, чтобы покинуть порядком надоедливую и пыльную библиотеку. Лили медленно пошла в подземелья. Ее тянули туда воспоминания, но, а больше всего хотелось поговорить с Северусом, удостовериться, что никакой он не Пожиратель смерти, а те глаз ей попросту померещились из-за слишком долгого расставания со Снейпом. И тогда, она бы простила ему все: его отчаянную ругань, клевету и такое мерзкое и противное слово «Грязнокровка».
Гриффиндорка в нерешительности замерла в нескольких метрах от входа в подземелья. Дальше идти было небезопасно, ведь будущие Пожиратели смерти, вряд ли потеряли бы такой шанс, как поиздеваться над слабенькой и глупенькой грязнокровкой. В очередной раз с ее уст сорвался такой обыденный и обреченный вздох, а сердце заколотилось с невыносимой силой. Девушка не могла сдвинуться с места, а ее лицо еле заметно дрожало. Что заставляло ее оставаться здесь? Лишь крохотная надежда, которая предвещала ей новой разочарование.
— Северус! — крикнула Лили, когда на ступеньках показалась фигура Снейпа. Он вздрогнул, явно не ожидая услышать до боли знакомый голос.
— Лили, — тихо прошептал парень, взглянув на нее из-под опущенных ресниц. — Что…что ты здесь делаешь? — Встревожено поинтересовался Северус, решительным шагом идя к ней. — А если бы Нотт заметил тебя? Ты понимаешь, хоть, какой опасности подвергаешь себя, находясь поблизости с подземельями?
— Покажи мне свое левое плечо, — холодно проговорила Эванс, внимательно поглядывая на застывшего Снейпа.
— Лили…
— Северус, пожалуйста, — ее голос был ледяным, но внутри все взрывалось от страха. Сердце бешено билось, ладони предательски вспотела. «Мерлин, почему же он не шевелиться?!» — с ужасом думала девушка, но догадка казалась ей слишком нереалистичной. Точнее не так, она
хотела, чтобы догадка была нереалистичной. Минуты отчетливо уходили, пока ее друг дрожащими руками аккуратно закатывал рукав мантии, а вскоре она увидела метку. Сердце словно остановилось. На мгновение все краски померкли, а помещение заволокло мраком. И этот мрак ослеплял, заставлял ее ненавидеть всю свою жизнь, всех окружающих ее людей и эта ненависть могла изувечить ее внутренности, сжечь их дотла.
— Прости меня, Лили, — в его голосе была скорбь, грусть и какое-то отвращение, которое было не понятно Гриффиндорке. Эванс залилась неестественным смехом, и только затем поняла, что уже минут пять, как плачет. Девушка посмотрела в упор на Снейпа, из-за чего последний мысленно содрогнулся. Ее глаза…в них как будто что-то умерло.
— Ты убийца, Снейп, — она сплюнула эти слова, а затем криво усмехнулась. — Интересно, скольких маглов ты убил сегодня? Полагаю, лорд Волан-де-Морт был доволен тобой?
— Не произноси его имени! — в его глазах загорелись недобрые искорки, смешанные со страхом. Он приблизился к ней и с силой сжал её руку. Лили с отвращением посмотрела в его глаза, а затем насмешливо прошипела:
— Ну, давай, расскажи мне, кого это убивать грязнокровок! — выдернув руку, она отступила назад. — Чего же ты ждешь, Снейп? Давай, убей меня! А хотя, постой…ты не сможешь этого сделать, а знаешь, почему? — Лили в очередной раз расхохоталась, а затем резко прервавшись, холодно процедила. — Потому что ты — трус.
Гриффиндорка заметила, как он побледнел, как его руки сжались в кулаки, а кадык нервно дернулся. Бросив на него последний ненавистный взгляд, она выбежала из этих подземелий и побежала вперед, к Запретному лесу, к одиночеству, к утешению. Когда самый близкий человек умирает, уходит частичка души, уходит что-то необъятное, что-то такое, чего ты не замечал или не хотел замечать раньше. Но, когда близкий человек предает, оставляет и даже не пытается оправдаться — ты умираешь сам. Каждая клеточка сердца, каждая клеточка воспоминаний медленно погибает, исчезает, оставляя за собой лишь смутные очертания прошлых дней и всепоглощающую пустоту.
Лили Эванс, казалось, умерла уже очень давно. Умерла в тот день, когда отец навсегда лишил ее мужской поддержки, а сестра безжалостно и бессовестно предала ее. Умерла тогда, когда ее мать начала пить и избивать ее до полусмерти, умерла тогда, когда все отвернулись от нее. Но именно тогда в ее жизни появился свет. И у этого света такое черное имя — Северус Снейп. Так почему же так случилось, что она лишилась и его? Неужели, Лили настолько ужасный человек?
— Ненавижу, ненавижу! — прошипела Эванс, когда споткнувшись об корень, упала лицом в холодный и обжигающий снег. — Ненавижу…
Гриффиндорка перевернулась на спину и устремила свой взгляд на луну. Ее холодные, но ослепительный лучи успокаивали и убаюкивали, а она поняла, что теперь уже не будет так, как было раньше. Что это действительно конец. Конец той жизни, где жила добрая и прощающая Лили. Нет, отныне девушка будет другой. Все они заплатят ей, заплатят сполна. Как они разрушили ее жизнь, так и она поступит с ними, и начнет Эванс с отца.
— Надо жить по-новому, без остатка…
***
Магния Делюр, невесело присвистнув, закатала рукав черного платья и маниакальная, даже злобная улыбка заиграла на ее губах.
Черная метка сверкала от света настольной лампы, а змей грациозно извивался. Если бы знал ее приемный отец, Мародеры, да и весь Гриффиндор, что она Пожирательница — никто бы в жизни не поверил. Как могла слабенькая и миленькая на вид девушка охотиться на грязнокровок, участвовать в рейдах и быть настолько мрачной персоной в этой истории. Магния хмыкнула и, только сейчас ей в голову пришла мысль, что в последнее время она стала носить исключительно черный цвет, а ее волосы, раньше аккуратно уложенные, были бесстрастно раскинуты по плечам. Ведь Гриффиндорка глубоко в сердце носила траур по своему детству, любви и попросту жизни.
— Магния? — Делюр развернулась на высоких каблуках и внимательно оглядела Марлин. МакКиннон вся словно искрилась от счастья, хотя конечно, куда этой пустышки до грусти. «И что же нашел в ней Сириус?» — с отчаянной злобой подумала девушка, с ненавистью оглядывая бывшую подругу. Но, на самом деле, никакой дружбы между ними никогда не было и уж теперь точно не будет. — Все в порядке?
Заметив злобу на лице подруги и, проследив за тем, как Магния поспешно дернула рукав вниз, Марлин тряхнула головой, а брови непроизвольно поползли вверх.
— Естественно, Марлс, — смазливая улыбочка заиграла на ее устах. — Разве может со мной что-то произойти?
МакКиннон устало вздохнула и, проведя рукой по шее, тихо проговорила:
— В последнее время я тебя не узнаю…
— А ты проводи побольше времени с Эванс, так и до деградации недолго останется.
— Магния…- сожалеющим тоном прошептала Марлин.
— Что тебе нужно, МакКиннон? — вся эта ситуация конкретно напрягала Делюр, а то, что блондинка бессовестно тратит ее время, навевало на девушку некое раздражение. Их отношения давно уже трещали по швам, но Марлин упорно пыталась не замечать этого. Ей было стыдно признать, что общение с Лили ее устраивало намного больше, чем с этой новой Магнией. Что-то произошло с ее подругой, но МакКиннон понимала, что упустила тот самый момент, когда милая и открытая Мани стала злобной и саркастичной стервой.
— У нас совет, — неуверенно пожав плечами, Гриффиндорка добавила. — Мы ждем тебя, ты часть нашей команды.
Делюр прикусила губу, дабы не рассмеяться в голос. Команда? Часть? «Какая же ты дура» — с чувством подумала Магния, смотря на нее с неприкрытой яростью. Хотелось встряхнуть Марлин и высказать ей давно наболевшие чувства. Но нет, она будет молчать, упорно, до самого конца. Но, когда ей представится шанс, Делюр уничтожит их, уничтожит каждого, потому что они ей — никто. А раз так, Магния будет терпеть эти бессмысленные собрания, будет притворяться дружелюбной и улыбаться им всем подряд.
— Идем, — тоном, который не выражал ни одной эмоции,ответила она и девушки спустились вниз к давно уже восседавшим в креслах Мародерам. Магния посмотрела на Блэка, который нахально развалился в кресле, закинув ногу на ногу. Его улыбка, как всегда была легкомысленной и нахальной, а взгляд синих глаз напоминал ей сталь.
Такую же холодную, как и он сам.Делюр безжизненно рухнула на диван и почувствовала резкое и неопределимое желание заплакать. Ей хотелось, чтобы со слезами вышел и весь тот яд, наполняющий каждую клеточку ее тела, но ничего не произошло. Ее глаза были сухими, а щеки не горели от соленых капель. А все потому, что она чудовище. А чудовищам не дано в этой жизни плакать.
— И так, это очередное наше бессмысленное собрание, — начал Сириус, оглядывая каждого, — которое, как всегда не приведет нас ни к чему путному.
— Сириус, — Марлин присела к нему на коленки и погладила его по черным волосам. — Почему же сразу бессмысленный? В прошлый раз мы вступили в бой с Пожирателеми…
— И потерпели полное фиаско, при этом, подвергнув опасности Лили, — заметил Люпин, серьезно поглядев на девушку. — Нам не хватает практики. Как только мы встречаемся лицом к лицу с опасностью, мы резко слабеем. Потому что в классе намного проще посылать проклятия и ставить щиты.
— Именно, — воодушевленно подхватил Сириус, впиваясь своим взглядом в пространство. В гостиной воцарилось молчание и каждый думал о том, что больше всего колышило их сердце. Джеймс почувствовал, как коленка Магнии случайно соприкоснулась с его, но потом так же резко отодвинулась. Поттер сглотнул и посмотрел на девушку, которая неотрывно наблюдала за движением парня. Что-то в ее серых глазах настораживало его, в них что-то сверкало, как будто, она отчаянно обдумывала какую-то мысль, которая важна им обоим. Сохатый резко перевел взгляд и почему-то в сознание сразу всплыли изумрудные глаза Лили, в которых было столько боли и страданий, они поразили его тогда, заставили вспомнить о всем пережитом и как будто что-то заложили внутри его сердца. Мародер невесело улыбнулся, потому что никак не мог понять, что же так не дает ему покоя, почему он думает о рыжей бестии намного больше, чем должен.
— А где Эванс? — вдруг спросил Питер и все взгляды тут же были переведены на него.
— Не знаю, я ее не видела, — замялась МакКиннон, хмуря брови. Девушка пыталась вспомнить, когда в последний раз видела подругу и где.
— Кстати, об отсутствие, — прохладным тоном проговорил Сириус и резко посмотрел на Магнию. — Где ты была во время рейда?
— На каникулах у своего отца, — спокойно ответила Делюр, стойко выдерживая взгляд Блэка. Последнему естественно было невдомек, что в тот вечер девушка сражалась вместе с Пожирателими смерти и, что это она поразила заклинанием руку чертовки Эванс.
— Тебе не кажется, что это как-то не по-компанейски? — его голос был пропитан злобой, но Делюр не трогало это. Ее уже давно перестало что-либо волновать.
— Оставь нотации при себе, Блэк, — усмехнувшись, ответила та. — Уж извините, что не смогла прикрыть ваш королевский зад. Не всем смертным дано ваше бесстрашие и отсутствие семьи.
Марлин почувствовала, как сжались его кулаки. МакКиннон легонько дотронулась до его плеча, пытаясь тем самым охладить пыл Бродяги. Джеймс резко перевел взгляд на Магнию, и он почувствовала некое отвращение.
— Его семья — мы, Делюр, — ледяным тоном ответил вместо друга Поттер, отодвигаясь от девушки, на что последняя выразительно фыркнула. Ее конкретно начинало бесить происходящее, а еще, где-то в глубине ее подсознания зарождалась печаль от того, что они никогда так не скажут про нее. Ведь, Делюр для них попросту пустое место, не значимое пятно их шайки. В этот момент Портрет выразительно скрипнул, и Гриффиндорка посмотрела вперед. В комнату зашла Эванс, но что-то с ней было не так. Глаза ее были красные, губы синие, а вся верхняя одежда была в снегу. Магния скривилась, думая о том, что, похоже, не одна она страдает.
— Лили? — обеспокоенно спросила Марлин, с тревогой поглядывая на нее. — Что произошло?
Эванс молча подошла к друзьям и плюхнулась на пол, рядом с камином. Она скрестила руки и блаженно закрыла глаза, явно обдумывая что-то недоступное им. А потом, резко раскрыв веки, девушка устало спросила:
— Ну и что за собрание? Что опять произошло?
— Как ты помнишь, — первым заговорил Римус, который отошел от испытанного шока раньше всех. — В прошлый раз мы не смогли справиться с Пожирателями и чуть не потеряли тебя, — Мародеры многозначительно переглянулись, а затем Лунатик продолжил. — И тогда мы пришли к выводу, что должны заниматься намного упорнее, нежели делаем это сейчас.
— Допустим, — тихо проговорила Лили, не смотря ни на кого. — Но где мы будем это делать?
Джеймс улыбнулась, и внимательно посмотрев на девушку, впервые заметил, как красиво переливались ее рыжие волосы. Магния, которая следила все это время за ним, увидав этот мимолетный жест, резко посмотрела на Эванс и мысленно удушила ее. Нет, ей было абсолютно наплевать на Поттера с его детской влюбленностью, было наплевать на то, что, по видимому, он нашел себе новую пассию для воздыхания. Просто она никак не могла понять, что же особенного в этой рыжей выскочки.
— Выручай комната, — глухо проговорил Бродяга. — Это отличное место для наших занятий.
— Да, — вдохновленно проговорил Питер. — Мы сможем заниматься там хоть каждый день…
— Но все же, лучше ночью, когда весь Хогварст будет спать, — договорил за друга Сохатый, поглядывая на Сириуса, который о чем-то задумался. И вряд ли над чем-то хорошем. В последнее время, его друг часто впадал в депрессию, а по ночам он ворочался от кошмаров, просыпаясь в холодном поту. На все расспросы, он отвечал сухим «Все нормально», но было прекрасно видно, что это не так. Но, к сожалению, если дело касалось его семьи Блэк был закрыт.
— И вот еще, — неожиданно проговорил виновник раздумий Поттера, криво усмехнувшись. — В наших рядах пополнение.
К дивану элегантной поступью подошла красивая миниатюрная брюнетка, весело сверкая своими карими глазами. На ней была черная поношенная майка, а волосы небрежно закалены крабом. У девушки был необычной строгий взгляд, в котором, казалось, были спрятаны вопросы на все волнующие вопросы мира. Она весело улыбнулась, оглядывая окружающих и, если парни ответили ей тем же, то девушки озабоченно нахмурились.
— Знакомьтесь — Доркас Медоуз.
