Выродок

С задержкой против обычных сроков, но все же выкладываю новую главу. Новостей много.

О грядущих праздниках
Т. к. глава получилась праздничная и новогодняя, прошу всех читателей считать ее поздравительной. Не знаю, успею ли выложить новую главу до конца года, но, как вы, м. б., догадались, никакой лафы для Дракуси там уже не будет.

О саундтреке
Любимая песня Эрика – это «In the Summertime» группы «Mango Jerry».

Об объеме фика
Мне осталось две большие главы и маленький эпилог. Предпоследняя глава (которая идет за «Туннелями») разделилась как минимум на две части, так что всего глав будет больше двадцати, но, надеюсь, меньше тридцати.

Об экшне и психологии
Некоторые читатели сетуют, что в последних главах экшн забил психологию. Это происходит потому, что во время жестких спортивных тренировок и войны у людей нет времени думать. Такое положение вещей продолжится в 17-ой – 18-ой главах, а потом, надеюсь, все вернется в привычное русло.

О типе фика
По прочтении этой главы у некоторых читателей может сложиться мнение, что дальнейшие события примут слэшный оборот. Спешу кого-то порадовать, а кого-то и огорчить – «Выродок» как был дженом с редкими упоминаниями слэша (в рамках PG), так им и останется. М. б., в самой последней главе рейтинг одного слэшного эпизода и поднимется до PG-13, но героем этого эпизода будет не Драко, - точнее, не совсем Драко.

Угадайка – 1
В этой главе раскрываются ответы как минимум на четыре вопроса, мучившие читателей довольно долго.
Должна сказать, что в необъявленной игре «Угадайка» победили Laravi (две правильных идеи – о личности Затейника и Сэме Эпштейне),Миранда ака Сигрлин (заметившая странное поведение Лайонела Кэрригана) и М@ришка (очень близко к истине определившая причины личных проблем Драко). Так же хочется отметить эрудицию Daen'ы, которая правильно назвала фамилии Саймона и Эдгара; из этого я, правда, секрета не делала и намеков в тексте оставила много, но больше все равно никто своими догадками со мной не поделился. :( Вручаю победителям виртуальные букеты гладиолусов!

Угадайка - 2
Когда предпоследняя глава будет выложена полностью, в своем ЖЖ я по примеру Ракуган открою Угадайку, где читатели смогут высказать свои предположения о том, как закончится «Выродок». Еще раз предупреждаю: о времени начала игры будет сообщено ДОПОЛНИТЕЛЬНО, а пока просто подумайте о том, как, по-вашему, может закончиться мой фик.

За прошедшие месяцы я написала еще два фика. Один – социально-экономическая антиутопия «Соловьиный вечер» - лежит на Хнете, а «Гермидрака в перлах» полностью выложена на Астробашне в разделе «Фест «Это не любовь». Рано или поздно я выложу гермидраку в своем ЖЖ, а почему я не хочу выкладывать ее здесь, станет ясно после прочтения.


Глава 17
21 сентября 1999 года – 1 января 2000 года
Туннели, часть III

На следующее утро большой и очень важный филин доставил юноше огромный конверт с печатью Министерства. Вытащив из конверта пергамент, Драко обнаружил, что это приглашение «на торжественную церемонию награждения участников боевых действий в Туннелях, которая начнется в полдень 27 декабря в актовом зале Министерства Магии».
Поначалу юноша не хотел идти на это идиотское мероприятие, но, поразмыслив, понял, что просто обязан там появиться, дабы все увидели: Малфоев еще рано списывать со счетов.
В тот же день в ворота особняка позвонили. Малюсенький домовенок, кланяясь и извиняясь, протянул Драко огромный журнал и сказал:
- Это бесплатно, сэр!
Юноша, хотя и ненавидел навязчивую рекламу, но пожалел малыша и дал ему кнат. Крошка-эльф, низко поклонившись, трансгрессировал.
К изумлению Драко, журнал рекламировал продукцию Тиби Малфойса – «праздничные жинцы всех размеров и цветов, ветеранам войны в Туннелях одна пара предоставляется бесплатно». Поразившись бессмысленной расточительности своего бывшего раба, юноша улыбнулся и отправил рекламное издание в пакет для мусора.
Одежду и обувь для торжества Драко выбирал очень тщательно и после долгих размышлений остановился на ботинках из черной кожи дракона и черной бархатной мантии, украшенной брабантскими кружевами. Нарядный покрой соответствовал характеру церемонии, чествовавшей победителей, а черный цвет напоминал о погибших на войне. Надев мантию, Драко с изумлением обнаружил, что разучился ее носить, то и дело спотыкается и запутывается в широких полах ткани. Чтобы вновь освоиться в некогда привычной одежде, юноше потребовалось некоторое время.
Отцовскую трость Драко решил не брать – не хватало еще, чтобы газетчики вообразили, будто он ранен и с трудом ходит!
А вот с украшениями – жалкими остатками тех, что некогда принадлежали Малфоям – возникли проблемы. Ни одно кольцо теперь не налезало на распухшие пальцы; кроме того, на покрасневших, потрескавшихся руках дорогие украшения смотрелись нелепо. После недолгих раздумий юноша решил скрыть ожоги под черными перчатками из тончайшей змеиной кожи. Орти по его просьбе наложила на них Расширяющее заклятье, чтобы перчатки соответствовали по размеру распухшим кистям. Как у Люциуса, так и у самого Драко имелось по дюжине пар перчаток из драконьей кожи, но надевать их, честно говоря, как-то не очень хотелось.
Однако перчатки не полностью решали проблему, которая начинала казаться неразрешимой. Диадемы для мужчин вышли из моды лет этак триста назад; впрочем, все имевшиеся у Малфоев подобные украшения были давно проданы. Поразмыслив, юноша надел на шею массивную и очень старинную золотую цепь, которую, если семейные предания были верны, привез из Франции еще основатель рода Малфоев Бенжамен Безье. Это украшение хорошо подходило к строгой, но изящной черной мантии. Затем Драко продолжил поиски в почти опустевшей фамильной сокровищнице, сам не понимая, что ищет. Он осознал это, когда в самом дальнем ее углу нашел странную вещь – украшенный сложным черненым узором золотой браслет, слишком массивный и тяжелый для женщины. Юноша даже не подозревал, что волшебники когда-то носили подобные украшения, и не знал, как оно попало к Малфоям, но на распухшем, покрасневшем запястье браслет, как ни странно, выглядел великолепно и лишь слегка виднелся из-под рукава мантии и перчатки, что тоже было неплохо.
Спрятав в карман массивные золотые часы в форме луковицы, некогда принадлежавшие прадедушке Лео, Драко решил, что сборы закончены. Перед самым уходом он в последний раз внимательно осмотрел свое отражение в зеркале и, ни на что особо не надеясь, взмахнул палочкой и произнес заклятие для быстрого роста волос.
К изумлению юноши, они мгновенно отросли до плеч. Волосы остались очень светлыми, почти белыми, но казалось, что теперь они имеют немного иной оттенок, чем раньше; впрочем, Драко понимал, что мог просто забыть, как выглядел до встречи с диким драконом.
Еще некоторое время поразглядывав свое отражение, юноша вполголоса выругался: контраст между темно-коричневым лицом и очень светлыми волосами был настолько резок, что казался вульгарным. Драко сейчас до ужаса напоминал сам себе крашеного солиста любимой девчонками поп-группы. Поразмыслив еще немного, юноша взмахнул палочкой - длинные волосы упали на пол, а на голове остался прежний ежик, казавшийся светло-серым. Теперь собственное отражение в зеркале устраивало Драко больше: лучше уж быть похожим на своих соучеников из боевки-«Д», чем на еще более вульгарных певцов.

Все эти хлопоты заняли гораздо больше времени, чем можно было предположить, и юноша прибыл в Министерство позже, чем намеревался.

В приглашении сообщалось, что сотрудники Министерства должны собраться в отделах, где работают, и уже оттуда идти в актовый зал, поэтому Драко на лифте спустился на пятнадцатый этаж и быстро зашагал по знакомому коридору.
Проходя мимо кабинета ласковой обслуги, юноша повернул голову, ожидая увидеть Эрика, который по случаю торжества наверняка нацепил что-нибудь совсем уж невообразимое. Однако никто не подпирал стену у таблички «Отдел ласковой обслуги дружелюбных магов», - наверное, фон Штроссербергер уже поднялся наверх вместе со своими людьми. Драко улыбнулся, представляя встречу с Эриком, - но вдруг вспомнил пещеру, где пахло гарью и всегда сдержанный Джош ругался последними словами. Это воспоминание, словно невидимая стена, преградившая коридор, заставило юношу остановиться. Осознание потери вдруг накрыло его с головой. Только сейчас Драко осознал, что Эрика больше нет и они никогда не увидятся. Это было настолько нелепо и невероятно, как если бы все звезды на небе разом погасли. Юноша стоял, опираясь на стену, и не мог избавиться от ощущения, что видит сон. Эрик – веселый, смелый, везучий - не мог погибнуть! У него ведь есть голова на плечах, он никогда не лезет на рожон!
Драко прикрыл глаза, а потом резко открыл их, надеясь, что проснется, и тогда все будет в порядке. Но ничего не изменилось: коридор был по-прежнему пуст…
Стиснув руки в кулаки, юноша зашагал к своему кабинету.

Едва Драко распахнул дверь и вошел внутрь, как услышал наглый голос Песика:
- Вот и Заяц явился! Все остальные уже давно в зал прошли и заняли лучшие места, только наш грызун где-то гуляет!
Видимо, выйдя из Туннелей, Шон решил, что больше не обязан уважать бывшего командира. В другое время юноша непременно осадил бы наглеца, но сейчас сказал лишь:
- Сколько раз я просил не называть меня этим дурацким прозвищем!
- Все-таки зануда ты, Малфой, и вообще, и в частностях! - хмыкнул Песик.
Драко только сейчас рассмотрел своих коллег и поразился так, что не обратил внимания на слова Шона.
Почти все сотрудники Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов пришли на торжество в куртках, джинсах и свитерах; мантии надели только Артур, Тедди и Котик; Белочка к тому же постриглась и перекрасила свои золотистые волосы в сине-зеленый цвет.
Драко созерцал коллег в бесконечном изумлении: одеться по-дурацки на работу, чтобы позлить Жамбу, - это одно, а нацепить на себя магловские тряпки в день большого праздника – совсем другое…
- Доброе утро, мистер Малфой, - негромко сказал начальничек. – Рад, что с вами все в порядке! Кстати, действительно нужно поторопиться, а то нам может вообще не хватить мест…
Все вместе они вышли из кабинета и направились к лифту, а затем поднялись на второй этаж.

Актовый зал был набит битком, и подчиненные Артура Уизли нашли свободные места лишь в одном из последних рядов – позади людей уже не было, там сидели только домовики, и такое соседство не радовало юношу.
Буквально через несколько минут после того, как сотрудники Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов устроились на своих местах, заиграла музыка, и на сцену поднялся Министр магии Руфус Скримджер в черной бархатной мантии. Выждав длинную паузу, он начал долго и нудно говорить о мужестве людей, которые во время войны в Туннелях нашли в себе силы дать отпор грозному противнику.
Речь оказалась настолько скучной, что даже портреты знаменитых политиков и мракоборцев прошлого, висевшие на стенах, не скрываясь, зевали.
- По-моему, нашему министру платят за каждое произнесенное слово! – хмыкнул Песик.
Драко не мог не признать правоту коллеги.
Скримджер говорил еще долго. Если поначалу присутствующие не обращали особого внимания на парящие перед ними подносы, на которых стояли тарелочки с разнообразными закусками и бокалы с тыквенным соком, то со временем все больше людей начинали есть и пить бесплатное угощение.
Министр, однако, не обращал на это ни малейшего внимания и продолжал вещать. Но всему на свете приходит конец, и закончил он свою речь так:
- Мы долго думали, как отметить заслуги всех тех, кто в холодных и мрачных Туннелях, рискуя жизнью и здоровьем, защищал нас от страшной опасности! Наконец мы решили, что столь достопамятное событие заслуживает собственной награды – Креста за доблесть! Сейчас мы вручим его всем присутствующим участникам боев, а остальным ветеранам вышлем награду с совами!
- Ну, зашибись! – хмыкнул Шон. – Министерские крысы пожалели нам орден Мерлина! А уж крест – это вообще улет! Кресты ведь обычно на могилах ставят! Неужто Скримджер со своей ненаглядной Жамбой так мечтают нас угробить?!
Драко опять вынужден был согласиться с Песиком.
Министр тем временем продолжал:
- Охотники на инфери защищали в Туннелях не только волшебников, но и всех без исключения жителей нашей страны! Поэтому премьер-министр ма… - Скримджер слегка запнулся и, чтобы не обижать высокого гостя, продолжил: - Британии тоже присутствует здесь! Он вручит медали «За доблесть под огнем», также специально созданные, чтобы наградить участников боев в подземельях!
Раздались аплодисменты, и премьер-министр маглов поднялся на сцену. Он выглядел немного растерянным, но быстро взял себя в руки и засиял дежурно-обаятельной улыбкой.
Тем временем на потолке актового зала появился список участников недавней войны, а на стене за сценой – их фотографии. Скримджер начал в алфавитном порядке зачитывать имена награждаемых, вкратце объясняя, за что каждый их них удостоен этой чести. Перед тем, как начать новый рассказ, министр взмахивал палочкой - и Крест и магловская медаль летели к человеку, которому предназначались. Принимая награды, бойцы поднимались с мест под аплодисменты всех присутствующих. Многочисленные фотографы, присутствовавшие в зале, то и дело щелкали волшебными фотоаппаратами. Премьер-министр маглов наблюдал за происходящим квадратными от удивления глазами.
Песик, получивший награды одним из первых, показал их коллегам. Магловская медаль ничем особенным не запоминалась, а вот Крест, к удивлению юноши, оказался очень красивым. Сделанная из грубого светло-серого камня награда мерцала волшебным ярко-синим огнем, похожим на свечение наклеек, которые носили в Туннелях сотрудники Министерства. На награде ярко-красным были высечены две даты – дни, когда Шон впервые спустился в подземелья и когда он их окончательно покинул.
- Представляю, как нелепо красная надпись смотрится на зеленых Крестах, которыми награждают добровольцев! – хмыкнул Песик.
Драко не мог не признать, что после Туннелей его мерзкий коллега, конечно, не перестал быть менее мерзким, но хотя бы поумнел.
Рассмотрев награды, юноша переключил внимание на тех, кто поднимался с мест, принимая их, и снова испытал страшный шок. Абсолютно все парни из ласковой обслуги надели яркие мантии, и это было понятно, но наряды остальных повергли Драко в бесконечное изумление. Странные одеяния сотрудников Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов еще можно было объяснить вредным влиянием начальничка-нищеброда, но большинство охотников на инфери – и парни, и девушки, - также надели на праздник джинсы и свитера. Прически тоже напоминали о войне в Туннелях: если раньше многие чародеи носили длинные волосы, а волшебницы – косы или локоны, то сейчас почти все награждаемые были коротко подстрижены. Девушки отличались от парней лишь тем, что красили волосы в невообразимые цвета. Лица всех награждаемых были бледны нездоровой, синюшной бледностью, которую не могла скрыть даже яркая косметика, использованная девушками.
Приглядевшись к сидящим в зале, юноша увидел, что почти все чародеи младше сорока – даже те, кто ни разу в жизни не спускался в подземелья, – одеты так же, как и охотники на инфери. Позже Драко понял, что ничего удивительного в этом не было, - многие восхищались теми, кто сражался в Туннелях, и стремились быть на них похожими, - но в тот день поразился до глубины души.
Очень мало участников боев в подземельях отказались следовать новой моде, и среди них, как ни странно, была Грейнджер. Она надела светло-голубую шелковую мантию, вновь отрастила волосы и уложила их в замысловатую прическу, похожую на ту, что юноша видел на портрете своей дальней родственницы Элладоры Блэк, жившей в XVIII веке.
Ипполит Гиппокридес тоже был одет в джинсы и получил такие же награды, как и остальные. Драко во все глаза разглядывал человека, о котором очень много слышал еще во время учебы в Хогвартсе.
Невилл Долгопупс, как ни странно, пришел в мантии, а в зале сидел рядом со своей бабушкой, сиявшей от гордости за внука. К изумлению юноши, гриффиндорец не надел орден Мерлина первой степени, полученный за участие в войне с Волдемортом.
Тем временем на сцену поднялся Дермот Макалистер, за ним последовали другие шотландцы… Драко не слишком-то рассчитывал получить награды и потому удивился, когда услышал свое имя, произнесенное Скримджером, и увидел на стене за сценой собственную фотографию. Судя по всему, этот снимок был сделан несколько дней назад скрытой камерой в больнице, поскольку шрамов на лице запечатленного на фотографии Драко Малфоя не имелось…
Министр торжественно прогнусавил:
- В Туннелях мистер Малфой сражался с первого дня и большую часть военных действий командовал отрядом. Отряд, возглавляемый мистером Малфоем, одним из первых перестал выходить из Туннелей. Мистер Малфой и его люди оказались в стороне от контратаки Затейника, поэтому не пострадали и, узнав о случившемся, немедленно отправились в глубь подземелий, чтобы помочь тем немногим выжившим, кто из последних сил сдерживал натиск инфери. Мистер Малфой и его отряд покинули Туннели 14 декабря, выполняя приказ…
О том, что награждаемый – бывший Пожиратель Смерти и условно-досрочник на принудиловке, Скримджер не упомянул.
Поднимаясь с места, чтобы принять награды, юноша с изумлением заметил, что ему тоже хлопают люди и портреты.
Много позже Драко узнал, что Артур Уизли и Джош Трентон составили петицию с просьбой полностью помиловать его, и этот документ подписали очень многие из тех, кто работал на пятнадцатом этаже, но министр отказал. Более того, Скримджер не хотел награждать Крестами и магловскими наградами немногих сражавшихся в Туннелях условно-досрочников, однако Трентон очень спокойно заявил:
- Вся ласковая обслуга откажется принимать Кресты и медали, если они не достанутся хотя бы одному участнику боев в Туннелях! Или награды вручают всем, или они не имеют для нас ни малейшей ценности!
Министр не желал скандала на торжестве и потому вынужден был согласиться с Джошем…
Награды вручили еще нескольким условно-досрочникам, но они были старше юноши лет на пять-семь, и он их почти не знал.
Разумеется, Саймон с Эдгаром тоже пришли на торжество в джинсах и свитерах. Поттер и мелкий Уизли, как и Долгопупс, не надели полученные за участие в войне с Волдемортом ордена, но, в отличие от своего однокурсника, явились в магловских нарядах. Мелкая Уизли, уже заметно беременная, сидела рядом с Поттером и не сводила с него сияющих глаз.
Когда все присутствующие участники боев в подземельях получили награды, Скримджер заговорил вновь:
- А сейчас мы должны отметить заслуги тех, кто помог нам найти управу на огнечервей, тех, кто добровольцами ушел в Туннели и сражался рядом с людьми!.. Коффи Андерс - он спустился в подземелья одним из первых и сопровождал бойцов Летучего отряда!
На стене за сценой появилась фотография домовика. По залу прошелестел шепот, люди удивленно переглядывались. Глаза магловского премьер-министра распахнулись еще больше.
Министр магии взмахнул палочкой – и Крест и медаль, точно такие же, как и те, которыми награждали людей, полетели в самый дальний угол зала.
Эльф в ярко-красной мантии, дрожа всем телом, поднялся со слишком большого для него стула в последнем ряду. На мгновение в зале воцарилась тишина, но сначала начали хлопать несколько парней в разноцветных мантиях и Гермиона, затем к ним понемногу присоединились почти все сидящие в зале, а потом и портреты. Драко тоже аплодировал, хотя и без особой охоты: ему не нравилось, что домовиков приравнивают к людям, но он не мог не признать неоценимый вклад эльфов в борьбу с огнечервями.
Когда домовик принимал награды, фотографы, сначала слегка приутихшие, защелкали своими фотоаппаратами вдвое энергичнее, чем прежде.
Вручение наград продолжалось. Драко узнал Маки Маклинтокса, который сопровождал их отряд, пока они не научились уничтожать огнечервей, и Добби, принявшего фамилию Поттерс. На лице внука Торки появилось несколько шрамов, а сидел он рядом с Орти.
Когда все участвовавшие в боевых действиях эльфы получили Кресты и медали, Скримджер начал награждать людей, работавших в интендантских отрядах, а также ученых и сотрудников аналитического отдела. Всем им были вручены овальные нагрудные знаки с указанием места службы во время войны в подземельях.
Затем снова настала очередь эльфов. Первые нагрудные знаки были вручены ученым, которые помогли людям перевести в управляемую палочкой форму свое невербальное заклятье, уничтожающее огнечервей. Среди награжденных были Кими, Мики и Шони, которых юноша видел в конце лета на пустыре у костра. Драко порадовался, что у них все в порядке, и, значит, в это зимнее время малыши, летом прибившиеся к жившим на помойке взрослым, наверняка едят досыта и ночуют под крышей, а не в шалашах и картонных коробках.
Потом были отмечены заслуги хозяев швейных и обувных мастерских, быстро наладивших поставку в Туннели качественной одежды и обуви. Овальный нагрудный знак получил и Тиби Малфойс – упоминание этой дурацкой фамилии заставило юношу вздрогнуть. Хозяин швейной мастерской заметно потолстел за последние месяцы и держался очень напыщенно.
Завершив и эту часть церемонии, министр медленно сказал:
- А самую грустную часть нашего праздника – награждение тех, кто погиб, защищая наш мир, - мы решили провести в самом конце церемонии!
Заиграла печальная музыка. На стене за сценой появлялись фотографии молодых парней и девушек. Скримджер одно за другим произносил имена, рассказывал, чем занимались эти люди до войны, где и как они погибли. Кресты и медали полетели к родичам, принимавшим награды своих мертвых сыновей и дочерей, родителей, братьев и сестер…
Когда мать Кэролайн Ярдберд получила Крест и медаль, которыми посмертно была награждена ее дочь, ушедшая в Туннели добровольцем и погибшая на четвертый день войны, Скримджер и премьер-министр маглов начали награждать погибших в Туннелях домовиков. Медали и кресты эльфов, не имевших родичей, принимала Мауси Фридом. Забирая первый комплект наград, она сказала:
- Этот Крест и эта медаль, как и все прочие награды погибших, не имеющих родни, будут размещены в Музее боевой славы эльфов. Он скоро откроется в здании нашего Агентства. Вход в Музей будет бесплатным, и все желающие смогут придти и увидеть, что наш народ способен защищать свою страну до последней капли крови!
Когда были перечислены все имена погибших домовиков, министр сказал:
- Хотя это и нарушает равенство ветеранов, мы, посоветовавшись, решили наградить нескольких участников войны в Туннелях орденом Мерлина первой степени и магловским Крестом за выдающееся мужество – очень уж много эти люди сделали для нашей победы!.. Первый из награждаемых - Ричард Бостуик, доброволец, сражался в Туннелях с седьмого дня после начала войны. Мистер Бостуик, отряд которого одним из первых столкнулся с контратакой Затейника, истекая кровью, смог дозвониться своей невесте и предупредить ее о случившемся! Девушка сообщила полученные от жениха сведения Министерству магии, и это позволило нам должным образом отреагировать на действия злодея!..
Скримджер произносил и другие имена, но они ничего не говорили юноше, кроме одного.
- Родерик Клаус-Мария фон Штроссербергер – командир Летучего отряда. Во время войны с Волдемортом мистер фон Штроссербергер был удостоен ордена Мерлина первой степени за проведенный без потерь со стороны мракоборцев разгром логова оборотней! Командир Летучего отряда воевал в Туннелях с первого дня и погиб, защищая направлявшийся к перрону караван пострадавших от контратаки Затейника!
Родители Эрика, очень бледные, но абсолютно спокойные, встали и приняли награды своего сына. Когда шквал аплодисментов утих, министр торжественно сказал:
- За особые заслуги Родерика фон Штроссербергера перед Британией было решено повесить его портрет в этом зале!
Раздались фанфары. Драко взглянул на участок стены, закрытый черной занавеской. Сердце юноши екнуло: портрет – это, конечно, не Эрик, но поболтать с ним все равно будет приятно…
Занавес медленно растаял, а затем глазам всех присутствующих открылась большая цветная фотография фон Штроссербергера. Драко встревожился: в отличие от портретов, волшебные фотографии не умели разговаривать.
Вдруг по залу прошелестел изумленный шепот, и через некоторое время юноша понял его причину: висящий на стене снимок был неподвижным – магловским.
- Не удивляйтесь, пожалуйста, - негромко сказал одетый в ярко-желтую мантию Джош Трентон - он поднялся на сцену, пока все смотрели на портрет фон Штроссербергера. – Так захотел сам командир. Художники часто предлагали написать его портрет, но Эрик всегда отказывался и говорил: «Ребята будут на задания ездить, жизнью рисковать, а я – на стеночке висеть и раздавать всем ценные советы?! Не дождетесь!» - Джош немного помолчал, а потом продолжил, слегка запинаясь: - Я вот что хочу сказать… Мы с Эриком вместе в школе мракоборцев учились, вместе с Волдемортом воевали, вместе логово оборотней брали, вместе в ласковой обслуге служили и в Туннелях тоже вместе инфери жгли… Так вот, Эрик говорил, что, принимая на себя удар, мы даем остальным людям возможность радоваться жизни. Не знаю, может, мои слова кого-то обидят, но, по-моему, Эрик и все, кто погиб в подземельях, отдали свои жизни за то, чтобы мы – оставшиеся в живых - были счастливы. Сейчас прозвучит любимая песня Эрика – он ее часто напевал. Улыбнитесь, пожалуйста, в память о нем и о тех прекрасных людях, которые нас навсегда покинули! Помните о них и живите вдвое ярче, чем прежде, - за себя и за них тоже!
Трентон быстро ушел со сцены, и зазвучала веселая песня о парне, который летней порой пытается закадрить девушку. Драко добросовестно пытался растянуть губы в улыбке, но на душе у него было тошно.
Когда песня умолкла, снова заговорил Скримджер:
- Сейчас, когда почтена память погибших и заслуги присутствующих, настала пора праздновать! Наше веселье имеет привкус горечи, но победа стоит того, чтобы ее отметить! Дамы и господа, прошу вас подняться со своих мест и отойти к стенам!
Зазвучала веселая музыка. Когда стоящие в зале стулья опустели, министр взмахнул палочкой – и они исчезли, а на их месте появились длинные столы, на которых высились горы различной снеди.
Большинство гостей направились к угощению, но юноша зашагал к дверям: веселиться ему не хотелось абсолютно, позавтракал он очень сытно да еще и перекусил в начале церемонии награждения. По залу группами и поодиночке ходили шумные, веселые люди и домовики, так что добраться до выхода Драко оказалось непросто, хотя он и сидел на одном из последних рядов.
На полпути юноша вдруг увидел у одного из столов Джеффри Фиска в кресле на колесах и стоящего рядом Сэма Эпштейна. Драко сам не понял, что его поразило в этих двоих, но он остановился так резко, словно попал под частичный Петрификус. Юноша внимательно посмотрел на устроившихся у стола людей – Кулак жевал огромный сэндвич, а Сэм неторопливо пил коктейль, что-то негромко говоря своему собеседнику. Понимание пришло неожиданно и мгновенно, и Драко, последними словами ругая себя за идиотизм и кипя от бешенства, решительно направился к стоящим у стола людям.
- Добрый день, сэр, - юноша вежливо приветствовал Фиска, а затем повернулся к его спутнику и сказал, из последних сил держа себя в руках: - И вам добрый день, сэр! Славно вы повеселились, верно?! Скажите, а вас действительно зовут Сэм Эпштейн или это тоже… шутка?!
- А как вы догадались, мистер Малфой? – спросил с искренним интересом человек, потягивавший через соломинку коктейль. – Или кто-то вам сказал?
- Нет, никто мне ничего не говорил, - Драко до безумия хотелось ударить собеседника, - просто я вот только сейчас вас по-настоящему увидел… заметил, как вы держитесь… и все понял.
- Да, - человек с коктейлем кивнул, - признаюсь, я сейчас немного расслабился.
- Вам было очень весело вешать мне лапшу на уши? – спросил юноша, стараясь, чтобы голос не дрожал.
- Мне было… скажем, так, интересно, но не в том смысле, который вы имеете в виду, мистер Малфой, – спокойно ответил человек с коктейлем. – Видите ли, я уже довольно давно не бутафорил – то есть, говоря вашим языком, не вешал лапшу на уши – и не был уверен, получится ли у меня. Сами понимаете, у человека с моей внешностью довольно узкий диапазон для бутафорства…
- А вы действительно работаете в Отделе Тайн? – на какой-то момент любопытство даже пересилило гнев.
- Нет, мистер Малфой, я работаю в другом месте. И, как вы правильно догадались, на самом деле я ношу не то имя, под которым меня знаете вы. Я Энтони Гольдфарб и служу…
Внезапно перед глазами Драко словно раскрылся пергамент, однажды виденный в доме Снейпа в Паучьем Тупике. Единственный раз за все время пребывания там юноша, зайдя в кабинет своего бывшего декана и не обнаружив хозяина, нашел на столе документ, имевший отношение к службе Снейпа Волдеморту. На увиденном тогда листе плотной бумаги имелось несколько поисковых ориентировок, первая из которых гласила: «Энтони Гольдфарб – директор Школы мракоборцев. Один из людей Ипполита Гиппокридеса. Участвовал в уничтожении Пия Тикнесса и его команды. По некоторым данным, связан с Отделом разведки Департамента мракоборцев. О семейном положении и родичах сведений нет. О внешности информации нет, поскольку Гольдфарб каждое утро накладывает на себя чары, препятствующие запоминанию его внешности, а также заклятья, которые не позволяют его рисовать и фотографировать как волшебным, так и магловским способом. Превосходный легилимент и окклюменист. Великолепно владеет как волшебными, так и магловскими приемами боя и умеет их сочетать. Степень опасности – 10 из 10. Степень важности как источника информации – 10 из 10. БРАТЬ ТОЛЬКО ЖИВЫМ!»
- О, я вижу, сведения о моей скромной персоне дошли и до Пожирателей Смерти! – Гольдфарб хмыкнул.
- Вам не говорили, что читать мысли собеседника неприлично, - Драко сдерживал бешенство из последних сил, но после некоторого раздумья все же добавил: - сэр!
- Называть меня сэром необязательно, мистер Малфой, а прочесть ваши мысли в столь многолюдном зале было бы сложно даже мне. У вас на лице все написано, так что в легилименции нет нужды.
- Вы же великолепно владеете магловскими приемами боя! Вам не скучно было, вновь изучать их, мистер Гольдфарб? – юноша решил, что мерзкий обманщик действительно не заслуживает того, чтобы называть его сэром. От намерения ударить негодяя Драко удерживало только одна мысль – если условно-досрочник на принудиловке посягнет на столь важного чиновника, как Гольдфарб, да еще и в таком людном месте, подобный поступок может закончиться пожизненным заключением в Азкабан.
- Магловские приемы боя невероятно разнообразны, мистер Малфой и я владею тем из них, который называется айкидо. О боксе до прихода в боевку-«Д» я знал немногим больше, чем вы.
- И зачем же понадобился этот маскарад, мистер Гольдфарб?
- По очень веским причинам, мистер Малфой. Кстати, вы не хотите попробовать эти тарталетки или коктейль? Министерские повара очень вкусно готовят… Не хотите?! Что ж, дело ваше… Так вот, мистер Малфой, узнав, что боевые действия против Затейника неизбежны, мы решили по мере наших сил подготовить к ним молодых сотрудников Министерства. Ради этого мы возобновили работу боевок, открытых незадолго до начала войны с Волдемортом. Как нетрудно догадаться, целесообразность вашего обучения вызвала очень серьезные споры, мистер Малфой! Но вы, хотя и остаетесь на принудиловке, но состоите в штате Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов, так что обязаны принимать участие в его работе. Кроме того, мы знали, что вы удачливы, умеете выживать в трудных ситуациях и стремитесь к лидерству, поэтому сможете принести немало пользы в подземельях. Мы не сомневались, что, узнав о происходящем в Туннелях, вы согласитесь принять участие в боевых действиях; так, кстати, и произошло. Но вот практического опыта боев вам тогда не хватало, и нашей задачей в данном случае было подготовить вас физически и морально к тому, что вас ожидало в подземельях. Посылать необученного человека на убой не в наших правилах…
- Ну, в общем, спасибо, - с трудом выдавил Драко. Он ненавидел боевку-«Д», все, что довелось там пережить, а также мерзкого обманщика Сэма… то есть Тони, но понимал, что без занятий у Фиска вряд ли выдержал бы физические и психологические нагрузки в Туннелях. Юноша отдавал себе отчет и в том, что в любом случае не смог бы отказаться сражаться в подземельях, где совсем молодые девушки сгорали заживо, как дрова в камине. – Но зачем вам понадобилось придуриваться?!
- Не за что, мистер Малфой! – Гольдфарб слегка улыбнулся. - Наоборот, это вы нас приятно удивили своей работоспособностью и умением учиться! А ваш вопрос состоит из двух частей – зачем понадобилось бутафорить вообще и почему занялся этим именно я. Начну с первого вопроса. Мистер Малфой, уже во время вашего первого занятия в боевке-«Д» выяснилось, что вы склонны устраивать то, что один мой маглорожденный знакомый называет перформансами. Ваши выходки в принципе безобидны, но они мешали бы учиться и вам, и вашим однокашникам, а времени у нас оставалось мало. Запрещать вам устраивать перформансы было абсолютно бесполезно, значит, вас следовало как-то отвлечь от них. Поверьте, вы не один такой… энергичный, и схема нейтрализации перформансов, устраиваемых новичками, отработана давно: кто-то успокаивается рядом с более слабым, кого-то приводит к адекватному состоянию присутствие еще одного наставника, а кому-то проще общаться с равным себе. В большинстве случаев шефство над новичком берет на себя один из его однокашников, который дольше учится в боевке, но порой этим занимаюсь я: мне как директору Школы мракоборцев интересны студенты, которые в обозримом будущем могут стать учителями. Обычно педагогическую стезю выбирают люди, которые готовы покровительствовать более слабым, чем они сами…
Нам предстояло лишь определить, в ком - учителе, ученике или равном себе - нуждались лично вы, мистер Малфой. Путем расспросов удалось довольно быстро выяснить, что желание выпендриваться у вас резко снижается, когда вы отвечаете за кого-то более слабого, чем вы сами. Это соответствовало уже сложившемуся у нас представлению о вас как о прирожденном лидере. Вы заинтересовали меня как будущий преподаватель школы, которую я возглавляю, мистер Малфой, и, должен сказать, вы превзошли мои самые смелые ожидания! Вы очень точно понимали разъяснения Джеффри и не ленились повторять их мне раз за разом! Поверьте, не у всякого хватает на это терпения!.. Не сомневаюсь, вы, как и все наследники высокородных фамилий, прекрасно знаете по крайней мере французский и немецкий языки. Я официально приглашаю вас с первого сентября этого года начать преподавание французского в школе, которую я возглавляю! Обычно молодых людей не радует перспектива сменить полевую работу на школьные кабинеты, но вы прошли Туннели и, по-моему, будете рады спокойной и интересной работе.
Впрочем, при желании вы можете не спешить начинать педагогическую деятельность! Джеффри и Корвин высоко оценивают ваши успехи в магловских и волшебных боевых искусствах, но начать преподавать эти предметы вам позволят лишь после того, как вы три года отработаете мракоборцем и параллельно отучитесь в боевке этот срок.
- Мистер Гольдфарб, запомните раз и навсегда, - Драко затрясло от бешенства, - после окончания принудиловки я из Министерства уволюсь и ни служить мракоборцем, ни преподавать в вашей школе не собираюсь!
- Мистер Малфой, - ответил тот очень спокойно и дружелюбно, - в вас сейчас говорит обида на меня, и это вполне понятно. Но если вы все же передумаете – даже несколько лет спустя – обращайтесь ко мне! Вы можете стать очень хорошим учителем, и я с удовольствием приму вас на работу!
Юноша вновь хотел ответить отрицательно, но неожиданно заговорил Фиск:
- И, мистер Малфой, напоминаю вам, что пока ваша принудиловка не закончена. Занятия боевки-«Д» начнутся в первый же рабочий день, и вы обязаны на них присутствовать! Я непременно поставлю вас драться с Тони, - надеюсь, таким образом вам нетрудно будет выразить ему все, что вы о нем думаете. И я сам прослежу, чтобы Тони не использовал ни одну из своих восточных штучек: бокс – это искусство, и его нужно уважать!
Драко хотел уже закончить неприятный разговор и направиться к дверям, но все же не удержался и спросил:
- А вам не кажется, что нехорошо злоупотреблять чужим доверием, мистер Гольдфарб?
- Кажется, мистер Малфой, но другого выхода мы не видели. Вас нужно было как можно быстрее научить всему необходимому на войне, а именно такой способ наиболее эффективен.
- А если бы я заподозрил неладное, решил навестить Сэма в Отделе Тайн и выяснил, что такой сотрудник там не работает?
- Выражаясь языком Хогвартса, вы заработали бы баллы для нашего с вами факультета, мистер Малфой, - я ведь тоже учился в Слизерине. В нынешней непростой жизни полезно руководствоваться девизом: «Доверяй, но проверяй!»
Юноша криво улыбнулся, кивком простился с собеседниками и зашагал к дверям, с трудом продираясь сквозь шумную, веселую толпу.
- Увидимся в боевке, мистер Малфой! – крикнул Фиск ему в спину.

Драко вышел из актового зала и направился к лифту, кипя от возмущения. Юноша прекрасно понимал, что Гольдфарб не сказал ему всей правды. Легилимент и окклюменист, который связан с разведкой и ежедневно в течение многих лет накладывал на себя чары, препятствующие запоминанию его внешности, наверняка помогал условно-досрочнику отнюдь не из природного гуманизма, а потому, что хотел разобраться, не представляет ли тот опасности для нынешних британских властей. Интересно, многое ли Гольдфарб смог прочесть в мыслях своего подопечного?
Драко было так тошно, что он сам удивился. Юноша, стараясь сохранять объективность, напомнил себе, что также намеревался использовать задохлика из Отдела тайн как информатора. Гольдфарб оказался умнее и опытнее, только и всего… Драко пытался подбодрить себя любимыми словами Снейпа: «О поражении горюют только слабаки. Сильные анализируют причины своих неудач, делают из них верные выводы и в конечном итоге радуются тому, что пережили испытания, способные уберечь от ошибок в будущем…»
Но даже эта замечательная фраза сейчас не помогала. Юноша испытывал отчаянную ненависть и к начальничку, и к Фиску, и к Гольдфарбу – к мерзким нищебродам, которые считали – и основания для этого у них имелись - высокородного наследника Малфоев и Блэков полным идиотом…
- Ты тоже с праздника ушел, Малфой? – от мрачных размышлений Драко отвлек знакомый голос.
Прямо перед юношей стоял Джош Трентон со странно покрасневшими глазами, вышедший из одного их узких боковых коридоров. Юноша закусил губу, недовольный тем, что, погрузившись в свои нерадостные мысли, даже не заметил приближение заместителя Эрика, - точнее, уже не заместителя…
- Да, - ответил Драко коротко, надеясь, что надоедливый собеседник уйдет.
- Я вот тоже не могу, - Джош, однако, явно обрадовался возможности поговорить. Я слова со сцены произносил правильные, но не верил им ни на кнат. Не знаю я, как жить, когда Эрика нет! И радоваться этому не буду…
Трентон грязно выругался сквозь зубы.
- Ты любил Эрика? – негромко спросил юноша, удивляясь сам себе.
Джош внимательно взглянул на собеседника, хмыкнул, но ответил очень серьезно:
– Да, но не в том смысле, который ты имеешь в виду. Я же говорил: мы многие годы вместе воевали. А воевать рядом с Эриком – все равно что за каменной стеной. Он и сам очень много знал и умел, и научить мог замечательно, и прикрывал ошибки всех своих напарников. Эрик был смелым, но осмотрительным, везучим и веселым – а эти качества очень нужны на войне. Я вижу, ты тоже о нем горюешь, но ты Эрика и не знал почти, а я…
И такая бесконечная тоска прозвучала в голосе Трентона, что Драко стало не по себе.
- Скажи, - спросил он, осторожно подбирая слова, - а Эрик был женат? Дети у него есть?
- Девушка у Эрика была, - ответил Джош безнадежно, - Кристина Уэнтворт, она на радио работает. Ребенка они решили завести после свадьбы, а жениться Эрик хотел только после того, как помирится с родными. Фон Штроссербергеры ведь не приняли выбор сына, поставили перед ультиматумом: или они, или служба в британском Департаменте мракоборцев. Эрик выбрал работу, и родичи с ним несколько лет вообще не общались, только в последние годы немного оттаяли. Он собирался свадьбу устроить, когда с Затейником разберемся. Кто же знал, что так все повернется?.. Большинство фон Штроссербергеров Гриндевальд уничтожил, так что Эрик – последний в роду. Братьев и сестер у Эрика тоже нет…
- А Кристина… не беременна? Процедура признания отцовства довольно долгая, но при такой древности рода она вполне возможна, - боль от исчезновения одной из древнейших семей магической Европы ранила Драко так же сильно, как и отчаяние от смерти Эрика.
- Нет, не беременна, - отрезал Трентон, а после некоторого раздумья добавил: - Я, наверное, скоро женюсь. Если родится сын – назову Родериком.
- Думаю, не ты один так поступишь, - произносить каждое слово было очень тяжело. – Эрика вряд ли когда-нибудь забудут.
- Да, наверное, - в голосе Джоша слышалось безнадежное отчаяние, но вдруг он оживился: - Я сейчас хочу навестить родителей Эрика. Может, ты со мной пойдешь?
- Нет, не могу, - представив, как он заглянет в глаза осиротевшим старикам, юноша вздрогнул. – Меня мама ждет…
- Да, мама – это святое…
В глазах Трентона снова появилась безысходная тоска. Вдруг юноша вспомнил, как Эрик рассказывал, что у Джоша все родичи погибли во время взрыва на мосту летом 1996 года. Стараясь скрыть смущение, Драко выпалил первое, что пришло ему в голову:
- Ты прости меня, пожалуйста…
- Да за что, Малфой? - Трентон взглянул на собеседника с искренним изумлением. - Все в порядке! – Помолчав немного, он добавил: - Раз уж на то пошло, ты меня прости тоже…
- Мне тебя тоже прощать не за что, Трентон! Все в порядке…
Молча они дошли до лифта, поднялись на первый этаж и направились к каминам.

Следующие дни Драко провел с матерью. Нарцисса очень старалась вести себя, как будто все в порядке и ничего не изменилось, но даже эти попытки ясно доказывали, что прошлое ушло навсегда. Юноша искренне сочувствовал матери и был благодарен ей за поддержку, но с каждым проведенным вместе часом все сильнее ощущал, насколько они отдалились друг от друга за последние годы.
Впрочем, 31 декабря Драко постарался выбросить из головы все непраздничные мысли. На протяжении многих десятилетий слава о новогодних приемах, устраиваемых Малфоями, гремела на всю Англию, и хотя сейчас, разумеется, ни о каких пышных торжествах и речи быть не могло, но юноша очень хотел подарить маме и себе самому веселый праздник. В конце концов, год с тремя нулями на конце наступает нечасто, и встреча столь знаменательной даты должна быть соответствующей!
Однако эти планы оказались прерваны самым неожиданным образом.
Отдавая Орти последние распоряжения о сервировке праздничного стола, Драко увидел, что в окно кухни бьется маленькая всклокоченная сова. Впустив птицу, юноша отвязал принесенное ею письмо, открыл его и, вытащив из большого конверта листок бумаги, прочитал:

Малфой, тут срочное дело! Вызывают всех наших. В конверте ты найдешь портал, он доставит тебя на место. Войди в дом, к которому прилетишь, поднимись на пятый этаж и позвони в квартиру №63. Все остальное объясним на месте.
Песик

Под подписью красовался оттиск официальной печати Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов.
Драко молча выругался: если бы не печать, он вряд ли воспользовался бы порталом, решив, что Шон в очередной раз не очень удачно пошутил. Но казенный оттиск сводил на нет эти надежды…
Предупредив мать о своем отъезде, юноша вышел на улицу, наложил на себя заклятие Мимикрии, дабы не пугать маглов, которые могут оказаться случайными свидетелями его полета, и достал из конверта портал, имеющий форму банки с пивом.
Полет продолжался недолго, и приземлился Драко в одном из магловских кварталов Лондона, где, судя по всему, жили простецы средней руки.
Зажав на всякий случай в руке волшебную палочку, юноша зашел в дом, поднялся на пятый этаж и позвонил в квартиру №63, однако ничего не произошло. За дверью было тихо. Проклиная кретина Песика, Драко сосредоточился, приготовился к атаке, открыл дверь заклинанием и быстро вошел внутрь.
Входная дверь немедленно захлопнулась. В квартире было темно.
В ту же секунду раздался оглушительный грохот, за которым последовала вспышка яркого света. Было неясно, захлопнулась ли входная дверь просто так или под воздействием Запирающих чар, поэтому возвращаться к ней было нельзя. По отточенной в Туннелях привычке юноша упал на пол, стараясь оказаться поближе к стене, и послал заклинание Ступефай в том направлении, откуда началась атака.
Внезапно загорелся ослепительно яркий свет, а затем послышался донельзя обиженный голос Шона:
- Какой же ты все-таки зануда, Малфой! Шуток не понимаешь! Но все равно поздравляю тебя с наступающим Миллениумом!
- Что здесь происходит?!
Впрочем, ответ на этот вопрос был очевиден. Когда прихожую залил яркий магловский свет, стало ясно, что квартира украшена к встрече Нового года. Сквозь открытую дверь виднелся стоящий в комнате празднично накрытый стол, за которым сидели все сотрудники Зверинца за исключением начальничка и Тедди, а также Саймон, Эдгар, большинство бойцов, сражавшихся в Туннелях под командованием Драко, и еще несколько незнакомых парней и девушек. Все присутствующие, даже Котик, были одеты по-магловски.
- Мы подумали-подумали и решили, что неправильно отмечать праздник без тебя, Малфой, - весело заметил Песик. Он неподвижно лежал на полу, видимо, еще находясь под воздействием Ступефая.
- А меня об этом вы, разумеется, предупредить забыли, - юноша поднялся на ноги. Только желание поскорее уйти не позволило ему от души врезать Шону.
- Боюсь, ты бы отказал нам, не дослушав, - хмыкнул Песик. – Опять же, ты сейчас с матерью время проводишь, вот мы и решили с ней посоветоваться… - заметив, как исказилось от гнева лицо Драко, он быстро закончил: - письмо ей послали, спросили, не будет ли она возражать, если Новый год ты встретишь с нами… Ой!
Юноша взмахнул волшебной палочкой - и Шон взлетел в воздух вверх ногами, но даже в таком неудобном положении продолжал говорить:
- И миссис Малфой ответила нам, что будет очень этому рада, поскольку беспокоится из-за того, что ты совершенно не общаешься со сверстниками! Она и сейчас письмо прислала…
Оглянувшись, Драко увидел сидящего на шкафу своего собственного филина. Забрав у птицы письмо, юноша прочитал:

Драко, родной, молодые люди должны проводить время со сверстниками, а не с родителями! Поздравляю тебя с наступающим Новым годом и желаю весело встретить его!
Н. М.

Письмо было написано знакомым почерком и запечатано личным перстнем Нарциссы.
Юноша молча выругался: если он сейчас вернется домой, то должен будет объяснить маме, почему не стал отмечать праздник с коллегами.
- Малфой, да отпусти же ты меня! - тем временем истошно орал Песик.
Драко снял заклинание и с огромным удовольствием увидел, как Шон плюхается на пол.
- Запомни, Песик, - сказал юноша негромко, - если ты еще хоть раз побеспокоишь мою маму, то Туннели тебе курортом покажутся!
- Так для тебя же, зануды, старались, - Шон, потирая ушибленные места, встал на ноги. – Миллениум, между прочим, не каждый день наступает!
- И, надеюсь, год спустя я встречу наступление нового тысячелетия без тебя, - ехидно заметил Драко.
- Миллениум наступит через пару часов! – удивленно заметил Песик.
- Миллениум наступит год спустя, - снисходительно объяснил юноша. – Сам подумай, число десять завершает первый десяток или начинает второй?
- А ведь действительно, - слегка улыбнулся Котик, - ты прав! Но, думаю, даже ты согласишься, что и наступление последнего года тысячелетия нужно встречать весело?
- Я не уверен, что веселая встреча означает общение с вами, - фыркнул Драко.
- Мы тебя понимаем, - негромко сказал до этого молчавший Эдгар. – Ты ведь командир, а мы вроде как рядовые. Тебе, наверное, действительно с нами праздновать как-то… не очень…
- А если ты еще раз скажешь что-то подобное, то Туннели покажутся раем и тебе, - юноша задохнулся от гнева. – С кем, по-твоему, я должен праздновать? С дружочком Перси или с Жамбой?
- Мы точно так же подумали, - серьезно проговорила Сова, устроившаяся рядом с Эдгаром, - поэтому и пригласили тебя.
- Вот только не надо впредь без моего ведома устраивать мое счастье, ладно? – юноша, приняв решение, сел к столу. – Но сейчас ваша взяла! Маму я тревожить не хочу, а в ресторанах все места давно заняты… Кстати говоря, как вы заполучили официальную печать нашего Сектора?
- А ее Арти нам дал, когда мы объяснили, что хотим сделать, - Песик, очень довольный, также уселся за стол и начал накладывать на свою тарелку какую-то снедь. – И сам он, и Тедди встречают праздник с семьями, но понимают, что для молодого поколения это скучно…
- Убедительно прошу больше не решать, что для меня скучно, а что весело! – хамство гнусного начальничка и мерзкого Шона раздражало Драко по-прежнему, хотя он давно должен был к ним привыкнуть.
- Мне кажется, отношения лучше выяснять в будни, а сейчас нужно веселиться, сказал Котик очень мягко, а затем взял в руки предмет цилиндрической формы, сделанный из какого-то магловского материала, и взмахнул им. На передней стенке странного ящика, стоявшего у стены, появилось разноцветное движущееся и говорящее изображение.

К бесконечному удивлению юноши, праздник ему понравился. Драко слушал бесконечные тосты, провозглашаемые Шоном, пил суперпенящееся шампанское очень неплохого качества, ел странные магловские блюда, многие из которых никогда прежде не пробовал, смотрел, как танцуют бойцы его отряда и их приятельницы и приятели, а в конце концов, поддавшись на уговоры, даже устроил с Песиком волшебную дуэль, - разумеется, только для развлечения присутствующих. Впрочем, юноша был бы не против по-настоящему выяснить отношения с наглым коллегой, но Саймон, Мэрион, прослужившая в их отряде боевиком почти месяц, и Эдгар прервали поединок очень решительно.
Магловский прибор, который присутствующие называли телевизором, оказался чем-то вроде волшебного зеркала и показывал, как маглы в разных уголках Земли встречают Новый год. Наблюдать за этим оказалось неожиданно интересно.
Веселое и легкомысленное течение праздника было нарушено лишь однажды – когда Котик отлевитировал из кухни бутылку очень старого и дорогого огневиски, а непривычно серьезный Шон, поднявшись из-за стола, негромко сказал:
- Давайте выпьем за тех, кто не дожил до этого дня!
Все встали и выпили молча, а один полный стакан, накрытый куском хлеба, так и остался стоять на краю стола…
После этого веселье возобновилось не сразу, но через некоторое время жизнь взяла свое. Драко было очень приятно ни о чем не думать, смеяться и шуметь, как все. Такую роскошь он не позволял себе, наверное, с тех пор, как арестовали отца.

Праздник завершился уже довольно поздним утром. Несколько парочек – в том числе Эдгар с Совой и, к удивлению юноши, Мэрион с Кузнечиком, - решили отправиться домой с помощью заранее приготовленных порталов. Но большинство гостей, дрожащими руками трансфигурировав стулья в некое подобие лежаков, устроились спать прямо в квартире, которая, как выяснилось, принадлежала Котику.
Поразмыслив немного, Драко присоединился к большинству: выпил он довольно много и не хотел тревожить мать своим нынешним состоянием.

Проснулся юноша, когда короткий зимний день уже подходил к концу и за окном вновь начинало темнеть. Все остальные гости еще спали, но из кухни доносился какой-то шум. По сложившейся в Туннелях привычке Драко умылся с помощью Очищающих чар и отправился на кухню, мечтая о большой кружке крепчайшего кофе.
На кухне груда посуды, слегка позвякивая, в раковине мыла сама себя под наблюдением Котика, сидевшего за столом. Увидев входящего, Лайонел слегка улыбнулся и взмахнул палочкой. На столе тут же появилась огромная кружка, источавшая чудесный аромат, и тарелка с имбирным печеньем. Юноша, пробормотав невнятные благодарности, уселся за стол и с наслаждением отхлебнул горчайшую обжигающую жидкость.
Когда кружка опустела, Котик сочувственно спросил:
- Как ты? Голова очень болит?
- Да нет, - Драко прислушался к своим ощущениям, - сейчас уже намного лучше. А ты-то как? Наверное, трудно убирать за всей нашей оравой? Помощь нужна?
Перспектива уподобиться домовику до чрезвычайности не радовала, но юноша не хотел, чтобы за ним убирал хозяин квартиры – волшебник гораздо более древнего рода, чем Малфои.
- Я и сам прекрасно справляюсь с бытовыми заботами, - улыбнулся Лайонел, - я ведь вырос в семье священника! Бытовую магию мы почти не использовали и большую часть работы по дому делали магловским способом…
Драко, разумеется, слышал о высокородной, хотя и небогатой семье Кэрриган, в которой еще со времен короля Артура все без исключения мужчины служили Богу. Юноша хотел спросить, почему его собеседник отказался продолжать фамильную традицию, но испугался, что этот вопрос покажется бестактным, поэтому быстро сменил тему, заговорив о том, что первым бросилось в глаза:
- Ой, смотри, снег пошел! Да какие хлопья огромные! Словно сама Снежная Королева решила прибыть в Англию!
Драко поднялся со стула и подошел к окну, любуясь заснеженными крышами и деревьями. Котик поступил так же и замер, искоса глядя в оконное стекло.
- Ты посмотри, какая красота! – юноша повернулся к стоящему рядом и отчего-то смутился, встретившись с ним глазами.
- Да, очень красиво, – ответил Котик каким-то сдавленным голосом, а в следующую же секунду вплотную подошел к Драко и начал торопливо и жадно целовать его, шепча: - Все будет, как ты захочешь, как скажешь, не бойся, не бойся...
Не ожидавший ничего подобного юноша на несколько секунд просто окаменел от изумления. Даже сильнее, чем поцелуи и объятия, Драко поразили забота и нежность Лайонела. Эти эмоции были такими сильными и яркими, что ощущались почти физически.
На несколько мгновений юноша оказался в плену обнимающих рук и тихого голоса. Так приятно было плыть по течению, ни о чем не думать, не беспокоиться… Котик уже взрослый, ему почти тридцать, он все понимает и не причинит зла…
Отчаянным усилием воли Драко разорвал наваждение и принялся вырываться из объятий:
- Отпусти! Отпусти, я сказал!
Лайонел почти сразу же разжал руки и отступил на несколько шагов назад, внимательно глядя на юношу:
- Что случилось? Только не говори, что тебе не понравилось! – он красноречиво посмотрел на часть тела Драко, неопровержимо доказывавшую обратное.
Ситуация стремительно выходила из-под контроля, но юноша все еще старался сохранять лицо:
- Ты собираешься заниматься сексом прямо здесь?! А если сюда войдет кто-то из гостей?! Они ведь скоро проснутся!
- Если дело только в этом, то не стоит беспокоиться! – Котик с нескрываемым облегчением улыбнулся удивительно светлой улыбкой: - Хозяин соседней квартиры на Новый год уехал из Англии и оставил мне ключ. Мы с ним часто выручаем друг друга в подобных ситуациях…
Драко до безумия захотелось кивнуть, пройти в соседнюю квартиру и забыть обо всем… обо всем… обо всем… хотя бы на несколько часов… Он понял, что должен сказать правду, иначе пытка будет продолжаться еще долго, и враз пересохшими губами проскрипел:
- Я не могу… мне нельзя…
- В каком смысле не можешь? – Лайонел с невероятно вежливым недоумением продолжал созерцать вышеупомянутую часть тела собеседника.
- В прямом. Я полтора года на Амортенции сидел, причем последние три месяца каждый день ее принимал… До сих пор иногда хочется…
На красивом лице Котика появилась искренняя жалость. Немного хрипло он спросил:
- Когда это началось? Ты же совсем мальчишкой был!
- Летом 1996 года, когда отца арестовали, - чужая жалость сейчас не резала душу, словно ножом, как это случалось обычно, а напоминала юноше прикосновение его обожженных рук к лицу и телу: не очень приятно, конечно, но выдержать можно. Он решительно заявил себе, что не станет раскрывать душу перед незнакомым, в сущности, человеком, но вдруг услышал свой голос словно со стороны: - Поначалу пил ее только по дурости, чтобы веселее жилось. Отца арестовали, так что я остался главным мужчиной в семье. Считал себя тогда совсем взрослым, а уж когда Метку получил, то решил, что мне вообще все дозволено, вот и отрывался по полной программе… Днем разбирался в делах нашей фабрики, ночью развлекался – я тогда почти не спал…
- Тебя принуждали к этому другие Пожиратели Смерти или сам Волдеморт? – негромко спросил Лайонел.
Драко рассмеялся:
- Да что ты! Меня не надо было уговаривать – я сам во все дыры лез с превеликим удовольствием и считал себя очень крутым! А кто ж от дармового мальчишки откажется?! – он стиснул кулаки, при одном воспоминании о тех уже далеких днях испытывая жгучий стыд. - Знаю, о Темном Лорде и его людях говорят всякое. Некоторые из тех, кто его никогда не видел, считают всех Пожирателей любовниками Волдеморта, а устраиваемые им общие собрания – настоящими оргиями. Так вот, ничего подобного не было никогда! На собраниях обсуждались исключительно деловые вопросы, праздники наши ничем не отличались от обычных светских приемов, лично меня к сексу Темный Лорд никогда не принуждал – мы ни разу не были близки! Да я вообще не слышал, чтобы он от кого-то требовал интимных услуг... Но вдали от глаз господина его рыцари жили… весело. Когда знаешь, что тебя в любой момент могут убить или арестовать, то хочется попробовать все. Ты бывал в больнице Святого Мунго, когда там лежали те, кто только что вышел из Туннелей? Пожиратели жили примерно так же…
Поначалу мне все это очень нравилось, и Амортенцию я пил, чтобы чувствовать себя еще лучше… Думаю, в то время я мог легко бросить принимать зелье, если бы захотел… Но когда я приехал из Хогвартса домой на рождественские каникулы, то уже сильно боялся Волдеморта и сексом старался приглушить страх. И тут Амортенция помогала безотказно!
А когда после гибели Дамблдора я покинул школу и прибыл в ставку Темного Лорда, страшно мне было так, что словами я этого передать не могу. Тогда я и подсел на Амортенцию окончательно. И это помогало еще в одном… Пока я был в силе, то поступал с другими так, как хотел, а они меня ни к чему не принуждали. Но летом 1997-ого все изменилось… Они заставляли меня делать то, что мне не нравилось, и обещали отдать Грейбеку, если я откажусь им повиноваться, - собственный голос доносился словно издалека. - Если бы они меня насиловали, то я бы, наверное, сорвался, но они делали вид, что это все игра, мои отказы – притворство, и их угрозы – тоже шутка… И я поддерживал игру, даже самому себе не признаваясь, что ненавижу этих сволочей до смерти все то время, когда не нахожусь под влиянием любовного зелья. Если бы не Амортенция, я бы, наверное, там с ума сошел или убил кого-нибудь…
Юноша на мгновение прикрыл глаза, а потом продолжил, понимая, что скрывать остатки правды будет просто глупо:
- Я знал, что пройдет еще совсем немного времени – и я превращусь в феллера, которому не нужно ничего, кроме новой дозы. Когда Снейп как-то зашел в Ставку, я практически в ногах у него валялся, умоляя забрать меня оттуда. Уж не знаю почему, но он согласился, поговорил с Волдемортом, и тот отправил меня в Паучий Тупик. Там Снейп меня больше полугода лечил от зависимости. Отравление организма у меня уже было страшное… До сих пор удивляюсь, что остался жив. Только к лету 1998 года я немного оклемался…
Воцарилось молчание. Драко с изумлением обнаружил, что сидит за кухонным столом и пьет кофе из неведомо откуда взявшейся кружки. Котик устроился напротив и смотрел на собеседника с нескрываемым сочувствием.
Через несколько минут Лайонел все же рискнул нарушить окружавшую их тишину и негромко спросил:
- Но с тех пор прошло почти полтора года. Я, конечно, не так хорошо знаю свойства зелий, как Снейп, но, по-моему, Амортенция давно уже должна была покинуть твой организм…
- Так оно и есть, наверное, - юноша зло рассмеялся, - но с психологической зависимостью все сложнее... Я, когда из Флер-де-Лис вышел, радовался до безумия! Если бы я знал, что меня в Министерстве ждет, то, конечно, восторг мой исчез бы напрочь, но в первый вечер после освобождения я чувствовал себя королем Вселенной! Надел самую дорогую мантию, самые броские драгоценности и отправился в очень приличный бар – денег на хороший ресторан мне уже не хватало, но всем прочим об этом знать не полагалось. Выглядел я тогда совсем неплохо, ожогов еще не было, так что на незнакомцев производил приятное впечатление. Познакомился я с девушкой – порядочной, заметь, и очень симпатичной! – и после недолгой беседы она пригласила меня к себе. Я так и не понял, узнала она меня или нет, но большинство людей ценят богатство и положение в обществе выше незапятнанной репутации… Как бы то ни было, мы очень мило провели время, но когда моя случайная знакомая заснула, меня скрутило по-настоящему. Я лежал рядом с ней и боролся с отчаянным желанием разыскать нелегального торговца Амортенцией – их ведь всегда много в Лютном переулке, - купить дозу, принять ее и повторить с этой девушкой все то же самое, но совсем с иным настроением... Я поднялся с кровати, оделся, вышел на улицу и трансгрессировал домой – до сих пор не понимаю, как я тогда смог удержаться… - Драко вцепился пальцами в край стола с такой силой, что ногти побелели. - С тех пор я больше не рискую. Снейп сказал, что тяга к зелью пройдет, когда я влюблюсь по-настоящему, а к тебе, ты извини меня, пожалуйста, я совсем ничего не чувствую. Надеюсь, для тебя это было просто случайным приключением…
- Случайное приключение?! – Котик горько усмехнулся. – Я люблю тебя с того момента, как впервые увидел, – ты тогда стоял в дверях нашего кабинета и очень нагло на всех смотрел. Я не верил, что смогу когда-нибудь влюбиться вновь – и так глупо влип… Наверное, сейчас лучше было бы солгать тебе, но я не хочу отрекаться от своих чувств…
- Ты действительно влюбился в меня с первого взгляда?! – спросил юноша с явным любопытством. - А что ты при этом чувствовал? В книгах описания влюбленностей выглядят очень слащаво, и в них совершенно невозможно поверить…
Лайонел немного смутился:
- Не знаю… Это трудно объяснить… Просто я понял, что ты – абсолютно незнакомый мне парень, о котором я не слышал ничего хорошего, - вдруг стал очень важной частью моей жизни. Я часто думал о тебе, волновался, когда ты влипал в передряги, хотел… - он закусил губу.
- Повезло тебе, что никто из Зверинца не догадался о твоих чувствах!
Котик искренне удивился:
- Да они все поняли с самого начала! Хотя я и не скрывал этого, в общем-то! Только ты ничего не замечал, поскольку у тебя слишком много проблем, чтобы обращать внимание на кого-то еще…
- И даже Песик к тебе не цеплялся? – слова собеседника не укладывались у Драко в голове. – Или вы с ним… Но тогда он, наоборот, должен был возмущаться! Или вы вместе… - юноша умолк, окончательно сбитый с толку.
- Нет, с Шоном мы просто коллеги! Для меня он слишком громко и часто кричит. Кстати, почему ты решил, что… А, тебя ввело в заблуждение то, что мы работаем в связке! Но ведь, по-моему, давно известно, что совместно творить магию могут и чародеи, не испытывающие друг к другу никаких чувств, а супругам и любовникам это удается не всегда…
- Но хоть какое-то взаимопонимание для связки необходимо!.. Вот уж никогда бы не подумал, что Песик может воспринять чью-то…
- Любовь к мужчинам? – Лайонел иронично улыбнулся. – О, нейтрализация Шона заняла немало времени! Поначалу он, по-моему, вообще боялся сидеть со мной в одном кабинете – то ли беспокоился, что может от меня заразиться неправильными сексуальными предпочтениями, то ли опасался, что я возжелаю заняться с ним любовью прямо на рабочем месте… Но такое отношение имело и свои плюсы: Песик, хоть и пытался это скрыть, меня явно побаивался и потому прислушивался к моему мнению. Не знаю, сколько бы это продолжалось, но во время войны с Волдемортом мы с Шоном однажды отправились на самый обыкновенный целевой выезд, а попали на конспиративную квартиру Пожирателей смерти, насквозь пропитаннную враждебной к незваным гостям магией. Так уж получилось, что нас с Песиком хозяева загнали в угол, - точнее, в туалет. Стены мы пробить не могли, да и пользы это никакой бы не принесло, создание Патронусов было заблокировано, как и возможность трансгрессии, а хозяев оказалось человек десять против нас двоих. Единственной – да и то слабой – надеждой на спасение для нас оставалось создание связки… Труднее всего было объяснить Шону, что для этого вовсе не нужно заниматься сексом… Как же Песик, бедолага, обрадовался, когда это понял! - Котик снова улыбнулся.
На некоторое время в кухне снова воцарилась тишина. Драко немного поборолся с любопытством, но в конце концов плюнул на хорошие манеры и спросил:
- Ты не стал священником именно потому, что предпочитаешь мужчин?
- Да, - Лайонел сразу посерьезнел, – и мне понадобилось немало времени и сил, чтобы принять собственный выбор… А разве ты не знаешь эту историю? По-моему, о ней все Министерство сплетничает по-прежнему…
- Я не сплетничаю со всем Министерством, видишь ли…
- Ну что ж, - Котик слегка улыбнулся, - тогда действительно нужно исправить это досадное упущение!.. Понимаешь, волшебники, исповедующие христианство, из-за Статута о секретности не могут быть искренними со священниками-маглами, поэтому среди служителей Божьих уже много веков есть маги, и их жизнь очень непроста. Во всех городах и деревнях Англии, за исключением Хогсмида, чародеи и простецы живут рядом, так что пастору-волшебнику приходится общаться и с теми, кто не способен творить магию. Это накладывает очень жесткие ограничения на повседневную жизнь священников-чародеев, поэтому найти жену им непросто. Девушке, выросшей среди обычных волшебников, трудно привыкнуть к тому, что бытовая магия ей, ее супругу и детям фактически запрещена, а маглорожденным, наслаждающимся своими новыми возможностями, так же нелегко опять от них отказаться… Выйти замуж за священника волшебница может или по очень большой любви, или если искренне верит в Бога, и встретить такую девушку нелегко…
Я с самого раннего детства знал, что, когда вырасту, то, как и многие поколения моих предков, поступлю в Ридли-Холл в Кембридже, а по окончании этого учебного заведения приму сан и стану священником. Я очень ответственно готовился к своей серьезной миссии, хорошо учился и старался всегда поступать достойно. Я, как ты, наверное, заметил, довольно красив, и в Хогвартсе на меня заглядывались многие студентки. Но ни в одной из них я не видел качеств, необходимых для жены священнослужителя, поэтому не обращал на поклонниц ни малейшего внимания, не желая унижать себя случайными связями. А когда я учился на шестом курсе, на меня обратил внимание он… - Котик стиснул руки в кулаки. - Он тоже родился в семье высокородных магов и превосходно учился, но в остальном был совсем не таким, как я - обожал шокировать людей, носил прическу панковский ирокез, приводя в ужас профессоров, был в курсе всего нового, что происходило как у нас, так и у маглов, умел устраивать великолепные праздники. Я и сам удивился, как быстро уступил его ухаживаниям! Рядом с ним я почувствовал себя так, словно вырвался из тюрьмы на свободу…
Мы тайно встречались в Выручай-комнате, как и многие поколения парочек до и после нас. Хотя нашу связь мы скрывали, я понял, что не смогу принять сан: от Бога правду не утаишь. Для родителей мое решение стало настоящим шоком, тем более что его истинную причину я, разумеется, не объяснил. Я выдержал настоящее сражение, но в итоге победил, поскольку понимал, что прав.
Впрочем, с трудоустройством у меня проблем не возникло: Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ.ы я сдал прекрасно, фамилия Кэрриган всем хорошо известна, и по окончании Хогвартса меня приняли в Департамент по связям с маглами Министерства магии. В мои обязанности входили контакты с церковными властями простецов. У начальства я был на хорошем счету, получал очень неплохое жалованье и снимал квартиру в Лондоне, где продолжал тайно встречаться с любимым, который очень успешно занимался фамильным бизнесом. Меня все устраивало, но ему однажды надоело скрывать нашу связь. Я резко возражал: священнослужители вряд ли захотят общаться с человеком, который признает себя геем, и раскрытие нашего секрета означало крах моей карьеры.
Мне показалось, любимый согласился с этими доводами, и я успокоился. К сожалению, я его недооценил. На словах разделив мою точку зрения, он через некоторое время тайно от меня устроил все так, что наша связь стала известна очень многим, причем раскрылась она самым скандальным образом. Сейчас я понимаю, что все произошло до некоторой степени случайно – человек, которого я любил, не хотел такой шумной огласки, просто в какой-то момент обстоятельства вышли из-под его контроля. Но тогда мне было очень больно…
Мы расстались – я не смог простить ему того, что тогда считал предательством. Родные от меня отвернулись и прервали со мной все контакты. С работы меня не выгнали, но перевели в гораздо менее престижный Сектор контактов с общественными организациями маглов. Друзья либо сторонились, либо смотрели с явной насмешкой…
Мне казалось, жизнь моя кончена, и я начал… дурить. Вспоминать об этом мне неприятно; если хочешь подробнее узнать о данном периоде моей жизни – спроси у любого министерского сплетника, он все расскажет тебе в подробностях. До сих пор удивляюсь, почему меня тогда не уволили, а перевели к Арти. Не знаю, что со мной стало бы, если бы не он…
Я более-менее собрал свою жизнь из кусочков, время от времени встречался с кем-то, но думал, что больше не смогу никогда влюбиться: слишком дорого мне обошелся мой предыдущий роман. А потом я увидел тебя – и все изменилось…
Лайонел, положив на стол сжатые в кулаки руки, некоторое время сидел молча, глядя прямо перед собой невидящими глазами.
- А как сложилась жизнь парня, который тебя предал? – юноша рискнул нарушить тишину, в который уже раз за этот вечер воцарившуюся на кухне.
- Теперь я не считаю, что он меня предал, - отстраненно ответил Котик. - Думаю, мы оба просто стали жертвой очень неудачно сложившихся обстоятельств. А с ним все хорошо – он остепенился, женился, растит двоих детей…
- А родные с тобой помирились?
- Нет, - теперь в голосе Лайонела лязгнул металл. – Я каждое Рождество и Пасху шлю им поздравительные открытки, но ответа так ни разу и не получил…
Драко стало стыдно за свое досужее любопытство, и он поднялся из-за стола.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал он, стараясь не смотреть собеседнику в глаза.
- Да, иди, - Котик тоже встал, - тебя ведь мама ждет… Кстати, кухонную дверь я в самом начале твоего рассказа запер заклятием, а на стены наложил Звуконепроницаемые чары. Нет нужды говорить, что все, что я сегодня от тебя услышал, останется между нами… Но, пожалуйста, запомни еще вот что… Если тебе вдруг понадобится с кем-то поговорить – приходи ко мне! Адрес ты уже знаешь… Ты очень дорог мне, и именно поэтому я больше не буду тебя ни к чему принуждать, но постараюсь помочь чем смогу. Иногда ведь очень нужно кому-то выговориться…
Юноша кивнул. Вместе они прошли в прихожую, Котик открыл дверь. Драко покинул квартиру и начал спускаться вниз по лестнице, не доверяя магловским лифтам. Хозяин долго еще стоял на пороге, глядя вслед уходящему гостю.

Трансгрессировав к порогу родного дома, юноша немедленно был оглушен громким торжествующим воплем:
- Мистер Малфой, как хорошо, что вы пришли!
Кричала незнакомая девушка, довольно симпатичная, но, на взгляд Драко, несколько вульгарная. Одета она была в джинсы, куртку и свитер, а коротко остриженные волосы переливались всеми цветами радуги.
- Простите, мисс, я не имею чести знать… - начал юноша со всей возможной строгостью, но девица перебила его:
- Да, мистер Малфой, вы действительно меня не знаете! Я Крисси Хадсон, работаю на фабрике по производству драже «Берти Боттс» в Бирмингеме, а о вас мне рассказал мой жених – Оуэн Ноббс.
- С мистером Ноббсом я тоже не…
- Все верно, мистер Малфой, вы не знакомы, хотя и встречались. Мой жених видел вас однажды на перроне Туннелей, поэтому мы очень хотим пригласить вас на нашу свадьбу – она будет через две недели…
- Но я не понимаю… - назойливость незнакомки начала раздражать Драко.
- Сейчас поймете, - Крисси достала из кармана куртки фотографию и протянула ее юноше. – Оуэн лежит в ожоговом отделении больницы Святого Мунго и выглядит вот так…
Увидев снимок, юноша задохнулся и закусил губу.
- Я не знаю, чем могу помочь, мисс, - сказал он, с трудом подбирая слова.
- Вы уже помогли, мистер Малфой! Вы поговорили с моим женихом, когда он не хотел жить, и подарили ему надежду! Оуэн, правда, почему-то не захотел написать мне о том, что жив, но я сама его разыскала, и все стало совсем замечательно!
- Вы так любите его, мисс?
- Да, - ответила Крисси очень просто. – Оуэн – самый лучший парень на Земле, мы с ним на одном курсе в Хогвартсе учились, рядом за партой сидели и за обеденным столом… Мы всю жизнь проживем вместе! Он вам очень благодарен, как и многие другие пациенты ожогового отделения, с которыми вы говорили в Туннелях! Всем тяжелым больным показывают две ваши фотографии – одна снята в тот момент, когда вас доставили в больницу после встречи с диким драконом, а другая – на днях! И это помогает!
- Но… - юноша смутился, - это не совсем честно… Меня обжег дракон, а не огнечерви…
- Драконы гораздо опаснее огнечервей! - категорично заявила девушка. – Поэтому, мистер Малфой, я очень прошу вас придти на нашу свадьбу – она будет в следующее воскресенье! Вам и Оуэн очень обрадуется, и парни и девушки, с которыми он вместе лечится, - мы их тоже пригласили…
- Но что я им скажу?!
- Вы им уже все, что нужно, сказали в подземельях, мистер Малфой! Теперь их очередь говорить вам то, что они считают необходимым… - почувствовав смятение собеседника, Крисси поспешила добавить: - Пожалуйста, извините меня за бестактность, но подарок от вас нам с Оуэном абсолютно не нужен! Подарить больше, чем вы уже нам подарили, все равно невозможно! Пожалуйста, приходите просто так!
Драко еще раз взглянул на фотографию обожженного парня - и кивнул, удивляясь сам себе, а затем резко спросил:
- Почему же никто из пациентов ожогового отделения не был сегодня в Министерстве?! Или их просто не пригласили?!
- Нет, приглашение прислали и Оуэну, и всем остальным пациентам! – горячо возразила девушка: - Просто они посоветовались и решили зря не тревожить людей сразу после Рождества и в канун Нового года! Все счастливы, что победили и остались в живых, зачем омрачать такой праздник?! А награды им всем сегодня прислали с совами… Так что все хорошо! – Крисси на мгновение смутилась, но потом, видимо, на что-то решившись, выпалила: - Спасибо вам, мистер Малфой! – подошла совсем близко и чмокнула его в щеку. Ее губы были холодны как лед.
- Мисс, вы меня давно ждете?
- Нет, - девушка шмыгнула носом.
- Может быть, зайдете ко мне выпить чаю?
- Нет, мистер Малфой, извините, я спешу! У меня еще много дел! Так приглашение мы вам пришлем сегодня же вечером! И подарок от вас нам не нужен!
С этими словами Крисси трансгрессировала.
Юноша твердо решил, что, раз уж с финансами сейчас проблем нет, он непременно купит молодоженам очень дорогой подарок: невеста, не бросившая парня с такими страшными ожогами, заслуживает награды.

На кухне лежала крохотная записка:

Мистер Малфой!
Поздравляю Вас с наступившим Новым годом!
С миссис Малфой все в порядке!!!!!!
Она легла спать сегодня около восьми часов вечера.
Я приду завтра около семи утра и приготовлю завтрак.
Орти

Переодевшись, Драко заварил чай и устроился у камина в гостиной, взяв в руки свежий номер «Ежедневного пророка». На первой странице газеты была напечатана фотография темноволосого мужчины средних лет, лицо которого показалось юноше знакомым. Подпись под снимком гласила:

Его знали в лицо очень немногие!
Регул Блэк, более известный как Затейник!
Много лет назад он инсценировал свою смерть, чтобы, дождавшись поражения Волдеморта, которое не вызывало у него ни малейших сомнений, захватить власть в послевоенном хаосе! Почти два десятилетия Регул Блэк готовился к атаке!
Под Оборотным зельем он возглавлял множество благотворительных фондов, собиравших деньги якобы на благородные цели. На самом же деле все полученные таким образом средства шли на финансирование тайной антиправительственной организации.
Также под чужими личинами злодей в разные годы руководил несколькими десятками магловских сект – подробности читайте на следующей странице!
Р. Блэк тщательно подбирал сторонников, среди которых были как Пожиратели Смерти, разочаровавшиеся в прежнем господине, так и внешне благонамеренные чародеи, которые тайно мечтали о восстановлении всех прав высокородных и вытеснении маглорожденных из нашего мира. Многие из союзников злодея помогали ему, для вида занимаясь своими обычными делами, но немало было и таких, кто переходил на нелегальное положение, предварительно инсценировав свою смерть.
В ночь с девятого на десятое декабря 1999 года, понимая, что поражение окончательно, а арест – лишь вопрос времени, Р. Блэк и трое его ближайших соратников покончили с собой. Ныне большинство оставшихся в живых сообщников Р. Блэка арестованы, но несколько еще находятся на свободе, и самый опасный из них – Фенрир Грейбек, после гибели Волдеморта сменивший хозяина, точнее, союзника. Награда за поимку Грейбека, живого или мертвого, составляет двести тысяч галеонов!

Драко почувствовал, что не может дышать: он узнал изображенного на фотографии человека, хотя и не сразу. Как странно: когда-то казалось, что надменное, слегка полноватое, но все еще красивое лицо останется в памяти навеки, а теперь оно даже вспоминается с трудом…

«Да, я вас понимаю, мистер Малфой! Жестокость – это вынужденная мера! Так единорог, – благороднейшее из живых существ! – защищая свою жизнь, сражается с хищными зверями и низкими людьми…»

Октавий Трэммелл, обманом забравший у условно-досрочника на принудиловке фамильные драгоценности – единственную надежду на спасение от голода… Высокородный волшебник, ведущий свой род со времен короля Ричарда Львиное Сердце… Кузен высокородной Нарциссы Малфой, урожденной Блэк, и двоюродный дядя ее единственного сына…
Юноша закусил губу: нет, тут что-то не так! Если Регул действительно хотел обокрасть своего двоюродного племянника, зачем было показываться ему в своем настоящем обличье?! Это же очень опасно! Ради чего Затейник так рисковал?!
Драко сжал руки в кулаки, а потом тихо хмыкнул: да какая, в сущности, разница? Регул Блэк мертв и уже никому ничего не расскажет. А вот если у негодяя найдут вещи его кровных родичей – известных сторонников Волдеморта – это будет действительно страшно! Какие еще нужны доказательства того, что высокородный Драко Малфой сотрудничал с Затейником?!
Юноша рассмеялся, а потом стиснул зубы, чтобы не заплакать: похоже, обживать азкеабанскую камеру ему все же придется…
- Милый, что случилось? – очень встревоженная Нарцисса стояла на пороге гостиной.
- Ничего, мама, все в порядке, - юноша улыбнулся, встал с кресла и направился к ней. – Поздравляю тебя с наступившим Новым годом! Не скучно тебе было праздновать одной?
- Что ты, милый! – миссис Малфой улыбнулась. – Мне очень приятно проводить время дома, вдали от суеты! А как ты отпраздновал?
- Прекрасно, мама! – Драко снова улыбнулся. – Просто замечательно!