Глава 13. Париж, конец февраля 2005 г.Ветер задувает свечу, но раздувает костер.
Франсуа де Ларошфуко
Возможность - благоприятный случай получить разочарование.
(Бирс)
Часы пробили шесть раз и радостно заиграли «Марсельезу». Единственное, на что меня хватило в такую рань, – это бросить на них негодующий взгляд и пробормотать несколько слов по поводу излишнего патриотизма французов. К моему ужасу, часы сразу замолчали и, кажется, даже идти перестали… нет, стрелки продолжали двигаться, но тиканья слышно не было.
И что же я такое сделала? Просто кошмар – слова нельзя сказать без оглядки на эти непонятные способности, которыми я неизвестно когда еще научусь управлять. Как вот теперь часы ремонтировать?
Я вытащила «Сборник стандартных заклинаний». Взяла я его, естественно, в квартире Фаджа. Взяла, а не украла, – я честно оставила в ящике стола деньги, примерно прикинув, сколько могут стоить две толстые книги. Второй была, разумеется, «Кто есть кто в Магической Англии», над которой я и сидела последние два часа.
Толку от обеих книжек оказалось гораздо меньше, чем я рассчитывала. Нет, составлен сборник был не так уж и плохо – все заклинания расположены в порядке усложнения, а в конце приведен их алфавитный список с указанием страниц. Вот только начинался каждый раздел словами «Возьмите волшебную палочку…». Знать бы еще, где ее взять! Хотя…
Я с трудом заставила себя встать, порылась в сумке и вынула рекламный проспект. Его я тоже прихватила из квартиры Фаджа, а точнее, просто вытащила из корзины для бумаг. Все равно ведь его выкинули. Я бы на эту стандартную кричаще-яркую бумажку и внимания не обратила, если бы фигурки не начали двигаться. Видно у них, волшебников, точнее у нас, волшебников, движущиеся фотографии в порядке вещей. Вот и тут – тощая, модельного вида девица прогуливается в очень короткой хламиде, а внизу – подпись: «Лучшие мантии из последней коллекции Пьера Кардена». На два мира работает знаменитый модельер, мне бы его энергию. На другой стороне упитанная девочка с перепуганными глазами висит на метле в полуметре над землей. Даже без подписи все ясно. Зато снизу… красивый футляр открывается, а там сверкает и переливается «волшебная палочка вашей мечты»!
Итак, следующий пункт – посетить магазин мадам Десизиф. Надеюсь, евро они принимают, представления не имею, где можно менять нормальные деньги на луидоры и су, указанные в рекламке («самая лучшая метла для вашего ребенка всего за девять луидоров девяносто пять су!»).
Я зевнула, села обратно на кровать и снова открыла «Кто есть кто в Магической Англии», все равно магазин мадам Десизиф открывается только через четыре часа.
Вот только я уже сомневалась – есть ли смысл читать эту книгу дальше? Столько биографий просмотрела, и лишь четыре из них вызвали хоть какие-то смутные воспоминания. Первое время я пыталась читать ее с начала. Пока не дошла до Гойла Грегори, кстати, моего ровесника, сразу за которым следовал Грейвс Мертон, какой-то волшебник-музыкант. А между ними была вырванная страница.
Я долго смотрела на обрывки бумаги, пытаясь предположить, кто и зачем ее вырвал. Сделал это сам бывший министр или кто из его гостей? Почему-то запал прошел, и мне не хотелось больше никого искать, ничего вспоминать, хотелось только спать.
Хорошо хоть у Фаджа на имени Гарри Поттера лежала закладка. Я равнодушно открыла книгу на заложенной странице и…
Мне так и не удалось вспомнить, что меня связывает с этим молодым человеком, но в первый миг его имя прозвучало как удар грома. Жаль, озарения не произошло. А с чего я вообще взяла, что нас связывают какие-то общие дела? Этот Поттер, судя по справочнику, является самым знаменитым человеком в Англии, а может, и во всем магическом мире.
Стоп. Не надо сразу списывать его со счетов. Во-первых, мы – ровесники, по крайней мере – примерно, значит, вполне могли где-то пересечься, тем более что он, в отличие от неволшебных знаменитостей, учился в общеобразовательной, хоть и магической школе. Во-вторых, многие имена, упоминающиеся в его биографии, тоже показались мне знакомыми. Правда, это тоже все люди известные в мире волшебников. Но уж бывшую невесту Поттера Джиневру Уизли я наверняка должна знать, в памяти даже всплыл какой-то смутный образ… правда, она в тюрьме, так что вряд ли я до нее доберусь. Опять тупик! Да и спать хочется ужасно.
Второй ее жених – в могиле. Малфой… что-то в этом имени есть знакомое и невероятно раздражающее. Ровесник Поттера, кстати, а может, и мой тоже.
Брат Джиневры где-то в Испании, а жаль. Жаль… жаль…
Унылые темные стены поднимаются так высоко, что не видно неба. От черных фигур стражей веет холодом и безысходной тоской. Я стою на коленях, даже не чувствуя, что подо мной – ледяные каменные плиты или мягкий ковер. Человек в мундире что-то говорит размеренно-официальным тоном, но я даже не вслушиваюсь в слова… Я и так знаю – он читает мой приговор, но только мне почему-то все равно. Мыслей нет, страха нет, боли нет, я словно уже умерла и равнодушно смотрю из еще живого, но уже чужого мне тела на всю эту ненужную возню.
Вот громко произнесена последняя фраза, человек в мундире закрыл папку и передал ее своему помощнику. Я почувствовала, как в волосах скрипнула сталь, и локоны стали мягко опадать на пол, словно рыжеватые осенние листья. И только раздавшийся над головой сухой треск ломающегося дерева заставил меня поднять голову…
Обломки палочки упали на мягкий ковер из волос и словно разорвали защищавшую меня пелену апатии. Боль, страх и безумная ярость накрыли разум ледяной волной, я дернулась вперед, чувствуя, как стальные цепи впиваются в тело и… рвутся, словно нитки, под испуганные вопли охраны. Но одна из черных фигур неторопливо отделилась от стены и поплыла в мою сторону… Проваливаясь в темную бездну беспамятства я все-таки успела послать проклятье, в которое вложила все оставшиеся силы…
Я вскочила так резко, что закружилась голова и пришлось сесть назад на кровать. Снова сон, и на этот раз гораздо более длинный и четкий, чем обычно. Но не менее страшный. Я подрагивающей рукой нашарила на столике расческу и провела ею по волосам. Надо успокоиться и подумать. Один, два, три… начинаем с кончиков волос, прядки-то спутанные после этих метаний по подушке… семь, восемь, девять… расчесываем медленно и осторожно… шестнадцать, семнадцать… Что-то не так… что-то…
Я вскочила с кровати и бросилась к зеркалу.
На меня глянула знакомая ненавистная физиономия Анны Смит. Я затрясла головой, пытаясь выкинуть из памяти проклятое имя. Недорасчесанные волосы защекотали по лицу, и я уставилась в зеркало, задыхаясь от изумления. Спутанные русые пряди обрамляли заспанное лицо, спускаясь почти до середины шеи.
– Они выросли, – пробормотала я вслух, а потом громко завопила: – Они выросли!
ТВС…
