Эти мрачные дни будут размером с вечностьДоркас Медоуз не понравилась Лили почти сразу. Почти в тот момент, в ту самую секунду, как она увидела ее глаза. Сама она не знает, как так произошло и, что вообще ей не нравится в Медоуз, но смотреть на эту чертовку у нее не было сил. Ее уложенные каштановые волосы всегда ложись ровно, после резких выпадов палочки, координация движений у девушки была на высоте. Медоуз не падала, не спотыкалась, а стояла ровно и величественно, не то, что Лили. И, наверное, все дело было в том, что во время первого тайного занятия в Выручай комнате, Доркас показал всем первоклассную магию. Ей было под силу любое невербальное заклинание, перемещение и даже Патронус у нее получился намного лучше, чем у Эванс. У Лили вышла всего лишь жалкая струя света, а у нее — почти Телесный, правда какой, никто так и не смог разглядеть.
— Мне она не нравится, — тихо сказала Марлин, присаживаясь рядом с озлобленной и нервной Лили, у которой после десяти попыток так и не получилось нормально вызвать Патронуса.
— Знаешь, — прошептала в ответ Эванс, злорадно ухмыляясь. — Мне хочется размазать ее миленькое личико о стенку. И проломить череп, снимая при этом кожу.
МакКиннон удивленно присвистнула, подозрительно приглядевшись к девушке. Марлин никак не могла понять, что именно не нравилось Лили в Медоуз. То, что она была одаренной волшебницей или то, что она была неимоверно красивой, излучая свет, который так и пронзал таким редким для этого мира теплом. Но даже, если это и так, то к кому же могла ревновать Эванс Медоуз? Что могла упустить Марлин?
— Это из-за Джеймса? — Эванс почувствовала внутренние напряжение. Говорить об этом с подругой, да и вообще с кем бы то ни было, не хотелось.
— Причем здесь Поттер? — как можно безразличнее проговорила Лили, переместив свой взгляд на виновника их разговора. Джеймс весело смеялся и так тепло улыбался Доркас, что внутри у Эванс что-то взрывалось и растекалось. Что-то такое противное и мерзкое. Кулаки непроизвольно сжались и этот, казалось, мимолетный жест не остался без внимания Марлин. Блондинка тихонько закусила губу, явно понимая, что Лили сейчас и без того плохо.
— Да так, — не смело ответила МакКиннон, вставая с табуретки и направляясь к Блэку. Эванс резко откинулась на спинку стула и тихонько заскулила. Настроение было до безобразия испорченно, как и собственно, день. Душевная рана с новой силой стала кровоточить, ведь Лили, как всегда не вовремя вспомнила, что в такие вот безнадежные и грустные моменты она шла к Северусу и говорила с ним о жизни, о боли, а он улыбался так, как улыбался только ей и гладил по голове, приговаривая, что в жизни не может быть иначе, что все взаимосвязано. В такие тоскливые моменты Снейп говорил ей, что в жизни обязательно после черной полосы идет белая, только его темные дымки глаз говорили о другом. Говорили о том, что эти мрачные дни будут размером с вечность.
Гриффиндорка решительно встала со стула, нечаянно опрокинув его при этом. Она тихо зашипела от своей неуклюжести, которая проявлялась так не вовремя и нагнулась, чтобы поставить его в обратное положение. Когда дело было сделано, Лили почувствовала, как семь пар глаз были устремлены на ее ссутуленную спину и это заставило ее раздраженно спросить:
— Что? — девушка резко развернулась и уставилась на удивленные выражения лиц друзей.
— Ты всегда такая…- Медоуз прикусила язык, дабы не сказать ничего лишнего. Эта Лили Эванс не нравилась ей, даже больше, чем Магния Делюр. Что-то было в этой рыжей бестии непонятное ей. -…неуклюжая?
Признаться, Лили всегда мечтал научиться убивать людей одним лишь взглядом. И сейчас, смотря на противное, но чертовски привлекательное лицо Медоуз, Эванс жалела, что не может одним лишь взглядом раскрошить ей череп.
— Хочешь проверить? — Криво усмехнувшись, Лили резким движением вытащила палочку вперед, нацелив ее на соперницу.
— Воу, полегче, Эванс, — Сириус удивленно поглядывал на девушку, замечая недобрый стальной блеск в ее глазах. — Это, конечно, очень круто и все такое…но мы должны научиться сражаться не против друг друга, а против своих врагов. Неправда ли, Марлин?
МакКиннон, почуяв драму, повисшую в воздухе, поспешно подошла к Лили и посмотрела ей прямо в глаза.
— Она того не стоит, — шепотом проговорила девушка, а затем, Эванс почувствовала сильный удар где-то в районе живота. Девушку толкнула невидимая сила прямо в стенку, из-за чего книги, ровно стоящие на полке, градом посыпалась на ее голову. Эванс прикрыла ее руками и увидела, как еле шевелятся губы Доркас и, как в следующее мгновение палочка вылетела из рук рыжей бестии, грациозно приземлившись на пол.
— Медоуз! — в одну секунду прикрикнули на девушку Мародеры. Лили резким движением откинула книги, а после, поднявшись на ноги, готова была побежать к Доркас и расцарапать той лицо до мяса, но ее удерживали за руки Джеймс и Сириус, которые полностью контролировали в данный момент ее силы
— Будь мы в реальном мире, — холодно проговорила Медоуз, явно расстроенная тем, что все бросились к Эванс. — Ты была бы мертва. Хотя, мне рассказывали, как на первом рейде ты чуть не погибла. И если бы не Джеймс…
— Прекрати, — грубо проговорила Марлин, идя к девушке. — Еще слово, Медоуз, и тебе несдобровать…
— А, Марлин, — лениво протянула Доркас, хищно впившись в голубые глаза. — Кажется, ты недавно осиротела. Знаешь, я бы могла сказать, что мне жаль. Но ты ведь не поверишь, верно?
МакКиннон застыла, а ее глаза расширились. Эванс почувствовала, как внутри все закипает от злости и ненависти. Вновь попытавшись вырваться из цепких рук друзей, Лили поняла, что эти попытки четны.
— Доркас, — миролюбиво проговорил Римус, подходя к девушке и нежно дотронувшись до ее руки. — Успокойся, мы тебе не враги, не надо так реагировать…
— Вы хотите воевать, но не можете выдержать всем известные факты. — Доркас устремила ледяной взгляд на Эванс. — Строишь из себя мученицу, как, что не получается, так сразу в гнев. Только знаешь, в этом мире все страдают, а тебе бы пора повзрослеть.
Доркас быстрым движением схватила сумку, а затем медленно побрела прочь из комнаты. Следом за ней поспешил Люпин на пару с Питером и Джеймсом. Бродяга тоже хотел кинуться за друзьями, ведь он прекрасно осознавал, что разозленная Медоуз может поубивать всех к чертям, а такой исход сегодняшнего дня его явно не устраивал. Однако, увидев убийственный взгляд Марлин, он остановился и посмотрел на Лили, которая вплотную прижалась к стене и, казалось, хотела слиться с ней. Тяжело вздохнув, Мародер, огляделся и удивленно спросил:
— А куда пропала Делюр?..
***
Магния тихо пробиралась по потайному ходу, каждый раз шарахаясь, когда грязная капля падала на ее черную кожаную куртку. Девушка грозно шипела и с презрением смахивала капли, мысленно проклиная сегодняшнее собрание. Делюр ухмыльнулась, думая о том, как скоро Мародеры увидят ее пропажу, но сказать честно, ее это уже даже не волновало, а мысли Гриффиндорки были заняты абсолютно другим.
Доркас Медоз.Это имя было ей знакомо, только, вот она никак не могла понять, где уже слышала его. Нет, дело было не в том, что они как бы учились на одном факультет и им положено знать фамилии своих сокурсников, нет, она слышала об этой фамилии в женском туалете, где каждую неделю собирались редкостные сплетницы, перемывавшие кости всем учащимся. А это уже означало одну вещь: чем-то, да и прославилась эта Гриффиндорка. И навряд ли, что чем-то хорошим.
Магния подошла к железной двери и с размаху толкнула по ней ногой, отчего она со скрипом открылась и ударилась об стену, эхом раздаваясь в туннелях. Делюр перешагнула высокий порог и оказалась в теплом помещении, напоминающий паб для бедняков. Недолго думая, Гриффиндорка вышла из него, незаметно для посетителей закрыв заклинаем дверь, и уверенным шагом направилась к жилой части Хогсмида. Девушка поежилась от нового порыва ветра и сильнее закуталась в зимнюю мантию, чего уж говорить, а январь в этом году выдался лютым и снежным, что мало кого радовало, помимо детей. Делюр с неким паническим интересом стала наблюдать за людьми, которые хмурились из-за снежинок, ускорялись и шли в разные стороны. «Они ведь даже не догадываются, что скоро умрут», — подумала Магния и эта мысль не казалась ей какой-то занимательной и радостной, наоборот, сердце защемило, а перед глазами возник лик ее приемного отца. Что он скажет, когда узнает, что милая белокурая Мини превратилась в бессердечную убийцу? Готова ли Делюр увидеть осуждение в глазах единственного родного ей человека? Девушка остановилась и закрыла глаза. Почему она решила стать Пожирательницей? Что привело ее на этот путь? Определенно отчаянье, сломавшее ее мировоззрение. И что же делать сейчас, когда пути назад нет? Что делать, когда ты окончательно запуталась?
«А там, если обернешься назад к Мародерам, тебя ждет щенячья верность Поттера и нюни Сириуса, который никогда не будет с тобой», — шикнуло сознание, и в эту секунду Мани почувствовала некую уверенность и с гордой осанкой пошла вперед, к дому номер пять, где ее ждали Малфой, Снейп, Ленстрейдж и младший Блэк, с которыми она теперь заодно. И уже никакие сожаления не смогут сломать ее. Ничто не сможет достучаться до ее сердца. А знаете почему? — потому что у нее его попросту нет. Воодушевленная таким внутренним заявлением Магния три раза постучала по стене, которая находилась рядом с квартирой, и тихо шепнула кодовое слово. Дверь скрипнула и в вечерней тишине этот звук слишком сильно резал слух. На пороге ее ждал Северус, как всегда угрюмый и нелюдимый, он качнул головой в знак приветствия и уверенно пошел вперед, заставляя ее следовать за ним. За столом уже грациозно восседал Малфой, презрительно щурясь и посматривая на пыльное убранства комнаты. Ленстрейдж, заметив Делюр, хищно ухмыльнулся и этот оскал напоминал животный. Северус закатил глаза и посмотрел на сгорбленную спину Регулуса Блэка, который отчаянно черкал что-то в пергаменте.
— Итак, господа, — Люциус снисходительно посмотрел на Магнию и добавил. — А также дамы, все мы прекрасно осознаем важность события, которое произойдет почти через месяц. Этот рейд в Хогсмиде должен как следует припугнуть Орден и показать простому народу всю мощь Темного Лорда.
— Кто еще будет среди Пожирателей? — серьезно поинтересовался Рабастан, внимательно следя за мимикой Малфоя.
— А мне откуда знать? — немного грубо откликнулся Люциус. — Лорд не посвящает меня в такие вещи.
В его голосе досада звучала слишком отчетливо, и Магнии почему-то подумалось, что все они — дураки. Чистокровные марионетки, в которых кипит подростковый максимализм. Но ведь цена расплаты будет слишком высока и непосильной и рано или поздно она настигнет их всех. Делюр посмотрела на Регулуса, тяжело вздохнув. Среди них он был самый молодой, шестнадцатилетний Блэк, но он отличался маниакальным терпением и силой воли, которая была присуща только этому роду. Чем-то он был похож на своего старшего брата, но был более…покладистым? Регулуса трудно отнести к отпетым бунтарям, он больше походил на замкнутого мальчишку, который потерял свой свет. А хотя, когда живешь в мире боли и войны, света и вовсе не существует, так ведь?
— Что думаешь, Северус? — тихо интересуется Магния, ловля на себе многозначительные взгляды Ленстрейджа. Снейп хмурится, неторопливо расхаживая по комнате. На его лице нет ни единой эмоции, а глаза в последнее время утратили даже намек на блеск. Ему явно плохо, но предложить помощь Северусу — бесполезное дело, он не примет ее. Ни за что.
— А что тут думать? Наша задача выполнить указ Лорда, любой ценой. Время для тщательной подготовки достаточно, к тому же, ты можешь в любое время узнать планы Мародеров…- Снейп кривится, и этот жест перенимает Малфой, презрительно фыркнув. — К слову о Мародерах, что произошло за последние дни?
— К ним в компанию влилась некая Доркас Медоуз, — отвечает Магния, внимательно наблюдая за реакцией соучастников. Регулус перестает чиркать, заинтересовано подняв голову, а Люциус сидит с таким удивленным выражением лица, что невольно начинаешь понимать, случилось что-то поистине странное.
— Доркас? — переспрашивает последний. — Медоуз? — Люциус усмехается и приподнимается на локтях. — Мерлин всемогущий.
— Что-то не так? — Делюр неловко, и она пытается понять причину такой разительной перемены в их лицах.
— А ты не помнишь? — вдруг неприлично тихо говорит Северус, облокотившись о стену, и задумчиво посмотрел на пол. — История с ее братом, — Снейп криво усмехнулся. — Гроза Отряда, любимчик Грюма. Его убили, кажется, еще в ноябре. Насколько я знаю, долгое время его держали в заложниках, пытались выудить информацию про какой-то отряд…
— Отряд? — заинтересованно переспрашивает Магния.
— Не одни Мародеры такие умные, — отмахнулся Северус. — Но ничего не вышло. Поэтому его в итоге и убили.
— А как же авроры? — скучающим тоном интересуется Рабастан, тасуя потрепанные и изувеченные временем карты.
— Авроры принадлежат Министерству, — холодно проговорил Регулус. — Им невыгодно посылать столько людей на верную смерть. Да и к тому же, сейчас и без того они терпят поражение, магов становится все меньше.
Магния слышит все, как через вату, а потом понимает, что в помещение все вдруг перестают говорить и только тихий ночной ветерок напоминает ей о том, что она не спит, а действительно стоит в этой Мерлином забытой квартире. Делюр почему-то ощущает отчаянье, так не вовремя подступившее к горлу и думает о том, что просто не готова. Не готова убивать, не готова к этому рейду и может быть даже не готова жить. Магния окидывает взглядом каждого и думает лишь об одном: у них только две участи — верная смерть или же сырые стены Азкабана. Когда закончится война, и не факт, что победой Лорда, то о них забудут все. Если выиграет Министерство — они будут антигероями, бездушными и жесткими извергами, которые убивали, внушали трепет и страх. Тогда никому в голову не придет, что им по-другому нельзя, что у них тоже есть дорогие сердцу люди, семьи и друзья. Тогда конечно же никто не вспомнит, что они пошли на это не ради себя, да даже не ради этой дурацкой заморочки о чистокровности. Нет. А если победа окажется на стороне Лорда? Ведь лучше не будет, они вряд ли выживут, а если и да, то что? Будущие мрачно и тернисто. И двигаться совсем не хочется.
— В любом случае, — подмечает Люциус. — Для нас это не главное. Мы все равно же сможем одолеть их, — Малфой замолкает и задумчиво косится на своего друга. — Так ведь?
Магния тяжело вздыхает и впивается взглядом в снежинки, которые грациозным полетом оседают на землю, покрывая собой все, и понимает, что как бы не хотелось всем им думать, что да, выходи-то совсем по-другому.
***
Медоуз закуталась в мантию по плотнее и медленным шагом направилась к стадиону. Сегодня она договорилась вместе с Мародерами о небольшой квиддчиной игре, в которой она с особым желанием хотела принять участие. Правда, по сути, это была нисколько игра, сколько практика полетов на метле, ведь, когда Доркас попадет в авроры этот способ перемещения будет очень даже кстати. Девушка подняла глаза и сразу чуть прикрыла веки, ведь солнце, хоть и зимнее, но сильно ослепляло глаза.
— Привет, Доркас, — к ней подошел Римус и приветливо улыбнулся. Девушка почувствовала странную дрожь по всему телу и слегка покраснела. Римус Люпин всегда внушал ей доверие, а своей улыбкой неоднократно вселял какую-то неописуемую и странную для нее нежность. В такие моменты, глядя в его карие глаза, она почему-то вспоминала своего брата, и боль вновь начинал звенеть в душе.
— Здравствуй, Римус.
Больше парень ей ничего не ответил, поглядываю куда угодно, но лишь бы не на Медоуз. Гриффиндорка мысленно усмехнулась и посмотрела вперед, подмечая в небе уже знакомые фигуры Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Где с трибун им махала Марлин МккИннон, у которой от мороза раскраснелись щеки, а глаза ее блестели так, что Медоуз невольно постыдилась, вспоминая инцидент в Выручай-комнате. На самом деле, ей совсем не хотелось обижать эту славную девушку, но эта чертовка Лили Эванс так разозлила ее. Ну не нравилась она ей, хоть убейте! И ведь самое главное, сама Доркас не понимала, почему. Может было что-то ей противное в вечно серьезном выражение ее лица или в стальном голосе? А может, Медоуз не нравился ее характер в целом? Девушка покачала головой в разные стороны и на секунду остановилась, чем заставила Люпина повернуться к ней в пол оборота.
— Что-то…что-то не так? — Люпин сжимает свои пальцы и немного виновато поглядывает на девушку из-под русой челки.
— Нет, все в порядке — Доркас хватает несколько минут, чтобы сделать то, что так хотелось. — Ты иди, а я попозже подойду.
Гриффиндорка уверенно подходит к Лили и, немного потупившись, подходит к девушке ближе, заставляя последнюю поднять свои изумрудные глаза. Эванс заметно морщится и вновь переводит свой гордый взгляд на Мародеров, всячески показывая, что не настроена на очередную беседу. Доркас чувствует, как внутри поднимается злость, но пытаясь подавить ее, говорит:
— Эванс, неужто ты обиделась?
Лили поджимает губы и вновь поворачивается к надоедливой Гриффиндорке, думая о том, как бы избавиться от нее.
— Чего тебе, Доркас? — Медоуз замолкает, понимая, что действительно не знает, что ей понадобилось от Лили. А она сидит и смотрит, подняв рыжую бровь и в глазах у нее такое презрение, что настроение у Доркас становится скверным. Девушка переводит взгляд на Мародеров и замечает, что Джеймс отчего-то остановился и внимательно смотрит на них, точнее на Лили и лицо у него такое сосредоточенно-хмурое, что Гриффиндорке начинает казаться, что что-то тут не так.
— Вы все такие странные, — вдруг отвечает девушка, не до конца осознавая того, что говорит.
— О чем ты? — Эванс недоверчиво косится на Поттера и тут же убирает свой взгляд, заметно хмурясь и раздражаясь из-за чего-то своего.
— Взять хотя бы Джеймса. Ты знала, что он влюблен в Магнию Делюр?
Лили резко переводит свой взгляд на Доркас и чувствует, как внутри все резко онемело. Сердце отчего-то пропускает удары, а внутри все словно наливается свинцом. Эванс понимает, что в горле противно пересохло и не своим голосом спрашивает:
— Неужели?
— Да об этом весь Гриффиндор трепещется, — легкомысленно отвечает Медоуз, словно, не замечая резкую перемену в лице своего оппонента. — Как он ее постоянно на свиданья зовет, как посвящает победы в квиддиче, а она в не какую. И все равно продолжает упорно добиваться ее. Разве не странно? Я бы уже тысячу раз плюнула на эту затею.
Эванс пропускает ее слова мимо ушей и переводит свой безжизненный взгляд на стадион. Она замечает, как с метлы слезает Джеймс и Сириус, как они дают друг другу пять и как весело о чем-то общаются. Лили видит, как Магния Делюр приземляется и что-то спрашивает у парней. Только сейчас ей бросается в глаза, как рука Поттера странным жестом проходится по густым волосам, как он неуютно горбится и отворачивается от них в другую сторону, решительно идя в раздевалку. Девушка чувствует ярость, подступившую к горлу и переводит свой взгляд на русую шевелюру Делюр, не веря, что это правда.
— Значит, Магния Делюр? — зачем-то уточняет она, и Доркас чувствует, как внутри разливается сладкое чувство триумфа. Кажется, Медоуз попала в точку.
— Ага, — все так же легкомысленно отвечает она. — Магния Делюр.
