Глава 18. Перестань вести себя как ребенок
Несколько минут спустя Гарри стоял перед дверью в кабинет профессора Файервуд. Подняв руку, он нерешительно постучал.
– Заходи! – донесся дружелюбный голос Сальмы.
Проскользнув в помещение и прикрыв дверь, Гарри тотчас увидел Северуса, находящегося там же. Ему лишь оставалось недоуменно переводить взгляд со своего приемного отца на Сальму и обратно.
– Садись, – предложила профессор, указывая на стул.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – Лица взрослых были весьма серьезны.
Сальма нервно теребила край рукава мантии.
– Ну... как ты уже знаешь, мы с твоим приемным отцом в школе были... вместе.
Гарри бросил на Северуса быстрый взгляд. Тот стоял, скрестив руки на груди и опираясь на письменный стол Сальмы, и весь его вид говорил о том, что будь его воля, Гарри не получил бы ни малейшей информации.
Он не понимал, зачем профессор ему все это говорит. Если они обрели друг друга, то это просто замечательно... но это только их дело.
– Чего ты не знаешь, так того, что мы потеряли друг друга из вида...
Гарри снова сосредоточился на женщине.
– Вы уехали в Америку работать! – на миг перед ним мелькнуло воспоминание, увиденное на уроке Оклюменции, в котором Снейп разговаривал с матерью Гарри.
Сальма удивленно повернулась к Северусу:
– Ты ему рассказал об этом? – пораженно спросила она. Тот только неопределенно пожал плечами. – Хм... Ты меня удивляешь. – Сальма снова повернулась к Гарри: – Но кое-чего ты все же не знаешь! – она опустила взгляд, словно решаясь на что-то, затем решительно произнесла: – Когда я оказалась в Америке, то обнаружила, что жду ребенка.
Гарри показалось, что он отчетливо расслышал звук падения собственной челюсти.
– Вы... у вас есть ребенок от Сн... еверуса? – с трудом выдавил он.
Сальма кивнула, радуясь, что Гарри в этом плане оказался сообразительнее, чем Северус, и смог быстрее обо всем догадаться.
– Ух ты! – только и смог выдавить Гарри. – А как его... или ее зовут?
– Пенелопа, короче – Пенни. Она сейчас в Америке, в школе, но я бы хотела пригласить ее на Рождество в Хогвартс. Поэтому я подумала, что ты имеешь право знать об этом. Ты ведь практически – сын Северуса.
– Сестра! – прошептал Гарри. Возможно ли это? Если Северус и Сальма снова будут парой, то она станет его сестрой. Гарри не мог скрыть поднимающуюся в нем радость. – Она приедет сюда? – воскликнул он, не веря своему счастью.
Сальма, улыбнувшись, кивнула.
Внезапно Гарри вскочил со своего кресла и испустил радостный долгий вопль.
– Гарри, успокойся! – предупреждающе повысил голос Северус.
– Мне и успокоиться? У меня будет сестра! – возбужденно выкрикнул Гарри.
Мужчина закатил глаза.
– Ты ее совершенно не знаешь! – произнес он, намекая, что еще слишком рано радоваться этому факту.
– Ну и что?! – радость Поттера уменьшить было невозможно.
*****
Даже когда он несся по подземельям, направляясь в гостиную Гриффиндора, то подпрыгивал, как маленький, и улыбка не сходила с его лица.
Внезапно он оказался на полу.
– Мерлин, Поттер! Ты что, совсем не смотришь, куда идешь? – перед ним стоял Драко Малфой и с болезненной гримасой потирал локоть.
– Извини! – Гарри кое-как поднялся с пола.
– Ничего, братишка! – иронически улыбнулся Драко.
Братишка? Слышать это было... смешно и неожиданно. Но затем Гарри припомнил, что Драко – крестник Северуса. А так как его отец находится в Азкабане, мать – в Святом Мунго, то это значит, что Северус являлся его опекуном...
«Мы будем настоящей большой семьей!» – промелькнуло в голове у Гарри, даже не заметившего, что он присоединил к семье Драко Малфоя – своего закадычного соперника. Он снова улыбнулся и спросил: – Ты уже знаешь?
– Знаю что? – нахмурил лоб Драко, оценив сияющее радостью лицо гриффиндорца.
– Про Северуса и Сальму!
– Ты спрашиваешь, знаю ли я, что они были парой? – уточнил слизеринец.
– И есть! Они снова вместе! – торопливо выкрикнул Гарри.
Драко отступил на шаг и покачал головой.
– Хорошо, хорошо. Значит, они снова пара, но это еще не причина, чтобы настолько выходить из себя.
– Нет? А что ты скажешь, если узнаешь, что у Сальмы есть дочь, и Северус – ее отец!
Драко был по-настоящему изумлен.
– У Северуса и Сальмы есть ребенок?
Гарри восторженно кивнул.
– И она приедет на Рождество в Хогвартс! Ее зовут Пенни! Разве это не здорово? У нас есть сестра! – Драко улыбнулся и, легко покачав головой, поднял глаза к потолку. Теперь он понимал, почему Поттер ведет себя, как пятилетний малыш, получивший леденец на палочке. – Ты что, не рад? – удивился Гарри, выглядевший почти расстроенным из-за того, что Драко не прыгает от радости, как он.
– Я же ее совсем не знаю. Может быть, она настоящая вредина. – Гарри с недоверием уставился на Драко. – Мерлин, ты просто сам не свой! Знаешь ли ты, что ведешь себя подобно неразумному ребенку? – наконец спросил Драко.
Гарри уже хотел что-то ответить, но тут резкий голос произнес:
– Мистер Поттер! Мистер Малфой! В мой кабинет! – Северус внезапно появился позади Гарри и, судя по всему, ему совершенно не понравилось, что тот делится новостями посреди коридора.
– Но... – одного взгляда профессора хватило, чтобы Гарри смолк. Разобиженный, он поплелся позади отца. Драко косо взглянул на него и снова покачал головой. Гриффиндорец показал ему язык, но Драко счел за лучшее сделать вид, что не заметил.
Подойдя к дверям кабинета, они молча зашли в дверь, распахнутую профессором.
– Гарри, если ты не прекратишь, то я буду назначать тебе отработки, пока ты не придешь в себя! – произнес Северус, как только дверь за ним захлопнулась.
Поттер приоткрыл рот:
– Но...
Профессор прервал его:
– После этого происшествия с Темным Лордом ты ведешь себя, как маленький ребенок! Можешь объяснить, что это значит? И какого черта ты, посреди школы, рассказываешь Драко о том, что мы с Сальмой доверили тебе? Ты что, хочешь, чтобы все об этом узнали?
– Да! – упрямо выкрикнул Гарри. – Я хочу, чтобы все узнали, что ты – мой приемный отец, и Сальма – твоя подруга, и что у вас есть дочь. Мне надоели все эти секреты! Почему я постоянно должен притворяться и что-то скрывать?!
– Твое притворство спасает наши жизни! Если ты это забыл, то позволь напомнить, что там, за стенами этой школы, находится сильнейший темный маг, который охотится за тобой! – отчеканил Северус.
– Ой! – произнес Малфой, бросая осторожный взгляд на Гарри. Как он и ожидал, на лице гриффиндорца был написан шок.
Затем Поттер произнес слегка дрожащим голосом:
– Значит, это снова моя вина?
Северус опустил глаза, но продолжил:
– Гарри, не притворяйся, что забыл прошлое. Седрик умер, потому что был с тобой на этом кладбище, а Блэк....
– ДА, КОНЕЧНО, НАПОМИНАЙ МНЕ ОБ ЭТОМ! Я ЗНАЮ, ЧТО Я – ИДИОТ! – яростно заорал Гарри, и горькие злые слезы брызнули из его глаз. Развернувшись, он попытался выбежать из помещения, но Драко, предполагавший нечто подобное, преградил ему путь. – ДАЙ ПРОЙТИ! – заорал тот, но Драко не отступил.
– Гарри... – предпринял попытку Северус.
– ОСТАВЬ МЕНЯ!
– Здесь только один идиот, и это не ты и не я, – совершенно спокойно сказал Драко, и это заставило Гарри, полагающего, что он ослышался, недоуменно моргнуть. – Это правда! Если дело заходит о чувствах, то в них он не понимает абсолютно ничего! – продолжил Малфой, как будто Северус не стоял рядом с ними. Гарри все еще пялился на слизеринца, но его ярость исчезла. А слизеринец произнес тоном знатока: – Он не хотел обвинить тебя в смерти Диггори или Блэка, так как ты не виноват. Совершенно без разницы, что ты там себе нафантазировал. Единственный, кто в этом виноват – Волдеморт. Никто другой! Северус просто хотел сказать, что никто не знает, где и когда он может снова напасть, никто не знает, сколько шпионов у него здесь, в школе, и кто они. И Волдеморта больше всего интересует информация, которая касается тебя и твоей жизни. Но Волдеморт охотится не только за тобой, но и за мной, и за Северусом. Информация, которую ты выдал мне в коридоре, стала бы для Волдеморта, если бы он узнал об этом, долгожданным подарком. Профессор Файервуд и ее дочь пока еще не входят в список десяти потенциальных жертв, поэтому я бы посоветовал тебе более осторожно обходиться с той информацией, которую тебе доверили.
Гарри виновато кивнул и стыдливо опустил взгляд.
– Мне очень жаль, что я так отреагировал, – промямлил он и, подняв голову, увидел прямо перед собой улыбающееся лицо Драко.
Это было необычно, увидеть слизеринца с улыбкой на губах. Не ехидной, надменной, а нормальной, отражающее то, что творится в его душе.
– Ты должен чаще улыбаться – тебе идет! Тогда все девчонки так и будут падать к твоим ногам, – предложил Гарри.
– Кто о чем, а ты о девушках... – лукаво улыбнулся Драко. Гарри скорчил обиженную гримасу, но затем рассмеялся.
Северус откашлялся, что заставило Гарри подскочить. Он совершенно забыл, что отец все еще находится здесь.
– Драко, спасибо большое за разъяснение, но если ты еще раз назовешь меня идиотом, то будешь чистить горшки в Больничном крыле.
Малфой только улыбнулся краешком губ, что удивило Гарри, но взглянув на Северуса, он понял, что это была всего лишь шутка – профессор улыбался.
– Извини, что накричал на тебя, – вздохнул Гарри.
– Все в порядке, но в будущем прошу тебя лучше контролировать собственные чувства. И я буду стараться тщательнее выбирать слова. Драко не всегда будет рядом, чтобы помочь.
Гарри снова взглянул на Малфоя:
– Спасибо.
– Для чего еще нужен старший брат? – подмигнул ему тот. – И ты можешь всегда положиться на меня.
Поттер внезапно нахмурился:
– Ты же будешь ревновать к Пенни?
– Не сомневайся, не буду, – блондин испустил короткий смешок. – Ну что ж, если вы позволите, у меня еще масса дел помимо того, чтобы заботиться об обиженном малыше-переростке, – Драко ехидно взглянул на Гарри.
Тот открыл и снова закрыл рот, пытаясь лихорадочно подыскать подходящий ответ. Но прежде чем он сумел что-то возразить, вмешался Северус:
– Если вы собираетесь ссориться, то, пожалуйста, где-нибудь в другом месте.
– Я не хочу ссоры, – коротко ответил Драко и покинул кабинет.
– Эй, это было нечестно! – запротестовал Гарри. Но увидев поднятую бровь Северуса, предпочел не обижаться.
– Гарри, я понимаю, что тебе приходится нелегко. Но мне тоже трудно. Я знаю Драко с малых лет, и мы нашли общий язык. Я бы хотел, чтобы и мы с тобой достигли этого уровня, но мы очень разные… Нам придется выполнить эту задачу, постараться понять и приспособиться друг к другу. Мы все совершаем ошибки: ты и я. Это нормально. Но, пожалуйста, веди себя подобающе своему возрасту. Если тебе что-то не нравится, скажи мне. Я же, со своей стороны, буду делать так же. И если я определяю для тебя границы, которые нахожу приемлемыми, то ты можешь делать то же самое. Определяй границы для меня! Мы достаточны взрослые, чтобы разговаривать друг с другом. Ты не должен сразу так бурно реагировать, это делает для меня задачу подобраться к тебе еще сложнее. Кто сказал, что я совершенно один должен справляться с ролью отца? Ты можешь меня поддержать в этом. Говори, чего ты от меня ожидаешь, не жди пока я приду к какому-либо выводу. Попробуем вместе искать границы и писать правила. Я знаю, что для тебя это все является в новинку, но и для меня тоже! Ты же не думаешь, что если я старше тебя и являюсь твоим преподавателем, то знаю все наперед? – Гарри удивленно покосился на Северуса – он и в самом деле предполагал, что тот знает все. – Я еще никогда не воспитывал собственного ребенка. Не говоря уже о таком большом, как ты. Я всего лишь крестный отец Драко и никогда не занимался его воспитанием – для этого у него были родители. И как учитель, я не должен был заниматься проблемами воспитания учеников. С тобой же все по-другому. Воспитать тебя, помочь тебе найти верный путь – эта ответственность лежит только на моих плечах. И поверь мне, это не так-то просто. Каждое решение, которое я принимаю, влечет за собой последствия, размеры которых я не всегда могу правильно оценить. Я поступаю так, как считаю нужным, но это еще не значит, что это действительно правильно!
Северус с сомнением посмотрел на Гарри. Он сам не понимал, почему все это сказал, и не был уверен, что Гарри сможет осознать все то, в чем он ему признался сейчас. Но ему хотелось показать Гарри, что он тоже нуждается в помощи.
Гарри обдумал слова Северуса и кивнул. Он увидел этого человека в совершенно новом свете и понял его. Раньше он никогда особенно не задумывался, каково это – быть ответственным за другого человека.
– Полагаю, что за прошедшие дни я довольно часто вел себя, как полнейший идиот, – заключил Гарри и, извиняясь, улыбнулся.
Северус ответил ему улыбкой, обрадованный пониманием Гарри.
– Все в порядке, если это больше не повторится.
Некоторое время они молча сидели рядом. Затем Северус нервно спросил:
– И? Уже придумал, какие границы установишь мне?
Но эта мысль для Гарри была слишком новой.
– Думаю, что ты делаешь все правильно. Это я должен многому научиться. Спасибо за все, что ты для меня сделал и делаешь. То, что я тоже могу выразить свое мнение или недовольство, думаю, мне поможет.
– Замечательно! Не буду больше тебя задерживать. Нет, постой... – Гарри застыл у двери.
– Ты попросил меня узнать о Виолетте Турнер.
– Да, – подтвердил Гарри, опускаясь на стул и задерживая дыхание.
– Я ничего не смог отыскать. За последние сто лет в Хогвартсе не было ни одной ученицы с таким именем. И никто из призраков не смог вспомнить о ней. Ты видел ее еще раз?
Гарри поерзал на стуле. Это было нечестно – после того, как они открыто и правдиво поговорили друг с другом, ставить такой вопрос. Разве мог Гарри солгать?
– Значит, «да»! – заключил Северус.
– Д-да, – признался Гарри.
– Что ей от тебя потребовалось?
О, Мерлин! Куда приведут эти вопросы? Что Северус знает, и как Гарри скрыть правду, не обманывая профессора?
– Итак, снова «да», – постановил Северус и вздернул бровь.
Гарри вздохнул, сдаваясь:
– Да, она рассказывала мне о Хогвартсе, о его основателях и о том, что здесь происходило.
– И это все? – удивился Северус.
«О, пожалуйста, не надо! – мысленно взмолился Гарри. – Почему сейчас? Как ты можешь сначала произносить передо мной такие пламенные речи, а затем задавать такие неприятные вопросы? Что ты хочешь услышать? Что я ищу комнату Гриффиндора?.. О, нет! Не смотри на меня так. Не поднимай бровь! Я знаю, что ты знаешь, но не заставляй меня рассказывать все! Ты просто этого не поймешь».
– Гарри, я знаю, что ты прошлой ночью снова разгуливал по коридорам. Сэр Ренегальд фон Хадшир очень любит поговорить, и у него два портрета, на которых он обитает. Один из них висит в коридоре, рядом с Больничным крылом, а другой возле моих покоев. Он был настолько обрадован твоим появлением, что уже сегодня утром расспросил меня о тебе.
– Проклятый болтун! – выругался Гарри.
– Меня интересует, что ты делал за пределами гостиной после отбоя и что связывает тебя с одной таинственной персоной, которую кроме тебя еще никто не видел.
Гарри удивленно приподнялся:
– Сэр Ренегальд фон Хадшир не видел Фиалку?
– Фиалку?
Молодой человек покраснел:
– Я имею в виду Виолетту.
– Нет. Он рассказал, что ты внимательно исследовал его картинную раму, как будто хотел что-то обнаружить. – Гарри вздохнул, но Северус не успокоился: – ЧТО ты искал?
– Просто смотрел, не находится ли за ней потайной ход, – наконец признался Гарри.
– Просто так, потому что это могло быть интересно? – по тону Северуса было ясно, что ему хотелось бы получить немного больше информации.
– Ну, хорошо, если хочешь знать, я ищу сокровищницу Гриффиндора, – раздраженно выпалил Гарри. – Северус, в свою очередь, вздохнул, прикрыв ладонью глаза и покачав головой. – Виолетта сказала, что в комнате Гриффиндора хранятся заклинания против Непростительных. Салазар и Годрик изобрели их, но когда поняли, насколько опасны эти заклинания, то разделили и спрятали записи. Салазар – Непростительные, а Годрик – контрзаклинания, – попробовал Гарри все объяснить, но Северус только устало взглянул на него. – Разве это не стало бы находкой столетия? – настойчиво спросил юноша.
Северус снова вздохнул и взглянул Гарри в глаза:
– Откуда ты знаешь, что все эти разговоры о Комнате не являются простой выдумкой? Гарри, никакой комнаты Гриффиндора не существует!
– То же самое все говорили о Тайной комнате Слизерина! – заупрямился Гарри.
– Да, но Непростительные были известны задолго до того, как Темный Лорд в первый раз открыл комнату.
– Это так, но только потому, что Гриндевальд ее уже один раз открывал! – подтвердил Гарри, но Северус снова отрицательно покачал головой.
– Нет, Гарри! Это – вздор.
– Откуда ты знаешь? – несколько разочарованно протянул тот.
– Ты должен довериться моему опыту. Кроме того, как получилось, что об этом помещении не осталось абсолютно никаких записей, и всю информацию о нем ты получаешь от кого-то, кто не существует.
– Но про Тайную Комнату тоже ничего не было написано. Мы с трудом узнали о ней, а без помощи Миртл и Арагога у нас бы ничего не получилось, мы бы не смогли найти вход в нее.
– Арагога?
– Огромный паук Хагрида, которого во времена Риддла приняли за чудовище из Тайной комнаты.
– Я могу узнать, как вы встретились с Арагогом? – Гарри вымученно улыбнулся и покачал головой. – Ну, хорошо. Но Миртл – призрак! Пока я не увижу Виолетту, кем бы она ни была, я не поверю в ее существование. А, следовательно, ты ищешь Сокровищницу, которая для меня не существует. И я тебе уже один раз сказал, что не потерплю ночных прогулок, поэтому вынужден просить тебя о прекращении этой глупости, касающейся Комнаты Гриффиндора. – Гарри, протестуя, открыл было рот, но Северус был настроен серьезно. – Если уж тебе хочется что-нибудь разузнать, то постарайся в первую очередь выяснить, кем или чем является эта Виолетта.
В конце концов, Гарри, опустив голову, кивнул, соглашаясь. Профессор поднялся из-за письменного стола и опустился перед Гарри на корточки. Оказавшись на одном уровне с ним, он серьезно взглянул ему в глаза:
– Гарри, мне нелегко решать за тебя, но ты должен быть осторожнее. Пойми, Темный Лорд ожидает за стенами школы. И если ты посреди ночи один разгуливаешь по замку, то облегчаешь задачу его сообщникам, мечтающим добраться за тебя. Я не могу постоянно находиться рядом с тобой!
Гарри с благодарностью взглянул на профессора, очевидно, по-настоящему беспокоящегося о нем. Но Северус не знает, что у Гарри есть карта Мародеров, значит, не может постоянно видеть, что происходит в замке. И значит, он пока в безопасности.
– Обещай, что ты не будешь искать никакие Комнаты! – в заключение потребовал Северус.
Мысленно застонав, Гарри закусил губу. Обещание? Он не хотел ничего обещать, но он и не хотел расстраивать отца. Поэтому, скрестив за спиной пальцы, кивнул, надеясь, что Северусу будет этого достаточно, и, понимая, что в будущем придется быть вдвое осторожнее. Он больше никогда не будет снимать мантию-невидимку, осматривая картины, и потребует от Виолетты больше доказательств, которые, при необходимости, сможет предъявить Северусу.
