Глава 18Дорогие читатели, у меня создается ощущение, что вам больше неинтересен данный фанфик. А это очень печалит автора, который старается ради вас.
Пожалуйста, напишите хоть пару слов!
С любовью, kvikky!
Глава 18
Воскресный завтрак проходил для Гарри и Рона непривычно тихо, Джинни рано утром ушла с Лавандой в Хогсмид точно также, как и большая часть студентов Хогвартса. А молодые люди предпочли остаться в школе, устроив дополнительную тренировку по квиддичу. Поэтому сова, приземлившаяся прямо перед тарелкой Гарри, очень удивила и обрадовала его.
- Это письмо от Гермионы! – Радостно воскликнул он, нетерпеливо отвязывая пергамент от лапки совы.
- Здесь как-то много разных бумажек, - прокомментировал Рон, наблюдая за стараниями друга. – Может она решила так извиниться за то, что долго не отвечала.
Гарри решил не делать предположений, скорее разворачивая первое письмо.
«Дорогие Джинни, Гарри и Рон! У меня, правда, все замечательно. Но целители считают, что моя слабость связана с заклинаниями, попавшими в меня прошлым летом. Каждый день я сдаю какие-то непонятные анализы и выпиваю восстанавливающие зелья. В обморок больше не падаю, сплю хорошо и ем тоже. Мои нынешние родственники никак не хотят разрешать мне возвращаться в Хогвартс по наставлению врачей, считающих, что лучше вылечиться сейчас и больше не затягивать, ведь последствия могут быть непредсказуемыми. Я не имею права сопротивляться. Очень не хватает вас и учебы.
Думаю, на пасхальные каникулы отметим наше новоселье. Да! Да! Да! Мой заботливый муж приобрел новый дом с небольшим садом, который мне очень по душе. Здесь я чувствую себя настоящей хозяйкой и развлекаюсь тем, что обустраиваю пустые комнаты по собственному вкусу и желанию. Здесь нет домовых эльфов, а работают сквибы, которые вполне довольны жизнью. По крайней мере, так говорят мне. Я люблю общаться с ними, потому что Драко не всегда бывает дома, стараясь понемногу вливаться в семейный бизнес. Несколько комнат перед нашим переездом было переделано в больничное крыло, так что врач, присматривающий за мной, всегда на месте.
Рассказывайте теперь, как ваши дела, что происходит с учебой? Сколько баллов у Гриффиндора? Справляется ли с обязанностями новая староста школы?
Я очень скучаю по вам, надеюсь, что уже совсем скоро мы встретимся. Крепко целую. Ваша Гермиона».
- Почему так мало всего? Надеюсь, она действительно хорошо себя чувствует, а не притворяется. – Рон поморщился, переживая за подругу. – Может во втором письме она все-таки написала что-нибудь еще?
Гарри без задней мысли вскрыл второй конверт и покачал головой.
- Нет, это письмо для директора. Видимо, сова ошиблась.
Спаситель магического мира хотел вновь запечатать конверт, но первая строчка, которую он прочел, вызвала у него удивление и интерес.
- Слушай, с каких это пор у Гермионы и Макгонагал такая близкая переписка? – не задумываясь, Гарри решил прочитать все письмо вслух.
«Профессор Макгонагал! Была растрогана Ваши письмом, но, поверьте, чувствую себя хорошо, и не переживайте, у Вас же и без этого много забот! Для начала отвечу на Ваши вопросы: живот уже довольно большой, но сильных неудобств пока не доставляет, срок беременности почти шесть месяцев, состояние и у меня и у малыша отличное. Врач, смотрящий за нами доволен результатами анализов. Так что повторюсь – не переживайте!
Благодарим за понимание и проявленную заботу. Мы не подведем Вас, обещаем выполнять все присылаемые задания вовремя, с учетом времени перелета сов. С этим свитком отправляем необходимые справки, решенные задачи по нумерологии, сочинения по зельеварению и конспекты по трансфигурации. Занимаемся стабильно, потому что свободного времени больше, чем достаточно. Я могла бы продолжать обучение в Хогвартсе еще несколько недель без повода для тревог.
С Уважением, Гермиона Малфой».
- Что? – Рон выхватил письмо из рук друга и еще раз перечитал первый абзац.
Гарри протер глаза и тоже уставился на пергамент, не зная, что сказать.
- Гермиона беременна? – лишь смог выдавить он через минуту, не понимая в чем дело.
***
- Драко! – громко вскрикнула юная миссис Малфой, встревоженная новыми ощущениями, - иди сюда скорей!
- Что случилось? - Ее муж выбежал из ванной весь мокрый, с остатками пены на спине, на ходу обматываясь полотенцем.
Гермиона лежала на кровати в коротких пижамных шортах, и, задрав майку, держалась за круглый живот, при этом ярко улыбаясь. Драко глубоко вздохнул, когда понял, что с ней все в порядке.
- Скорее! – поторопила она его, не отрывая счастливого взгляда от живота.
Малфой сел рядом с кроватью на колени и положил руки рядом с ее ладонями, тут же почувствовав малыша.
- Пинается? – будущий отец не смог сдержать смеха, еще крепче прижавшись к телу жены. – Скажи, что это будет мальчик.
Драко нежно расцеловал каждый сантиметр живота жены, еще несколько раз почувствовав, как движется внутри нее его ребенок.
- Ты такая красивая, - шепнул он ей на ухо, крепко при этом обняв. – Я никому вас не отдам!
***
Вопреки мыслям Гермионы, считающей, что ее муж занимается семейным бизнесом, Драко все время проводил в библиотеках среди множества старых пыльных книг и грязных полок, общался с целителями и академиками, которые могли хоть что-то знать о детях-индиго. Пользуясь своими полномочиями, Малфой имел доступ к секретным архивам, где пытался добыть больше информации о каждом таком ребенке в надежде, что это хоть как-то поможет спасти его любимую девушку.
Драко внимательно перебирал каждый шкаф, каждую полку, каждую карточку в отделе тайн Министерства магии, жалея о том, что помощи попросить не у кого, а магия здесь бессильна. Вот уже больше пяти часов подряд слизеринец перебирал папки с надписью «Совершенно секретно», удивляясь тому, как можно скрывать столько информации от людей. Подушечки пальцев уж болели от постоянного перелистывания страниц и стали грязными от чернил. Некоторые пергаменты были настолько старыми, что их края крошились в его руках. Закончив очередную папку, Драко сел в массивное кресло, от которого веяло затхлостью, и закрыл глаза, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь зацепку.
Голова начинала болеть от запаха пыли и от нудной работы, не приносящей никакого результата. Драко провел рукой по лбу, влажному от пота и сжал виски, надеясь, что так осознание придет быстрее. Мысленно он перебирал в голове страницы жуткой книги Гринвера, которую давала ему прочесть профессор Макгонагал. Конечно, большая часть этой рукописи была посвящена тому, что это дети тьмы, что их зачатие связано со страшными ритуалами, которые под силу лишь самым могущественным волшебникам, которые всю жизнь посвящали черной магии. Именно эти древние заклятия, которые передавал своим последователям сам дьявол, проклинают не только плод, но и колдунью, вынашивающую его. Эти выводы автор связывал с тем, что три «шестерки» крутится вокруг рождения этого ребенка. А, как известно, «666» - это число дьявола. Не только в мире маглов, но и в мире волшебников. Первая шестерка обозначает то, что такой ребенок в утробе матери развивается в шесть раз быстрее обычного, именно на шестом месяце беременности происходят выкидыши и именно на шестом месяце после рождения такие дети умирают.
Сейчас Гермиона как раз была беременна шесть месяцев, однако ее состояние было отличным, также как и состояние ребенка. Драко не знал радоваться ему или грустить, ведь его жена была безумно счастлива, каждый день поглаживая свой живот, читая детские книжки и что-нибудь напевая себе под нос, довольно улыбаясь. Да и он сам был изредка счастлив, когда забывал, чем грозит всё это. Но если все же забывал, счастья было так много, что оно казалось безграничным, точно таким же, как боль, которая подступала сразу после осознания реальности. Скорее всего, плоду уже ничего не угрожает, но это значит, что опасность все сильнее нависает над его любимой, потому что еще ни одна женщина не выживала во время родов волшебника-индиго.
Драко тяжело вздохнул, отклонившись в кресле и подняв тем самым еще больше пыли. Он с ужасом думал о предстоящих родах, о том, как будет мучиться Гермиона, рожая это дитя, чтоб потом умереть самой. Волшебник пытался отогнать от себя непрошеные мысли, но перед глазами все время всплывал образ жены, которая шепчет на последнем вздохе свое единственное желание: «сделай его счастливым».
Он представил, как в последний раз Гермиона смотрит на него умоляющими глазами, как тухнет их карий блеск, а сухие губы так и остаются чуть приоткрытыми, выполнив свое последнее предназначение. Ее холодная рука больше не сжимает его ладонь, легко падая на кровать. Драко Малфой сам не заметил, как по его щекам покатились слезы, и ком в горле, который он так долго сдерживал, разорвался, выпустив на волю громкий крик боли и отчаянья.
