Ему не хотелось убивать, как не хотелосьДжеймс Поттер вышел из ванной комнаты, поспешно вытирая полотенцем волосы, и подумал о том, что иногда все же бывает полезным встать раньше, чем прозвучит волшебный будильник? и чувствовать себя при этом как никогда бодрым. Он перевел взгляд на своих друзей и остановился на Сириусе, который с довольным видом чуть посапывал, обняв подушку своими жилистыми руками. Вчера парень где-то пропадал и вернулся ближе к двенадцати, напрочь забыв о планах Мародеров. Естественно такое просто так нельзя спустить с рук, поэтому почему бы не потревожить своего дорогого друга и не вытащить его из фанатического мира грез? Поттер слегка коварно улыбнулся, на цыпочках идя к тумбочке, чтобы взять палочку и начать творить свою шалость. Тихо, чтобы не разбудить никакого, он прошептал:
— Левикорпус.
Блэк со свистом взлетел вверх, в ужасе распахнув глаза, и невольно вскрикнул, пытаясь найти точку опоры. Джеймс громко захохотал, упав на кровать, и, выронив палочку, шумно вздохнул. Вместе с ней упал и разъяренный Сириус, чье лицо скорее напоминало помидор, нежели аристократическую бледность. Парень, тяжело пыхтя, одним движением схватил подушку и направился к Джеймсу, чтобы как в добрые времена, шутливо подушить этого обалдуя.
— Эй, Бродяга, — Поттер попытался нащупать палочку, но она, словно назло, закатилась под кровать. Джеймс мысленно выругался, а потом, состроив невинные глазки, проговорил. —Но я же любя.
— Какой ты все-такие олень, — пробурчал Сириус, резко выронив подушку, направляясь в ванную комнату. Блэк прибывал не в самом лучшем расположение духа, а еще и Сохатый прицепился. Признаться, он начинал жалеть, что принял Доркас в их компанию. Против нее самой он ничего не имел, напротив, всегда считал отличным товарищем и необыкновенно храбрым человеком. Такие качества, по его мнению, стоило ценить во времена войны, но вот для Марлин МакКиннон и Лили Эванс они не были в приоритете. Вчера вечером, когда он, вдохновленный мыслью о том, что ему, наконец, удастся сыграть в карты с Джеймсом, направлялся в свою комнату, его остановила Марлин. Ее серьезное выражение лица и сведенные брови к переносице пророчили очередной тяжелый разговор.
— Ты должен запретить Медоуз посещать наши тренировочные занятия.
«Легко ей так говорить» — подумал он тогда, взвешивая все за и против, а потом еще около трех часов выслушивая обвинения в сторону Доркас, которую лично ему было очень жаль. А сейчас, когда он прибывал в прекрасном, но тревожном мире грез его друг решил пошутить, Мерлин его побери. Тяжело вздохнув, он вновь вернулся в комнату, пытаясь завязать галстук, а также стал рыться в шкафу, в надежде найти чистую и желательно не помятую мантию.
— Бродяга, — услышал он обескураженный голос Питера. — Сегодня воскресенье.
Блэк тихо выругался, сбросив с себя галстук, и шумно плюхнулся на кровать, думая о том, что этот день уже можно записывать в обреченные. А что делать с самой Медоуз? Как он посмотрит ей в глаза? Когда она разрывалась от переполняющей ее боли, он подошел к ней и предложил коллективную работу против Лорда. Конечно же, Доркас согласилась, на ее месте он поступил точно также, а что теперь он скажет? Извини, твое место, оказывается, занято? Сириус перевернул голову набок и устало поглядел на своих друзей, которые неотрывно глядели на него.
— Марлин и Лили хотят, чтобы мы убрали Доркас с наших занятий.
Наступила тишина, а Джеймс удивленно присвистнул. То, что Доркас была довольно противной и редко, когда вливалась в коллектив, было общественным фактом. Но, чтобы ее так возненавидели далеко не идолы школы — было действительно странным. Поттер нахмурился, понимая, что что-то с этим надо сделать, а потом улыбнулся по-Мародерски и посмотрел на своего друга.
— Им бы поговорить надо, — начал из далека Джеймс, смотря на своего друга, пытаясь своим взглядом ему передать информацию.
— Ну, да, — неуверенно ответила Сириус, все еще никак не понимая, что друг имел ввиду.
— И если они не хотят поговорить по собственному желанию, что мешает нам заставить их это сделать?
Питер присвистнул, одобрительно посмотрев на друзей, а Римус задорно покачал головой. Сириус внимательно впился взглядом в друга, наконец начиная понимать суть его мысли.
— О нет, они же поубивают друг друга.
— Заберем палочки.
— А про колющие-режущие предметы ты не забыл?
— Не будь таким пессимистом, Бродяга, это единственный шанс, чтобы спасти нашу команду.
Блэк что-то проворчал про себя, приподняв брови, и посмотрел в окно. Была снежная холодная зима, скоро начнется война и мирные жители могут пострадать. Тогда ради этого стоит помирить трех непохожих, но сильных личностей. Стоит побороться за справедливость и мир в их отряде. Сириус покачал головой, предчувствуя бурю, но все-таки согласился провернуть это опасное дело.
***
Лили неуверенно разглядывала себя в зеркало, поправляя черную юбку, и подумала, что сегодняшний день, утро понедельника, можно заранее записать как провальный. То ли дело было в погоде за окном, то ли еще в чем-то, но она нутром чувствовала, что сегодня не стоит ожидать ничего хорошего. Эванс нахмурилась еще сильнее, собирая учебники в сумку, и посмотрела на время, убедившись, что она уже конкретно опоздала на первый урок. Недовольно что-то пробурчав, Лили пулей вылетела из комнаты, выслеживая в толпе торопливых школьников белобрысую макушку Марлин.
— Лили! Вот ты где, скорее, — схватив ее за рукав, проговорила МакКиннон. То, что опаздывать на урок Зельеварения Марлин было нельзя — знали все. С этим предметом у нее были огромных размеров проблемы, да и Слизнорт особо не жаловал свою ученицу. И все бы было хорошо, если бы не тот факт, что на аврора надо в обязательности сдавать этот дотошный предмет.
Эванс пожала плечами, ускоряя шаг, пытаясь не отставать за подругой. Настроение было уже давно испорчено, и даже наличие любимого урока никак не исправляло этот факт. Лили нахмурилась еще сильнее, завидев Магнию Делюр, которая спокойным шагом шла к аудитории, и странная ненависть заполыхала внутри. Лили ненавидела ее, ненавидела до озноба и дрожи в коленках, потому что чувства Джеймса Поттера к этой девушке были написаны у него на лице, и это бесило. Убивало, если так можно сказать.
Когда девушки завернули, Лили заметно вздрогнула, увидев Сириус и Джеймса, прислонившихся к окну.
— Легок на помине, — прошипела Эванс, горделиво задрав головку.
— Что, Лилс? — удивленно спросила Марлин, слегка приподняв брови.
— Ничего.
Эванс безразлично разглядывала Мародеров, пока те по-обыденному здоровались с девушками. Она толком не слышала их разговор, вернее, не хотела особо вникать, а только смотрела и смотрела. А ведь совсем недавно, кажется, именно у этого окна они столкнулись в первый раз. Именно на этом месте они встретились лицом к лицу и обоюдно возненавидели друг друга. Это было так давно, но и как будто вчера. Мерлин, сколько же воды утекло с того времени, а теперь они команда. Поверить страшно, как же так вышло. Когда Джеймс поймал ее взгляд и задорно ей подмигнул, Лили, зардевшись, резко перевила свой взгляд в окно. Поттер, однако, со временем не присмирел и по-прежнему продолжал будто бы издеваться над ней. Он то специально начинал взаимодействовать с ней, то делал вид, будто никогда не говорил. Все это было таким сложным и запутанным, что Эванс лишь тихо вздыхала в ответ на такие странные выпады в свою сторону.
— …нам надо пойти в кладовку за атрибутами по Заклинаниями. Давайте с ним? — Лили резко выплыла из мыслей, подозрительно уставившись на парней.
— Что? — тупо переспросила она, хмурясь еще сильнее, хотя, казалось бы, куда еще?
— Что слышала, Эванс, — ответил Блэк, деловито поправив мантию. — По меньше мечтай о принце на белом коне, Мародеры, знаешь ли, тоже неплохи.
Лили закачала головой, поражаясь абсолютно неостроумному остроумию своего сокурсника. И как же ее вообще угораздило с ними связаться?
— Я не против, — просто ответила Марлин, как кошка, подходя к своему парню.
— Подожди, а как же Зелья? — возмущенно переспросила Эванс.
— Ну все, — авторитетным шепотом проговорил Блэк. — Понеслось. Будь проще, дорогуша. Люди, может быть, потянутся.
Лили возмущенно задышала, все-таки последовав за друзьям, но в глубине души злясь на них всех. На занятиях видимого прогресса не было, с Блэком одни только перепалки, так еще отец прислал гневное письмо, что оскорблен ее поведением. Помнится, Эванс расхохоталась тогда так громко и безумно, что соседки опасливо покосились на нее.
Они остановились у кладовки, когда Лили услышала подозрительный шум, исходящий из нее. Сириус открыл дверь ключом, а потом, будто бы назло выронил его. Лили и Марлин одинаково закатили глаза, наблюдая за этим.
— Да уж, Блэк, и ты еще что-то говорил про мою неуклюжесть? — спросила Лили, зайдя в кладовку следом за Марлин.
— Попались! — резко завопил Блэк, прошептав заклинания, из-за чего их сумки и палочки взлетели в руки парням. Лили удивленно приподняла брови, заторможено наблюдая за тем, как дверь с силой захлопывается. — Удачного разговора.
— Что? — переспросила Эванс, резко развернувшись. В углу комнаты сидела Медоуз, лениво перекинув ногу на ногу, презрительно наблюдая за девушками. Лили почувствовала, как внутри закипает злоба, такая привычная и обыденная, что стало тошно до слез. — Блэк! Ты вообще в своем уме? Сейчас же открой эту дверь, придурок! Это совсем не смешно!
— Прекрати орать, Эванс, ты здесь не одна вообще-то, — холодно проговорила Доркас, ленно листая какой-то потрепанный журнал. Казалось бы, что ей было абсолютно наплевать на то, с кем ее закрыли.
— А ты молчи, Доркас, — огрызнулась МакКиннон, сузив глаза. — Поверь, дышать с тобой одним воздухом — золотом не видится.
Медоуз презрительно расхохоталась, насмешливо скривившись, а после упорно стала делать вид, будто не может найти различия между девушками и стенкой. Лили закатила глаза, мысленно готовясь расчленить Блэка при встрече, и медленно осела на пол. Конечно же, ни один учитель не пойдет ее искать, разве что декан. Но и то, не факт, что Мародеры еще не придумали какую-то отговорку для девушек. Эванс провела ладонью по волосам, невольно наблюдая за Доркас, которая по-прежнему читала журнал.
Вскоре, к Лили подсела Марлин. МакКиннон раздраженно щурилась, поглядывая на ситуацию с присущей ей нервозностью, а после, она отчего-то сильно сжала руку Лили, шепча губами еле-еле что-то о том, будто еще немного, и она не сможет контролировать свои действия. Как раз в этот момент Медоуз резко откинула журнал и посмотрела на них откровенно насмешливо.
— Ну что, давайте поговорим, — взмахнув рукой, просто сказала она, дьявольски улыбаясь.
— Нам с тобой говорить не о чем, — прохладно заметила Марлин, с большей силой сжимая ладонь Эванс. — К тому же, в прошлый раз ты достаточно сказала, уж поверь.
— Неужели ты обиделась на меня? Да брось, МакКиннон, перестань обижаться на все, — Медоуз беззаботно улыбнулась.
— Ну да, куда ж тебе Доркас до моих чувств, — сощурившись, просипела Марлин, отвернувшись. — Терять близких явно не твоя ситуация, мы уже поняли.
Но только Доркас смотрела так долго и прямо, будто бы говоря своим взглядом, что МакКиннон ошибается. Она все смотрела и смотрела, когда на ее лице уже давно остыл след улыбки, а в глазах появилась странная ярость. Эванс вздрогнула, подумав, что видимо все неспроста, что-то и у нее приключилось тоже.
— Мой отец сгнил в Азкабане, когда мне было семь, из-за причастности к Первой Магической Войне, а мать убили на одном из рейдов, — качая головой, проговорила Доркас, время от времени сжимая кулаки. — Если ты не знаешь человека, как можешь что-то утверждать?
Доркас закусила губу на мгновение, а потом расхохоталась. Так безудержно и весело, что мурашки прошлись по коже.
— Мерлин всемогущий, как мне вас обеих жаль! Одна по жизни словно половая тряпка, об которую каждый третий может вытереть ноги, и в ответ получить только полуобиженный взгляд ребенка. Вторая гоняется за несбыточными реалиями, надеясь на ответные чувства того, кто уже давно делает ей намеки! — Доркас присела корточки напротив нас, когда Лили почувствовала удивленный взгляд МакКиннон, которая явно прекрасно понимала о ком толковала Медоуз. Эванс закусила губу, ощущая, как забилось в агонии сердце.
— Даже если это и так, то в нас есть то, чего никогда тебе не заполучить. У нас есть понимание, Медоуз. Мы не обиженные на жизнь подростки, которые пытаются задеть каждого, кто хоть немного проникнет в сердце. Мы люди, Медоуз, и мы умеем признавать это.
Доркас отклонила голову чуть в бок и задумчиво стала рассматривать глаза Лили. Вся напряженность и ярость покинула черты лица девушки, а Эванс на мгновение подумала, что, возможно, она все же ошибается. И где-то глубоко внутри Доркас Медоуз все понимает, абсолютно все.
— Но ты все равно до ужаса жалкая, Эванс, — спокойно и безэмоционально проговорила Медоуз, не сводя своих зеленых глаз с девушки.
Лили вспомнила, как убегала в шесть лет от матери, как пролазила в свою комнату, дабы не наткнуться на нее лишний раз. Вспомнила, как стирала память своим одноклассникам, как неизменно выбирала длинные, но одинокие пути. Вспомнила, как доверяла Северусу, как обожала его всем сердцем. И тогда она подумала на секунду, а слабость ли игнорирование? Можно ли считать слабостью то, что Эванс пыталась огородиться от мира, от его боли?
Лили вдохнула тяжело, понимая, что даже если это и не слабость, доказывать или спорить сил уже совсем нет.
— Определенно.
***
Северус Снейп медленным шагом привычно шел по Хогсмиду, пытаясь зрительно запомнить каждый дом, которого уже сегодня, возможно, не будет вовсе. Он часто задерживал свой взгляд на маленьких детях, смотрел на то, как играют они в снежки, как бегают беззаботно и весело, а потом попросту понимал, что он не хочет убивать. Не хочет придумывать новые заклинания, не хочет создавать новые сорта яда. Потому что потом, после рейда и очередного боя, он будет вновь и вновь смотреть на белый снег, по которому линиями будет растекаться кровь, делая его мутно алым.
Северус остановился возле дома, в темном переулке, и два раза ударил по стене, дабы передать своим соратникам, что улица пуста и пора выходить. Снейп дышал тяжело, выпуская кольца пара на улицу, ощущая, как сердце внутри так сильно и неслышно бьется, что хотелось закричать. Мимо пробежала девочка лет десять со смешными рыжими косичкам, и, глядя на эти волосы, он вспоминал Лили. Вспоминал их детство, первую встречу и почти всю свою жизнь. Как давно они перестали общаться? Как давно стали чужими друг другу? Северус в последний раз задержал дыхание, мысленно приказывая своему сердце перестать биться в такой сумасшедшей агонии.
— Северус, — Снейп дернулся и резко развернулся, увидев Магнию Делюр в длинном плаще и серебряной маской в руках. — Ты готов?
Слизеринец задрожал на мгновение, облизывая сухие губы и не зная, как ответить на этот вопрос. Сегодня Магния выглядела иначе: бледная, безжизненная, она всем своим видом олицетворяла страх и то унылое настроение, в котором он и сам прибывал весь этот день.
— Северус…- она на мгновение замялась, подняв на него свои холодные серые глаза, в которых он видел все ее чувства. — Если я…если я умру…
— Не говори так, — резко перебил он ее, и они замолчали. Снег медленно ложился на черные мантии, оставляя после себя ни единого следа, а ветер усиливался с каждым порывом. Приближалась ночь, людей на улицах становилось все меньше, и только двое друзей с самым обреченным видом на свете стояли, прислонившись к осыпающейся стене, думая об одном и том же. Во что, черт возьми, они ввязались.
— Если я умру, Северус, то я хочу сказать тебе, что ты был моим единственным другом, — быстро и спонтанно заговорила Магния, смотря в одну точку невидящим взглядом. — И всю свою жизнь я любила только одного человека. Только, пожалуйста, никогда не рассказывай ему об этом.
Снег падал и падал, и казалось, что еще совсем немного, и они пойдут в Хогвартс, как обычно делали это по выходным. Но сегодня уже вряд ли что-то будет, как всегда. Сегодня все меняется с ног на голову.
— Мосморде! — громко закричала Делюр, подняв высоко-высоко палочку. Зеленая змея, извиваясь, расстелилась по всему небу, когда десятки Пожирателей резко появились в темное.
Северус Снейп окинул унылым взглядом старый дом, зрительная запоминая это место навеки. И как же, Мерлин побери, ему не хотелось убивать, как не хотелось.
