Глава 19 - Добродетели и грехиДжоу уже начинал беспокоиться за своего патрона. Нет, конечно, никто и не ожидал, что будет легко. Визит к сумасшедшей старухе не обещал ничего хорошего. Но три дня лежать плашмя в кровати и молча плевать в потолок – это уже что-то слишком. В конце концов, у Джоу не было даже достаточно памяти о Сириусе, чтобы вести себя с ним адекватно. Ну давай, Гарри, оклёмывайся!
А Гарри уже и сам не понимал, что же настолько вывело его из душевного равновесия. Сами по себе отношения Снейпа и его матери уже давно не были новостью. Правда теперь выяснилось, что они были несколько серьёзнее, чем школьное увлечение, и продолжались и после школы тоже. И продолжались бы и дальше, если бы не были прерваны насильственно.
Гарри живо себе представлял, как сбитая с толку Лили является на порог Снейпова дома с намерением выяснить, почему он не отвечает на письма и не является на свидания, и как Снейп в ответ в своей традиционной хамской манере заявляет ей, что никогда не имел и не хочет иметь никаких отношений с грязнокровкой. Как разражается скандал, как Лили в слезах бежит за утешением к своим гриффиндорским друзьям, которые ещё когда поняли, что за гнида этот Снейп. Гарри представлял себе всё это настолько убедительно, что даже где-то под слоем безразличия злился на Снейпа за его бестактность и нежелание слушать других. Он, конечно, был не виноват, что у него забрали память, но будь он хоть немного более открытым, они бы во всём разобрались, любовь-то у него не забрали!
Кстати, вот ведь интересно, можно ли вместе с памятью о человеке забрать и любовь к нему? Если можно, тогда другое дело. Тогда Снейп совсем не виноват. Тогда даже понятно, почему он теперь такой – может, в нём всего-то и было любви, что на одного только человека хватило. Ужас какой.
А ещё ужас – что миссис Снейп всё-таки добилась своего, её сын жив. Только она об этом не знает. И сошла с ума, вероятно, из-за этого. А ведь Малфой, скорее всего, написал ей то письмо по просьбе самого Снейпа – ему, тогда уже Пожирателю, не хотелось иметь ничего общего со своей семьёй, которая никак не возвышала его в глазах приспешников Вольдеморта. Так что её безумие – скорее всего, его вина.
Понятно и то, как Обливиатор очутился в доме Дурслей. Лили в тот момент, очевидно, уже пряталась в Годриковой Лощине, и дома понятия не имели, куда ей переправлять почту. То, что миссис Снейп воспользовалась именно маггловской почтой, Гарри не удивляло – насколько он понял из обрывков воспоминаний, она жила в маггловском районе, была замужем за магглом и через несколько лет после замужества вовсе перестала колдовать. Растеряла магическую силу на почве постоянного нервного стресса от ругани с пьяницей-мужем. Гарри подумал, что зря Гермиона считает Дурслей «неблагополучной семьёй». Куда им тягаться с неблагополучностью Снейпов. Так что, в принципе, немудрено, что Снейп так демонстративно отрёкся от своих родителей. Вряд ли он понимал, как сильно его любила мать.
Гарри метался между желанием найти Снейпа и выплеснуть ему в лицо всю правду, всю его вину и… желанием найти Снейпа и вернуть ему его чувства, хорошие воспоминания, заставить понять, что он не всегда был изгоем, что его любили по крайней мере два человека, хороших человека. В принципе, желания эти друг другу вовсе не противоречили, а совсем наоборот.
Скрывать от профессора свою находку Гарри не хотел совершенно. Наоборот, он хотел как можно быстрее избавиться от Обливиатора. Нет, он совершенно не чувствовал соблазна заглянуть туда (хотя технически это было осуществимо, достаточно поместить шарик в Думосбор, а у Сириуса в доме и не такое можно найти). Меньше всего на свете он хотел снова лезть в память Снейпа. И именно поэтому собирался сбыть эту память с рук как можно быстрее – тем больше вероятность, что Снейп поверит в то, что Гарри ничего не подсмотрел. Так что надо было действовать.
Но на душе от чего-то было так погано, что Гарри только и мог, что лежать в кровати и пялиться в стенку.
В конце концов Джоу не выдержал. Он тихонько наполнил ванну горячей, на пределе терпимости, водой, подкрался к кровати и стремительно выволок своего создателя из-под одеяла. И так в пижаме в ванну и кинул. Гарри едва не захлебнулся, а потом принялся ругаться всеми известными и неизвестными ему словами, сгрёб матриката за грудки и окунул по пояс в воду, началась потасовка, Джоу хохотал, ванна ходила ходуном…
- Ты хочешь, чтоб я рехнулся от любопытства? – спросил Джоу, когда они, переодевшись в сухое, уплетали шоколадных лягушек на балконе. Гарри был очень благодарен своей недавно открывшейся паранойе – везде и всюду накладывать заглушающие чары. Сириусу по-прежнему не стоило узнавать про Джоу. – Что тебе такого кошмарного рассказала эта старушенция?
- Да я и сам не знаю, что в этом «такого кошмарного»… - Гарри изложил все факты и свои умозаключения.
- То есть теперь ты хочешь повидаться со Снейпом? Или просто подкинуть ему Обливиатор и залечь в кустах? – ухмыльнулся Джоу.
- Так не получится. Чтобы память к нему вернулась, Обливиатор должен попасть к нему в законную собственность. Я так понимаю, что раз Эйлин послала его Лили, то теперь он принадлежит мне. Значит, я должен подарить его Снейпу, что ли…
- Тут-то он тебя и убьёт, - оптимистично заключил Джоу.
- Как знать, - пожал плечами Гарри. – Он последнее время на удивление терпим. Может, если выбрать подходящий момент, то не убьёт.
Джоу задумался, наматывая на палец прядь волос. Потом как будто поймал себя на этом жесте, отдёрнул руку и с неудовольствием на лице укоротил волосы до длины Гарриных, как было, когда он впервые появился в этом мире. Интересно, что у самого Гарри волосы и не думали расти.
Гарри немного порадовался этой перемене во внешности матриката – с длинными волосами тот ещё больше напоминал Снейпа, а в контексте последних открытий это выглядело как-то уж совсем нездорово. Гарри вспомнил собственное предположение, что Джоу такой, каким был бы сам Гарри, вырасти он с родителями, и по спине мальчика пробежал отчётливый холодок: кто именно должен был входить в состав этих абстрактных «родителей»? Во внешности Джоу не было и следа Джеймса Поттера. Вот и в Выручай-комнате, опять же… Может ли так быть, что Гарри вызвал себе матриката из какой-то параллельной реальности, альтернативного развития событий, где Гарри Поттер был вовсе даже Гарри Снейпом? Можно ли Джоу об этом спросить в открытую, не причиняя ему дискомфорта? Надо всё-таки читать проклятый трёхтомник.
- С выбором подходящего момента тебе поможет вот это, - наконец сказал Джоу, извлекая из-за пазухи Длинноуши, очевидно, забытые в доме близнецами Уизли прошлым летом.
Гарри задумчиво кивнул и пошёл ужинать.
Когда Джоу по каким-то своим неведомым каналам выяснил местоположение Снейпа, Сириус спал, и Гарри решил, что лучше им на сей раз отправиться вдвоём при помощи аппарации. Гарри подозревал, что ему понадобится подмога, чтобы донести до Снейпа всё, что ему надо до него донести, а также возможность мгновенно смотаться.
Прибыв в Тупик Прядильщика, Гарри первым делом застыл в тихом ужасе. Он узнал это место. Именно его он видел в тот злополучный день в Выручай-комнате. Конечно, тогда было солнце, а сейчас сумерки и ливень, но эти покосившиеся домишки ни с чем нельзя было перепутать. Во всей Британии вряд ли бы нашлось ещё одно такое запущенное место. Так что, к удивлению Джоу, Гарри целеустремлённо пошёл к нужному дому и замер под окном, прислушиваясь. Дождь гулко барабанил по крышам и антидождевому заклинанию, и не слышно было ничегошеньки. В ход пошли Длинноуши.
Через пару минут мальчики поняли, что в доме находятся трое: сам Снейп и две женщины. Одну Гарри узнал – это была Нарцисса Малфой, сильно расстроенная, но даже в истерике настоящая леди. Вторую узнал Джоу, это была Беллатрикс Лестранж. Она злилась и твердила, что Снейпу нельзя доверять. Снейп едко парировал.
Гарри уже понял, что сегодня к Снейпу лучше не приближаться, но упустить возможность подслушать, о чём Снейп говорит с другими Пожирателями, он не мог. Джоу тоже разбирало любопытство.
Говорили они о младшем Малфое. Как понял Гарри, на хорька взвалили какое-то непосильное задание, и теперь Нарцисса умоляла Снейпа помочь её драгоценному отпрыску. Снейп вяло отнекивался. О сути задания никто прямо не говорил, но Гарри понял, что речь идёт об убийстве, причём, по всей видимости, в Хогвартсе.
- Варианта два, либо тебя, либо директора, - эхом отозвался Джоу на его мысли.
Гарри скривился. Особой любви он к Дамблдору последнее время не питал, но всё же надеялся, что Снейп найдёт достойный способ отказаться в любом случае. Недаром же он четырнадцать, или сколько там, лет был двойным агентом. Это, конечно, если он всё-таки на нашей стороне.
Гарри уже было заново взялся взвешивать все за и против, как вдруг разговор в доме принял новый оборот – Белла заставляла Снейпа поклясться Нерушимой клятвой, что если Малфой не справится с заданием, то он, Снейп, закончит за него. Воцарилась нехорошая тишина. Потом шорох, Белла ахнула, и зазвучали слова клятвы. Гарри в панике уставился на Джоу. Тот всё понял мгновенно. В следующую секунду он уже оглушительно стучал в дверь дома, перекинувшись Альбусом Дамблдором.
Гарри возблагодарил небеса за то, что они ниспослали ему этого парня, и снова прильнул к Длинноуху.
Сначала было тихо. Потом еле различимый шёпот Снейпа, шорох и два почти одновременных хлопка. Надо полагать, дамы аппарировали. Снейп поспешно подошёл к двери.
- Кто там? – спросил он, выразительно делая ударение на «кто».
- Альбус Дамблдор, директор Хогвартса и глава Ордена Феникса, - по правилам, навязанным Хмури, ответил Джоу.
За дверью на пару секунд повисла тишина, потом послышалось бормотание и лязгнули замки. Гарри отложил Ухо и подкрался посмотреть на хозяина дома, невидимый под своим плащом.
Глаза у Снейпа были почти идеально круглыми.
- Директор... – выдохнул он. – Что вы тут делаете?
- Ваши гостьи уже ушли? – благодушно поинтересовался ложнодамблдор.
Глаза Снейпа стали овальными по вертикали. Потом он внезапно сник и выдохнул:
- Да...
- И вы уверены, что они не ожидают где-нибудь поблизости?
- Нет, не ожидают, - бесцветно произнёс Снейп, глядя на свою правую руку, которой он придерживался за дверной косяк.
- Что ж, тогда вы не против, если я войду, и мы побеседуем? – Джоу удачно скопировал манеру Дамблдора-который-всё-знает.
- Не против, - Снейп отступил в сторону. Право слово, если бы этот человек в принципе мог мямлить, то можно было бы сказать, что последнюю свою реплику он именно промямлил. Гарри вообще не нравилась его подавленность, она скорее всего означала, что Снейп чувствовал себя пойманным за руку.
Джоу между тем внезапно обернулся и сделал приглашающий жест. Гарри обмер. Он совершенно не собирался сейчас входить в дом. Но было уже поздно, Снейп заметил жест и теперь пронзительно таращился в пустоту. Гарри вздохнул и вошёл в дом, закрыв за собой дверь. Снейп излучал такую ненависть, что почти светился.
Из грязной захламлённой прихожей они прошли в грязную захламлённую комнату, где Снейп резко развернулся и, не предложив им сесть, осведомился:
- Чему обязан высочайшим визитом, директор?
Вместо ответа Джоу превратился. Гарри тут же призвал Длинноуши, одним концом по-прежнему торчащие на улице, и вовремя – в следующий миг безмолвный Expelliarmus Снейпа выбил у него палочку. Гарри стянул плащ.
– Это что ещё такое, Поттер?! – прошипел зельевар, не сводя прицела палочки с матриката.
– Это не что, это кто, это Джоу, – вяло откликнулся Гарри. – Мой друг-метаморф.
– Д-да? – Снейпа уже трясло от ярости. – Можно узнать, откуда у вас, Поттер, друзья-метаморфы, не состоящие в Ордене и не учащиеся в Хогвартсе?
Гарри вздохнул. Ответить ему было нечего.
– Можно, но попозже, если не возражаете.
– Возражаю, – начал было Снейп, но Гарри неумолимо продолжил:
– А вот можно узнать, кого вы только что чуть не поклялись убить, меня или Дамблдора?
Снейп сузил глаза и сильнее сжал палочку.
– А почему я должен отчитываться перед вами, Поттер? Или перед вашим дружком?
Гарри быстро бросил взгляд на Джоу, который смотрел на Снейпа с лёгким благодушным состраданием. Было очень странно видеть этих двоих рядом, они действительно были чертовски похожи.
- Прими какой-нибудь менее идиотский вид, - тихо сказал Гарри и снова повернулся к Снейпу: – Не обязаны, конечно. Но... помните нашу сделку? Я вам рассказываю про Джоу, а вы мне – про Малфоя.
Гарри по-прежнему боялся, что Снейп, едва узнав о сущности Джоу, распылит его к едрене фене. Но в данном случае Джоу был сам виноват – зачем было заставлять Гарри показаться? Понятно же, что сегодня о толковом разговоре со Снейпом можно и не мечтать.
– Ах сделку... – прошелестел Снейп. – В нашу, как вы говорите, сделку не входило, что вы будете являться ко мне с поддельным Дамблдором, да ещё когда у меня полон дом Пожирателей, и подслушивать под дверью...
Гарри понял, что всё пропало. Чёртов Джоу запорол всё. Толкового разговора не выйдет не только сегодня, но уже и никогда. Снейп не простит его, и всегда будет настороже, так что и обмануть его при помощи Джоу тоже не выйдет. Возможно, он даже не окажется больше на достаточно близком расстоянии, чтобы Гарри хоть силой смог всучить ему Обливиатор.
Последняя мысль побудила Гарри к действию. Он метнулся вперёд, подхватил свободную левую руку профессора, вжал в неё шарик и выкрикнул:
– Я дарю, это теперь ваше!
Он уже приготовился получить увесистым проклятьем, но понял, что Джоу успел выхватить у Снейпа палочку. Профессор замер, вздрогнул, и его глаза с расширенными зрачками (если только можно различить чёрные зрачки на чёрной радужке) приобрели некоторую стеклянность.
Началось, понял Гарри.
