Глава 19. ЭнтропияС колоссальной благодарностью ко всем, у кого все еще хватает на меня терпения!:)
___________________________________
Боль мутными грязными волнами растекалась по всему телу, кислотой разъедая мышцы, кости, внутренности, яростно пульсируя в ребрах, пальцах и почему-то зубах... Казалось, ноют даже волосы, даже ногти... Пытаясь вспомнить, что же произошло, Чжоу осторожно прикоснулась языком к передним зубам, отозвавшимся тянущей тупой болью, словно после удара. Обрывки темных, пугающих воспоминаний никак не складывались в единое целое.Пальцы правой руки прямо-таки взорвались дикой болью, когда она попыталась ими шевельнуть, и эта боль безжалостным злобным пинком вышвырнула ее из блаженного полузабытья назад, в реальность. Девушка медленно и осторожно приоткрыла глаза.
Место, где она оказалась, было очень странным — ни потолка, ни стен, ни пола — вообще никаких четких очертаний и форм, просто необъятная сумрачная пустыня, прорезанная кое-где молочными струйками густого тумана, медленно завихрявшегося и кружившего в неощутимых воздушных потоках.
- Как себя чувствуешь? - внезапно услышала она голос Драко и дернулась от удивления — ей казалось, что в этом призрачном бесплотном пространстве нет ничего материального. Повернув голову, она встретилась взглядом со слизеринцем, склонявшимся над ней, прижимая руку к левому боку, с напряженным выражением на белом, без кровинки, лице.
Чжоу собралась было соврать и сказать, что все в порядке (собственное здоровье и физические травмы никогда не были для нее чем-то заслуживающим внимания и обсуждения), но вместо этого вдруг жалобно протянула:
- Ужасно... - А затем добавила с неожиданно сильным, пожалуй даже слишком сильным беспокойством, - А ты как?
Драко мрачно усмехнулся и осторожно опустился на землю возле нее, странно сгорбившись и оберегая правую руку.
- Да уж... Давно мне не было так больно. Да что там, мне вообще никогда так больно не было! - пробормотал он, кусая губы.
Чжоу удивленно моргнула. Чтобы нахальный и надменный Малфой вот так вот запросто признавался в том, что у него все-таки имеются хоть какие-то общепринятые человеческие чувства — например, чувство боли — это было более чем странно. Все тело продолжало ныть, но Чжоу решила набраться смелости и все-таки посмотреть на себя. Никаких внешних повреждений — ни синяков, ни царапин, ни ссадин. Но стоило ей поднять к лицу правую руку, как горло ее сдавило так, что она еле смогла вздохнуть, а по телу растеклась отвратительная леденящая слабость — негнущиеся, неестественно растопыренные пальцы, все в пятнах запекшейся крови, непослушные и буквально разрываемые пульсирующей внутри болью...
- О-о-о... - вырвалось у нее, и она поспешно отвела взгляд, уставившись в бесформенный серый сумрак вокруг.
- Ты не помнишь, что произошло? - спросил Драко, сочувственно глядя на нее.
Чжоу судорожно помотала головой.
- Грюм...То есть Крауч... Он сказал, что у тебя красивые руки...И...
- Не надо! - перебила его Чжоу, стараясь отогнать видения того, что же последовало за этим комплиментом. - Не рассказывай!
Повисла пауза. Серебряные нити тумана сплетали неощутимые цепи вокруг двух сидевших в молчании фигур. Чжоу наконец восстановила в памяти последовательность событий, предшествовавших их заключению в сундук лже-Грюма. Как он смог применить к ним заклинания — ведь они даже меньше, чем призраки? Что он намерен с ними делать? И самое главное — как им освободиться?
Бескрайний и одновременно давящий, сжимающийся вокруг полумрак настораживал, раздражал напряженные нервы, пугал скрытой им неизвестностью. Поддавшись незаметно закравшемуся в душу страху, Чжоу забегала взглядом по одновременно близким и далеким стенам сумрака вокруг. В ленивом шевелении туманных сгустков было что-то зловещее, они будто бы подползали к двум одиноким жертвам, скрывая в своих зыбких контурах явственную, физически ощутимую угрозу.
Чжоу резко вскочила на ноги, перед глазами внезапно потемнело, она пошатнулась и чуть не налетела на Малфоя, оказывается, тоже напряженно оглядывавшего стягивавшееся вокруг них кольцо тумана.
- Что там? Видишь что-нибудь? - свистящим шепотом спросила она.
Они стояли спина к спине, а липкие белесые пальцы тумана подбирались все ближе... Чжоу припомнились многочисленные романы и истории о битвах и приключениях, где бесстрашная горстка героев плечом к плечу сражалась с чудовищными порождениями тьмы, бесшумно приходившими под покровом ночного мрака. У тех героев всегда было оружие, или хотя бы огонь — хоть что-нибудь, чем можно защититься. Инстинктивно потянувшись к карману — за волшебной палочкой, которой там, разумеется, быть не могло, — она наткнулась рукой на непонятно откуда взявшийся ремень, перетягивающий ее мантию. Девушка недоуменно опустила глаза — у левого бедра тусклым серебром поблескивала рукоять не то кинжала, не то короткого меча. В то же мгновение она услышала негромкое потрескивание и едва уловимый напряженный шум открытого огня и, резко повернувшись, обнаружила в паре шагов весело пляшущие язычки маленького костерка, казавшиеся словно полинявшими и обесцветившимися, лишенными обычной пылающей яркости. От изумления не сразу совладав с голосом, она пролепетала:
- Н-но...Как это?.. - и обнаружила, что Драко с таким же выражением недоумевающего неверия на лице медленно, с характерным холодным шелестом извлекает из ножен свое оружие. Клинок казался призрачным, полупрозрачным, словно сотканным из составлявшего самую сущность этого места тумана. Ответить слизернинец не успел. Чжоу краем глаза уловила за плечом какое-то движение, испуганно оглянулась и замерла, парализованная увиденным. Из сероватых клубов на самой границе света от костра появилась бесформенная, колышущаяся и расплывающаяся фигура, смутно похожая на человеческую. С каждым шагом этот бесплотный сгусток обретал все более четкие очертания — иззубренная корона, венчающая покрытую капюшоном голову, рваный плащ, наброшенный на оголенный костяк плеч, отчетливо выступающий под серой кольчугой, дикий ледяной огонь в пустых глазницах... А в опущенной руке, сжатый белыми костями пальцев, длинный вороненый клинок, влажно поблескивающий и словно бы источающий соленый, металлический, мертвый запах крови... Внезапно Чжоу вспомнила давний урок защиты от темных сил и боггарта, явившегося ей из старого шкафа в точно таком же обличье. Словно наяву она вдруг услышала голос профессора Люпина: «Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь». А дальше ее тело все сделало само, безо всякой помощи со стороны оцепеневшего от ужаса сознания, успевшего лишь запоздало сообразить, что призрачный меч с ее пояса куда-то исчез, и вместо него ее пальцы сжимали знакомое, отполированное сотнями прикосновений дерево волшебной палочки.
- Ридикулус! - громко крикнула она, и в то же мгновение, как и положено боггарту, венценосный призрак обратился в старинную вешалку с изодранным плащом на крючке и короной на шляпной полочке и с треском исчез. За спиной раздался голос Драко, выкрикнувшего то же заклинание, и обернувшаяся Чжоу успела увидеть, как с громким хлопком обращается в растрепанный клочок тумана нечто чудовищное, завернутое в медвежью шкуру со слипшимся от кровавой грязи мехом, увенчанное двумя парами рогов, изгибавшимися над безумным человеческим лицом с размазанной вокруг разинутого рта кровью.
- Морганины панталоны, чем ты перед сном зачитывалась, «Властелином Колец» или легендами о Дикой охоте? - простонал Малфой, глядя какими-то остекленевшими глазами на то место, где только что стоял его боггарт.
Чжоу попыталась было ответить, но не совладала с голосом и только махнула рукой.
Туман продолжал наплывать на них холодными волнами, но больше из-под его влажной пелены не появлялись никакие смертоносные призраки и нелюди-каннибалы. Блеклый костер продолжал сухо потрескивать, согревая никак не успокаивающую Чжоу и все пытавшегося выровнять дыхание Малфоя, придвинувшихся к огню и зябко ежившихся. Постепенно холодящий кровь страх растаял и растворился, уносимый шедшим от костра теплом,и девушка, немного отогревшись душой, почувствовала, как ее начинает клонить в сон.
- А руки у тебя правда красивые, - внезапно произнес Драко. Невесомые дымные извивы разом развеялись, словно сдутые его словами, и вместе с ними исчезла и накатившая на Чжоу сонливость.
Девушка подняла на него глаза. Она ослышалась? Захотелось задать этот вопрос вслух, но вместо этого она к собственной неожиданности проговорила с веселой, если не сказать кокетливой, интонацией:
- Да ты, никак, заигрываешь со мной?
Драко рассмеялся.
- Да вроде нет... - неожиданно неуверенно ответил он, - Да и, думаю, не стоит и пытаться?
И снова с губ слетели совсем не те слова, которые Чжоу собиралась произнести:
- Не знаю...
На долгое, невозможно долгое время растянулось молчание, серебрясь в клубящемся вокруг двух сидевших напротив друг друга фигур неуловимыми нитями. Нужно было сосредоточиться на поиске выхода из странной бесформенной туманности, в которой они оказались, нужно было думать о том, как спастись от ясно ощутимой угрозы, нависавшей над ними в облике их тюремщика, а вместо этого в голову лезло все, что угодно, нисколько к делу не относящееся. Перед мысленным взором Чжоу кружили какие-то непонятные призрачные видения, обрывки стихотворений, книжных иллюстраций, картин, звучали разрозненные музыкальные аккорды, сливаясь в болезненную раздражающую круговерть, в которой сознание вязло, как в мутном болоте.
Взгляд Чжоу, бесцельно блуждавший по плотному плащу сумрака, отгородившему двух своих пленников от всего остального мира, в поисках хоть чего-нибудь, за что можно зацепиться, словно притянутый неким магнитом, остановился на лице слизеринца. Он смотрел куда-то в темноту за ее плечом расслабленным, расфокусированным взором,подперев голову рукой и словно растворяясь в накатывавшихся на него сумеречных волнах. Он показался девушке странно пассивным, беззащитным, доверчивым и словно бы замечтавшимся. Чжоу вдруг вспомнила, что такой взгляд бывает у близоруких людей, внезапно оказавшихся без своих спасительных стеклышек — такой взгляд она однажды видела у Гарри.
- У тебя близорукость? - неожиданно спросила девушка, вовсе не собираясь задавать этот вопрос, и Драко перевел на нее взгляд своих словно посветлевших глаз.
- Да... Странно, что ты догадалась...
Еще более странным показалось Чжоу то, что он ответил.
Туманные облака снова появились. Перетекая, кружась и расплываясь, они обретали формы то стаи птиц, то высоких стрел замковых башен, то языков пламени, то прядей струящихся по ветру волос. Девушка помотала головой, отгоняя это скопище химер, и хотела было спросить Драко, что им теперь делать и как отсюда выбираться, но вместо этого вдруг произнесла:
- Серые глаза — рассвет, пароходная сирена...
Малфой удивленно воззрился на нее, а Чжоу продолжала выговаривать непонятно откуда пришедшие ей на ум слова, - Дождь, разлука, серый след за винтом бегущей пены...
Серый туман вдруг и впрямь напомнил ей океанские волны в коронах сверкающей пены. Она замолчала, не будучи в силах понять, что с ней происходит, как вдруг услышала негромкий голос Драко:
- Про кого это было — про меня или Седрика? У нас обоих серые глаза...
"В самом деле",- отвлеченно подумала Чжоу. "А твой добрый молодец из той же льдистой и стойкой породы, - вдруг вспомнились ей шелестящие очаровывающие звуки голоса Времени, - У него ведь серые глаза?". Вдруг ей показалось, что она не знает, о ком тогда говорил Хозяин... Она уже не удивилась, услышав свой собственный голос, сказавший:
- Не знаю.
- Карие глаза — песок, осень, волчья степь, охота. Скачка, вся на волосок от паденья до полета... - пристально глядя на нее, произнес Драко, и между ними вновь повисла пауза, во время которой туманные волны превращались в силуэты всадников и лесных крон.
- А это про кого? Про меня или Гермиону?.. - тусклым голосом спросила Чжоу, вглядываясь в серебрящиеся завихрения темноты вокруг.
- И я не знаю, - последовал ответ.
Что это за место? Что оно с ними делает? Что за немыслимые разговоры они ведут?.. Казалось, где-то в самом сердце этой странной темноты зажжены ароматические благовония - как те, что так любит жечь в своем кабинете профессор Трелони, — и это их дым стелется и кружит в пустоте, заражает тех, кто его вдыхает, странной слабостью, головокружением, путает мысли и переворачивает все чувства вверх дном.
Из этих раздумий ее вывел голос Драко, произнесшего нечто совершенно не понятное:
- Энтропия...Неопределенность...Ну конечно!
Чжоу непонимающе нахмурилась. Малфой же тем временем поднялся на ноги и раздражающе надменным жестом велел ей сделать то же самое.
- Я понял, где мы оказались!
- Большое дело,- не удержалась Чжоу от ехидства, - В сундуке!
Малфой будто и не слышал.
- Это пространство неопределенности, или философическая энтропия, как его еще называют.
- И что это значит?
- Неопределенность — значит бесконечное множество возможных значений и форм, совершенно произвольных. Это туман, который здесь везде. Но наши мысли формируют из него то, что мы видим — тех чудовищ, костер, оружие!
- Но почему тогда сработал Ридикулус? - спросила далеко не убежденная Чжоу.
- Потому что ты думала, что сработает! С тем же успехом ты могла просто представить себе как твой вождь Дикого гона превращается в груду костей — и это бы с ним сразу же и случилось!
Чжоу сосредоточилась, вспоминая все произошедшее. Да, действительно, она обнаружила на поясе меч и увидела костер как раз тогда, когда о них подумала, и призрак возник именно тогда, когда она, насмерть испуганная, как тогда, в детстве, ожидала его увидеть...Все подтверждало слова Драко.
- Как ты догадался? - спросила она.
- Когда понял, что не могу лгать, когда ты спрашиваешь, хоть и очень хотел. Неопределенность не терпит в своих пределах еще большей неопределенности — то есть лжи.
Чжоу покачала головой.
- Откуда ты вообще это знаешь?
- Просто повезло — последнее сочинение для Макгонагалл я писал как раз на эту тему!
Они немного помолчали.
- Кстати, почему именно вождь Охоты? - с интересом спросил слизеринец, - Твой боггарт тоже принимает такую форму?
Чжоу испуганно вздрогнула и бросила взгляд на плавающие вокруг клочья белесого дыма — ей почудилось, что на мгновение из них вновь проступили контуры высокой коронованной фигуры.
- Это не вождь Охоты, это Ангмарский король-чародей... - неохотно призналась она.
Малфой усмехнулся.
- А я, когда читал, представлял его себе по-другому, - заявил он, и тут туманное облачко перед ними взвихрилось, и из него шагнула черная тень,казалось, имевшая зримую форму лишь благодаря наброшенному на нее плащу с глухим капюшоном, под которым клубился мрак, напоенный такой дикой, неистовой ненавистью, что Чжоу не смогла сдержать крик и, не осознавая толком, что делает, отскочила за спину Драко, мертвой хваткой вцепившись в его плечо. Слизеринец расхохотался, и призрак исчез. Чжоу с трудом перевела дыхание.
- Что, мой вариант пострашнее твоего? - весело спросил он.
Сгорая от стыда и внутренне кляня себя за свою бесславную трусость, девушка натянуто улыбнулась.
- Кстати, польщен твоей верой в мою способность тебя защитить, - ехидно добавил Малфой, и Чжоу отдернула руку, оказывается, все еще лежавшую на его плече.
- Мне здесь даже нравится! - продолжал между тем Драко, - Раз уж мы заговорили о книжных монстрах, предлагаю сравнить, как мы представляем себе еще кого-нибудь, - и тотчас же из тумана поднялась тонкая и хрупкая девичья фигура, облаченная в легкий хитон, с золотыми кудрями, убранными в классическую греческую прическу, с невыразимо прекрасным, но печальным лицом.
- Елена Прекрасная! - представил результат своего воображения слизеринец.
Так и пошло. Два развеселившихся пленника грюмовского сундука, усевшись поудобнее возле костра, вокруг которого Чжоу вырастила целую рощицу заросших плющом деревьев и для поддержания атмосферы добавила неподалеку контуры привязанных к ветвям коней, любовались проходившим перед их глазами парадом рыцарей Круглого стола во главе с двумя королями Артурами, балом в замке средневекового сеньора, историческими баталиями, флотилией пиратских кораблей, танцами Эсмеральд, приключениями Энеев и Сигурдов, маскарадом в доме Капулетти и снами в летнюю ночь...
- Вот уж не думала, что ты читал маггловские книги! - воскликнула Чжоу, отведя взгляд от кокетливо поправляющей стриженные волосы Флер Форсайт.
Драко фыркнул.
- Мне было интересно, как магглы живут без волшебства! И, оказывается, неплохо живут, очень даже неплохо... - задумчиво протянул он, а туманный силуэт Ланселота Озерного отсалютовал ему мечом.
______________________________________
Стихотворение, которое цитируют Чжоу и Драко, - пера Р.Киплинга.
