На нас напали, МарлинЛили прижимала колени к себе, внимательно следя за каждым движением Доркас, которая всем своим видом показывала, будто ничего не произошло, и никого в этой кладовке кроме нее нет. Эванс хмурилась все больше, сжимая от нетерпения пальцы, молясь, чтобы проклятые Мародеры выпустили их как можно быстрее, и этот убогий день закончился в ее комнате, а не в пыльной от времени каморки. Внутри нее воспламенялся огонь такой мощной силы, что хотелось резко вскочить и начать сокрушать все вокруг, такую ярость испытывала Гриффиндорка. И самый большой вопрос, мучивший ее вот уже на протяжении всех этих долгих тридцати минут, что же имела ввиду Медоуз, говоря, что она бегает за тем, кто давно обратил на нее свое внимание.
Марлин лениво постукивала пальцем по полу, пустым взглядом уставившись на грязные тряпки и груду потрепанных, потерявших свой вид книг. Лили еще раз тяжело вздохнула, поджав под себя ноги, думая, как же долго продлится их заточении, когда в голове все время сидел один и тот же человек, которого из головного мозга хотелось вырвать с корнем. Проклятый Джеймс Поттер. Чертов-чертов Мародер. И с ним быть нельзя, и без него тоже не живется. Эванс вздрогнула, вспоминая последнюю Мародерскую выходку, из-за ее брови сами собой нахмурились. За стеной было подозрительно тихо, несмотря на то, что уроки уже давно должны были кончиться. Еще страннее было то, что их никто не вызволял: ни Мародеры, ни учителя. Как будто замок в один миг вымер, совсем забыв о них.
Голова с каждой секундой все больше и больше тяжелела, а веки грозились вот-вот опуститься. Хотелось спать, а все тело ломилось от усталости, но Эванс упорно не смыкала глаз, зная, что там, во сне, ее опять ждет один и тот же человек. И это было проклятием, черт побери.
— Я убью Сириуса, — тихо прошипела Марлин, накрыв ладонью живот. С их заточения прошло уже полдня, и есть хотелось очень сильно. Доркас надменно фыркнула, окинув нас холодным взглядом, на что МакКиннон попросту закатила глаза.
Прошел не один час с этого момента, когда в коридоре прогремел взрыв. Девушки резко вскочили, переглядываясь друг с другом, а Лили поняла, что все очень и очень плохо. Медоуз прислонилась к двери, прислушиваясь ко всем мимолетным звукам, когда они услышали резкие шаги, которые по отчетливому звучанию двигались по направлению к двери. Сердце билось как угорелое, грозясь вот-вот выпрыгнуть, а легким стало катастрофически не хватать воздуха.
— Эванс, — грозно прошипела Медоуз, кидая девушке в руки поломанную швабру. — Немедленно встань ко входу.
— Ты совсем с ума сошла?! — яростно, но тихо завопила Марлин, у которой тряслись руки.
— У тебя есть идеи получше? — Доркас презрительно улыбнулась, обнажая свои белые зубы. — Валяй, только если не забыла, то палочек у нас нет, а на помощь, как вид…
Медоуз резко оборвала свою речь, когда в двери щелкнул замок. Доркас быстрым движением оттащила МакКиннон к стене, поспешно сжимая рукой рот, а ее прыткий взгляд уставился прямо на Эванс, у которой сердце уже давно отстукивало безбашенный ритм. Дверь резко распахнулась, и Лили закрыла глаза, резко взмахнув обломком, когда почувствовала чьи-то теплые руки, резко останавливающие ее. Это был Джеймс, она была готова поклясться, что это его одеколон. Поэтому, когда глаза пришлось все же раскрыть, Лили ни капли не удивилась, смотря в эти родные теплые глаза.
— Джеймс! — завизжала Марлин, вырвавшись их хватки Доркас. — Да как вам вообще не стыдно!
— Тише, Марлин, тише, — проговорил он, бросив мимолетный взгляд.
— Где Сириус, черт его бери! — не унималась МакКиннон, гневно сверкая глазами. — Клянусь, я самолично раскрошу его череп…
— На нас напали, Марлин.
Марлин замолкла, округлив глаза, когда ее руки безвольно повисли вдоль туловища. Девушка выглядела напуганной, а ее брови, сведенные к переносице, говорили о том, что она прибывала в полнейшем шоке. Медоуз вышла вперед, в центр комнаты, а потом бросила взгляд на открытую дверь. Доркас дрожащей рукой дернула ее в сторону, сжимая вторую в кулак. Лили непонимающе смотрела то на нее, то на Джеймса, а потом резко подалась вперед, когда заметила, что Доркас Медоуз стоит белее мела, пялясь в одну и ту же точку. Эванс вперила свой взгляд на открывающийся вид, точнее на каменную стенку, где кровью было написано: «Смерть Грязнокровкам». Лили ахнула, зажав рукой рот, ощущая, как кровь бежит по венам с неизмеримой скоростью. Внутри все сковал безудержный страх, и только сейчас до нее дошел смысл слов Джеймса - на них напали Пожиратели.
— Нам нужно скорее выбираться из замка, — поспешно заговорил Поттер, хватая Марлин за руку и вытаскивая ее в коридор. Гриффиндорец выжидающе посмотрел на остолбеневших однокурсниц, чувствуя себя как никогда ужасно. Это чертово нападение было настолько неожиданным и серьезным, что Джеймс по-прежнему считал, что все это не более, чем ночной кошмар. И только запах свежей крови, повисший в воздухе, убеждал его в обратном. — Младшекурсников перенаправляют в Лондон по порталу, половина учителей ушла сражаться в Хогсмид, куда ровно час назад был нанесен удар. Некоторые старшеклассники тоже уже там, — он на мгновение запнулся, вспоминая просьбу Сириуса во что бы то ни стало вывести МакКиннон из замка. Джеймс бросил мимолетный взгляд на Лили, прекрасно понимая, что первой переотправлять нужно именно ей, ведь Маглорожденные являются первичной целью убийц. — Вы немедленно должны трансгрессировать, и это не обсуждается.
Джеймс резко развернулся, железной хваткой схватив МакКиннон, таща ее вдоль коридора. По звуку каблуков, что раздавались позади него, он понимал, что остальные тоже идут за ним. В голове отчаянно билась лишь одна мысль: «Их нужно переотправить. Их нужно…». Джеймс Поттер боялся, и это было действительно так. Он до дрожи в мускулистых руках боялся, что не спасет ее. А перед глазами стояли эти изумрудные глаза, наполненные такой болью, что хочется прямо сейчас подойти и начать ее утешать.
Они завернули за угол, прибавляя скорость к шагу, когда Джеймс увидел из-за окна черную метку. Внутри все замерло от страха, но ни один мускул не дрогнул в его лице. «Их нужно переотправить», — как молитва в голове. Скоро показался кабинет декана, поэтому, поднажав, Гриффиндорец отварил дверь запихивая внутрь комнаты МакКиннон.
— Нет, Джеймс! Постой, но как же Сириус? Где он? Джеймс! Неужели…неужели…- ее глаза заблестели от подступающих слез. Марлин смотрела на него долгим взглядом, а потом перевела его на Лили и Доркас, стоящих позади Мародеров. Сердце билось в нешуточной агонии, когда кто-то схватил Марлин за плечи и силой затащил в камин, выдавая порох в руки.
— С ним, — Джеймс запнулся. Запнулся так не вовремя и глупо, потому что это означало, что он врет. — С ним все будет в порядке.
Полыхнул зеленый свет, тонкая фигурка исчезла в камине, а потом раздался взрыв.
***
Сириус стоял спиной к спине к Римусу, поспешно отбивая летящие заклинания. Это была не их подготовка в Выручай-комнате, не прошлый рейд после освобождения Лили, это была настоящая война. Испарина скатывалась по лбу, а все тело ломило от ударов и царапин, а запах крови, казалось, сросся с ним. Вокруг летали искры, люди падали замертво, а другие спасались бегством, закрывая собой детей. Пабы были полуразрушены, сверкающие вывески испачкались в земле, и только снег по-прежнему неспешно падал на землю. Рядом сражались учителя, усиленно защищая всех магов, создавая порталы и залечивая раны. Только все было бесполезно, пострадавших было миллионы. Наконец, отбившись с Пожирателем, Сириус резко потащил Римуса во дворы, пытаясь отдышаться.
— Предлагаю проверить все дома, подсобки и прочие места, где могут находиться люди. Нужно немедленно доставить их в пункт назначения, — быстро затараторил Сириус, оглядываясь по сторонам, ощущая бурлящую ярость, метавшуюся в крови. Блэк бросил мимолетный взгляд на Римуса, мысленно прося у всех и вся, чтобы он смог увидеть своего друга еще очень много раз, а потом резко пустился в бег, взламывая двери, рыская по чужим квартирам. Разбитые окна, фотография, в спешке опрокинутые на пол: в домах царила унылая атмосфера. В домах поселилась смерть. Дети, загнанные под кровати, мертвые тела ни в чем неповинных людей — все это было здесь, все это видел он. В голове пролетала его убогая жизнь, друзья и чертов брат, который, возможно, сражается на поле боя против них, и что-то кольнуло в сердце очень больно.
Блэк тяжело дышал, доставая из-под ошметок мебели и вещей людей, проверяя их пульс. Если же находились счастливчики, которые к его приходу еще дышали, он создавал портал, с помощью которого переотправлял их в безопасное место, где им, по идеи, оказывали хоть какую-то помощь.
Готовила ли их жизнь к такому? Готовы ли были они сами по себе? Блэк тяжело дышал, прислонившись к стене. Перед глазами появилась белая пелена, а запах пороха в воздухе заставлял легкие сжиматься с нереальной силой. Ходить было тяжело, пользоваться полочкой еще тяжелее. В этом сумасшедшем круговороте войны Блэк ощущал себя по-странному слабым, что никак не вязалось с его образом брутального Гриффиндорца. Открыв очередную дверь, Сириус резко согнулся, ощущая боль в правом боку. Когда парень поднял глаза, то наткнулся на серебряную маску и черный плащ. Это был Пожиратель, но он отчего-то медлил. Стоял, не шевелясь, смотря на Блэка. А затем, резко дернувшись, он помчался куда-то вглубь дома, исчезая за кожаной дверью.
Сириус резко вскочил, заклинанием взрывая дверь, поспешно мчась за странным Пожирателем. Скорее всего, он узнал Блэка, а, следовательно, был его знакомым. Это и коробило Сириус еще больше, заставляя с остервенением бежать вперед.
— Остолбеней! — громко крикнул парень, направляя палочку на Пожирателя, когда-то пытался трансгрессировать. Заклинание пролетело мимо, задев только руку убийцы, в которой лежала палочка, от чего она со звоном упала на пол и разломалась на две части. Приподняв подол черной мантии, что на секунду привело Блэка к мысли, что Пожиратель — девушка, он или она резко выпрыгнул из окна, предварительно подняв на куски поломанную волшебную палочку.
Сириус трансгрессировал на улицу, замечая небольшие капли крови на асфальте в том месте, где приземлился горе-убийца. Сзади послышался шум, поэтому, резко развернувшись, Блэк лицом к лицу оказался к Пожирателю…
— Экспеллиармус, — прокричал женский голос из-под мантии, только заклинание ударило по самому же владельцу, от чего он отлетел на сто метров, ударившись затылком о стену.
— И как вас, таких идиотов, берет Волан-де-морт? — прошипел Сириус, наблюдая за тщетной попыткой девушки подняться. — Ты хотя бы школу закончила, дорогуша? Или это необязательное приложение убийцам?
Пожиратель издавал звуки, похожие на шипение, а любая попытка стать заканчивалась неудачей. Сириус внимательно смотрел на черный балахон, понимая, что Пожиратель действительно девушка, настолько тонкая и миниатюрная, что удивительно было, как ее только позвали в свои ряды. И он смутился. Стоял, не двигаясь, понимая, что делать ему тут нечего, как и стоять перед ней. Понимал, что за стенами по-прежнему идет кровавый бой, что надо было бежать к своим товарищам, но что-то заставляло его не двигаться. Смотреть на то, как корчится тонкая фигура.
— Северус, Северус, — тихо зашипел женский голос из-под мантии, а потом ее голос сорвался на крик, а руки панически стали рыскать по земле.
Блэк сузил глаза, понимая, что он знает этот голос. Черт возьми, он точно знает этот голос! И эта мысль привела его к такому отчаянью, к такому ужасу, что хотелось рвать и метать. Гриффиндорец быстрым шагом преодолел расстояние, пытаясь сорвать с лица Пожирателя маску, только последний яростно отбивался, скользя по заснеженной дороге ногами. Не выдержав, Сириус резким движением палочки сорвал с нее маску, яростно скрепя своими зубами.
Потому что ярость бурлила в нем так сильно и правдиво.
Потому что он смотрел в знакомые холодные серые глаза и сжимал с силой руки.
Потому что перед ним в грязи и снегу сидела долбаная Магния Делюр с глазами, полными слез.
Наступило то самое неловкое молчание, которые он так ненавидел и избегал. Сириус смотрел и смотрел, испытывая тошнотворное чувство предательства, не понимая, совсем ничего не понимая. Он же знал ее так давно, почти с детства. Бегал за на пятом курсе, гулял и доверял самое дорогое в своей жизни — свою Марлин. Почему она так поступила? Что они сделали ей, чтобы она вот так вот просто могла их предать? Тяжело дыша, Блэк смотрел на ненавистный белый снег и мысленно спускал курок.
— Почему? Магния, почему? — тихо спросил он, смотря на ее обездвиженное тело, на поникший взгляд.
— Иди к черту, Блэк, — сквозь зубы прошипела Делюр, вытирая слезы с щек. Девушка попыталась встать, но, поскользнувшись, вновь неловко приземлилась обратно.
— Отвечай, Магния! Слышишь? Отвечай! — Блэк подлетел к ней, схватив за мантию, притягивая к себе. Ее глаза моментально расширились и, кажется, она даже перестала дышать. — Рассказывай! Давай! Не молчи, Делюр, не молчи, иначе, иначе…
Магния вздрогнула от ужаса, осознавая, что ближе, чем сейчас, она к нему не будет никогда. Тело дрожало, а конечности полностью заледенели. Она не дышала, возможно, забыла, как это делать. Ее мир, ее гребаный мир, был в этих глаза. Всю свою жизнь Магния существовала лишь из-за этих глаз, которые сейчас напоминала бушующее море.
Сзади послышался шорох, и Магния резко дернула головой, мечтая, чтобы это был Северус Снейп. Только мечты имели исключительную способность не сбываться.
— Сириус? Магния?
Делюр замерла, смотря на удивленного Джеймса, который внимательно скользил взглядом то по ней, то по своему другу. Его выражение лица менялось стремительно: от удивленного оно переходило в яростное, а под конец и вовсе исказилось в судороге боли. Она перевела взгляд на Сириуса, чье выражение лица ничем не отличалось. И в это мгновение Магния действительно пожалела о своем решении, пожалела вообще о том, что когда-то познакомилась с ними.
Дышать было тяжело, нога ныла невыносимо, но стоять и ждать приговора из уст человека, который всегда ее любил - было ужасно. Резко оттолкнув Сириуса от себя, она выхватила его палочку с земли и, бросив на них последний взгляд, резко взмахнула, надеясь, что использование чужой полочки все же раздробит ее быстрее, чем она себя сама.
