Место, отмеченное линией звездочек ****, - это эпизод, изложенный в фике Aspen "Сослуживцы". У меня он проходит не совсем так, но очень похоже, поэтому повторяться я не хочу. Если желаете - можете прочитать об этом в "Сослуживцах" (ссылка дана в начале первой главы моего фика). Впрочем, и без чтения фика Aspen все будет понятно.
В этой главе (и в следующей) Драко придется много плакать. Дело в том, что в неполные 17 лет (в конце 6-ой книги) он регулярно рыдал в обществе Плаксы Миртл, - значит, признавал такой способ справляться с проблемами. Дальше (в моем фике) Драко прятался, а затом сидел в тюрьме. Когда человек прячется или сидит в тюрьме - он не взрослеет, и психологически Драко остался 16-тилетним пацаном. Со временем это пройдет.
(Кстати, ни в убежище, ни в тюрьме Драко не плакал: высокородным не стыдно ни скрываться, ни сидеть в тюрьме, а вот работать мелким клерком и подвергаться унижениям со стороны вышестоящих - это несмываемый позор.)
Глава 2
Новые порядки
14-24 февраля 1999 года
- Мистер Малфой, какая неожиданность…
- Мистер Малфой, неужели это вы?
- Мистер Малфой, вы, наверное, к нам с инспекцией?
- Да, конечно, давно что-то Малфои здесь ничего не проверяли, пора уже!
- Мистер Малфой, мы все успели соскучиться по вашему ненавязчивому вниманию…
Драко шел по бесконечному коридору пятнадцатого - самого нижнего - этажа Министерства Магии с каменным лицом и молил Бога, чтобы не покраснеть. Он знал, что будет трудно, но все оказалось даже хуже, чем он ожидал. Люциус часто брал сына на деловые встречи, в его присутствии общался с чиновниками и не стеснялся распекать их на глазах у Драко. Хотя ниже шестого этажа старший Малфой не спускался никогда, все сотрудники Министерства прекрасно знали и сильно недолюбливали одного из самых богатых и надменных высокородных волшебников страны. Теперь настала пора реванша.
Каждый встречный сотрудник Министерства насмешливо кивал младшему Малфою и приветствовал его с издевательской любезностью. Юноша выпрямил спину, задрал подбородок вверх и надменно кивал всем, кляня про себя проклятого Уизли, устроившего себе кабинет в самом дальнем от лифта конце коридора.
- Мистер Малфой, а где же ваш батюшка? – осведомился одетый в ярко-красную мантию черноволосый парень с серьгой в ухе. Наглец, ехидно ухмыляясь, подпирал стену около двери с табличкой «Отдел ласковой обслуги дружелюбных магов». – Что же вы пришли один, без мистера Люциуса?
- Неужели он болен? – стоящий рядом светловолосый крепыш в синей мантии схватился за голову. – Мистер Малфой, как здоровье вашего батюшки?
- Не знаю, - Драко очень хотелось ударить этих ублюдков Круциатусом, и сдерживался он отчаянным усилием воли, - мы с отцом сидели в разных тюрьмах.
- Неужели Министерство не позаботилось поместить таких высокородных волшебников в одну камеру? – удивился черноволосый.
Когда ничтожный подонок оскорбил их род, у Драко потемнело в глазах. Такое смывается только кровью! Юноша сжал кулаки и стиснул зубы: придет день – и этот ублюдок заплатит именно кровью! А сейчас остается лишь терпеть… Драко надменно ухмыльнулся:
- Наверное, ни одна тюрьма не хочет лишиться чести принять у себя последних высокородных людей Англии. Нас ведь осталось мало – даже на все тюрьмы не хватит…
- И как же это вас выпустили такого высокородного?! – ужаснулся черноволосый. – Как не повезло тюрьме, которую вы осеняли своим присутствием, а теперь покинули!.. А нам-то как повезло, - хмыкнул он, глядя, как Драко, держа спину неестественно прямо, удаляется по коридору.
Малфой, продолжая свой путь, успокаивал себя тем, что не стоит обижаться на сволочей, работающих ласковой обслугой. Драко подумал, что если бы ему предложили устроиться в такой отдел, он бы, наверное, предпочел убирать драконье дерьмо. А эти холуи и лизоблюды, судя по всему, даже не считают подобную службу унизительной для себя и ходят разодетые, как попугаи! Насколько юноша мог видеть, все остальные сотрудники Министерства, даже самые высокопоставленные, носили простые черные мантии. Драко и сам оделся так же, хотя мантий у него было много, причем пороскошнее, чем у парней из обслуги. Но Малфои уважают правила, а работать в цветной мантии – все равно что прийти на бал в пижаме. Что ж, обслуга есть обслуга…
Кабинет, где располагался Сектор выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов, оказался большой комнатой, забитой всевозможной мебелью. Там стояло восемь столов и дюжина стульев, высились набитые папками шкафы, а на стенах висели непонятные диаграммы. Хотя, как и все Министерство, кабинет располагался глубоко под землей, на одной из его стен имелось большое фальшивое окно, позволяющее видеть, что происходит на улице, где находится вход в здание.
Уизли еще не пришел, все столы были абсолютно пусты, и Драко, недолго думая, уселся за тот стол, что стоял у окна. Еще немного поразмыслив, юноша закатал рукава мантии так, чтобы была видна Черная Метка, и положил ноги на стол: пусть начальничек не думает, что его новый подчиненный станет ходить перед ним на задних лапках! Сидеть, закинув ноги на стол, было неудобно, да и непривычно: Люциус требовал от сына всегда вести себя с достоинством, подобающим настоящему высокородному волшебнику, и никогда не уподобляться наглым грязнокровкам, которые не получили должного воспитания. Но Драко решил, что в данном случае отступление от отцовских правил вполне оправданно: нужно сразу показать начальничку, кто есть кто, а иначе до этого дебила не дойдет.
Уизли, легкий на помине, вошел в свой кабинет через пару минут и взглянул на своего нового стажера. Юноша осклабился самой наглой улыбкой и молча кивнул.
- Вы, я вижу, уже устроились? – спросил начальничек рассеянно. – Ну, осваивайтесь, располагайтесь… (В английском языке нет разделения на «ты» и «вы»; обращение «you» в принципе безлично и понимается в зависимости от контекста – прим. авт.)
С этими словами Уизли уселся за ближайший к двери стол и начал изучать бумаги, которые принес с собой. Драко был очень доволен: все шло как нельзя лучше. Кажется, тактика выбрана верно! Этот нищеброд всегда был трусом. Наверное, увидев Черную Метку, он чуть не умер от страха!
Нейтрализовав начальничка, Драко задумался о вещах, гораздо менее приятных. Мать, встретившую его у дверей тюрьмы, он узнал не сразу: Нарцисса страшно исхудала и стала похожа на скелет, обтянутый кожей. Кожа лица болезненно пожелтела и была испещрена морщинами, волосы, превратившиеся из снежно-белых в бесцветно-грязные, спутались и загрязнились, в глазах, прежде надменно-отстраненных, появился страх. Увидев сына, женщина бросилась к нему с невнятным криком и разрыдалась у него на груди. Юноша был неприятно поражен этим всплеском эмоций: высокородные не проявляют своих чувств при посторонних. Он отстранил мать и огляделся в поисках их фамильной кареты, запряженной гиппогрифами.
- Карету и всех гиппогрифов у нас конфисковали, - объяснила Нарцисса, - я приехала на рейсовом корабле «Дельфин», а в порт добиралась на «Ночном рыцаре»...
Драко содрогнулся: на «Дельфине», «Ночном рыцаре» и прочих подобных средствах передвижения путешествовали лишь отбросы общества. Что ж, придется стерпеть и это унижение…
На корабле и в автобусе Нарциссу сильно рвало. Подавая ей пакеты и протирая испачканный рвотой рот, юноша поклялся, что грязнокровки вдвойне заплатят ему за унижение его матери. Зайдя в особняк, он предложил ей сразу отправиться в постель и отдохнуть с дороги, однако Нарцисса отказалась. Выслушав приветственную песню домовиков, Малфои отправились в гостиную, где их ждал торжественный обед.
Даже деньги Нарциссы не могли заметно улучшить качество тюремной еды, и в начале обеда Драко просто поглощал пищу, не замечая ничего вокруг и стараясь не забывать о хороших манерах за столом. Лишь насытившись, он взглянул на мать и испугался: Нарцисса почти ничего не ела, а вот стоявшая перед ней бутылка сделанного эльфами вина опустела почти полностью. Нарцисса смотрела прямо перед собой, не замечая ничего вокруг.
- Мама, - юноша даже растерялся, - что происходит?
- Ниччч… - Нарцисса покачнулась, и голова ее упала прямо в тарелку с нетронутой едой.
- Вашу матушку нужно доставить в спальню, - сказала Торки, самая старая из принадлежавших Малфоям домовиков, неожиданно появившаяся в столовой.
Драко протер лицо матери Очищающим заклятьем и соорудил носилки, чтобы перенести ее в спальню. Уложив Нарциссу в кровать и убедившись, что она спит глубоким сном, он спросил:
- Торки, как это случилось?
Старая домовуха поджала губы:
- Как вас заарестовали, мастер Драко, ваша матушка сама не своя стала! Ходила, хлопотала… Вы же знаете, кто такие чиновники эти! Грязнокровки – одно слово! Они и денег просили немерено, и унижали матушку вашу так, что представить страшно. Держали в своих приемных до поздней ночи! Сначала ваша матушка, когда домой приходила и в постель ложилась, плакать начинала, горько так, как девочка… Потом пить стала – сначала понемногу, а со временем все больше и больше… Но грязнокровки эти слово свое сдержали – на нужного человечка вашу матушку вывели! Она стала такая веселая, говорила, что сумеет договориться – и вас совсем выпустят… Мы все тоже духом воспряли, сэр! На решающую встречу ваша матушка шла нарядная, счастливая – как на праздник! А вернулась – тучи черней! Открыла новую бутылку вина и стала из горла пить, словно грязнокровка какая-то, а потом заплакала и говорит: «Высокородным честь дороже свободы!» И зарыдала так, что видеть было страшно! С того дня пьет она, и пьет много. Мы, когда о вашем приговоре узнали, то удивились очень: боялись мы, что вас пожизненно осудят, а полтора года – это ведь немного совсем! Но вашу матушку и это не порадовало…
- Почему вы не спрятали от нее вино, уроды? – Драко не понимал, как эльфы могли допустить, чтобы его мать так опустилась.
- Мы пытались, мастер Драко, сэр! – домовуха задрожала всем телом. – Тогда матушка ваша начала превращать в алкоголь все, что видела! Сил на долгую трансфигурацию у нее не хватало, и она могла такое выпить, что после обратной трансфигурации ее отравит! Вот мы и перестали вино от вашей матушки прятать, сэр! Страшно было, конечно, но мы верили, что вы скоро вернетесь, и тогда ей не будет нужды пить!
Юноша вздохнул: и в самом деле, эльфы не виноваты в том, что грязнокровки рады поглумиться над высокородной волшебницей. Теперь с мамой все будет в порядке, а за ее страдания он отомстит рано или поздно…
- Мастер Драко, сэр, - домовуха смущенно потупилась, - на нас еще одна беда свалилась…
- Какая же?
- Деньги…
- Что ты имеешь в виду?
Когда Торки объяснила, юноша с трудом подавил желание схватиться за голову. После конфискации имущества Малфои лишились всех источников дохода. Нарцисса, привыкшая жить на широкую ногу, с легкостью тратила те небольшие деньги, которые эльфам удалось припрятать от Министерства. Проблему могли решить фамильные драгоценности, которыми особняк Малфоев был набит до отказа, но их не конфисковали именно потому, что, согласно древним законам, неотчуждаемое фамильное имущество запрещалось продавать. Нарушителей карали невероятно жестоко. Маркус Флинт, осужденный за пособничество и приговоренный к условному сроку и конфискации имущества, попытался продать дорогой фамильный перстень и был осужден на десять лет Азкабана…
- Мастер Драко, сэр, простите за нескромность, когда вы начинаете работать?
- Послезавтра.
- И еще раз простите… Сколько вам будут платить в Министерстве? - дрожащим голосом спросила домовуха.
Услышав сумму, она охнула:
- Сэр, таких денег едва хватит на прокорм полутора человек в месяц, а у вас в доме живут четыре!
- Что ты имеешь в виду? – юноша не совсем понял эту арифметику.
- Вы, ваша матушка и мы. При расчете суточной дозы еды пять домовиков приравниваются к одному человеку. Кроме того, первую зарплату вам выплатят через месяц работы, а денег в доме хватит только на полторы недели!
Драко стало смешно: так вот что задумало Министерство! Чтобы прожить до первой зарплаты, он должен продать фамильные драгоценности, но за это его осудят и приговорят уже к Азкабану! Ловко! Ну ничего, мы еще посмотрим, кто кого…
- Сэр, кроме того, ваша матушка задолжала изрядные суммы денег банку «Гринготтс». Через три недели наступает первый платеж…
- Зачем она брала деньги у этих нелюдей?!
- Сэр, со временем ваша матушка стала пить не только вино, но и Зелье Эйфории, и Феликс Фелицис… А они денег огромных стоят! Мы пытались остановить вашу матушку, но она приказала не вмешиваться, и мы ничего не могли поделать! До конфискации ваша матушка занимала деньги под залог акций и завода, а теперь ей и расплачиваться нечем: ведь фамильное имущество нельзя продать! Так что если через три недели ваша матушка не заплатит вот столько, - увидев сумму на протянутом Торки векселе, Драко содрогнулся, - «Гринготтс» объявит ее недобросовестной плательщицей. Затем вашу матушку арестуют, осудят и приговорят к заключению в Азкабане…
- И что же мне делать? – только произнеся эти слова, юноша понял, как по-детски они звучат.
- Есть несколько выходов, сэр, - домовуха снова потупилась, - во-первых, вы можете приказать нам есть крыс…
- Что?! – Драко подумал, что ослышался.
- Понимаете, сэр, кормление десяти домовиков стоит недешево. Мы можем питаться и подножным кормом, - крысами, травой и прочим, - но вы должны нам это приказать: таков обычай… После вашего приказа вам придется кормить только вас и вашу матушку…
- Торки, - юноша произносил слова максимально жестко, - Малфои – это не Блэки! Мы эльфов не тираним! Мои слуги никогда не будут есть крыс, поняла?! Я запрещаю вам питаться подножным кормом, слышишь?!
- Да, сэр, - домовуха смотрела на хозяина с немалым изумлением, - как прикажете, сэр, но, если передумаете, мы будем рады помочь господам… Впрочем, есть и еще один выход – вы можете нас всех освободить, тогда мы сами станем зарабатывать себе на жизнь…
Драко хотел прикрикнуть на домовуху, но одернул себя: на старушку свалились ужасные беды, и она не соображает, что говорит. Эльфы вообще от природы тупые, и Торки еще хорошо держится…
- Заруби себе на носу, - отчеканил он, - Малфои никогда не отпустят своих эльфов. НИ-КОГ-ДА! Мы не бросим наших слуг на произвол судьбы!
Домовуха открыла рот, чтобы еще что-то сказать, но закрыла его, помолчала и тихо спросила:
- Тогда где вы собираетесь брать деньги на жизнь и на оплату долгов вашей матушки, сэр?
- Я непременно что-нибудь придумаю, но чуть позже!
- Есть еще три варианта, сэр, - Торки говорила чуть слышно. – Во-первых, вы можете обратиться за помощью к вашей тетушке Андромеде…
- К осквернительнице крови, которая связалась с маглом и якшается с троллями?! Да никогда в жизни! – юноша поразился: неужели домовуха считает, что он, наследник высокородных Малфоев, унизится до общения с этой презренной женщиной?!
- Вам виднее, сэр, - эльфка поклонилась. – Если вы не хотите общаться с мисс Андромедой, вы можете поступить иначе. Навестите нотариуса и напишите отказ от уплаты долгов вашей матушки. Она ведь и вправду брала деньги взаймы без вашего ведома…
- Запомни, тварь, - юноша все-таки сорвался, - Малфои не отрекаются от своих родственников! Если ты еще хоть раз заикнешься об этом…
- Простите меня, дуру старую, сэр, - домовуха упала ниц и заплакала.
- Ладно, забудем, - Драко уже было неловко за свой срыв. – Ты говоришь, есть еще один выход?
- Вы можете обратиться за помощью к своему однокласснику Блейзу, сэр. Думаю, он вам не откажет…
- Разве Цабини уже вышел на свободу? Я и не знал! – юноша слышал, что этого надменного парня приговорили к Азкабану, а оттуда гораздо сложнее и дороже выбраться, чем из Флер-де-Лис. Да и вообще непонятно, откуда у небогатого Цабини могут быть деньги на помощь друзьям, попавшим в трудное положение…
- Обратитесь к Блейзу, сэр, только сначала поговорите с мисс Паркинсон, она вам все объяснит…
На следующий день Драко поговорил с Пэнси, и это потрясло его даже сильнее, чем все, что он узнал накануне. На встречу он оделся роскошно - лучшая мантия, фамильные драгоценности – и даже купил большой букет цветов. Лишь придя по указанному в письме однокурсницы адресу, юноша понял, как ошибся.
Пэнси успела немного повоевать. Как и Драко, ее осудили за помощь Волдеморту, приговорили к тюремному заключению и конфискации всей личной собственности, а недавно условно-досрочно освободили. Вот только неотчуждаемого фамильного имущества у Паркинсонов не было, поэтому их особняк и эльфы также стали собственностью Министерства. Пэнси, ее родители и находящаяся на восьмом месяце беременности вдова ее старшего брата – погибшего в бою Пожирателя Смерти - поселились в крохотной двухкомнатной квартирке неподалеку от Лютного переулка. Дом был старый, сырой, с потолка сыпалась штукатурка, со стен отклеивались обои. Драко ужаснулся: он даже представить себе не мог, что высокородные волшебники могут жить в таком месте.
Родители Пэнси и вдова ее брата пристально смотрели на гостя несколько минут, потом старшая миссис Паркинсон взяла букет и поставила его в стеклянную банку, даже не потрудившись наполнить ее водой. Молчание затягивалось, хозяева смотрели на руки посетителя.
- А… Пэнси дома? – юноша не понимал, чего они ждут.
- Скоро придет, - неприязненно отозвался мистер Паркинсон, - проходи на кухню, пей чай.
Миссис Паркинсон отправилась на кухню, такую же сырую и обшарпанную, как и остальная квартира, взмахнула палочкой, нагревая воду в чайнике, и руками поставила на стол вазочку с засохшим печеньем.
Во входную дверь позвонили. Миссис Паркинсон бросилась открывать. Через несколько секунд в кухню прошла Пэнси, одетая в простую бурую мантию, которая совершенно ей не шла. Драко стало не по себе, когда он увидел однокурсницу, некогда считавшуюся самой красивой девушкой Слизерина. Волосы Пэнси были убраны в гладкий пучок, под глазами залегли темные пятна, цвет лица стал землистым. Но больше всего поражал взгляд – затравленный, испуганный и безнадежный, как у больной собаки.
- Драко, - девушка растянула губы в улыбке, – как хорошо, что ты пришел!
Глаза Пэнси, которые не улыбались, скользнули сначала по столу, потом по рукам гостя. Она вдохнула, ссутулилась и закусила губу.
- Как ты? – юноша не понимал, что происходит, но происходящее ему очень не нравилось.
- А ты когда вышел?
- Вчера.
- А, понятно, - она слегка улыбнулась. – А я уже полтора месяца работаю в мастерской по производству метел. Видишь ли, я сдала восемь Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ.ов, из них пять – на «П» и три – на «В», поэтому мне доверили важную операцию – связывание прутьев. Если я хорошо себя зарекомендую – обещают перевести в отдел полировки ручек метел!
- А где все наши? – ужасное положение Пэнси вызвало у Драко новый приступ бешенства, и он поклялся себе, что однажды отомстит грязнокровкам и за это.
- Винсент – санитар в Святом Мунго, Грегори – садовник в уэльском питомнике волшебных растений, - юноша не сразу понял, что она имеет в виду Крэбба и Гойла. – Адриан Пьюси – он учился на год старше нас – сейчас работает на фабрике по производству котлов. Мы переписываемся, хотя видимся нечасто…
- А где Цабини? Его тоже выпустили?
Юноша поразился, как изменилось лицо его собеседницы, когда он упомянул это имя. Она еще больше побледнела, глаза загорелись бешенством, руки сжались в кулаки.
- А ты не знаешь разве?! Ах да, ты же во Франции сидел! Блейз теперь не Цабини, а Симпсон.
- В каком смысле? Он ведь не девушка, чтобы менять фамилию при замужестве!
- Он не девушка, он хуже! Блейзу не нравилось в тюрьме, он хотел выйти на свободу, и однажды Министерство сообщило ему, что это возможно! Его мать должна признаться в том, что изменила отцу Блейза с маглом, поэтому ее сын родился не от Аристида Цабини, а от некоего простеца…
- А зачем это Министерству? – Драко даже растерялся.
- Если миссис Цабини подписала такое признание, это значит, что Блейз – не высокородный, а полукровка! – Пэнси злобно засмеялась. – Здорово, правда?!
- И Блейз отрекся от отца?! – на мгновение Драко показалось, что все это сон.
- Еще как отрекся! Выступал по радио, в «Ежедневном пророке» длинную статью опубликовал! Эту ложь никто не опровергнет: Аристид уже умер, и магл – тоже… Зато теперь Блейз Симпсон работает в Британской Федерации квиддича и катается как сыр в масле! Он пытался опять подружиться и с Винсентом, и с Грегори, и с Адрианом, но они его прогнали! Мистер Симпсон и меня навестил – свататься приходил, ублюдок, - но я его тоже выгнала!
- Надеюсь, он один такой? – случившееся не укладывалось у юноши в голове.
- Нет, многие отреклись… Миллисента Буллстроуд теперь Томкинс, а скоро выйдет за грязнокровку по фамилии Пупкинс из департамента связей с маглами. Миллисента Пупкинс! Красота! Только Теодор Нотт отказался и от родных отрекаться, и от условно-досрочного освобождения. Он заявил, что лучше умрет, чем станет работать на грязнокровок, – Пэнси всхлипнула. – Через месяц в Азкабане была драка, и Теодор стал жертвой какого-то жуткого проклятия. Теперь целители требуют освободить Нотта по состоянию здоровья, но Министерство отказывается… А тебе разве не предлагали от отца отречься? Я слышала, министерские обсуждали это с твоей мамой…
- Нет, мама мне ничего не говорила… И правильно! Я, если бы такое услышал, убил бы на месте того, кто эту гнусь мне предложил! А где…
Слова Драко прервала большая сова, подлетевшая к Пэнси. Юноша увидел, что к лапе птицы привязан Громовещатель. Девушка взяла письмо и быстро сказала:
- Драко, уйди, пожалуйста…
Юноша поднялся с места, не понимая, что происходит, но тут Громовещатель взмыл в воздух, раскрылся, и раздался оглушительный гнусавый голос:
- Мисс Паркинсон, вечер добрый! Узнали?! Да, это я - ваш начальник Кливон Круффл! Ответьте мне, почему такая высокородная волшебница, как вы, за полтора месяца работы не способна усвоить самые простые правила?! Вам каждый день говорят, как обращаться с инструментами, а вы не можете запомнить элементарных объяснений?! Почему вы ушли с работы, не собрав инструменты в специальный ящик?! Вы не в своем роскошном особняке, и за вами убираться никто не будет! Вернитесь немедленно в цех и все исправьте! За нарушение правил работы вы оштрафованы на десять процентов от месячной зарплаты, а если через десять минут ваши инструменты не будут лежать в ящике, то вас оштрафуют еще на десять процентов, поняли?! Так что пошевеливайтесь!
Пэнси, закрыв лицо руками, отчаянно и безнадежно заплакала. Драко стоял как громом пораженный.
- Почему ты позволяешь так с собой обращаться?! – наконец вымолвил он.
- Потому что я не хочу возвращаться обратно в тюрьму! – девушка быстро утерла слезы и встала со стула. – Извини, мне нужно на работу. Надеюсь, мы еще увидимся!
- Неужели ты пойдешь?!
Пэнси неприятно улыбнулась:
- Да, пойду, я не хочу быть оштрафована на двадцать процентов от моей месячной зарплаты, тогда нам просто нечего будет есть!
- Но почему ты не жалуешься?!
- Кому?! Все считают, что Пожирательнице место в тюрьме, и любая работа на свободе для нее – это благодеяние… Извини, я спешу…
- Я пойду с тобой и объясню этому ублюдку, что помыкать высокородными опасно для жизни!
- Ни в коем случае! - девушка по-настоящему испугалась. – Не смей! Неужели ты не понимаешь, что это ловушка для всех нас?! Если ты начнешь угрожать ублюдку Круффлу, он донесет мракоборцам, и тебя за нападение на этого достойнейшего члена общества, – лицо Пэнси исказилось в гримасе ненависти, - снова отправят в тюрьму, но теперь уже в Азкабан! А меня тогда мой дорогой начальничек и вовсе со свету сживет… Умоляю тебя, не вмешивайся!
Пэнси снова заплакала.
- Неужели я ничем не могу тебе помочь?! – в отчаянии спросил Драко.
- Ты уже помог! – она улыбнулась сквозь слезы. – За последнее время никто не пытался меня защитить! Ты даже не понимаешь, как важно мне было услышать твои слова! Значит, еще остались в мире люди, которые помнят, что такое честь! А если ты хочешь мне как-то помочь, пожалуйста, приходи сюда хоть изредка! Я буду очень рада тебя видеть!
- Я обязательно приду!
- А теперь извини, - Пэнси утерла слезы и снова улыбнулась, - мне нужно идти!
Она быстро вышла из квартиры. Драко тоже покинул убогое жилье Паркинсонов и окончательно пришел в себя только на улице. Да, времена изменились! Ничего, придет срок – и он отомстит за всех! К Блейзу идти нельзя, значит, нужно искать другой выход…
От мрачных воспоминаний Драко отвлек голос Уизли:
- Вы действительно сдали С.О.В. по ЗОТИ на «П»?
Юноша кивнул.
- Значит, и в волшебных дуэлях разбираетесь?
Драко кивнул снова.
- Хочу устроить небольшую проверку… - начальничек поднялся с места. – Мы могли бы сразиться прямо здесь. Бой идет до первого попадания; заклинания, разумеется, непроизносимые…
Драко удивился: Уизли никак не походил на знатока боевой магии. Впрочем, поучить начальничка будет даже приятно…
- Ну, на счет «три»… Раз, два, три!
Уизли послал в противника заклятие и тут же исчез с места, где только что стоял. Юноша снова удивился: от нищеброда трудно было ожидать умения трансгрессировать в бою. Во всяком случае, сам Драко этому так и не успел научиться, хотя много раз пытался. Он отбил удар и завертел головой, ожидая, куда трансгрессирует Уизли. Начальничек вновь появился – он стоял на столе, находившемся в самом дальнем углу кабинета. Драко повернулся и ударил – Уизли исчез вновь, и заклятие попало в пустоту. Юноша завертел головой – сзади послышался какой-то шум. Драко обернулся - волосы упали на лицо, и он отбросил их рукой. Заминка была короткой, но Уизли ее хватило. Петрификус Тоталус сбил Драко с ног.
- Фините Инкантатем, - Уизли помог юноше подняться. – Причина поражения ясна? Длинные волосы – это на балах красиво, да и в тюрьме они пригодятся для повышения популярности среди заключенных. А вот в бою патлы ни к чему. Либо постригитесь, либо как-то убирайте волосы.
Драко закусил губу. Самое обидное – начальничек прав! Волосы юноша начал отращивать после побега из школы, однако и у Волдеморта, и в Паучьем Тупике, и в тюрьме собирал их в хвост, не особо задумываясь о причинах своих действий. Но в первый рабочий день очень хотелось показать всем, что Малфоев еще рано сбрасывать со счетов, напомнить министерским ублюдкам об отце… Ни роскошную мантию, ни драгоценности надевать не стоило, отцовскую трость Драко, подумав, тоже брать с собой не стал, а вот волосы распустил, не видя в этом особой проблемы. Зато начальничек увидел… И неважно, что Драко никогда не придется драться на своей нынешней должности: он должен быть готов ко всему!
- Завтра все сделаю, - пробурчал юноша, вновь усаживаясь за свой стол.
- И правильно, - Уизли, тяжело дыша, также уселся за рабочее место и продолжил изучать бумаги.
- Мистер Малфой, доброе утро…
- Мистер Малфой, какая честь…
- Неужели вчера вы еще не все проинспектировали?! Вам не вредно так надрываться?!
- Мистер Малфой, говорят, долгое пребывание под землей портит цвет лица. Возможно, вам не стоит так часто сюда ходить?
Черноволосый парень и его приятель-коротышка из отдела ласковой обслуги стояли на том же месте, что и накануне:
- Мистер Малфой, неужели вы не устали вчера? Такие нагрузки вредны высокородным!
- Возможно, вам бы стоило взять отпуск и подлечиться в Азкабане, мистер Малфой! – радостно подхватил коротышка слова приятеля.
Драко остановился, приветливо улыбнулся, подошел к темноволосому и покровительственным жестом потрепал его по плечу:
- Спасибо за заботу, любезнейший! Наша семья вас не забудет! Ласковую обслугу Малфои всегда награждают!
Темноволосый закусил губу, снял руку Драко с плеча и тоже улыбнулся:
- Боюсь, вы неверно представляете ситуацию, мистер Малфой! Я здесь работаю, а вот вы – служите. И будете служить всю свою высокородную жизнь, как собачка на задних лапках, пока не помрете!
Драко надменно улыбнулся:
- Это вы неверно представляете ситуацию, любезнейший! Вам из отдела ласковой обслуги и в самом деле никогда не выбраться: это не должность, а состояние души! А я, как вы выражаетесь, служу только потому, что мне это нужно. Когда таковая необходимость отпадет, я служить перестану и непременно заплачу все долги!
- Вы правы в одном, мистер Малфой! – темноволосый нагло ухмыльнулся. – Я действительно предпочитаю отдел ласковой обслуги Черной Метке! И с нетерпением жду того момента, когда вы, такой весь из себя высокородный, начнете платить по долгам!
- Ой, дождетесь, - Драко снова улыбнулся и продолжил свой путь по коридору.
Уизли уже был в кабинете и, увидев подчиненного, кивнул в знак приветствия. Драко тоже кивнул и, сев за свой стол, положил на него ноги. На губах юноши играла довольная улыбка: один раз начальничек его подловил, но больше этого не повторится! Перед уходом на работу Драко уложил волосы в тугой пучок и связал их большим черным бархатным бантом, на который наложил мощные скрепляющие заклятия. Получилось очень эффектно и целесообразно: теперь бант не развяжется, даже если за него дергать. Жаль только, что на работу не наденешь любимую черную бархатную мантию в тон к банту…
Уизли по-прежнему шелестел бумагами, не обращая на подчиненного никакого внимания, и Драко погрузился в свои мысли. Министерство охотится за ним, хочет, чтобы он либо сподличал и навеки опозорил свое имя, либо сглупил и снова сел в тюрьму, теперь уже надолго. Ничего, отец предполагал, что его родичи могут оказаться в стесненных обстоятельствах, и оставил сыну указания, как поступить в этом случае…
Драко вскочил с места и в волнении зашагал по комнате. Вчера ночью он отправил письмо, значит, когда вернется домой, то наверняка получит ответ… От тревожных мыслей юношу отвлек голос Уизли:
- Что с вами? Вы выглядите взволнованным…
- Нет, вам показалось.
Малфой вновь сел, закинул ноги на стол и одернул себя: нельзя показывать начальничку свою тревогу! Вдруг простая и очень неприятная мысль пришла юноше в голову: а что если нищеброд владеет легилименцией? Конечно, подобное трудно представить, но умеет же Уизли трансгрессировать в бою! Значит, нужно очистить сознание…
Этот процесс занял некоторое время, и, вновь вернувшись к действительности, юноша понял, что начинает скучать: делать было нечего, а думать о пустяках не хотелось. Вдруг вспомнилось бессмысленное лицо матери, которое он увидел вчера, вернувшись с работы: за время отсутствия сына Нарцисса снова напилась. Нет, сейчас нельзя об этом думать! Он приказал Торки присмотреть за мамой, и теперь все будет в порядке… Чтобы не возвращаться к нежеланным воспоминаниям, Драко мысленно перечислил имена всех своих предков по отцовской и материнской линиям, потом начал читать про себя любимые стихи, затем повторил основные грамматические правила немецкого языка, который, в отличие от французского, подзабыл в тюрьме… Проделав все это, Драко взглянул на часы: как далеко еще до обеда! Ну когда же закончится проклятый рабочий день! Юноша вновь принялся ходить по комнате, но теперь Уизли не обращал на него никакого внимания.
Драко подумал, не поинтересоваться ли у начальничка, чем он так занят, но одернул себя: Уизли правильно поступает, что не нагружает подчиненного Пожирателя Смерти работой, и нарушать это положение вещей не надо. Ох, ну чем же заняться?!
Малфою показалось, что этот день длился лет десять как минимум. Когда наконец настало время идти домой, юноша с трудом сдерживался, чтобы не бежать по коридору. Поднявшись на лифте на надземный этаж, Драко уже почти дошел до камина, через который собирался попасть домой, когда услышал смутно знакомый голос:
- О, мистер… Малефи, подождите, пожалуйста!
Юноша обернулся, удивленный, - в Министерстве Малфоев знали все – и увидел Перси Уизли. Драко знал о блестящей карьере третьего сына своего нынешнего начальничка, но даже не предполагал, что отпрыск нищеброда Уизли взлетит так высоко…
Перси немного пополнел, и это придавало ему солидности. В бархатной темно-синей мантии, с массивными перстнями на пальцах, он чем-то неуловимо напоминал парней из отдела ласковой обслуги. Уж не ими ли руководит третий сын Уизли? Это для него самое подходящее место…
Перси глядел на Драко с высоты своего двухметрового роста и приветливо улыбался:
- Как идет работа, мистер Малефи?
- Я Малфой, - юноша до боли закусил губу: во-первых, он очень не любил людей выше себя ростом, а во-вторых, видеть благоденствующего нищеброда было просто противно.
Перси внимательно смотрел на собеседника, словно чего-то ждал. Драко нагло улыбнулся: называть сэром ласковую обслугу он не собирался даже под страхом смерти. Поняв, что продолжения не будет, Перси снова улыбнулся:
- Да, Малфой, я и запамятовал… Столько хлопот навалилось, знаете ли… Вы ведь условно-досрочник на принудиловке, да?
- Вот именно, - юноша отчаянным усилием воли сдерживал себя: не стоило возвращаться в тюрьму из-за одного ублюдка Уизли.
- И как вам служба, милейший? – Перси улыбнулся еще слаще. – Уже освоились? Жалоб нет никаких?
- Уже освоился, жалоб нет никаких, - Драко засунул руки в карманы и стиснул кулаки.
- Как вы лихо отвечаете! – добродушно засмеялся третий сын Уизли. – Сразу видно, что в тюрьме сидели! Там очень хорошо учат дисциплине!
- Да, - держать спину прямо, поднять подбородок и не опускать глаза стоило отчаянных усилий, - в тюрьме учат самым разным вещам. Впрочем, домашнее воспитание в высокородных семьях поставлено ничуть не хуже и дает превосходную подготовку и умение держать себя.
- Вот уж не думал, что особняк Малфоев хоть чем-то напоминает тюрьму! - Перси от души расхохотался. - Но вам, конечно, виднее! Так вы говорите, ваша новая служба вам совсем не в тягость?
- Абсолютно не в тягость!
- Вот и прекрасно! Должен вам сказать, что в разработке проекта принудительного трудоустройства зэков принимала активное участие не только госпожа Амбридж, но и ваш покорный слуга. По-моему, замаравшим себя людям непременно нужно дать шанс на исправление! Вы с этим согласны?
- Да, тем, кто замарал себя, шанс на исправление просто необходим.
- Я очень рад, что вы придерживаетесь того же мнения! – засмеялся Перси. – Все приличные люди должны помогать преступникам, решившим искупить свою вину честным трудом! Видите ли, правонарушение – это болезнь, а болезнь можно и нужно лечить. Увы, в высокородных семействах болезни случаются чаще: ведь кровосмешение нередко приводит к ослаблению организма и появлению на свет самых настоящих выродков…
Перси говорил и говорил, а Драко стоял и слушал. Он понимал, что улыбка на его лице давно уже превратилась в гримасу, но ничего не мог с собой поделать: все силы уходили на то, чтобы не ударить ублюдка Круциатусом. Вдруг юноша заметил, что мантия Перси отделана брабантскими кружевами – именно такие отец регулярно заказывал в Бельгии, и стоили они очень дорого. Люциус, благороднейший из высокородных, уже почти четыре года сидит в Азкабане, а мразь Перси заказывает брабантские кружева! Почему-то именно эта мелочь стала последней каплей. «Я сейчас убью эту тварь», - подумал Драко спокойно и отстраненно и начал доставать из кармана волшебную палочку.
- Впрочем, я, кажется, увлекся, - вновь улыбнулся Перси. – Видите ли, искоренение пороков меня чрезвычайно воодушевляет! Я рад, что вы разделяете мое мнение! Уверен, мы с вами еще не раз увидимся и обсудим этот и другие интересные вопросы. Если вы захотите поговорить со мной – приходите на шестой этаж, я сижу в кабинете №618… До скорой встречи!
Дождавшись, когда Перси скроется за углом, юноша, ничего не замечая вокруг, пошел к камину. Драко вдруг нестерпимо пожалел, что не убил этого гада и не погиб сам. Лучше смерть, чем унижения! Юноша прекрасно понимал, что сегодняшняя встреча с Перси станет отнюдь не последней. Как он сможет это выдерживать?!
Драко заскрипел зубами: нет, он не имеет права умирать! Только он один способен вернуть честь в волшебный мир, и он добьется своего, чего бы это ни стоило. Придет день – и гнида Перси заплатит за все…
Юноша не помнил, как покинул здание Министерства и добрался домой. Войдя внутрь, он бросился в свою спальню, не раздеваясь, упал на кровать и заплакал впервые за многие годы.
Немного успокоившись, но все еще всхлипывая, юноша прошел в отцовскую спальню и с помощью некогда услышанного от Люциуса сложного заклинания открыл маленький шкафчик, откуда достал неподписанный конверт. Затем Драко произнес еще одно заклинание, которому научил его отец, – и на желтоватом пергаменте вспыхнули слова: «Сегодня в полночь на том же месте».
Юноша утер слезы и улыбнулся: что ж, все не так уж плохо. А сейчас нужно поспать: ночь будет беспокойная…
- Благодарю вас, мистер Горбин, за то, что в нынешнее тяжелое время вы согласились помочь, - для этой встречи Драко оделся со всей возможной роскошью, но все равно чувствовал себя неловко, помня последний разговор с ростовщиком. Тогда, летом 1996 года, шестикурсник-слизеринец был преисполнен самых радужных надежд и считал себя вправе держаться с жалким торговцем покровительственно и нагло. Сейчас все иначе…
– Клянусь вам: когда времена изменятся к лучшему, вы поймете, что Малфои помнят добро и сторицей награждают тех, кто поддержал их в беде!
Драко вскинул подбородок и надменно взглянул на старика: нельзя показывать собеседнику страх. Он, наследник высокородной семьи, пришел не умолять о помощи, а предложить честную сделку! В конце концов, не каждому ростовщику выпадает честь видеть фамильные сокровища Малфоев, а Горбин их не просто посмотрит, а купит!
- Спасибо на добром слове, мистер Малфой, - Горбин слегка улыбнулся, - а вот посулы ваши можете оставить при себе. Для Малфоев НИКОГДА не наступят хорошие времена!
- Да как ты сме… - юноша осекся: оскорблять ростовщика сейчас было нельзя.
- Браво, мистер Малфой! – Горбин откинулся на спинку кресла и зааплодировал. – Что делает с людьми тюрьма! Даже вас там научили хорошим манерам! Знаете, я прекрасно помню наш последний разговор, и видеть вас снова, скажу честно, не очень хотел. Впрочем, я тешил себя надеждой, что вы начнете качать права и тогда я вышибу вас отсюда под зад коленкой…
Ростовщик умолк, Драко молчал тоже, лишь засунул руки в карманы и сжал в кулаки. Поняв, что собеседник не собирается ничего говорить, Горбин фыркнул:
- Да, тюрьма в малых дозах явно идет на пользу высокородным! Многие представители столь же древних семейств, как ваше, пытались скандалить в этом кабинете! Уверен, сейчас они горько сожалеют о своей несдержанности! Но, раз вы, мистер Малфой, проявили столь редкий среди высокородных здравый смысл и уважение к старшим, я в виде личного одолжения объясню вам свои слова…
В ушах у Драко шумело, перед глазами плыл красный туман. Юноша повторял про себя: «Я должен вытерпеть… Я не могу уйти без денег… Скоро это закончится…» Подождав немного, ростовщик продолжил:
- Оговорюсь сразу: я был несколько неточен в формулировке! Если вас это утешит, скажу, что хорошие времена никогда не настанут не только для Малфоев, но и для всех высокородных семей Англии!
- Почему вам пришла в голову такая странная мысль? – спросил Драко непослушными губами.
- Эта мысль, мистер Малфой, пришла в голову не мне, а Министерству магии! Некоторые умные головы задумались: почему у маглов есть и телевизоры, и компьютеры, и самолеты, а у нас - только Волшебное радиовещание и Хогвартс-экспресс?
- По-моему, ответ очевиден: волшебникам не нужны технические новинки! – юноша вспомнил отца, часто рассуждавшего на эту тему.
- Увы, ваш ответ неверен! Ведь радио и паровоз мы все-таки позаимствовали и переделали для своих нужд! Неужели кто-то мешает нам использовать самолеты и компьютеры?! Министерство склоняется к данной версии!
- И кто же этот злодей? – Драко в самом деле заинтересовался.
- Ответ очень прост, - Горбин явно наслаждался беседой. - Техническая революция, позволившая изобрести все эти полезные вещи, случилась, когда у простецов после отмены рабства исчезла аристократия – магловские высокородные!
- Вы считаете, что в нашем техническом отставании виноваты высокородные волшебники?! – юноша так удивился, что даже не обиделся. – Да как же можно сравнивать убогую аристократию простецов и нас – династии величайших чародеев, соль земли?!
- А чем таким замечательным прославились высокородные волшебники за последние сто лет? – ехидно осведомился Горбин. – Прошлые века мы не берем в расчет: никто не может сказать, какую часть работы делали для знаменитых чародеев их помощники-грязнокровки. А если говорить о недавних временах… Назовите мне хоть одного высокородного, добившегося известности в уходящем веке!
Драко задумался: никакие имена не вспоминались. Так получилось, что все знаменитые ученые, творческие люди и путешественники ХХ века непременно имели в своих жилах немалую примесь грязной крови. Странно, почему же так произошло?
- Все очень просто! – юноша обрадовался, найдя верный ответ. – Высокородные не тратят время на суетную погоню за славой! Им нет нужды в рукоплесканиях тупой толпы!
- Интересная постановка вопроса! - хмыкнул ростовщик. – Если мы, жалкие ничтожества, не способны оценить успехи высокородных, кто гарантирует, что эти успехи действительно существуют, а не являются плодом фантазии кичливых бездарных зазнаек? Или, по-вашему, мы, тупые идиоты, должны верить вам на слово? А если – по чистой случайности – среди вас затесается психически больной человек, который сообщит нам, что открыл необжигающий огонь, и велит туда прыгать? Слепая вера – штука опасная, знаете ли…
Драко набрал в грудь воздуха, собираясь дать гневную отповедь зазнавшемуся хаму, подумал немного – и закрыл рот. Немного помолчав, юноша произнес не очень уверенно:
- Мне трудно ответить сразу: я никогда не задумывался о таких вещах. Но неужели, по-вашему, древняя кровь и великие предки ничего не стоят?!
- Великих предков – если они и вправду сделали что-то толковое – я уважаю, - пожал плечами Горбин, - но вот потомков, если они ничего не совершили, я уважать не буду. Кстати, почему вы, мистер Малфой, забыли о двух ваших родичах, действительно вписавших свои имена в историю науки ХХ века?! Один из них - Сигнус Долгопупс, непревзойденный знаток травологии. По написанным им книгам почти целый век учатся все растениеводы, зельевары и целители. Возможно, вы не принимаете достижения родича всерьез, потому что над Сигнусом и его любовью копаться в земле потешалась вся семья? Тогда вы не правы… Впрочем, второму вашему родичу, добившемуся огромных успехов в науке, повезло даже меньше. Когда Беллатриса и Андромеда Блэк заявили, что хотят после окончания школы начать работать, родители им это строжайше запретили. Белла послушалась – и прожила, прямо скажем, не лучшую жизнь, а смерть вашей тетушки была поистине ужасной. Андромеда не подчинилась и ушла из родного дома – и ее прокляла семья. Более того, отец девушки, знавший, что она мечтает стать мракоборцем, попросил своего лучшего друга, возглавлявшего именно этот департамент, отказать мисс Блэк в приеме на работу. Так и было сделано. В одночасье Андромеда лишилась и денег, и дома, и семьи, и друзей. Ни на какую приличную работу ее не брали, и от полной безнадеги мисс Блэк устроилась учительницей в школу для троллей, куда прежде девушек не принимали вообще, а вашу тетю взяли, потому что отчаянно не хватало людей. Ох, как же все – особенно мисс Белла - потешались над высокородной волшебницей, утирающей сопли троллям! Сейчас Андромеда Тонкс – лучший в мире знаток тролльего языка, психологии и мифов! Ваша тетя основала целую научную школу! Кстати, вернувшись из тюрьмы, вы даже не подумали навестить свою знаменитую и небедную родственницу, а отправились ко мне! Интересно, почему?
- Речь сейчас идет не о моих родичах, а обо всех высокородных, - Драко, которого неприятно поразило упоминание тети-предательницы, постарался вспомнить, что еще говорил отец. – Высокородные нужны потому, что сохраняют культурные традиции, историческую память поколений, это неприкосновенный запас, то, что не продается и не покупается…
- Напомню, мистер Малфой, что маглы живут без высокородных, но их историческая память никуда не пропала. У нас тоже решили пожертвовать культурными традициями ради того, чтобы надменные высокородные волшебники исчезли с лица Земли и никогда больше не беспокоили Министерство своими бесконечными претензиями и кровавыми бунтами.
- Что вы хотите этим сказать? – у юноши пересохло в горле.
- Я хочу сказать, что через десять лет в Британии не останется высокородных, - просто ответил ростовщик.
Драко почему-то сразу поверил, что Горбин не пытается его запугать, а говорит именно то, что думает. Хотя в комнате ярко горел камин, юноше стало холодно.
- Значит, Министерство еще не навоевалось? – улыбнулся он одними губами. – Что ж, мы без боя не сдадимся…
- На самом деле все еще хуже, чем вы предполагаете, мистер Малфой, - вздохнул ростовщик. – Маглы действительно убивали своих аристократов без суда и следствия: англичане – в XVII веке, французы – в конце XVIII-ого, болгары и немцы – в первой половине ХХ-ого. Но наше Министерство учло этот печальный опыт и действует умнее. Оно решило воплотить в жизнь слова одного умного магла: «Аристократы отличаются от прочих не тем, как они себя держат, а тем, как с ними себя держат». (Это слегка измененная цитата из «Пигмалиона» Бернарда Шоу – прим. авт.) Высокородные искренне убеждены в своем превосходстве над прочими людьми и даже представить не могут, что эти прочие способны оскорбить их и унизить. Министерство взялось развеять это заблуждение, и десять лет спустя в Англии не останется высокородных - только люди, помнящие больше поколений своих предков, чем другие.
- Высокородные всегда останутся высокородными! – Драко удивился наивности собеседника. – Никакие унижения их не сломят! Древность рода накладывает свой отпечаток на душу, это не смоешь!
- Я бы с удовольствием с вами поспорил, - улыбнулся ростовщик, - но лучше докажу свою правоту на примерах. Вы считаете мистера Блейза Симпсона и мисс Миллисенту Томкинс высокородными?
- Нет, они сами отреклись от своей крови. Такое не прощается!
- Мистер Симпсон и мисс Томкинс сломались, потому что не хотели ни провести свои лучшие годы в тюрьме, ни работать за гроши. Теперь они богаты и счастливы.
- Но это единичные случаи! Симпсона и Томкинс никогда не примут настоящие высокородные!
- Их уже принимают высокородные Блетчли, Дэвисы, Харперы, Бэддоки… Симпсон помог условно-досрочно освобожденному Майлсу Блетчли перевестись из пошивочной мастерской в офис Британской Федерации по квиддичу… Как вы относитесь к высокородным семьям, принимающим помощь тех, кто отрекся от своей крови?
- Они уже не высокородные! Те, кто принимают помощь предателей, - тоже предатели!
- Восхищен вашей непримиримостью, мистер Малфой! Самое смешное, что я с вами совершенно согласен: все эти семейства теперь не высокородны, а влиятельны и более-менее богаты. Они уже поняли, что ради денег и положения в обществе готовы поступиться своей честью так же, как последние нищеброды… Но это еще не все. Вы знаете, почему Маркус Флинт получил условный срок заключения?
- Нет.
- Изучите, пожалуйста, этот фоторепортаж о повседневной жизни Министерства Магии! Он был сделан за пять месяцев до того, как вы начали там работать…
Горбин протянул юноше старый номер «Волшебного зеркала». Драко внимательно просмотрел большие, яркие фотографии, запечатлевшие за работой сотрудников разных отделов, но ничего интересного не обнаружил.
- Вы не туда смотрите, мистер Малфой, - улыбнулся ростовщик, - вот эти снимки…
Юноша взглянул – и оторопел. Подпись под тремя большими фотографиями гласила: «Миссис Вирджиния Флинт – уборщица Министерства». Он прекрасно помнил надменную красавицу миссис Флинт и не сразу понял, что именно она, одетая в мышиного цвета мантию и косынку, усердно трет полы министерских коридоров. Усталая женщина с потухшими, безнадежными глазами и красными, потрескавшимися руками ничем не напоминала себя прежнюю.
- Но это же… злодейство! – Драко не мог найти подходящего слова. – Преступление!
- Почему? – удивился ростовщик. – Миссис Флинт никто насильно не заставлял мыть полы! Такую же сделку предложили Паркинсонам и вашей матушке, но они отказались, а мать Маркуса согласилась! При этом было заранее оговорено, что согласие родных начать работу уборщицами позволит осудить обвиняемых условно, но не повлияет на решение о конфискации имущества, а отказ никак не ухудшит положение приговоренных к тюремному заключению. Все свои обещания Министерство выполнило: несмотря на отказ ваших родичей, и вы, и мисс Паркинсон были условно-досрочно освобождены и трудоустроены…
- Но почему высокородная выпускница Хогвартса должна мыть полы руками, если даже домовики убираются с помощью магии?! – юноша вспомнил одну из любимых фраз отца: – Это… неразумное использование людских ресурсов!
- Браво, мистер Малфой! – Горбин явно развлекался. – Приятно видеть, что вы хоть в чем-то солидарны со своей тетушкой Андромедой! Когда ваша мать отказалась мыть полы в обмен на решение о вашем условном осуждении, она впервые напилась по-настоящему, и эльфы, испугавшись, вызвали миссис Тонкс. Узнав от сестры о случившемся, Андромеда отправилась в Министерство и предложила в уборщицы себя. Она заявила, что считает эту идею вопиюще нецелесообразной, но ради освобождения племянника готова мыть полы в больнице Святого Мунго, а лекции по троллеведению станет читать вечером… Но ей, разумеется, отказали: хотя миссис Тонкс и родилась в семье Блэков, однако высокородной себя не считает. Поэтому работа уборщицы вашей тете неприятна, но не является унижением. А Министерство нуждается не в рабочей силе, а в публичном унижении высокородных…
- Зарубите себе на носу: моя мать никогда не напивается! - слова ростовщика о Нарциссе потрясли Драко. Он на какое-то мгновение потерял дар речи от возмущения и дальнейшего почти не слышал.
– Ваша мать – законченный феллер, мистер Малфой, - вздохнул ростовщик, - не думайте, что это можно скрыть. Для всех будет лучше, если вы поместите ее на лечение в больницу Святого Мунго…
- Запомните, любезнейший, - держать себя в руках становилось все сложнее, - среди высокородных нет феллеров! Этой гнусной привычке подвержены лишь грязнокровки, берущие пример с магловских алкоголиков и наркоманов! Моя мать… действительно в последнее время не проявляет должной умеренности в употреблении зелий и спиртных напитков, но в этом повинны грязнокровки из Министерства, унижавшие ее! Я уверен, что смогу все исправить!
- Не буду спорить с вами о состоянии вашей матушки, тем более что вы правы: ее дурная привычка – это результат действий Министерства. Так и было задумано: те, кто откажутся мыть полы руками, остаток жизни станут мучиться из-за того, что не пожертвовали собой ради детей. Ваша мать… не проявляет должной умеренности, у старшей миссис Паркинсон случился сердечный приступ… А те, кто согласятся стать уборщицами, навсегда утратят свою высокородность.
- Я не согласен с тем, что миссис Флинт утратила свою высокородность. Я бы не хотел, чтобы моя мать так унижалась, но не могу осуждать миссис Флинт за ее самоотречение ради сына. Для меня она навсегда останется высокородной волшебницей!
- Так же решили все высокородные семьи Англии. Миссис Флинт писали письма с выражением поддержки, ее засыпали приглашениями на балы и вечеринки – но это ничего не изменит. Она уже перестала быть высокородной. Не бывает высокородных уборщиц, видите ли. Я это знаю: моя мать была уборщицей-маглой… Миссис Флинт не посетила ни один светский раут с тех пор, как начала работать, причем не потому, что ей стыдно туда ходить, а потому, что после трудового дня у нее нет на это сил. Ей уже никогда не стать прежней…
- Придет день, - от возмущения юноша забыл об осторожности, - и грязнокровки заплатят за все свои злодейства!
- Точно так же рассуждал Маркус Флинт. Узнав об унижении матери, он пришел в неописуемую ярость, навестил ваших старых знакомых, Крэбба и Гойла, и предложил им отомстить министерским грязнокровкам. Ваши бывшие однокурсники согласились. Но для осуществления страшной мести были нужны деньги на покупку амулетов боевой магии – и мистер Флинт направился ко мне, намереваясь продать фамильный перстень. В отличие от вас, мистер Малфой, мистер Флинт сидел в тюрьме совсем недолго и хорошим манерам научиться не успел. Молодой человек выбрал неправильную манеру поведения, и я его попросту выгнал. Через несколько дней он, конечно, разобрался что к чему и принялся писать мне умоляющие письма, но я не люблю дураков и отношения с ними не поддерживаю. Тогда мистер Флинт, забыв об осторожности, решил продать перстень первому встречному и был арестован. При допросе мастера легилименции, разумеется, узнали о его планах мести, но в материалы обвинения их включать не стали, иначе наш общий знакомый был бы осужден не на десять, а на двадцать пять лет. За это одолжение, а также за непривлечение к суду Крэбба и Гойла мистер Флинт согласился во время отбытия наказания выполнять общественно-полезную работу – без магии строить на побережье, населенном маглами, защитную дамбу от хищных гигантских кальмаров, которые водятся в тех местах. Миссис Флинт продолжает трудиться уборщицей: ей гарантировали, что каждый отработанный ею день означает сокращение срока Маркуса на восемь часов. А что касается ее сына… насколько можно судить по этим фотографиям, мистер Флинт вполне освоился на новом рабочем месте и органично влился в коллектив…
Драко взглянул на фотографии в протянутом Горбином журнале – и содрогнулся. Маркус Флинт и многие другие знакомые ему Пожиратели перетаскивали большие камни. Некоторые узники выглядели мрачными и подавленными, но многие казались искренне увлеченными своей работой. Юноша с изумлениям узнал на снимке Рабастана Лестрейнджа и еще нескольких сторонников Темного Лорда, участвовавших еще в прошлой войне.
- Я могу понять, почему сдался Маркус, - растерянно сказал юноша, - но как они уговорили работать старших? У них же пожизненное заключение!
- Скучно сидеть в камере, когда знаешь, что проведешь там всю оставшуюся жизнь. Но даже у пожизненно осужденных есть желания: один хочет есть фрукты на завтрак, другой – получить дополнительный час прогулки, третий мечтает о подписке на научные газеты и журналы… Договориться можно со всеми.
- А… отец? – спросил Драко сразу охрипшим голосом. – Он тоже… договаривается?
- Нет, Люциус держится с достоинством и ни на какие уступки не идет. После того, как ваш отец отверг несколько предложений о сотрудничестве, о нем словно забыли, но это до поры до времени. Когда до окончания срока заключения останется несколько месяцев, вашему батюшке намекнут, что, если он не проявит известную гибкость, непредвиденные обстоятельства могут значительно увеличить время его пребывания в тюрьме. Согласитесь, что если знаменитый Пожиратель устроит драку с другими узниками, это станет законной причиной для нового процесса и нового осуждения…
- Неужели Министерство пойдет на такое беззаконие?! – юноша не верил ушам.
- Еще как пойдет! Кстати, с каких это пор вы, мистер Малфой, стали таким ярым приверженцем законности? Если мне не изменяет память, Волдеморт и его сторонники никогда не стремились поддерживать законы и порядок в Британии!
- Поначалу мы стремились именно возродить справедливые законы в этой стране! Жаль, что Волдеморт так и не понял важности своей миссии…
- Неужели вы собираетесь продолжить его дело, мистер Малфой?! Я потрясен! Впрочем, думаю, как минимум в ближайшие тринадцать месяцев у вас не останется на это ни времени, ни сил. Вашему отцу сейчас приходится нелегко, но вам будет еще хуже. Вы ведь понимаете, что принудительное трудоустройство Министерство проводит не просто так, а для морального унижения молодых высокородных волшебников? Талантливых высокообразованных магов назначают на тяжелую работу, требующую самых примитивных знаний и умений. Платят мало: так, чтобы волшебник с голоду не умер, но и сил на всякие глупости у него не оставалось. Молодые парни и девушки, привыкшие считать себя хозяевами жизни, попадают в окружение людей, которые всегда ненавидели их и завидовали им. Но даже принудиловка лучше, чем тюрьма, и ради того, чтобы не возвращаться в Азкабан, условно-досрочники пойдут на многое… Нелегко придется всем, но хуже всего – вам, мистер Малфой. То, что происходит на фабриках и в лабораториях, известно только тем, кто там работает, а вот министерские дела у всех на слуху…
- По-моему, Пэнси приходится намного хуже, чем мне. Ее начальник – настоящая свинья, а Уизли, по-моему, безобиден.
Ростовщик от души расхохотался:
- Значит, вы еще не поняли?! Артур Уизли – самый опасный человек в Министерстве! Так сложилось, что, хотя вы и не успели повоевать, но известны больше остальных молодых Пожирателей Смерти, и именно старшему Уизли доверили устроить вам торжественную порку! В ее исходе я не сомневаюсь ни минуты! Пройдет полгода, самое большее – год, и вы превратитесь в скромного клерка, мечтающего лишь о повышении зарплаты. Будете бегать за начальником по пятам, как собачонка, протирать его очки, чистить ботинки и радоваться, когда он станет вас хоть изредка хвалить. Новый вариант Перси Уизли, улучшенный и дополненный! Впрочем, у вас есть еще один выход – поклониться вышеупомянутому Перси: он любит гонять выродков. Если вы сумеете стать ему полезным, то внешне изменитесь мало, но вот внутренне дружочек Перси прогнет вас сильнее, чем его папаша. Хотя в данном случае вы получите шанс вернуть часть денег вашего отца…
Драко даже не стал возражать этим диким словам: время покажет, кто был прав.
- Благодарю вас за то, что вы ввели меня в курс дела, - спокойно сказал он. – Но осмелюсь все же напомнить вам о цели моего визита. За какую сумму вы готовы купить драгоценности?
Услышав названную ростовщиком цену, он вздрогнул:
- Но это же меньше двадцати процентов от их истинной стоимости!
- Или продавайте на моих условиях, или уходите.
- Я вынужден согласиться: другого выбора у меня нет.
Юноша с трудом сдерживал отчаяние: полученных у Горбина денег едва хватит на то, чтобы первые четыре месяца отдавать банку долги матери, а ведь выплачивать их придется почти полтора года. Что все они будут есть в это время?!
- На самом деле выбор у вас есть, мистер Малфой, - спокойно сказал ростовщик. - Мне понравилось, как вы вели себя сегодня: не кричали, не возмущались, но изо всех сил старались сохранить достоинство. Впрочем, продлится это недолго: в Министерстве вас сломают все равно. Ради дружбы с вашим отцом я готов вам помочь, хотя и не безвозмездно.
- И на каких же условиях? – Драко очень старался скрыть обуревавшие его чувства.
- Мне не нужны карманные высокородные волшебники, но я нуждаюсь в квалифицированных сотрудниках. Вы продолжите каждый день ходить в Министерство, но это станет всего лишь ширмой: главная ваша работа будет здесь. Своих людей я не обижаю: в месяц вы будете получать ваше нынешнее полугодовое министерское жалованье, так что отпадет необходимость продавать драгоценности. Аванс – зарплату за неделю – я могу выдать уже сегодня.
- И что я должен делать? – юноша уже понял, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, но решил прояснить ситуацию до конца.
- Как я уже сказал, мистер Малфой, мне не нужны карманные высокородные маги. Поэтому начнете вы прямо сейчас. Снимите драгоценности, которые на вас надеты, - не волнуйтесь, их никто не украдет, - переоденьтесь в рабочую мантию и вымойте полы во всем этом доме.
- Вы с ума сошли? – Драко выпалил эти слова прежде, чем осознал, что говорит.
- Нет, мистер Малфой, - мягко ответил ростовщик, - просто мне нужно, чтобы, согласившись на меня работать, вы сразу поняли одну вещь: главный здесь я. Каждый вечер вы будете приходить сюда и убираться – мыть полы и окна, чистить закопченные котлы для зелий… Даю вам слово: о ваших занятиях никто не узнает. Когда я пойму, что вы осознали, кто здесь главный, ваши обязанности заметно расширятся; впрочем, не думаю, что они сильно вас удивят: как-никак, вы были Пожирателем Смерти, потом сидели в тюрьме… Когда и новые обязанности вы освоите, я научу вас новым методам уборки. Если вы покажете себя старательным учеником, я начну позволять вам иногда убирать тех, кто мешает вам, - например, Перси Уизли или его папашу. Знаете, есть заклятия, позволяющие людям жить, даже когда по всем магловским законам они давно должны были умереть… Восстановить старые порядки вам все равно не удастся: это невозможно в принципе. Но вот обидчикам своим вы отомстите.
Юноша не колебался ни минуты: он начинает свою борьбу не ради ущемленной гордости, а ради восстановления прекрасного справедливого мира, который разрушили грязнокровки. Сам Горбин, только что признавшийся, что его мать - магла, ничем не поможет в этой борьбе…
- Благодарю вас за любезное предложение, - тихо сказал Драко, - но я вынужден отказаться от него. Могу ли я получить деньги за свой товар? Готовы ли вы купить у меня другие драгоценности, принадлежащие нашей семье?
Ростовщик взглянул на собеседника странным взглядом, а потом резко опустил глаза и стиснул руки в кулаки:
- Значит, не хотите мыть полы, мистер Малфой? Это ваше право. Впрочем, есть еще один вариант… Я, видите ли, тяжело болен – рак. Волшебные лекарста помогают отсрочить неизбежный конец, но ненадолго. Мне осталось жить год, может быть два… Сам не понимаю, почему я по-прежнему сижу в этой норе, хотя у меня давно уже куплен остров в Карибском море – особняк из белого камня, тропический лес, теплое море, покой… Семьи у меня нет: в первый раз в тюрьму - в магловскую тюрьму - я попал в пятнадцать лет, и с тех пор мои представления о счастье… весьма своеобразны. Так что наследниками я так и не обзавелся. Поедете со мной на Карибы?
На мгновение Драко словно увидел все это: белый дом, неумолчный шум тропического леса, ласковый прибой – и покой, покой, покой… Он ведь так давно не отдыхал – со дня ареста отца! Вытянуться на теплом песке, закрыть глаза – и ни о чем не думать…
Прояснение пришло внезапно – словно в лицо плеснули ледяной водой. Он, высокородный Драко Малфой, единственная надежда волшебного мира, мечтает о тихой, спокойной жизни рядом с ничтожным торговцем?!
Юноша выпрямился, надеясь, что собеседник не догадался о его сомнениях, и вежливо сказал:
- Благодарю вас и за это предложение, но вынужден отказаться и от него тоже. Так могу я получить деньги?
- Можете, - Горбин снова улыбнулся. – Пять месяцев спустя – но не раньше – я куплю у вас новую партию драгоценностей. До этого никаких сделок не будет, так что не беспокойте меня зря. Думаю, еще раньше окончания назначенного срока вы примете мое предложение о работе – и даже согласитесь служить бесплатно – лишь бы ОТОМСТИТЬ. Обращайтесь без стеснения: я никогда не смешиваю профессиональные обязанности моих людей и мою личную жизнь! Сюда больше не пишите и не ходите: буду нужен – обращайтесь вот по этому адресу… До свидания, мистер Малфой!
На стол перед Драко упала большая гора галеонов и небольшой листок пергамента с написанным на нем адресом.
- До свидания, - одними губами сказал Малфой.
Когда ростовщик ушел, Драко аккуратно собрал все деньги в кожаный кошелек, спрятал лист пергамента в карман мантии, встал слева от небольшого пятна в ближайшем к двери углу и трансгрессировал в отцовскую комнату. И особняк Малфоев, и дом Горбина были защищены от трансгрессии, но в обоих зданиях на небольшие неприметные участки пола были наложены контрзаклятия. Это помогало хозяевам общаться, не опасаясь слежки.
Драко, чувствуя себя полностью вымотанным, лег в кровать, но так и не смог уснуть до утра. Стиснув кулаки, юноша уверял себя, что справится, все преодолеет и спасет свою страну от засилья грязнокровок. Лишь сейчас он понял, сколько преград ожидают его на пути, и отчаяние и безнадежность жгли душу словно огнем.
- Опять Малфой пришел, что-то его давно не было…
- Нет, я не понял, он теперь каждый день сюда ходить будет?! Вот ужас-то!
- Я специально забрался на пятнадцатый этаж в надежде, что хоть сюда высокородные не заявятся – и такой облом!
Сегодня появление Драко вызвало меньший ажиотаж, чем прежде: похоже, к младшему Малфою понемногу привыкали. Парень с серьгой из отдела ласковой обслуги и вовсе не обратил внимания на бывшего Пожирателя, увлеченно рассказывая приятелю о своем страстном романе с сотрудницей бухгалтерии с восьмого этажа:
- Такая горячая девочка, ты себе не представляешь!
- А мужа этой девочки ты не боишься? – с любопытством спросил его собеседник. - Да и свекр твоей красотки - большая шишка…
- Пошли они все! – отмахнулся парень с серьгой. – Эта девочка стоит того, чтобы ради нее рискнуть! Она такие штучки вытворяет – ты себе не представляешь!
Парень продолжал рассказ, причмокивая и помогая себе руками. Драко передернуло от отвращения: на каникулах между пятым и шестым курсами, пройдя посвящение в Пожиратели Смерти, он позволял себе многое, в том числе штучки покруче тех, о которых упоминал сотрудник отдела ласковой обслуги. Вот только рассказывать об этом каждому встречному-поперечному младший Малфой считал недостойным высокородного волшебника да и просто мужчины. Драко уже собрался подойти к ласковому ублюдку и приказать ему заткнуться, но потом передумал. По коридору шли немало парней и девушек, и, судя по их лицам, скабрезный рассказ парня их ничуть не оскорблял. Так зачем ему, высокородному волшебнику, беспокоиться о моральном совершенствовании этих ничтожеств?! Грязнокровки есть грязнокровки…
В остальном день прошел без приключений. Вечером Драко, взяв с собой часть полученных у Горбина денег, отправился в «Гринготтс», чтобы сделать первый платеж. Там выяснилось, что, помимо известных Драко долгов, Нарцисса взяла в банке еще несколько займов. Юноша осторожно попросил об отсрочке выплат – ему отказали вежливо, но решительно.
Сделав первый платеж и вернувшись домой, Драко полночи провел за расчетами сметы расходов на ближайшие пять месяцев. Результат был прост и незатейлив: либо не платить долги своей матери – и тогда ее посадят в Азкабан, либо есть раз в четыре дня. Разумеется, Драко не мог допустить, чтобы мама и домовики голодали, поэтому урезал расходы на еду только для себя.
- Если позволите, Драко Малфой, сэр, - смущенно заговорила Торки, - и если вы по-прежнему не хотите, чтобы мы ели крыс…
- Не хочу!
- Мы можем урезать расходы на еду, готовя более дешевые блюда, сэр! От мяса придется почти полностью отказаться, но бобовые, овощи, крупы и орехи прекрасно его заменят! Поверьте, сэр!
- И что это за блюда?
- Они очень вкусные, сэр! Фасоль с сыром в томате, капуста с ореховой начинкой, омлет с хлебом и сыром… А продукты можно покупать в магловских магазинах: это намного дешевле!
После долгих расчетов и споров удалось устроить дела так, что суточную норму еды Драко придется растягивать на два дня.
Следующие несколько дней прошли без приключений; Нарцисса под присмотром Торки бросила пить и вечерами сидела за столом то мрачная и неразговорчивая, то, наоборот, пыталась казаться беспечной и веселой, как прежде.
К Драко прилетели совы с письмами от Крэбба, Гойла, Пьюси, Блейза Симпсона и Андромеды Тонкс. Письмо тети-предательницы юноша, не читая, положил в конверт с надписью «Неправильно написан адрес» и отправил обратно. С письмом Блейза Симпсона Драко поступил так же, предварительно подержав послание бывшего высокородного пару дней в совятне. Крэббу, Гойлу и Пьюси Малфой ответил, поздравил с тем, что они все-таки выбрались из тюрьмы, поддержал их предложение возобновить дружбу и сообщил, что о дате встречи напишет дополнительно. Видеться с приятелями Драко не хотелось до тех пор, пока точно не решит, что и как будет делать дальше….
А 24 февраля, измучившись от скуки и голода, который уже невозможно было не замечать, младший Малфой поймал письмо, предназначавшееся Артуру Уизли, - обычный запрос от Амбридж с требованием побыстрее прислать отчеты о деятельности Сектора.
**********************************************************
Драко сидел на своем рабочем месте, положив ноги на стол, и отчаянно пытался понять, как ему выйти из этой нелепой ситуации. Самое неприятное заключалось в том, что начальничек абсолютно прав: подчиненный НЕ МОЖЕТ без соответствующего разрешения читать корреспонденцию, адресованную его шефу. А ведь Уизли прямо запретил ему вскрывать это письмо... Юноша не мог понять, что на него нашло, и последними словами ругал себя за дурость. Что ж, выбора нет: он первый нарушил статус-кво, значит, должен исправлять ситуацию. И надо торопиться: рабочий день уже почти закончен. Ну, раз, два, три…
Драко встал, подошел к столу, за которым сидел его начальник, облизнул губы и заговорил, стараясь, чтобы голос звучал отчетливо и громко:
- Я приношу свои извинения за совершенные сегодня проступки. Я не должен был ни читать чужое письмо, ни бросать на пол книгу. Это вопиющее нарушение субординации, и я очень сожалею о своих необдуманных поступках. Ручаюсь, впредь такого больше никогда не повторится.
Артур Уизли поднял глаза от бумаг, над которыми работал, взглянул на Драко и через несколько секунд спокойно сказал:
- Умение признавать свои ошибки – полезная вещь в жизни, а вот в таких витиеватых извинениях нет необходимости. Мистер Малфой, вам достаточно было только сказать: «Я приношу свои извинения, сэр».
Драко закусил губу и пристально посмотрел на сидящего перед ним человека. Этот абсолютно чистокровный маг ежедневно предавал волшебный мир намного подлее, чем те, кто всего лишь якшался с простецами. Уизли был живым воплощением качества, которое юноша больше всего ненавидел в людях своего круга, - стремления стереть все границы между волшебным и магловским мирами, уподобить потомственных чародеев ничтожным простецам. Драко стиснул руки в кулаки. Ему было тяжело: все-таки нищеброд предлагал ему мир и более-менее спокойное существование в этой кротовьей норе. Но неужели он, высокородный Малфой, настолько малодушен, что готов пожертвовать своими принципами ради безбедной участи тихого клерка?! «Перси Уизли – улучшенный и дополненный вариант», - вспомнились ему слова Горбина. Что ж…
Драко глубоко вздохнул, улыбнулся и сказал:
- Тебе не обязательно называть меня сэром, начальничек!
Когда-то придуманная Поттером дурацкая фраза оказалась на удивление уместной. Драко вернулся на свое место, сел и положил ноги на стол. Что ж, жребий брошен. Война началась…
Уизли, ничего не сказав, снова углубился в бумаги.
Когда стрелки наручных часов показали 18:00, Драко поднялся с места и направился к выходу, бросив на ходу:
- Ну, я пошел. До завтра.
Малфой потянул на себя дверную ручку, но дверь отказывалась открываться. Подергав ее немного, он услышал тихий голос начальничка:
- Погоди-ка, сынок! На сегодня мы еще не закончили…
Юноша повернулся и увидел, что нищеброд вышел из-за стола и с очень неприятным выражением лица направил палочку в грудь своему подчиненному.
- Как я вижу, сынок, - продолжил Уизли, кисло улыбаясь, - ты уже вполне освоился на новом рабочем месте. Пора тебе заняться делом! Ты же не думаешь, что Министерство платит тебе деньги за то, что ты пачкаешь свой стол ногами?
- За такие маленькие деньги оно не может требовать от меня другой работы! – зло ответил Драко.
- Министерство не может – зато я могу! Слушай и запоминай, сынок: повторять дважды я не намерен! С завтрашнего дня ты будешь каждый час, за исключением 13:00 и 14:00 – в это время начинается и заканчивается обед, – приносить мне большую кружку кофе, который наберешь в кофеварке, стоящей в коридоре. Девять часов работы – семь кружек кофе! Наш кабинет расположен в пятистах метрах от кофеварки, так что в день будешь проходить ровно семь километров: для молодого, здорового лба это не расстояние…
Юноша задохнулся от унижения: он не Перси, чтобы носить начальничку кофе! Даже сегодняшний вояж к кофеварке вызвал немало насмешливых улыбок, а уж что будет, когда все поймут, что он ходит туда семь раз в день…
- А если я откажусь, начальничек? – спросил Драко одними губами. – Отправишь меня обратно в тюрьму?
- Нет, зачем же, сынок?! – Уизли неприятно осклабился и заговорил очень тихо. – Просто всякий раз, когда ты не выполнишь мой ПРИКАЗ, я буду ходить за кофе сам, набирать целый кофейник и опрокидывать его на твою тупую башку! Туалет у нас на этаже расположен рядом с лифтом, а очиститься с помощью заклятий или помешать мне я не позволю: если вынешь палочку – немедленно вызову мракоборцев и скажу, что ты пытался на меня напасть! Так что придется, тебе, сынок, семь раз в день бегать в туалет с залитой кофе башкой к вящей радости всех твоих коллег с этого этажа! Уверен, ты войдешь в местный фольклор! Впрочем, при желании можешь отправиться в Азкабан за попытку нападения на своего босса. Одиночную камеру там тебе точно не дадут!.. Кстати, - начальничек неожиданно достал из воздуха большой кофейник, наполненный ароматным напитком, - если ты откажешься, сынок, я начну прямо сейчас!
Малфой невольно восхитился: если бы нищеброд обещал ему за неповиновение ТОЛЬКО Азкабан, он достал бы палочку, ударил ублюдка Круциатусом и без малейших сожалений отправился в тюрьму. Но, хотя Драко очень боялся Азкабана, возможность стать всеобщим посмешищем пугала даже сильнее. Ничего не скажешь, отличная ловушка!
Юноша еще немного подумал. Возвращаться в тюрьму отчаянно не хотелось, да и попасть в Азкабан будет гораздо проще, чем выбраться оттуда. Если высокородный Драко Малфой сгниет в тюрьме, кто спасет страну от засилья грязнокровок? Он согласится на предложение нищеброда не потому, что боится, а потому, что обязательно должен остаться на свободе и продолжить борьбу…
- Хорошо, начальничек, твоя взяла, - осклабился Драко. – Ты здесь главный, тебе и решать, какую работу должны выполнять твои подчиненные. Хотя вообще-то столько кофе пить вредно для сердца! Еще схватишь инфаркт и помрешь, осиротив свою большую семейку!
- Вот и славно, мистер Малфой, - спокойно ответил Уизли. – Впрочем, я бы предпочел услышать ответ: «Будет сделано, сэр!»
- Начальничек, ты можешь заставить меня носить тебе кофе, но вот уважать себя ты меня не заставишь! Кстати, я уже говорил, что ты не обязан называть меня сэром!
- Да, было дело. Тогда вот еще что…
Нищеброд наклонился над своим столом, заваленным бумагами, и вылил на них все содержимое кофейника.
- Как видишь, сынок, произошел несчастный случай: пострадали бумаги, над которыми я работал последние дни, а сдавать их нужно завтра с утра. Ты ведь не откажешься их восстановить? Очистить листы заклятьем нельзя: начальство не любит получать поврежденные, а потом исправленные документы. Но это не страшно: работы здесь всего на несколько часов… Залитые кофе бумаги высуши и сложи ко мне на стол: завтра я их очищу и подошью в наш архив.
- А если я откажусь, начальничек?
- Я вызову мракоборцев, сообщу им, что ты не выполнил мой приказ, и тебя отправят в Азкабан, сынок. Мне не нужны подчиненные-тунеядцы.
- Хорошо, начальничек, я восстановлю бумаги, - юноша подошел к столу шефа и брезгливо стал выуживать мокрые листы пергамента из кофейной лужи.
- Да, сынок, чуть не забыл! – Уизли, уже стоявший у дверей, обернулся и с улыбкой взглянул на подчиненного. – После окончания рабочего дня в Министерстве блокируется использование палочек, так что переписывать бумаги тебе придется вручную. Выносить документы из здания Министерства без моего особого разрешения нельзя. Если попробуешь – они сгорят, а сам ты сильно обожжешься. Впрочем, уверен, ты и на рабочем месте справишься с заданием, сынок!
- Конечно, справлюсь, начальничек! – Драко тоже улыбнулся. – Куда же я денусь?!
- Никуда, - еще шире улыбнулся нищеброд. – Никуда ты не денешься, сынок! И не забудь: к утру нужно переписать ВСЕ бумаги! Когда закончишь – сложи их вот в эту коробку, отнеси ее на пятый этаж и поставь на подоконник ближайшего к лифту правого окна. Утром, когда магия вновь начнет действовать, коробка полетит к начальству…
- А ты не боишься, что я перепишу бумаги неправильно, начальничек?
- Ни капельки, сынок! Если ты ошибешься, то уволят из Министерства не меня, а тебя! Так что у тебя есть серьезная причина для хорошей работы. Ну ладно, мне пора! До завтра, сынок! Спокойной ночи!
- До завтра, начальничек!
Юноша склонился над бумагами. Их было очень много. Но даже сильнее необходимости заниматься бессмысленной работой мучило то, что такой долгожданный ужин откладывается на неопределенный срок.
- Что ж, - прошептал Драко, раскладывая бумаги на столах сушиться, - на войне как на войне…
