Глава 2. С другой стороныВ комнате весело горел камин, потрескивая сухими поленьями, пахло морозом и хвоей, магическое радио тихо напевало рождественские песенки. На улице глухо завывал ветер, но здесь, в подземельях, было тихо. Слышались лишь звуки увлеченной возни двоих, находящихся сейчас в комнате. Их тени скользили по стене, иногда сливаясь воедино, а иногда расходясь в стороны.
– Нет, профессор, не так. Не сюда! Вот так, – возбужденно советовал девичий голос.
– Так лучше? – в голосе профессора Снейпа можно было уловить тщательно скрываемое смущение.
– Значительно, только вот если еще немного вправо… да! Вот так!
– Я уже и забыл, как это сложно. Извини, у меня давно не было практики.
– Ничего, – девушка улыбнулась. – Это как езда на велосипеде: если один раз научился, то уже никогда не забудешь.
– Честно говоря, я не уверен, что вообще когда-то занимался этим, – с сомнением протянул Снейп.
– Неужели вы никогда не наряжали елку без магии? – Гермиона посмотрела на него с искренним удивлением.
– Скажи, а зачем мне это делать? – словно защищаясь, спросил Северус, вешая большой золотистый шар на ближайшую к нему ветку. – В детстве ее наряжала моя мать одним взмахом волшебной палочки, в школе все елки украшают учителя тем же взмахом палочки. – Он пожал плечами и отошел обратно к креслу, на котором они разложили украшения.
– Неужели вы никогда не наряжали елку вместе с Гарри? – спросила Гермиона, поспешно перевешивая шар на другую ветку, чтобы предотвратить скопление одинаковых шаров в одном месте.
– Нет, – признался профессор, выбирая игрушку в виде рыбки с огромным хвостом. Повертев украшение в руках, он повернулся к Гермионе и спросил: – Как ты думаешь, зачем на Рождество на елку вешают рыб? Это что-то значит или это просто плод чьей-то больной фантазии?
– Не знаю, – она снова улыбнулась и повесила на елку украшение в виде присыпанной снегом шишки. После этого Гермиона отошла в сторону, придирчиво рассматривая творение их рук: где еще не хватало игрушек и каких? – А мы вот всегда наряжаем елку без магии.
– Вероятно потому, что твои родители – магглы, а тебе до недавнего времени нельзя было использовать магию вне Хогвартса, – поддел Северус.
– Да, именно поэтому, – Гермиона состроила ему забавную рожицу. – Но есть и еще одна причина.
– Какая?
– А вы подумайте. Если не сообразите к тому времени, как мы закончим, я вам подскажу, – она хитро подмигнула ему.
– Договорились, – он показал ей рыбу, взглядом спрашивая, стоит ли ее вешать. Гермиона отрицательно покачала головой.
– А Гарри сегодня не с вами? – спросила она.
– Нет, – быстро ответил Снейп и отвернулся, чтобы выбрать другое украшение.
– У вас опять проблемы? – осторожно спросила Гермиона. – Мне казалось, что после прошлогодней истории ваши отношения наладились.
– Нет, никаких проблем, – поспешно заверил ее Северус, извлекая из кучи шар сиреневого цвета. – После того, как он вернулся, он стал прежним Гарри. Чему я очень рад, – мужчина улыбнулся, подходя к елке. – Как ты думаешь, куда это лучше повесить?
Гермиона взяла шар из его рук, обошла вокруг дерева, потом остановилась, найдя подходящее, на ее взгляд, место и потянулась к нему. Однако присмотренная ею ветка оказалась слишком высоко, до нее все не удавалось дотянуться. Неожиданно она почувствовала движение у себя за спиной. Снейп встал почти вплотную к ней, взял шар из ее руки и легко повесил на нужную ветку. Гермиона не сразу осознала, что задерживает дыхание. Не так часто ее профессор оказывался столь близко. Его подбородок почти касался ее макушки. Казалось, нужно всего лишь немного отклониться назад – и она окажется в его объятиях. Но прежде чем она смогла пошевелиться, он уже отошел в сторону.
– Так в чем же тогда дело? – спросила Гермиона, скрывая разочарование.
– Гарри встречает Рождество с Уизли, – спокойно пояснил Снейп. – Он ведь уже не ребенок. Он хочет праздновать со своей девушкой… Надеюсь только, что они не наделают глупостей.
– Ох, полагаю, Молли будет строго за этим следить, – заверила она его со знанием дела. – А почему же вы не поехали с ним? Мне кажется, Уизли всегда рады вас видеть.
– Ну, рады – это громко сказано, но они не были бы против, конечно. Во всяком случае, вслух бы они этого не сказали, – он усмехнулся.
– И что же вам мешает?
– Помилуй, Гермиона, я и семейство Уизли – две абсолютно несовместимые вещи, – он изобразил на лице ужас. – Уж лучше провести праздники в гордом одиночестве. – Немного подумав, он добавил: – Пожалуй, останься они последними людьми на земле, я предпочел бы обречь себя на полное одиночество до конца дней своих.
– Зачем вы так! – укорила его девушка. – Они очень милые люди. – Потом она грустно улыбнулась и тихо заметила: – Не забывайте, я и сама могла стать Уизли.
Снейп смутился и серьезно сказал:
– Прости. Мне следовало подумать об этом, прежде чем упражняться в сарказме.
– Ничего, – заверила его Гермиона. – Все в порядке. Это было давно и уже… почти не болит.
Она почувствовала, как он положил руку ей на плечо, сжав его в знак поддержки. От такого проявления симпатии ее сердце совершило в груди немыслимый кульбит, а дыхание мгновенно сбилось. Она поспешно коснулась его руки, показывая, что принимает и извинения, и сочувствие, послала ему быструю улыбку, после чего отстранилась.
– Значит, вы будете встречать Рождество один? – вернулась она к прежней теме.
– Да, вспомню молодость, – он невесело усмехнулся. – А ты отправишься к родителям?
– Как только закончим с елкой, – Гермиона внимательно посмотрела на него. – Вы можете пойти со мной. Родители будут вам рады.
Он покачал головой.
– Я буду там лишним. Рождество – семейный праздник. Мимо проходившим там не место.
– Как хотите, конечно, но имейте в виду: вы не чужой в моем доме. Никогда не были и никогда не будете.
– Спасибо, – чуть смутившись, сказал Снейп. – Может, в другой раз.
Следующие несколько минут они наряжали елку в молчании, которое Гермиона нарушила нарочито-бодрым замечанием:
– Вам нужно снова жениться. Тогда вы не будете оставаться один.
– Мерлин, – простонал Северус. – Вы с Гарри сговорились, что ли? Он тоже все норовит снова меня женить.
– И он прав, – она ободряюще улыбнулась. – Вы еще молоды. Вам рано ставить крест на своей жизни. Теперь, когда никому из нас больше ничего не угрожает, можно начинать все заново. Вы могли бы жениться, завести ребенка. Правда, профессор, – горячо заверила его она, когда он театрально закатил глаза. – Ваш траур слишком затянулся, – тихо добавила она.
– Это не траур, – возразил Снейп, доставая из коробки мишуру. – Я встречался с другими женщинами после смерти Мии, но…
– Но?
– Но другой такой, как она, уже не будет. И я сомневаюсь, что кто-то сможет занять ее место. Каждый раз, закрывая глаза, я вижу только ее, – тихо признался он. – Это нормально, пока речь идет просто о сексе, но брак совсем другое дело. Это было бы нечестно по отношению к той женщине, которая согласилась бы выйти за меня.
– Но так ведь нельзя, профессор, – запротестовала Гермиона. – Это неправильно. Нужно сделать над собой усилие и не цепляться за прошлое. Мне тоже было непросто это сделать, но я смогла. И вы сможете!
– Я знаю, – он улыбнулся. – Я работаю над этим, честное слово.
– Хотите сказать, что подбираете себе жену? – девушка повеселела. – И как продвигаются поиски?
Северус ответил не сразу. Он скользнул по ней взглядом, а два его внутренних голоса тут же вновь заспорили. Один из них вещал о непростительно юном возрасте девушки, о том, что она одноклассница его сына и, ко всему прочему, его студентка. Другой утверждал, что хотя Гермиона и очень молода, война и пережитые потери сделали ее взрослой не по годам, к тому же она всегда была умной и серьезной, что также делало ее старше своих лет. Первый упрямо напоминал, что Северус старше ее почти вдвое, а второй настаивал, что это не имеет никакого значения, если девушка его полюбит, но тут в спор вмешался сам Северус. Даже если ему удастся завоевать ее симпатию, сможет ли он сам любить ее? Или будет по-прежнему видеть Мию, закрывая глаза, будет шептать ее имя в порыве страсти, чем сделает несчастной девушку, которой в жизни и так уже выпало достаточно боли.
«Шесть месяцев, – подумал он. – У меня есть еще шесть месяцев, чтобы прийти к какому-то решению. А пока она моя студентка. Закрыли тему».
– Профессор? – позвала Гермиона, заметив, что он замер и не отвечает.
– С твоего позволения, мы вернемся к этому разговору позже, – предложил Снейп с легкой улыбкой.
Девушка удивленно приподняла брови.
– Когда же?
– Скажем, – он сделал вид, что раздумывает, – во время Выпускного бала, например. Не думаю, что мне стоит обсуждать свою личную жизнь с ученицей.
Она покраснела и шутливо швырнула в него клубок мишуры.
– Ах, вот как! – она сделала вид, что сердится. – Значит, я просто ученица. Ладно, профессор, тогда сами наряжайте свою елку, а я пойду к родителям, как и все остальные ученики.
Гермиона сделала шаг по направлению к камину, но он перехватил ее, сжав пальцами тонкое запястье.
– Нет уж, сначала закончим с елкой, – он улыбнулся ей. – Ты же обещала раскрыть мне еще одну причину наряжать елку вручную.
Она недовольно дернула плечом, сдерживая улыбку, и осталась, чтобы закончить начатое. Они вместе закутали дерево в несколько разноцветных гирлянд, а потом Снейп все же применил магию, запустив по веткам бегущие огоньки. Несколько секунд они молча любовались результатом своих трудов, а потом Гермиона констатировала:
– Красиво получилось.
– Да, – подтвердил Снейп. – Так что за причина?
Гермиона повернулась к нему и, глядя прямо в глаза, сказала:
– Это отличный способ провести вместе пару часов.
Взгляд, которым одарил ее профессор, заставил смутиться и опустить глаза. Меньше всего ей хотелось, чтобы сейчас он проник в ее мысли. Потому что когда она смотрела на него, облаченного только в рубашку и брюки, с распущенными волосами, которые то и дело падали ему на лицо, и он убирал их резким движением головы, в голову ей лезли только непристойные мысли. Думать так о преподавателе не следовало, но ей было трудно удержаться. Она не могла воспринимать его только как своего профессора или как отца своего друга. Она видела его в моменты слабости, когда он был разбит и раздавлен обстоятельствами, когда его сердце истекало кровью, и он был не в силах это скрыть. Она знала его таким, каким знали очень немногие, только очень близкие люди. И в те моменты жизни, когда ей самой казалось, что свет угас и жить больше незачем, он тоже был рядом с ней. Нет, пусть он ее учитель, но это временно. Через полгода это закончится, а все остальное останется. Надолго.
– Ты отправишься к родителям через камин или аппарируешь? – спросил Северус, прерывая неловкое молчание.
– Через камин, – сказала Гермиона. – Не зря же мы его сделали у себя и подключили к сети.
– Что ж, тогда я не смею тебя больше задерживать, – скрывая разочарование, протянул он. Если бы она предпочла аппарацию, он мог бы проводить ее до края антиаппарационного барьера, оттягивая расставание.
Она помедлила, словно решая что-то про себя, а потом внезапно спросила:
– Профессор, может, угостите меня чаем? В благодарность за елку?
– Конечно, – он широко улыбнулся. – С печеньем?
– Естественно. Елка-то большая была!
***
Впоследствии они сами не могли вспомнить, кто первым предложил это и почему они все-таки пошли на этот треклятый четвертый этаж восточного крыла. Началось все с того, что разговор зашел о рождественских гаданиях, принятых у магглов, с чего плавно перешел на предсказания и провидение (Снейп как всегда помянул недобрым словом профессора Трелони с ее пророчествами), а потом завертелся вокруг артефактов, которые могли показывать будущее или предсказывать судьбу.
– Но я читала об этом! – с жаром заверяла Гермиона. – Зеркала раньше использовались для того, чтобы заглядывать в будущее.
– Это было еще в домерлиновую эпоху, – также горячо возражал Снейп. – Это были не простые зеркала. И даже не наши волшебные. Они изготавливались специальным образом. С тех пор волшебники утратили это умение. Насколько мне известно, ни одного такого зеркала не сохранилось до наших дней.
– Возможно, что и не сохранилось, – сдержанно согласилась Гермиона. – Но в «Истории Хогвартса» я читала, что у Основателей было зеркало, которое могло помочь человеку определиться с его будущим. Один раз в жизни. Оно показывало кому будущее, кому важное событие из прошлого, помогая принять решение в ключевой момент.
– Это миф, – авторитетно заявил Северус. – Или искаженное предание о зеркале Еиналеж, которое показывает человеку то…
– Что он хочет видеть, – перебила Гермиона. – Я знаю, но это не про него.
– Даже если так, – предположил Снейп, – оно, скорее всего, давно разбито, иначе Дамблдор знал бы о нем.
– А он и знает. Даже в «Истории Хогвартса» написано, где оно стояло.
– Раз так, то оно там больше не стоит, – фыркнул профессор.
– Может, проверим? – с вызовом предложила Гермиона.
Приблизительно так они оказались в начале этого коридора. Весьма запущенного, заросшего паутиной и грязью коридора, который вел в несколько давно неиспользуемых комнат. Их посещение было запрещено из-за опасных заклятий, наложенных на некоторые из них. Не то чтобы Северусу так интересно было, есть ли на этом этаже то самое зеркало, о котором столь увлеченно вещала мисс Грейнджер. И уж тем более он не искал приключений на свою голову в этот предпраздничный вечер. Просто ему очень не хотелось оставаться одному, а компания Гермионы, с возбужденно горящими в предвкушении чего-то интересного глазами, раскрасневшимися щеками и участившимся дыханием, была как нельзя более кстати.
– Здесь не убирали, наверное, целую вечность, – проворчал Снейп, пробираясь за девушкой по коридору и стараясь при этом не задевать свисавшую отовсюду паутину ни полами мантии, ни головой.
– А значит, примерно столько здесь никого не было, – весело отозвалась его спутница, освещая себе путь огоньком на конце палочки. – То есть наши шансы найти зеркало очень высоки!
– Здесь никого не было потому, что здесь ничего нет, – проворчал профессор, делая вид, что все это его очень раздражает. – И наши шансы найти что-либо равны нулю.
– Не будьте занудой, профессор Снейп!
– Если бы сейчас не были каникулы, я бы снял с тебя баллы, – грозно заверил зельевар, но, обернувшись, Гермиона успела заметить улыбку, скользнувшую по его губам.
– Ну, и куда дальше? – спросил Северус, когда они оказались на развилке: основной коридор уходил вперед, а в сторону – более узкое ответвление.
– Сейчас я вспомню, – Гермиона закусила губу и чуть наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что было сказано в книге. – Мне кажется, нам надо свернуть.
– Так давай свернем, – легко согласился профессор. – Какая разница.
Гермиона состроила ему гримасу и решительно шагнула в узкий коридор. Снейп, усмехнувшись, последовал за ней. Девушка пыталась открыть каждую дверь, мимо которой проходила, но некоторые не поддавались и не реагировали на заклинания, за другими были комнаты, загроможденные разным хламом, но никаких зеркал в них не было. И только в восьмой по счету комнате не было абсолютно ничего, кроме большого, в полный человеческий рост, предмета, стоявшего справа от двери, в углу. Он был зачехлен ветхой на вид тканью, посеревшей за годы от пыли.
– Это наверняка оно! – воскликнула Гермиона, подбежав к предмету и резво стащив с него покров. Перед ней действительно оказалось зеркало в тяжелой оправе, украшенной золотым литьем.
– Это просто зеркало, – не желая сдаваться, возразил Снейп, прикрыв за ними дверь и подходя ближе.
– И почему оно стоит здесь, в пустой заброшенной комнате, спрятанное от всех? – понизив голос и стараясь придать ему таинственности, спросила Гермиона. Она провела рукой по грязной поверхности, стирая вековую пыль. Зеркало ничего интересного не показывало, только отражало темную комнату и двух людей, стоящих почти вплотную.
– Возможно, здесь была чья-то спальня, потом этот человек отсюда съехал, а зеркало забыли перевезти. Или оно не подошло под новый интерьер, – скучающим тоном предположил Снейп, рассматривая раму.
– Здесь действительно была спальня Ровены Рейвенкло, зеркало по преданию принадлежало именно ей, – подтвердила Гермиона, до боли в глазах всматриваясь в их отражение. – И жила она здесь до конца своих дней, а после ее смерти здесь никто не жил.
– И это все написано в «Истории Хогвартса»? – с сомнением в голосе уточнил профессор.
– Конечно, – подтвердила девушка. – Неужели вы тоже не читали?
– Полагаю, ты единственный человек за всю историю Хогвартса, который прочел эту книгу, – с улыбкой заметил Снейп, искоса взглянув на нее. – Гермиона, это просто старое зеркало. Пойдем отсюда.
– Подождите, профессор, нельзя же так сразу сдаваться! Просто так мы, что ли, лезли через всю эту паутину?
– Ты же сама говорила, что зеркало показывает что-то только в ключевой момент жизни, – заметил Снейп, оглядываясь по сторонам, хотя ничего особо интересного вокруг не было. – Сомневаюсь, что у кого-то из нас сейчас именно такой момент.
– А может, нужно как-то его активировать, что-то сказать? – предположила Гермиона, продолжая вглядываться в зеркало.
– Попробуй позвать суженого или еще что-нибудь, – усмехнулся Снейп, не поворачиваясь.
– Что-нибудь типа: «Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи?», – Гермиона рассмеялась.
– «Кто на свете всех прекрасней, поскорей нам покажи», – закончил Северус. – Получилось?
– Здесь по-прежнему я и…
– Значит, работает, – пробормотал Снейп, но Гермиона услышала и, покраснев, смущенно опустила глаза.
– Пусть тогда зеркальце и суженого заодно покажет, – скороговоркой выпалила она.
– Пусть, – согласился Снейп и снова повернулся к зеркалу, закончив осмотр обшарпанных стен.
– Оно вас показывает, – девушка хитро улыбнулась, глядя на него исподлобья.
На мгновение их взгляды встретились в отражении, но Снейп тут же отвернулся и направился к двери, бросая на ходу:
– Пора возвращаться. Твои родители тебя уже заждались… Хм, странно…
– Что странно? – спросила Гермиона, тоже подходя к двери.
– Не помню, чтобы я ее закрывал, только прикрыл немного.
– Сквозняк захлопнул?
– А ты слышала хлопок? – он взглянул на нее, изящно изогнув бровь. Она покачала головой. Снейп дернул ручку двери, но та не поддалась. – А это еще более странно, – пробормотал он. – Алохомора!
– Не получилось? – сдавленно поинтересовалась Гермиона, прекрасно видя, что не получилось.
Снейп попробовал еще несколько известных ему заклинаний, но дверь не поддалась.
– Мы заперты? – спросила Гермиона, нахмурившись. – Но как такое могло произойти?
– А тебе не приходило в голову, что этаж этот закрыт для посещений не просто так? – он строго взглянул на нее, но увидев, что она напугана, смягчился. – Не паникуй. Выберемся как-нибудь. Может быть, здесь есть другая дверь?
Они обошли комнату, тщательно осветив палочками каждый сантиметр стен. Дважды. Потом снова попытались открыть дверь. На этот раз Снейп применил несколько заклинаний для того, чтобы дверь просто выбить, но та даже не поцарапалась.
– Интересно, – пробормотал он, увидев, что все его усилия не приносят результата.
Гермиона покачала головой и отправилась в третий раз осматривать стены.
– Простите, профессор, это из-за меня мы влипли, – повинилась она.
– Ты не тащила меня сюда насильно, я сам пришел, – возразил Северус, обводя комнату взглядом. – Я должен был подумать о том, что это может быть опасно, а не ты. – Он посмотрел на зеркало. – Возможно, в нем действительно что-то есть, – пробормотал Снейп, подходя ближе. Он снова пробежал взглядом по раме, ища какие-нибудь надписи, но ничего не нашел.
На башне часы пробили полночь, отвлекая его внимание на мгновение, а когда он снова посмотрел на свое отражение, то непроизвольно вздрогнул.
– Гермиона, – напряженно позвал он. – С этим зеркалом действительно что-то не так.
– Что именно? – заинтересованно отозвалась девушка, подходя к нему.
– Оно не отражает мою седину… И ничего не повторяет за мной.
– А меня не отражает вовсе, – почти шепотом заметила Гермиона.
– И мантия на мне совсем другая…
– Зато ваш зеркальный двойник удивлен не меньше нас, – констатировала Гермиона.
