Глава 2Она сидела ни жива ни мертва.
На миг представилась жизнь без этого, до сих пор внешне нескладного, но такого цельного человека. Нет. Без него – нереально. Не важно с кем – Пуппер, Бейбарсов, Ург, ещё кто-то, одна - но Ванька просто обязан быть рядом! Он слишком глубоко врос в неё. Уже казалось, что не было в жизни и дня без этого терпеливого упрямца.
Терпеливого? Да! С годами его терпение всё возрастало. Вспыльчивость и обидчивость уходили. Таня с удивлением вспомнила, что они когда-то были.
Когда она согласилась принять его предложение, то сделала единственное, чем могла доказать свою любовь. Таня Гроттер сказала, что возьмёт его фамилию. Посмотрев при этом в бездонные глаза наречённого, девушка поняла, что подарок удался. Ванька и мечтать о таком не осмеливался. Он прекрасно понимал, что для неё значит фамилия отца. А чтобы менять звучное и яркое имя с историей на простое и нелепое… Это о чём-то говорит.
И вот только что она сама, собственными словами чуть не разрушила (или разрушила?) то, что было в её жизни самым светлым и ценным.
Таня выбежала наружу.
Уже стемнело. Луна с безоблачного неба светила, как фонарь в городском парке. Чёткие тени деревьев ложились на поляну вокруг дома. Режущий глаза контраст: белый, чёрный. И нет полутеней. Татьяна невольно засмотрелась. «И я требую от жизни того же. Или всё, или ничего. Даже почти всё меня не устраивает… Но так ничего нельзя создать! Созидание – постепенная и постоянная работа. Резкой бывает только смерть. И с таким подходом я хочу создать новую жизнь?»
Кандидат ветмагических наук, выпускница аспирантуры Тибидохса, обладательница и исследователь редчайшего полётного и просто магического инструмента Татьяна Леопольдовна Валялкина, в девичестве Гроттер, стояла на крыльце своего дома и смотрела на расчерченную луной поляну, как на модель собственной жизни. Постепенно мысли молодой женщины становились спокойнее, плавнее…
Через какое-то время она снова встрепенулась. Стала лихорадочно вспоминать, слышала ли звук взлетающего пылесоса. Кажется, нет.
- Где мне теперь искать это чудо?..
- Кхм… И у кого из нас склероз? – проскрипел Феофил Гроттер. – Твой муж пока кольца не выбрасывал…
- Ой, спасибо, дед! Я действительно всё позабыла.
Прислушавшись к своему перстню, Таня поняла, что Ванька хоть не слишком далеко, но и сразу до него не доберёшься. Она вернулась в дом, накинула куртку и, взяв контрабас, выскочила обратно.
Ванька сидел на краю оврага и смотрел на луну. Татьяна, прежде чем приземлиться, успела заметить лунный отблеск на щеке мужа. Её сердце сжалось. За все более чем десять лет, что они были знакомы, намёк на слёзы в его глазах она видела всего один раз. На первом курсе, когда жар-птицы порвали ему майку, подаренную отцом.
«Ну ты даёшь, Гроттерша! Довела
Валялкина до слёз… Умница! Поздравляю с достижением! Свято чтим заповеди Зализиной!»
Таня подошла к нему со спины. Встала на колени, уткнулась лбом в шею. Иван был без куртки. В одной рубашке. Сюда он, скорее всего, бежал. Просто не мог успеть отойти так далеко от дома.
Некоторое время тишину нарушали только шорохи ночного осеннего леса.
- Ваня… Прости меня… Я наговорила жутких вещей. Наверное, я действительно несколько зациклилась.
- Хм…
Она даже не поняла, кто хмыкнул: дед или муж. А может, оба?
- Ну хорошо, не несколько… Ну как ты не можешь понять, Ванька, что я хочу не просто ребёнка, а нашу с тобой частичку? С твоими глазами… Мне нужен ты, только ты. Но вот устроена я так по-дурацки, что осознаю это, лишь потеряв тебя.
Она сильнее прижалась к спине мужа. Обняла, пытаясь согреть.
- Я устал, Танюш…
Глухой, ничего не выражающий голос.
- Устал всё понимать, всё чувствовать и прощать… Лети домой, простудишься.
Он нежно отвёл от себя её руки, встал, помог ей подняться, подвёл к контрабасу, разве что не усадил на него… Отошёл на пару шагов, улыбнулся и… телепортировал.
Женщина на автомате, по многолетней привычке поднялась в воздух. Она не запомнила дороги назад. Осознала себя уже только возле тёплой печи. Осмотрелась, увидела Ванькину куртку на крючке у двери, нетронутый ужин на столе, и слёзы снова вырвались наружу. Только теперь это были слёзы не о несбывшемся желании, а о потерянном счастье.
Очень живо вспомнилась зима четвёртого курса, когда она вот так же, несправедливо, обвинила Ваньку, ни в чём не разобравшись. И ходили они после делая вид, что не нужны друг другу. Правильно Ягун назвал их отношения - «любовь-морковь с разборками».
И ведь сейчас Ваньке, судя по всему, было ничуть не менее больно, чем Тане. А то и больнее. Он же брал на себя часть её боли, оставляя себе и свою собственную.
Несколько дней Татьяна прожила в каком-то полусне. Она опять была здесь одна. (п/а ссылка на «День рождения. Чей?») Вот только живности стало больше, домовой остался один и Тантик уже давно не жеребёнок.
Тангро явно не осознавал, что же произошло. Он не понимал, за что его бросили.
Потом прилетел купидончик от Соловья Разбойника, приглашавшего Таню принять участие в тренировке и матче: через месяц сборная Тибидохса должна была играть с оборотнями. В сборную старый тренер собирал лучших игроков последних лет десяти. Таня обрадовалась, что увидит Машу Феклищеву и, конечно же, Ягуна. Вот только сможет ли она сейчас спокойно общаться со старым другом?
Но её страхи оказались напрасными. Ягун тарахтел без умолку, постоянно сбегал к кормящей Кате и ни разу даже случайно не упомянул Ваньку. Таня немного успокоилась, сделав вывод, что к Ягуну её беглый муж наведывался.
На тренировках великая драконболистка выкладывалась так, что спала потом без снов. И это было очень кстати. Для себя она решила, что теперь её очередь бороться за своё счастье. Как это будет происходить – она не знала, а потому начала с самой себя. Она запретила себе унывать. Заставляла себя утром первым делом надевать улыбку. В конце концов, Ванька же полюбил её не за гипотетическую возможность рождения общего ребёнка. Если бы ему нужна была только детородная машина, так он давно бы связал свою жизнь с Зализиной. Она же ему на шею не просто так вешалась.
На время тренировок с драконами Тангро обычно запирали в комнате Татьяны. Но в перерывах его иногда специально выпускали на поле, чтобы игроки не расслаблялись, пока «ворота» отдыхают.
И вот настал день матча. С утра Таня как-то не углядела за дракончиком, и он удрал из комнаты. Молодая женщина в ужасе кинулась к тренеру рассказывать о своём упущении, но тот её успокоил, сказав, что если пелопонесский малый появится на поле во время игры, то просто сделают перерыв для его поимки. И волноваться тут нечего.
Матч был в самом разгаре, когда Ягун заметил, что взгляд давней подруги стал на миг каким-то рассеянным, а на губах заиграла улыбка. Через мгновение лучший нападающий Тибидохса за последние лет двадцать уже нёсся на своём контрабасе в погоню за обездвиживающим мячом. У неё явно прибавилось энергии. Ягун попытался подзеркалить, но упёрся в глухую стенку. Тогда он попробовал поискать другое сознание… И нашёл его. Хотя оттуда телепата тоже выкинули почти сразу. «Ну и Чума с вами, - подумал комментатор. – Сами разберётесь».
Да. Танина улыбка появилась из-за того, что она почувствовала на себе взгляд, который не смогла бы спутать ни с одним другим. Взгляд тёплых васильковых глаз. Ванька стоял в проходе между трибунами и смотрел на неё.
Видимо что-то почувствовав, оборотни не слишком рьяно пытались помешать Великой Русской Гротти. Она сейчас могла всё. Внизу её ждал самый желанный человек во вселенной. И ради него она не пожалеет ни себя, ни каких-то там оборотней.
Обездвиживающий мяч взорвался в глотке дракона противника.
Татьяна сразу пошла на снижение. У прохода в защитном куполе её уже ждали. Она сама не заметила, как оказалась не на контрабасе, а на руках у мужа.
Как же они друг по другу соскучились!
Жаркие объятия, горячие поцелуи… И совсем не важно, что на них смотрят тысячи людей. Кроме них никого больше не существовало.
Тут им обоим в щёки уткнулось что-то тёплое и шершавое. Тангро надоело сидеть в сумке, и он решил поближе рассмотреть, чем занимаются хозяева.
- Маленький предатель, - счастливо сказала Таня, погладив дракончика по носу. Её ноги наконец-то коснулись земли.
- Я сам не знаю, как он меня нашёл.
- И ты здесь с самого утра?
- Вообще-то, ещё с вечера. Не хотел тебя перед матчем беспокоить.
- И на поле пришёл только к концу…
- Да. По той же причине. Мне казалось, что ты меня почувствуешь…
- Правильно казалось, - нежная улыбка осветила её лицо. – Этот обездвиживающий мяч – твой. Только с твоей поддержкой мне удалось его забросить… Вань… - она заглянула в его глаза. – Я домой хочу.
- Я на это надеялся… Полетели?
Ванька посмотрел куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, Таня обнаружила невдалеке старый пылесос мужа и свой футляр от контрабаса. Учёная дама, без пяти минут доктор магических наук с визгом повисла на шее практикующего ветмага. И, не теряя больше ни мгновения, оседлав полётный инструмент, взлетела.
А спустя три месяца Ягге уложила-таки Таню на неделю в магпункт.
