Глава 2. Шаг во тьму.— Вы что, спятили?
— Потише, пожалуйста. Ты вполне туда пролезешь…
— Я это понял, но я не об этом. Мы так не договаривались. В прошлый раз мне сказали, что я всего лишь должен буду перевезти товар, и еще…
— Планы успели измениться. Если хочешь получить свою долю, вполне сможешь выполнить и это. И не строй из себя обиженного, ведь цена не останется прежней.
— И сколько точно это, в таком случае, будет?
— Я полагаю, на пять сотен больше.
— Да это же смешно! Что такое пять сотен?
— Тебе нужно еще? Не будь таким жадным, на этом этапе подобный порок не доведет тебя до добра.
— Я не жадный, я всего лишь хочу улучшить свое материальное положение на долгий срок, а ваши пять сотен галеонов погоды не сделают. Я ясно выражаюсь?
— Более чем. А… ты помнишь, что за этим последует?
— Разумеется. После мне помощь не потребуется, разве что прикрытие.
— Его тебе обеспечат после операции.
— Это почему еще?
— Потому что, после того как ты выберешься из хранилища, тебе придется добираться до аэропорта в одиночку, разве я не прав?
— Да, но неплохо было бы… Ну ладно.
— Вот и славно. Я могу это передать, кому следует?
— Да.
— Превосходно.
Дрейко остался один, преисполненный самыми недобрыми чувствами к своему недавнему собеседнику. Он начал всерьез обдумывать свое положение и пришел к неутешительным выводам. Следующую ночь, вернее, часть ее он проведет в вентиляционной шахте, пытаясь проникнуть в абсолютно незнакомое здание. Ему, правда, пообещали, что это все будет проходить под присмотром, но полагаться на это не следовало. Он знал точно, что он был нужен в этом деле, поскольку он (на свое счастье или несчастье — неизвестно) так исхудал за эти дни, что, по словам его «работодателей», мог пролезть сквозь отверстие в конце шахты и попасть в подвал. На этом сложности, к сожалению, не кончались. Комната, которая была ему нужна, располагалась на втором этаже, лифтом он, разумеется, воспользоваться не мог, с лестницами же дело обстояло еще хуже, поскольку никто не знал, сколько там этих магловских видеокамер. На этот случай он заучил Дезиллюминирующие Чары, выводить все подряд камеры из строя с помощью Разрушающего Заклинания ему показалось чересчур провокационным актом.
Что там было дальше по плану? Ах, да, он должен был забрать артефакты и доставить их в условленное место. Оставался неясным лишь один вопрос: как, если ему запретили трансгрессировать, чтобы не привлекать лишнего внимания? Водить машину он не умел, а заставить какого-нибудь магла довезти его — ни за что на свете! Впрочем, если он сделает все правильно и быстро, у него будет, как минимум, два часа времени, а это уже неплохо. Можно будет воспользоваться обыкновенным автобусом, который идет до пригорода. Интересно, насколько быстро отреагирует магловская полиция? Жаль, посмотреть нельзя. Главное, не побеспокоить сигнализацию, а то он слыхал, что у маглов есть какие-то «группы быстрого реагирования». Это явно не те ребята, что попивают кофе у себя в кабинетах и просматривают толстые папки, полные сухих отчетов о различных происшествиях. Однако же, что касается сигнализации, он сумел обеспечить себе тыл.
В электронике он, естественно, не разбирался. Ему были известны лишь номер сейфа, его местоположение в комнате и приблизительные точки невидимых видеокамер и датчиков сигнализации, которые ему предстояло обезвредить. Узнав о такой подставе, он не замедлил вступить в контакт с одним из бывших друзей своего отца, который, будучи очень богатым и деловым человеком, не запятнал себя в жизни ничем, кроме самой что ни на есть бессовестной торговлей магловской продукцией за рубежом, в частности этой самой электроникой. Тот многое что рассказал и показал молодому человеку и тем самым вселил в него мощную надежду на успех. У Дрейко, конечно, вызывал некоторые опасения тот факт, что этот человек будет в курсе его более чем странной заинтересованности в магловской электротехнике, но Малфой-младший успокаивал себя тем, что тот, вероятнее всего, не станет давать показаний против него, все-таки сын друга. Да и какое ему вообще дело до этих мелких краж, когда у него под носом совершаются такие крупные сделки с иностранными клиентами?
Придя домой в тот вечер, Дрейко приготовил себе некое подобие ужина, но не смог съесть ни крошки, и даже не оттого, что кулинар из него был никудышный, а, скорее, вследствие своей нервозности. В итоге он застал себя сидящим на стареньком диване, обхватившим руками голову и терзаемым едким страхом. Он не на шутку боялся быть пойманным, еще повесят на него остальные кражи в самом Министерстве, а, если верить слухам, там готовился законопроект о введении высшей меры наказания. Прямо, как в старые добрые времена, насколько ему удалось припомнить из истории. Припоминалось нечто совсем неутешительное. Дементоров он боялся с детства и не понимал, как его отец там их выносит. Стоп, так не годится! И чего он грызет сам себя, мучительно соображая, что же делать с остатками совести? Кажется, он уже оставил позади тот момент, когда еще можно было повернуть назад, так чего теперь мучиться?
Лучше всего было бы исчезнуть после этого куда-нибудь далеко и надолго, но ведь Лавгуд однозначно поднимет шум (и как это он раньше об этом не подумал?), и в результате он получит на свою голову еще и Поттера, который вполне может взяться за улаживание его проблем. Если бы Поттер не имел привычки вмешиваться во все на свете, он бы его не стал так опасаться. Но, как это ни прискорбно, Мальчик-Который-Выжил имел непревзойденный талант в том, чтобы в последний момент испортить кому угодно всю малину.
Наверное, все могло сложиться иначе…
… Солнечный летний день, легкий ветерок, пение птиц, сильное волнение … У него есть все шансы выдержать этот экзамен, он ведь впервые в жизни готовился к экзамену серьезно. Столько теоретических и практических занятий не могли пройти даром. И вот он подходит к этому зданию, которое ему уже начало сниться по ночам: Фульменгард, древнейшее сооружение из башен и стен в округе, построенное не то в седьмом, не то в шестом веке (какой, интересно, эры?). На ступенях нежатся на солнце его теперешние приятели во главе с Гарри Поттером. Видимо, уже отстрелялись, иначе у Грейнджер был бы далеко не такой беззаботный вид. Внезапно он пожалел о том, что Луны нет с ним сегодня: она обещала отцу поехать с ним за… какое— то длинное название было, с минимальным количеством смысла. Едва он вспомнил о ней, идти внутрь сразу расхотелось.
Одним из замечательных свойств Поттера было то, что он обыкновенно чувствовал смену настроя человеческой души и приходил на помощь. Так произошло и в этот раз: он выступил ему навстречу и, после краткого, но крепкого рукопожатия, начал говорить о том, чем они займутся на следующем курсе, когда будут учиться вместе. Дрейко к этому моменту уже слегка подташнивало, и он мог только согласно кивать в ответ, борясь с желанием развернуться и смыться. Уизли и Грейнджер тоже старались его подбодрить и даже, как ему показалось, вполне искренне. Он спросил у Поттера о его планах на этот день вообще. Черноволосый очкарик глянул на своих друзей и, заручившись их безмолвным согласием, доверительно сообщил, что они планируют удрать из школы и совершить налет на какой-нибудь безобидный ресторанчик в Косом переулке. Идея была неплохая, и Дрейко уже начал предвкушать будущий ужин, хотя остатки капитала, жалобно позвякивающие в его кармане, красноречиво свидетельствовали о рискованности этого шага.
Двери школы распахнулись, и вышел высокий пожилой человек в темно-красной мантии, на голове его красовалась золотая повязка — знак высшей власти и мудрости. Он поманил Дрейко рукой, не произнося ни слова. Тут уже никакие уговоры и подбадривания помочь не могли: он на ватных ногах поднялся по ступеням и пошел за этим человеком, точно на эшафот.
Позже выяснилось, что «эшафот» было самым подходящим обозначением для того, что произошло на экзамене. В комиссии сидело семь человек, все очень представительного вида, у двоих даже имелись золоченые повязки, и все они, по-видимому, предпочитали сидеть в полумраке. Когда глаза постепенно привыкли к недостатку освещения, Дрейко увидел стол, за которым они сидели, подсвечники на нем и самое страшное — билеты. Нервничая, он поставил сумку на пол, достал палочку, не имея ни малейшего понятия о том, нужно ли было спросить разрешения, и заставил себя приблизиться к столу. Поскольку никто на его действия ничего не возразил, он протянул руку за билетом. Вроде бы все шло, как на обычном экзамене, но это гробовое молчание сгущалось и сильно действовало на его расшатанные нервы.
Он не особенно помнил, куда сел и сколько по времени готовился, но почувствовал, что пора, сам, без какого-либо намека со стороны строгих и безмолвных людей, сидящих напротив. «В такой обстановке нормально сдать экзамен может разве что Грейнджер», — подумал он, не решаясь поднять голову. В самом деле, и как Поттер и Уизли умудряются не струхнуть перед такими ребятами?
Никто не говорил, что можно начинать, и он начал сам, с некоторым облегчением отметив про себя, что все эти аспекты он проходил, и даже очень неплохо, если учесть, что он все наизусть рассказывал Луне, а тренировался вместе с Поттером и Грейнджер. Однако отсутствие реакции на его ответ становилось крайне подозрительным. Он несколько раз останавливался, якобы для того, чтобы перевести дух, а на самом деле пытался уловить хоть какой-то намек на одобрение или порицание. Но все тщетно. Когда настало время для демонстрации практических умений, он отважился посмотреть на главу комиссии и слегка оторопел: тот не смотрел на него, а что-то сосредоточенно читал, на лице его при этом застыло странное, почти сердитое выражение. Дрейко сделал небольшую паузу, скосил глаза на листок перед пожилым волшебником и остолбенел: это было его личное дело. С подробнейшим описанием всего, что происходило в его жизни с момента рождения, с информацией о его родителях и об их роде деятельности … Все стало ясно. Настолько ясно, что дольше оставаться в этой комнате с этими осуждающими каменными лицами потеряло всякий смысл. Конечно, они должны были бы и раньше знать о том, кто он такой, так почему же они допустили его до экзамена? Почему сразу не отклонили заявку? Может, слышали о том, как он проявил себя во Второй Битве? Что ж, по крайней мере, понятно, почему сразу не вышвырнули вон.
Он на автомате проделал все, что требовалось от него в билете, с каким-то особым наслаждением осознавая то, что не сделал ни одной помарки. Что будет дальше, принципиального значения уже не имело.
А дальше все было максимально прозаично. Глава комиссии нарочито медленно поднялся со своего — ни дать, ни взять — трона и глухо уточнил несколько щекотливых моментов биографии Дрейко. О самом ходе экзамена он не проронил ни слова. Дрейко, которому уже порядком надоела вся процедура, оперся о стол преподавателей и с равнодушной миной стал отвечать. Впоследствии он удивлялся сам себе: обычно, когда ему было что-то очень нужно, он пускал в ход лесть, уговоры и шел до конца, сразу угадывая характер человека. А в тот момент ему было настолько гадко и унизительно, что он молча подтвердил то, от чего следовало бы отречься, и дал не правильные с точки зрения его прежней философии жизни ответы на остальные провокационные вопросы. Спокойно рассказав о том, каким образом он стал Пожирателем Смерти и при каких обстоятельствах он де-факто перестал им быть, он кратко упомянул о своем участии во Второй Битве и замолк.
К его удивлению, за столом началась оживленная дискуссия, мнения профессоров явно разделились. Однако он почему-то нутром чувствовал, что его дело проиграно в самом начале, потому что здесь верховодили вовсе не его защитники — низенькая волшебница в темно-синем одеянии и лохматыми седыми кудрями и два ее соседа, которые показались Дрейко пожилыми близнецами. Слово оставалось за председателем, и он вынес отрицательный вердикт, что-то прибавив насчет следующего года. Но Дрейко не дослушал: он отвесил излишне почтительный полупоклон и вышел из экзаменационного кабинета. Собственные шаги звучали для него как-то чересчур громко и неестественно, пока он пытался найти выход из здания. Впрочем, Фульменгард был устроен достаточно просто, чтобы избежать подобных проблем, и через три минуты ему в лицо ударил поток солнечных лучей, настолько ярких, что он отшатнулся и прикрыл глаза ладонью.
Что такое было написано у него на лице, он не знал, но Поттер не стал задавать никаких лишних вопросов, жестом остановив словоизвержение Грейнджер, которая тут же принялась вспоминать все, что успела изучить за всю жизнь о правах и обязанностях абитуриентов. Слушать ее было выше его сил. Он позволил себя проводить до ограды, затем коротко рассказал о том, что с ним произошло, и попросил ничего не предпринимать и временно его не трогать.
Самым странным было то, что он даже не сделал попытки вернуться и требовать чего-то или доказывать. Он просто перевернул страницу жизненного календаря с твердым намерением больше к ней не возвращаться. Это было настолько редким явлением в его жизни, что этот день для него завершился в кабаке в Косом переулке, где он кутил до утра и перезнакомился чуть ли не со всеми ночными бабочками этого района. Одной он всерьез предлагал выйти за него замуж и сбежать на край света. Вполне возможно, что именно этого ему в тот момент и хотелось. Проснувшись утром с гудящей шеей на деревянном столе в позе лотоса, он попытался отнестись к ситуации с юмором. Какое-то время у него это даже получалось. Но возникшая в его жизни сразу вслед за этим невообразимая кутерьма надолго отбила у него охоту так глупо проматывать деньги.
В конце концов, ему удалось объяснить самому себе, что никакой катастрофы с ним в тот памятный день не случилось. Только почему-то стало меньше тянуть на общение с Поттером, хотя тот ни капельки не был виноват в его провале. Собственно говоря, это не был провал, это был некий триумф Дрейко Малфоя над самим собой. И все же желание окончательно стать законопослушным гражданином с тех пор как-то потускнело, как будто сам закон изменил свою сущность и, обернувшись лукавой куницей, с приторной улыбкой указал бывшему Пожирателю Смерти на дверь…
Если долго думать, пожалуй, можно стать похожим на Поттера. Дрейко придирчиво осмотрел свою волшебную палочку — не хватало еще каких-нибудь неожиданностей — и сотворил парочку простых заклинаний для проверки четкости. Вроде бы все работало, как надо, так откуда ж такая тревога? Ничего, пройдет и это, всего лишь нужно довести начатое и сто раз обдуманное до конца. Он тщательно обшарил все углы на предмет мелких денег, последний раз окинул взглядом нищенскую квартирку, к которой он, как ни странно, отчасти успел привыкнуть, надел на плечи маленький рюкзак и, заперев дверь, отправился «на дело».
— Веселенькое дельце!
— Тише, Рон!
— Правильно, ты у нас командир. Только я с утра не пожрал как следует, а теперь еще и ночь холодная выдалась.
— Тебе бы только брюхо набить! Между прочим, не так все просто с этими артефактами.
— Ну, выкладывай свои соображения, хоть послушаю — уши поработают! — Рон и в самом деле уже начал стучать зубами.
— Попрыгай на месте, но не слишком высоко — преступников распугаешь, — посоветовал Гарри, прислонившись к дверному косяку. Им с Роном было приказано заниматься самой скучной частью операции — наблюдением. При этом Гарри был уверен, что приключение уж как-нибудь на них напорется в такую звездную ночь. Рон, напротив, скептически утверждал, что на настоящее дело наверняка отправили других, дипломированных авроров, а стажеров просто водят за нос, заставляя мерзнуть и проверяя их таким образом на выносливость.
— Нет, дружок, сегодня нам ничего не светит, — еще раз повторил Рон. — В Министерство сегодня никто не полезет, да и пост наблюдения у нас неудачный.
— С этим не поспоришь, — кивнул Гарри. — Только ты, кажется, хотел выслушать мои соображения.
— Валяй, извини.
— Мне думается, что этой ночью в Министерство действительно никто не сунется, тут я согласен с тобой. Сам посуди, защита усилена на всех уровнях в несколько раз, введено чуть ли не чрезвычайное положение, палочки и личные амулеты проверяют и на входе, и на выходе. А ночью, кстати, устанавливают специальные приборы, как я понимаю, совместного производства местных магов и твоего отца. Так или иначе, я их видел, и они сильно смахивают на миниатюрные приборы ночного видения.
— А как именно их используют для охраны?
— Вот этого мне твой папа не сказал, да я и не ожидал. Правда, мне показалось странным, что они не в состоянии изобрести что-нибудь сами, ну да ладно. Сразу вслед за этим мне пришла в голову мысль, что кражи вне Министерства куда более интересное занятие, потому что они непредсказуемы. Ты же сам видел карту. Я грешным делом попытался подсчитать, сколько именно объектов в Лондоне принадлежит нам. Вряд ли они там обозначены все, но все равно успело перевалить за сотню. И представь, что в любом из них могут под тем или иным видом храниться запрещенные артефакты. А уж если прибавить к этому частные дома…
— Так ты думаешь, что нас потому и поставили сюда, чтобы суметь хоть как-то уследить за всеми сразу?
— Примерно так. Дом, за которым мы с тобой наблюдаем, не является частью здания Министерства, он вроде как примыкающий. Так что тут вполне может что-нибудь этакое случиться, надо только быть начеку.
— Ушам своим не верю, Гарри. Неужели ты начинаешь входить во вкус?
Гарри помолчал несколько секунд, прежде чем ответить.
— Работа сыщика не по мне, я уже об этом говорил. Я, скорее, входил бы с удовольствием в группу преследования, задержания и обезвреживания, чем сидел бы и распутывал кражи, убийства и тому подобные вещи.
— Гермиона недавно сказала, что для этого как раз не нужны мозги, — хитро подмигнул Рон. — Мол, там работают просто сильные и ловкие ребята, типа ударная группа.
— Не согласен. Я просто боюсь погрязнуть в рутине и канцелярщине. Кстати, ловкость из ниоткуда тоже не берется, а умение грамотно выследить и обезвредить опасного преступника вообще оттачивается годами. Не скажу, чтобы мне еще требовались приключения в жизни, но без действия я точно зачахну.
— И я тоже. Ты не думай, что я согласен с Гермионой, иногда она все-таки перебарщивает со своей тягой к постоянной тренировке интеллекта. Нам, в любом случае, лучше всего чувствуется вместе.
— Не все девушки в состоянии это понять, но Джинни вот куда спокойнее в этом плане, — улыбнулся Гарри. В его сознании уже возникла привлекательная картина их с Джинни грядущей встречи.
— Излишняя склонность к философствованию не пойдет ей на пользу, — угрюмо возразил Рон.
— Излишество ей не грозит.
— Как скажешь, мне порой кажется, что я совсем ее не знаю.
— Ты просто мало с ней общаешься. Ладно, по-моему, нам пора сосредоточиться, не всю же ночь трепаться.
— А я не против. Здесь невыносимо скучно.
— Рон, осталось потерпеть еще пару дней. Кстати, мы каждую ночь будем менять позицию наблюдения, так что не расстраивайся, сплошная скука всю операцию — это вряд ли.
— Хотелось бы, — Рон широко зевнул, и Гарри поскорее отвернулся, помня о степени заразительности этой привычки. Для Рона это была именно привычка, так он обычно выражал свою полную незаинтересованность в том или ином предприятии.
Они умолкли, и тишина вокруг них стала как будто отчетливее. Город был погружен в столь глубокий сон, что не слышалось ровным счетом ничего: ни скрипов, ни постукиваний, ни тихих велосипедных звоночков, ни шума автомобильных двигателей. Даже вечные обитатели ночных улиц — огромные помойные крысы, величиной с небольшую кошку, предпочитали этой ночью настороженное молчание. Гарри вслушивался в окружавшую его обстановку, сколько мог, и тревожился, что не мог уловить ничего подозрительного или, наоборот, успокаивающего. Обыкновенно в такие вот моменты все случалось слишком неожиданно и резко, чтобы на это можно было своевременно отреагировать. Он покосился на беспечного Рона, который откровенно скучал, прислонившись к стене, и с закрытыми глазами напевал какую-то нудную песенку. Гарри еще раз окинул взглядом объект наблюдения, то есть дом напротив них, придирчиво вгляделся в черные окна, стараясь выявить что-то постороннее, кроме длинных, словно живых теней. Ничего. Он уже почти разуверился относительно своего предчувствия, что здесь сегодня произойдет нечто неприятное, как послышался звон разбитого стекла с другой стороны дома.
«Черт возьми, тут же полно этих, как их, легавых! И они еще думают, что я их не вижу. Ловко замаскировались, ребята, ничего не скажешь. Блин, а что, если это ловушка? С другой стороны, на что я им сдался, чтобы выдавать меня Министерству? Или что-то пошло не по плану, а меня не предупредили?» — Дрейко терялся в догадках. Придя на искомое место, он насчитал, по меньшей мере, три подозрительные точки наблюдения поблизости от нужного ему здания. Самое странное, что все эти наблюдатели вроде бы не интересовались «его» домом, они были рассредоточены по району возле небольшого особнячка, примыкающего к самому Министерству. То есть, для маглов это был просто старый дом в два этажа, построенный этак в семнадцатом веке, а под землей находилось уже само Министерство, и к нему был пристроен еще один, повыше, тоже, по-видимому, для чего-то предназначенный. Дрейко обругал себя за то, что не удосужился выяснить, что это было за здание, а теперь он мог влипнуть в серьезную переделку. Впрочем, он держал волшебную полочку наготове, снабдив ее специальным заклинанием, и она не сигнализировала, что на нужный ему дом поставлена какая-то особая защита. Дезиллюминационные Чары помогли ему успешно добраться до угла, там он снял рюкзак и, повозившись в нем, извлек оттуда нечто, напоминающее магловскую отвертку средних размеров. Этот инструмент был необходим ему для того, чтобы открыть первую дверь. Потом уже будет поздно отступать.
«Грабитель из меня все-таки никудышный, это же надо было упустить столько важных деталей! Хорошо еще, что система вентиляции не функционирует, понятия не имею, как вывести из строя эту штуку. Так, Дрейко, соберись, иначе за твое здоровье, а может, и жизнь, никто в ближайшем будущем не даст и дохлой мухи!»
Врать самому себе было бессмысленно: доводить начатое до конца ему отчаянно не хотелось, особенно на глазах у авроров (а в том, что соседний дом оцепили именно они, он не сомневался). В то же время он чувствовал, что постепенно впадает в спасительный транс, благодаря которому он смог закрыться от лишних эмоций и просто делать то, за чем он пришел. Он открыл ржавый замок за две секунды, приоткрыл железную дверь и ужом скользнул внутрь. Помещение изнутри оказалось куда больше, чем он предполагал. Дома, в поместье его отца, тоже были невероятно высокие потолки, но они хотя бы были покрыты великолепной качественной известкой и украшены орнаментом эпохи классицизма. А в этом доме потолки были потрескавшимися, с них местами капала вода, и Дрейко, подняв горящую палочку вверх, сумел разглядеть над головой множество толстых и тонких труб, имевших, очевидно, отношение к вентиляционной системе.
«Если таков первый этаж, каков же подвал?» — нужно было найти шахту и ту самую дыру, через которую ему предстояло проникнуть в подвальное помещение. Эта сложная комбинация была придумана исключительно для того, чтобы обойтись как можно меньшим количеством шума и магии. Находясь в непосредственной близости от Министерства, этот магловский дом был пропитан магической энергией, а посему мог «помочь» блюстителям порядка обнаружить вора в кратчайшие сроки. Ведь даже Заклинание Отмычки оставляет свой след.
Датчиков, которые Дрейко беспокоили больше всего, в этом помещении, по идее, не должно было быть. Проверить это не было никакой возможности, поэтому он просто отправился на поиски входа в шахту. Он обнаружил его почти сразу же и с неудовольствием отметил, что ему придется лезть в очень и очень неопрятную трубу. Однако страх потерять время оказался сильнее страха запачкаться, и он, взяв палочку в зубы и вытянувшись, пролез внутрь. В синеватом свете Люмоса промелькнуло несколько маленьких теней с хвостами: крысы. Дрейко поморщился и полез по трубе, освещая себе путь. «Здесь где-то должна быть решетка. На плане вроде бы ясно, что она должна быть первой справа в этой проклятой трубе! Хорошо хоть можно ползти на четвереньках!»
Ему казалось, что он издает невообразимый шум своими перемещениями, несмотря на однозначность того факта, что здание было пустым. Заказчики не стали бы так рисковать, посылая неопытного воришку, будь это иначе. И все же… кто-то за ним наблюдал, человек или нет. … Так можно с ума свихнуться, нечего думать о всяких глупостях! Может, в этой заброшенной шахте помер какой-нибудь магл, и его призрак теперь носится по ней и пугает до смерти всех, кому доведется в ней оказаться? Дрейко подавил желание рассмеяться, хотя смех, возможно, сильно помог бы ему расслабиться. Где-то здесь должна быть эта решетка, где-то здесь…
Вот она, такая же ржавая, как входная дверь. Сквозь круглые отверстия в решетке Дрейко высмотрел на противоположной стене подвала плоский щиток. Вот черт, сколько же на нем всяких кнопок! И чего он разволновался, у него ведь есть шифр, который должен отключить систему видеонаблюдения и датчики? Чувствуя себя последним маглом, он с помощью Левитационного Заклинания аккуратно выдавил решетку и не менее аккуратно поставил ее на пол. Затем легко спрыгнул вниз сам, приземлившись совершенно бесшумно и впервые за этот вечер испытав нечто вроде самодовольства. Мысль о том, что он выполнил лишь самую легкую часть задания, безнадежно подпортила это впечатление от самого себя.
Со щитком дело обстояло, с одной стороны, куда проще: он просто следовал инструкции, полученной от отцовского приятеля и от заказчиков. В результате введения кода несколько красных огоньков на панели щитка погасло, и Дрейко, зачем-то выждав пять минут, решил, что этого достаточно и путь расчищен. Затем он снова навел на себя Дезиллюминационные Чары, потому что, как его и предупреждали, этот щиток был в здании далеко не единственным, а на поиски остальных у него не было времени.
Он осторожно, почти крадучись, вышел на лестницу и стал подниматься на второй этаж. Ощущение того, что он находится под чьим-то пристальным наблюдением, усилилось. Транс, приведший его сюда, уступил место страху, но это был некий стабильный страх, который редко переходит в панику, и Дрейко решил, что торопиться пока рано, да и успокоению спешка вряд ли поспособствует. Оставив два лестничных пролета позади, он очутился в длинном, широком коридоре, с малым количеством дверей и единственным окном в самом конце. Мысленно запомнив местоположение окна, как возможного «способа покинуть здание», он повернулся к двери под номером двести тридцать шесть. Число ни о чем ему не говорило, да и не должно было. Он и на этот раз обошелся отмычкой, не прибегая к помощи магии.
Дверь открылась, и он очутился в просторном офисе. Жалюзи на окнах были плотно закрыты, и свет от уличных фонарей пробивался лишь там, где между некоторыми пластинками расстояние было несколько больше, чем между остальными. «Опять мрак!» — вздохнув, Дрейко поднял палочку над головой. Вот и сейф. Стоит себе спокойно между шкафом и столом, на который, как попало, были навалены бумаги. «И это в таких местах у нас артефакты стали держать? Дожили!» — презрительно окинув взглядом этот более, чем скромный офис, Дрейко почти бравым шагом подошел к сейфу и стал припоминать в уме нужную комбинацию цифр, записывать которую он не решился. Ошибки быть не могло, он ясно представил себе все девять цифр, протянул руку, чтобы набрать код, как вдруг… послышался звон разбитого стекла. Он замер, инстинктивно присел на корточки, хотя с улицы его заметить было невозможно. Нервы его разом напряглись до предела, руки сильно вспотели, и он перехватил палочку, растянув правый рукав и сжав свое оружие покрепче. Он даже на секунду испугался, что за бешеным стуком собственного сердца он не расслышит тех, кто придет за ним…
Но шли секунды, которые затем перешли в минуты — никаких шагов и вспышек заклинаний поблизости. Может, ребята просто ушли? Нет, эти способны стоять около объекта сутками напролет, так в чем же дело? С трудом выровняв участившееся дыхание, он едва не расхохотался: это же не на этом этаже, даже не в этом доме, а… в том, который они стерегли. Слабое утешение, надо по-любому делать ноги побыстрее, пока они не додумались проверить это здание за компанию. Вскочив с пола, он стремглав бросился к сейфу и судорожно стал набирать код. Времени у него, возможно, не было совсем, интуиция подсказывала, что этот взлом в находящемся под наблюдением здании, если только это был взлом, не сулил ничего хорошего. Хотя у него, как у новичка, могло просто разыграться воображение.
Сейф послушно открылся, в нем лежали деньги, парочка документов, перевязанных бечевкой, и — в дальнем углу — шкатулка, размером с энциклопедию. Дрейко успел вновь обрести холодную голову, поэтому он решительно протянул обе руки, схватился за деревянную, странно теплую поверхность и потянул на себя. И вот тут и случилось то, чего он так опасался: раздался громкий вой, как будто в кабинете вдруг оказалась, по меньшей мере, сотня ведьм-банши. «Инфракрасный датчик! Вот я осел!» — Дрейко не помнил, как расстегнул молнию на рюкзаке и затолкал шкатулку внутрь, как выбежал из кабинета и, наплевав на все меры предосторожности, ринулся к окну, которое, по его расчетам, должно было выходить не в сторону Министерства, а во двор. Впрочем, о том, чтобы сбежать через шахту, речи и так быть не могло.
Он попытался трансгрессировать еще на бегу в коридоре, но это не сработало. Более того, его едва не расщепило напополам. По-видимому, Антитрансгрессионное Заклинание, действующее в Министерстве, ненароком распространилось на сотни метров вокруг. «Это уж они должны были знать!» — успел в ярости подумать он, прежде чем до окна осталось каких-то три метра и он увидел это.
Непонятная субстанция, похожая на призрак, но отличающаяся странным фиолетовым свечением, материализовалась прямо у подоконника и приняла очертания человеческой фигуры. Дрейко едва успел затормозить и резко отступить назад. Фигура в одно мгновение сделалась настолько плотной, что у Дрейко не осталось никаких сомнений насчет того, что это все-таки не призрак. Это был мужчина средних лет в крайне нелепом костюме, представлявшем собой сочетание магловских и магических представлений о моде, в высоких сапогах и без мантии. Однако самым примечательным в его внешности было отсутствие глазных яблок, глазницы слабо светились все тем же фиолетовым свечением. У него не было никакой волшебной палочки в руке, и это обстоятельство еще более надежно убедило Дрейко в том, что от его скорости сейчас зависела его жизнь. Он прекрасно понимал, за чем явился незнакомец, такие шкатулки по всему Лондону не валяются.
Развернувшись, он припустил обратно по коридору, отчаянно надеясь, что его магии хватит на то, чтобы разнести жалюзи и стекло с первого раза. Дверь, которую он так и не закрыл, оказалась надежным маяком, в противном случае он, вероятно, даже не смог бы с перепугу разглядеть номер над ней. Едва он успел влететь в офис, как дверь разлетелась в щепки от мощного потока энергии, пол и стены офиса заходили ходуном. Дрейко на ходу направил палочку на первое попавшееся окно и завопил: «Бомбарда Максима!» Результат превзошел все его ожидания, и в другое время он бы полюбовался тем разгромом, который он учинил в самом центре города, но сейчас ему нужно было срочно освободиться от действия Антитрансгрессионного Заклинания. Он вспрыгнул на подоконник и, представив себе знакомый пригород, откуда он намеревался взять автобус, перекувырнулся в воздухе. В голове зашумело, и он ощутил резкую боль в плече и шее…
— Вот оно, Рон, свистать всех наверх! — полушутя крикнул Гарри, выхватив палочку и выбежав в ночной переулок.
— Гарри, стой, мы же не входим в ударную группу!
— Брось, Рон, мы не ради этого здесь целую ночь торчали!
Со всех сторон слышался деловитый топот авроров из Первого Отдела, куда Гарри мечтал попасть. Он понимал, что возможность отличиться предоставляется стажерам далеко не всегда, а потому помчался вперед, уже приметив черный ход, чтобы добраться до места происшествия отдельно от остальных, которые бесцеремонно проникли через главный вход. Рон, конечно, не собирался отставать от друга: перспектива остаться на посту одному ничуть его не привлекала, но он сразу же поделился с Гарри своими опасениями, как только они ворвались в здание.
— Гарри, послушай, зачем столько народу пытаются взять одного-двух воров?
— Воруют-то наверняка волшебники, а у них всегда наготове имеется парочка фокусов, по себе знаю. Вот наши и пытаются изо всех сил перекрыть все возможные выходы, — на бегу ответил Гарри, взлетая вверх по лестнице.
— Не вдохновляет меня эта пробежка, — задыхаясь, ответил Рон. — Кстати, а почему они не прикрыли этот самый черный ход?
— Прикрыли, слышишь?
За ними действительно был слышен грохот шагов поднимающихся по лестнице людей. Гарри с раздосадованной миной скривился и стал подниматься еще стремительнее.
— Все равно самое интересное пропустим, вот увидишь, начальство доберется первым! — крикнул ему вслед Рон, не в силах увеличить скорость.
Под начальством следовало понимать сэра Клингса Вестерса, шефа Первого Отдела по борьбе с магической преступностью, человека с чувством юмора и где-то даже циничного, но беззаветно преданного своему делу и любящего своих подчиненных отеческой любовью. Сколько ему было лет, никто не знал, веселый нрав все-таки молодит любую седину. Он был когда-то убежденным пацифистом, старался не принимать участие ни в одной из Великих Битв, не желая доставлять душевные муки своей жене и детям. Впрочем, упреки в трусости он не раз успешно опроверг: когда на его дом напали Пожиратели Смерти, он всех их собственноручно отправил сначала в клинику святого Мунго, а затем в Азкабан; с вампирами он обошелся еще более сурово, а случайно вставшим на его пути к возвращению домой пятерым спятившим гоблинам пришлось и вовсе несладко: связанные в одну большую связку, они пролежали три дня у него в кладовке, пока он о них не вспомнил и не доставил в Управление по Надзору за Магическими Существами. С тех пор он приобрел себе многих врагов среди гоблинов, но его это не смутило: ради своей семьи он мог свернуть горы.
И вот, не успел Гарри взбежать вверх по последнему пролету, как его взору предстал Вестерс, с развевающейся мантией и зажженной волшебной палочкой. Он уже набивал какой-то дрянью свою любимую курительную трубку, и Гарри притормозил, испытывая легкое разочарование.
— Быстро прибежали, мальчики! — фыркнул его начальник. — Отбой, здесь уже не совсем наша компетенция. Похоже, труп.
— Похоже? — переспросил подоспевший Рон, опершись на перила.
— Больше на кому смахивает. Загадочная штука получается. Вроде как парень хотел поискать артефактов себе или кому еще в коллекцию, но напоролся не просто на охранное заклинание, а…
Пронзительный вой перекрыл слова Вестерса. Это был сигнал тревоги из соседнего здания. Начальник Первого Отдела сунул трубку в складки мантии и с поразительной для человека его внушительной комплекции быстротой помчался вниз по ступеням.
— Кажется, вот и ответ, — пробормотал он, пробегая мимо Гарри. Тот, не долго думая, побежал следом за ним.
Новоявленные сыщики в лице Гарри и Рона пытались осмыслить происходящее сами, не терроризируя вопросами начальство. Это было непросто, поскольку вопросов было, как минимум, в два раза больше, чем ответов. В соседнем доме, в котором, как оказалось, тоже хранились артефакты, обнаружилось разбитое окно с разорванными в клочья жалюзи и опустошенный сейф, из которого и были извлечены артефакты. Кроме того, уровень черной магии в этом помещении зашкаливал.
— Штука скверная, — произнес Вестерс после повторного осмотра. — Знаете, что мне пока совершенно непонятно?
— Что, сэр? — тут же откликнулся Рон.
— К какому ведомству в итоге будет отнесено это дело, да.
— Вы серьезно, сэр? — скучающим тоном переспросил Дафли, смуглый высокий парень, недавно поступивший в отдел.
— А разве похоже, что я шучу? — подмигнул ему Вестерс. — Вы меня знаете, я люблю такие штуки распутывать, когда всем остальным нечего делать. Так, подождем результатов «снизу».
«Снизу» подоспели еще два волшебника из их отдела: Стеффинс и Холборн, люди чрезвычайно серьезные, из-за чего они стали предметом дружеских, но порой достаточно жестких шуток. Людей без чувства юмора Вестерс часто уважал, но не особенно любил, однако эти двое были счастливым исключением из правил.
— Сэр, похоже, они проникли через вентиляционную шахту, в подвале мы обнаружили решетку с явными следами применения Левитационной магии, щиток с сигнализацией был отключен, причем злоумышленник явно знал код, на сам щиток никакого магического действия оказано не было, — отрапортовал Холборн.
— На сейф тоже, — задумчиво дополнил Вестерс. — Пахнет серьезной неопытностью в такого рода делах.
— Сэр, также на щитке были обнаружены…
— Отпечатки пальцев, ну да, — прервал Вестерс, который, не останавливаясь, прогуливался по разгромленному кабинету, как по парку. — Волшебник, который притворяется маглом, — интереснейшее явление. Хотя, возможно, у него вовсе не было такого намерения. Я, признаться, надеялся, что это все-таки магл, и нынешнее ночное приключение — простое совпадение. Что ж, друзья мои, эта моя надежда никогда не оправдывается…
— Сэр, — подал голос Стеффинс, — мы переговорили с сотрудниками Третьего Отдела, которые осматривали труп.
— И что же? — без всякого интереса спросил Вестерс, будто зная ответ.
— Судя по всему, там произошел, своего рода, несчастный случай. Тот вор волшебного происхождения, судя по наличию волшебной палочки и внешнему виду, сейчас его личность устанавливается. Однако он вряд ли ожидал, что его встретит в доме с артефактами. Третий Отдел удивляется странному способу проникновения…
— Он нас просто отвлекал, — пожал плечами Вестерс. — Основное преступление совершилось именно здесь. Славно поработали, мальчики! Теперь нам надо идти в наш Отдел и думать, думать над этим делом! Не помешало бы еще раздобыть хорошего Огневиски.
— Но, сэр, разве это хорошая работа? — уныло спросил Рон. — Мы же не поймали ни вора, ни убийцу, да и артефакты утекли… простите, украдены.
— Молись, дорогой Рональд, чтобы тебе не пришлось в одиночку ловить этого убийцу, — с серьезной миной заявил Вестерс и махнул рукой, давая понять, что всем пора убираться отсюда восвояси.
Гарри исподлобья глянул на него и убрал волшебную палочку. Так он стремился в этот Первый Отдел, а что ж получается: без них все тайны раскроют и преступников переловят, а им только «сыскная» работа? Пока они шли до Министерства, Гарри и Рон молчали, не будучи уверенными даже в том, что им позволят войти в штаб-квартиру авроров, к которым они пока еще не относились. Однако их опасения были напрасными: Вестерс всегда делился с новичками всеми подробностями, которыми считал нужным делиться, и, уж конечно, позволял им вдоволь поглазеть на настоящих сыщиков из всех Отделов, а иногда и принять участие в обсуждении, на что смутно надеялся Гарри.
Они прибыли в штаб-квартиру, добрались до помещения с номером один и разместились на мягких креслах вокруг длинного черного стола. Вестерс с улыбкой оглядел свою гвардию и прокашлялся.
