Глава 2Когда Джинни злилась, ее лицо начинало нравиться Гарри еще сильнее.
― Вы опять поцапались. ― Она стояла перед камином и грела руки.
Гарри поморщился.
― Ты все слышала, да?
― Не думай, что я подслушивала.
― Я и не думаю, Джинн.
Она обернулась и посмотрела на него. Внимательно и долго.
― Знаешь, я хочу дать тебе совет, Гарри. Гермиона взрослая девочка, ты не можешь решать за нее, как ей распоряжаться своим свободным временем.
Гарри задумался. Может, он и правда слишком многого требует? Они с Гермионой уже не маленькие. У Гарри есть девушка. Может, у Гермионы тоже кто-то есть?
― Ты не можешь вечно быть ее старшим братом, Гарри. ― Верно, ты не можешь. ― Будет лучше, если ты оставишь ее в покое.
Джинни села рядом, положив руку ему на плечо. Оно было таким горячим, словно у него жар. Гарри поежился.
― Ты такая холодная.
Не выдержав, взял ее ладонь и стал греть руками.
― Зато на тебе яичницу можно жарить!
Он усмехнулся, но взгляд остался серьезен. Это ей не понравилось. Она знала, что не может посягать на эти отношения, но... В последнее время едкое чувство мучило ее все чаще.
― Ты слишком много думаешь о ней, Гарри.
― Она и Рон – мои лучшие друзья. А друзья, черт возьми, должны беспокоиться друг о друге. ― Джинни закатила глаза. ― Признайся, Джинн, ты просто ревнуешь меня к Гермионе.
Ее неестественный смех был ошибкой. Но Джинни поздно спохватилась, что только что выдала себя с потрохами. Гарри не поверил.
― Так ты следишь за нами? ― ее щеки порозовели. ― Джинн, я не думал, но... Неужели ты способна на это?
Впервые в его глазах она увидела отвращение. Отвращение к ней, к
Джинни... Гарри резко встал, но Джинни схватила его за руку. Казалось, если он сейчас уйдет, то мир разобьется на тысячи осколков.
― Ох... Прости, Гарри. ― Молчание. ― Это вышло случайно, я не хотела. ― Опять это чертово молчание. ― Понимаешь... Я проходила мимо библиотеки и увидела Гермиону. И... я заметила странную вещь.
― Да что ты говоришь, ― Гарри издевался, но что-то заставило его насторожиться. ― И какую же интересно?
Джинни мялась, не зная как начать.
― В общем... вчера вместе с Гермионой я видела Малфоя. ― Гарри молчал, поэтому она продолжила: ― Они вели себя странно.
Гарри нахмурился.
― Странно – это как?
― Не знаю... Просто странно, и все. С ними был его приятель, Забини.
― И?
― Извини, но больше я ничего не знаю. В прочем, тебе все равно...
― Говоришь, она была с этими уродами? ― перебил Гарри.
Она кивнула.
― Тебе стоило сказать об этом раньше, ― он был почти взбешен.
Определенно, этот день был слишком опасным. А для него – особенно. Но это уже не имело значения. Его плохое предчувствие не должно было подтвердиться.
Он вытащил из сумки мантию-невидимку.
― Гарри, ― голос дрожал. «Нет, Джинн, нет...» ― Ты куда собрался?
«Я должен убедиться, что с ней все в порядке».
Да, он просто должен знать, что она в безопасности. И большего ему не надо.
Ведь так?
* * *
Дверь в запретную секцию тихо скрипнула. В этой части библиотеки было очень темно, и только маленький огонек люмоса освещал Гермионе дорогу. Странное нехорошее чувство не покидало ее, а ужас мысли, что закат уже кончился, пробирал холодом до костей.
И с чего бы она так распереживалась? Все должно быть в порядке.
Пройдя стеллажи с книгами, она остановилась у стены. Дрожащие пальцы нащупали небольшой выступ. В тишине прозвучало нечто, похожее на шипение змеи, и в стене появился проход.
Проход вел в небольшую комнату. Но от того, что все, что находилось в той комнате, было абсолютно черным: и пол, и стены, и даже потолок, – она казалась безразмерной. Лишь три свечи на столе и их отражение в зеркале, висевшем напротив прохода, давали хоть какой-то свет. Внимание привлекал древний фолиант в черной кожаной обложке с серебряными вставками. От книги веяло чем-то очень Темным.
― Грейнджер, это ты? ― Гермиона услышала голос и вздрогнула.
Ее предчувствия подтвердились.
― Что случилось? ― дрожь в голосе скрыть не удавалось. ― Неужели я опоздала?..
Только сейчас, подойдя к огню, она увидела бледное, как смерть, лицо Драко Малфоя.
― Панси. ― рядом с Малфоем показался Забини. Его было трудно различить: темная кожа скрывала в полутьме. Глаза выхватили из темноты лоскут одежды. Панси?!
― О, Господи... ― Гермиона бросилась к лежащему на полу телу, но Блейз схватил ее за руку.
― Не прикасайся к ней. Это может быть опасно.
― Опасно? ― он сдвинул брови и потянул ее к свету. ― Что, черт возьми, здесь произошло?!
Малфой встретил ее испуганный, полный ужаса взгляд.
― Малфой? ― казалось, это он во всем виноват.
Драко нахмурился.
― Панси. Она прочла Призыв. Вслух.
― Что?
― Твою мать, Грейнджер, не заставляй меня повторять!
На миг пламя свечей погасло, и комната погрузилась во тьму.
Малфой сглотнул.
― Зажги еще одну, Блейз. Раз уж кое-кто все-таки порадовал нас своим присутствием... Да, Грейнджер? ― он выразительно посмотрел на нее. Даже в такой обстановке они не переставали препираться.
― Мы оба знаем, что это случилось не по моей вине. ― Она старалась дышать спокойней, но нервы уже были на пределе. ― Это ты не уследил за своей подружкой, Малфой.
― Черт, заткнись, Грейнджер. Если бы не ты тогда, со своей вонючей жадностью к знаниям, мы бы вообще не попались в эту ловушку.
― Не перекладывай свою вину на других, Малфой. Если бы не этот проклятый Призыв, мы бы спокойно закончили исследование, и ничего бы не случилось. ― Она зло сверкала глазами.
Свет опять погас на мгновенье, все замерли.
― Черт, свеча Грейнджер не помогает. ― Блейз первым нарушил тишину. Гермиона испуганно посмотрела на него. ― И, Драко, заканчивайте уже. Вас не беспокоит, что мы можем умереть?
― Забини, ты гений.
― Спасибо, Драко. Грейнджер, не могла бы ты помочь нам?
Гермиона ответила на вопрос не сразу.
― Что случилось с Паркинсон?
― Мы думаем, она в обмороке. Когда она завершила Вызов, все заволокло туманом, и
голос велел собраться всем участникам. Потом все стало как раньше.
Гермиона сглотнула:
― Это был
он. ― собственный голос показался ей чужим.
― Мы в курсе, ― съязвил Малфой.
― Неужели Призыв нельзя исправить?
― Грейнджер, поверь, нельзя. Мы пытались, но в этой книге ясно сказано, что Призыв нарушить нельзя. И тот, кто ослушается и попытается убежать, умрет до восхода солнца в самых тяжких мучениях.
Драко, Блейз и Гермиона вдруг ясно поняли, что их жизни висят на волоске, и скоро им предстоит окунуться в Ад.
Пламя свечей задрожало, словно от ветра. Наступила пугающая тишина. Повеяло холодом, и зеркало напротив входа превратилось в ярко-голубое пламя. В ослепляющем свете возник знакомый силуэт.
