II. Похороны в ХогвартсеХронология:
2 мая 1998 – Битва за Хогвартс
Действия в главе разворачиваются: 4 мая 1998
_____________________________________________________
Спустившись следующим утром вместе с Роном на кухню, Гарри сразу обратил внимание на опухшие и покрасневшие глаза миссис Уизли. Но она сделала вид, будто не произошло ничего особенного, и, накрывая им на стол, болтала без умолку как обычно. Только от этой насквозь фальшивой веселости становилось еще хуже.
Во время вчерашнего выпуска «Поттеровского дозора» Ли сообщил радостную новость о падении Волдеморта и пересказал все директивы, изданные Министерством. Затем представился своим настоящим именем и уточнил, что основателями этой программы является не только он, но и близнецы Уизли. Последним шло печальное известие о смерти Фреда, Ремуса Люпина и Нимфадоры Тонкс-Люпин.
Когда Ли произносил каждому эпитафию, Гарри чувствовал, как глаза наполняются слезами. Он украдкой вытирал их, не осмеливаясь посмотреть на других. Не хотелось ни показывать свои эмоции окружающим, ни вмешиваться в их семейные отношения, ни разделять тоску.
— Я хотела бы, чтобы завтра Ли сказал что-нибудь на погребении Фреда, – всхлипнула миссис Уизли и уткнулась носом в плечо мужа.
Мистер Уизли крепко обнял ее, не обращая внимания на дорожки слез, катящиеся по его собственным щекам. Гарри незаметно вышел, оставляя их в одиночку оплакивать своего погибшего сына. Гермиона последовала за ним, а Рон с Джинни остались с родителями.
Когда Рон тихо пробрался в комнату, Гарри все еще не спал. Он так и не смог найти нужные слова, чтобы утешить друга, да и вообще сомневался, что тот примет его сочувствие.
***
Гарри и Рон почти закончили завтракать, когда на кухню вошел Чарли.
— Уже не спишь? – удивилась Молли. – Ты ведь так поздно вернулся вчера…
— В Хогвартсе много работы, – лаконично ответил тот.
Гарри с неохотой вспомнил, что сегодня в час в Хогвартсе состоится прощальная церемония с погибшими во время войны.
— Может, вам нужна моя помощь там? – предложила миссис Уизли.
— Нет, мама, Джорджу ты сейчас нужнее. Ему сейчас очень тяжело, – покачал головой Джордж и выразительно посмотрел на Рона, будто напоминая о его братских обязанностях.
После завтрака Гарри и Рон вышли в сад.
— Ты как? – неуверенно поинтересовался Гарри.
— Нормально. Думаю, я еще не до конца всё осознал, – признался тот после небольшой паузы. – Как насчет того, чтобы выдворить гномов?
Гарри изумленно посмотрел на друга.
— Это немного порадует маму, – будто оправдываясь, пожал он плечами.
Ближе к полудню они вернулся в дом. Джинни и Гермиона уже встали и помогали миссис Уизли по хозяйству. Джордж тоже вышел из своей комнаты и сидел на том же самом месте, что и вчера, с таким же пустым взглядом.
Артур забежал домой к двенадцати часам вместе с Кингсли Шеклболтом. Вид у последнего был совсем измотанный. С тяжелым вздохом он буквально упал на стул на кухне, и Молли поспешно поставили перед ним тарелку с едой.
— Как все проходит?
— Не так быстро, как многим хотелось бы, – недовольно скривился министр.
— И самое главное, что больше всех возмущаются те, кто пострадал меньше всего, – проворчал Артур.
— Обычно так и бывает, – успокаивающе проговорила Молли. – Делайте, что делаете, и не обращайте внимания на сплетни.
Шеклболт поморщился, словно подумав, что сделать это не так-то просто, и повернулся к Гарри.
— Как ты, Гарри?
— Нормально.
Кингсли не стал больше ни о чем спрашивать, но Гарри и без этого понял, что министр ждет более развернутого ответа.
— Вы… хотите, чтобы я рассказал всё, чем занимался до Битвы, да?
— Если не возражаешь, Гарри.
— И только то, о чем хочешь говорить, – уточнил Артур, собираясь выйти в гостиную.
Гарри осмотрелся. Нужно ли Молли, Артуру, Джорджу и Джинни уходить? Эти четверо еще ни разу его не подвели и уже много раз доказали, что на них можно положиться. Они заслуживают узнать правду о том, какую роль сыграл Рон во всей этой войне. Да и Джинни никогда его не простит, если он попросит сейчас ее уйти. На ее недовольном лице более чем ясно читалась неприкрытая угроза.
— Можете остаться.
Гарри задумался ненадолго, решая, что можно сказать, а что лучше оставить в тайне. О хоркруксах и Дарах Смерти все же не стоило упоминать, поэтому он начал рассказ с того, как Дамблдор посвятил его в тайну существования некоторых магических предметов, принадлежавших раньше Волдеморту, и которые следовало уничтожить. Только тогда будет возможна окончательная смерть Темного Лорда. Рассказал, как он с Роном и Гермионой много недель жил на площади Гриммо, как они втроем решили проникнуть в Министерство, чтобы украсть у Амбридж медальон.
Затем вспомнил о тех месяцах, которые они провели в лесу Дин, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше. Он предпочел опустить момент с уходом Рона и перешел сразу к посещению Годриковой Лощины. Рассказывая об этом, Гарри вновь ощутил отголоски того ужаса, который он пережил, сражаясь с Нагайной, он вновь вспомнил охватившее его чувство отчаяния, когда смотрел на свою разломанную надвое волшебную палочку.
— Через несколько дней, – продолжал он, – Снейп прислал мне патронуса, который указал точное местонахождение меча Гриффиндора. Он предполагал, что Скримджер будет тянуть до последнего, поэтому заранее поменял мечи. Тот, что лежал в кабинете директора, был подделкой, – глядя в глаза Джинни, произнес Гарри. Девушка раздосадованно покачала головой и отвела взгляд. – Так и получилось, что меч был спрятан в месте, которое я бы точно смог найти.
— Снейп? – в один голос изумленно воскликнули мистер Уизли и Шеклболт.
— Да. Я узнал, что он до последнего был верен Дамблдору и сделал всё возможное для нашей победы.
— Но он же убил профессора Дамблдора! – удивилась Молли. – Ты же сам нам это говорил, Гарри.
— Оказалось, что все было спланировано с самого начала. Дамблдор был тяжело ранен и в любом случае не прожил бы и года. Поэтому он попросил Снейпа убить его в нужный момент. Понимаю, что звучит это все странно, но теперь я более чем уверен, что всё так и было.
— Хорошо, Гарри. Мы тебе верим. Продолжай, – попросил Шеклболт.
Молли собиралась что-то возразить, но промолчала. Артур тем временем нахмурился, будто такие хлипкие доводы тоже его не убедили.
Гарри начал рассказывать, как Рон уничтожил медальон. Затем вспомнил про Ксенофилиуса Лавгуда, про сказку о Трех Братьях, которую они нашли в книге Гермионы и которая, как оказалось, лишь наполовину была выдумкой. Опустив момент с предательством отца Луны, он перешел к охотникам, которые привели их в Малфой-мэнор. Затем о Добби, который спас их, пожертвовав собой.
Продолжил рассказом о договоре с гоблином, о взломе сейфа Беллатрисы Лестрейндж и о том, как они улетели на драконе. Он признался о существовании особой связи между ним и Волдемортом и объяснил, как узнал о том, что последний предмет находится в Хогвартсе.
— Когда началось нападение на Хогвартс, мы его уже нашли и уничтожили.
Шеклболт окинул Гарри внимательным взглядом, но пока промолчал, хотя было хорошо видно, что это стоило ему определенных усилий.
— Потом я отправился к Волдеморту. Он поставил ультиматум – да вы все его слышали, – так что выбора у меня не было: всё должно было закончиться именно так.
Молли встряхнула головой, будто отрицая, что такое вообще может быть.
Затем Гарри рассказал, почему в очередной раз смог выжить после смертельного заклятия: благодаря материнской защите, которая была теперь и в крови Волдеморта.
— Я притворился мертвым и выжидал удобного момента. Волдеморт попросил Нарциссу Малфой проверить, жив ли я, но она солгала, чтобы прикрыть меня. Тогда он принес мое тело в Хогвартс. А дальше вы знаете.
Гарри замолчал, ожидая вопросов, которые, как он был уверен, точно последуют после его рассказа.
— Я не понимаю одного, – с сомнением протянул Кингсли. – Как ты смог отбить Аваду простым Экспеллиармусом?
— Его палочка на самом деле не хотела меня убивать. Именно поэтому я смог вернуть Волдеморту его же проклятие.
— Как мы можем быть уверены, что Вы-Знаете-Кто не сможет еще раз вернуться? – забеспокоился Артур.
— Именно для этого мы и уничтожали все те магические предметы.
— Я не совсем понял про историю с палочкой. Это та самая, что принадлежала братьям Певерелл? – заинтересованно предположил Шеклболт.
— Да, но Волдеморт так и не смог стать ее полноправным хозяином. К счастью. Потому что тогда я не уверен, что материнская защита помогла бы мне хоть чем-то.
— И кто теперь ее хозяин? Ты?
— Да. Но я не хочу ею пользоваться. Восстановлю старую, а эту спрячу куда-нибудь. Тогда, когда я умру, она станет бесполезной деревяшкой.
— Не думаю, что все так просто, – задумчиво возразила Гермиона. – Но, полагаю, сейчас не время об этом думать. Сначала нужно провести кое-какие исследования, – закончила она, и Рон не то раздраженно, не то облегченно вздохнул.
— Если я правильно понял, у тебя находится знаменитая Мантия-Невидимка – один из Даров Смерти, – сделал логичный вывод Кингсли. – Есть идеи, где может быть Воскрешающий камень?
— Нет, понятия не имею и, честно говоря, не хочу знать, – твердо отрезал Гарри, решив, что может позволить себя сейчас полуложь. Пусть он и предполагал приблизительное местонахождение Камня, но сомневался, что сможет его когда-нибудь найти.
— Думаю, пора нам перекусить, – заметила поглядывавшая на часы миссис Уизли.
Все присутствующие тут же помрачнели, вспомнив о том, что их ждет совсем скоро.
Завтракали в полной тишине. Первым ушел министр, сославшись на неотложные дела, следом потянулись и остальные. Гарри с Роном вернулись в свою комнату, где переоделись в выглаженные черные парадные мантии, которые накануне приготовила им Молли. Собирались все в гостиной. Миссис Уизли прикрыла лицо траурной прозрачной вуалью, видимо, чтобы спрятать покрасневшие глаза. Мистер Уизли нацепил на голову черную шляпу, которая неимоверно его старила. Джордж же всем своим видом выражал глубочайшее отчаяние и безнадежность.
— Пойдемте, – коротко произнес Артур и протянул всем мешочек с летучим порохом.
Из камина они вышли на вокзале в Хогсмиде, которым пользовались все, кто хотел почтить павших в Битве героев. По дороге, ведущей к Хогвартсу, шествовали десятки семей – все были одеты в черное и выглядели мрачнее тучи. Никто не разговаривал, только тихий шелест гравия и подавленные рыдания сопровождали эту траурную процессию. Никто не осмеливался повышать голос, довольствуясь тихим шепотом. Завидев знакомых, волшебники какое-то время молча их разглядывали, а потом подходили и крепко обнимали, разделяя тем самым общее горе.
Они прошли под аркой, по обе стороны от которой стояли какие-то крылатые животные, и подошли к замку. На берегу озера установили огромный навес длиной в дюжину метров и сверху набросили белоснежное полотно. А под ним в два ряда стояли многочисленные столы. Гарри сразу вспомнился Большой зал, когда они сдавали СОВ, но стоило ему сделать еще несколько шагов вперед, как он ошеломленно замер, сообразив, что именно видит перед собой. Словно в тумане он слышал всхлипы миссис Уизли и более громкие рыдания Джинни. Как же он хотел сейчас сделать то же самое, но не мог. Все, что угодно, лишь бы избавиться от этой невыносимой тяжести, от которой перехватывает дыхание.
Вблизи столы напоминали алтари из белоснежного мрамора, на которых лежали тела, завернутые в саваны.
Еще вчера Гарри видел тела своих мертвых друзей, но зрелище, развернувшееся перед его глазами сейчас, ошеломляло, выбивало из колеи и ужасало. С трудом оторвавшись от этой жуткой картины, он развернулся, стараясь не смотреть в ту сторону. Рон, чей мертвенно-бледный цвет лица уже начинал вызывать опасения, последовал за ним.
В нескольких шагах Гарри увидел Падму Патил с родителями. Лицо девушки было наполовину спрятано за широкой повязкой. Он поискал глазами Парвати и заметил ее рядом с Лавандой – левая рука девушки висела на перевязи. Почувствовав пристальный взгляд, она резко обернулась, быстрым шагом подошла к ним и бросилась в объятия Рона. Тот окинул стоявшую рядом Гермиону паническим взглядом, но та не стала возмуащаться или ревновать, потому что прекрасно понимала, что сейчас чувствует каждый из них. Вместо этого она наклонилась к однокурснице и, успокаивающе поглаживая по руке, начала шептать слова утешения.
Немного в стороне стоял Деннис Криви с родителями, которые растерянно оглядывались, будто не зная, что делать и куда идти.
— Меня зовут Гарри Поттер, – поздоровался Гарри, подойдя к ним. – Мы с вашим сыном учились на одном факультете. Примите мои искренние соболезнования.
— Гарри Поттер? Он много говорил о вас, – кивнул мистер Криви. – Души в вас не чаял.
— А теперь пришел мой черед им восхищаться.
— Как он мог погибнуть? – всхлипнула миссис Криви, утирая слезы платком. – Ему ведь было лишь шестнадцать!
— Я же тебе уже объяснил, мама, – устало вздохнул Деннис.
Гарри смущенно улыбнулся, кивнул и поспешил отойти. Сделав несколько шагов, он увидел, как к семейству Уизли идет немолодая женщина, чье лицо прикрывала траурная вуаль. Если бы не ребенок на руках, Гарри бы вряд ли ее узнал.
— Миссис Тонкс! – воскликнул он, ускоряя шаг.
Невозможно было разглядеть выражение ее лица, но он чувствовал, что сейчас ей как никогда нужна поддержка. Он осторожно взял на руки Тедди, лихорадочно пытаясь придумать хоть какие-нибудь слова утешения. К счастью, его спасла миссис Уизли, будто из ниоткуда возникшая рядом.
— О, Андромеда!
И со слезами на глазах женщины бросились друг другу в объятия.
Гарри медленно отошел в сторону, коснувшись губами лба ребенка. Он попытался устроить малыша поудобнее. В конце концов, Тедди уютно улегся на его согнутых руках и положил подбородок крестному на плечо. Гарри вздохнул с облечением, но раздавшийся позади визгливый женский голос, который он уже успел возненавидеть, изрядно подпортил ему момент триумфа:
— А вот и Гарри Поттер! И что я вижу? Какой вос-хи-ти-тель-ный ребенок! А мы все недоумевали, где же вы провели последние несколько месяцев. Оказывается, великий Гарри Поттер познавал силу любви во время войны!
— Рита Скитер! – скривился Гарри.
— Мистер Поттер, что вы чувствуете, став отцом в семнадцать лет? Кто наша счастливая мать? Вы поженились? А вот и она, по-моему! Мисс Совершенство. Или мне следует сказать миссис Бывшее Совершенство? Где вы потеряли свой нимб, дорогая?
— Достаточно, – недовольно отрезал Рон, ни на шаг не отходивший от Гермионы.
— О-о, прошу прощения. Я ошиблась? Вы ревнуете, мистер Уизли? Собираетесь сражаться за вашу красавицу или уступите как джентльмен?
Уши Рона начали опасно краснеть, но Гарри успел первым вмешаться в наметившийся скандал. Ухватив журналистку свободной рукой, он оттащил ее к погребальному полотну.
— Если вы хотите взять интервью у родителей ребенка, то вам следуют спросить здесь! – резко отчеканил он. – А вас я предупреждаю в последний раз: не смейте даже приближаться к моим близким и друзьям! У меня достаточно доказательств, чтобы отправить вас в Азкабан! И не думайте, что я откажу себе в таком удовольствии!
— У нас с вами был договор, – процедила Скитер. – И я свою часть выполнила!
— Договор был с Гермионой, не со мной. Следовательно, ваши соглашения меня не касаются.
— Объявляете войну? – вскинув подбородок, спросила Скитер.
— Только если вы будете надоедать мне или моим друзьям, – глядя ей прямо в глаза, произнес Гарри.
Журналистка фальшиво расхохоталась.
— Неужели последние события в очередной раз вскружили вам голову? Считаете себя знаменитостью, раз не хотите дополнительной рекламы. Что ж, от меня вы ее и не дождетесь.
— Меня это устраивает.
Скитер развернулась на каблуках и ушла.
— Что за дрянь! – поморщился от отвращения Рон. – Нужно было натравить на нее маму.
— Думаю, она поняла, что в ее же интересах оставить тебя в покое, Гарри, – успокоила их Гермиона. – И, кстати, откуда взялся Тедди?
— Как это откуда? Оттуда же, откуда и все остальные дети, – из капусты, – неудачно пошутил Рон.
Гарри и Гермиона пристально посмотрели на него.
— Извините, – вымученно улыбнулся тот. – Просто я уже не могу… всё это … Знаю, не смешно.
Гарри стало совсем неловко, когда он заметил слезы, блестевшие в глазах друга.
— Фред был бы только рад, знай он, как ты реагируешь на это, – одобрила его Гермиона. – Уверена, он бы тобой гордился.
— Думаешь? – неуверенно переспросил Рон.
В ответ Гермиона крепко обняла его. Гарри подумал, что сейчас самое время поздороваться с Луной. Девушка стояла в несколько шагах от них рядом с отцом. После Азкабана Ксенофилиус заметно похудел.
— Здравствуй, Гарри. Нельзя прижимать ребенка к правому плечу, а то выскочат фурункулы.
— Привет, Луна. Здравствуйте, мистер Лавгуд.
— Добрый день, мистер Поттер, – любезно ответил он, будто бы их последняя встреча не прошла при довольно печальных обстоятельствах.
— Где вы теперь живете? – поинтересовался Гарри, вспомнив, что после взрыва их старый дом стал непригодным для жизни.
— У родственников, – ответила Луна. – Но я, в любом случае, вернусь в Хогвартс.
— Значит, увидимся еще в сентябре.
— Гарри! – раздался громоподобный рык.
Он едва успел передать Тедди Луне, когда оказался в медвежьих объятиях полувеликана.
— Хагрид, – пропищал Гарри, пытаясь вдохнуть.
— Я так рад, что ты выжил!
— А я то как. То есть я хотел сказать, что тоже рад, что у вас с Гроххом все в порядке.
Лесничий повернулся к Луне, которая корчила малышу смешные рожицы.
— Малыш Тедди, – узнал его Хагрид. – Потерять обоих родителей, какая трагедия!
С удивительной нежностью он забрал из рук Луны ребенка.
— Такой маленький, а уже один, – вздохнул он. – Помнишь, Гарри? Ты был немногим старше, когда я впервые держал тебя…
Хагрид замолчал не в силах справиться со слезами.
— Я почти ничего не помню, – признался Гарри. – Но, уверен, мне повезло, что меня нашел именно ты.
Раздался звон колокола и следом усиленный заклятием голос Макгонагалл:
— Дамы и господа, погребальная церемония сейчас начнется. Пожалуйста, займите места перед входом в замок.
Гарри забрал у Хагрида Тедди и вместе с остальными медленно двинулся к указанному месту, где их ожидали сотни пустых стульев, как и на похоронах Дамблдора. Он нашел глазами семейство Уизли и попытался пробиться к ним. Когда он проходил мимо, многие оборачивались вслед, некоторые даже пихали локтями, стараясь привлечь к себе внимание. Но Гарри делал вид, будто ничего не замечает. И только одна мысль мелькнула: что они думают, видя его с ребенком на руках? Впрочем, плевать.
Рыжее семейство он заметил еще издалека: Билл и Флер, Чарли, Перси, Джинни, Артур и Молли. И Андромеда рядом. Он присел на соседний стул и, не заметив возражений со стороны бабушки, усадил к себе на колени Тедди. Несколько не совсем удачных попыток – и крестник, наконец, перестал падать. Гермиона одобрительно кивнула, отдав должное его ловкости, и устроилась рядом с Роном.
Как только робкий гул голосов окончательно стих, Кингсли Шеклболт пригласил профессора Макгонагалл выйти вперед и начал речь:
— Этот учебный год принес нам множество испытаний. Самозванцы пришли к власти, установились подлые законы. Невинных без суда и следствия бросали в тюрьму, мирные граждане вынуждены были бежать. Честные труженики потеряли работу, дети не могли учиться в школе. Уходя утром из дома, многие семьи не знали, увидятся ли они вновь.
Гарри видел, как жены обмениваются взглядами с мужьями, как родители смотрят на своих детей, будто убеждая их, что теперь все точно будет хорошо. Он подумал о мистере и миссис Уизли – несколько месяцев у них не было никаких известий о своем младшем сыне. Теперь, быть может, Гарри лучше понимал мотивы Джинни, понимал причину ее злости.
— Мы жили в страхе, мы жили в унижении. Но некоторые из нас не сидели сложа руки. Деятельность Сопротивления принимала разные формы: просто промолчав, можно было спасти чью-то жизнь; потерянные по дороге чиновниками бумаги помогли кому-то спастись от печальной участи; многие дома стали прибежищем для нуждающихся; изготавливались портключи за границу; была основана подпольная школа; дома соседей опутывали защитными чарами; нелегальная радиопередача вселила во многих надежду.
Когда появились первые слухи, что Хогвартс восстанет, многие откликнулись на призыв о помощи. Профессор Дамблдор умер не напрасно. Потому что Хогвартс, несмотря на временную невозможность принимать новых студентов, несмотря на жестокое обращение с учениками, несмотря на присутствие двух общеизвестных Пожирателей смерти, по-прежнему оставался символом сопротивления и неприятия тирании. Для многих вновь оказаться в старом добром Хогвартсе стоило всех сражений и жертв.
Чтобы мы сейчас с вами сидели здесь, свои жизни отдали пятьдесят три волшебника. Десятки других ранены. К общему списку добавим всех тех, кто погиб в этом году по приказу незаконного правительства.
И сегодня мы оплакиваем их. С завтрашнего дня начнутся многочисленные судебные слушания над теми, из-за кого мы пережили этот ужас. Однако приоритетной задачей является даже не это, а восстановление. Восстановление нашего общества. Необходимо как можно скорее запустить работу всех служб. Восстановить семьи, найти им жилье. Призываю вас делиться всем, что у нас осталось, с теми, кто потерял всё.
Как вы знаете, у многих отобрали волшебные палочки. Магазин Олливандера разграблен, и для решения этой проблемы нужно время. Пока мы ищем пути выхода из этой ситуации, вы должны помочь тем, кто не может пользоваться магией. Отдавайте, делитесь, забудьте такие слова, как страх и подозрительность. Это будет лучшим способом отдать дань уважением погибшим. Это будет лучшим способом сделать так, чтобы они погибли не напрасно!
Шеклболт замолчал и сделал шаг назад. Минерва Макгонагалл тут же взяла слово, пресекая многочисленные шепотки волшебников.
— Я сейчас зачитаю списки погибших и пропавших без вести. Немногие из вас знают их всех поименно. Я – знаю. Каждое из этих имен для меня не просто набор букв, а ребенок, который рос на моих глазах, развивался как личность. Каждое имя для меня – источник гордости и невыразимой печали.
Макгонагалл прокашлялась и начала:
— Акерли Мелисса, убита за попытку сопротивления при аресте мужа.
— Боббин Мелинда, вероломно выдана дементорам.
— Криви Колин, убит при освобождении Хогвартса.
Гарри потерял счет времени, а имена всё не заканчивались. Мысленно он делал пометки, когда слышал имена гоблинов, эльфов и кентавров, и отчего-то на душе становилось теплее. Он быстро посмотрел по сторонам и заметил посреди магов малые группки волшебных существ, которые сиротливо жались друг к другу.
Половина списка уже была озвучена, как Гарри услышал:
— Люпин Нимфадора, убита при освобождении Хогвартса.
— Люпин Ремус, убит при освобождении Хогвартса.
И следом:
— Тонкс Тед, убит охотниками.
И наконец:
— Уизли Фред, убит при освобождении Хогвартса.
Повисла мертвая тишина, лишь изредка нарушаемая тихими рыданиями.
И заканчивая, профессор Макгонагалл произнесла:
— Мы останемся с вами до конца. Можете обращаться за любой помощью при захоронении. А теперь можете попрощаться с погибшими, если желаете.
Все присутствующие поднялись со своих мест и побрели к погребальным алтарям. Со всех сторон слышались негромкие перешептывания, люди обсуждали только что закончившуюся церемонию. Гарри даже уловил, как кто-то рядом спросил, почему в списках погибших не было имени «Гарри Поттер», на что он даже хотел ответить: «Потому что я выжил», но промолчал. Он был признателен Кингсли за то, что тот говорил только о тех, кто отдал за них свои жизни. Сегодня траурный день, и думать следует о тех, кто погиб, а не выжил.
На этот раз зрелище десятков белоснежных саванов уже не так сильно удручало. Тепло Тедди действовало на Гарри успокаивающе, он даже набрался смелости подойти ближе. У подножия каждого памятника золотыми буквами были выгравированы имя и фамилия. Читая надписи, он пошел вдоль постаментов.
— Попрощаемся с папой и мамой, да, Тедди?
Малыш самозабвенно пустил слюну, что можно было расценить как согласие. Ремус и Нимфадора лежали рядом. Гарри встал на зеленую полоску травы между двумя телами, лежащими на алтарях.
— Не знаю, видите ли вы меня, – тихо произнес он, – но буду считать, что да. Мы все-таки победили. Хотел бы я, чтобы вы были сейчас со мной, но уже ничего нельзя сделать. Как вы видите, мы с Тедди неплохо поладили. Понимаю, что никогда не смогу заменить вас, но обещаю сделать все возможное, чтобы малыш ни в чем не нуждался, чтобы у него была любящая семья, чтобы он знал, что родители хотели дать ему только самое лучшее.
— Спасибо, Гарри, – надтреснутым голосом прошептала Андромеда.
Она стояла позади него, а рядом Молли и Артур.
— О, я… В общем, поживем – увидим, – смутившись, неловко пробормотал Гарри.
Андромеда, так и не снявшая своей прозрачной вуали с лица, просто кивнула и подошла к телу дочери. Уизли постояли еще несколько секунд возле Ремуса и Тонкс и маленькими группками начали расходиться. Собираясь уходить, Молли задержалась и осторожно дотронулась до руки Андромеды:
— Мы пойдем к нашему мальчику. Не стесняйтесь подойти к нам, когда сможете.
— Можешь еще немного подержать Тедди? – спросила миссис Тонкс у Гарри.
— Да, конечно.
— Вот его сумка. Там одеяло и бутылочка. И еще надо наложить согревающие чары, и…
— Все хорошо, Андромеда, мы все ему объясним, – успокаивающе погладила ее по плечу Молли.
Фред был последним в длинном ряду. Билл и Флер стояли рядом с Джорджем и Перси, поддерживая их с двух сторон. Джинни обнимала Чарли, Рон мертвой хваткой вцепился в руку Гермионы. Миссис Уизли подошла к алтарю и машинально поправила край савана.
Гарри тоже собирался подойти поближе, как неожиданно в руках завозился Тедди, захныкал и громко заплакал. Он переложил малыша на другую руку, но плач не прекращался, он растерянно огляделся в поисках помощи. Гермиона отошла от Рона, подняла с земли сумку Тедди и, захватив ее собой, отвела Гарри в сторону.
— Он, наверное, проголодался, – предположила Гермиона.
— От него воняет, – поморщился Гарри. – Думаю, нужно поменять пеленки.
— Не забывай, что ты – волшебник, – усмехнулась Гермиона, роясь в сумке. – У нас не меняют пеленки, а чистят их. Ага! Нашла!
Она достала небольшое одеяло и расстелила его на земле.
— Клади его сюда. Так, а теперь, думаю, надо приподнять ему мантию и посмотреть, что там у нас с пеленками.
— Гм.
— Ты ведь его крестный!
Зажав нос, Гарри нащупал липучки, удерживающие подгузники.
— А теперь нужно произнести Эванеско над грязными местами, – продолжила Гермиона, будто просто читала отрывок из какой-то книги. – Так же, как ты обычно очищаешь свой котел после урока, – уточнила она, заметив колебания друга.
Гарри решил довериться ее теоретическим познаниям и сделал, как было сказано. И радостно поздравил себя с первым успехом, когда понял, что все получилось
— Осталось теперь его закрепить, – облегченно выдохнула Гермиона.
Сказать легче, чем сделать. Гарри уже не помнил, в каком именно порядке он расстегивал подгузник, ни какие липучки для чего служили. Тедди тем временем все не успокаивался и разорался пуще прежнего. Наконец, удалось всё вернуть в более-менее надлежащий вид.
Гермиона снова полезла в сумку и достала оттуда бутылочку с молоком. Разогрела ее с помощью магии, постоянно проверяя, чтобы температура была ровно такой, как надо.
— Дай ему это.
— Как?
— Думаю, он знает. Просто приблизь бутылочку ко рту, дальше, полагаю, Тедди сам справится.
Гарри, так и не поднявшись с колен, сделал, как было велено. Малыш что-то удивленно прогугукал и жадно присосался к бутылочке. Никогда еще Гарри так не радовался тишине. Только сейчас он почувствовал, что мокрая от пота мантия противно прилипла к телу, а ноги предательски дрожат.
— Когда-нибудь ты мне объяснишь, как можно оставаться такой спокойной, когда вокруг разворачивается настоящая катастрофа! – пробурчал он.
— Нужно просто сосредоточиться на поставленной задаче, – пожала плечами Гермиона.
И закрыв сумку, удобнее села на траве. Гарри остался сидеть по-турецки, опасаясь потревожить Тедди. Успокоившись, он понял, что может гордиться собой. Не такой уж плохой из него вышел крестный.
— Он сейчас уснет. Хочешь, я подержу его немного?
— Не откажусь, – и добавил через несколько секунд: – И почему его опять на меня вырвало?
— Эванеско, – прагматично произнесла Гермиона, забирая на руки малыша.
