Эпилог- Эйлин.
Она вздрагивает, узнав голос. Нет, стоит тотчас поправиться, сам голос она уж точно не могла узнать - высокий, холодный, с проскальзывающими властными нотками. Этот голос раньше не был таким.
Эйлин оборачивается. Можно говорить, что люди меняются. Но не настолько.
Если бы она не знала,кто это - а она поняла сразу же - соотнести стоящего перед ней человека, - человека? Смеетесь, - с тем, кого знала юная Эйлин Принц было бы невозможно.
Впрочем, теперь она носит фамилию Снейп, и она действительно уже не юна. Посему, она помнит все прекрасно, и сделать выводы труда не составляет.
Эйлин непроизвольно бросает взгляд куда-то в сторону, где играет сын. Она избегает встречаться глазами с призраками прошлого. И призрак, - который теперь язык не повернется назвать Томом Ридлом, - выглядит так, как и должно выглядеть ночному кошмару. Тем не менее, Эйлин не сомневается ни секунды. А еще она понимает, - и понимает очень четко, - что не задаст ему ни одного вопроса.И что он пришел случайно - пришел не за ней.
А теперь нужно что-то сказать.
Эйлин оправляет подол платья, встает. Она более всего хочет уйти. Страха нет, есть только лишь безнадежное сожаление о встрече. Ей в кои-то веки зочется вернуть время вспять.
- Здравствуйте, - а вот это Северус, чтоб тебя черти взяли,неуемный мальчишка! Сын Эйлин смотрит на незнакомца с опаской и интересом. Причем даже мать не может понять, чего больше. С опозданием она осознает, в чем дело - на нем, а этом знакомом незнакомце, мантия, не маггловская одежда. Впрочем, представить его, боящегося огласки, было бы сложно.
Видно, что он здесь мельком. Наверное, заметил ее,Эйлин, узнал. Она ненавидит его хорошую память в этот момент. Он мог бы не вспоминать сейчас, поздно.
- Здравствуй, - быстрый, вопросительный взгляд в сторону Эйлин. Ей приходится поймать его. Впрочем, остается только молиться, что он не станет сразу вскрывать ее сознание. Молитвы услышаны. Защита - хлипкая,но все же - остается целой, и Эйлин тихо радуется тому, что его не смущает волшебница в маггловском мире. Она вмешивается, не давая никому заговорить.
- Это мой сын, Северус, - она шепчет ребенку на ухо,чтобы тот пошел поиграть и дал матери поговорить. Впрочем, Северус уже пылает любопытством, ему никакие игры не нужны. Эйлин умоляюще смотрит на человека, который, как она помнит, ни с кем не церемонится. Он же внимательно смотрит на Северуса. Тот, слава Мерлину, помалкивает. Но это не надолго.
- Хороший ребенок, - сказано безэмоционально, без тени улыбки, но,все же, одобрение чувствуется. Эйлин кажется,что он разучился улыбаться за эти годы. Впрочем,скорее всего, ему теперь попросту не нужно притворяться. Вот и запас притворных эмоций у него исчез за ненадобностью. И эмоций вообще. Эйлин почти восхищена этим.
- Вы знакомый мамы? - опять Северус с его фирменным любопытством. Знакомый? Да уж, хочется сказать, знакомый. Эйлин не может сказать, знакома ли она с ним. С Волдемортом. С тем, кого после поражения Гриндевальда, должны называть Темным Лордом.
Она не уверена. Более того, она не уверена, стоит ли ее сыну знать, с кем он говорит. Но выбора нет. Эйлин боится. Если за себя она бояться не может физически, то сына ей жаль. Человек перед ним не ведает жалости.
- Да, школьный знакомый. Том Риддл, - он удивляет ее настолько,что Эйлин не сдерживает выдоха. Облегченного. Пусть он немного запинается на имени, - больше не его имени, - но не втягивает ребенка в свой мир, в мир, из которого Эйлин как-то выпала, в котором его новое имя, - она уверена, - произносят шепотом. В мир, где все так, как он мечтал.
А Северус светится от счастья. Для него этот сродни чуду - кто-то из прошлого матери. Хорошо, что ребенку не нужно знать, какое у нее прошлое.
- А вы волшебник? - Волдеморт улыбается в ответ. Это смотрится несколько жутко, - его глаза не отражают никаких эмоций, дергаются только уголки его губ. Эйлин знает - это из-за того, что он не любит лжи. Ну и окклюменция тоже сказывается. И, наверное, он не любит детей. Скорее всего не любит, не должен. Дети и лицемерие - единственное, что не вяжется с его образом в сознании Эйлин.
Он коротким взмазом палочки поднимает в воздух вихрь осенних листьев. Это выглядит красиво - и Эйлин благодарна за то, что это не привлечет внимания. Впрочем, листья почти тут же охватывает пламя, и это может быть замечено кем-то постороним. Радует, что парк пуст.
Хлопья пепла медленно опускаются на землю. На самом деле, Эйлин считает, что в этом есть что-то завораживающее. Сын молчит, задумавшись.
- Северус, - когда Волдеморт обращается к нему, тот вздрагивает, вскидывает голову, - иди поиграй. Я хочу поговорить с твоей матерью наедине.
Эйлин мельком замечает, что сын, все также задумчиво, кивает и уходит. Волдеморт ждет, когда он свернет за угол, а потом вдруг хватает Эйлин за руку, чуть повыше локтя, задирает ее рукав. Несколько секунд смотрит на синяки. Отпускает, отступает на шаг. Цедит сквозь сжатые зубы:
- Я убью этого маггла, - Эйлин вздрагивает от ярости в его голосе. Она холодная, но такая жгучая, что перехватывает дыхание. Это ненависть. Эйлин грустно улыбается, разглаживает рукав, поднимает голову.
- Это больше не ваша проблема,милорд, - он дергается, будто от удара.
- Да что ты... - он осекается, глядя на Эйлин. Она тихо улыбается ему.Что он видит в ее взгляде - не ведома даже ей самой.
Его пальцы, минуя волю, сжимаются на палочке. Эйлин не страшно. Она лишь с легким сожалением думает, что Северус не найдет дороги домой один.
Волдеморт ее удивляет. Так не произнеся ни слова, он запахивается в мантию и исчезает. Эйлин жаль, что все закончилось лишь неслышным хлопком.
