Часть вторая— А я говорил, что его надо было забирать раньше, — сказал Гарри. Горячий омлет сделал его речь слегка невнятной.
— Нет, не говорил. Ты это только сейчас придумал, чтобы показать задним числом, что был прав. — Малфой ел точно такой же омлет, но не обжигался. Гарри мимоходом позавидовал этому пустяку.
Омлет приготовил малфоевский домовик. Крохотный даже по меркам этого племени эльф умудрялся успевать все. Гарри не мог не признать, что с появлением Твигги в старинном особняке стало гораздо уютней.
— Уизли опять на сборах? — спросил Малфой.
— А то ты не знаешь? — с ехидцей спросил Гарри. Малфой пожал плечами:
— Откуда бы?
Он появлялся на Гриммо регулярно, с удивительной точностью выбирая те моменты, когда Джинни была занята на сборах — ее взяли в юниорскую сборную Англии — и не могла навещать дом Гарри так часто, как обычно. Некоторое время Гарри даже думал, что Малфой обзавелся расписанием ее тренировок. Но позже он понял, что у того действительно есть какое-то чутье. Было удивительно, что с таким нюхом Малфой так часто влипал в разного рода неприятности. Впрочем, их старшие курсы были тем временем, когда не влипнуть в неприятности было почти невозможно. Даже Снейп… хотя почему «даже»? Тот влип давным-давно и, по сути, счастливо отделался: по всему получалось, что он не должен был выжить. Еще и поэтому Гарри так радовался быстрому выздоровлению профессора. Его существование словно бы компенсировало гибель Колина или Фреда, как выжившее после лютой зимы искалеченное дерево заполняет пустоту в саду, где вымерзли саженцы-первогодки. Такова была одна из граней, которые в итоге образовывали отношение Гарри к Снепу.
Другая заключалась в ощущении, что Снейп — это сундук, к которому нужно подобрать ключ. Гарри понятия не имел, что же сложено в этом сундуке. Вполне могло оказаться, что находящиеся там вещи не представляют ценности ни для кого, кроме их владельца; но Гарри было необходимо убедиться в этом лично.
Третья грань… Гарри не мог уловить ее, но она была: нечто непроговориваемое, проистекавшее из того, что Гарри получил возможность наблюдать за деталями обыденной жизни профессора. Пусть интимный уход осуществляла специально нанятая сиделка; но именно Гарри приносил для профессора свежее белье, чтобы переодеть после принятия ванны. Именно Гарри проверял еду и лекарства, следя, чтобы указания целителей были выполнены в точности. Именно Гарри проводил по два-три часа в день рядом с его постелью — Гилденстерн сказал, что после переливания крови это необходимое условие для быстрого выздоровления пациента. Гарри не помнил такого условия в маггловской медицине; но маги на то и были магами, чтобы отличаться от большинства людей. Все это сделало его постоянным свидетелем повседневной жизни Снейпа, почти родственником. Да, Гарри не знал, какие мысли бродят у профессора в голове; но разве мало людей могут сказать то же самое в отношении своих близких?
Снейп пока еще не выходил из комнаты, но уже мог передвигаться в ее пределах. Гарри попытался настоять на том, чтобы тот больше времени проводил у окна, на солнце и свежем воздухе; но Снейп, прошептав свое обычное «Благодарю, мистер Поттер», прожег советчика таким взглядом, что Гарри махнул на него рукой. Не хочет — не надо. Его даже порадовало это проявление прежнего профессорского характера. Молчаливый и малоподвижный Снейп, честно говоря, пугал.
Август выдался просто сказочным: теплым, но нежарким, с обилием цветов и долгими прозрачными вечерами. Гарри рассчитывал, когда Снейп еще немного окрепнет, отправиться с ним на прогулку в какой-нибудь старый лондонский парк и там уже начать разговор о давнем и недавнем прошлом. Но чем больше к Снейпу возвращались силы, тем туманнее представлял Гарри эту беседу по душам. Снейп, умирающий в Воющей хижине, и Снейп, умирающий в палате Мунго, — с ними обоими разговоры казались более чем возможным делом. Но со Снейпом, сквозь зубы шипящим «мистер Поттер», прогулка по парку все больше представлялась не то чтобы невозможной, а попросту немыслимой.
— Пойду отнесу ему завтрак, — сказал Малфой. Гарри только кивнул. Он не пускал к профессору почти никого — впрочем, к нему никто и не рвался, за исключением целителей, — но Малфой был исключением. Перемолотый войной, он оказался нормальным человеком — если не считать кое-каких особенностей характера, сейчас, впрочем, проявляющихся довольно редко, — и Гарри даже порой, задумавшись, называл его по имени. Малфой не стал ему другом, но и врагом быть перестал и, если подумать, был сейчас на положении того же Снейпа. С обоими Гарри связывало слишком многое, но и разделяло не меньше. Жить с этим было непросто, но возможно. Гарри считал, что Снейп переписывается через Драко с Малфоем-старшим, но никак не проверял это и не собирался этому препятствовать. Он не верил в реальную опасность этих людей: еще никто так не напоминал ему змей с выдранными ядовитыми зубами.
— Ну как он там? — спросил Гарри, когда Малфой вернулся.
— Нормально, — пожал тот плечами. — Учитывая ситуацию, я бы сказал, просто прекрасно. Гарри… — Он замолчал, давая Поттеру время обдумать это неожиданное обращение. — Что ты намерен делать с ним дальше?
— Он еще не совсем здоров. Подожду, пока не поправится окончательно, а там пусть сам решает.
— Он решит, пожалуй. — Малфой потер лоб. — Гарри, пожалуйста, не наделай глупостей, ладно?
— Я все сделаю, как нужно. — Гарри начали раздражать ничем не спровоцированные нравоучения Малфоя. — Разве я за эти дни сделал что-то не так?
— Извини. — Малфой улыбнулся. — Мне просто до сих пор стыдно перед ним за собственные выходки.
— В этом ты не одинок. — Гарри вернул ему улыбку. — Только не перестарайся. Чувство вечной вины — та еще ловушка.
— Учту, — согласился Малфой. — До завтра?
— Завтра возвращается Джинни, — неизвестно зачем предупредил Гарри.
— Учту, — повторил Малфой и исчез в камине. Гарри допил чай и пошел к профессору.
Снейп стоял у стола в мантии и ботинках и укладывал в неизвестно откуда взявшийся саквояж — наверняка Малфой притащил — мунговские лекарства. Похоже, Гарри пришел как раз вовремя.
— Что это значит? — спросил он, на всякий случай не отходя от двери. — Вы решили вернуться в больницу?
— Я решил вернуться к себе, — не поворачиваясь, отрезал Снейп. Голосу недоставало силы и громкости, но получалось уже достаточно отчетливо. — Если я вам остался что-то должен, мистер Поттер, назовите сумму, я верну.
«У Малфоя займет», — понял Гарри. Снейп выскальзывал из рук, как карась. Надо было что-то делать.
— Должны, — согласился Гарри, закрывая дверь Алохоморой и проходя к окну — тоже на всякий случай. — Вы должны ответить мне на пару вопросов. Думаю, я заслужил эту небольшую любезность от вас.
— Вы в последнее время слишком много общались с мистером Малфоем, — заметил Снейп. — Я знаком с этой манерой разговора. Гриффиндорцам не идет.
— Неважно. — Гарри не собирался сдаваться. — Ответите?
— У меня сильно повреждены связки, Поттер. Мне трудно говорить, как вам известно. Выберите другое время для разговора.
— Ну конечно. — Гарри присел на подоконник. — Сейчас вы уйдете, потом я уеду в Хогвартс, вы преподавать пока явно не будете, так что вряд ли я встречу вас в течение школьных семестров. А потом — да кто знает, что случится потом? Может, не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?
— Поттер, вы не умеете убеждать и оказывать давление. — Снейп защелкнул саквояж. — Истерики у вас выходят лучше. Прощайте.
— А я вас не выпущу. — Гарри понимал, на уровень какого курса тянет такое поведение, но ничего другого на ум не приходило.
— Не имеете права, — возразил Снейп. — Я сообщу в Мунго. И в газеты, если хотите. Будьте уверены, сообщу.
— У вас передо мной долг жизни. — Гарри соскочил с подоконника и подошел ближе. — А это — навсегда.
— А я было подумал, что вы наконец-то стали читать что-то, помимо «Квиддичного обозрения». — Снейп поставил саквояж на стол. — Во-первых, не навсегда, а до смерти одного из участников магического контракта. Во-вторых, опять же, не навсегда, а до тех пор, пока кредитор добровольно и четко не признает, что долг выплачен.
— Пусть так. Я готов признать долг погашенным, если вы ответите на мои вопросы.
— Хорошо, что вы не коммерсант, Поттер, и никогда им не будете. — Снейп аккуратно сел в кресло. — Пожалуйста, спрашивайте.
— Прямо здесь? Сейчас? — Гарри представлял, что это будет как-то иначе. Из головы разом вылетело все, что он хотел спросить.
— Зачем тянуть? — Снейп уставился на него, как почтовая сова в ожидании печенья. — Долги лучше отдавать при первой возможности.
— Вы… Зачем вы пошли к Волдеморту? — выпалил Гарри. Он хотел сформулировать этот вопрос совсем не так, задать его более умно, более тонко… черт, он хотел просто поговорить, возможно даже, по душам, а не устраивать интервью или допрос. Здесь бы точно пригодилась Джинни с ее умением, начав с посторонних вещей, вывести разговор на самое личное, или хотя бы Малфой. А Гарри был просто Гарри.
— Я был молод, неустроен в жизни, одинок, — перечислил Снейп. — Мне представлялось, что именно в этой организации меня оценят по достоинству, невзирая на происхождение, исключительно за ум и таланты. Признаю, что я ошибся.
— Но неужели вы не видели, к чему это приведет? Кто входит в этот круг, какие у них… идеалы, что ли?!
— Я ведь уже сказал, что я был молод, Поттер. В семнадцать-восемнадцать многое видится в неверном ракурсе.
— Но вы же любили мою маму! — Гарри не умел долго сдерживаться. — Неужели это совсем не имело значения? Она же пыталась открыть вам глаза?
— Вам тоже много кто пытался открыть глаза, Поттер! — Снейп заговорил громче, чем было допустимо, но тут же взял себя в руки. — Ваша мать была мне очень дорога. Вообще-то она была единственным человеком, которым я дорожил. Единственным, Поттер, подчеркиваю на всякий случай, чтобы вы не воображали себе черт знает что.
— Я не воображаю, — вставил Гарри. Снейп не заметил его реплики — или не обратил на нее внимания.
— Но дорожить человеком не означает не принимать собственных решений — во всяком случае, в том возрасте, о котором я говорю. Ваша мать не отвечает за мой выбор, Поттер, — так же, как я не отвечаю за ее.
— Вы предпочли бы, чтобы в ту ночь погиб я? — напрямую спросил Гарри. Снейп кивнул.
— Именно так.
— Ну простите, не вышло, — зло ответил Гарри. Он предчувствовал, что разговор не сложится, но отступать не собирался.
— Я не собираюсь прощать вас, Поттер, — размеренно произнес Снейп, будто перечисляя ингредиенты.
— А если бы… — Гарри старался держать себя в руках, но понимал, что у него плохо получается. — Если бы я пожелал сейчас, чтобы вы сдохли в Хижине от яда? Что вы на это скажете?
— Во-первых, что вы не одиноки в своих желаниях. Во-вторых, что это ничего бы не изменило. В-третьих, что сейчас бы не было этой ситуации. — Он говорил все тише. — Отпустите меня, Поттер. Ничего нового вы не узнаете.
— Но я хочу знать! — Гарри сорвался с места, меряя комнату стремительными шагами. — Я хочу знать, стало ли то, что делали папа и Сириус, причиной ваших поступков! Вы их ненавидели? Вы до сих пор их ненавидите? Вы жалеете о том, как прожили эти годы? А если бы все случилось, как случилось, но вы бы остались другом моей мамы — ведь вы могли бы забрать меня к себе? И у меня было бы совсем другое детство, разве нет?
— Вам было лучше с Петунией, Поттер! — вдруг взвизгнул Снейп. — Прекратите нести чушь: а вот если бы, а вот могло бы быть! Не будет ни у кого другого детства, забудьте вы об этом, живите, как умеете! Что за манера лезть к людям то в думосброс, то в душу!.. — Он закашлялся, перевесившись через ручку кресла. Гарри подхватил его, усаживая ровнее и чувствуя, как в нем отдается чужой натужный кашель.
Снейп кашлял долго. Гарри успел сбегать за отваром и присел напротив, терпеливо ожидая, пока приступ закончится. Наконец Снейп протянул руку и маленькими глотками выпил лекарство.
— Я ответил на все ваши вопросы? — с запинками спросил он. Гарри покачал головой.
— Нет, конечно.
— Тогда продолжим, — чуть слышно предложил Снейп. У Гарри мелькнула мысль, что все это — искусно разыгранный спектакль и что он еще может нарушить его ход, если подаст не вписанную в сценарий реплику. Однако это означало, во-первых, согласиться со Снейпом; а во-вторых, наблюдать, как тот мучительно выдавливает из себя слова, зная, что являешься причиной этих мучений. Мнимая альтернатива раздражала до зубовного скрежета.
— Нет, — сказал Гарри. — Мы не будем продолжать. Но вы отсюда не уйдете. То есть уйдете, — торопливо исправился он, — но только в Мунго. А если сбежите, я натравлю на вас целителей. И Малфоя.
— Я взрослый дееспособный человек, Поттер, — просипел Снейп. — Я могу уйти отсюда в любой момент, и никакие целители мне не указ. И уж тем более бывшие ученики, кем бы они себя не воображали.
— Хорошо, — согласился Гарри. — Идите куда хотите. Если сможете подняться с этого кресла. Конечно, я мог бы позвать домовика и уложить вас в кровать, чтобы вы отдохнули и набрались сил. Но раз вы дееспособный человек, моя помощь вам не нужна. Справляйтесь сами.
Он вышел в коридор, стараясь сохранять спокойствие, но в душе кипя от злости.
***
Он продержался часа два — час с небольшим, если точнее, в течение которого бродил по третьему этажу: там прибрались на скорую руку, и аромат пыли еще витал в воздухе, напоминая о пятом курсе, Фреде с его Удлинителями ушей, Сириусе и времени, когда им владело желание знать и действовать, а не понимать и прощать. У плинтуса в комнате, где некогда держали Клювокрыла, Гарри нашел полосатое перо, темное с рыжиной, и подумал, что оно могло лежать здесь еще с тех пор. Впрочем, с тем же успехом оно могло принадлежать обыкновенной почтовой сове.
Через час, вдоволь наобщавшись с пыльными призраками прошлого, Гарри спустился вниз и, не выдержав, тихонько приоткрыл дверь в комнату Снейпа. Он не знал, что стал бы делать, увидев, что профессор по-прежнему сидит в кресле. Но тот лежал в постели, под горло укрытый легким одеялом: видимо, Твигги позаботился. «Вот и замечательно», — беззвучно произнес Гарри, напирая на последнее слово, словно убеждая кого-то. Вечером он убедился в том, что Снейпу приготовили ужин, но заходить к нему не стал: не было нужды, тем более, что вернулась Джинни, и они отправились в маггловский кинотеатр, а затем к Фортескью, где подавали изумительный новый сорт мороженого. Почему-то после войны подобные новинки появлялись пачками.
Они вернулись на Гриммо довольно поздно, свет зажигать не стали и несколько раз споткнулись на лестнице, но в конце концов добрались до спальни, где вели себя немногим тише. Гарри хотел расспросить Джинни о том, как ей нравится в сборной, приняли ли ее остальные члены команды — хотя он не сомневался, что приняли, и когда она выберет время для покупки всего необходимого к школе. Но ему так и не выпало возможности задать хоть один вопрос; впрочем, все вопросы могли и потерпеть, тогда как Гарри больше терпеть не мог.
Утром Снейпа в его комнате не оказалось, как не оказалось нигде в пределах особняка — Гарри долго искал. Твигги тоже ничего не знал: вечером он отнес профессору ужин, а ближе к полуночи заглянул, чтобы убедиться, что тому ничего не нужно, — Снейп спал. Камином не пользовались, Гарри проверил; значит, Малфой принес не только саквояж, но и порт-ключ. «А еще просил меня быть аккуратнее и не делать глупостей», — подумал Гарри, закипая. Он наверняка нанес бы пару визитов и затеял пару неприятных разговоров, если бы не Джинни.
— Зачем ты хочешь его найти? — спросила она, усаживая его за стол и наливая чаю, хотя Гарри отказывался, уверяя, что у него сейчас кусок в горло не полезет.
— Ну как зачем? — он стукнул вилкой по тосту, досадуя на непонимание Джинни. — Я хочу убедиться, что с ним все в порядке!
— Напиши ему, — предложила Джинни.
— Он ответит, что с ним все в порядке. Но он может и соврать!
— И что? — Джинни пододвинула к нему терновое варенье. — Люди иногда лгут. И, знаешь, они имеют на это право.
— Но вдруг ему станет плохо? — По-своему логичная, позиция Джинни начинала раздражать. — Он же не позовет на помощь.
— Раньше он как-то справлялся. — Ее ложечка звякнула о стенки чашки. — А если не справится, позовет. Но, скорее всего, не тебя. Ты поэтому расстраиваешься? Для тебя так важно быть ему необходимым? Даже на ритуал переливания крови согласился…
— Тоже мне, ритуал, — отмахнулся Гарри. — Но я и в самом деле чувствую себя не в своей тарелке. Понимаешь, вообще-то по всем магическим законам Снейп передо мной в долгу, потому что долг жизни все перекрывает. Но если разобраться — он столько всего для меня сделал, что и не рассчитаешься. Ну хорошо, — Гарри заметил, что Джинни готова возразить, — хорошо, не для меня, а для нас, для всех, кто на нашей стороне. За это я должен быть ему благодарен, верно?
— И что тебя беспокоит? — Джинни шутливо стукнула его ложечкой по носу.
— То, что я не хочу быть ему благодарным, — серьезно сказал Гарри. — И не хочу, чтобы он был мне признателен — хотя он и так не слишком… Но я не хочу испытывать к Снейпу благодарность, понимаешь? — совершенно осознанно не хочу. Это ведь неправильно! Думаешь, со мной что-то не так?
— Думаю, что мало кто захотел бы быть обязанным Снейпу. Трудно быть искренне благодарным человеку, который тебе неприятен. Возьми другую ситуацию: тебе же нетрудно и даже приятно быть благодарным мне?
— Тебе? За что? — удивился Гарри.
— Я отдала тебе самое дорогое!
— Ту расческу, что принадлежала твоей бабушке, что ли? — серьезно спросил Гарри.
— Дурак! — Джинни стукнула его ложечкой по лбу. — Я про полироль для метлы.
***
Малфой примчался на Гриммо через два дня, дымясь, как «Хогвартс-экспресс».
— Я же тебя просил! — заорал он с порога. — Ничего доверить нельзя!
— Не ори! — перебил его Гарри. — Всех перебудишь!
— Кто там? — Джинни высунулась из дверей спальни, замотанная в покрывало. — А, Малфой… Гарри, возвращайся скорее, ладно?
— «Гарри, возвращайся скорее, ладно?» — пропищал — очень похоже — Малфой.
— Ты не думай, что тебе все с рук сойдет, — предупредил Гарри. — Ты мне не друг и не жена.
— Не перестаю печалиться по этому поводу, — фыркнул Малфой. — Ты почему Снейпа отпустил?
— А я его что, держать должен? — Гарри подтянул пижамные штаны, натянутые впопыхах. — Я даже пытался. Но я же не Дамблдор. И вообще, кто ему порт-ключ притащил?
— Знаю я, как ты пытался. А отказать ему в порт-ключе я не мог, я перед ним в долгу с того июня. — Малфой бесцеремонно отодвинул его, проходя в кухню. — Согрей хоть чаю, на улице сегодня прохладно. Ты, когда его останавливал, к кровати привязать не грозил?
— Что за грязные фантазии? — осуждающе спросил Гарри. — Догадываюсь, почему у тебя до сих пор нет девушки. Не собирался я его привязывать. Просто запер дверь, ну и пообещал нажаловаться целителям на поведение пациента. А что я должен был делать?
— Поттер, кто тебе сказал, что угрозы — лучший способ добиться от человека желаемого? Вон Лорд, твоими стараниями покойный, тоже так думал — и что вышло?
— Ну ты меня с Волдемортом не равняй, — негромко сказал Гарри.
— Не буду, — согласился Малфой. — Но со Снейпом ты все равно поступил… не по-гриффиндорски, что ли.
— Я с ним всю жизнь обязан был нянчиться? — Гарри со стуком опустил на стол поднос с чашками, молочником, заварочным чайником и вазочками с вареньем.
— А о чем ты думал, когда кровью с ним делился? — Малфой щедро долил в чай молока и сделал большой глоток, довольно сощурившись.
— Думал, что делаю доброе дело.
— Гриффиндор, — снова сказал Малфой, на этот раз осуждающе. — А что это доброе дело одним днем не ограничится, ты не думал?
— Оно и не ограничилось. Снейп отсюда на своих ногах ушел, между прочим. И с помощью твоего порт-ключа. Так что еще неизвестно, кто кому должен предъявлять претензии.
Малфой открыл было рот, потом закрыл и посмотрел на Гарри изучающе.
— Поттер, — спросил он, очень четко разделяя слова. — А ты вообще что о ритуале обмена кровью знаешь?
— Группа должна совпадать. — Гарри насыпал в чашку две ложки сахара, подумал и добавил еще одну. — Я медициной мало интересовался.
— Так-та-а-ак. — Малфой одновременно оживился и посерьезнел, отодвинул свою чашку и стал смотреть на Гарри во все глаза. — То есть книжек ты не читал, с Грейнджер не советовался, с Уизли… кстати, а как Уизли на твое доброе дело отреагировала?
— Расстроилась, — признался Гарри. — Я бы сказал, сильно. Не знаю, с чего она так.
— Я бы на ее месте тоже расстроился. — Малфой был и сильно озабочен, и страшно доволен чем-то. — Как мы выяснили пять минут назад, хорошо, что я тебе не жена.
— Почему? — За прошедшее время Гарри успел выяснить, что лучший способ вытянуть что-либо из Малфоя — не проявлять к этому интереса и вопросы задавать как бы из вежливости. — У меня еще земляничное варенье есть, хочешь?
— Не хочу. Поттер, обмен кровью у магов — очень серьезный, очень ответственный и, э-э, практически неотменимый ритуал. Поэтому на него мало кто решается. — Малфой говорил, как по писаному: быстро и гладко. Гарри представил, как отец заставлял его, еще дошкольника, зазубривать наизусть эти тяжеловесные тексты. — Отдавая другому волшебнику свою кровь, ты не просто делишься с ним физической составляющей; ты делишься с ним своей силой. То есть дело не только в том, что в его жилах будет бежать твоя кровь, но и его магия тоже изменится — она будто напитается твоей силой, понимаешь? Нет, Поттер, не понимаешь, — перебил он себя. — Не знаю, как там у магглов, но у магов обмен кровью создает симбиоз…
— О, — сказал Гарри. — Гилденстерн тоже про это говорил.
— Так надо было слушать. — Малфой, похоже, был уверен, что Гарри этого не сделал; собственно, он был прав. — Я попытаюсь сформулировать попроще: Снейп теперь зависит от тебя физически, магически и эмоционально. Понятно, чего он так бесится.
— Подожди, — Гарри потер лоб. — Ты сейчас сказал, что Снейп без меня жить не может, что ли? В прямом смысле слова, я имею в виду?
— Примерно. — Малфой смотрел в потолок и наслаждался ситуацией. — Может, но не долго и не очень радостно. Думаю, на последнее обстоятельство он бы наплевал, но вот первое все портит.
— А два дня — это существенно? — с тревогой спросил Гарри, уже представляя, как Снейп в очередной раз умирает на пыльном полу, потому что не хочет быть обязанным жизнью человеку по фамилии Поттер. — И почему мне никто ничего не сказал?!
— Так Гилденстерн же говорил, — удивился Малфой.
— Ты бы его слышал! Скучнее Биннса. Когда его слушаешь, думаешь только об одном: он закончит в этом году или елку можно не наряжать? И ты не ответил: мне сейчас аппарировать к Снейпу или есть время налить тебе еще чаю?
— Не откажусь. — Малфой протянул пустую чашку. — Нет, он и пару месяцев без тебя протянет, просто к концу этого срока все придется начинать заново: кормление с ложечки, реабилитация, возвращение склочности, отряхивание праха этого дома с ног своих…
Гарри схватился за голову.
— И это на всю жизнь? Малфой, где ты был раньше?
— Ну, я тебя очень поддерживал, — невозмутимо сказал Малфой. — Я считал, что ты совершаешь очень героический, бескорыстный поступок. Я же не знал, что это просто сдуру.
— Да не сдуру! — Гарри хлопнул ладонью по столу. — Я просто хотел помочь. У магглов такая процедура — все равно что стаканом воды поделиться. Я же не знал, что у магов все так сложно!
— Вот поэтому магглокровок и нельзя близко подпускать к настоящей магии, — начал Малфой и замолк, осознав, что ступил на очень скользкую почву. — Я хотел сказать…
— Мало тебе досталось. — Гарри покачал головой. — Не всю дурь выбило. Ну и как часто я должен проводить время со Снейпом, чтобы тот продолжал радовать нас своим присутствием в этом мире?
— Для полноценного существования — два-три часа в день. Гилденстерн же говорил.
— Я повешусь, — простонал Гарри. — Кстати, что будет со Снейпом, если я повешусь?
— Болезнь начнет прогрессировать. Он переживет тебя месяца на два, максимум — на три.
— Значит, у меня появился хоть один способ досадить ему, — пробормотал Гарри. — Хоть какая-то польза. — Неожиданная мысль пришла ему в голову. — А если он умрет первым? Не от последствий яда, от других причин? Что тогда будет со мной?
— Понятия не имею. — Малфой заглянул в опустевшую чашку. — Наверное, ничего. Я ж говорил: ритуал проводили редко, материала для исследований кот наплакал, особенно учитывая, что участниками ритуала обычно бывали очень близкие родственники, не горевшие желанием рассказывать о себе всяким целителям. Это ты у нас, Поттер, исключение: спасаешь всех, кого придется. Герой.
— Шел бы ты домой, Малфой. — Гарри продолжал сидеть все в той же позе. И без того взъерошенные волосы теперь напоминали неухоженного клубкопуха. — Мне надо подумать.
— Думай, — согласился Малфой. — Хотя теперь-то чего уж. Раньше надо было думать.
Он замялся на пороге кухни, потом обернулся.
— Гарри, имей в виду — я бы тоже это сделал. Просто моя кровь не подошла. — На его лице вдруг проступила усталость, глубокая, застарелая. — Если тебе понадобится какая-нибудь помощь — обращайся.
— Спасибо, — кивнул Гарри. — Обращусь. Вот понадобится веревку намылить…
Малфой улыбнулся на одну сторону и ушел. Гарри посидел еще немного, натянул на лицо улыбку и поднялся наверх. Джинни уснула, пока ждала его. Гарри посмотрел на нее, жалея будить, потом осторожно прилег рядом. Все равно ему сейчас было не до секса — он мог думать только о Снейпе и этой внезапно выявившейся связи между ними. На него словно цепь повесили: тяжелую, рассчитанную на волкодава цепь. И рука сама тянулась потереть шею, проверить: а вдруг показалось, вдруг и нет никакой цепи. Но она была, и только одно странным образом успокаивало: человек, находившийся на другом ее конце.
***
После обеда Гарри направился на Спиннерз-энд. Он долго колебался: в одну минуту ему не терпелось сорваться с места немедленно, в следующую, представив прием Снейпа, — никогда туда не ходить или пойти, когда профессор уже будет не в силах разговаривать. Но он понимал, что все эти размышления бесплодны, что все равно сделает то, что должен; и когда Джинни отправилась к матери, Гарри аппарировал к Снейпу. Спиннерз-энд выглядел так гадко, как только могут выглядеть рабочие кварталы большого города. Гарри представил, как растет среди того запущенно-урбанистического пейзажа и на секунду согласился со Снейпом в том, что Привит-драйв была не худшим вариантом.
Магическую защиту он почувствовал в десятке ярдов от дома. Она не была серьезной: рассеивающие внимание чары и, похоже, что-то, предупреждающее о появлении врагов. Слабый фон легко было не заметить, но теперь Гарри не сомневался, что Снейп окажется предупрежден о его приходе. Интересно, воспользуется ли он возможностью сбежать — через камин или с помощью аппарации — или все же откроет дверь? Впрочем, сообразил Гарри, откуда Снейпу знать последние новости? Малфой ему ни о чем не сообщил, в этом Гарри был уверен. Значит, Снейп считает, что Гарри в очередной раз свалял героя, накинув цепь себе на шею. И. значит, он не будет прятаться, а со всей доступной ему убедительностью постарается уговорить Гарри свести их общение к минимуму, раз уж иначе невозможно. Существовал и другой вариант: Снейп мог попробовать избавиться от него наиболее радикальным способом: устранив саму причину визитов; но Гарри надеялся, что до этого не дойдет. Точнее, он хотел верить, что Снейп не настолько желает избавиться от него, что готов для этого избавиться от себя. Воодушевленный такими рассуждениями, Гарри постучал в обшарпанную, местами рассохшуюся дверь, и в последний момент подумал: а что вообразил себе Снейп, когда Гарри два дня не появлялся у него?
Снейп открыл — в черном домашнем, рукой указал куда-то в сумрак. Гарри осторожно прошел по темноватому коридору и очутился в такой же темноватой гостиной. Снейп, по-прежнему молча, указал ему на кресло. Гарри сел, чувствуя себя очень неуютно.
— Извините, что я не приходил вчера… и позавчера тоже, — сказал он. — Вы опять не можете разговаривать, да?
— Почему же? — спросил Снейп нормальным, хотя и глуховатым голосом. — Могу. Но не хочу.
Он удивительно умел одной фразой, а порой и одним словом вывести Гарри из себя и заставить заговорить о том, о чем лучше было вообще не вспоминать.
— Вы мне до сих пор должны, — напомнил Гарри. — То, что вы мне наговорили на Гриммо, не то что на ответы — на разговор не тянет.
— А я, пожалуй, предпочту остаться вам должным, — сказал Снейп. — Вам вся Англия должна, ну так и я не буду исключением.
— А вы завидуете, да? — с вызовом спросил Гарри. — Англия вообще-то и вам должна, только об этом почти никто не знает. Вы тогда орден Мерлина хотели — а теперь? Признания? Фотографий на первой полосе? Поста в министерстве?
— В Хижине я уже смирился с тем, что не выживу, — на удивление спокойно ответил Снейп. — Но тут, как всегда, вмешались вы, Поттер. Желания успели умереть, а я нет. Я ничего не хочу, Поттер; заметьте, я даже не прошу, чтобы вы оставили меня в покое. Мне все равно.
— Это потому, что меня два дня не было, — пояснил Гарри. — Эмоциональные реакции притупились.
Он перехватил удивление, мелькнувшее во взгляде Снейпа.
— Гилденстерн мне кое-что рассказывал перед процедурой, — сказал он. О том, что слова целителя стали понятны ему только сейчас, Гарри предпочел не распространяться.
— А знаете, Поттер, неплохой режим, — проговорил Снейп. — Если вы будете приходить ко мне не ежедневно, а всего лишь пару раз в неделю, я, пожалуй, даже смирюсь с вашими визитами: точнее, у меня не возникнет желания спорить с вами по этому поводу.
— Правда? — обрадовался Гарри. — Ну вот и замечательно! — Он даже не ожидал, что все получится так легко. Два визита в неделю — это же мелочи, даже Джинни ругаться не будет. И в школе поймут…
— Замечательно? В этом нет ничего замечательного! — Крик Снейпа оглушил Гарри, будто гром. — Вы же можете управлять мной, как зельем на огне! Можно довести до кипения, можно поддерживать тепло, можно просто отставить в сторону, если некогда, и подогреть потом! Я не сталкивался с чем-нибудь более омерзительным в своей жизни, а я сталкивался со многим!
Он стоял в отдалении, но Гарри казалось, что Снейп нависает над ним, как черная грозовая туча.
— Знаете что! — Он не заметил, что поднялся на ноги и что тоже кричит. — Вы… вы меня достали! Вы называете омерзительным спасение жизни, пусть даже вашей! Это несправедливо! Я сделал все, что мог, и на ваше «спасибо» не рассчитывал, но это перебор даже для вас! Вы ублюдок, Снейп, не понимаю, что мама в вас нашла!
Снейп замер, словно соляной столб, но Гарри не собирался отступать ни на шаг. Он сжал кулаки и не сводил глаз со Снейпа, будто пытался заавадить его взглядом. Комнату слегка потряхивало — или потряхивало самого Гарри, он не мог понять.
— Потому что она умела видеть, Поттер, — неожиданно нормальным голосом сказал Снейп. — Она умела видеть то, что никогда не увидите ни вы, ни я.
У Гарри защипало в носу.
— Расскажите, — попросил он. — Пожалуйста.
Снейп чуть заметно кивнул.
Он вернулся домой, когда за окном уже темнело, чувствуя себя так, словно прожил за эти часы целые годы. На улице прошел дождь, которого они не заметили за разговором, и Спиннерз-энд, умытая и посвежевшая, в ободке радуги, показалась Гарри куда менее унылой.
