Глава 2. Карингард От автора: Советую перечитать первую главу приквела, чтобы освежить в памяти суть повествования.
***
Дверь, в которую ты войдешь, может оказаться
дорогой в твое будущее, а может быть входом в ад.
8 дней назад…
Горячий пустынный ветер, вольно разгуливая между скалистых ущелий, срывал платки с заблудившихся туристов и нещадно обдувал их лица. Сильнее кутаясь в шарфы, защищая глаза от острых песчинок, они спешно направились к ущелью Сик, покидая утопающий в последних лучах заката древний город Петра.
Иорданское солнце, вспыхнув, растеклось огненными нитями на небосклоне, озаряя развалины мягким оранжевым светом. И вот этот желтый пылающий диск, медленно исчезая за горизонтом, все же уступил место звездной ночи.
Драко, откинув платок, медленно спустился по лестнице, покидая высеченную из скалы усыпальницу Эль-Хазне [1]. Проходя мимо усталых верблюдов, он остановился, замечая среди рабочих, суетливо зажигавших десятки факелов, своего проводника — Данияра и жестом подозвал его.
— Вам стоит вернуться в лагерь, господин, пока ветер не утихнет, — с акцентом произнес Данияр, прикрывая платком лицо и протягивая Малфою небольшой факел.
Попрощавшись, Драко повернулся, направляясь к северному ущелью. Он осторожно проходил по скалистой вытоптанной дороге, освещая свой путь ярким факелом, который отбрасывал неровные блики на древние набатийские захоронения, именованные Улицей фасадов. Оставляя за спиной узкое ущелье, Драко услышал, как с восточной стороны, на площади, аккурат где поселилась группа археологов-магглов, доносилась негромкая бедуинская музыка, и, тихо прошептав заклинание, затушил факел. Бесшумными шагами он проходил по Древнеримской площади и задрав голову, заметил, что на вершине небольшой горы Аттуф, где расположился лагерь с его командой расхитителей, исходило слабое свечение от пылающего пламени в костре.
Оглядевшись по сторонам, Драко убедился, что его окружают лишь полуразрушенные арки и ступенчатые каменные трибуны, тихо выдохнул и трансгресировал, оставляя за собой слабую белую дымку. Оказавшись на вершине горы между древними ритуальными столбами, он осторожно направился к походной палатке, в которой от неровного света плясали размытые тени.
Неспешно переступая через острые скалистые камни, Драко подошел к палатке и, услышав знакомый грубый голос, резко остановился, прислушиваясь к словам Дюка Саттона.
— Ну, и где его носит? — раздался голос Саттона. — Малфоя?
Драко, усмехнулся, осторожно заглянул в палатку, замечая, как Саттон, удобно расположившись на велюровых подушках, попивал крепкий анисовый арак [2], играя в кости с тихим долговязым Мартином Рэмси.
Шумно втянув воздух, приглушая в себе нахлынувшую волну злости, Драко отвернулся, представляя, как, хватая Саттона за грудки объясняет незадачливому расхитителю, что нарушение и осуждение его приказов чревато неприятными последствиями. Но, выдохнув и прикрыв глаза, он похоронил в себе идею расправы над Саттоном, предпочитая наблюдать, как тот, корчась от собственной беспомощности, безуспешно пытается настроить команду против него. Святая наивность!
Драко, привыкший работать в одиночку, помнил, как Донаван вынудил его возглавить эту группку молодых расхитителей, которые были до дотошности глупыми, беспомощными и удивительно самоуверенными. Познакомившись с командой несмышлёных юнцов, Драко неприятно обнаружил для себя, что единственная дочь Донавана — Агнес — также входила в число безмозглых подростков, которые мнили из себя искателями приключений и охотниками за артефактами. Замечая на себе ее взгляд и понимая, что его терпения едва ли хватит на назойливое внимание Агнес, Драко высказал Донавану свои недовольства относительно его идеи отправить в Иорданию команду расхитителей. Но, получив от него отказ и смирившись с обществом неопытных юнцов, Малфой приказал им расположиться на вершине горы Аттуф в Петре и, не привлекая внимания бедуинов, внимательно изучить местность. Нагрузив команду ненужной работой, он отправился в Амман, где, прибившись к маггловской группе археологов, официально занимающимися раскопками в Петре, получил доступ к набайтийским письменностям. Игнорируя насмешки и пренебрежительные взгляды собственной команды, Драко денно и нощно проводил в усыпальнице последнего царя Арета IV — в Эль-Хазне, зная, что именно там находится вход в древний магический город целителей — Карингард [3].
О таинственном городе известно не много, но именно туда должен проникнуть Драко, чтобы украсть бесценный медальон — Эирух. Малфой вздрагивал при мысли, что, проникая в Карингард, где царствуют бесчинство, нищета и голод, он лишится магии и словно беспомощный маггл должен выкрасть медальон, сняв его с шеи одного из целителей, называемых авицеями [4].
Изучив древние свитки о магических местах Востока, Драко выяснил что городом управляет семейство аль-Хаичи и держит в страхе местных жителей вот уже несколько столетий. Диктатура же в Карингарде успешно поддерживается асвадинами — чернокнижниками, нанятыми Нариманом аль-Хаичи, жестоким градоначальником, который карает неподчинение публичными казнями.
Однако единственные, чьи жизни не подвержены постоянному террору — это авицеи, магия которых, как поток неиссякаемой энергии, излечивает даже смертельные проклятия.
Контролировать эту энергию им помогает медальон, ценность которого приравнивается к самым древним магическим артефактам. Именно поэтому Отдел тайн во главе с Донаваном решил отправить в Иорданию самого опытного расхитителя — Драко, обременяя его ненужным грузом в виде неумелой шайки подростков, норовящих проявить свою бездарность, нарушая приказы.
— Драко знает, что делает и едва ли обязан отчитываться перед тобой, Дюк, — послышался звонкий голос Агнес, отвлекая Драко от мыслей.
— Этот самодовольный ублюдок знает только себя, — недовольно ответил Саттон, бросая взгляд на Агнес. — И мы уже устали это терпеть.
— Кто это мы? — усмехнулась Агнес, гордо задрав подбородок. — Ты и твое раздутое эго?
— Не знал, что потакать прихотям Малфоя входит в круг твоих обязанностей, — ехидно продолжил Саттон.
— Мои обязанности заключаются в соблюдении протокола и…
— …докладывать обо всем своему папочке, — прошептал Нейтон Аллен, которой скрывался в углу и листал книгу по темным заклинаниям.
— Я непременно доложу в отчете о нарушении приказов руководителя нашей группы, Дюк, — отчеканила Агнес, игнорируя едкое замечание Нейтона, и, подходя к Саттону, резко выхватила из его рук бутылку арака.
— Приказа? — удивленно спросил Дюк, резко рассмеявшись. — Считаешь, что Малфой обратит на тебя внимание, если ты будешь беспрекословно выполнять его поручения? Тщетная попытка, учитывая, что он все свое время проводит с этой маггловкой из группы археологов.
— Драко использует ее ради информации, — прошипела Агнес, скрестив руки на груди.
— Наивная! — воскликнул Дюк, переглядываясь с ухмыляющимся Нейтоном. — Как мужчина, я дам тебе совет…
— Мужчина? — усмехнулся Драко, медленно переступая порог дорожной палатки. — Какое громкое заявление для столь никчёмного существа, как ты, Саттон.
Дюк резко встал и, неуклюже опрокидывая доску с костями, выкрикнул:
— Ты что, подслушивал?
— Ты меня поймал, — наигранно произнес Драко и, внимательно наблюдая, как Саттон дрожит от злости, подошел к столу, у которого стояла Агнес, и взяв в руку бутылку с алкоголем, заинтересованно рассмотрел содержимое.
— Рэмси! — воскликнул Драко, замечая, как парень, услышав его голос, испуганно вздрогнул. — Назови мне свойства Аконитового зелья.
— Я... я не совсем понимаю, — замялся Мартин, но, чувствуя на себе суровый взгляд Драко, неуверенным голосом продолжил: — Довольно простое зелье, применяется в качестве противоядия от некоторых несмертельных ядов. Имеет жидкую консистенцию, бледно-розовый цвет и едва уловимый древесный запах. Время приготовления трое суток, способ приготовления...
— Достаточно, — прервал его Драко и, внимательно взглянув на Саттона, ухмыляясь добавил: — Любопытно, в какую реакцию вступит Аконитовое зелье с этиловым спиртом?
— Очевидно, оно потеряет свойства антидота и может навредить здоровью мага, — ответил Мартин.
— Неужели? — наигранно удивился Драко, продолжая разглядывать содержимое бутылки. — Занятный факт.
— Ты... ты что, отравил меня? — испуганно вскрикнул Саттон, тыкая в Драко волшебной палочкой.
— Я предупреждал о возможных последствиях в случае, если вы ослушаетесь моих приказов, — проговорил Драко, наблюдая, как Саттон сгибается, задыхаясь от нахлынувшей паники.
— Я... я задыхаюсь, — выпалил Саттон. — Дай мне противоядие! Прошу!
— Просишь? — удивился Драко, подходя к нему. — Занятно, как человек, ведомый страхом, забывает о гордыне.
— Я не стану нарушать твои глупые правила, — кашляя, обещал Саттон. — Дай противоядие!
— Ты отравлен собственным страхом, — усмехнулся Драко. — Я не стал бы марать руки, лишая тебя жизни. Впрочем, мир вздохнул бы с облегчением [5].
— Ты... ты не подливал мне яд? — изумленно спросил Саттон, вставая.
— Нет, — коротко ответил Драко и, вопросительно взглянув на Мартина, добавил: — Причина кроется в том, что...
— Вступив в реакцию с Аконитовым зельем, этиловый спирт окрасился бы в пурпурным цвет, — продолжил его мысль Мартин.
Драко, ухмыляясь, наблюдал, как Саттон, сжимая кулаки, покрывался красными пятнами.
— Помни данное мне обещание, Саттон, — напомнил он и, обращаясь к остальным, добавил: — Наложите защитные заклинания на палатку! Считаете, магглы не заметили свечение от костра на вершине скалы?
Повернувшись, Драко поспешил к выходу и, замечая, как Агнес торопливыми шагами следует за ним, недовольно выдохнул.
— Ты возвращается в лагерь тех магглов? — послышался за спиной голос Агнес.
— Простите, что забыл отчитаться перед вами, мисс Донаван, — ерничая ответил Драко переступая через скалистые острые камни.
— Я беспокоюсь, Драко, — оправдывалась она.
Фыркнув, он серьезно взглянул на нее, чувствуя, как раздражение закипает внутри, распыляя в нем желание высказать этой надоедливой девице все, что он думал о ее навязчивой привязанности.
— Возвращайся в палатку, — спокойным голосом произнес он, приближаясь к ритуальным столбам и спешно трансгрессируя.
* * *
— Дрейк, — радостно воскликнул худощавый мужчина средних лет, в котором Драко узнал руководителя маггловской экспедиции Говарда Барнса. — Друг мой, вы прибыли как раз к ужину, — добавил он выходя из глиняно-соломенного барака.
— Благодарю, Говард, — усмехнувшись, произнес Драко, неспешно шагая в барак, и осмотревшись по сторонам заметил остальных участников экспедиции, сидевших за низким столом, на вышитых яркой нитью подушках и шумно споривших.
— А где же Анна? — заинтересованно спросил Драко, разглядывая освещенный факелами барак.
— Ох, эта девчонка! — усмехаясь, воскликнул Говард. — Наверняка убедила нашего проводника обставить Малый зал Эль-Хазне масляными лампами и корпит там над письменами в окружении гробниц.
— Вы не увидите ее на ужине, Дрейк, — встревая в разговор, заявил Мейсон Гиллиан.
— Верно, — согласился Говард, усаживаясь на подушки, и, потянувшись к глиняному чайнику, продолжил: — Сегодня из пустыни Вади Рам прибыли старейшины бедуинского племени. Согласно их традициям, женщины не имеют права ужинать за одним столом с мужчинами. Дикость!
— Не смею с вами не согласиться, Говард, — произнес Драко, с благодарностью принимая чашку чая. — Однако должен признать, что подобная практика порой была бы крайне полезна.
Говард громко рассмеялся, заражая заливистым смехом остальных присутствующих.
— Английские нравы, — сквозь смех воскликнул Говард. — Но должен признать: вы правы, Дрейк.
Драко, усмехнувшись, спокойно наблюдал за суетой в темной комнате барака и, услышав торопливые шаги и взволнованные голоса бедуинов за стеной, вспомнил слова Говарда.
Обитатели красной пустыни Вади Рам, которая своими песчаными барханами походила на поверхность безжизненной планеты, — шаманы, обладающие магией стихий. Как и многие чародеи Востока, шаманы не пользуются волшебными палочками или же иными предметами, способными фокусировать энергию: их магия сосредоточена на кончиках пальцев и подчиняется определенному первородному элементу. Шаманы из Вади Рам — хаавадиды, представители самой редкой стихийной магии — магии Воздуха, оторванные от волшебного общества и вынужденные покорствовать своим врожденным способностям и кочевать по степям и пустыням. И мысль о том, что хаавадиды покинули Вади Рам и прибыли в Петру, не давала Драко покоя, заставляя думать, что его намерения пробраться в Карингард и выкрасть медальон авицеев — истинная причина внезапного появления шаманов в Петре [6].
— Я должен вернуться в лагерь, — уверенно произнес Драко, прерывая болтовню археологов. — Простите, что не смогу разделить с вами трапезу.
— Очень жаль, Дрейк, — ответил Говард, провожая Драко взглядом. — Что же, увидимся на рассвете на Улице фасадов.
Драко коротко кивнул и, попрощавшись покинул палатку, направляясь по избитой тропе сквозь ущелье к гробнице Эль-Хазне.
Завывания колючего песчаного ветра, слышимые в скалистых ущельях смолкли, погружая Петру в тревожную тишину. Пляшущие тени случайных прохожих, подсвеченные пламенем факела, отражались на стенах Улицы фасадов, и, ступая по вытоптанной тропе, Драко настороженно оглядывался по сторонам.
Площадь Эль-Хазне утопала в искусственном свете прожекторов, а подсвеченный, высеченный из камня фасад гробницы возвышался над скалами. Замерев на миг, Драко поднял голову, рассматривая рукотворный орнамент, и, потушив факел, осторожно вошел внутрь. Он шагнул в освещенный масляными лампами Малый зал и, заметив Анну в углу комнаты, склонившуюся над каменными дощечками с письменами, громко произнес:
— Вы пренебрегаете правилами, Анна, — она испуганно пискнула, услышав его голос и повернувшись, смущенно опустила глаза, скрываемые за тонкой оправой очков. — Находиться в гробнице после заката опасно.
— До.. добрый вечер, мистер Миллиган, — запинаясь, поприветствовала она Драко. — Я лишь хотела закончить перевод иероглифов до полуночи [7].
— Уверен, вы провели бы ночь в Эль-Хазне, если бы Говард вам позволил, — усмехнулся Драко, усаживаясь на деревянный складной стул.
Она улыбнулась, неуклюже поднялась с пола и, потянувшись к кожаной сумке с инструментами и книгами, произнесла:
— Вы правы, пора возвращаться в лагерь. А что вас привело сюда, мистер Миллиган?
— Мне наскучили пустые разговоры ваших коллег, и я решил разбавить свой досуг беседой с вами, — ответил Драко, поднявшись и помогая Анне собрать вещи. — Ведь вы общаетесь только с книгами.
— Я люблю книги, — искренне произнесла она, и Драко, ощутив легкое чувство дежавю, ухмыльнулся. Где-то он уже это слышал.
— Наверное, вам кажется это глупым, — грустно произнесла Анна, заметив его улыбку.
— Определенно нет. Просто вы напомнили мне человека из моего забытого прошлого, — признался Драко.
Анна, растерявшись, глупо улыбнулась и, следуя за Драко, вышла из гробницы. Они повернули к узкому ущелью, подошли к Древнеримской площади, и, выслушав просьбу Анны провести время на каменных скамьях, а не в шумной лагере, Драко, согласившись, кивнул.
— Он был хорошим? — неожиданно спросила Анна, расположившись на скамье, закинула голову, рассматривая усыпанное звездами небо. — Тот человек из вашего прошлого?
— Многие считали, что он был хорошим, — усмехнулся Драко.
— А вы? — не успокаивалась Анна.
— Я признаться, никогда не задумывался об этом, — ответил он. Это было правдой. Он никогда не занимал себя мыслями об этой подружке Поттера, так страстно любившей книги и отчаянно защищавшей свои принципы.
Они молчали. Анна рассматривала звезды, нашептывая известные ей созвездия.
— Вам нравятся сказки, мистер Миллиган? — поинтересовалась Анна, продолжая высматривать на темном небосклоне яркие звезды. — Поэтому вы просили меня перевести тот свиток?
— Верно, — взволнованно ответил Драко, надеясь, что уже сегодня ему удастся пробраться в Карингард, пока хаавадиды не узнали о нем. — Вы ведь перевели свиток, Анна?
— Я думала отдать вам тетрадь с переводом на рассвете, но если вы желаете я...
— Да, желаю, — резко прервав Анну, ответил Драко, наблюдая, как она роется в сумке.
Попасть в Карингард возможно лишь одним путем — подкупить советника Наримана аль-Хаичи, который отправлял свиток с текстом преимущественно газелями персидских авторов. Обычно имя поэта служило код-ключом к тексту, разгадка которого открывала пароль для входа в Карингард, скрываемый за наскальным рисунком в Большом зале Эль-Хазне.
Ворота в город охранялись десятками наемниками, и лишь один из них предупрежден советником Наримана, что нужно пропустить чужестранца за весьма внушительную плату. Он же проводит обезоруженного Драко к Пустоши — обители авицеев — и послужит гарантом его безопасности.
Это все, что обещал Донаван, раскидываясь словами в своем кабинете за сотни миль от песчаной, сгорающей в лучах нещадного солнца Петре. За Драко же дело оставалось малое: дождаться встречи с человеком Отдела тайн в Аммане, который передал свиток, пробраться в Петру, найти переводчика, проникнуть в Карингард, выкрасть медальон авицея и остаться в живых в проклятом городе. Какая малость…
Анна, наблюдая за ним, осторожно протянула тонкую тетрадь, исписанную небрежным размашистым почерком.
— Это Сказка о горбуне из книги «Тысяча и одна ночь». Вы ведь слышали о ней прежде? — нетерпеливо произнесла Анна, наблюдая, как Драко изучает перевод в приглушенном пляшущем свете факелов.
— Да, слышал, — ответил Драко, вспомнив, что в библиотеке Мэнора ему приходилось видеть эту книгу на арабском языке с весьма откровенными иллюстрациями. Он знал, — и это усложняло задачу — что у сказок, рассказанных персидскому царю, не было автора. Быть может, код-ключ скрыт в «Сказке о горбуне», и ему стоит тщательней изучить переведенный Анной текст. А, возможно…
— Знаете, — раздался осторожный голос Анны. — Мне никогда прежде не встречались люди, увлеченные вымышленными историями, как вы, мистер Миллиган.
— В сказках скрыто куда больше, чем может показаться на первый взгляд, — усмехнувшись, ответил Драко.
— Но это же вымысел, ложь, — возмущенно воскликнула она.
— Истина скрывается во лжи, но вы слишком молоды, чтобы это понять, Анна, — спокойно произнес Драко, поднимаясь с каменной скамьи. — Благодарю за помощь, — он махнул тонкой тетрадью, — и возвращайтесь в лагерь.
Драко шагнул к площади, чувствуя под ногами острые камни и, услышав шорох за спиной, обернулся. Анна, спотыкаясь, направилась в лагерь, горящий огоньками где-то у подножья скал и волоча за собой сумку с инструментами, скрылась в тени едва освещенной улицы Фасадов.
— Дрейк Миллиган? — раздался высокий голос, и, резко обернувшись, Драко сильнее сжал палочку в руку. — Твоего отца хватил бы удар, прознай он, что ты сменил свое благородное имя.
Мужской силуэт медленно приближался, и прищурившись, Драко вгляделся в темноту.
— Кристофер? — удивился он, завидев в неярком свете знакомое лицо. — Что ты здесь делаешь?
— Это длинная история, — ухмыльнулся Кристофер, протягивая Драко руку.
— Это долгая ночь, — заметил Драко, обнимая и похлопывая старого товарища по плечу.
Тот, соглашаясь, кивнул и, следуя за Драко, прошел в узкое закоулок, ведущий в небольшую гробницу, за аркой.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что они скрыты от любопытных глаз, Драко достал палочку и зажег старый факел, висевший на стене. Кристофер, расположившись на каменной скамье, недовольно наблюдал за Драко: тот достал портсигар и зажег сигарету от открытого огня и, глубоко затянувшись, выпустил плотное сизое облако дыма.
— А ты пристрастился к этой привычке, — усмехнулся Кристофер.
— Попал под влияние окружающей среды, — вновь закуривая, проговорил Драко.
— С волками жить..? — продолжал улыбаться Кристофер.
Драко кивнул и, облокотившись о стену, взглянул на своего старого друга. Он познакомился с Кристофером Крауном еще в магическом университете, когда тот читал частные лекции по алхимии. Тогда Драко и не предполагал, что год спустя, заключив сделку с Отделом тайн, будет скакать по миру, как треклятая антилопа со своим моложавый преподавателем. Ох, сколько же они пережили вместе и сколько воды утекло с тех пор!
Кристофер, очевидно завидев первую седину, решил испытать себя в деле расхитителя гробниц, бегать за высокомерным наглым мальцом и выслушивать нудные наставления Донавана. Драко же не понимал эту страсть к приключениям и опасностям и втайне завидовал возможности Кристофера разорвать добровольный контракт с Отделом тайн и вновь вернуться к обычной жизни. И когда Краун, наигравшись, оставил работу расхитителя гробниц, Драко был разочарован, что потерял верного товарища, но и был рад, что хоть кто-то из них выбрался из этой трясины.
— Я прибыл в Амман несколько дней назад и случайно встретился с нашим старым знакомым, — начал Кристофер и заметил недоуменный взгляд Драко, пояснил: — Исмагил Машаль, — Драко возмущенно воскликнул и, потупив взгляд, посмотрел на усмехающегося Крауна. — Профессор чародейства тебя особо не жалует. Утверждал, что присутствие белобрысого лиса в Иордании — дурной знак. Он видел тебя с группой маггловских архитекторов в Аммане, которые отправлялись сюда, в Петру, и просил меня передать послание — «Ворам в Карингарде отрубают не руку, а голову».
— Ах, этот старик так заботлив, — ухмыльнулся Драко и, потушив сигарету, добавил: — Отсечение головы кажется радужной перспективой, в отличие от той, что для меня подготовили Донаван и Отдел тайн.
— Драко, Карингард — гиблое место и… — взволнованно произнес Кристофер.
— Не стоит, — Драко резко перебил его. — При всем уважении, ты больше не член команды расхитителей, и я не стану обсуждать с тобой подробности моего задания.
— Я знаю, — Кристофер понимающе кивнул. — Я прибыл в Петру только потому, что беспокоился о тебе и по всей видимости не зря, — он нагнулся к Драко и тревожным голосом добавил: — Хаавадины в Петре не к добру.
— Я думаю над решением этой проблемы, — серьезно произнес Драко и, устало вздохнув, сжал виски и, бросив взгляд на Кристофера, добавил: — Зачем ты прибыл в Амман?
— Знаменитый золотой фонд Ближнего востока — магический банк «Разес», — ответил Кристофер. — Но, увы, и там мне отказали в займе [8].
— Полагаю, Гринготтс был первый в списке? — спросил Драко и заметив кивок Кристофера, добавил: — Финансовые проблемы?
— Нет, вовсе нет, — покачал головой Краун и, поднявшись в каменной скамье, выдохнул, устало и натужно, и проговорил: — Ты посчитаешь меня безумцем, Драко, но я… я скучаю по тем временам, когда мы слонялись по Мерлином забытым местам, искали артефакты для ненасытного Отдела тайн и прятались от вандалов и бандитов по убогим деревушкам и пещерам, — Драко, недоумевая, глядел на взволнованного Кристофера и боролся с желанием встряхнуть его и заставить пожалеть о своих словах, но он промолчал и напряженно вслушивался: — Я — ученый, Драко, но я задыхаюсь от книжной пыли, от чтения нудных лекций этим остолопам в университете, и я не хочу прожить остаток дней в затхлом кабинете в окружении свитков и колб.
— Что ты надумал, Кристофер? — нетерпеливо спросил Драко.
— Я хочу основать исследовательскую группу, частную организацию, одобренную Министерством, — с легким трепетом ответил Краун.
Драко несдержанно рассмеялся.
— Если ты считаешь, что Министерство позволит тебе заниматься археологической и исследовательской деятельностью, в то время как Отдел тайн контролирует все раскопки и поиски артефактов и магических ценностей Европы, то ты не безумец, Кристофер, ты — глупец, — констатировал Драко, все еще усмехаясь.
— Я не верил в эту затею, — возбужденно проговорил Кристофер. — Но я прошел через бюрократический ад, чтобы побеседовать с Кингли — консультировался с юристами, архивариусами, заручился одобрением коллегии алхимиков, ассоциации историков и даже хвастал собственными регалиями. И после долгих споров и обсуждений с членами Визенгамота и невыразимцами, министр одобрил мой проект, в случае если я оплачу стократную пошлину и открою отдельную ячейку в банке с необходимой суммой для основания исследовательской группы.
— Кингсли позволил? И Донаван? — воскликнул Драко, удивленными глазами глядя на Кристофера. — Это невозможно!
Кристофер усмехнулся, потянулся к внутреннему карману пиджака и, вытянув тубус со свитками, передал его Драко.
Драко осторожно вытянул свитки и, вчитываясь в текст и рассматривая в свете яркого пламени факела печать Министерства и личную подпись Кингсли, раздумывая, протянул документы Кристоферу.
— Но, ты прав, я глупец, — выдохнул Кристофер. — Кингсли и Донаван понимали, что ни Гринготтс, ни Разес не одобрят мне ссуду на исследовательскую деятельность. Никто не станет поддерживать конкурента Отдела тайн и расхитителей гробниц.
— Никто, — согласился Драко, вышагивая по гробнице. — Никто, кроме меня.
— Что? — удивленно выпучив глаза, воскликнул Кристофер.
— Ты не ослышался, Кристофер, — уверенно произнес Драко.
— Ты одолжишь мне такую сумму? — удивлялся Краун и, тихо рассмеявшись, добавил: — Мой дед говорил — не лги, Крис, не воруй и не одалживай у Малфоев!
— А мой дед говорил — долг, не предполагающий собственной выгоды — пустая трата денег, — усмехался Драко. — И посему, я не стану одалживать, Кристофер, я буду инвестировать в твою исследовательскую группу, — добавил он и прежде, чем Кристофер успел открыть рот и возразить, проговорил: — Я буду столь любезен, что не потребую залога или же процента с твоего дохода, в случае, если ты согласишься на мои условия.
— О каких условиях идет речь? — нервно сглотнув, уточнил Кристофер.
— Через несколько лет моя ссылка закончится, и я расторгну контракт с Отделом тайн, — объяснял Драко. — И я потеряю возможность заключать частные сделки с коллекционерами, желающими обзавестись той или иной магической безделицей. Под эгидой Министерства, я обзавелся связями на закрытых аукционах и черных рынках. И терять такое влияние — расточительство, и посему ты и твоя группа станет моим посредником.
— У тебя хороший аппетит, Драко, — нахмурившись, произнес Кристофер. — Желаешь, чтобы я работал на тебя и связывался с никчемными ворами с черного рынка?
— Не оскорбляй меня, Кристофер, — серьезно ответил Драко. — Я не стану пятнать свою репутацию связями с грязными дельцами. Мои клиенты возглавляют список самых влиятельных коллекционеров магического мира. И, согласившись на мои условия, ты обзаведешься не только клиентской базой, но и получишь доступ к археологическим раскопкам в Северной Америке, Китае, Дальнем востоке и Африке.
— Мерлин, да как тебе, прохвост, только удалось… — не веря в сказанное, удивлялся Кристофер.
— Ты согласен? — резко перебив, спросил Драко.
— Позволь уточнить, — раздумывая, произнес Краун. — Ты обещаешь заключать только честные сделки и раскопки, — Драко кивнул, — не вмешиваешься в работу моей организации, — и вновь кивок, — и беспроцентно инвестируешь в мое дело.
— Все верно, — согласился Драко. — Подробности обговорим с мои юристом, равно как и сумму, необходимую для инвестирования.
Кристофер выдохнул и, мешкая, протянул Драко руку.
— Будто согласился на сделку с дьяволом, — усмехнулся Кристофер, потирая руку. — Пожалуй, стоит за это выпить!
— Не сегодня, — Драко взглянул на наручные часы и, повернувшись к выходу, кинул через плечо, — У меня осталось одно незаконченное дело.
— Драко, — окликнул его Кристофер, когда тот перешагивал через порог. — В твоих запасах осталось Оборотное зелье?
Драко недоумевая, кивнул.
— Хаавадины и магглы должны видеть тебя сегодня ночью в лагере, — пояснил Кристофер.
— Я помогу.
— Спасибо, — выдохнув, проговорил Драко, чувствуя, как сжимающийся узел внутри медленно ослабевает и, осторожно выдернув пару своих волосков, протянул их Кристоферу.
— Побудь здесь, я отправлюсь за зельем.
Улыбнувшись, Кристофер кивнул, наблюдая, как Драко скрывается в узком проулке, ведущий в маггловский лагерь.
* * *
Ночь звенела тревожной тишиной. Тонкий полумесяц, скрываясь за острыми пиками скалистых гор, перламутровым свечением горел на чернильном небосклоне усыпанным россыпью звезд и освещал узкую тропинку, ведущую к гробнице Эль Хазне.
Драко, скрытый под заклинанием, размеренными шагами вышагивал по тропе, настороженно оглядываясь по сторонам. Он остановился у входа в гробницу, прикрыл глаза и, чувствуя, как страх холодной волной струился по венам, вымучено выдохнул. Вот и пробил тот час!
Он прошел внутрь, в Большой зал, освещая путь палочкой, и, взглянув на наскальный рисунок на стене, посмотрел на наручные часы. Стрелки, двигаясь, казалось, отбивали бой, звенели гулом в ушах, заставляя тугому узлу сильнее сжиматься внутри, и, нервно сглотнув, Драко, снял заклинание и спрятал палочку в узкой трещине в стене. Он словно почувствовал в этот миг, что его магия останется здесь, в этой трещине, и не защитит его от опасностей, как скалящиеся монстры ждущих за стеной.
— Шахеризада, — тихо проговорил Драко, приложив руку к наскальному рисунку [9].
Поверхность стены горела под кожей, обжигала и пульсировала, и, осторожно надавив, Драко почувствовал, как камень под рукой словно втягивал внутрь, вглубь проклятого Карингарда.
------------------------
Примечания:
1. Эль-Хазне (араб.Chaznat al-Firʿaun — «сокровищница») — набатейский храм эпохи эллинизма в Петре на территории современной Иордании. Входит в число памятников ЮНЕСКО и «Новых семь чудес света». Согласно одной из версий, храм выстроил набатейский царь Арета IV Филопатор в качестве собственной усыпальницы. Со временем первоначальное назначение постройки было предано забвению.
Представляет собой монументальное здание, вырезанное целиком из песчаной скалы в I веке. Ордерный фасад здания составляет 40 метров в высоту и 25 метров в ширину.
И дабы иметь представление об описанных мною мест, советую заглянуть в этот блог: http://masterok.livejournal.com/1381821.html
2. Арак — (араб. عرق [ʕaraq]) — ароматизированный анисом крепкий алкогольный напиток, распространённый на Ближнем Востоке и Центральной Азии. В зависимости от страны и региона различается по крепости, исходному сырью и процедуре изготовления.
3. Карингард — закрытый магический город в Иордании, на территории которой запрещено использование магии. Исключение составляют авицеи, владеющие целительской магией, асвадины — чернокнижники и стражники города — и члены семейства аль-Хаичи. Для остального населения — бедуинов, шаманов и туристов-магов, прибывающих за помощью авицеев, — использование любого вида волшебства запрещено.
Из-за диктатуры градоначальства аль-Хаичи в городе царствует нищета и голод и, как следствие, частые мародерства, убийства и бунты.
4. Авицеи (от имени Ибн Сины, известного как Авиценна — средневекового персидского ученого и врача, автора "Книги исцеления", "Канона врачебной науки" и десятка других) — шаманы, обладающие целительской магией. Авицеи исцеляют руками, а пробуждает и сосредотачивает их магию медальон Эирух (от араб. — душа). Медальон не только преобразует магию лекаря в исцеляющую энергию, но и является оберегом авицея. Существует поверье, что Эирух хранит в себе силу, способную оживить мертвеца и умертвить живого.
Авицеи не обладают способностями к стихийной магии, как остальные чародеи Востока. Многие восточные чародеи сторонятся и боятся авицеев, так как считают, что они получили свои целительские способности от ифритов — могущественных джиннов-демонов, служителей Иблиса (Дьявола). И именно поэтому пациентами авицеев зачастую становятся приезжие маги Европы, Америки и прочих стран.
5. Описанная ситуация с употреблением несуществующего яда и, как следствие симптомов отравления, имеет психосоматическую природу. Данный эффект известен в медицине, как эффект ноцебо — (от лат. nocebo — «я поврежу») — средство, не обладающее реальным фармакологическим действием, но вызывающее отрицательную реакцию у пациента.
6. Хаавадиды (от араб. alhaawa — воздух) — шаманы-кочевники, живущие в пустыне Вади Рам и обладающие стихийной магией первородного элемента — магии Воздуха.
В отличии от магов в Европе и Америки, шаманы и чародеи на Востоке обладают магией четырех первородных элементов. Они сумели обуздать стихийную магию и сосредоточить ее без помощи какого-либо предмета (волшебной палочки) на кончиках пальцев. Но магия восточных чародеев ограничивается возможностями их врожденного элемента (воды, воздуха, земли и огня), тогда как европейские маги способны обладать древней, темной и белой магией.
7. Дрейк Миллиган — маггловское имя Драко, которое является отсылкой к Билли Миллигану — известному мужчине с раздвоением личности (у него их 24). Своеобразная насмешка Малфоя.
8. Банк "Разес" — магический золотой фонд, находящийся в Аммане. Назван в честь персидского ученого и алхимика Ар-Рази, известного в Европе, как Разес (Rhazes).
9. У произведения "Тысяча и одна ночь", как известно, нет автора. Но в книге рассказывается история о царе Шахрияре, который, столкнувшись с неверностью первой жены, решил каждую ночь овладевать невинной девушкой, а на рассвете следующего дня казнить ее. Этот порядок был нарушен, когда в спальне Шахрияра появилась мудрая Шахеризада. Каждую ночь она рассказывала царю увлекательную историю, а с первыми лучами солнца замолкала, останавливаясь на самом интересном месте. Шахрияр, желающий узнать окончание истории, сохранял ей жизнь и так слушал ее рассказы тысячу и одну ночь.
Согласно этой истории Шахеризада — героиня сказки, является также и автором всех рассказов в книге, включая и "Сказку о горбуне". Именно поэтому ее имя и послужило код-ключом в Карингард.
