Глава 2Они проснулись, лежа на кровати вдвоем, в обнимку, чтобы согреться. Окно заело и не закрывалось, поэтому по комнате гулял сквозняк, а одеяло ни один не додумался натянуть на себя. Кровать была пыльная, поэтому Гермиона проснулась от громкого чиха Малфоя. Он, весь в клочьях пыли, стряхивал с себя ее руки и убирал свои. Глядя в его сонную физиономию, Гермиона поняла, что не только для нее ночь была тяжелой. Кошмары преследовали ее во сне, и от каждого будил тот страшный, леденящий душу визг. Ночью они, осознавая больше опасность и страх, чем глупость ситуации, обнимались покрепче и ждали, пока ужасный вопль прекратится, а потом вновь засыпали. Беда сблизила, но они и сами не сильно противились такому сближению.
Утром все изменилось. Естественно, они были врагами, и Малфой уже минут пять до своего чиха пытался деловито и незаметно вытащить свою руку из-под кудрявой головы Грейнджер, которая чрезвычайно вкусно пахла. Это оказалось не так просто – она крепко обнимала его и не менее крепко спала. Интересно, думал презрительно Малфой, как она ночами обжималась с Уизли, так же? Или спала к этому уроду спиной? Эти мысли отрезвили его, но пыль, взметнувшаяся с одеяла от резкого движения, попала в нос, и не удержавшись, парень оглушительно чихнул.
Гермиона вздрогнула и села в кровати. От ночных тревог не осталось и следа – в окно с любопытством заглядывало весеннее рассветное солнце, а где-то на крыше чирикал выводок птенцов. Это не луна, тревожащая душу. Малфой тоже сел и поморщился, растирая плечо.
- Грейнджер, когда в следующий раз решишь полежать на мне, прежде не ешь много.
- Это тяжесть мозгов, - съязвила Гермиона.
Она встала на некрепко держащие ее ноги и потянулась. Малфой скользнул по ней незаинтересованным взглядом и упал спиной на подушки, взметнув новые облака пыли по забывчивости. Пока он смачно отплевывался и чихал в рукав рубашки, Гермиона подошла к запыленному зеркалу и протерла его кистью от занавески. В отражении на нее глядела девушка с мешками под красными заспанными глазами, с взлохмаченной головой и красной щекой в пятнах. Приглядевшись, Гермиона поняла, что это на ее коже отпечатались пуговицы рубашки Малфоя. Одежда ее выглядела не лучше – порванная водолазка, заляпанная кровью куртка. Лучшая кандидатка на роль жены Франкенштейна. Глубоко вздохнув, девушка порылась в ящиках стола и нашла гребень. Непослушные волосы постепенно укладывались почти ровно, когда Малфой, исподволь наблюдающий за ней с кровати, с кривой ухмылкой произнес:
- Тебя не учили, что трогать чужое нельзя?
Гермиона обернулась и презрительно поморщилась.
- Я провела с тобой ночь, теперь я на многое имею право за такой подвиг.
- Подвиг? Грейнджер, многие девушки Хогвартса мечтают оказаться на твоем месте.
- Только давай без подробностей, - Гермиона с сомнением оглядела мрачные тени второго крыла замка. – Ты действительно уверен в этом? Я бы, например, со многими поменялась местами.
Малфой устало вздохнул и прикрыл глаза.
- Да и я бы с кем угодно поменялся. Я не понимаю... Что произошло с мэнором? Ведь мы только потеряли сознание.
- Я помню странный голубоватый взрыв, - припомнила Гермиона, укладывая волосы в хвост. – Мы уже исчезали, когда Белла послала в нас нож. Он летел в Добби...
- Это не имеет значения, - покачал головой Малфой. – Нам нужно узнать, что произошло с замком. Взрыв мог затронуть всех, да и затронул. Мы с тобой находились в разных концах комнаты, и только мы здесь.
- Слава Мерлину, что мы попали в эту комнату, а не в ту, - содрогнулась Гермиона, натягивая обрывок кофты на плечо. – Страшно подумать, что...
- Грейнджер, не сожалей. Это не имеет значения. Отсюда не выбраться, я видел, как по моим землям ночью бегали оборотни и эти крылатые существа.
- На что они похожи? – живо поинтересовалась девушка.
Малфой присел на кровати и на минуту задумался.
- Огромная летучая мышь. Змеиный хвост. Продолговатая морда. Не трудись, таких существ даже Лавгуды не в силах создать в своем больном воображении.
Гермиона поджала губы и еще раз осмотрела себя в пыльном зеркале. Одежда – рвань, бесполезные тряпки, которые можно использовать только в топку камина.
- У тебя здесь есть одежда? – спросила Гермиона, обхватывая себя руками. – Рубашки, кофты, может, мантию не жалко...
- Что, готовишься к жизни побирушки? – Малфой вновь окинул ее взглядом. – Там, в шкафу, только все себе не бери, мне тоже нужно переодеться.
Долгие пререкания с ним насчет того, отвернется он или нет, завершились в пользу Гермионы, и Драко, проклиная ее и обзывая всеми известными ругательствами, начал выбивать подушки спиной к ней. Его рубашка оказалась ей просторной, и штаны, слишком низкие, чтобы можно было заправить, тоже оказались проблемой. К сожалению, Малфой юбок и джинсов не носил, пришлось оставить эти. А рубашку Гермиона застегнула и повязала вокруг талии, оставив оголенным живот и поясницу. Так было гораздо удобнее. Малфой, увидев ее открыл рот.
- Грейнджер, твою мать... – но вместо должного восхищения выругался. – Ты знаешь, сколько такая рубашка стоит?! На ней каждую складочку разглаживать, а ты...
- Я поняла, - прохладно ответила Гермиона. – Переходи уже к той части, когда начнешь думать, как нам узнать, что здесь творится.
Оба вновь содрогнулись, когда из окна до них донесся жуткий, леденящий душу вопль твари со стороны темных провалов окон первого крыла. Малфой проглотил все свои ядовитые слова и думать забыл про рубашку, попранную нечестивыми руками Грейнджер. Она была права – выбраться отсюда был их единственный шанс, но вопросы требовали ответов, а голод, разъедающий изнутри – еды и хоть немного воды.
- Если палочек нет, нужно хоть чем-то вооружиться, - вздохнула Гермиона, взяв в свои руки решение проблемы. – Мы не можем идти по замку просто так.
- Чего?! – Малфой почти подскочил с кровати и воззрился на нее, как на сумасшедшую. – Грейнджер, ты в своем уме? Ты хочешь выйти из этого относительно безопасного места в неизвестность?
- Если ты умеешь питаться светом, можешь остаться здесь, - терпеливо заметила Гермиона, доставая из камина пыльную, поросшую паутиной кочергу. – Без еды и воды мы долго не протянем. Если есть какой-то шанс пройти на кухню и принести сюда немного того, что могло не испортиться, мы должны его использовать.
- Я ценю твой энтузиазм, - едко ответил Малфой, отряхивая себя от пыли. – И особенно смелость, присущую всем гриффиндорцам, которую мы зовем глупостью. Так что, пожалуй, я пока займусь уборкой, а ты сходи, сходи, Грейнджер. Если что – кричи, хоть меня предупредишь.
Гермиона презрительно сощурилась. Этого следовало ожидать, выпускники Слизерина славились своим умом и коварством, но отнюдь не храбростью. Малфой, не обращая на нее внимания и чуть посвистывая, начал вытряхивать одеяло, на котором они спали.
- Какой же ты трус, - выплюнула ему Гермиона эти слова. – Еда нужна нам обоим.
- Я понимаю, - поднял бровь Малфой, по-прежнему не глядя на нее. – Но вот я не уверен, что ты там что-нибудь найдешь. Домовиков нет, некому было следить за продуктами. Наш скот был поеден оборотнями, я уверен. Все, что могло долго храниться, уже испортилось, Грейнджер, это можно понять по слою пыли на полу. Единственное, чего мы можем добыть в избытке – это какого-нибудь зазевавшегося оборотня, который отдаст нам свой фарш на пропитание. И то – с твоей кочергой это будет скорее акт суицида, чем оперативная добыча провизии.
- Значит, ты мне поможешь добыть этого оборотня, - заявила Гермиона, пока тщательно пыталась скрыть раздражение. – Кушать-то его не одна я буду.
- Согласен готовить, - вызвался Малфой, уже, в принципе, понимая, что ни ему, ни ей не отвертеться от назревающей вылазки. – Ладно, Грейнджер, - он положил одеяло в кучу на кровать и, отерев со лба пот, обернулся к ней. – Сначала пойдем в отцовский кабинет – кочерга, все-таки, не оружие.
- Там есть палочки? – с надеждой спросила Гермиона.
- Там есть шпаги и мечи, - поджал губы слизеринец. – Висят над каминной полкой в нашем настенном гербе. Найдешь силы довериться мне, Грейнджер?
Гермиона поставила кочергу к камину и отвернулась от него к окну.
- У нас одна цель. Да и замок ты знаешь лучше меня.
Малфой театрально отвесил ей поклон, которого она, впрочем, не увидела.
- Благодарю. Дальше мы можем проведать ванную комнату. Там вода, в избытке. Нужно запастись.
- Мы понесем ее в горстях? – усомнилась девушка. – Тогда давай уж на кухню.
- Она несколькими этажами ниже. Это может быть опаснее, чем поход к ванной комнате. Остальные уровни занимает библиотека, но...
- Библиотека?! – возбужденно воскликнула девушка, тут же обернувшись к нему. – Мы должны в ней побывать.
- Туда я сунуться тем более не решусь, - покачал головой Малфой, отметив, что довольно продолжительное время они общаются мирно и наравне.
- Это почему же?
- Она примыкает к системе вентиляции первого крыла, - пояснил парень. – Ее окна выходят на окна того крыла, и к ней ведет дверь того самого крыла. Более того, нам придется пройти мимо той двери, откуда мы вчера попали в это крыло. Кто знает, выбила ли та тварь ее...
- Знания сейчас намного нужнее еды, - заметила Гермиона, подходя к двери.
- Скажи, тебе нужна литература для легкого чтива?
- Отнюдь. Я надеюсь найти информацию о подобных существах и способах борьбы с ними.
Решительно они подошли к двери – решительностью обладала Гермиона, - и Малфой повернул ключ в замке, который тут же послушно щелкнул. В обычное время, все те годы, что он себя помнил, ни замки, ни ключ не использовались – все двери мэнора отпирались магией хозяев или эльфов-домовиков. Ключ был скорее простым украшением, а ключи от главных дверей замка передавались наследникам больше как символ их новой власти, чем средство для их отпирания.
Они осторожно приоткрыли дверь и выглянули наружу. Сквозняк от открытого окна чуть тронул прибранные волосы девушки и вылетел в коридор, закачался под едва осязаемым ветром серебристо-зеленый гобелен на стене. Дуновение тронуло пыльный ковер и сдуло с него облачко пыли. Больше никаких движений в темноте витой лестницы и освещаемого светом солнца коридора снизу не было. Молодые люди вышли из комнаты, и Драко запер дверь на ключ. Оглядев коридор из-за угла, они осторожно ступили на свет, и Драко забрал у девушки кочергу, а Гермиона в целях безопасности задрапировала гобеленом проход к витой лестнице – теперь сложно было догадаться, что за тяжелой бархатной тканью скрывается еще один коридор, ведущий к лестнице и безопасной комнате. Будь, однако, у тех монстров чутье, гобелен не смог помочь бы им. Но надежда все равно была. Укрытие было тщательно скрыто от невооруженных взглядов, и, переглянувшись, молодые люди медленно пошли по коридору.
Когда-то эти коридоры были полны величественной глубины, чисты и обжиты, думалось Драко. Рыцарские латы и доспехи стояли, начисто отполированные домовиками, а от их серебра отражался, как от зеркала, солнечный свет, а по ночам – свет факелов. Даже если бы все банковские счета Малфоев закрыли, или нерадивые наследники просадили все богатство – этих доспехов хватило бы на безбедную жизнь еще нескольких нерачительных поколений. Род Малфоев веками собирал драгоценные картины, гобелены, доспехи и гоблинские изделия – и слыл самым богатым. По пути к кабинету его отца, находящемуся в другой части крыла, парень оглядел беглым взглядом несколько тайников в стенах, за картинами и под доспехами. Они были разорены. Что же здесь случилось и кто похозяйничал в замке самых богатых людей магической Англии? И почему замок не уберег своей магией хозяев?
Драко вспоминал, что тот же вопрос он мог задать сам себе и тогда, когда в их замке хозяйничал Темный Лорд, обрекший отца на почти магловское существование. Магия замка простиралась на многое, защита не могла ослабеть, если бы... были живы наследники его рода. Неприятное предчувствие больно кольнуло где-то глубоко в душе и вызвало тревогу, и Малфой дал себе обет попасть в библиотеку, даже если там будут полчища чудовищ. Этими мыслями он поделился с девочкой, тихо крадущейся за ним. Их шепот легким шелестом разлетелся по коридору эхом, но это был единственный звук в, казалось, вымершем крыле.
- Я рада, - удовлетворенно кивнула Гермиона. – Наберем книг после еды и воды, и постараемся в них что-нибудь найти.
- Не в том дело, - шикнул ей Драко. – Наша библиотека заколдована моим далеким предком, могущественным, даже Темному Лорду он был бы не по силам. Потому он так любил сидеть в ней и искать новые свитки.
- Не поняла...
- Она самозаполняющаяся. Любой экземпляр книги, написанный и опубликованный, попадает в нее, включая газеты, журналы, учебники, пособия и все такое...
- Легендарная библиотека Августуса, - ахнула Гермиона. – И во владениях Малфоев.
- Было бы время, - закатил глаза Драко. – Я бы показал тебе наше родовое древо, и ты бы увидела, что Августус был одним из первых Малфоев. В те же века был отстроен наш замок. Шевелись, Грейнджер, я не экскурсии тут веду.
Гермиона с большим почтением оглядела коридоры и поспешила за ним.
Кабинет Люциуса Малфоя, заброшенный и холодный, оказался в другом конце их крыла, западного, как по пути поведал девушке Драко. Дверь туда была распахнута, но, как и во многих иных помещениях, там был полный порядок за исключением пыли и отсутствия монстров. Оглядев помещение на предмет безопасности, молодые люди вошли и закрыли за собой дверь, громко скрипнувшую.
Гермионе кабинет напомнил чем-то гостиную в доме Сириуса, только более приведенную в порядок и обжитую. Сложно было так говорить сейчас, но обстановка говорила сама за себя. Окна были задрапированы шелковыми занавесками, разумеется, зеленого цвета с серебристой каймой по краям. В середине стены напротив двери располагался большой камин с решеткой, давно не горевший и покрытый паутиной. На каминной полке стоял горшок с испортившимся от времени, как установила Гермиона, летучим порохом, какие-то пыльные картины, небольшие золотые часы с маятником, давным-давно остановившиеся. Перед камином стоял диван, но не зеленый, как успело приесться, а пастельно-золотистый. У предков Малфоя был вкус.
У другой стены стоял рабочий стол с креслом, и на нем лежали какие-то бумаги, в которые Гермиона не преминула заглянуть. Ничего важного, просто письмо от Яксли, пара бумаг из архива документов и пергамент с какими-то магическими формулами.
- Грейнджер, лови.
Малфой бросил ей какой-то короткий меч, который только что выколупывал из их герба, висящего над камином. Сам он уже опоясался двуручным мечом и пристегнул к поясу серебряные кинжалы, которые нашел в еще одном тайнике за одной из картин. Гермиона поймала, но чуть не выронила.
- Он довольно тяжелый, - несвоевременно предупредил ее Драко, вращающий в руке свое оружие. – Но хороший. Меч гоблинской работы, времен первой войны между людьми и гоблинами. Не потеряй.
- Мы можем идти? – поинтересовалась Гермиона, пока откладывала в сторону кочергу. – Эти бумаги, думаю, можно взять с собой.
Малфой мельком глянул на листы пергамента в ее руках.
- Грейнджер, тебя не учили, что читать чужие письма не хорошо?
- Пока это единственное, что может нам дать зацепку, - Гермиона свернула пергаменты и засунула внутрь своей рубашки, чтобы не выпали.
Малфой несколько ошарашенно поглядел на нее, но больше не сказал ни слова. Вооружившись, они покинули кабинет хозяина замка.
Теперь красться приходилось еще более осторожно – в пределах своего этажа они могли легко добежать до укрытия, не останавливаемые лестницами, но кухня находилась на три заброшенных, нежилых этажа ниже. Лестница была скользкая от пыли, и Гермиона несколько раз чуть не поскользнулась. Драко, шедший, как и положено мужчине, впереди, брал на себя всю паутину, и к концу спуска оказался почти полностью укутанный в теплый мягкий валик, кишащий маленькими паучками и паутинными клещами, которых парень не любил больше флоббер-червей.
Этаж, на котором они оказались, был полностью отдан под кухню домовикам. Дальше спускаться в разведывательной цели ребята не решились и остановились перед приоткрытой дверью кухонного помещения. Дверь, тяжелая и резная, не скрипнула, когда они вошли. Драко выставил вперед меч и прошел дальше. Кухня освещалась так же окнами, но они были слишком высоко, чтобы разогнать полумрак. Помещение давно не посещалось, и здесь царил больший беспорядок, чем везде. Было заметно, как скоро его покинули. От таких подробностей у Драко не прибавилось желания находиться здесь дольше, и, молчаливо кивнув Грейнджер на дверь кладовки, он прошел вперед.
Приходилось огибать опрокинутые столы и давно покинутые котлы с заплесневевшим варевом. Дух по кухне витал несвежий, прямо скажем, гнилостный, и девушка с трудом сдерживала рвотные позывы при взгляде в котлы.
- Драко, - позвала она его тихо. – Здесь все пропало давно...
- Нет, - он чуть торжествующе выглянул из кладовки. – Я сомневался, но замок хранит продукты, пока их не вытащат из кладовки. Такова его кухонная магия. Здесь все свежее, Грейнджер! Будет с чем схарчить оборотня.
Гермиона поверила ему без лишних вопросов – он был так же голоден, как и она. Оглядевшись по сторонам, девушка подхватила валяющуюся в стороне пустую корзину и понесла ее к Малфою, который уже с упоением вгрызался в красное яблоко.
Дурманящий запах еды из огромной кладовки вызывал обильное слюнотечение, но какой-то скрип, вдруг донесшийся с лестницы за дверью кухни, мигом отрезвил голодных ребят. Драко поспешно прикрыл дверь кладовки и шикнул:
- Собирай все, что сможем унести!
А сам встал на страже. Гермиона носилась между стеллажами, заполненными съестным, и хватала все, что попадется под руку. Несколько найденных лишних корзин оказались заполнены яблоками, грушами, хлебом, ломтями ветчины, орехами, сырым картофелем, помидорами, огурцами – различной снедью. Также девушка взяла с собой несколько тарелок, котелок и столовые приборы. Драко, мельком глянув на громадные корзины, кивнул и открыл дверь кладовой. Каждый тащил по две, и теперь Гермиона упрямо сгибалась под весом провизии. Малфой не владел благородством, возможно, только в отношении таких, как она. Гермиона помнила свое место рядом с такими как она – ей казалось, что Беллатриса вырезала страшное слово «Грязнокровка» не на коже ее руки, но где-то глубже, в самой душе. Страшные события, имевшие место после их пленения в лесу егерями, все еще не поблекли в памяти. Больше всего девушку волновали Гарри и Рон, они ведь были рядом в момент взрыва, они тоже могли оказаться здесь.
- Драко, - шепотом позвала она парня, нагоняя его. – Драко.
- Ты забыла мою фамилию? – тоже тихо удивился он.
Гермиона не обратила внимания на нарочитое изумление.
- А что, если Гарри и Рон тоже сюда попали?
- Исключено, - скривился Малфой. – Мы очнулись с тобой одни, никого больше нет.
- Но вдруг они могли очутиться в темницах? Мы должны их проверить...
- Темницы, - фыркнул парень, но при звуке эха притих. – Если они оказались там, их больше нет в живых. Темницы находятся в подвалах другого крыла. Они простираются под всем замком, и под нашим крылом есть только подземелье, что-то вроде черного хода. Но это то место, куда я не сунусь даже под прицелом палочки Темного Лорда.
- Почему?
- Да потому, Грейнджер, невыносимая ты всезнайка. Подземелья и темницы объединены между собой. Там не спрятаться за дверью, там прямые коридоры, тьма и редкие повороты. И если бы меня спросили, где этих тварей может быть больше всего – я бы с уверенностью направил любопытных идиотов в темницы. Тьма и холод – они ими живут. И снаружи не подобраться – из окна моей комнаты видно, что именно туда забегают днем оборотни.
- Оборотни обращаются в людей, - заметила Гермиона.
- Да, - раздраженно ответил Драко. – Но большего желания встречаться с ними от знания этого факта я не чувствую.
- Если они забегают в подземелья – там может не быть тварей.
- Или они живут в мире и согласии. Не забывай – Темные Существа лояльны к себе подобным.
Он был прав, но достоверно Гермиона все еще не уверилась в отсутствии в замке друзей. Так хотелось бы поговорить с ними, они бы успокоили лучше, чем Малфой. Рядом был бы любимый Рон, с которым, у них, к сожалению, в последнее время что-то не ладилось. Рядом было бы твердое плечо Гарри.
Коридоры были успешно преодолены, и ребята почувствовали облегчение, когда скрылись за гобеленом, скрывающим их комнату. С трудом дотащив до комнаты корзины, они осели прямо на пыльный пол.
- Тут не мешало бы прибраться, - заметила Гермиона.
- Не мешало бы принести и воды, - возразил Драко. – Потом можно и...
- В библиотеку, - мрачно кивнула девушка. – И поспешить – солнце в зените, а бродить по коридорам в темноте не хочется.
Малфой молчаливо согласился. Среди продуктов в корзинах оказались котелок и несколько фляг, подхватив которые, молодые люди с нежеланием отправились в ванную комнату. Коридоры, неоднократно уже пройденные, почти не вызывали опасений.
Ванная комната Малфоев очень напоминала собой ванные старост Хогвартса, с огромным бассейном посередине зала, ароматная и пребывающая в большем порядке, чем остальные комнаты. Вода давно здесь высохла, но в воздухе еще чувствовалась повышенная влажность. Как только из кранов потекла вода, Гермиона почувствовала огромное желание помыться. Драко, весь в паутине и пыли, решил вопрос более смело – начал раздеваться.
- Грейнджер, - он театрально развел руками перед тем, как расстегнуть рубашку. – Ты не могла бы отвернуться?
Гермиона чуть поджала губы и пошла к двери ванной комнаты, чтобы запереть изнутри.
- Малфой, вообще-то мы пришли за водой.
Она обернулась как раз в тот момент, когда он стянул с себя рубашку, обнажив гладкий фигурный торс. Гермиона смутилась и отвела глаза.
- Ванная на то и ванная, - назидательно произнес Драко, расстегивая ширинку черных брюк. – Чтобы в ней мыться. А ты никак стесняешься? Неужели наша всезнайка не знает, как выглядит голый мужчина?
- Малфой, скотина! – прошипела Гермиона, отмахиваясь от летящих в нее брюк. – Не смей раздеваться догола!
Драко только усмехнулся – он и сам не собирался. Душистые теплые воды приняли его тело, и теперь он наслаждался чистотой. С детства ему привили чистоплотность, и Драко не мог физически долго находиться в таком состоянии, каким был до столь желанного купания. Смущение Грейнджер лишь веселило его.
- Неужели ты так и останешься потной, вонючей и окровавленной? – он кивнул на ее руку с давно присохшей кровью. – Брось, Грейнджер.
Гермиона только обхватила себя руками. Их отношения с Роном все еще носили платонический характер, в основном благодаря ей. Парень уже давно намекал на более близкую связь, но девушка не могла на это решиться. Время было такое, что легко было найти оправдания своей неуверенности: шла война, приближались экзамены, они отправились за крестражами... Когда Рону надоело терпеть, он сбежал от них с Гарри, чтобы потом вернуться – а она так и не обнажила тело перед мужчиной. Малфой с интересом наблюдал за ней, и его усмешка смущала и раздражала одновременно.
- Отвернись, - немного неуверенно произнесла Гермиона, развязывая края рубашки на талии.
- Брось, Грейнджер, - повторил Малфой, скалясь в ухмылке. – Мне известно, что у тебя под одеждой, раз в двадцать больше, чем ты думаешь.
- Меня не интересует, скольких слизеринок ты изучал, - огрызнулась девушка. – Отвернись, иначе в комнату придется идти голым.
Драко поджал губы и отвернулся, а гриффиндорка неуверенно начала раздеваться. На губах Драко заиграла довольная улыбка, незаметная Гермионе – в отражении почти блестящего кафеля стены и серебристого крана он прекрасно видел все, что хотела от него скрыть девушка. Стройная тоненькая фигурка осталась только в нижнем белье бежевого цвета, когда девушка опустилась в воду и отплыла на как можно большее расстояние от Малфоя. Парень хмыкнул и повернулся обратно.
- Ну и что? – поинтересовался он. – Есть, что скрывать? Ты поросла щупальцами или у тебя не две, а пять...
- Малфой, - рявкнула на него Гермиона.
Она не рассчитала силу голоса, и звук эха громко разнесся по ванной. А может, им казалось, что было громко – они провели много времени в тишине. Звук заставил их вздрогнуть, Гермиона притихла, а Малфой вмиг посуровел.
- Дура, - шепотом обругал ее он. – Веди себя, как нормальный человек!
Молча они отмывались от пота и крови. Особенно сложно давалась пыль и паутина, в которой были испачканы волосы Гермионы. Девушка распустила кудри и принялась отмывать их, пока Драко натирался мочалкой. Из коридора изредка доносились скрипы открытых дверей других комнат, потревоженных сквозняком, и эти звуки заставляли ребят замирать. Они вновь сидели в беззвучной тишине, изредка прерываемой плеском воды в ванной.
Когда они, молчавшие все это время, вернулись в комнату Драко, солнце приближалось к западу и светило прямо в окна, как последний свет перед темной мрачной ночью. За окном простирались красивые просторы, несколько одичавшие и заросшие сады Малфоев, когда-то бывшие красивыми, и леса на горизонте. Гермиона вспомнила, как только вчера их вводили в эти самые ворота егеря и как она боялась за их судьбу. Вода, принесенная в вазах, котелке и флягах, была с осторожностью поставлена к корзинам с едой. Теперь оставалось самое опасное.
- Библиотека? – тихо поинтересовался Малфой, проверяя крепление двуручного меча на поясе.
Гермиона только кивнула.
Обитель знаний, до которой они вновь добрались без приключений, к их изумлению, вовсе не была заросшей пылью, и в общем виде выглядела так, словно ее недавно посещали. На столе неподалеку от входа стояла застывшая свеча и лежали какие-то листы с формулами и записями. Все так же молчаливо Драко и Гермиона подошли к совершенно чистому столу и коснулись бумаг. Здесь говорить было опасно, даже находиться долго. Драко уже объяснил, что к библиотеке примыкало и восточное крыло, но все равно они пошли сюда, потому что знали, что искать – газетные вырезки, журналы, иные бумаги, свидетельствующие о произошедшем.
- Что это? – еле слышно прошептал Драко, просматривая листы с формулами.
- Похоже на расчет анимагической формы разных людей, - ответила Гермиона. – Но форма одна. Руны нужно расшифровать, но на это уйдет время.
- Возьмем с собой, - решил Драко и в освобожденную от еды корзину смел все листы со стола. – Учебник по рунам нужен?
- Есть... Ты уверен, что можно их брать? Тут явно кто-то недавно был, это его листы.
- Замолчи уже, Грейнджер. Я хозяин в своем доме.
Его замечание было своевременным и справедливым – Гермиона не стала обижаться. Во-первых, это было бесполезно; во-вторых, он был прав, и их шепот был опасен, прежде всего, для них самих. Стол был очищен, и с оглядками парень повел Гермиону к дальним стеллажам, на которых лежали последние номера «Ежедневного пророка». Крик твари раздался совсем близко, но не по библиотеке, а скорее за дверью, ведущей к восточному крылу мэнора. Молодые люди вздрогнули и поспешили.
- Сколько богатств, - тихо простонала Гермиона, оглядывая громадные стеллажи высотой с несколько этажей.
- Торопись, - шикнул на нее Драко, пока сваливал в корзину стопки номеров Пророка.
Раздался еще один крик – в дверь библиотеки со стороны восточного крыла кто-то бился, не сильно, но слышно. Гермиона подхватила книги по истории последних изданий и выглянула из-за стеллажа. Малфой взгромоздил на спину корзину с драгоценными знаниями и бросил на нее взгляд. Теперь их вела Гермиона. Кивнув парню, девушка пробежала первая до дверей их крыла и пропустила вперед Драко. Двери библиотеки они захлопнули и побежали к лестнице. Солнце перестало заглядывать в окна, и на замок опускалась мгла.
- Тебе не кажется странным, что в нашем крыле нет ни одной твари, в то время, как восточное кишит ими? – поинтересовалась Гермиона, как только они, запасшись факелами, вернулись в комнату и заперли двери.
- Грейнджер, мне все тут кажется странным! – Малфой сбросил с плеч корзину. – Где мой отец, мать, Белла, хотя бы? Домовые эльфы – и те не покинули бы замок просто так. Что ты делаешь?
Гермиона задернула занавески и с непониманием повернулась к нему.
- Оборотни выходят затемно, в сумерках, - пояснила девушка. – Луна сегодня восходит рано. Мы же не хотим, чтобы нас засекли со светом факела или камина?
Здесь Малфой молча согласился. Пока Гермиона с упорством разжигала способом каменного века огонь в камине, слизеринец наводил уборку на кровати. Портьеры были с тщательностью задвинуты, и оставалось только надеяться, что сквозь тяжелую бархатную ткань с улицы не увидят света. За окном сгущались сумерки, и теперь кроме света огня комнату ничего не освещало.
- Так, что у нас тут есть, - протянул Малфой, присаживаясь на корточки возле корзин с едой. – Маринованные огурцы, соленые грибы, - он достал две банки, которые Гермиона успела заметить в последний момент в кладовке. – Сырой картофель?
Даже лютый голод не заставил бы чопорного наследника древнего рода питаться сырой картошкой. Гермиона без слов подошла, вытащила у него из ножен серебряный кинжал и протянула рукоятью вперед.
- Чисть.
- И что мы с ним будем делать? Не хочешь похрустеть картошечкой, Грейнджер?
- Мы обязательно ею похрустим, если ты не почистишь картофель!
- Готовка – удел женщин!
- Да ну? – Гермиона понизила голос, чтобы не ругаться во весь голос. – Тогда, может, сходишь за добычей?
- Какой? – не понял Драко.
- Филе оборотня с запеченной на углях картошечкой. Не хватает только филе.
Малфой только отмахнулся. Голод – не тетка, жег изнутри, как иная каленая кочерга. Во всяком случае, есть хотелось больше, чем пререкаться – и парень взялся за нож.
Над огнем в камине Гермиона повесила котелок с водой, и пока она закипала, а Малфой, наследник древнего рода, чистил картошку, периодически ранясь, девушка расшифровывала руны на листах, отобранных со стола библиотеки. В расшифровке сильно помог учебник по рунам, который лежал в ее сумочке. Сказать, что Драко был поражен, увидев, как она извлекает из носка сумочку, а из сумочки громадный том по рунам – ничего не сказать. Только так можно было спасти сумочку от егерей, но Гермиона про нее даже забыла, вспомнив о ней только в библиотеке. Экстрактом бадьяна, пока варилась ароматная картошка, гриффиндорка смазала собственную рану на руке, начертанную Беллатрисой, и ранки Драко – оказалось, что наследник не умел чистить картошку. Гермионе удалось скрыть некоторое злорадство в отношении его навыков кулинарии. Когда раны затянулись, а кровь была стерта с рук, оба наклонились над рукописями.
- Поняла что-нибудь, Грейнджер? – поинтересовался Драко.
- Эти руны довольно древние, даже в книге им дается только примерная трактовка, - покачала головой Гермиона.
- О чем речь?
- Это формула зелья, нового и извращенного по своей сути. За основу его взято Оборотное зелье, но обращает оно без частиц и добавок. Чрезвычайно токсично. Если его выпить или коснуться – человек в страшных муках теряет разум, после – облик.
- Туманное объяснение, - заметил парень, приподнимаясь, чтобы закрыть, наконец, окно, из которого веяло холодом.
- Достаточно понятное, - Гермиона взялась за другой лист пергамента. – Эти разработки кто-то совсем недавно записывал – пергамент совсем свежий и пахнет, словно только что из магазина. Я считаю, у замка есть еще обитатели, но не хотела бы сталкиваться с создателем этого зелья.
- Почему?
- Потому что только сумасшедший мог придумать обращать людей в этих существ.
Окно захлопнулось, и в комнате стало теплее, но страшный визг с улицы, раздающийся со стороны восточного крыла, все равно не заглушило двойное литое стекло. Драко вздрогнул и поскорее задернул портьеру, не оставив и щелки.
- Именно в этих существ, - тише подтвердила Гермиона. – Они боятся света и держатся в темноте и холоде. Тут есть заметки по превращению, какие они становятся, как их приручить, но... Слушают они только своего создателя, поскольку в зелье используется именно его кровь.
- Погано, - отметил Малфой, принюхивающийся к ароматам из котла. – Стало быть, именно этот создатель превратил мой дом в полигон для этих зверушек. Узнал бы, кто, убил бы на месте.
- Здесь нет никаких подписей или закорючек на полях, - Гермиона проглядела листы и сложила их в стороне отдельной стопкой. – Чистовик разработок. А испытуемыми были... маглы. И, - сердце девушки несколько раз с силой ударилось в грудную клетку. – Грязнокровки...
Малфой чуть встревоженно глянул на листы.
- Хочешь сказать, Грейнджер, что кто-то экспериментирует на... таких, как ты, чтобы создать армию монстров?
Гермиона промолчала, отдернув руки от листов. По телу пробежали мурашки ужаса, а отвращение к разработкам, вероятно, еще и тайным от Министерства Магии, достигло своего пика. Что она могла сказать? Ничего, потому что все изуверства над такими, как она, у нее ассоциировались только с одним магом. Темный Лорд.
Драко отнял листы бумаги и, подойдя к камину, одним махом бросил их в огонь. Гермиона вскрикнула и вмиг оказалась у каминной решетки, но Малфой перехватил ее руки и прижал к себе, чтобы не дать сунуться в пламя.
- Что ты делаешь?!
- Грейнджер! Грейнджер!!! – ему пришлось встряхнуть ее и повернуть к себе лицом. В глазах девушки стояли слезы, но она была полна решимости достать документы с рецептом жуткого зелья. – Да послушай же! Гермиона!
Листы тлели в камине, издавая больше света и тепла, чем вечные дрова, не иссякающее топливо для магических каминов. Вряд ли теперь можно было достать и спасти свидетельство извращения природы в стенах Малфой-мэнора. Гермиона притихла, ее взгляд был направлен на тлеющий пергамент. Драко, наоборот, смотрел только на нее, все еще придерживая при себе.
- Гермиона, - его произношение ее имени звучало странно, а может, она просто никогда не слышала еще этого, но внимание ее он привлечь сумел. – Успокойся, Грейнджер. Я не позволю, чтобы с тобой случилось такое, понимаешь? – и, осознав, как звучат эти слова, добавил. – Я же не хочу остаться один.
- Зачем ты их уничтожил? – блестящие в свете огня глаза девушки заставили его нервно облизнуть губы.
- Чтобы такого больше не повторялось. Никто не создаст армию этих тварей из людей, даже если они рождены маглами.
- Я не ошибаюсь, ты защищаешь грязнокровок? – девушка сквозь слезы усмехнулась.
Малфой промолчал, заново вспоминая, почему всегда старался держаться от нее подальше. Взгляд ее огромных карих глаз завораживал и не отпускал, и теперь они блестели в разы сильнее, чем раньше – он почти никогда не видел ее слез. Непослушная кудряшка спускалась со лба по виску, а аромат волос дурманил. Сколько девушек он сменил, чтобы забыть ее тихий, проникновенный голос, которым она изредка командовала Лонгботтому на зельях, какие ингредиенты класть. Сколько раз садился на уроках перед ней, чтобы не иметь возможности любоваться ею. При ней он вел себя, как придурок, и не сомневался, что она так и думает о нем, а при виде ее с этим олухом Уизли чувствовал нетерпимую ревность и злость. Когда в прошлом году Темный Лорд велел ему убить Дамблдора и принял его согласие, Драко понял – их пути навсегда разошлись. Ей и впрямь больше пара – Уизли, принявший вместе с родителями верную сторону, всегда бывший на шаг впереди него. Почти год он ее не видел, а когда их привели в Малфой-мэнор егеря, заново вспомнил ее образ, со временем померкший в воспоминаниях, тщательно скрываемых окклюменцией от Темного Лорда. Ненависть к Беллатрисе после учиненного ею затмила почти все остальные чувства, но его крепко держала в стороне мать, когда-то случайно прознавшая об этой маленькой слабости сына и скрывшая этот факт от Люциуса. Держала и шептала в ухо о сдержанности, что-то о Темном Лорде, о прощении им его семьи. А Драко в душе только кипел. И хвала Мерлину, что ворвались Поттер и Уизли, которым он почти без зазрения совести и сопротивления отдал палочку. Они бы спаслись и спасли ее, если бы не кинжал Беллатрисы... Может, сложившаяся ситуация дает ему шанс показать ей себя с лучшей стороны и сблизиться с ней? Или же она так любит Уизли, что ударит его по лицу и с нетерпением будет ждать разрешения этой ситуации...
Все эти мысли пролетели в его сознании за миг, и Драко отстранился от Гермионы, с удивлением взирающей на него. Парню хотелось верить, что в ее глазах не было презрения и брезгливости – ведь он и забыл сегодня в ванной комнате о своем клейме на левом предплечье. Черная метка, на всю жизнь оставившая на нем клеймо.
- Картошка, должно быть, готова, - он отвел взгляд и кивнул на первое, что попалось на глаза.
Гермиона повернулась к камину и пошевелила кочергой полыхающие дрова и пепел, оставшийся от бумаг. Проткнув картошку вилкой, она удовлетворенно подтвердила догадку Драко, чтобы хоть как-то разогнать нелепую тишину.
- И впрямь, готова. Неси тарелки.
Когда дымящаяся, ароматная картошка была рассыпана по тарелкам, а грибы и огурцы по-братски поделены между ними с остатком на три-четыре дня вперед, пришло время для изучения Пророка, хорошо, что в нем недостатка не было. Драко, не жалеючи, сгреб в корзину журналы, по меньшей мере, за последние три года. Драко и Гермиона выбрали самую раннюю, и бывшие враги, уютно устроившись у камина с едой, легли на пушистый, вычищенный от пыли ковер, чтобы начать читать. Заметки в газете носили больше бытовой характер, чем политический, но едва молодые люди взглянули на дату, прояснилось многое.
- Семнадцатое апреля две тысячи третьего, - ахнула Гермиона.
- Мы перенеслись в будущее во время взрыва, - Драко просмотрел даты на других газетах, но они не сильно отличались от этой в большую сторону. – Стало быть, когда нож попал в Добби...
- Он отправил нас в будущее? – чуть скептически поинтересовалась девушка. Первое изумление прошло, уступив место холодной логике. – Даже домовику это не под силу.
- Добби трансгрессировал, - Драко сел на ковре и прищурился, тщательно припоминая случившееся, казалось, сутки назад, а на самом деле – шесть лет назад. – Нож тети Беллы попал в него. Я слышал уже о подобных случаях, но не с переносом во времени. Магия умирающего домовика вступала в дисгармонию с родовой магией замка. И чем древнее был замок, тем страшнее последствия.
- Я тоже читала о таких случаях, - воскликнула Гермиона, садясь рядом с ним. – Но обычно это были выпадения из реальности, сумасшествие волшебника...
- Не проходящая мигрень, - подхватил Драко, понимающе кивая.
Молодые люди переглянулись, и сразу стало ясно, что подумали они об одном и том же.
- Нет шанса выбраться отсюда? – спросила Гермиона печально.
Драко захотелось обнять ее, но он боялся, что она не поймет такого проявления чувств.
- Мы выберемся, - ободряюще похлопал он ее по коленке. – А пока предлагаю узнать больше о мнимом будущем.
Первая же политическая новость в газете трехлетней давности – об убийстве министра магии и назначении нового. Драко дернул Гермиону, вчитывающуюся в статью об арестах, за руку и прочел на удивление короткую заметку.
- Гермиона... Грейнджер, - поправился он. – Слушай. Двадцать восьмого февраля двухтысячного года, по словам очевидцев, был казнен за ненадлежащее исполнение обязанностей министр магии Пий Толстоватый...
- Ненадлежащее исполнение обязанностей? – нахмурилась Гермиона. – Казнен?!
- Слушай дальше, - Драко перевернул страницу газеты. – Прощание с телом и похороны пройдут четвертого марта. Почтить память министра придут такие персоны, как заведующий обороной Яксли... начальник отдела по переучету магловских выродков Долохов... преемник министра Энтони Марк Эйвери...
Дальше читать не было необходимости. Малфой замолк, пораженный непрозвучавшей мыслью. В войне победил Темный Лорд, разом приведший страну в беспорядок и хаос, и все извращения над людьми, новые отделы Министерства, подобные назначения – его рук дело. Они сидели здесь, в замке, полном экспериментальных образцов чудовищ, полностью подконтрольных ему, в относительной безопасности, когда в мире вокруг них творилась еще большая жуть.
- Где мои родители? – встревожился Драко, сжимая кулаки так, что ногти опять впились в незажившие после вчерашнего ужаса ладони. – Что он сделал с нашей семьей?!
- Где Гарри? - ахнула Гермиона, с ужасом глядевшая на него. – Рон... Все Уизли, моя семья...
Упоминание о том, что она тревожится о Роне, больно кольнуло Драко, но сейчас перед ним стояла беда серьезнее, чем выяснение отношений. Малфой почувствовал смутную тревогу за родных, просто когда-то выбравших неправильную сторону.
Вновь зашелестели газетные листы, но теперь в поисках заветных фамилий. Даже через пять-шесть лет не могли утихнуть разговоры о Гарри Поттере, оказавшемся неподготовленным к борьбе с темным магом. Даже семья Уизли, ставшая второй семьей Мальчику, Который Выжил, не могла не упоминаться ни в одной газете столько времени. Кому известна судьба пропавшей без вести грязнокровки, путешествующей с ним? И уж никак не могла быть тишина вокруг нашумевшей в истоках войны фамилии Малфой.
Драко пролистывал Пророк за декабрь двухтысячного года, когда Гермиона тихонько тронула его за локоть.
- Драко...
И по выражению ее лица он понял – она нашла их. Заметка о судьбе Малфоев находилась на второй странице газеты и занимала половину пространства. На небольшой фотографии в углу статьи были изображены Люциус и Нарцисса с тюремными номерами в руках. Прежде такой величественный и гордый, Малфой-старший выглядел поникшим и уставшим от жизни. Его волосы поседели, а лицо скрылось за седой клочковатой бородой. Отцу Драко совершенно не шла борода. Нарцисса тоже выглядела постаревшей, а огонек в глазах, который так хорошо помнил Драко, давно потух. Заметка гласила:
Люциус Малфой и Нарцисса Малфой по приказу Темного Лорда и нового президента Министерства Магии Энтони Марка Эйвери приговариваются к смерти!
Обвиняются в нарушении приказа №342 О Запрете Временных Экспериментов в целях поисков пропавшего без вести два года назад сына Драко Малфоя, наказанием за которое станет по решению судьи либо пожизненное заключение, либо поцелуй дементора. Однозначное решение судьи, не подверженное оспариванию и изменению, было вынесено в июле одиннадцатого числа. Осуществление процедуры назначено на вечер сегодняшнего дня. По собственному желанию, имение Малфой-мэнор и все причитающиеся к нему владения за неимением наследника Люциус Малфой передал во владение Темному Лорду за облегчение приговора своей супруге. Приговор в отношении Нарциссы Малфой был пересмотрен, и вынесено новое решение судьи. Казнь миссис Малфой состоится через неделю и будет осуществлена путем отравления быстродействующим ядом.
На лице Драко явственно было написано отвращение вместе с ужасом. Он глядел на последние фотографии родителей и не мог понять – почему?.. Этот вопрос, ровно ни к чему не относящийся, бился в голове, словно удары сердца в груди, отбивающего оставшееся ему время. Заметка объяснила все, прохладно и равнодушно написанная каким-то мерзким подкупным репортеришкой, и все было понятно из тех страшных слов. Родители в этом мире умерли уже давно, но Драко, «пропавший без вести два года назад», ощущал их смерть так, словно только что получил приговор на бумаге, написанный корявым почерком министерского работника и заверенный печатью темно-красного, кровавого цвета...
- Драко.
Гермиона видела его со стороны и понимала, какие чувства сейчас терзают его. Со своей стороны она не могла равнодушно смотреть на его безмолвное горе и боль потери и порывалась утешить. Ладонь девушки мягко легла на его руку и забрала из рук газету. Гермиона решила сжечь ее, чтобы фотография не напоминала о произошедшем уже так давно в нынешнем времени, но пальцы парня неожиданно сильно сжали край газеты.
- Нет, - твердо молвил он, когда справился с голосом. – Я должен помнить.
Гермиона противоречить не стала. Другая страшная мысль пришла ей на ум.
- Драко... Если теперь мэнор – дом Темного Лорда, то мы...
Заканчивать не потребовалось. Драко, равнодушно глядящий в одну точку где-то в камине, произнес.
- Да, мы украли его разработки. Украли. И сожгли, - он сильно сжал газету, и она смялась в его сильных пальцах, а в его голосе послышалось мстительно-ненавистное удовлетворение. – Сожгли так, как сожжем и весь мэнор, за все века своего существования ни разу не ставший собственностью подобной скверны.
- Драко... – встревожилась Гермиона.
Она не помнила уже, когда начала звать его по имени. Он вовсе не был так уж плох в общении, когда не язвил и спокойно разговаривал с ней наравне. Девушка затрясла его за плечо, но мстительный огонек безумства в его глазах не пропал. В глубине души Драко бушевала ярость, а ближе к поверхности – скорбь по погибшим родителям. Если бы была возможность изменить прошлое, вернуться туда и исправить ошибки!.. Сколько людей о таком мечтали...
- Драко, - снова позвала его Гермиона, придвигаясь как можно ближе.
- Я убью его, - лицо слизеринца скривилось в непритворной, страшной ненависти, а глаза блестели. – Я найду этого ублюдка и скормлю его же питомцам!
- Драко! – Гермиона решилась на отчаянный шаг. – Есть еще шанс все исправить и вернуться! Наше попадание сюда связано с магией домовиков и мэнора. Нам нужно изучить аспекты, позвать хоть кого-то из домовиков, вдруг кто еще жив! Попросить их помочь нам! Мы вернемся и изменим прошлое...
Но Драко, казалось, не слышал ее. Скупые слезы стояли в глазах, а взгляд был направлен в пустоту, но сверлил ее с такой ненавистью, что сразу было понятно, кого он видел сознанием. И Гермиона решилась.
Повернув его к себе, она приблизилась и крепко поцеловала его, впившись ногтями в волосы Драко. Шоковая терапия, пришло на ум глупое определение собственного действия. Глупого, необдуманного действия. Новый Драко в совокупности с отсутствием Рона, относящегося к ней скорее как к матери, чем как к девушке, в совокупности с опасностью и его неожиданными решениями, с его нормальным к ней отношением и ее давними мечтами о нем – именно это вызвало бурю эмоций в сердце. Целуя Рона, Гермиона никогда не ощущала подобных ощущений где-то в глубине живота, аж до покалывания в кончиках пальцев. И, чуть забывшись, она ощутила, как крепко он прижал ее к себе, обвил руками и смял рубашку, по-прежнему завязанную после мытья чуть выше открытой талии. Как сладко было это опьянение чувствами!
Жуткий визг, леденящий кровь в жилах и необычайно близкий, заставил их вздрогнуть и отстраниться от него девушку, с ужасом бросившую взгляд в сторону двери. Драко тоже вздрогнул, но только крепче прижал Гермиону к себе и уткнулся лицом в ее густые влажные кудри, распущенные после принятия ванны.
- Это из башни над восточным крылом, - тихо шепнул он. – Они сюда не доберутся. Гермиона...
Гриффиндорка повернулась к нему и вновь уставилась огромными глазами на него. Драко почувствовал, как преломляется дыхание от осознания, что сейчас произошло. Он еще не верил в свое счастье.
Когда он снова потянулся к ее губам, Гермиона чуть отстранилась, пряча за волосами покрасневшие щеки. Драко сжал зубы и отпустил ее из объятий, сел на ковер, на котором они только что оба стояли на коленях и взял в руки газету, чтобы хоть как-то отвлечься.
- Я... не могу, - прошептала Гермиона. – Рон, он... Понимаешь, Драко...
- Нет, - со сталью в голосе ответил Малфой, все так же не желающий глядеть на предмет своих страданий. – Раз тут присутствует Рон и я должен что-то понять, я не понимаю, зачем ты тогда сделала это.
- Я хотела... утешить.
- Благодарю тебя, благородная милосердная гриффиндорка, - его голос сочился ядом, эти интонации он когда-то почерпнул у крестного Снейпа. – Я подозревал, что все женщины лживы, но ты развеяла все сомнения. Ты любишь Уизли, но целуешь меня – что бы сказал твой благоверный?
Гермиона вспыхнула, но промолчала. Его реакция была предсказуемой, хорошо, подумала девушка, что не плюется, не утирает губы рукавом и не обзывает грязнокровкой. Тарелки, на которых не осталось ни крошки, были отставлены в сторону, и молодые люди продолжили в тишине изучать заметки.
Время давно минуло за полночь, когда Гермиона свалилась от усталости. До этого она лежала на ковре у камина, дающего тусклый свет, и, оперев голову на руки, читала статьи об арестах. Знакомых имен попадалось немного, но они мало что значили для девушки. Веки тяжелели, и, наконец, под тихий треск дров в камине девушка уснула на ковре. Драко, давно переставший изучать заметки в газетах, просто сидел перед камином, скрестив ноги, и наблюдал за искрами. Ему с детства нравилось наблюдать за огнем, то тихим и игривым, то бушующим и невыносимо ярким. Мама когда-то рассказывала, что он в младенчестве быстрее засыпал у огня, чем у нее на руках, а стоило во время плача показать на конце палочки огонек, он тут же забывал о причине несчастья и начинал задорно смеяться. Отец тоже любил посидеть у камина в кресле и поразмышлять с бокалом огневиски в руке. В свете искр казалось, что узор задней стенки камина оживает и двигается, если долго не отрывать взгляд. Магия огня завораживала и пленила. Драко услышал, что громкое в полной тишине дыхание девушки сменилось тихим посапыванием, и бросил на нее задумчивый взгляд. Свет пламени играл по блестящим свежевымытым кудрям, лицо, прежде нахмуренное от усталости и напряжения, разгладилось и казалось невыносимо прекрасным и умиротворенным. Ресницы подрагивали, но Гермиона спала, пригревшись у камина и ненароком прислонившись к его бедру. Драко позволил себе улыбнуться, когда вспомнил поцелуй. А он ведь вовсе не был утешающим! Драко облизнул губы, наклонился к ней, но передумал. Вместо этого он осторожно просунул руки под спину и колени девушки, поднял с пола легкое тело и отнес к кровати.
- Рон...
Шепот девушки опять кольнул его больно, но Драко не отомстил, швырнув ее на кровать или неосторожно дернув за волосы. Когда он ее укрывал, Гермиона опять прошептала имя Уизли и свернулась в комочек. Драко слегка коснулся ее волос, понимая, что больше уже никогда этого не сделает.
- Что же ты наделала, маленькая гриффиндорка? - тихо молвил он, отводя с лица девушки кудряшки. – Я же теперь добиваться тебя буду...
Гермиона грозно нахмурилась во сне, и он, несколько грустно улыбнувшись, лег рядом поверх одеяла. Сквозняки теперь по комнате не гуляли, и замерзнуть до простуды ему не светило. Дрема нашла его быстро, сказывалась общая усталость и бессонница прошлой ночи. Криков неведомых тварей и воя оборотней почти не было слышно, рядом посапывала Гермиона. Ночь выдалась тихая и спокойная.
