СнейпНичто не предвещало беды. Урок зельеварения у шестых курсов Гриффиндора и Слизерина проходил как обычно. Снейп бродил между рядами столов и заглядывал в каждый котел, тихо делая замечания, исправляя зелья слизеринцев и снимая баллы с львят. Это был своего рода ритуал, которого Снейп ждал с нетерпением, чтобы оторваться за все остальные курсы, которые он считал стадом непроходимых тупиц, о чем и сообщал в своей ежегодной речи к первокурсникам.
Этих же студентов он учил уже шестой год, но никакими успехами они похвастаться не могли. Не было ни одного достойного продолжателя тонкой науки зельеварения. Снейп уже было собрался отчитывать всех за то, что они не могут сократить время варки для такого простого зелья, как восстанавливающий эликсир, но решил ещё раз посмотреть, как идут дела у юных зельеваров.
Сунувшись к ближайшему котлу, он в ужасе шарахнулся от него и поглядел на студента, который стоял рядом. Им оказался Невилл Лонгботтом. Поднимая руку с палочкой, чтобы защитить класс от взрыва, зельевар не успел какие-то доли секунды, и принял всё на себя, закрывая котел мантией. Ошметки зелья облепили профессора, как водоросли утопленника. Волна холода, а затем волна жара прошли по телу зельевара. Откинув многострадальную мантию, он решил жестоко и изощренно убить Лонгботтома, но перед этим немного поорать на него.
— Мистер Лонгботтом! Как вы сегодня прекрасно выглядите, и зелье ваше только немного не похоже на то, что сварила мисс Грейнджер. Десять баллов Гриффиндору, за прекрасно поставленный опыт! — Снейп не понял, что он сейчас сказал. Ошеломленно застыв, он снова попытался заорать, но вместо этого опять вышло немного по-другому:
— А вы, мисс Грейнджер, как всегда идеально подогнали пропорции сушеных крыльев золотого скарабея к иглам гремучего шипохвоста. Плюс пятнадцать баллов Гриффиндору!
Весь поток громко ахнул и замер, не зная, что сказать и как реагировать на подобное заявление. На лицах студентов читалась целая гамма эмоций: удивление, недоверие, шок, презрение и недоумение. Некоторые зажимали рты руками, чтобы не заржать в голос.
А Снейп, схватившись за горло, то багровел, то бледнел прямо на глазах у студентов, но не мог произнести ничего оскорбительного, что раньше выводило гриффиндорцев из себя. Завернувшись в мантию, он прошествовал за свой стол и попытался заорать на весь класс, требуя очистить помещение:
— Не будете ли вы все так, любезны сдать свои образцы зелий, и покинуть мой кабинет в добром здравии? — при этом зельевар улыбнулся, так тепло и открыто, чего никто в жизни от него не видел.
Студенты замерли в очередном шоке, не зная, как себя вести, поэтому предпочли остаться на местах. Некоторые слизеринки, увидев улыбку декана, стали прихорашиваться. Самые понятливые потихоньку собирали свои учебники и пергаменты в сумки.
— Если вы не поняли, уважаемые мои студенты, я прошу вас сдать работы, пока не прозвонил колокол к обеду, иначе вы опоздаете на него! — Снейп вновь улыбнулся. Лонгботтом упал в обморок.
Юные зельевары, наконец, все пришли в себя и стали кое-как собирать свои вещи, стараясь воспроизводить как можно меньше шума. Гарри подхватил Невилла и приведя в чувство, вывел того в коридор. Там уже гомонили остальные однокурсники, расходясь в разные стороны.
— А что это с нашим профессором? — тихо спросил Рон.
— Это Лонгботтом чего-то наварил. — Драко манерно тянул слова. — Признавайся, ты какой состав взял за основу?
— А чего сразу я? — Невилл покраснел и съёжился. — Он вечно ко мне придирается, нормально не сосредоточиться никогда.
— Малфой, шел бы ты! — Рон не выдержал.
Гермиона поддерживала Невилла, чтобы тот не упал. Тут вновь раздался бархатный голос, которы звучал тепло и завораживающе:
— Дорогие мои! Негоже вам стоять у меня под дверью, лучше проводите Невилла в больничное крыло. — Снейп стоял на пороге кабинета и смотрел на гриффиндорцев. — Я за него переживаю, поэтому сейчас же напишу записку Поппи.
Студенты, запинаясь и оправдываясь, наконец-то разошлись.
***
Снейп закрылся у себя в кабинете и послал записку вместо Больничного крыла директору, написав, что не сможет провести сдвоенные зелья у Хаффлпаффа и Когтеврана.
Пытаясь понять, что же произошло, Снейп пришел к выводу, что приступ вежливости случился у него аккурат после взрыва котла Лонгботтома. Значит, этот паршивец виноват, что зельевар теперь может только мыслить нормально, а слова из него вылетают самые вежливые. Что же делать?
Профессор переместился в личную лабораторию и взялся за перо, намереваясь рассчитать состав, который сведет на нет, всё то, что наварил гриффиндорец. Только Снейп вывел последнюю формулу и собрался проверить на практике то, что получилось, как вдруг камин в кабинете вспыхнул зеленым и из него шагнул Дамблдор.
— Северус, мальчик мой, ты где?
Он дошел до двери в лабораторию, где Снейп сидел, сжав зубы и стараясь ничего не говорить.
— А, вот ты где, — продолжил директор, — мне сказали, что у тебя произошло ЧП, и я пришел тебя проведать. Как ты?
— Благодарю, директор, за заботу и посещение, — зельевар багровел, но опять улыбался, — у меня уже всё в порядке. Хотите чаю и пирожных? Я как раз составил новый сбор для успокаивающего чая. Пройдемте в кабинет.
Смахнув со стола свитки с эссе шестого курса, он несколькими пассами организовал чаепитие. Дамблдор молчал. Он просто не знал, что сказать, хотя исподтишка попробовал несколько отменяющих заклятий, невербально и без палочки. Отпив пару глотков действительно чудесного чая, директор поспешил уйти.
Зельевар тяжко вздохнул и опять направился в лабораторию. Не успел он поставить котел на огонь, как в помещение ворвалась декан Гриффиндора, и стала шипеть, как бешенная кошка:
— Северус, как это понять? Почему мои ребята после зелий всегда в Больничном крыле? Сколько можно говорить, будь немного помягче с ними!
— Дорогая Минерва! Ты сегодня ослепительно выглядишь в этом изумрудном одеянии, — Снейп не мог остановиться, и уже стал жутко трястись, но продолжил, — а глаза твои, как драгоценные камни, сияют в полумраке моей лаборатории.
— Северус, ты вообще в порядке? — Минерва обеспокоенно уставилась на зельевара, заметно порозовев, — что ты такое говоришь? Я пришла насчет своих львят.
— Я всё прекрасно понимаю, мадемуазель, — Снейп подошел и чмокнул старушке руку, — но у меня сейчас немного другие планы. Разреши проводить тебя до двери.
С этими словами Снейп галантно развернул Минерву и стал подталкивать её в сторону выхода. Та не сопротивляясь пошла к дверям, удивленно оглядывая зельевара.
— Тебе точно не нужна помощь?
— Я прекрасно справлюсь сам, спасибо за заботу, дорогая.
Покраснев от злости, Снейп, наконец, закрыл дверь и пошел обратно. Когда зелье было практически готово и осталось добавить два ингредиента, в двери вновь постучали.
— Простите, профессор, мы тут узнать, не надо ли чем помочь? — за дверями оказались старшие курсы Слизерина.
«Тьфу ты, мать твою Моргану», — выругался мысленно Снейп и открыл рот, чтобы озвучить продолжение:
— Спасибо за заботу, но думаю, я сам прекрасно справлюсь.
«Да что же это за день сегодня!», — мысленно взвыл Снейп. Захлопнув двери, он оставил за ними крайне удивлённых змеек. Наложив массу запирающих заклятий на все ходы и выходы, зельевар уничтожил испорченное зелье в котле и начал заново.
Через час ярко-розовое зелье-антидот было готово. Снейп зачерпнул половничком одну дозу и залпом выпил. Его пронзила боль, сравнимая с Круциатусом Тёмного Лорда, будто множество игл пронзают его в самых чувствительных точках. Он упал на пол и закусив губу до крови, потерял сознание.
***
Очнулся он в белоснежной комнате, где туман клубился, не позволяя оценить помещение, то сгущаясь до осязаемого, то рассеиваясь в пустоту. Посередине комнаты стояла фигура с двумя белоснежными крыльями, которые простирались футов на восемь в каждую сторону. Снейп приподнялся и уставился черными глазами на человека.
«А человека ли?»
Фигура приблизилась и зельевар услышал голос, звучавший одновременно отовсюду:
— Я слуга Магии, пришедший сообщить тебе меру искупления за все грехи твои. За все твои деяния, поступки, обиженных детей, которых ты не по праву оскорблял, унижал, выставляя на посмешище, Мать Магия решила тебя наказать. Ровно год ты должен быть абсолютно вежливым, не кричать, выражаться любезно и не использовать магию во вред кому бы то ни было.
— А если не смогу? — тихо прохрипел зельевар неожиданно севшим голосом.
— А если не продержишься, срок увеличится ещё на год! — фигура расправила крылья, туман пошел клочьями, закрывая её от глаз Снейпа. Через несколько секунд не было ни ангела, ни тумана, а только пустота. Зельевар осмотрелся и поняв, что находится у себя в лаборатории, вновь впал в спасительный обморок.
