Первый курсГермиона пристально смотрела на коробку в течение получаса, пока Гарри не постучал в дверь ее спальни. Она неохотно поднялась с кровати, сперва удостоверившись, что спрятала коробку в тумбочку рядом. По какой-то причине она не была уверена, что хочет дать знать людям, что Фред что-то для нее оставил.
А она
была уверена, что он оставил это для нее. Несколько часов проверки на чары и опробования заклинаний, чтобы узнать, розыгрыш это или нет (никогда нельзя быть слишком осторожным) доказали, что перед ней просто коробка. Коробка, которая реагировала лишь на ее прикосновения и могла быть открыта только ею.
Нет никаких сомнений — Фред Уизли передал ей, Гермионе Джин Грейнджер, нечто. Оставались единственные вопросы: почему? и что это?
Она все еще не открыла ее. Крышка была поднята менее чем на дюйм, когда Гермиона начала размышлять, а стоит ли. Она слишком усложняла, вот что она делала.
Гарри смущенно улыбнулся ей, и Гермиона вздохнула.
— Тебя послал Рональд? — спросила она после того, как обняла лучшего друга и впустила его внутрь. Ее мама, стоявшая позади него, спросила, не хотели бы они немного чая. Оба вежливо отказались, и миссис Грейнджер оставила свою дочь наедине с Гарри.
Он слегка взъерошил шерсть Крукшанксу и быстро устроился поудобнее на кровати, и Гермиона улыбнулась. Гарри и Рон часто навещали ее после войны, зная, что ей не хочется надолго оставлять родителей после возвращения из Австралии. Это была одна из немногих приятных вещей, к которым привела война. Два ее мира почти слились воедино. Она бы хотела пригласить Гарри к себе домой пораньше, возможно спася его от ужасных летних каникул у Дурслей. В конце концов, они жили не так уж далеко друг от друга.
Мальчик-Который-Выжил изогнул бровь.
— Кто еще?
Гермиона засмеялась.
— Итак, что на сей раз?
Улыбка Гарри потускнела.
— Он сказал, что ты вела себя странно после того, как вы вчера cходили помочь Джорджу убрать вещи Фреда.
Гермиона напряглась.
— Это было тяжело для всех, я понимаю, — продолжил Гарри. — Но вам двоим вдобавок пришлось быть теми, кто должен… ну, убирать его вещи, и я знаю, что вы не были на самом деле близки, но это наверно стало трудно для тебя, Гермиона. Так что, если тебе понадобится поговорить… я, возможно, тот, кто сможет понять тебя, знаешь?
Так и есть, поняла она. Они оба знали Фреда, но ни один из них не являлся его родственником или другом на протяжении долгого времени, как Ли. И они оба встречались с Уизли, что делало их частью семьи, но не совсем.
— Это просто странно, Гарри. Я знала его, но нет ни малейшей возможности, что я пойму, насколько это больно для его семьи. Такое чувство, что я не имею права быть слишком грустной, понимаешь?
Или не имею права на что-то еще, если на то пошло… Как я могу принять подарок от Фреда, если он даже цветка для Джорджа не оставил…?
Гарри взглянул на нее, размышляя.
— Вот почему ты вызвалась прибирать его комнату? Потому что думала, что тебе будет не так тяжело, как остальным?
Она кивнула.
— И Рон нуждался во мне, я не думала, что ему необходимо проходить через это в одиночку.
И снова Гарри казался погруженным глубоко в свои мысли.
— Я считаю, и не пойми меня неправильно, но для самой выдающейся ведьмы нашего времени, Гермиона, ты можешь быть довольно глупой, — он поднял руку, когда Гермиона пронзительно посмотрела на него. — Послушай. Конечно, ты имеешь право быть опечаленной из-за смерти Фреда. Это же Фред. Он заставлял людей смеяться. К Джинни на улице подходили люди, выражая ей соболезнования. Люди, которые знали его только как одного из близнецов Уизли.
Он поднялся с кровати и положил руки ей на плечи.
— Если ты не хочешь и дальше помогать им освобождать комнату, тогда просто скажи об этом Рону. Он поймет. Я помогу ему вместо тебя, он мой лучший друг. Как и ты.
Гермиона слегка всхлипнула и обняла его. Она положила голову ему на плечо, выражая благодарность. Сделав глубокий вдох, она сказала:
— Война действительно все перевернула, да, Гарри?
Она почувствовала его кивок, и он отступил и слегка улыбнулся.
— Нда, но, по крайней мере, у нас есть мы. И у меня есть Джинни, а у тебя Рон.
Да, у нее был Рон. Все должно было быть в порядке.
***
После ухода Гарри Гермиона снова вытащила коробку. Ее друг помог понять, что какая бы причина ни была у Фреда, чтобы передать ей это, все будет хорошо. Если он оставил что-то, значит, беспокоился за нее (как ни мало), и эта мысль делала ее счастливой. Потому что Гермионе было плохо из-за его смерти, так как парень, который был полон жизни и заставлял всех смеяться, больше не будет этого делать. Она убедила себя, что имеет право выяснить, что он для нее оставил.
И потому она открыла ее.
Гермиона удержалась от изумленного вздоха.
Внутри коробки оказалось восемь маленьких флаконов. Она знала, что это.
Но почему Фред Уизли передал мне воспоминания?
Если это возможно, она чувствовала себя еще более озадаченной, чем до того, как открыла чертову вещь. И они были пронумерованы от одного до восьми. Гермиона предположила, что их следует посмотреть в этом порядке. Она оглядела свою комнату.
Ей повезло, что на самом деле она обзавелась думосбором вскоре после войны. Без помощи, предложенной Северусом Снейпом, и без воспоминаний, которые он показал Гарри, все могло выйти совершенно по-другому. Так же сильно, как Гермиона чувствовала, что ее лучший друг в последнее время начал возвеличивать их бывшего профессора, она была рада, что тот пытался искупить свою вину.
Жаль только, что он никогда не понимал, что неправильно эмоционально издеваться над своими студентами, включая меня и Невилла, и устраивать Гарри ад за что-то, что совершил его отец…
Она помотала головой. Думосбор. Воспоминания. Сосредоточиться.
Гермиона вдохнула и поставила картонку с воспоминаниями на стол, прежде чем потянулась за флаконом под номером один. Она принесла свой думосбор из шкафа и опустошила пузырек. Гермионе было любопытно узнать, что ее встретит, и только когда она окунула лицо в чашу, задалась вопросом, чья память это будет.
Вскоре после того, как возникло знакомое ощущение, она была встречена шумом толпы и клубами дыма. Сцена была именно такой, какой она ее помнила.
Нет, но почему… это не может быть…
Платформа номер девять и три четверти 1991 года была живой и суматошной. Алый Хогвартс-Экспресс предстал как на ладони, люди двигались ближе к локомотиву, чтобы сесть в него, и рядом с ней стоял рыжеволосый мальчик. Гермиона догадалась, как только взглянула на него.
Фред. Не Джордж. И он пристально смотрел на что-то впереди, улыбка играла на его губах. Она проследила за его взглядом и раскрыла рот.
Не очень далеко стояла, собравшись вместе, семья. Родители суетились над маленькой девочкой с шапкой волос больше, чем ее голова, и спутаннее, чем она всегда помнила. Девочка делала храбрый вид, говоря своим матери и отцу, что будет регулярно писать, и просила не беспокоиться. Мать поцеловала свою дочь в лоб, сказав вести себя хорошо и завести много друзей. Лицо девочки слегка дрогнуло на второе замечание, но на нем быстро появилась улыбка, и ее родители ничего не заметили. Одиннадцатилетняя Гермиона обняла обоих и села в поезд.
Реальная Гермиона оглянулась на третьекурсника Фреда, который все еще улыбался, выглядя так, словно находил сцену перед ним забавной. Она задалась вопросом, что тут могло быть таким веселым. Гермиона помнила, что происходило в тот день. Она невероятно волновалась, но знала, что родители ни за что не позволят ей поехать, если она выкажет какое-либо сомнение, а она по-настоящему хотела стать ведьмой, так что она притворялась. Притворялась храброй. Это было утомительно.
Они стояли там пару секунд, пока кто-то не позвал.
— Эй, Фред! Иди-ка сюда и помоги! — крикнул Джордж.
Фред поспешил к своему близнецу, и Гермиона поняла, что они помогали маленькому Гарри затащить его чемодан в одно из купе.
Сцена изменилась.
Это была Церемония распределения, и Гермиона увидела саму себя, нетерпеливо подбегающую надеть шляпу после того, как та решила отправить Шеймуса Финнигана в Гриффиндор. За столом рядом с ней Гермиона услышала смешки Фреда и Джорджа.
— Разве это не та девочка, которая сказала нам в поезде прекратить вести себя несерьезно, — прошептал Ли. — Немного смело для такой мелочи, да?
— Ох, я надеюсь, она окажется в Гриффиндоре, и мы покажем ей, насколько
несерьезными мы можем быть. Верно, Фред?
Фред только покачал головой.
— Исключено, Джорджи. Взгляни на нее. Она нервничает больше, чем Рон рядом с пауками.
— Ставлю сикль.
— Идет.
— ГРИФФИНДОР! — закричала Шляпа. Их товарищи гриффиндорцы зааплодировали, и Гермиона помнила чувство тепла, распространившееся в груди, насколько в восторге она была, когда села, и люди поприветствовали ее подобным образом. Она ждала этого момента всю свою жизнь. Чувствовать, что является частью чего-то.
Гермиону немного беспокоило, что после всех этих лет она вдруг узнала, что Фред поставил против нее. Ну, она ему покажет.
Человек, о котором шла речь, издал громкий стон и неохотно отдал своему брату монету. Ли рассмеялся, и троица присоединилась к приветствию маленькой Гермионы. Взрослая Гермиона тепло улыбнулась при виде этой сцены. Фред выглядел таким же оживленным, как она помнила.
Другой вещью, которую заметила Гермиона, было то, как Рон казался совершенно несчастным там, где он стоял, ожидая распределения, после того, как Шляпа прокричала Гриффиндор. Гермиона понимала почему, она была немного всезнайкой, но на тот момент они не знали друг друга и дня. Она была
настолько невыносима для него? Гермиона слегка поджала губы, но решила забыть об этом. В конце концов, это случилось много лет назад.
И опять окружение поменялось.
— Ты гонишь!
Гермиона Грейнджер сделала это?
— Нет, говорю тебе, она
соврала профессору МакГонагалл! И это было после того, как мы спасли ее, заметь…
— Ага, мы знаем. Твоя удача, что мама не слышала про тролля. Одна мысль о сладком Ронникинсе, находящемся в опасности — и понадобится немедленно отправить ее в больницу Святого Мунго.
Близнецы и Рон шли по пустому коридору, оживленно болтая. Мерцающее пламя факелов было единственным источником света. Гермиона большими шагами следовала за группой.
Она быстро разобралась, что воспоминания принадлежат Фреду, но все еще пыталась выявить связь. Разумеется, они не были просто случайными? Или были?
Спор сбавил обороты (насколько это возможно в присутствии близнецов), и Рон продолжил, его щеки немного покраснели, и на лице появилось недовольство.
— В общем, мы с Гарри спасли ее, и Гермиона сказала профессорам, что сбежать и разыскать тролля самой — полностью ее идея. И МакГонагалл поверила ей.
— Потрясающе, — пораженно произнес Фред.
Его близнец с любопытством взглянул на него, но затем повернулся к младшему брату.
— Может, она не такая уж всезнайка, как ты нас уверял, Рон?
Рон фыркнул.
— Поверь мне, она все еще такая. Но… — он напряженно подбирал слова. — Мы теперь друзья, так? Мы вместе боролись с троллем, трудно не стать друзьями, верно?
Близнецы переглянулись и ухмыльнулись своему брату.
— Я думаю, сладкий Ронникинс влюбился, Джордж.
— Заткнись, это не так.
— О, глянь, он покраснел.
— Покраснел? Разве не так его лицо обычно выглядит, Дред?
— Неа, ты думаешь про его рыжие волосы, Фордж. А у него лицо обычно бледное,
как у призрака, наряду с дурацким выражением…
— Аа, ты про то, когда он словно пытается раскрыть рот так широко, как только возможно?
— Ох, захлопнитесь, вы оба, — прорычал Рон, прежде чем быстро уйти вперед.
— О боже, думаю, мы расстроили его, — сказал Фред, драматично приложив руку ко рту.
— Тогда, полагаю, шалость удалась, — близнецы самодовольно улыбнулись друг другу над шуткой, понятной только им.
Затем Гермиона, без всякого предупреждения обнаружив себя сидящую на метле позади одного из близнецов, громко закричала. Это не имело значения, поскольку никто не мог ее услышать.
Это был матч против Слизерина, и Гарри повис на проклятой метле. Фред и Джордж кружили под ним, надеясь поймать его в случае падения. Хотя Гермиона знала, как все закончится, она все равно начала переживать. Все действительно выглядело так, словно ее лучший друг может упасть в любой момент.
Фред, сидевший перед ней, поглядывал вверх так часто, как мог, но также он, очевидно, был начеку из-за норовистых бладжеров. И затем он издал маленький смешок, неверие появилось на его лице, когда он мельком взглянул на одну из трибун. Кто-то с копной волос только что неосторожно сбил с ног профессора Квиррела возле рядов.
Сцена снова изменилась.
Близнецы на цыпочках крались ночью по коридору и достигли вестибюля, когда увидели своего брата и маленькую Гермиону, разговаривающих с профессором Дамблдором. Они быстро спрятались, когда профессор слегка повернулся в их сторону, его глаза сияли. Он что-то прошептал Рону и Гермионе, после чего отправился на третий этаж.
Шутники прошествовали к самому младшему из братьев Уизли и опешили, увидев состояние двух первогодок.
— Что с вами такое произошло? — спросил Фред.
— Это долгая история, — произнесла Гермиона. Она и Рон устало взглянули друг на друга. — Лучше доставить Рона к мадам Помфри, он ранен.
— Я в порядке, Гермиона. Нам стоит беспокоиться о Гарри.
— Что случилось с Гарри? — спросили близнецы в один голос.
По пути в больничное крыло они получили объяснение. Близнецы выслушали историю, полную трехголовых псов, теорий заговоров и тяжелого нарушения правил. Им каким-то образом удалось добраться до нужного места, не столкнувшись с Филчем, Миссис Норрис или Пивзом.
Сказать, что мадам Помфри была потрясена — значит ничего не сказать. Тем не менее, она осмотрела Рона с Гермионой и решила, что они вполне здоровы для возвращения в башню Гриффиндора. Она почти, физически и буквально,
выкинула их прочь, когда появился Дамблдор с потерявшим сознание Гарри. Четверо гриффиндорцев едва увидели его, прежде чем их вывели за дверь.
— Слава Мерлину, он жив, — всхлипнула Гермиона.
Фред положил руку ей на плечо.
— Не бойся, Грейнджер. Поттер не Мальчик-Который-Выжил напрасно.
Гермиона улыбнулась, но эту улыбку быстро сменил хмурый вид, когда он добавил:
— Хотя, я полагаю, это в прошедшем времени.
Выжил, не выживет… Хей, не смотрите на меня так, вы оба. Я просто шучу.
Им вручали Кубок Хогвартса.
— Во-вторых… мисс Гермионе Грейнджер… за использование холодной логики перед лицом опасности, я даю Гриффиндору пятьдесят очков, — сказал Дамблдор.
Фред и Джордж засвистели, и они оба засмеялись, когда увидели Гермиону, разрыдавшуюся и закрывшуюся руками.
И затем все закончилось. Это произошло странно резко, и когда Гермиона вернулась в настоящее, она не могла избавиться от чувства, что воспоминания Фреда так или иначе связаны с ней.
