Глава 19Она аппарировала на лестничную площадку и уже схватилась за дверную ручку, когда за спиной прозвучал знакомый глуховатый голос:
- Вы бы хоть журнальчик припрятали, миссис Грейнджер.
Гермиона только сейчас заметила, что сжимает в руке свернутый в трубочку магический журнал. Она обернулась. Прелати стоял, привалившись бедром к перилам. Сегодня он не излучал благожелательности – напротив, взгляд его был сумрачен, между бровей пролегла складка, короткие пальцы нервно постукивали по перилам.
- Вижу, вы уже ознакомились с этим... – он поморщился, и указал глазами на журнал.
- Вы, я так поняла, тоже, – сказал Гермиона.
Он кивнул.
- Вас же не убедит, если я скажу, что это просто легенда? – со вздохом произнес он.
- Вы даже представить себе не можете, до какой степени не убедит, - с холодной насмешкой ответила Гермиона. - Вам рассказать, что бывает, когда слово сказано? А если оно еще и напечатано... А если еще и в магическом журнале...
- Что именно вас интересует? – оборвал ее Прелати.
Гермиона на мгновение задумалась. Вообще-то ее интересовала судьба Моффрэ. Но раз уж речь зашла о еще одной магглорожденной ведьме... Она открыла журнал, пробежала глазами текст о таежной веланике.
- Поскольку это подается как легенда, в основе, разумеется, лежат исторические события? – спросила она.
- Разумеется, - голос Прелати выдавал напряжение. - Вы с маггловской историей знакомы?
Гермиона кивнула.
- Тогда фраза «хождение в Каноссу» или «Каносское унижение» не окажется для вас пустым звуком. В легенде речь идет о последней жене Генриха IV, императора Священной римской империи, Евпраксии-Адельгейде. Вообще от рождения она предназначалась в жены маркграфу Саксонскому. Но маркграф до этой свадьбы не дожил – совсем немного. По какому-то совпадению императору очень нужна была очередная жена. И именно ведьма. Разумеется, королевской крови. Но, как на беду, в тот момент ни один двор Европы не мог предложить ему приемлемой кандидатуры. И тогда какая-то умная голова – случайно или нет – указала нужному человеку на странную вещь: одна из дочерей киевского князя Всеволода по непонятным причинам была отдана на воспитание в монастырь - притом, что все прочие дети, как предписывала традиция, воспитывались при княжеском дворе.
- Стихийные проявления магии? – догадалась Гермиона.
Прелати кивнул
- Ей повезло меньше, чем Жанне из Домреми. Той удалось убедить себя и всех прочих, что ее дар – от Бога. А в случае с Евпраксией решили, что это происки дьявола. И упрятали туда, где князь тьмы гарантированно не мог добраться до девочки. Христианство в Русской земле в то время было фанатично до крайности - неофиты... – Прелати скривился. - Можете себе представить, какое воспитание Евпраксия получила в монастыре и как восприняла попытки Генриха превратить себя в ведьму...
Гермиона кивнула.
- А при чем тут таежная веланика?
Прелати удивленно поднял брови, а потом тихонько хмыкнул.
- Ни при чем. Совершенно ни при чем.
Гермиона внимательно посмотрела на него. Она не верила в существование таежной веланики. Почти так же, как не верила Прелати. Но на всякий случай с сомнением покачала головой.
- Неужели только для того, чтобы заставить мятежного императора покориться власти Папы Римского, следовало затевать такую авантюру? Сживать со свету императрицу. Раскрывать темного мага. Мерлин, сколько риска...
Прелати поморщился.
- Ладно, - произнес он устало. – В результате этого инцидента нам удалось повсеместно ввести на территориях, подчиненных Генриху, обязательное использование волшебных палочек. Причем за каждым магом закреплялась определенная палочка.
- Так ведь и теперь так же, - пробормотала Гермиона.
Но Прелати, не обращая внимания на ее слова, продолжал:
- Магический мир Германских земель при Генрихе был очень... независим. Позже, чем там, палочки были введены только в Британии - после гоблинских войн. И то, только тогда, когда гоблины потребовали этого от своих деловых партнеров и клиентов их банков. Чертовски сложно работать с гоблинами...
Гермиона удовлетворенно кивнула. Теперь мифическая таежная веланика заняла нужное место в структуре мифа. Любопытство было удовлетворено. Пора переходить к делу.
- Да уж, наверняка сложнее, чем с магглорожденными ведьмами, - ехидно заметила она. - Вот и Моффрэ, которую вы мне так рекомендовали, по всей видимости, была сожжена по обвинению в колдовстве.
Прелати с минуту смотрел Гермионе прямо в переносицу.
- Да, - наконец произнес он. – И что?
- Произошло это вскоре после того, как был закончен процесс над Жилем де Рэ – в обоих мирах.
Прелати пожал плечами.
- Совпадение, - равнодушно произнес он.
- Или была списана. Магглорожденные ведьмы – идеальный расходный материал, не правда ли? Либо тебя будут пытать и казнят, либо делай, что говорят. Потом тебя, правда, все равно казнят.
Прелати снова поморщился.
- Это ваши домыслы, миссис Грейнджер.
- Вся эта игра – мои домыслы, - легко согласилась Гермиона.
- Кстати об игре, - Прелати откровенно обрадовался смене темы. – У меня к вам большие претензии, миссис Грейнджер. Вы саботируете наши задания.
- Я? Саботирую? Да я только на вас и работаю!
Возмущение Гермионы было почти искренним.
- Правда? Тогда почему вы занимаетесь чем угодно, кроме Синей Бороды? – Прелати тоже потерял терпение. – Почему остановили разработку Замка? Где развитие персонажа?
- Знаете, что, мистер Прелати, не учите меня писать сценарии, - в голосе Гермионы было столько яда, что его хватило бы перетравить всю династию Валуа. – В этой игре, между прочим, есть масса персонажей и локаций, которые хочет видеть геймер, и о которых некому позаботиться, кроме меня.
- Какими же локациями вы теперь озабочены? Магазином волшебных приколов? Поместьем Малфоя?
- Это еще что! – злорадно отвечала Гермиона. – Этот журнальчик, – она потрясла перед носом Прелати «Придирой», - чертовски интересное чтиво. Вот, скажем, певцы. В моей игровой вселенной определенно не хватает музыки. Знаете, меня родители в детстве не пустили в музыкальную школу. Я теперь так жалею! Играла бы сейчас на тромбоне, например, вместо того, чтобы с вами разговаривать. Так как на предмет обещанной всесторонней поддержки, мистер Прелати? Предоставите мне материалы касательно певцов, кардинала Хименеса Сиснероса и «католических королей»?
На щеках Прелати проступили красные пятна. Гермиона на всякий случай незаметно стряхнула в руку конец палочки. Интересно, все-таки, он маг или маггл?
- Я смотрю, статьи из этого журнала – источник вашего вдохновения, миссис Гренйджер? – а вот его голос был спокоен до бесцветности. – Тогда вас, наверняка, не могли оставить равнодушной комментарии. Как там? – он закатил газа к потолку, будто пытаясь что-то припомнить. – Станислас Смотрицки, если не ошибаюсь?
Гермиона покрепче сжала палочку и подумала, что если эдак небрежно прикрыть ее журналом...
- Интригующая фигура, - продолжал Прелати насмешливым тоном. – Удивительная осведомленность в том, что касается метаморфоз магов и самой магической реальности. И, если не ошибаюсь, после его статьи произошла эта неприятность в «Алхимике», не так ли?
Гермиона пожала плечами и попыталась изобразить на лице непонимание. Прелати лишь отмахнулся.
- Бросьте, миссис Грейнджер. Уж кому, как не вам, знать.
- Мне?
- Вы думаете, что если тупые авроры не в состоянии установить личность секретаря Смотрицки, то этого не сможет сделать никто?
Да, у него был повод для самодовольной улыбки. Мерлин, она когда-нибудь научится контролировать выражение лица?
- А я вам даже больше скажу, - злорадно продолжал Прелати. – Я лично не знаком с мистером Смотрицки. Никогда его не видел. И вообще не уверен в его существовании. И не я один, между прочим, – кажется, ваш аврорат разделяет мои сомнения. Зато я абсолютно уверен в том, что его секретарь – реальный человек. И этот человек – профессиональный мистификатор.
Гермиона хмуро смотрела на Прелати, по-прежнему сжимая в руке палочку. Может, просто поправить ему память? Прелати чуть заметно покачал головой.
- Вы интересовались судьбой Моффрэ. Хорошо. Вскоре после окончания процесса над Жилем, как вы совершенно правильно заметили, она решила, что не нуждается больше в наставнике. Она получила от него все, что могла, он стал ей в тягость, и она попыталась освободиться и действовать дальше по своему усмотрению.
Если он и был умен, этот Прелати, то сейчас он сделал ошибку. Гермиона была уязвима, имела массу слабостей, ею можно было управлять, ее можно было использовать. Но одного нельзя было с ней делать ни в коем случае – угрожать.
- Вы сулите мне аутодафе? – обманчиво мягко спросила она.
- Мы никого не сжигаем. Не вздергиваем на дыбу. Не применяем круциатус, - задушевным тоном произнес Прелати, не чувствуя подвоха. - И это к лучшему. Не нахожу удовольствия в общении со скукоженным куском мяса. Но кто вам сказал, что с человеком нельзя поступить хуже?
В следующий момент прямо ему в грудь указывала палочка. Прелати застыл на месте. Даже если он был магом, даже если в совершенстве владел любым видом защитной магии и мог воспользоваться ею без палочки, Гермиона успела бы проклясть его раньше. Война – прекрасный тренер. Гермиона со злым удовольствием смотрела в побледневшее лицо Прелати.
- Вы правы. Круциатус – это примитивно. Лучше что-нибудь из моих личных изобретений. Скажем, Чесоточное проклятие. Я могу обеспечить вам непередаваемые ощущения между пальцами ног, в подмышках или в паху, - сладким голоском произнесла она. – Вы же знаете, наверное, – я ведьма.
Она несколько секунд держала его на прицеле – пока не заметила, как по его щеке скатилась капля пота. Тогда она хмыкнула, убрала палочку в рукав и взялась за ручку двери, стараясь не выпускать Прелати из поля зрения.
- Миссис Грейнджер, спрячьте хотя бы журнал, - прошипел он, заметно расслабившись. - Не компрометируйте себя... раньше времени.
Гермиона выскочила с лестничной площадки и понеслась к каморке Пола. Ей было очень неспокойно. Что-то он сказал такое, этот Прелати... Сказал вскользь - так, что она пропустила, а теперь вот не может избавиться от нехорошего послевкусия... Она резко остановилась, не дойдя до цели всего пяти-шести шагов, и с трудом подавила желание немедленно развернуться и бежать назад.
Не нахожу удовольствия в общении со скукоженным куском мяса. Но кто вам сказал, что с человеком нельзя поступить хуже...
Что-то подобное она уже слышала.
От Снейпа.
Она сделала над собой неимоверное усилие, изобразила на лице легкомысленное выражение и открыла дверь в «каморку».
Пол сидел у монитора и ржал. Так заразительно, что Гермиона тут же улыбнулась сама – совершенно искренне – и ледяные пальцы, сжимавшие ее внутренности, ослабили свою хватку ровно настолько, чтобы можно было дышать.
- Забрел на форум, - пояснил Пол сквозь смех. – Случайно. Ты только послушай.
«Девчонки и парни, если такие здесь есть, караул! Порвался презерватив! Что делать???»
«Не дрейфь. Поспринцуйся кока-колой»
«Поможет???»
«Не повредит».
- А дальше, Миона, дальше, - Пол задохнулся в новом пароксизме хохота, – форум валится от наплыва желающих обсудить, помогает ли кока-кола!
Пол снова откинулся на спинку кресла и затрясся всем телом.
- Я люблю интернет-комьюнити, - с чувством сказал он, наконец. – Вот он, пульс цивилизации. Поступь новых идей. Рождение религий.
Гермиона плюхнулась в кресло.
- Не преувеличивай.
Пол погрозил ей пальцем.
- Ни в коем случае. Вот посмотри – это медицинский форум. Медицинский, Миона! Пока пробьешься через темы и статьи, превратишься в параноика. Кругом сплошные опасности. Не бывает безопасного секса – даже в гидрокостюме. Безопасных поцелуев – даже в изолирующем противогазе. Да что там - безопасных рукопожатий, и тех нет. Люди вокруг тебя распространяют вирусы, бациллы и прочие стрептококки. Понимаешь, что это значит?
Гермиона покачала головой. Не до стрептококков ей сейчас было...
- Это война в умах, Миона. Нас приучают к мысли о том, что человек человеку – вирус. Нас хотят заставить опасаться друг друга на биологическом уровне. Даже твой самый близкий друг, который на самом деле желает тебе только добра – твой невольный враг. Потому что у него в носу сидит невидимая бяка.
- Зачем? – спросила Гермиона.
Ей стало интересно.
- Заговор врачей, не иначе, - важно произнес Пол. – Но раз у меня в гостях именно ты, мы не будем говорить о врачах и гадать, почему они пользуются латынью, а не каким-нибудь человеческим языком. Мы будем говорить о магах и эльфах. А вот когда покончим с ними, возьмемся за новую игру - о заговоре врачей. РПГ с элементами шуттера, дизайн в стиле нуар. А в основе сценария - во-от такенный эдипов комплекс...
Голос Пола стал насмешливо-мечтательным.
- Нет, давай о войне в умах, - попросила Гермиона. – Что ты хотел этим сказать?
- Это очевидно. Информационная война. Генерирование страхов, охота на ведьм. В данном – медицинском – смысле в роли ведьм выступают наши невидимые враги — бациллы, и наши видимые враги – их носители. То есть все-все окружающие.
- На ангелов, - быстро поправила Гермиона. – Давай об охоте на ангелов.
Пол вопросительно посмотрел на нее.
- Война в умах – это самая реальная война для магического мира, - Гермиона принялась по привычке размышлять вслух. - Я же говорила тебе: магия - это смысл сказанного слова.
Пол поудобнее устроился в кресле. Он любил такие момент – Гермиона как будто беседовала с ним, но на самом деле просто проговаривала свои идеи.
- Миона, пока все отлично, но давай ближе к ангелам.
Гермиона посмотрела на Пола бессмысленным взглядом и кивнула.
- Ангелы, - послушно повторила она и на минуту задумалась.
Ангелы появляются, и начинаются чудеса. То есть рушатся обычные структуры смысла. Что естественно при резком приросте информации... У магии и информации так много общего?
- Ангелы не приветствуются, - медленно заговорила она. - Потому что резкий прирост смысла и разрушение семантики – это изменение самой языковой, а значит, и магической реальности. И если семантика и магия связаны пуповиной, значит, ангел – причина нестабильности, именно он переключает инварианты магической реальности.
Она подняла голову и обалдело уставилась на Пола. Он ответил ей таким же удивленным взглядом. Но тут же покачал головой.
- Миона, ты просто плохо подкована.
Она фыркнула – уж в этом ее никто никогда не мог обвинить.
- Норберт Винер, - Пол с важным видом поднял палец, - считал, что увеличение информации ведет к уменьшению энтропии. То есть упорядочиванию системы. А не наоборот.
- А как же закон о неубывании энтропии? – Гермиона скептически подняла бровь
- Речь не о физическом мире, - Пол пожал плечами – казалось, он сам не слишком в это верил. - Переводя на ваш гуманитарный, он же ненаучный, язык: чем больше информации, тем яснее картина. Возьми детектив: вначале ничего непонятно, а к концу книги, когда ты получила столько информации, сколько было, все стало на свои места. Система стала упорядоченной.
Гермиона задумалась всего на мгновение.
- Чушь, - категорично произнесла она. – С точки зрения нашей... гуманитарной ненауки, чем больше информации – тем нестабильнее семантика.
- А теперь для тупых технарей, - попросил Пол, скривившись.
- Пожалуйста. У тебя есть слово. За ним стоит определенное значение. Оно определенное, Пол. Единственное. Как у первобытного человека или маленького ребенка, который только учится говорить. А потом на тебя начинают валиться уточнения касательно этого слова. И его значение расплывается – оно обрастает рядами омонимов, непрямых значений, перевирается контекстами. И теперь, зная обо всех этих обманных маневрах, ты уже никогда не будешь чувствовать уверенности в ясности слова. Твоя семантическая система расшатана и хаотична. Ты потому и зависишь от все больших и больших потоков информации – они как костыли для твоего сознания. Поэтому, кстати, маги пользуются латынью – так же, как врачи. Мертвый язык, язык с замершей семантикой. Слова, не употребляемые в повседневной речи, теряют способность обрастать излишними смыслами - остается только чистое, первозданное значение. Когда я говорю «люмос» – я предполагаю, что зажжется свет.
Она на минуту задумалась над тем, где прочитала или услышала эту фразу – но так и не вспомнила.
- Поэтому маги на редкость хреновые литераторы и никудышные логики, - закончила она невпопад.
- Вот поэтому вы и не наука, Миона, - Пол покачал головой. - Вы не можете полноценно использовать метаязыки с устойчивой и нерушимой семантикой. Такие, как математика.
- Такие, как нумерология, - эхом отозвалась Гермиона, обращаясь к самой себе.
Пол не расслышал этих слов. Он уже повернулся к монитору.
- Кстати, я говорил, что подключил нашим маленьким магам возможность использовать функцию «непростительные заклятия»? С меня пиво. Я сомневался в целесообразности – это могло здорово разбалансировать игру. Но... - он тяжело вздохнул. – У тебя снова получилось. Отличная идея по поводу невосполнимого убывания жизни и перерождения персонажа. Это к слову – о латыни. Единственное, чего я пока не понял – в чем суть пыточного проклятия.
- Круциатус? – Гермиону передернуло. - У тебя когда-нибудь болел зуб?
- Спрашиваешь! – с чувством ответил Пол.
- Так вот, это когда все твое тело – один сплошной зуб. С пульпитом, - точно так же с чувством пояснила Гермиона, стараясь прогнать воспоминание о перекошенном лице Беллатрисы Лестрендж.
- Ах, ну да, родители стоматологи... – Пол поежился.
Какое-то время Гермиона просто сидела, развалившись в кресле и закрыв глаза. Кажется, она даже задремала – голос Пола заставил ее вздрогнуть.
- Я так понял, наши цели ясны и задачи определены, Миона, - сказал он. – Брось все и занимайся охотой на ангелов. Давай, наконец, внесем ясность в эту нашу магическую войну.
Гермиона попрощалась с Полом и отправилась домой. Ей было о чем подумать. Внезапно открывшиеся горизонты с магической реальностью «войны в умах» и ролью ангелов казались очень перспективными. Что ж, по крайней мере, она может с чистой совестью еще очень долго не заниматься проработкой локаций и образов, «заказанных» Прелати. Сначала нужно решить судьбоносные для всей игровой вселенной проблемы.
Конечно, дадут ей подумать в тишине... Едва она успела переодеться и взяться за почту, из камина появился Гарри Поттер собственной персоной.
- Я поговорил с начальником, - мрачно произнес он вместо приветствия. – О Снейпе и ритуале.
Гермиона подняла брови. Больше всего на свете ей сейчас нужна была ванна. А потом хорошо бы пошарить в холодильнике. Она посмотрела на Гарри одновременно жалобно и агрессивно.
- Я устала, - сказала она сухо. – Уже ночь на дворе. Это может подождать до завтра?
Гарри пожал плечами.
- Я сегодня уже третий раз к тебе заглядываю, - сказал он немного обиженно.
Гермиона упала в кресло и уставилась в камин.
- Гарри, если у тебя действительно что-то серьезное – говори. А если это может подождать...
- Герми, почему они хотят, чтобы я был рядом с тобой? – Гарри присел перед креслом и заглянул ей в глаза. – Скажи мне. Тебе что-то угрожает?
Нет, Мерлин, нет!
Она спрятала лицо в ладонях.
Гарри вздохнул и поднялся.
- И еще, - Гарри поколебался. – У меня такое впечатление, что это связано со Смотрицки...
Она подняла на него взгляд. Гарри смотрел куда-то в сторону. Он тоже выглядел чертовски усталым.
- Как там Джинни, Гарри? – спросила она.
Ей не хотелось говорить о Смотрицки. Ей вообще не хотелось говорить...
Гарри дернул головой, словно собирался повернуться к ней, но не стал. Только пожал плечом.
- Думаю, хорошо, - ответил он тихо.
- Что значит – думаю?
- Она сейчас в Норе, - нехотя ответил Гарри. – Ей сейчас лучше быть подальше от меня...
Гермиона хотела что-то сказать – грубое, обидное. Накричать на него. Встать и дать по морде. А потом выгнать к троллям из своего дома и запретить переступать порог. Но она не сдвинулась с места. Ее охватило странное оцепенение. Она будто видела всю эту сцену со стороны. Причем какими-то чужими глазами, думала чьей-то чужой головой. То, что приходило в голову, никак не могло быть мыслями Гермионы Грейнджер.
Из этого странного состояния ее вывел голос Гарри.
- Ты читала «Придиру»? – спросил он натянуто. - Луна поступила неосторожно...
- Луна поступила так, как должна была, - раздраженно прервала она его, – написала о том, что интересно публике, и попросила человека, который что-то в этом смыслит, прокомментировать. Приличная журналистская работа. Даже странно, что это сделала именно Луна.
- По-прежнему считаешь ее... выдумщицей?
Он, наконец, глянул на нее, и на какое-то мгновение Гермионе показалось, его взгляд стал нехорошим – подозрительным, расчетливым... В ответ она просто пожала плечами.
Тогда Гарри вынул из кармана мантии какую-то книгу и положил ей на колени.
Гермиона взглянула на обложку и вскинула на друга удивленный взгляд.
- Гербология за третий класс? Гарри, ты думаешь, я найду в ней что-то новое?
Гарри нехорошо усмехнулся и, указав на книгу палочкой, открыл ее на нужной странице. Гермиона едва сдержала вскрик.
На иллюстрации она увидела изображение растения. В точности такого, какое украшало ее собственное обои. Даже изгибы стебля и количество жилок на листочках совпадали. Под иллюстрацией значилось: «Таежная веланика». Гермиона подняла взгляд на друга и обмерла: Гарри с мрачным удовлетворением разглядывал стены.
- Как там у Луны? – криво усмехаясь, произнес он. - Покровительствует магглорожденным волшебницам?
Гермиона вернулась к началу книги и посмотрела год издания. По этому учебнику могла учиться она. Но в то время в нем не было упоминания о таежной веланике!
- Что ты на это скажешь? – определенно, в голосе Гарри было больше иронии, чем она сейчас могла выдержать – особенно от него.
Гермиона сделала над собой нечеловеческое усилие и ответила самым небрежным тоном, на какой была способна:
- Проконсультируйся у Луны. А еще лучше – у Невилла. Он у нас герболог. А я так – по маггловским игрушкам. Вот если возникнут вопросы по прохождению Quake – тогда милости просим.
- Гермиона, пожалуйста, ты же все учебники наизусть знала. Была эта троллева трава в нем, когда мы учились?
О, уже лучше – ирония из голоса пропала, осталась только растерянность. Гермиона покачала головой.
Гарри снова присел и заглянул ей в глаза.
- Почему ты отказалась делать расчеты по зонам нестабильности? – спросил он, понизив голос почти до шепота. – Шеф говорил – к тебе обращались.
Гермиона с трудом вспомнила. Мерлин, неужели только вчера?
- Это вызывает лишние подозрения. Ты же никогда раньше не отказывалась, - продолжал Гарри.
- Отказывалась и раньше, - Гермиона пожала плечами. - Я же не торгуюсь, Гарри. А они никогда не хотят платить столько, сколько моя работа на самом деле стоит.
- Но в этот раз ты просто отказалась – даже цены не выставила.
- Гарри, у меня работы до чертиков, - Гермиона поняла, что больше не может сдерживать раздражение.
Да и надо ли?
- Знаешь, кто такие чертики? Так вот, если аврорат готов подождать, через полгода я к их услугам. Я так им и написала. Так что я ни от чего не отказывалась – просто поставила их в очередь. А если кто-то кого-то в чем-то хочет подозревать... Каждый из нас дает полно поводов. У кого-то темное прошлое, у кого-то муж неизвестно где, а у кого-то просто стафилококка полный нос.
Гарри опустил голову и принялся изучать пол. Гермиона смотрела на него и пыталась понять, чего ей хочется больше – потрепать его по загривку или отвесить подзатыльник.
- Герми, - Гарри замялся. – Можно я останусь сегодня у тебя?
Гермиона открыла рот. Герри поднял голову и несмело глянул ей в глаза.
- Ты ничего не подумай – я просто посижу тут в кресле...
- Ты... ты с ума сошел, - выдохнула Гермиона. – У тебя есть дом и жена...
Гарри закрыл глаза, и Гермиона замолчала – его лицо напоминало бумажную маску. Тонкая, помятая бумага... Она непроизвольно протянула руку и коснулась его щеки кончиками пальцев. Гарри вздрогнул и открыл глаза. И Гермиона остро почувствовала его боль. Она провела языком по враз пересохшим губам и сказала:
- Это надо прекратить. Этот ритуал...
Герри замотал головой.
- Они не сделают этого. Они говорят, что даже если Снейп мертв, - при этих словах его лицо перекосилось, - остаешься ты...
- К черту! – рявкнула Гермиона. – Они не могут так с тобой поступать. Я сама о себе позабочусь. Надави на Артура – он же помощник министра. Пускай поговорит с Кингсли. Сочини что-нибудь – что угодно. Что я хочу тебя превратить в домового эльфа. Затащить в постель. Использовать в качестве хоркрукса, чтобы воскресить Волдеморта. Сымпровизируй – я ни на что не обижусь, лишь бы подействовало. Артур любит Джинни больше жизни – он должен помочь тебе ради нее.
Гарри кивнул.
- А теперь иди, - сказала она, помахав кистью в сторону камина. – Пожалуйста, иди. Оставь меня. Я... я страшно устала, Гарри.
Гарри исчез в зеленом пламени. Спустя несколько минут Гермиона вылезла из кресла и поплелась на кухню, захватив с собой новое письмо от Смотрицки - когда Гарри вышел из камина, она едва успела сунуть его между книг. По дороге на кухню она вскрыла конверт, вынула пергамент, положила его на стол и полезла в холодильник. Там – она точно помнила – среди множества пришедших в негодность продуктов должен был стоять пакет вполне свежего молока. Она разыскала его, налила молоко в кружку, вытрусила из пакета остатки крекеров прямо на стол и...
Именно в этот момент позвонили в дверь. Гермиона выругалась. Грубо. По-маггловски. Первый час ночи! Потом со стуком поставила кружку на стол и направилась в прихожую, вынимая на ходу палочку. Она не стала даже в глазок смотреть – просто распахнула дверь и вскинула палочку. Чесоточное проклятие уже готово было сорваться с губ. Но тут ее словно кто-то подтолкнул под локоть. Палочка вырвалась из пальцев и взлетела под потолок.
На пороге стоял Снейп. Когда Гермиона встретилась с ним взглядом, он насмешливо приподнял бровь. Ему не пришлось рта открыть, да что там – он даже рук из карманов не вынул. А палочка... Вон она, так и висит под потолком.
Снейп, видимо, понял, что приглашения не дождется. Тогда он отодвинул хозяйку с дороги, вошел в квартиру, закрыл дверь и наложил на нее запирающее заклятие, воспользовавшись палочкой Гермионы, охотно прыгнувшей в его руку.
Гермиона плюнула с досады и направилась в кухню.
