Глава 20Голос Астории прозвучал приглушено и по сонному сипло, но Гарри показалась, что от этого едва слышимого: «Стоять», даже стекла в окне задрожали. Сразу после этого щелкнул выключатель, и комната озарилась тусклым светом от ночника. Гарри замер и виновато скривив лицо, обернулся. Тори сидела, обняв себя за колени, и слеповато щурясь от зеленоватого цвета ночника, смотрела на Гарри. На лице ее читалось непередаваемое выражение: от радости и облегчения, до смятения, негодования и даже гнева. Гарри понял, что она счастлива его видеть, но так же обижена и сбита с толку. И учитывая ее крутой нрав, сейчас с одинаковым успехом ему могли броситься на шею или наградить каким-нибудь препротивным заклятием, впрочем, вариант с магловским мордобоем он тоже не исключал.
- Я все тебе объясню, - опережая возможную вспышку ярости, произнес Гарри.
Подойдя к кровати, он присел, подвернув под себя ногу, собираясь объясняться. Астория быстро встала на колени и, сделав резкий выпад в сторону Гарри, поспешила подтвердить одно из его предположений. Порывисто его обняв, жена некоторое время позволила Гарри насладится бешеным стуком своего сердца, после чего отстранилась и чуть прикусив нижнюю губу, сосредоточенно заглянула ему в глаза, ища ответ на единственно интересующий ее в этот момент вопрос. Несмотря на неуверенность в своей женской привлекательности, она чувствовала, что интересна Гарри и лишь хотела убедиться в том, что за те несколько часов, проведенных с Дафной, для него ничего не изменилось.
Не изменилось.
Это читалось на его нервном подвижном лице, а в глазах все так же горел тот сумасшедший, заинтересованный и притягательный огонь, который она впервые ощутила, когда сразу после суда, во время празднования он шепнул ей на ухо: «Ты самое невероятное приключение в моей жизни». И этот огонь согрел ее и сейчас, и, казалось, распространился по всему его телу - кожа под ее пальцами буквально горела.
- Потом объяснишь, - склоняясь ближе, прошептала она, кладя ладони на щеки Гарри, - Главное, что вернулся, - последнюю фразу она выдохнула ему в губы, прежде чем накрыть их своими.
Гарри опешил от такого неожиданного поворота: никогда, никогда ему не предугадать действия этой девушки. Они не поддавались никакому анализу. Впрочем, его растерянность быстро сменилась куда более сильным и волнительным чувством. Это же был ее первый подаренный ему поцелуй! Впервые именно она целует его и Гарри хотел насладиться этим мгновением по максимуму.
Дафна, Драко, … Да пошли они все!
Этим людям сейчас просто не место в его голове. Не тогда, когда его ТАК целуют.
Астория, ошалевшая от собственной наглости, полностью отдалась поцелую. Когда Гарри ответил на него, она еще больше усилила напор, не позволяя ему перехватывать инициативу. Опрокинув его на спину толчком в плечи, она ловко оседлала его бедра. Перехватив тонкими пальцами потянувшиеся к ней руки за запястья, она припечатала их к матрацу, по-кошачьи изогнув спину. Тяжело и рвано дыша, она не без любопытства осмотрела проделанную ею работу: с раскрасневшимся лицом, потемневшими глазами и алеющими от ее поцелуев губами Гарри выглядел диковато привлекательным, что даже не верилось, что это она сотворила с ним такое. Правильно истолковал появившуюся на губах девушки торжествующую ухмылку, Гарри закатил глаза, не удержавшись от поддевки:
- На себя посмотри…
Нахмурившись и поджав губы, Астория бегло бросила взгляд на окно, в котором, как в зеркале, отразился шальной суккуб с демоническим взглядом и припухлым сладострастным ртом. Неужели она сейчас так выглядит? Несколько стушевавшись, она ослабила хватку, но Гарри, как истинный гриффиндорец, не спешил этим воспользоваться. Выжидательно взглянув на жену, он сардонически изогнул бровь:
- Ты там как? Все еще главная или позволишь взять бразды правления мне?
Встрепенувшись, Астория усилила давления на запястья Гарри и сильнее вжалась в его пах:
- У себя в Аврорате командовать будешь, самец доминирующий, - в уже знакомой ехидной манере шепнула она, склоняясь совсем близко. - А этой ночью босс у нас я. Ясно?
- Я весь ваш, миссис Поттер.
Предательская мысль о необходимости признаться ей в аресте Малфоя до того, как между ними произойдет близость, только и успела, что царапнуть коготком по краю поехавшей крыши. И стараясь скорей заглушить так не вовремя пробудившуюся совесть, Гарри стремительно сократил и без того тесное пространство между их лицами, и накрыл губы Астории требующим скорейшего продолжения поцелуем.
***
Астория проснулась раньше Гарри и, стараясь его не разбудить, она осторожно высвободилась из теплых объятий теперь уже совсем-совсем законного супруга. Что-то невнятно пробормотав, Гарри мазнул рукой воздух, но вместо уже выскользнувшей из постели Астории, обнял ее подушку, при этом обиженно выпятив нижнюю губу.
Приняв душ и переодевшись в уютный домашний костюм, Астория спустилась на кухню. В ее планах было приготовить завтрак для всех еще до того, как хотя бы один из них проснется. Не то чтобы она так уж стремилась поразить всех своей хозяйственностью, просто за готовкой ей лучше всего думалось. А поразмышлять было над чем. Во-первых, о Гарри, во-вторых, о Гарри, в третьих о Гарри, да и в четвертых, не забыть бы подумать о Гарри.
Ее мистер Само-Совершенство, зараза такой, даже ночью не дал ей повода усомниться в своем почетном звании. Не то чтобы ее это расстроило, даже, о Мерлин, уж не краснеют ли ее щеки, наоборот. И что удивительно, если еще пару дней назад Астория жутко злила эта его идеальность, потому что ей следовало соответствовать, то теперь девушку это перестало волновать абсолютно. И опять-таки из-за самого Гарри, а вернее, из-за его отношения к ней. Все то, что она считала в себе явными недостатками, Гарри, почему то находил крайне милыми, и не преминул ей об этом заявить, когда перед очередным заходом этой бурной ночи ее пробило на «поболтать о ней самой и его отношении к ней.
А еще Гарри…
Астория замерла как вкопанная на пороге кухни, прервав цепь своих размышлений. Уж кого-кого, а этого человека она никак не ожидала увидеть. Сидя за столом за чашкой кофе, идеально расчесанный и гладко выбритый, одетый в белоснежную рубашку, сидел Рон Уизли.
- Э… Привет, - выйдя из ступора, промямлила Астория.
Подняв на нее воспаленные от недосыпа глаза, Рон отсалютовал ей кружкой:
- Кофе?
- Пожалуй не откажусь, - ответила Астория и, призвав чашку, присела рядом.
Уизли молча налил ей из стоявшей рядом с ним джезвы густой ароматный напиток.
- Спасибо, - поблагодарила его Астория, исподлобья взглянув на усталое лицо Рона. – Какими судьбами?
- Гермиона у вас? – с напускным равнодушием спросил Рон и, сделав последний глоток, перевернул чашку на блюдце.
- Она еще спит. У нее была тяжелая ночь. Но судя по твоему виду, не у нее одной. Рон, послушай, она мне все рассказала. Я думаю…
- Знаю. Я согласен. Не потребуется, - даже не взглянув на нее ответил Рон, и взяв в руки чашку, стал прокручивать ее в руке. Чуть наклонив голову на бок, он вглядывался в образовавшиеся на дне разводы от гущи.
- Прости? – недоуменно спросила Астория. Не получив ответа – Рон продолжал гипнотизировать взглядом рисунок на дне чашки - она накрыв его руку своей, надавила на нее, заставляя поставить злосчастную чашку на стол и наконец, обратить на нее внимание.
Он, без труда стряхнув ее руку, все же поставил чашку на стол и поднял на нее задумчиво-печальные голубые глаза.
-Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Отбросив всю ту романтическую чушь, которой вы, девушки, любите бравировать в речи, смысл твоих слов будет сведен к тому, что я должен оставить прошлое прошлому, жить настоящим и не сомневаться в чувствах Гермионы ко мне. А в случае моего отказа, ты бы, разозлившись на мое ослиное упрямство, со всей своей слизеринской коварностью огрела бы меня Обливейтом, чтоб вернуть Гермионе таким, как до того признания. Так?
- Более менее, - оторопело уставившись на Рона, согласилась Астория, чуть дернув уголком рта, при упоминании обливейта, так как подобная мыслишка приходила ей в голову.
- Так вот, я согласен. Я сегодня совсем не спал, много размышлял, словно заново пережил все те события. Я не в праве осуждать их – только не я… Я хочу вернуть ее, не хочу давать себе время на лишние размышления, иначе сойду с ума. Гермиона – она сильная, она без меня сможет жить дальше. А вот я нет. Я сдохну без нее. Так что обливейт не потребуется. Только вот что: я не хочу, чтобы Гарри знал о том, что мне известно о той ночи. Мне будет легче со всем справится без его виноватых взглядов. Если он начнет извиняться, я могу не сдержаться. Договорились?
- Тысячу корнуэльских пиксей мне под подол, если проговорюсь. Мне Гарри живой нужен, - радостно закивав головой, ответила Астория, с нескрываемым восхищением смотря на Рона. – Ты… Ты не представляешь, какой ты молодец! Ты… Гермиона спит в комнате для гостей на втором этаже. Иди же, буди ее, мирись! Что ты тут на гуще гадаешь, время тратишь. Кстати, - заглянув к нему в чашку, Астория ухмыльнулась, - у тебя там роза. А значит все будет зашибись. А теперь дуй на верх! Расселся тут…
Не давая Рона времен на ответ, она стремительно вскочила и вырвав Рона со стула и сгребла в объятиях:
- Красавчик, дай обниму, а? Ты такой молодец!
Подталкиваемый Асторией, Рон направился к выходу, где нос к носу столкнулся с Гарри и Гермионой. Судя по их вытянувшимся лицам, объятия эти они истолковали не совсем правильно.
Гарри открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но быстро подлетев к нему, Астория заткнула его откровенным поцелуем. И воспользовавшись его растерянностью, она вытолкнула его из кухни, одновременно толкая Гермиону туда, и захлопывая за ней дверь.
Им с Роном есть о чем поговорить. Без свидетелей.
А вот с Гарри сейчас говорить совсем не хотелось и, не давая ему шанса все испортить, она снова заткнула ему рот уже проверенным способом. А потом еще раз. И еще. Пока тот не догадался, что именно от него хотят, и, крепко обняв, аппарировал с ней в свою комнату.
Он не шутку завелся, и, судя по тому, как уверенно тот подталкивал ее к кровати, на ходу освобождая от нехитрого наряда, власть у них поменялась и командовать Гарри будет не только в Аврорате.
Но никаких возражений на это у нее не имелось. А революцию она всегда успеет организовать. Потом, когда-нибудь, в отделенном светлом будущем, в наступлении которого она, не смотря на весь свой скепсис, почему то нисколько не сомневалась.
