Глава 20. О том, как переждать бурюЗа неделю в «Дырявом котле» Нэт научился отлынивать от работы лучше, чем за всю предыдущую жизнь, включая даже весенние, совершенно неподъемные дни в аптеке. Это был вопрос самосохранения, и никакого отношения к лени он не имел: если делать все, что его просили сделать Магда, Атчетт, шнырявшие между столами по вечерам официанты, Скулле-поваренок, приходивший на пол дня, сам мастер Том и еще эти бесконечные «уважаемые гости», то он бы просто-напросто ноги протянул в третий же вечер.
Тем не менее, Том остался доволен. Вызвал Нэта в свой кабинет, похлопал по плечу (тот, стиснув зубы, стерпел), потом вручил стопку новеньких монеток. Нэт порадовался, пряча их в кулак.
- Да, кстати, знаю, у тебя завтра выходной… Но ты загляни до обеда – Шегрин отпустила своего помощника, ей нужен кто-нибудь на подхвате, с посудой.
Хозяин гостиницы угостил очередную сову, и та, хлопая крыльями, устремилась в душистую ночную тьму. Из маггловского города доносились гудки машин и свистки.
- Мне так нужно будет каждую субботу оставаться, сэр?
- А справишься?
«С посудой-то?»`
- Может быть, вы могли бы тогда добавить… пару сиклей?
- Ишь ты! – расхохотался трактирщик высоким, заразительным смехом. - Ловкач!
Нэт смолчал. По его мнению, ловкачом здесь был вовсе не он.
- Ладно, сикль накину, но до обеда по субботам ты здесь, и не только на кухне. И смотри, чтобы Магда не жаловалась. Что там за история с пятым номером?
- Мистер Перкинс – коллекционер плесени. Эта зеленая шерсть с его одежды перекинулась на кровать.
- Убрал? Мне никакая зараза не нужна.
- О, она не ядовитая, сэр, просто прилипчивая. Белье придется раза три перестирать.
- Хорошо. Скажу Атчетту, чтобы думал, кого пускает ночевать. Ступай, мастер Брок, наверное, давно заждался.
Полетел домой, как на крыльях, довольный – что больше ни о чем его сегодня просить не станут. Волшебную палочку поглубже спрятал в рукав – как ни надеялся обойтись без нее, колдовать ему приходилось, на свой страх и риск. Стала бы Магда ждать, если в туалете наследил какой-то тролль, сама она разрывается между кухней и стойкой, а «этот мальчишка, которого не дозовешься…» уже полчаса выковыривает «Берти Боттс» из матрасов… Пару раз попытав счастья, он махнул рукой на декрет об ограничении и колдовал вовсю, стоило ему остаться одному. Все догадывались, что без магии он не может работать так быстро, как требовалось, но замечаний никто не делал.
- Смотрю, ты парень шустрый, - одобрил Атчетт, плеснув чего-то горько пахнущего в стакан. - На-ка, горло ополосни.
Нэт пригубил и тут же закашлялся. Весь рот горел.
- Ха! Как тебе? «Пылающий дракон», а? Новая китайская настойка, мастер Том хочет ее продавать. Клиентам понравится.
- Так чего же он сам не пробует… - Нэт вытер рукавом слезы.
- Пробирает? – Тим Атчетт в баре управлялся не хуже самого Тома, командовал официантами и иногда ездил за особыми припасами в командировки. Ему даже прочили место хозяина, но он всем отвечал, что собирается, поднабравшись опыта, открыть свое дело.
Нэт только выругался про себя. От поварихи он подхватил с десяток новых, прекрасных, точнейших выражений. Потом еще джентльмен, из девятого номера, здорово смахивавший на лешего – тоже умел ввернуть словцо. Конечно, «Дырявый котел» был заведением приличным, с репутацией, вовсе не дырой, вроде «Пьяной мантикоры» на углу Лютного. И публика тут в основном подбиралась соответствующая – спешившие по делам волшебники, волшебницы, сотрудники Министерства и просто странствующие по магазинам домохозяйки.
Являлись и целыми семьями, раскачивая на коленях малышей и заказывая детям постарше горячий шоколад. Нэт старался держаться от зала подальше, а когда приходилось, спешил проскользнуть невидимкой. Мысль о том, как с ним станут разговаривать в слизеринской гостиной, если узнают, кем он работает, жгла ничуть не хуже «Пылающего дракона».
Но понемногу, он все же начинал привыкать (особенно нравилось по субботам на кухне, это, пусть и отдаленно, но напоминало кабинет зельеварения и дедов подвал). Здесь, в «Котле», можно было узнать много нового – и про главу департамента транспорта, и почему теперешняя министр магии похожа на конферансье. Да и просто истории – со всех концов света – из душистой Индии и осторожного Стокгольма, из непроходимых лесов Конго и с гремящих турецких базаров. Один раз видел мексиканского мага, тянувшего лимонную воду через соломинку. Кроме странной, тупоконечной, шляпы, были у него закрученные жгуче-черные усы, крепкий загар, и звеневшие татуированные кольца на пальцах. Смотрелось – жуть.
Всю неделю Нэт так ждал письма из Хогвартса, что, измаявшись, не поверил глазам, когда школьная сипуха, наконец, разыскала его, в спешке завязывавшего шнурки, на углу Косого переулка. Писем оказалось целых два: одно было стандартной школьной расцветки, в зеленых чернилах, а второе – тонкий белый конверт с ясно пропечатанным гербом Слизерина.
О Гештинан, покровительница травников!
Руки его задрожали. «И разумеется, я опаздываю… Придется в перерыве…»
Письма он спрятал на груди, надеясь открыть позже, когда останется один – однако Магда порушила все планы:
- Сегодня ты на кухне, Скулле заболел.
Гладкий пергамент жег кожу. Нэт мог поклясться, что это был самый длинный день лета. Раз пять порывался сломать печати – но рука опускалась, находилось другое дело, и он с остервенением хватался за него, растравляя сердце. Когда, наконец, отпустили, едва дотерпел до двери.
На улице собирался дождь – и оттого стемнело раньше. Тяжелые, темно-серые, тучи загромоздили небо. «Дома, дома прочитаю… - в очередной раз сдался он, - здесь ветер, мало ли что…» Но стоило выйти через кирпичную стену в переулок, как кто-то знакомый налетел сбоку, хватая за руку.
- Фили?
Это и впрямь был Фили, худой как палка, короткие рукава едва прикрывали локти. На острой скуле багровела царапина, а в глазах горел негодующий огонь.
- Что случилось? Зачем?
- Что-то с Хиггсом?
Фили мотнул головой, потянул Нэта за собой. Они нырнули в угольную тьму Лютного переулка и направились к тому самому чердаку. У черного хода, бледный, как луна, их ждал Хиггс.
- Нэтс…
Нэт почувствовал, как немеют скулы.
«Неужели Грэтчем? Что он им сделал? Грозился, а я-то, дурак, не поверил…»
- Нэтс, если хочешь, ты пересиди у нас. До утра. Там…
Словно плеснули в лицо ледяным.
- Что с ними? Хиггс, что!?
Немой дернул головой, сплюнул под ноги, зло.
- Там авроры. Это твой дядя… Да стой ты! Фили, за руки его держи!
Кто-то схватил за руки, может быть, и Фили, но только Нэт рванулся прочь, палочка была уже в пальцах, и оглушителем он попал в чье-то плечо. Никогда еще не были так длинны кварталы, так неповоротливы случайные прохожие. Кто-то свистел ему вслед…
Сердце пропускало удары, неслось наперегонки… Дверь аптеки, когда он до нее добежал, была распахнута в немом крике, у входа караулили.
- Далеко собрался? – спросил тот, чье кирпичное лицо загораживало проем.
- Здесь обыск, - добавил другой, удивленный, что мальчишка не метнулся обратно в тень, заметив синие мантии. На втором этаже кто-то ревел – Нэт без труда узнал Харфи.
- Я здесь живу, - ответил сквозь зубы.
В лавке что-то звенело, рушилось с грохотом. Ему казалось, что-то взламывают внутри, под сердцем. «Это дед ударил клюкой. Да как! Что они разбили? Зубное зелье? Драконью кровь?! Они не могли драконью кровь!»
Богемское стекло в подвале. Небьющееся, но если постараться…
- Стой здесь, я сказал, - тяжелая ладонь ударилась в грудь.
- Потопчись еще сверху! – донесся из-за стены женский визг. - Давай, чего ждешь, гнида холерная!
- Уймись, ****!
- Мужа уже забрали! Берите теперь последнее!
Сверкнуло красным в окне. Харфи закричал еще громче.
- Слышь, Стэн как развоевался, - тот, что с плечом, подмигнул Нэту. - Тетка, что ли, твоя?
- Миллз, - бросил второй, не сводя глаз с Нэтовых рук, особенно с той, в которой была палочка, - зря завидуешь, тетка-то – страшнее баньши.
- Пустите!
- Игрушку брось, малец. Не дорос еще, размахивать.
- Мне, кстати, лицо его знакомо, - добавил тот, кого звали Миллзом. - Нам этот сорванец раньше не попадался?
- А, что скажешь, Мерлин?
- Где палочку взял?
Оба смотрели теперь на него. Тот, что пониже, лениво ухмыльнулся, шевельнул запястьем. Нэт сработал машинально, и тонкий щит зазвенел, закрывая от разоружающего заклятия.
- Это ж надо ж, задница Морганы! – восхитился Миллз. Второй сердито сплюнул:
- Ты на кого руку поднимаешь, стерлядь? Сдать оружие!
Харфи захлебывался плачем там, наверху, где чьи-то сапоги грохотали по спальне.
«А если левого сбить, он упадет прямо на другого…»
- Сдать, кому сказано!
«А если правого…»
- Нэтан! Песья кровь! - дед, весь багровый от гнева, появился в двери:
- Ополоумел, что ли? Сейчас же опусти!! Делай, как они говорят!
Рука опустилась – аврор выхватил из нее палочку, зашвырнув Нэта прямо в старика.
- Здешний, значит, не соврал? Миллз, пиши вундеркинда в протокол. И это тоже.
Береза в чужом кулаке возмущенно плевалась искрами.
- Палочку я ему купил у Олливандера, - бросил дед, цепкими пальцами впиваясь Нэту в плечо и тем самым удерживая от опрометчивых поступков.
- Ишь ты. А щиты невербальные его тоже Олливандер ставить научил?
- Я в школе научился, - Нэт отступил к старику. Тот обхватил его покрепче.
- В школе?
Со второго этажа донесся детский писк. И ругань. И еще крики. Харфи звал маму.
- Ты глянь, Миллз, настоящий школьник, а, в Лютном-то?
По лестнице спускались. Это оказался высокий волшебник с косой челкой, волочивший за собой упиравшихся Олли и ее брата – малыши ревели в три ручья.
- Заткните щенков кто-нибудь!
Нэт краем глаза видел, как побелел Балтазар.
- Забирай свой выводок, дед, и пусть умолкнут! Руди, ты мне нужен наверху, там на сундуке какие-то чары, не разберу, даже на левитацию не возьмешь. Эта ведьма ни черта не знала, а еще глаза мне бросилась выцарапывать.
Потом аврор заметил Нэта.
- А это что такое?
- У парня палочка.
- Он
Protego на вздох поднимает!
Харфи упал, цепляясь за сестру – Нэт поймал их обоих за одежку и передал Балтазару. Шагнул вперед.
- Думать не смей, Нэтан, - шипел в спину старик, - стой на месте! Я сам…
- Это же он про мой сундук…
- Там мама осталась! Мама там! – Харфи в исступлении хватался за деда, и плакал, пока ему не накрыли рот ладонью. Олли дрожала, прижавшись к брату.
- Палочка, говоришь? – спрашивал, тем временем, высокий.
- Да, в школе учится. Хогвартс? – кирпичнолицый Миллз поднял бровь. Откуда-то из кармана он вытащил официальный бланк и теперь самопишущее перо порхало над ним, заполняя графы.
Нэт кивнул. Медленно.
- Пойдем-ка с нами, школьничек, учебники покажешь. Пусти его, старик, не съедим.
Шагнул, отцепляя детскую ладошку от мантии – малыши смотрели молча, с каким-то ужасом. Тот, кого называли Руди, явно, из всех трех самый умный, показал на лестницу и пропустил Нэта вперед. И он, игнорируя дыхание в шею, шел, по привычке перешагивал скрипящие ступеньки, но только не мог отделаться от мысли, что и лестница эта была теперь чужая, и весь дом – чужой, и даже собственные ноги… Дверь в дедов кабинет, сорванная и болтавшаяся на одной петле, открывала вид над погребенное под книгами кресло.
- Не стой, малец.
Спальня тоже была нараспашку. Поперек, на полу – оглушенная тетя. Крепкая рука взяла за плечо – уже спотыкаясь, он сообразил, что его удержали.
- Ишь, вскинулся. Потом будешь смотреть.
- Твой сундук?
Сундук, молчаливый свидетель, упрямо подрагивая и отстреливаясь искрами, стоял на матрасе. Осаду он держал достойно – черный брезент обивки почти не дымился.
- Чего скалишься? Отвечай!
- Мой, - буркнул Нэтан, - я в нем вещи вожу.
- Так открой! Пока я его на клочки не разметал!
«Можно подумать, это так легко сделать…»
- Палочку отдайте.
- А что, так не открывается? – не постеснялся спросить тот, что был умнее. Впрочем, палочку вытянул из кармана, видать, не слишком-то была нужна. Вернувшись к хозяину, она благодарно потеплела.
- Ну, чего ждем?
- Разрешение на использование магии, - процедил Нэт, не сводя глаз с разметавшейся на полу Мелиссы.
- Вот так фрукт! Мы, по-твоему, в бумажки пришли поиграть?
- Этажом ниже разрешения тебя не волновали! Ты, парень, в курсе, что твой дядя сядет за контрабанду? А сундук у тебя маггловский. Статья пятьдесят четвертая…
- Параграф шесть дробь восемь? Строгий выговор с занесением в школьное дело? Да пожалуйста. Это мой сундук, я его никаким простецам не подсовывал! Пишите разрешение, как по закону!
- Ишь, законник выискался! Будет тебе закон, - рявкнул высокий. - Имя, фамилия? Факультет?
- Нэтан Баркер. Слизерин.
«Запишем – применение несанкционированных заклятий к маггловским изобретениям…» - бормотал второй, на каком-то обрывке выводя кривую роспись.
- «Слизерин» - первый передразнил. - Вываливай пожитки. Чемодан мы конфискуем.
Делать было нечего. Нэт опустился рядом с сундуком, провел палочкой над застежкой. Потом провел рукой. Из обивки торчала булавка, и ему достаточно было уколоть палец, чтобы открыть.
Permanio limes ultima. Для предметов неодушевленных.
- Нет, это что-то! Стэн, да у него тут целый склад. Ты что, малой, переносную аптеку в школу возишь?
Нэт выпрямился и отступил. Не в силах был смотреть, как чужие руки ворошат конспекты, терзают собранные в лесу, высушенные травы. Тот, что пониже, бесцеремонно раздирал кульки пергамента и принюхивался. Как будто он хоть что-то из этого мог узнать!
Котел, бережно закутанный в тряпку, покатился в сторону.
«Мразь! Он же майский горькоцвет сейчас, на пол, а я полдня!»
Почти невидимые лепестки просыпались на грязные доски. Нэт, в поисках спасения, прижался к стене – обрывок обоев щекотал ему шею. Мелисса все лежала, не дыша.
- Стэн, обыщи-ка молодца. Если это то, что я думаю…
- Это звездная пыль, а вовсе не молотый дурман! - не выдержал Нэтан. - Там же на пергаменте подписано, и цвет другой! Это для уроков!
- Что еще за пыль…
Высокий, однако, двинулся к нему, не скрывая намерений. Нэт почувствовал на ладонях пот, но отступать было некуда. Послушно развел руки. Лучше уж так, чем под
Imperio. Тот, что возился у чемодана, зазвенел стеклом.
«Добрался до флаконов…»
Чужая магия, как чужие пальцы, прощупывает одежду.
- Руди, все чисто. Письма какие-то…
Стоял, глядя на тетку, в зародыше давя дрожь. Что угодно, пусть лучше этот ледяной ком в груди, чем хоть на секунду показать им страх.
- Проверь. Мальчишка не так прост. Я образцы соберу.
Заветные конверты с печатями. Кто-то рвет пергамент. Перед глазами темнеет.
- Да он у них отличник, Руди. Клянусь Мерлином, даже у тебя таких не было… какие-то школьные бумажки… Послушай: «
Спешим уведомить Вас, что Вы признаетесь достойным учрежденной Министерством стипендии имени Грогана Стампа…»
- И кто там такой умный? – фыркнули в ответ.
- Комиссия по образованию. Аукнется им еще эта стипендия…
- Ладно, сворачиваемся. Он несовершеннолетний, на нем и так след, никуда не денется.
- Ты у нас на заметке, слышал, парень?
Нашли чем удивить. Тот, что выше, левитировал за собой растерзанный сундук. Второй толкнул Нэта к лестнице, распихав по карманам «образцы».
Обернуться, пока они возятся с заклинившей дверью… Руку вытянуть с палочкой, и чтоб не дрожала. Запах резкий, как у горчичного семени, только холоднее.
Ennervate.
Хоть бы получилось. Он же пробовал на кошках.
Тело на полу вздрогнуло. В эту же секунду, по счастью, дверь поддалась.
Внизу, в аптеке, Балтазар Брок, усадив младших внуков на прилавок, сквозь зубы цедил названия имевшихся у него ингредиентов. Перо порхало над пергаментом, аврор держался за палочку, изредка переспрашивая латынь. Завидев коллег, он облегченно выдохнул.
Нэт встретился глазами с дедом.
- Слышите меня, мистер Брок? Это все?
- Все, - глухо отозвался старик.
- Добавь-ка, Миллз, - один из тех, что были наверху, положил на протокол еще бумажку, исчерканную чернилами, и сверток, - нашли вот, в сундуке.
-
Deannach-o-realta? Это он вам так сказал?
Нэт виновато сглотнул, глядя, как метнулись вверх дедовы брови.
- Проверишь у эксперта. Руди, а чемодан-то зачем?
- Ничего, прихватим.
Пять мучительно долгих минут – и с протоколом было покончено.
- Подпишитесь, - сунули старому аптекарю. Дед подписал.
- Когда я смогу увидеть сына? – спросил он, до боли стискивая в пальцах клюку.
- Отправьте заявление в отдел правопорядка. Вам ответят, - бесстрастно отозвался человек в синей мантии, пряча в карман перо и бумаги. Другие двое тоже спешили убраться – находиться дольше в разгромленной лавке не было смысла.
- Нет, пес, ты
сейчас мне скажешь, когда я мужа увижу! – раздалось хриплое карканье, без труда перекрывшее все звуки в аптеке.
Мелисса стояла у кухонной двери, плечом подпирая косяк. Ее бесцветные волосы были взъерошены, а в пепле тусклых глаз обнаружились синие угли.
Кто-то присвистнул.
- А ведьма-то быстро оклемалась, Стэн!
Аврор с челкой, набычившись, вскинул палочку.
- Ты вообще скажи спасибо, паскуда, что я тебя в соучастницы не пишу!
- Это вы спасибо скажите, тут шестеро видели и слышали, как вы ее оглушили!
- Нэтан!
- А что! У нее и палочки-то нет! Против безоружных нельзя применять магию, даже при…
- Нэтан! – еще громче прикрикнул дед.
- Свидания только по решению суда. А слушание недели через две, не раньше, - смягчился тот, что был всех ближе к выходу.
Стэн вывалился последним, не спуская глаз с Нэта и Мелиссы, для чего ему пришлось пятиться в дверь. В лавке воцарилась недолгая тишина.
Потом тетя кинулась к малышам.
- Мама!
Нэт отвернулся. Старый аптекарь перестал буравить его взглядом, и только смотрел на порушенные полки. Страшно было представить, что творилось в подвале, если даже здесь…
Чучело свалилось с насеста и подметало пол сломанным крылом. В окно вернулась вечная трещина.
- Ну, - прохрипел, наконец, дед, - приберемся, что ли.
Уже ночью, не в силах оставаться в одной комнате с детьми и Мелиссой, подвывавшей в подушку, Нэт распрямил в руках присланные ему письма (вещи перекочевали в мешок из-под шиповника, словно там и было им место с самого начала) и тихо, на цыпочках, спустился вниз.
Они успели с дедом подладить полки, да и с пола все убрали – но, полапанные чужими руками, склянки больше не мерцали таинственно в глубине, весы охромели, а табурет, казалось, и вовсе вздрагивал, когда к нему прикасались. Если и существовал в мире какой-то особый дух разорения и печали, он в эту минуту обосновался прочно среди оставленных пришлецами следов, окопался в богемских осколках, окропленных драконьей кровью.
Нэт зажег осторожный люмос и устроился на табурете. Тревожные, гулкие шорохи бродили по дому – словно заикались невидимые часы, выигранные у старьевщика.
«Ну же. Не трус же ты какой-нибудь… А впрочем, может и трус…» Пальцы погладили шершавый пергамент. Он больше не хотел ничего читать.
«
Уважаемый м-р. Баркер… Итоговые результаты… Трансфигурация… Чары… Астрономия… Прилагается… учебников для второго курса… Ваша, профессор М.МакГонагалл, заместитель директора…»
Список поразил – не столько количеством отличных оценок, сколько строчкой «
выше ожидаемого» напротив «Зелий». Нэт закрыл глаза, посчитал до десяти и перечитал еще раз. Нет, все было. Значит, тогда рецепты оказались правильные, и модуляции тоже. Второй листок, смятый с краю.
«
Уважаемый мистер Баркер,
Комиссия по делам магического образования рассмотрела…»
Взгляд скользнул вниз, туда, где блестела рельефная печать.
«
спешим уведомить… имени Грогана Стампа, и с этого момента… за обучение… Стипендиальный Фонд Министерства Магии… С пожеланием дальнейших академических… Искренне… Ирма Сентнтон, секретарь».
За гербом министерства проступила из темноты леди в бархатной мантии, заклятием согревающая сургуч, и он представил, как она закрыла конверт, и как долгую роспись вывела внизу. От печати пахло особой, тонкой бюрократической магией – Нэт с каким-то смешанным чувством отложил листок в сторону.
Завелся, грянул в ночной тиши никому больше неслышный марш, протяжно взвыли валторны, совсем как те, что слышал в раннем детстве – Фортескью отмечал именины дочери… Он этого добился. Он смог. Он сумел. О, пусть попробуют теперь! Пусть теперь скажут, что он не достоин!
Просочившийся под дверь сквозняк качнул весы, и те горько скрипнули, напоминая печальную правду. Нэт тряхнул головой, отгоняя прочь сегодняшний страх, отчаяние и безвыходную злость – зажмурился, вообразил, как по очереди вызывает авроров на бой… За то, что руками сминали его будущее, за то, что, грязными сапожищами горькоцвет в пол… Авроры падали, падали, как подкошенные, под рев меди, от его заклятий, от его слов, а когда, наконец, упал последний, Нэту стало чуть-чуть легче.
И тогда из разодранного конверта вывалилась на колени записка. Маленькая, никто ее не заметил раньше. Внутрь вложен листок с оттиском Гринготтса – а на самом пергаменте, знакомым косым почерком мастера зелий было выведено:
«
Да будет вам известно, мистер Баркер, что потерять стипендию гораздо проще, чем получить. Включенный попечительским советом чек покроет расходы на необходимые принадлежности и учебники. Декан факультета Слизерин, мастер зелий, профессор С.Снейп».
От улыбки люмос на конце палочки засветился ярче, распугивая, должно быть, тех, кто там, в ночной тьме, хоронился от дождя под козырьком у старьевщика, опасливо косясь на странную мерцающую аптеку. В душе гремели литавры – вольно, безраздельно завладевая миром, и гроза откликалась, наступая на Лондон. Казалось, разверзнется земля, нынче же обрушится на город потоп и ураганом сметет прочь всю несправедливость и грязь…
Но открылась только дверь из кухни, и на пороге показался растрепанный Балтазар Брок.
- Что ты тут делаешь? Работу завтра отменили? – клюка с зубодробительным стуком ударила об пол. Марш оборвался на полуслове – дирижер был мертв.
- Я… ничего… Просто читал письмо. Сегодня пришли письма из Хогвартса, - Нэт встал, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Дед одним движением руки зажег в очаге огонь и уже сгреб со стола драгоценные конверты.
- Там чек! Не надо! – от неровного огня пустота полок стала сродни пустоте улиц чумного города.
Старик замер на полпути, вскинув бровь.
- Ну что еще за чушь?
- Я же говорил, я подал заявление. У меня будет стипендия, смогу учиться там бесплатно, прислали чек – на учебники… и форму… Это же совсем ничего не будет стоить! Пожалуйста!
- Уж не снится ли это тебе? – дед поднес письма поближе к глазам. Брови его взлетели еще выше, когда он понял, что читает.
- Пожалуйста! Пустите меня туда! Я – что угодно… Я обещаю, все каникулы в «Дырявом котле», честно! И все, что осталось… что я в лесу собирал…
Балтазар слушал его с какой-то бессильной печалью.
- Кончай свою истерику…
мистер Баркер, - усмехнулся он, - там посмотрим.
В маленькое окошко колотили тяжелые капли.
