Глава 20- Скромность - не твой порок, да? – иронично улыбается Северус.
- Да, - тот, похоже, даже не понимает, что это шутка. - Дурацкое качество. Очень вредное. Скольким людям оно жизнь испортило... извини, - внезапно смущается он и сжимает его руку, поглядев виновато - Снейп даже не понимает, с чего.
- Ты что вдруг? - спрашивет он удивленно. - За что? Ты меня, что ли, в виду имел? - соображает он наконец. - Ойген, ты... бестолочь полная, - качает он головой. - Я вообще лишен этого качества. От рождения.
- Это ты так думаешь, - возражает Мальсибер.
- Это не скромность, - подумав, говорит ему Снейп. - Это совершенно иное. Другой природы. Не представляю даже, что ты за нее принимаешь, - признается он. - Как-то ты озадачил меня...
- Ты просто очень плохо знаешь себя, - мягко говорит Ойген.
- А ты знаешь лучше, конечно, - хмыкает Снейп. - А главное - дольше.
- Долго - не значит хорошо, - возражает Мальсибер. - Конечно, я тебя знаю.
- То, что ты принимаешь за скромность - пожалуй, вина, - помолчав, вдруг говорит Северус. - И, может быть, замкнутость.
- Вина? - очень тихо переспрашивает Мальсибер, замирая.
- Вина, - кивает Северус. - Да ты же прекрасно сам это знаешь.
Они замолкают. Потом Снейп говорит вдруг:
- Давай обсудим это, если ты хочешь. Все равно рано или поздно придется... Задавай свой вопрос.
- Перед Эванс?
- Перед ней, - он кивает.
- Почему?
- Потому что это я рассказал Лорду про то пророчество, - спокойно говорит он. - И убил он ее - из-за меня. Ты знаешь, - продолжает он задумчиво, - я сейчас иногда думаю, чего во мне все эти годы было больше - любви или вины? И чем дальше - тем меньше я уверен, что первого.
- Ты не знал...
- Не надо меня утешать, - улыбается он. - Во-первых, бессмысленно, во-вторых - поздно, а в-третьих, уже просто не нужно. Та жизнь закончилась - там, в Визжащей хижине. Или чуть позже, с ушедшей меткой... не важно. Так что теперь ее можно просто спокойно анализировать, - он вновь слегка улыбается. - И, если тебя это развлекает, иногда обсуждать.
- А мне даже и обсуждать особенно нечего, - задумчиво говорит Мальсибер. - Особенно после школы... я же почти сразу в Азкабан попал - там и было-то всего несколько лет перед ним, я их почти и не помню... а потом кошмар этот - и все... меня, наверное, было бы странно легилиметить, - шутит он.
- И ты решил срочно все наверстать? – насмешливо спрашивает Северус.
- Да, - тот широко улыбается - и зевает. - Извини.
- Спи давай, - довольно кивает Снейп. - Самое по тебе сейчас занятие.
- Да я только проснулся, вроде...
- Спи, - повторяет он. - Закрывай глаза. Не уснешь - продолжим болтать, - обещает он, - или после поговорим. Постарайся заснуть, хорошо?
- Ладно, - он послушно закрывает глаза и поворачивается на бок, недовольно поморщившись, когда чары не пускают его переворачиваться дальше. - Ненавижу так спать, - ворчит он уже сонно.
- Еще бы эта ненависть сдерживала твою дурь, - незло пеняет ему Северус. - Спи как есть, что ж поделать...
Ойген сжимает его руку, которую так все это время и держит в своих - Северус ждет, пока он он уснет, потом почти с наслаждением высвобождается и идет к письменному столу, разминая затекшие пальцы и надеясь, что его друг проснется уже в не требующем столь трепетного обращения состоянии - и его можно будет быстро поставить на ноги, а потом, наконец, отругать. От души.
…Первая статья выходит у Снейпа… С. Смита в сентябре. Получается это случайно: вспомнив про то очень удачное снотворное, С. Смит сперва патентует его – процедура оказывается на удивление несложной, во всяком случае, у волшебников это просто, а до магглов тому нет дела – а потом быстро, практически за неделю пишет небольшую, на три страницы, статью, и отправляет в один из известных ему приличных научных журналов, вовсе не ожидая не то что столь скорой публикации, но и необычайно оперативного ответа редакции.. Его он получает дней через десять – чему удивляется невероятно, и ещё больше удивляется сообщению, что статья принята в печать и выйдет в ближайшем номере. Гонораров журнал не платит – но туда и не для того пишут… Новый номер Северус получает почтой – здесь используют самых разных птиц, в данном случае это ворона.
А через несколько дней он получает первый заказ.
С этого момента свободное время у него заканчивается – зато постепенно появляются деньги, наконец, собственные. Сумасшедше занятый Ойген каким-то образом узнаёт обо всём, однако, и они отмечают – и выход статьи, и первый заказ, и даже пару последующих… а потом те становятся уже рутиной, да и им обоим не до отмечаний. Какое-то время они существуют практически параллельно, довольно редко пересекаясь – а потом, через три месяца после первого, у Ойгена случается ещё один срыв: когда он еще не получает партнерства, но уже работает не только за оклад, но и получает процент от лично собранных штрафов и заключенных контрактов. О партнерстве они говорят, но обе стороны не спешат, и Мальсибер с каждым днем все больше задумывается о том, нужно ли вообще ему это: денег теперь хватает даже на его взгляд, а казино он планирует со временем открыть собственное... а кто его знает, какие обязательства наложит на него партнерство. А сейчас он вольнонаемный, который в любой момент может уйти - и даже если при этом теряет в деньгах, свобода ведь тоже чего-то да стоит.
И все-таки он излишне увлекается и в какой-то момент начинает проводить на работе практически все свое свободное время - тем более, что приходит зима, не в пример более приятная и мягкая, чем в Британии, и все-таки слишком холодная, например, для купания. Есть, разумеется, согревающие чары, который он с удовольствием и использует при случае, но все-таки это уже не то, да и Снейп на него ругается за такие купания, хотя он ни разу не простужается после них - в общем, океан он немного забрасывает, а компаньон его все время занят, так что ему делать дома? Вот он и перестает практически там бывать - разве что спать приходит да за зельями, которые сдерживают полученное в кажущейся уже такой далекой битве заклятье: Ойген уже действительно к ним привык и воспринимает как непременный атрибут завтрака, хотя они на вкус довольно противны. Но он умеет адаптироваться и принимать существующую реальность - а приняв ее, всегда находит в ней что-то приятное. Вот и этому вкусу он со временем подобирает аналог и, смеясь, говорит, что они чем-то напоминают ему ту подливку, что делали эльфы в его детстве к баранине. Так что чаще всего он просто возвращается домой рано утром, завтракает, падает спать - а во второй половине дня снова уходит. И сам не замечает, что все больше и больше тоскует что по своему другу, что по океану, который успел уже полюбить.
На сей раз отпрашивается на несколько дней он сам - и даже не отпрашивается, а просто уведомляет, что наконец-то берет неделю выходных, из тех, что скопились у него за все это время. И возвращается домой - порталом - прямо посреди ночи. Раздевается, накидывает халат - и идет к Снейпу, пошатываясь и думая, упадет он сейчас или все же дойдет.
Не падает.
Садится на пол у кровати со спящим сейчас другом, утыкается лбом в его руку и зовет:
- Северус...
Тот просыпается - мгновенно. Говорит очень зло:
- Доигрался? - а потом со вздохом гладит его склоненную голову и добавляет: - Ну почему я еще и за этим должен следить? Взрослый же человек!
- Я устал. И соскучился. И мне плохо, - глуховато говорит Ойген.
- Ну еще бы. Тебя еще очень надолго хватило с таким ритмом. Ну что ты за бестолочь, - с досадой говорит Снейп, вставая и укладывая его на свое место. - Или отлеветировать твое бренное тело к тебе? - больше для проформы спрашивает он, потому что ответ известен заранее.
- Нет!
Ну разумеется. Кто б сомневался...
- Мы после это обсудим, - раздраженно обещает Снейп, укрывая дрожащего то ли от холода, то ли от усталости - а скорее, от всего сразу - Мальсибера одеялом и отправляясь за соответствующими моменту зельями. Тот вдруг затходится долгим тяжелым кашлем - Северус замирает, потом разворачивается, подходит и шипит очень зло:
- Ты когда зелья в последний раз пил?
- Не помню, - с трудом, между приступами признается тот, стирая с губ кровь. - Прости... я...
- Ты идиот! - ярится Снейп. - У тебя вообще мозгов нет! - он достает палочку, - и мне плевать, что тебе плохо!
Зря он так резко, конечно - ведь знает же, какой будет реакция... но сдержаться сейчас выше его сил. Однако для колдовства нужно сосредоточиться - он замолкает, хмурясь, и начинает шептать заклинания. Кашель быстро утихает, и Мальсибер лежит теперь очень тихо, глядя на друга немного испуганно и очень грустно. Наконец, тот заканчивает и говорит уже много спокойнее:
- Я, конечно, придумаю, как напоминать тебе про зелья. Но это возмутительно просто. У меня никаких слов нет.
- Не ругайся, - шепотом просит Ойген.
- Обойдешься! - тут же возмущается Снейп. - Ну я понимаю - опять увлекся, вовремя не остановился - что с тебя взять. Но вот это... ты понимаешь, что это - смертельно? Причем быстро и весьма неприятно. Тебе мало было в Париже, я не пойму?!
- Хватит, пожалуйста! - со слезами уже просит Ойген. - Давай завтра!
Однако на сей раз это не срабатывает.
- Я не представляю, как можно быть таким безалаберным! - рассерженно бросает Снейп, выходя, наконец, за зельями и даже дверью за собой хлопнув. Когда он возвращается, Мальсибер плачет, но его это только злит еще больше.
- Пей давай! - он протягивает ему первую склянку. Тот послушно берет, выпивает залпом, даже не сморщившись - хотя дрянь это редкая - и говорит, всхлипнув:
- Мне плохо...
- Я надеюсь, - слегка уже успокаиваясь, но все еще очень злясь, бросает Северус. - Может, до тебя хотя бы на сей раз дойдет. Есть вещи, которые просто
нельзя забывать, ты понимаешь?
- Да, - шепчет тот. - Мне больно.
- Где?
- В груди. И голова. И вообще. Северус...
- Закрой рот! - рявкает тот, не желая сейчас ни слушать что-либо, ни, что важнее, позволять Мальсиберу разговаривать. - Ты просто феерический идиот. Пей.
Тот пьет - молча, страдальчески заглядывая другу в глаза - без толку. Напоив его всем, чем только возможно, и дождавшись, пока он уснет - что, впрочем, происходит практически сразу - Снейп уходит в раздражении бродить по дому. Постепенно он успокаивается - и начинает анализировать произошедшее. Куда больше того, что Мальсибер вновь не рассчитал силы - это-то как раз вполне ожидаемо и не страшно, научится постепенно: пожалуй, только так и научится, ибо подобные вещи, как правило, постигаются исключительно практикой – его тревожит странная забывчивость Ойгена, прежде ему совершенно не свойственная.
Вывод, к которому он приходит, его удивляет, смешит и даже, пожалуй, трогает. Вот почему Мальсибер, проснувшись к вечеру, обнаруживает своего компаньона мирно сидящем рядом с ним в кресле и что-то пишущем на, очевидно, сотворенном специально ради этого столике.
- Привет, - шепотом говорит Ойген.
- Проснулся? - мирно интересуется Северус, отодвигая стол со своим письмом и поворачиваясь к кроватии.
- Злишься? - тихо спрашивает Мальсибер.
- Очень, - он улыбается и говорит мягко: - Давай мы с тобой договоримся.
- Давай, - соглашается тот с радостым удивлением. – О чём?
- О том, что когда тебе снова захочется просто внимания, или чтобы с тобой повозились как с маленьким – чем, как я понимаю, раньше занимались периодически то какие-нибудь девицы, то, на худой конец, эльфы – ты просто придёшь и сообщишь мне об этом. Можешь не в лоб, если тебе неловко – допустим, можешь сказать, что устал и хочешь, чтобы я тебе сделал чай, или ужин, или ещё что-нибудь. Потому что, - прерывает он пытающегося что-то сказать Мальсибера, - мне не нравится та тенденция, которую я уже не в первый раз наблюдаю: когда что-то подобное происходит, ты просто заболеваешь, и мне, честное слово, куда проще – да и приятнее – поить тебя просто чаем, а не каким-нибудь зельем. Так что раз уж ты не можешь без драм – давай их минимизируем.
- И ты не станешь издеваться? – спрашивает тот недоверчиво. – Ни сразу, ни потом?
- Нет, не стану, - вздыхает Северус. – Потому что в противном случае мы придём к тому, с чего начали – и какой смысл? Повод поиздеваться я и так найду, - еле заметно улыбается он. – Договорились?
- Да, - кивает Ойген, и всё-таки говорит: - Я вовсе не специально заболеваю! Это само получается.
- Конечно, само, - кивает Северус. – Ты же волшебник, причём очень тонкий. Вот и срабатывает без осечек… мы, в общем-то, все так устроены – просто, во-первых, мало кто это понимает, а во-вторых, не у всех это происходит так сразу. В каком-то смысле это даже и хорошо… но очень уж утомительно. Давай обойдёмся без всего этого.
- Давай, - довольно улыбается тот – и смущённо закашливается.
- Вот-вот, - назидательно говорит Снейп и напоминает: - Дыши спокойнее.
