Глава Двадцать Первая, в которой я играю в квиддич- Знаешь, Пат, я кажется понял, - задумчиво проговорил я, помахивая в воздухе ластами, которые переливались красивыми оттенками светло-голубого.
Мой друг стоял перед большим зеркалом и с интересом разглядывал своё лицо, густо обросшее чёрное шерстью.
- И что же ты понял, мой ластоногий друг? – спросил он, деловито приглаживая её рукой, - о, пардон, ласторукий.
Мы были в Комнате-По-Требованию и проводили свои полулегальные эксперименты в области анимагии. После того, как мы проштудировали книгу «Анимагия, или вторая сущность каждого волшебника», в которой говорилось, что в принципе любой, достаточно сильный волшебник способен стать анимагом, мы принялись экспериментировать. Мы находились в первой стадии – то есть стадии обретения возможности трансформирования своего тела. И вот результат – у меня вместо рук – ласты как у морского котика, а у Пата волосатая морда.
Интересно, если мы сейчас не сможем вернуть себе прежний облик, как мы будем объяснять наш экзотический облик мадам Помпфри?
- Я долго думал, - сказал я, глядя, как ласты медленно превращаются в мои родные ладони (надо же, какие недолговечные заклятия!), - о том, что сказал мне Снейп про моего отца.
- И?
- Ты думаешь, Снейп и в школьные годы был таким же, как сейчас?
Пат усмехнулся. Шерсть всё не хотела облазить с его лица.
- Ты хочешь сказать – тощим угрюмым типом с немытыми волосами и любовью к тёмной магии? Не сомневаюсь.
- А помнишь, Рем как-то говорил, что мой отец и Сириус были самыми популярными парнями в Хогвартсе?
Он кивнул.
- Ну и прикинь. Джеймс Поттер – бравый гриффиндорец, звезда местного квиддича, главный хулиган школы… И Северус Снейп – мрачный слизеринец… ну, ты и сам неплохо его определил. Ты представляешь, какие у них должны были быть отношения?
Пат глянул на меня из своего шерстяного богатства и криво улыбнулся.
- Держу пари, они невзлюбили друг друга с первого взгляда!
Я закивал.
- И я тоже до этого додумался. И, представляешь, после стольких лет появляюсь я – весь из себя копия отец. И естественно он на мне отыгрывается. Звучит очаровательно, скажи?
Пат замолчал и я заметил, что шерсть стала всё-таки слезать. Первым показался нос моего друга.
- Да мы с тобой прям как Монтекки и Капулетти, - наконец сказал он, почёсывая кончик носа, - тьфу ты!
Пат выплюнул шерстинки, попавшие ему в рот.
- И я про то же, - засмеялся я.
*******
В гриффиндорской гостиной Джинни с озабоченным видом собрала команду. На послезавтра намечался квиддич, и все были на нервах. Неунывающая Джинни, не переставая шутить, гоняла нас как хороший сержант новобранцев. Кэти Бэлл уже начала уверять команду, что бывший капитан, Оливер Вуд, наверняка проклял должность капитана команды, чтобы и без него тренировки оставались зверскими.
- Я вам говорю, - заверяла она, - в прошлом году Ангелина вела себя точно также!
Хуже всех чувствовал себя Рон, и на тренировках я понял причину – нервы у парня были ни к чёрту. Я тоже, конечно, волновался – первая игра в моей жизни, как-никак. Но моё волнение не шло ни в какое сравнение.
- У меня не самые приятные новости, - начала Джинни, - мы будем играть не против Слизерина, а против Равенкло.
- Почему? – спросила Кэти.
- Сегодня Уркухарт, ну, новый капитан слизеринской команды, заявил, что Малфой не в состояние играть, потому что он ему, видите ли, нездоровится!
- Как же! – воскликнул Рон, - ясно, что не хотят играть в таких условиях.
Дело было в том, что второй день подряд хлестал проливной дождь. Знатоки здешней погоды и квиддича утверждали, что так будет, по крайней мере, ещё неделю.
- И против кого мне теперь играть? – поинтересовался я.
- Чжоу Чанг с седьмого курса, - сказала мне Джинни, - знаешь её?
Я перебрал в уме знакомые лица и кивнул.
- Примерно представляю.
- Только учти, Гарри, она любит садиться на хвост и просто блокировать другого Ловца, - напутствовала меня наш капитан.
Я сделал страшное лицо.
- Ты только бровью поведи, Джинни, и я тут же скину её с метлы.
- А это неплохая тактика, - засмеялась она.
Ага, и когда озверевший Гарри Поттер поскидывает всю команду противника с мётел, Гриффиндор получает полную и безоговорочную победу. Я живо представил всю эту картину в лицах. Прямо Ватерлоо какое-то разворачивается, а ни квиддич…
*******
В субботу утром я проснулся рано. Посмотрел в окно – в природе царило хрупкое равновесие. Серые низкие тучи, но дождя пока нет. Пока…
Все ещё спали. Я спустил ноги с кровати и уныло подумал, что всё-таки сильно нервничаю. Пытаясь побороть своё волнение, я отжался десять раз от пола. Легче не стало.
Тогда я плюнул (в буквальном смысле, конечно) и отправился в душ. Моё коронное средство – очень-очень холодный душ. Для экстремального спорта – экстремальные меры. Я называю это «Остуди голову и возьми себя в руки». Пат как-то назвал это «Сумасшедший Поттер выходит на тропу войны». Не знаю, какой там сумасшедший, но я сразу почувствовал себя бодрее. Интересно… Вот после ледяного озера себя так не чувствуешь…
За завтраком каждый посчитал нужным пожелать нам удачи. Рон после каждого пожелания становился всё зеленее и печально глядел на еду, к которой не притронулся.
- Рон, поешь, - сказал я, - а то тебя ветром унесёт.
- Да, конечно, - вяло ответил Рон, даже не задумываясь над сказанным. Кто-то за столом хихикнул, и Демельза, ещё один Охотник в нашей команде, показала этому кому-то кулак. Хихикать перестали, зато засмеялись за столом Слизерина. Я оглянулся посмотреть, кто это так жутко гогочет – оказалось, что Гойл. Малфой объяснял что-то своей сборной, отчего все смеялись. От команды Пата за столом сидели только Дейдра и Мэнди Рэдстоук. Дейдра покосилась в сторону малфоевской компании и выразительно покрутила пальцем у виска. Кто увидел – рассмеялся, хотя в холле учеников было не так уж и много – все потихоньку стягивались на стадион.
Мы с Джинни вышли первыми. Её пальцы отбивали слегка нервный ритм на рукоятке метлы.
- Волнуешься?
Она улыбнулась.
- Я – капитан, и это моя первая игра в этой роли. И если мы сегодня проиграем, все будут помнить о том, что капитаном в этом сезоне была я.
Она помолчала несколько секунд.
- Но, вообще-то, я намного больше волнуюсь за Рона.
- Он хорошо играет.
- Да, конечно, - согласилась она, - только я не смогу заставлять весь стадион отворачиваться каждый раз, когда кваффл летит к кольцам.
- За меня лучше волнуйся, - улыбнулся я, - это у меня первая игра.
- Ты отлично играешь, - похвалила меня Джинни.
- Я щас покраснею.
- Но это правда.
- Смотри, не сглазь!
- Гарри! Гарри! – услышал я донельзя довольный голос Пата, - ты только посмотри, кого я привёл.
Я даже не успел толком разглядеть Сириуса, как на меня налетели и заключили в крепкие объятия. Чьи-то длинные светлые волосы загородили мне видимость.
- Лу… чокнутая… задушишь… - прохрипел я.
Она засмеялась и, чмокнув меня в обе щёки, соизволила отпустить. Сколько бы она не заливала в письмах, как ей плохо, выглядела она цветущей. И, как всегда после долгого расставания, в первые минуты Лу показалась мне необычайно красивой. Но потом, как и обычно, это лёгкое наваждение проходило, и Лу становилась самой собой, то есть нашей милой сумасбродной подружкой.
- Какова хватка, а? – скалился Пат, - мне кажется, Лу втайне от нас занимается кикбоксингом.
Мой друг сиял. Лу замахнулась на него, он сделал вид, что защищается. Меня вдруг посетило ощущение, что ничего не изменилось, и мы сейчас бродим где-нибудь по Гайд-парку или садам родного Кенсингтона в поисках чего-нибудь инересненького. А всё остальное мне только приснилось…
- Гарри, - улыбнулся Сириус, - ну как ты? Первая игра… волнуешься?
- Да нет, не сказал бы, - засмеялся я, - а… что вы здесь делаете?
- Приехали за тебя поболеть, - заявила Лу, - о, привет, Джинни!
- А разве вам можно… вот так вот приехать сюда? – не поверил я.
Крёстный слегка замялся.
- Ну, мне всё равно нужно к Дамблдору. Подругу вот вашу прихватил.
Тем временем подошла оставшаяся часть команды, удивлённо взиравшая на моих гостей.
- Ну, мы идём? – спросил Джимми Пикс, - без нас играть начнут.
- Идём, идём, - сказала Джинни, - Гарри?
- Я сейчас.
Мимо прошла Дейдра и ещё несколько слизеринцев.
- Мы болеем за вас, - бросила она мимоходом.
Сириус удивлённо посмотрел её в спину.
- Пат, что ты сделал со Слизерином? – слегка ошарашено спросил он моего друга.
Тот загадочно улыбнулся.
- В Пате проснулся политик, - ответил за него я, - серьёзный симптом. Раньше я такого за ним не замечал.
- Это влияние Хогвартса, - заметил Пат, - я и сам за собой такое раньше не замечал.
- Пат, а почему ты не хочешь играть в квиддич? – поинтересовалась Лу.
Он рассмеялся. Вышло немного нервно.
- Ну уж нет. Если я захочу совершить суицид, то лучше выпью яд. Вполне по-слизерински.
- Ну, всё, - сказал я, - я пошёл. А то Джинни сделает из меня антрекот.
- Гарри, мне по фигу вообще-то, кто сегодня выиграет, - полусерьёзно проговорил Пат, - только возвращайся живым, у нас ещё дела незавершённые.
- Какие ещё дела без меня? – возмутилась Лу.
- Буду стараться, - ответил я и пошёл к раздевалкам. Почему-то от слов Пата предательски кольнуло под ложечкой…
*******
Игра началась неплохо. Вернее, за первые двадцать минут матча ничего аномального не происходило. Снитч нигде не было видно (интересно, а если он вообще улетит к чёртовой бабушке, что тогда?) и я нарезал круги по стадиону, наслаждаясь полётом. Лу сидела вместе с Патом и с радостным возбуждением следила за игрой, периодически дёргая его за рукав. Пат же сидел с кислой миной, и складывалось ощущение, что от мельтешения игроков его тошнит. Гермиона находилась на противоположных трибунах, она сидела рядом с Невиллом и даже помахала мне рукой. Сириус и Рем тоже были с Гриффиндором. Всё это я замечал как-то краем сознания – я ведь не летал и глазел на трибуны, а искал Снитч.
Джинни была права – Чжоу подсела мне на хвост и, видимо, собиралась блокировать меня, как только я замечу «объект». Ну ладно, если ей так хочется…
Я заметил Снитч, когда Равенкло открыл счёт, а я еле увернулся от бладжера. Он сверкнул своим манящим золотым блеском где-то над трибунами Хаффлпафа. Чжоу его не заметила, иначе рванула бы туда – ей было ближе. Поэтому я решился на рисковый шаг – махнул что было сил в совершенно другую сторону. Она, естественно за мной.
Видимо, зрители здорово повеселились, наблюдая эту сцену. Моя «Молния» меня не подвела – я легко вывернул из собственного крутого пике и понёсся к Снитчу, а вот Чжоу чуть было не врезалась в трибуну преподавателей. И я бы взял этот чёртов золотой шарик, если бы не ещё один бладжер, чуть было не свернувший мне челюсть. Я сумел от него увернуться, но Снитч уже исчез из поля зрения.
Трибуны взревели. Мы забили кваффл. Счёт стал равным.
Через пару секунд оба бладжера решили взять меня в тиски. Я ушёл резко вниз и успел увидеть великолепный гол Демельзы в кольца Равенкло. Последующие минут пятнадцать я не слишком замечал игру, потому что очень старался сделать так, чтобы бладжеры, которые стали больше похожи на самонаводящиеся ракеты, меня не прикончили. Мой полёт стал более походить на балет в воздухе. Или у команды Равенкло появились гениальные отбивалы, или что-то здесь было не так…
Ещё через пять минут начал моросить дождь. Ещё через пять оба проклятых бладжера снова решили взять меня в тиски, я ушёл вертикально вверх и, проделав в воздухе мёртвую петлю, ринулся к земле, где замаячил Снитч. Далее всё проходило как в замедленной съёмке. Не успел я протянуть руку, как один из бладжеров ударил по ней. Мне показалось, что я услышал, как ломаются кости и дробится локтевой сустав. Но я даже не успел почувствовать боли – второй со всей своей силы обрушился мне на затылок. Мир взорвался цветными искрами, и я почувствовал, как проваливаюсь в мягкую гостеприимную тьму…
*******
…Уходить из этой благословенной тьмы не хотелось. Но от тупой боли в затылке я начал приходить в сознание. В голове почему-то билась какая-то навязчивая мысль о том, что в шестнадцать лет я имею полное право уйти из дома без согласия опекунов. А тогда что я делаю у Дурслей? А… мне же некуда идти. Может, тётя Мэг приютит меня ненадолго?..
На языке был противный сладковатый привкус. Это сотрясение мозга – была моя первая ясно осознанная мысль. Вокруг меня были слышны какие-то приглушённые голоса. На голове чувствовалась тугая повязка. В затылок словно вбивали тупые болты.
Я попытался открыть глаза. Это мне сделать удалось. Но толку большого не было, всё расплывалось – кто-то сердобольный снял с меня очки.
Тут надо мной нависло лицо Пата. Рядом тут же вынырнула светловолосая макушка Лу.
- Друг, ты живой? – спросил Пат, - если мёртвый – кивни.
Я решил было кивнуть просто для прикола, но затылок разразился такой болью, что я застонал.
- Что? – спросила Лу, видимо, думая, что я что-то сказал.
- Я что, попал под машину? – слабо поинтересовался я.
Пат нахмурился, и они с Лу обеспокоено переглянулись. Он отвернулся и спросил кого-то за своей спиной:
- У него что, повредился рассудок? Амнезия?
- Надеюсь, что нет, - ответили ему.
В этом обеспокоенном хрипловатом голосе я узнал Сириуса, и всё встало на свои места. Хогвартс. Матч. Удар по голове. Ох, и приложило меня!
- Ну-ка, помогите мне сесть, - потребовал я. Мой голос показался мне каким-то отвратительно слабым.
Сириус подоткнул мне пару подушек под спину и под голову, и я оказался в более или менее сидячем положении. Лу дала мне мои очки. Так… Я в квиддичной форме валяюсь на кровати в Больничном Крыле, голова в бинтах, правая рука крепко прижата к туловищу в согнутом положении. Затылок болел нещадно, а теперь к нему присоединился и растревоженный локоть.
- Ну, как ты? – спросил крёстный.
- Хреново, - ворчливо ответил я.
- Ругается, значит нормально, - удовлетворённо заявил мой друг.
- Как закончилась игра? – почти безнадёжно спросил я.
- Понятия не имею, - хором ответили все трое. Сириус засмеялся.
- Не важно. Ты здорово летал, такой вираж под конец закрутил – я такого ещё никогда не видел.
- А я видел, - сказал Пат, - по телеку, когда авиашоу показывали. Издалека ты даже был похож на истребитель.
Я потрогал затылок. Сейчас я чувствовал, что все кости на месте. Но боюсь представить, сколько бы я восстанавливался после такой травмы, случись со мной такое раньше. Хотя, тогда бы я и в квиддич не играл.
В состоянии, близкому к критическому я бывал до этого один раз в жизни (я не беру в счёт Аваду Кедавру от Волдеморта) – это когда в тринадцать меня увезли из школы на скорой с острым приступом аппендицита. Поэтому шрам у меня есть не только на лбу, но и на животе. Доктор мне тогда сказал, что ещё бы пара часов – и мне была бы крышка. Вот был бы номер – Гарри Поттер, волшебник, Мальчик-Который-Выжил, умер бы от перитонита.
Дверь распахнулась и в комнату влетела мокрая Гермиона.
- Вы не поверите, но мы выиграли! – были её первые слова.
