Глава 21. «Ты веришь в волшебство?»Следующие несколько дней тетя старательно меня избегает. Не знаю, возможно, она пытается убедить саму себя, что того разговора, перевернувшего с ног на голову весь ее привычный мир, попросту не было. Однако она все равно больше не может вести себя по-прежнему. Я то и дело ловлю на себе ее осторожные взгляды. Теперь она делается такой напряженной в моем присутствии, что я стараюсь не находиться с ней в одном помещении. Иногда мне даже кажется, что проходя мимо моей комнаты по коридору, она шагает на цыпочках, чтобы производить меньше шума. А когда дядя делает мне какие-нибудь очередные идиотские замечания, взгляд тети Петуньи становится таким испуганным, словно она боится, что я вот-вот прокляну ее мужа. Она даже старается уговорить дядю Вернона не беспокоить меня по пустякам. А дядя начинает думать, что она ведет себя
подозрительно. Пару раз я нечаянно слышал, как они с дядей ругаются приглушенным шепотом. Разумеется, из-за меня. Во всех остальных аспектах жизни семейства Дурслей по-прежнему царит редкостное единодушие.
В школе тоже не все гладко. А если говорить напрямую, то там стало просто кошмарно. Когда я прихожу туда впервые после своей болезни, меня накрывает волной шепота и любопытных взглядов. Она в мгновение ока распространяется по коридору, захватывая всех до последнего человека. А потом все разом замолкают, сверля меня взглядами разной степени заинтересованности. Я подавляю глупое желание втянуть голову в плечи и настороженно встречаю направленные на меня взгляды. А уже через секунду – как по команде – они все начинают говорить.
– Это и есть тот самый мальчик?
– Кажется, его зовут Гарри Поттер, да?
– Странно, такой худой. Я думал, он гораздо крупнее. Может, он в больнице так похудел?
– Никогда его раньше не замечала. Он давно учится в нашей школе?
Я испытываю острое чувство дежа вю, в полной мере вспоминая, каково это – быть Мальчиком-Который-Выжил. Впрочем, сейчас я лишь столь редкая для Литтл Уингинга сенсация, но мне лично от этого не легче. И почему только у меня не выходит просто не привлекать к себе внимание?
Пробиваясь сквозь толпу в ставшем неожиданно тесном коридоре, я едва сдерживаю раздражение. Какого черта эти дети уставились на меня так, словно ожидают чуда? Может, мне еще и оборотня живого им сюда притащить, чтобы продемонстрировать «смертельный номер» на бис? Силенси тоже чувствует себя неуютно. Она плотнее обвивает мою руку под рукавом просторной рубашки и издает чуть слышное предупреждающее шипение. Я слегка улыбаюсь. Характер у моей подруги не из мирных. Непрестанный шепот голосов, монотонный и раздражающий, словно помехи на телеэкране, выводит из себя. Несколько раз совершенно незнакомые люди хватают меня за руки, рискуя нарваться на гнев Силенси, и просят «рассказать, как все было на самом деле». Или же напротив заявляют, что не верят мне. Интересно было бы узнать, во что они так рьяно отказываются верить, если я им ничего и не говорил? От всего этого кошмара у меня голова идет кругом.
До класса я добираюсь злой, как черт. Дадли уже сидит за партой и о чем-то шепчется с Пирсом. В школе он почему-то всегда меня избегает, предпочитая изображать, что мы вообще не знакомы. При моем появлении все невероятно оживляются, а Тейлор Смит даже вскакивает со своего места и бодро направляется ко мне.
– Только никаких вопросов, на сегодня с меня хватит! – категорично заявляю я, не дав ему сказать и слова.
Тейлор заметно обижается и все-таки собирается что-то спросить, но, к счастью, в этот момент раздается звонок на урок.
– Рассаживайтесь по местам, – командует вплывающая в класс миссис Паркер.
Теперь моим одноклассникам приходится ограничиваться любопытными взглядами и подкидывать ко мне на парту записки с вопросами, которые я успешно игнорирую. Зато у меня появляется время, чтобы хоть немного справиться с шоком.
На перемене я оттаскиваю Хейли за здание школы, где мы скрыты от назойливых взглядов окружающих. Там, между кирпичной стеной и мусорными баками, я налетаю на нее с расспросами.
– Какого черта здесь происходит? Они все что, спятили?! С каких это пор я оказался в списке местных знаменитостей?
Однако вместо того, чтобы нормально ответить на мои вопросы, Хейли почему-то резко отворачивается в сторону. Я внезапно понимаю, что она за что-то на меня обижена, и это еще больше сбивает с толку.
– Ну ладно, прости, – говорю я, сам точно не уверенный, за что извиняюсь. – Я не хотел на тебя кричать, слышишь? Просто вся эта ситуация несколько… неожиданна.
– Ну да, конечно, – говорит Хейли, все еще не глядя на меня. – Теперь ты извиняешься, потому что хочешь получить ответы на свои дурацкие вопросы. А я, если хочешь знать, волновалась за тебя все это время. Но когда я подошла к тебе сегодня в коридоре, ты просто отмахнулся от меня. А я-то думала, мы друзья…
Она смешно выпячивает вперед нижнюю губу и шмыгает носом. От абсурдности ситуации мне хочется расхохотаться.
– Ты что, издеваешься? – восклицаю я. – В той спятившей толпе мне было вообще ни до чего! Как думаешь, если бы мне и правда было на тебя плевать, я бы сейчас тут с тобой разговаривал?
– Значит, это не только из-за вопросов? – подозрительно спрашивает она.
– Не только. Я просто… Ну, не знаю, с кем еще кроме тебя смогу нормально поговорить, – я вдруг понимаю, что тот факт, что Хейли была там рядом со мной, действительно отличает ее от других. По крайней мере, в моих глазах. А вообще, я уже давно научился отделять тех людей, кому нужен я сам от тех, кому нужны только мои сомнительные подвиги. И вторая группа всегда была неизмеримо больше. – Но знаешь, мне действительно было бы неплохо узнать, что здесь происходит. Что им всем про меня наговорили, что они так взбесились?
– Вообще-то, им сказали правду, – улыбается уже немного оттаявшая Хейли. – Все были в шоке, когда узнали, что это ты, а не Дерек, сумел вести нас по лесу столько дней. Это так по-геройски, – добавляет она с мечтательной улыбкой.
– Ладно уж, не отходи от темы, – несколько ворчливо советую я.
– Ах, да. Еще была газета.
– Что за газета?
– Я ее с собой ношу, – говорит Хейли. – Вот, можешь почитать.
Она достает из своей сумки давнюю газету, которую, судя по ее потрепанному виду, не раз читали и перечитывали. На первой полосе – крупная фотография, изображающая меня на руках у Дерека. Судя по всему, ее сделали сразу же после того, как нас нашли. Дерека на снимке даже толком не видно, зато мое бледное измученное лицо можно изучить во всех подробностях. Слава Мерлину, фото хотя бы не двигается. Сверху расположен крупный заголовок –
«Юный школьник по имени Гарри Поттер спасает своих одноклассников от смерти в лесу». Далее идет сама статья:
«Наконец-то найденные потерявшиеся в лесу ребята. По их рассказам, своими жизнями они обязаны девятилетнему Гарри Поттеру, благодаря героизму которого…» Я раздраженно сминаю статью, не собираясь дочитывать весь этот бред. Полная чушь. Это даже не оригинально, учитывая все то, что когда-либо писали обо мне в газетах. Я скриплю зубами, мысленно желая сочинителям подобных статей гореть в аду. Теперь я разом превратился из человека-невидимки в местную знаменитость, и не могу сказать, что такое повышенное внимание к моей персоне радует. Уж скорее, на подобное у меня стойкая аллергия. Одно утешает – зная частоту появления в Литтл Уингинге новых сплетен, повышенное внимание ко мне долго не продлится.
– Тебе что, не нравится? – голос Хейли выводит меня из задумчивости. Я с легким недоумением смотрю на скомканный в ладонях газетный лист и с извиняющейся улыбкой возвращаю его Хейли. Она бережно расправляет смятую бумагу и вкладывает ее в учебник по английскому, отчего мне становится еще более неловко.
– А чего в этом хорошего?
– Ну как, все тебя узнают. Это здорово!
– Спасибо конечно, но мне за сегодняшний день внимания с головой хватило… Ладно, расскажи лучше, как вы все тут справлялись, – спешу я перевести разговор на другую интересующую меня тему. – Дадли, например, не очень. Даже не знаю, чем его выводить из подавленного состояния.
– Если честно, то не знаю, – признается Хейли. – Иногда все это кажется не более, чем дурным сном. Но я не думаю, что сумею когда-нибудь забыть, как на тебя набросилась эта… это… – Хейли передергивает плечами и замолкает.
Некоторое время мы сидим в тишине.
– А Сару перевели в другую школу, – неожиданно добавляет она. – Ее семья вообще переехала в Лондон, подальше от плохих воспоминаний. Знаешь, мы с ней очень дружили, – грустно добавляет она. – Пирс вроде бы в порядке. Ему даже в некотором роде нравится всеобщее внимание. Первые дни он вообще болтал о том, как мы заблудились, просто без умолку, – она неприязненно передергивает плечами. – А вот Дерека я не видела с самой больницы.
Я задумчиво киваю. Что ж, по крайней мере, никто из них не пострадал физически.
– Я так рада, что ты вернулся. Теперь все-все будет по-другому, – говорит Хейли, неожиданно повисая у меня на шее. Я цепенею, стараясь не выдать, что прикосновение к едва затянувшимся шрамам все еще причиняет дискомфорт.
*****
Возвращаясь из школы домой, я чувствую себя очень странно. Рядом со мной идет Дадли, громко сопя. Обычно он ходит повсюду со своей компанией громил, а меня предпочитает большей частью не замечать. Мы идем в тягостном молчании, и я недоумеваю, зачем вообще кузен за мной увязался.
– Эээ… Гарри, – наконец нерешительно начинает он.
– Ну? – подгоняю я, когда понимаю, что Дадли опять надолго замолк.
– Ну… это… – слова явно даются ему нелегко. – Понимаешь, мама сказала, чтобы я перед тобой извинился. Ну, за все то, что наговорил тебе, когда ты только вернулся из больницы. В общем, прости.
Он мучительно краснеет и отводит глаза в сторону. О Мерлин, тетя Петунья решила еще и Дадли заставить обходить меня на цыпочках. Как будто бы за малейшую оплошность я превращу их в жаб.
– Дадли, хочешь совет?
Он с удивлением смотрит на меня, но потом все-таки кивает.
– Никогда не извиняйся за то, в чем на самом деле не раскаиваешься. Всем в любом случае не угодишь, но так ты хотя бы не потеряешь самого себя.
В глазах кузена появляется недоумение, а складка на лбу означает чрезвычайно напряженный мыслительный процесс.
– Ладно, не бери в голову, – я отмахиваюсь от него, улыбаясь. – Возможно, потом ты поймешь. Ты иди, а я еще прогуляюсь.
Я разворачиваюсь и иду в парк.
– Эй, а что мне сказать маме? – доносится до меня крик Дадли.
– Мне все равно, Дадли, – я пожимаю плечами и не оборачиваясь иду прочь.
Пожалуй, я даже не задумываюсь о том, куда меня несут ноги, пока не оказываюсь возле ворот старшей школы Литтл Уингинга. Множество подростков сидят на траве или скамейках, болтая и смеясь, и наслаждаются редким для осенних месяцев солнцем. Некоторое время я просто смотрю на них, взявшись за невысокую решетку школьной ограды. Мерлин, и зачем я сюда притащился? Неужели для того, чтобы увидеться с… Зачем мне это? А точнее, с каких это пор одиночество стало мне в тягость? Может, лучше вообще убраться отсюда, пока не поздно…
Но едва я успеваю принять это решение и разворачиваюсь, чтобы уйти, как меня окликает чей-то голос.
– Эй, Гарри, какими судьбами? Тебя уже выписали?
Я поворачиваюсь и вижу радостно улыбающегося Дерека. Он отделяется от толпы своих одноклассников и направляется ко мне, игнорируя летящие ему в спину подколки и насмешки.
– Эй, Дерек, да ты никак нянькой заделался?
– Отвали, Робин, – беззлобно отмахивается Дерек. – Тебе самому нянька нужна.
Он неторопливо подходит ко мне, и я вдруг замечаю, что тут, в привычной для себя обстановке, Дерек выглядит куда увереннее, чем в лесу, и от этого каким-то образом делается выше.
– Привет, – он так искренне улыбается, что мои губы тоже помимо воли расплываются в улыбке. – Пойдем, прогуляемся. Здесь слишком много народа.
Мы располагаемся в парке, на траве. Солнце светит невозможно ярко, земля под нами теплая. И совсем не похоже, что на дворе осень.
– Ну как ты, выздоровел? – с возбужденно горящими глазами налетает на меня Дерек. – Как давно из больницы выписали?
– Да недавно совсем. Пару дней назад.
– И что, все в порядке? – спрашивает он. Я киваю. – Невероятно! Ну ты просто везунчик, честное слово. Я уж думал все, не жилец. Знаешь, ты нас всех здорово напугал.
– Уж извини, это я не специально, – ухмыляюсь я. – Самому приятного мало было.
– Знаешь, я до сих пор не понимаю, почему нас так поздно нашли. И если честно, странная, в общем-то вышла история. Представляешь, я потом посмотрел по карте и обнаружил, что мы все-таки в правильную сторону все это время двигались, к лагерю. Но почему-то туда мы ушли за несколько часов, а обратно несколько дней добирались. Дикость какая-то. Слава Богу, все позади.
– Ну не скажи, – возражаю я, спеша уйти от «подозрительных» моментов. – Моя школьная жизнь превратилась в кошмар, а все из-за каких-то дурацких газетных статей.
Он хмыкает:
– Да уж, представляю, каково это, с твоей-то любовью к людям.
– Эй, я не мизантроп, – возмущаюсь я. – Просто они и правда бешенные. Психи какие-то, ей богу…
Я начинаю рассеянно выдирать из земли пучки травы, посвящая Дерека в тягости моего нынешнего существования.
– Гарри, мне вот знаешь чего интересно узнать, – серьезно произносит Дерек, когда я наконец прекращаю жаловаться на жизнь. – Почему ты сказал журналистам, что на нас напал простой волк?
От неожиданности я таращу глаза и забываю вздохнуть.
– А откуда ты узнал?
Он криво усмехается:
– Правда, значит, – я мысленно даю себе по лбу, но слово, как говорится, не воробей. – Просто я же знаю, что малышня ничего толком рассказать не могла. Нас всем скопом тогда расспрашивали. Ну, я сказал за всех, как все на самом деле было. В смысле, про оборотня и все такое. Эти люди на меня, естественно, как на сумасшедшего смотрели. А потом в газетах написали, что на нас напал волк. Ну я и подумал, что это либо ты про волка сочинил, либо газетчики постарались. Оказалось, ты.
Я пристыжено отвожу взгляд в сторону. Ну что тут скажешь?
– Но ты же сам мне говорил, что это оборотень, Гарри! – не отстает от меня Дерек. – К тому же, я абсолютно уверен, что волки такими огромными не бывают. Почему ты солгал?
Некоторое время я молчу, пытаясь подобрать слова. Защищал свою тайну? Ну не свою конечно, а нашу, тайну Магического мира. Да и что бы дали мои показания? Ну стерли бы память кому-нибудь в худшем случае, а вообще, приняли бы наверняка за психов. Это для Дерека все сенсация, а для меня подобные вещи уже давным-давно стали нормой. Прятать все это от магглов заложено в самой нашей природе.
– Ты веришь в… волшебство, Дерек? – наконец спрашиваю я. – Сможешь ли ты мне поверить, просто так, на слово, что в мире существуют волшебники и ведьмы, русалки, фениксы, великаны, драконы? Что они совсем рядом и так же реальны, как и мы с тобой?
Некоторое время он смотрит на меня непонимающим взглядом, а потом начинает ржать.
– Гарри, ты… – взрыв хохота, – ну ты загнул! Драконы и великаны – они же огромные! Их бы любой заметил!
– Хорошо, – я усмехаюсь. – А тогда как насчет… – я делаю вид, что задумываюсь, – оборотней, а? Скажи, мне, Дерек, вервольфы существуют?
Его смех обрывается в одну секунду, даже из глаз исчезают веселые искорки.
– Оборотни существуют, Гарри. Ты же сам мне говорил… в смысле, я же своими глазами видел одного из них! Как я после этого могу утверждать, что их нет?
Я киваю:
– Трезвая мысль. А суть в том, что все магг… эээ… в смысле, окружающие, думают примерно в том же ключе, что и ты. Они никогда не поверят в существование того, чего не видели своими глазами. Люди не верят в волшебство, ты знаешь? Им нужны факты, статистика, проверенные данные. К чему мне их разубеждать? Мы разучились просто верить, Дерек. А все, что не вписывается в наши привычные представления, пугает. И нам проще обвинить кого-то во лжи, чем столкнутся со своими страхами. Поверь мне. Уж я-то знаю, как это обычно происходит.
Меня пронзает мысль, что такое мышление, к сожалению, характерно не только для магглов. Отрицание своих страхов… И я точно знаю, что я – последний человек, который может обвинять других в следовании этому принципу.
– Значит, ты просто боялся, что они тебе не поверят?
– Не совсем так. Они
обязательно не поверили бы. И тогда у нас была бы куча неприятностей. Расспросы, обвинения, недоверие… Знаешь, это не очень приятно. Поэтому я пошел по пути наименьшего сопротивления и просто подсунул им то, что они хотели услышать.
Дерек задумчиво кивает. Его взгляд мрачнеет, и он медленно выдирает из земли по травинке, о чем-то сосредоточенно размышляя.
– Ладно, мне пора, – я поднимаюсь с мягкой травы. – Спасибо, что поболтал со мной, Дерек. Для меня это очень важно, правда. Но сейчас мне действительно надо идти.
Я уже отхожу от старшеклассника на порядочное расстояние, когда до меня доносится его голос.
– Гарри, постой! Так драконы все-таки бывают?
Я поворачиваюсь к нему и откидываю в сторону непослушные волосы, которые под порывами ветра лезут в глаза.
– Я не знаю, Дерек, – я пожимаю плечами. – А ты-то сам во что веришь?
