Глава 21В кабинете Дамблдора было тепло. В камине тихо гудел огонь, кое-где стояли свечи. Феникс по имени Фоукс, нахохлившись, сидел на большом насесте у двери. Однако несмотря на весь этот огонь, атмосфера в директорской точно соответствовала тому, что сказал Пирс - "молчи и бойся". Дамблдор стоял у окна, глядя на залитые лунным светом леса и горы. В кресле у стола сидел Снейп. Когда я вошел, он не взглянул на меня - впрочем, как и директор. Я сделал шаг от двери и остановился, бессознательно заложив руки за спину. Некоторое время в кабинете было слышно только потрескивание поленьев в камине да шуршание крыльев Фоукса. Если эта немая сцена предназначалась для того, чтобы поселить в моей душе (точнее, если верить словам Снейпа - в моей расколотой душе) страх, сомнения и чувство вины, то затея провалилась. Огонь был моей стихией: я любил его и опирался на его силу во время тренировок, так что сейчас напряжение, которое было во мне перед дверьми кабинета, исчезло. Я успокоился и ждал, что же будет дальше - и чем бы все ни закончилось, я знал, что справлюсь.
Наконец, Дамблдор обернулся. Лицо его было таким же непроницаемым, каким обычно бывало лицо Снейпа, а в очках отражался огонь камина. Для разнообразия, Снейп сейчас представлял его полную противоположность. Не знаю, что за разговор был у них до меня, но Снейпу явно пришлось несладко. Он сидел почти на краю кресла, сгорбившись и сцепив руки на коленях; длинные черные волосы закрывали пол-лица, и весь он был похож на неопрятную ворону.
Дамблдор уселся в свое кресло и посмотрел на меня. В его взгляде трудно было что-то прочесть, но мне бы тоже кусок в горло не полез, окажись я сейчас с ним за обеденным столом.
- Профессор Снейп рассказал мне суть произошедшего на ваших дополнительных занятиях, - негромко произнес Дамблдор. - Не буду скрывать, все это крайне печально. Вряд ли вас может извинить тот факт, что бессмысленное убийство несчастного старика было коллективным, и что вам тогда исполнилось всего девять лет. Вы, безусловно, были способны отличать хорошее от плохого и отдавали себе отчет в том, что совершаете преступление. Остается лишь надеяться, что ваше раскаяние искренне, и всю свою энергию вы будете направлять в конструктивное, положительное русло. - Дамблдор помолчал. - Я не судья, Линг, и не собираюсь выносить вам приговор, взывать к вашей совести или требовать от вас демонстрации чувства вины. Я убежден, что у человека всегда есть возможность и силы изменить себя, попытаться исправить то, что он совершил, и сознательно выбрать правильный путь... Не буду читать вам лекций о морали и нравственности - в свое время они наверняка набили вам оскомину. Ответьте мне только на один вопрос - какого понимания вы хотели добиться от профессора Снейпа?
Снейп сжал кулаки. У меня создалось отчетливое впечатление, что речь Дамблдора относилась не ко мне одному.
- Дело в том, - начал я, осторожно подбирая слова, - что тогда я, скорее всего, неверно выразил свою мысль. Я не имел в виду ничего плохого и не хотел обидеть или оскорбить профессора Снейпа. Я лишь хотел сказать, что у нас схожий прошлый опыт в смысле... - Кажется, я опять попался в ту же ловушку. Снейп поднял голову и смотрел на меня с ненавистью, с которой, бывало, смотрел на беднягу Поттера. Это было крайне неприятно, но мне ничего не оставалось делать, как продолжать. - В смысле работы на плохих парней. И всё.
- На плохих парней, - задумчиво повторил Дамблдор, переплетя пальцы и внимательно разглядывая их так, будто в данный момент они занимали его больше всего. - Что ж, с этой точки зрения у вас с профессором действительно много общего. Но это совсем не означает, что он должен был проявить
понимание. - Дамблдор посмотрел на меня.
- Я и не считал, что он
должен, - ответил я, начиная слегка заводиться. Мне не нравилось, что мы всё сводим к Снейпу - в конце концов, кого тут отчитывают, меня или его? - Я вижу, что мне не следовало об этом говорить, и больше не намерен этого делать. Равно как и обсуждать то событие. Это было ошибкой, и она не повторится.
- Это не было ошибкой, Линг, - возразил Дамблдор. - Но, возможно, вам следовало поговорить об этом с кем-то другим.
- С вами, сэр? - спросил я.
- Со мной, - спокойно кивнул Дамблдор. - И это еще не поздно сделать. Я не могу, да и не хочу заставлять вас, понуждать к разговору. Это слишком тонкие материи, и здесь требуется ваше желание. Поэтому, если вдруг в какой-то момент вам по тем или иным причинам захочется это обсудить - я всегда готов вас выслушать. Есть вещи, которые невозможно вывести из собственного жизненного опыта, тем более что у вас он не такой... хм... продолжительный, как, скажем, у меня. Иногда человеку требуется совет, иногда - тот, кто умеет хорошо слушать, а иногда - обычная дружеская поддержка. Я заметил, что вы не склонны подпускать людей слишком близко. Безусловно, у вас есть товарищи, но их, насколько я могу судить, нельзя назвать вашими лучшими друзьями... - Дамблдор встал из-за стола и подошел ко мне. - В общем, Линг, надеюсь, мы друг друга поняли, - закончил он, без тени улыбки глядя на меня сверху вниз. - Если вы захотите о чем-то поговорить, вы приходите ко мне.
- Да, сэр, - сказал я.
- Вот и хорошо. А теперь идите, а то уже поздно, - Дамблдор бросил взгляд на какой-то сложный механизм, висящий на стене рядом с одним из портретов. Перед тем, как выйти, я покосился на Снейпа. На его месте я чувствовал бы себя униженным, и скорее всего, так оно и было. Возвращаясь к себе в спальню, едва веря в то, что меня не только не выгнали, но, по сути, и не наказали, я тем не менее не испытывал ни малейшего облегчения. Снейп меня возненавидел, а Дамблдор ясно дал понять, чтобы все свои проблемы я либо держал при себе, либо обсуждал только с ним. Это значило, что теперь он за мной следил. Я бы не удивился, если б однажды он спросил, чем это я каждый день занимаюсь в Выручай-комнате. Быть под наблюдением Дамблдора - не слишком приятная перспектива, и если из произошедшего можно было вынести какой-то четкий и однозначный урок, то он был таков - держи рот на замке.
Все каникулы я был в расстроенных чувствах, и даже Пирс с Полиной не могли меня развеселить. Я почти не проводил с ними время, прекрасно понимая, что с их стороны приглашать меня кататься с ледяной горки, которую соорудил Хагрид, или дразнить Дерущуюся Иву являлось, скорее, одолжением. Впрочем, иногда я ходил с ними на горку, но не получал и десятой доли того удовольствия, которое получали они.
Из-за своей подавленности я даже не пытался изучать заклинание патронуса, оставив его на время, когда начнется следующий семестр, и я вернусь в привычное для себя рабочее состояние. Однако я надеялся зря. Новый семестр не принес никаких позитивных сдвигов, и прежде всего из-за того, как вел себя Снейп.
А вел он себя так, будто меня вообще не существовало. Он больше не давал мне дополнительных заданий, не просил на уроках варить по два зелья за раз и даже не смотрел в мой котел. В остальном его поведение не изменилось: он все также придирался к гриффиндорцам, издевался над Поттером и Лонгботтомом, поощрял Малфоя, одобрительно кивал Пирсу и скептически заглядывал в котел Крэбба. Но я для него превратился в пустое место, и это совершенно выбило меня из колеи. Лучше бы его ненависть проявлялась так, как она проявлялась в случае Поттера. Лучше бы он издевался надо мной, ставил низкие оценки, критиковал за пустяки и говорил всякие гадости. Выдерживать полное отсутствие внимания было невероятно тяжело и обидно.
- Говорят, ты серьезно поругался со Снейпом? - спросил меня Нотт после первого же урока зельеварения, когда мы направлялись на чары. Я воздел глаза к потолку:
- Это что теперь, достояние всей школы?
- А ты как думал, - Нотт усмехнулся. - Наша школа - маленький замкнутый мирок, в котором обычно ничего интересного не происходит, так что любые сплетни и новости разносятся со скоростью, близкой к скорости света. А учитывая, что ты ему наговорил...
"Неужели Пирс - такое трепло", подумал я разочарованно и спросил:
- Откуда ты знаешь, что я ему наговорил?
Нотт повел плечом:
- Я же тебе объясняю: Хогвартс - это тесная община, здесь всё про всех знают. Тем более о личных скандалах. Если тебе это так важно, мне рассказал Малфой. А кто ему - понятия не имею.
"Вряд ли это был Пирс, - решил я. - Они с Малфоем не общаются. Наверное, Нордманн как-то разузнал, по своим каналам".
- Ну и что ты хотел сказать? Учитывая то, что я ему наговорил, он что теперь, стал моим кровным врагом?
- Примерно, - сказал Нотт. - Снейп – мужик злопамятный, так что старайся его больше не злить и вообще веди себя тихо.
- Да он и так на меня смотрит, как на пустое место, - уныло произнес я. - Уж лучше б ругал.
- Он знает, как достать, - ответил Нотт. - В твоем случае ругань не помогла бы – ты слишком хорошо учишься. Так что ругает он Поттера с Лонгботтомом, которые в зельях ни бум-бум. А тебе, Ди - полный игнор. И нельзя сказать, что это не эффективно. Вон ты в какую депрессуху впал.
Это было верно. По мере приближения весны я все сильнее чувствовал, что из-за такого поведения зельевара лишился чего-то очень важного для себя. Однако наступил день, когда я, наконец, по горло был сыт своими переживаниями и решил: нечего так убиваться из-за того, что Снейп на меня смертельно обижен. Я постарался отвлечься тем, что загрузил себя под завязку учебой, наверстывая астрономию и историю, и однажды, пребывая в особенно хорошем настроении, отправился в зал учиться вызывать патронуса.
Первую половину занятия я посвятил концентрации, разогревающим упражнениям и изучению тибетского знака, насылающего на объект плесень. Теперь я испытывал все тибетские заклинания на мышах, которых наловчился делать, и заклинание плесени, как ни странно, можно было с успехом применять в качестве боевого. Рисовать это краткое заклинание было секундным делом, а его эффект оказывался сногсшибательным в буквальном смысле слова. Плесень прорастала внутри и снаружи мыши, мгновенно лишая ее притока воздуха и вызывая паралич сердца. Я так увлекся этим занятием, что на некоторое время позабыл о патронусе, а когда вспомнил, свободного времени до отбоя оставалось уже очень мало. Ладно, решил я, попробую хотя бы разок...
Я освободился от мыслей и эмоций и постарался найти воспоминание, на которое можно было опереться в вызове патронуса. Что вызывало во мне положительные эмоции? В детстве я радовался, когда меня оставляли в покое. Живя на улице, я радовался часто, но сейчас эти радости казались мне слишком незначительными. Здесь... возможно, тот момент, когда Дамблдор подарил мне первый подарок на день рождения?
Я постарался точно вспомнить свои ощущения, вытянул палочку и крикнул:
- Expecto patronum!
Из палочки вырвалась серебристая молния, но никакого животного не появилось. Я сосредоточился, снова подумал о том восторге, с которым встретил подарок, и повторил заклинание. На этот раз серебристая молния оказалась чуть сильнее, но все опять-таки ограничилось только ею.
Несколько минут я экспериментировал с самыми разными воспоминаниями, но большинство из них не вызывали даже намека на результат. В конце концов я преисполнился уверенности, что заклинание патронуса мне попросту недоступно. В моей жизни не оказалось ни одного стоящего положительного момента: либо они были не самыми важными, либо эмоции были недостаточно сильными, но так или иначе, вызвать патронуса у меня не получалось.
- Ну конечно, - говорил я самому себе, в досаде расхаживая по залу. - Хорошо Люпину рассуждать - второе "я", позитивные эмоции, животные-защитники... Вон у него какой волк! Значит, было что-то, пусть даже он сто раз оборотень! А что у меня? Какая-то жалкая молния! И вообще, что за год такой... у Хагрида гиппогриф под судом, Снейп меня ненавидит, у Дамблдора я на заметке, Макгонагалл так выдает задания, будто одолжение делает... Хорошо хоть Флитвик еще не взъелся. И этот проклятый боггарт, ну зачем только он вылез!
Внезапно я замер. А может, стоит попробовать иначе? Если у меня не получается с положительными эмоциями и воспоминаниями, вдруг получится с отрицательными? Я вновь сосредоточился, подумал об убитом старике и махнул палочкой:
- Expecto patronum!
Вырвавшаяся из палочки молния на этот раз оказалась фиолетовой, со светло-малиновым сиянием вокруг центральной части. Она мгновенно начала меняться, и через секунду передо мной возникло темное, почти черное существо под два метра ростом. Существо стояло на полусогнутых ногах и в целом напоминало человека, с которого содрали кожу и мышцы, оставив один скелет и сухожилия. Однако его детальное строение не было человеческим. Из позвонков торчали короткие острые шипы, грудная клетка казалась длиннее, руки, прижатые к ребрам и согнутые в локтях, заканчивались цепкими пальцами с большим, нежели у человека, числом фаланг и черными когтями, как у оборотня. Голова этого существа была очень длинной, слегка изогнутой, вытянутой вперед и назад, как молот, и спереди оканчивалась пастью, усеянной острыми, похожими на акульи зубами. Недалеко от рта примостились маленькие алые глазки.
Существо зашипело и слегка повернулось в мою сторону.
- Эй, - я поднял палочку. - Даже не думай!
В ту же секунду патронус бросился на меня, сделав это настолько молниеносно, что я даже не заметил его движения. Мощный удар сбил меня с ног. Люпин ничего не говорил о том, что патронусы обладают массой!
Я тут же откатился в сторону и замахал на патронуса палочкой:
- Пошел вон!
К моему невероятному удивлению, патронус исчез - пусть не сразу, не мгновенно, но, тем не менее, он растворился в воздухе, и судя по щелканью челюстей, был крайне недоволен тем, что его прогнали. Слегка повеселев, я поднялся с пола, недоумевая, что это за патронус такой, если он нападает на своего создателя? И как он будет защищать меня от дементоров, если мне самому впору от него защищаться?
Я решил вызвать его еще раз, заранее приготовившись к возможному нападению. У меня создалось четкое ощущение, что патронус отлично запомнил нашу предыдущую встречу и теперь не стремился нападать с ходу. Он осторожно ходил по залу, поглядывая в мою сторону, а я следил за ним, помахивая огненной плетью и таким образом предупреждая, что приди ему в голову на меня прыгнуть, пусть не ждет пощады.
Однако он все же выбрал момент, когда я на секунду потерял сосредоточенность, подумав, что сейчас, наверное, уже поздно, и мне пора уходить. Я не успел среагировать на его прыжок и снова оказался на полу, а патронус вцепился когтями мне в плечи и занес надо мной длинную голову, словно зубастый топор.
- Вон! - заорал я и махнул палочкой, напрочь позабыв о том, что в данный момент она работает как плеть.
Огненные кольца взвились прямо надо мной - еще немного, и я бы наверняка лишился руки, ноги или даже головы. Но удар пришелся на патронуса. Плеть скользнула по его черепу, не причинив никакого видимого вреда, изменила направление и упала на пол, едва не задев мою ногу. Патронус зашипел и отпрыгнул. Этого оказалось достаточно, чтобы я убрал плеть и наставил на патронуса палочку. Тот присел и снова зашипел.
- Не сметь! - твердым голосом сказал я, медленно поднимаясь с пола. Наверно, вот так и дрессируют хищников. - Ты, черт возьми, патронус и должен меня защищать, а не нападать!
Патронус опустился на четвереньки и придвинулся чуть ближе, явно не согласный с этим утверждением. Я не стал рисковать, махнул палочкой и мысленно пожелал, чтобы он исчез. На этот раз он пропал мгновенно, и я с облегчением вздохнул.
Перед тем, как покинуть зал, я внимательно осмотрел свои плечи. Кровь почти не шла, дырок на свитере не было видно. Набросив на плечи мантию, я осторожно выглянул из комнаты. Коридоры были пусты. Закинув рюкзак за спину, я быстро направился в свои подвалы.
Некоторое время я не вызывал своего странного патронуса, смутно догадываясь, что, вероятно, это существо вообще им не является. По логике, которая стояла за принципом работы обоих вариантов заклинания, патронус-защитник вызывался только положительными эмоциями и ограждал волшебника от внешних врагов, а именно - дементоров. Создание, которое появлялось благодаря отрицательным эмоциям, скорее всего, не защищало волшебника, а наоборот, нападало на него, будучи проявлением разрушительной стороны его личности. Но выбора не было - положительный патронус у меня не получился. Мне предстояло выдрессировать негативное проявление своего "я" и научить его меня слушаться, а не нападать при каждом удобном случае. Я перерыл всю доступную литературу, но так и не нашел информации о подобном использовании заклинания. Наверное, нормальным волшебникам и в голову не приходило создавать патронусов из отрицательных эмоций.
В одну из суббот я отправился к Хагриду узнать, как продвигается дело гиппогрифа, а заодно немного отдохнуть от учебы. Когда я подходил к огороду, где стоял теперь прикованный цепью Клювокрыл, из дома Хагрида вышли его гриффиндорские друзья во главе с Поттером. Поворачивать назад было поздно - в конце концов, они уже уходили. Спустившись с крыльца, гриффиндорцы заметили меня.
- Привет, - сказала Гермиона. Она казалась чем-то расстроенной.
- Привет, - ответил я. Они стояли прямо у меня на пути, загораживая проход к Хагриду. - Может, отойдете, а?
Они расступились, провожая меня странными взглядами. Только я взошел на крыльцо, как Поттер спросил:
- А это правда, что ты назвал Снейпа проклятым Пожирателем Смерти?
У меня аж волосы на голове зашевелились. Я повернулся и уставился на него в страхе и изумлении.
- Что?!
- Все так говорят, - Поттер пожал плечами. - Что в каникулы вы поругались, и ты назвал его проклятым Пожирателем...
- Какая чушь! - воскликнул я. - Это неправда! Это полный бред! Я его так не называл!
Уизли ухмыльнулся:
- Да ладно тебе... Думаешь, мы за Снейпа сильно переживаем?
- Но это неправда! - крикнул я. - Я никогда не называл его проклятым Пожирателем Смерти! Вы верите всяким идиотским слухам!
- Я не верю, - покачала головой Гермиона. - Мне кажется, ты хорошо к нему относишься и не стал бы так его называть, даже если б он тебя... если бы он тебя как-то обидел.
- И что же ты в таком случае ему сказал? - спросил Уизли. Я секунду помедлил, а потом ответил:
- Ну, я просто напомнил ему, что когда-то он служил Волдеморту, вот и все. Я не называл его "проклятым".
- Так значит, это правда, что он был Пожирателем? - потрясенно спросил Поттер, единственный из всех, кто не вздрогнул при имени Темного Лорда. Я кивнул.
Гриффиндорцы переглянулись.
- Мы-то думали, ты хотел его... ну... - Уизли замялся.
- Считаешь, что я могу назвать человека Пожирателем Смерти просто так? - разозлился я. - И только для того, чтобы доставить ему пару неприятных минут?
На этом этапе нашей беседы дверь хижины распахнулась, и на пороге появился Хагрид.
- А ну-ка, - мрачно сказал он, - что это у вас тут за разговорчики? Гарри, марш в замок, тебе вообще нельзя тут находиться. А ты, Линг, - он кивнул кудлатой головой, - проходи, рад тебя видеть.
Я быстро вошел в его натопленный дом, пребывая в полном смятении от услышанного. Если такие искаженные слухи добрались до Снейпа, вряд ли я мог рассчитывать на то, что он вообще когда-нибудь со мной заговорит.
...Глядя на Хагрида, который изливал на меня очередную порцию жалоб на коварство Люциуса Малфоя и горевал о судьбе Клювокрыла, который вскоре должен был отправляться в Лондон на финальные слушания, я пил чай и все никак не мог сосредоточиться на том, что Хагрид мне рассказывал. Гермиона наводила для него справки по аналогичным процессам прошлого, но Хагрид беспокоился, что на слушаниях перед большим количеством народа он все забудет, перепутает и только испортит дело. Я как мог пытался его поддержать, но получалось это плохо. Хагрид являл собой живой пример того, как может навредить излишняя привязанность. По моему мнению, гиппогрифа надо было давным-давно, еще до начала судебных разбирательств, увести подальше в лес и забыть к нему дорогу.
Наконец, распрощавшись с Хагридом, я вышел на улицу. Уже стемнело, но в замок возвращаться не хотелось. Я направился к опушке побродить по глубокому снегу. Скоро придет тепло, и он растает, а я любил зиму и хотел, чтобы она задержалась подольше.
Упав на спину в глубокий сугроб, я уставился в сине-черное безоблачное небо с яркими звездами. В этом году все шло как-то не так. Мне вспомнились слова Дамблдора о том, что я никого не подпускаю к себе слишком близко. Верно, думал я, а зачем их подпускать-то? Мне и так хорошо. Надежно. Я отвечаю за себя и больше ни за кого... Улыбаясь, я раскинул руки и запустил их в снег, пытаясь докопаться до земли. Неожиданно мои пальцы наткнулись на что-то горячее. Я выдернул руку из сугроба и повернулся на бок.
- Эй! - сказал я. - Там кто-нибудь есть?
Ответа не последовало, и я начал разгребать снег.
- Аккуратнее! - послышался голос снизу. Я обрадовался:
- Привет! Что-то вас давно тут не было!
Снег рядом со мной начал активно таять, и вскоре я увидел голую землю и яркого, переливающегося огненными всполохами магматического питона, выползавшего из своей норы. Он поднял голову и посмотрел на меня.
- А зачем нам тут бывать, - сказал питон. - Ты, кажется, не слишком дорожишь нашим общением.
- Прости, - я почувствовал укол совести. - Я не могу сейчас просить Хагрида покупать мясо - у него совсем другие заботы. Но я попробую достать его на кухне... если хочешь.
- Мы не попрошайки, - заметил питон.
- Я ничего такого не имел в виду, - смутился я.
- Ладно-ладно, - питон, кажется, удовлетворился моим смущением. - Расскажи лучше, что здесь делают дементоры?
- Здесь опять были дементоры? - внутри меня все перевернулось. - Но им нельзя заходить в лес, они должны патрулировать только Хогсмид и окрестности!
- Объясни это им, - ответил питон. - Что же они забыли так далеко от Азкабана?
- Сириуса Блэка, - сказал я. - Это такой преступник, он от них сбежал.
- Сбежал от дементоров? - Питон был удивлен. - Хм, вряд ли ему можно ставить это в вину.
- Вас они тоже достают? - поинтересовался я. - Вы тоже что-нибудь чувствуете, когда дементоры подходят слишком близко?
- Приятного в них, конечно, мало, но кое-кого из ваших это не смущает, - заметил питон. - Шастают по лесу, будто это их угодья.
- Что значит - шастают по лесу? - удивился я. - Погоди, ты случайно имеешь в виду не оборотня?
- Оборотня? - переспросил питон с не меньшим удивлением. - У вас опять завелся оборотень?
- Опять?!
- Ох уж эти люди... - заворчал питон. - И куда вы только смотрите... Всё звезды считаете, а что под носом происходит - в упор не видите.
- Ну пожалуйста, расскажи, - умоляющим голосом произнес я. - Здесь уже бывали оборотни?
- Был один, и не так чтобы очень давно, - ворчливо продолжил питон. - Учился в вашем замке.
- А, это наверное профессор Люпин, - догадался я. - Между прочим, с тех пор прошло наверное лет двадцать!
- Вот я и говорю - недавно, - сказал питон. - Но я имел в виду не оборотня. Бродит тут одна ваша парочка - кот с собакой. Будто всё им нипочем.
- Нам нельзя держать собак, - заметил я. - Котов можно, а собак нельзя. Наверное, они из Хогсмида.
Питон снова заворчал:
- Знатоки, ну знатоки... Сами не знают, кто у них живет. Кот - ваш, мы видели, как он выходит из замка и в него же возвращается. А пес - он тоже здесь учился, как и тот оборотень. Раньше они вместе гуляли, а теперь он кота себе в дружки взял. С ними тогда еще кто-то был - то ли лось, то ли олень... и мелочь какая-то, нам на закуску, - питон засмеялся.
Я молча переваривал услышанное, пытаясь перевести этот поток змеиного сознания в понятную для себя логику.
- То есть этого пса тут держали раньше, как Клыка? Он жил у Хагрида?
Питон поднял голову и посмотрел на меня. По его телу пробежали темно-красные разводы.
- Человеческий детеныш, ты плохой ученик, - с легким раздражением произнес он. - Ты совсем не понял, что тебе сказали.
- Не понял, - согласился я. - Так объясни, чтобы было понятно!
- Думай сам, - ответил питон и развернул свои кольца. - А теперь я отправляюсь на охоту.
- Удачи, - пожелал я ему и встал со снега. Только сейчас я почувствовал, что продрог до костей. Вытащив палочку Левиафана, я наложил на себя согревающее заклятье - как раз хватит, чтобы дойти до замка. Несмотря на начало весны, ночи были морозными, и я не находил в себе сил обдумать сказанное питоном до тех пор, пока не добрался до горячего душа. Стоя под жесткими струями воды, я старался разобраться, что же имел в виду мой собеседник, однако картина не вырисовывалась, и, недовольный своими шаткими умозаключениями, я решил подумать об этом как-нибудь в другой раз. В конце концов, кому какое дело, если по Запретному лесу шастают замковые коты и неизвестные собаки...
