Глава 21- Слушай, бывают у тебя дни, когда ты на стенку лезешь?
- Тоска, что ли?
- Нет, - сказала она медленно. - Тоска бывает, когда ты толстеешь или когда слишком долго идет дождь. Ты грустный - и все. А когда на стенку лезешь - это значит, что ты уже дошел. Тебе страшно, а чего боишься - сам не знаешь. Боишься, что произойдет что-то ужасное, но не знаешь, что именно.
Трумен Капоте "Завтрак у Тиффани"
На втором этаже стояла непривычная тишина, прерываемая только мерным тиканьем часов где-то внизу. Драко поспешно спустился вниз, так и не встретив никого из домочадцев. Миновав гулкий и пустой каминный зал, он быстро направился к выходу, невольно улыбнувшись: откуда-то со двора доносился звонкий смех дочери.
- Папочка, - раскрасневшаяся Бэкки со всех ног кинулась к отцу, незамедлительно потребовав взять ее на руки, - ты мне поможешь, правда?
- Драко, ни за что не подписывайся на эту авантюру, - Нарцисса, сидевшая неподалеку на террасе в плетеном кресле, покачала головой и улыбнулась.
- Что за авантюра? - Малфой поцеловал дочь, которая тут же кинула на бабушку победный взгляд, словно уже торжествуя близкую победу.
- Твоей неугомонной дочери взбрела в голову глупая идея выдрессировать собаку.
- И ничего не глупая, - Бэкки слезла с рук отца, проворно сбежав вниз по каменным ступеням крыльца. - Чарли, Чарли, ко мне!
Послышался шум, и через пару секунд из кустов показался Чарли, излучая несокрушимый оптимизм, выражавшийся в динамичном помахивании хвостом и звонком лае. Подбежав к своей маленькой хозяйке, он остановился как вкопанный, широко расставив лапы.
- Молодец, Чарли, ты очень умная собака, - Бэкки кивнула псу с самым серьезным видом, будучи очень озабоченной тем, чтобы явные успехи ее любимца не остались незамеченными отцом и бабушкой, - а теперь сидеть! Ну же, Чарли, сидеть!
Бэкки недовольно топнула ногой в ответ на вопросительное «гав».
- Милая, не переживай, он просто еще не знает этой команды, - улыбнулся Драко.
- Ну пап, а за сколько он ее выучит? Мальчишки смеялись над ним и сказали, что он ненастоящая собака, если не знает команд. А он ведь настоящая?
- Самая что ни на есть настоящая, - Драко с улыбкой смотрел на дочь. Порой, глядя на нее, он начинал скучать по тем временам, когда тебя всерьез заботят подобные проблемы, а весь мир похож на вращающийся калейдоскоп, каждый день складывающий из самых обыденных вещей волшебные невообразимые узоры.
- Скажешь им об этом, хорошо? Мамочка, доброе утро!
- Доброе утро, солнышко мое, - за спиной послышался голос Джоанны. Драко, не сводя взгляда с дочери, бросил через плечо:
- У нас сегодня по плану дрессировка Чарли. К вечеру он должен являть собой эталон дрессированной собаки. Ты с нами?
- Ну уж нет, - Джоан звонко рассмеялась, - у меня, боюсь, совершенно нет опыта в подобных делах!
Малфой, наконец, обернулся к жене, собираясь воззвать ее к родительской ответственности, но когда его взгляд остановился на ней, он почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.
В дверях его дома, одетая в платье его жены, говорившая голосом его жены и отчего-то названная его дочерью мамой, стояла… Гермиона Грейнджер.
- Отчего ты так странно смотришь на меня? Я так плохо выгляжу сегодня? - она подошла к нему и поцеловала в щеку легким невесомым поцелуем, а потом провела ладонью по его щеке, заглянув в глаза. - Что случилось, Драко?
Малфой, как завороженный, смотрел на игру света в бриллианте обручального кольца, принадлежавшего его жене. Кольцо, принадлежавшее его жене, сейчас отчего-то красовалось на безымянном пальце Грейнджер. У Малфоя появилось странное ощущение дежа вю, словно это уже когда-то было - погибшая много лет назад Гермиона Грейнджер с абсурдной бесцеремонностью возникающая в его жизни.
- У покойников не бывает теплых рук, - Малфой дотронулся рукой до щеки, которой пару секунд назад коснулась мертвая подружка Поттера.
- Господи, да что с тобой сегодня? - Грейнджер, приподняв подол платья, спустилась с крыльца навстречу Бэкки.
- Мам, мам, ты знаешь, что мы с папой сегодня будем дрессировать Чарли?
- Знаю, солнышко, папа рассказал мне, - Гермиона взяла девочку на руки, и Бэкки обвила руками ее шею.
Все еще не понимая, как такое возможно, Малфой спустился вниз, с ужасом наблюдая за тем, как его дочь обнимает Гермиону Грейнджер.
- Убери руки от моей дочери!
- Папочка, ты чего? – удивленно спросила Бэкки. - Ты разве не узнаешь маму?
Почти смирившись с мыслью о том, что сходит с ума, он выхватил девочку из рук Грейнджер.
- Ну, знаешь, Малфой, это уже слишком! - Грейнджер зло сощурила глаза, а потом, словно услышав что-то, обернулась назад. На дороге, ведущей к воротам, показался какой-то человек, но отсюда было не разобрать, кто это. Грейнджер несколько секунд пристально смотрела вдаль, а потом вновь повернулась к Малфою.
- Все из-за тебя! Из-за тебя мы пропустили его приход. Надеюсь, он не будет слишком недоволен. Иди и встреть его! - разразившись гневной тирадой, Грейнджер быстро пошла навстречу идущему от ворот человеку.
- Кто это - он?
Фигура Грейнджер быстро удалялась, но вот разглядеть того, к кому она так спешит, по-прежнему не представлялось возможным.
- Это дедушка. Пойдем в дом, пап. Тебе лучше с ним не встречаться, - Бэкки развернулась и быстро побежала прочь.
- Бэкки, стой! - Малфой было собрался кинуться вслед за дочерью, но кто-то вдруг схватил его за руку. Чьи-то ледяные пальцы железной хваткой впились ему в запястье. Перед ним стояла заплаканная Джоанна.
- Слава Богу, где ты была? - он с тревогой вглядывался в лицо жены. Она странно выглядела, как будто была измучена бесконечной тяжелой болезнью, с черными тенями под глазами, бледная и словно бы пошатывающаяся от слабости.
- Что бы ни было, не пускай его в наш дом, ни пускай его в нашу жизнь, ты слышишь? Только не разрешай ему войти, иначе он меня погубит, всех нас, - Джоан вдруг странно захрипела, а потом потеряла сознание, безвольной куклой повиснув на руках у Драко. Он принялся что есть силы бить ее по щекам, пытаясь привести в чувство, но ничего не получалось.
- Джоан, Джоан! Ну, очнись же!
Что-то холодное плеснуло ему в лицо. Плохо понимая, что происходит, он открыл глаза и с удивлением обнаружил, что его жена активно поливает его водой из стакана, который в ярких лучах утреннего солнца вспыхивал в ее руках слепящим блеском. Вода из него продолжала литься на подушки.
- Перестать немедленно, - простонал Малфой. Несколько секунд он лежал неподвижно, с закрытыми глазами, а потом поднялся с кровати и, пошатываясь, побрел в ванну. Его жена, на первый взгляд живая и здоровая, выглядела вполне адекватно, если не считать лихорадочного блеска в глазах.
- Что случилось? – встревожено спросила она.
- Ничего, - он открыл кран и зачем-то опять поплескал себе в лицо ледяной водой. Мерный звук льющийся воды немного успокоил его, и осознание того, что это был всего лишь сон, постепенно приносило успокоение. Не было ни Грейнджер, ни его отца, и он был бесконечно этому рад.
Его жена возникла в дверях ванной и облокотилась о косяк, скрестив руки на груди, точь-в-точь как Грейнджер в его сне. В голове снова неприятно зашумело.
- Ты кричал, - она обеспокоенно заглядывала ему в лицо, как будто пытаясь отыскать в нем следы недавнего безумия. Малфой нарочито тщательно закрутил кран, а потом посмотрел на нее тяжелым взглядом.
- Все в порядке, - он прошел мимо нее обратно в комнату и сел на край кровати. Она осталась стоять в дверях ванной, продолжая смотреть на него, словно он был буйнопомешанный. - Все в порядке, - повторил он и обессилено закрыл глаза.
- Драко, - Гермиона подошла к нему и взяла его за руку, усевшись рядом. - Что это было?
- Это был кошмарный сон, - он говорил нарочито спокойно, стараясь унять непонятно откуда взявшуюся злобу. Она была ни в чем не виновата, и он был даже благодарен ей за заботу в глубине души, но сейчас больше всего на свете ему хотелось побыть одному. Побыть одному, привести в порядок мысли и успокоиться. Ему не хотелось, чтобы она видела его таким - растерянным и напуганным.
Она молчала, и он вдруг почувствовал угрызения совести за то, что был так резок с ней.
- Прости меня. Я не хотел на тебя накидываться, просто… Просто мне нужно время, что немного прийти в себя.
- Драко, - голос Гермионы дрожал, - что-то плохое, что-то связанное с Бэкки, да? Ты видел Бэкки?
- Нет, нет, с ней это никак не связано, успокойся. Я просто видел во сне человека, которого увидеть… Увидеть не должен был.
- Это женщина?
- Бог мой, Джоан, вот только сцен ревности не хватало!
- Я просто спросила, - Гермиона примирительно улыбнулась, - даже если это была женщина, встреча с ней вряд ли доставила тебе радость.
- Тебе не откажешь в логике, кошмарные сны редко приносят радость, - Малфой поднялся с кровати, подошел к окну и распахнул настежь балконную дверь. Комната наполнилась запахом цветущего жасмина и лесных фиалок.
- Расскажешь?
- Рассказать что?
- Расскажи, что тебе приснилось.
- Джоан, зачем тебе это знать? – устало спросил Малфой.
- Затем, что мне небезразлично, что тебя беспокоит, и почему ты просыпаешься в таком странном состоянии. Я твоя жена, если ты помнишь.
Последняя реплика заставила Малфоя усмехнуться.
- Что? – спросила Гермиона.
- Ничего, давай просто закончим этот разговор.
- Это что, кто-то из твоего прошлого? - нехорошая догадка, зародившаяся у Гермионы, заставила сердце тревожно сжаться. Она пристально вглядывалась в лицо мужа, но это мало что дало ей.
- Мне приснилась девушка, которая умерла много лет назад. Предвосхищая все твои вопросы и ассоциации, я сразу оговорюсь: я никогда ее не любил, не дружил с ней и никаких иных светлых чувств к ней не испытывал. В школе я ее ненавидел, потом мне стало все равно. Потом она умерла.
- Что с ней случилось? - говорить о самой себе было странно, особенно учитывая, что Малфой ничего не подозревал о первопричине ее столь пристального интереса.
Расспрашивать его о Гермионе Грейнджер было нечестно, словно бы она знала, какие карты у него на руках, и это давало ей преимущество. Преимущество, которое позволяло ей обыгрывать его вот уже шесть лет. В последнее время ее стала бесконечно тяготить тайна, которую она скрывала. Она не задавалась вопросом, было ли это муками совести или просто усталостью от того, что все время приходится врать, приходится контролировать, что ты делаешь и что говоришь. Жизнь во лжи оказалась ни чем иным как балансированием на острие ножа, и она все чаще и чаще стала ловить себя на мысли, что сорваться гораздо проще, чем казалось раньше.
- Я не знаю точно, кажется, какой-то несчастный случай… Извини, Джоан, я не слишком хочу испортить себе выходной, предаваясь не слишком радостным воспоминаниям.
- Как скажешь, - Гермиона встала и пошла к двери.
- Ты обиделась?
- На что мне обижаться? - Гермиона улыбнулась, заставив голос звучать ровно. - Я зайду к Бэкки, она, наверное, уже проснулась.
- Я люблю тебя, - вдруг сказал Драко.
Он редко говорил ей об этом, и если бы не его предыдущее высказывание, она, пожалуй, была бы бесконечно счастлива. Глупо было обижаться на то, что он сказал о Гермионе Грейнджер. Глупо, но она ничего не могла с собой поделать, какой-то частью себя она по-прежнему принадлежала прошлому, и ничто и никогда не сможет этого изменить. Ее охватило ощущение глупой детской обиды, словно бы он признался в любви не ей. Она улыбнулась, повернув ручку на двери. На пороге она задержалась на пару секунд, как будто решаясь на что-то.
- Ее звали Гермиона? - тихо спросила она.
- Что? – переспросил Малфой, то ли не расслышав ее вопроса, то ли просто растерявшись, не ожидая его услышать.
- Ту девушку, о которой ты говорил, ее звали Гермиона?
- Да. Откуда ты знаешь? - во взгляде Малфоя промелькнуло ни то удивление, ни то подозрение.
- Ты назвал во сне это имя. Я просто предположила, - она пожала плечами, а потом бесшумно выскользнула из комнаты.
Драко в задумчивости посмотрел на захлопнувшуюся дверь. Что-то мешало поверить ему в то, что он назвал во сне Грейнджер по имени. Он не сделал этого ни разу за все время обучения в Хогвартсе, так с чего бы вдруг ему называть ее по имени теперь? Вот только откуда его жена могла узнать это имя?
Гермиона закрыла за собой дверь и несколько секунд пыталась унять бешено колотящееся сердце. Ее вдруг охватило предчувствие какой-то близкой, неотвратимой катастрофы, словно кто-то вдруг сжал ей сердце железной рукой. Она закрыла глаза, обессилено прислонившись к холодной стене. В памяти начали проноситься какие-то неясные образы, мысли начали путаться, а потом, словно вспышка, в сознании пронеслось воспоминание о назначенной на сегодня встрече. Ей надо было незаметно ускользнуть из дома, причем сделать это лучше всего под каким-нибудь благовидным и безобидным предлогом. Она разжала ладонь, в которой продолжала судорожно сжимать маленький листочек пергамента, на котором был написан адрес ресторана в отдаленном магловском районе Лондона. Если повезет, сегодня она сможет найти ответы на многие вопросы.
В назначенный час Гермиона вошла в зал ресторана, в котором у нее была назначена встреча. Обежав глазами присутствующих, она остановила взгляд на элегантно одетом мужчине, который сидел в одиночестве у окна. Увидев вошедшую в зал Гермиону, он помахал рукой, и она направилась к нему.
- Миссис Малфой, добрый день, - мужчина встал со своего места, приветствуя Гермиону. Она кивнула в ответ, заняв место напротив.
- Добрый день, мистер Смит.
- Вы прекрасно выглядите.
- Благодарю вас, но, с вашего позволения, давайте перейдем к делу, если вы не против. У меня мало времени.
- Как вам будет угодно. Однако задали вы мне задачку, должен я вам сказать, - мужчина покачал головой.
- Вам нечем меня порадовать?
- Ну, отчего же. Я бы не был так категоричен.
На стол перед Гермионой легли две ничем не примечательные папки. Она глубоко вдохнула и открыла первую.
Сидящий напротив мужчина с интересом разглядывал свою собеседницу. Едва ли хоть кто-нибудь мог бы с полной уверенностью сказать, чем занимался этот человек, но в определенных кругах он слыл человеком, способным в сжатые сроки раздобыть любую информацию. Вряд ли Гермиона догадывалась, что в свое время именно этот человек собирал на нее досье по просьбе Драко Малфоя. Но рассказывать ей об этом совершенно не входило в его планы, и он просто ждал, когда она закончит листать содержимое папок.
- То, что написано здесь, - Гермиона красноречиво похлопала ладонью по столу, - это все?
- Все, что удалось узнать. Я могу многое, но не все. Если в двух словах, то ситуация обстоит так. Фигурант номер один - некая Кристина Бернгард. Родилась в очень влиятельной семье, до шестнадцати лет ее и ее родного брата воспитывали родители, после они трагически погибли при весьма туманных обстоятельствах. Незадолго до смерти родителей девушку похитили, но ее семья выполнила требования похитителей, и она благополучно вернулась домой. Однако это маленькое приключение имело весьма серьезные последствия, - информатор Гермионы выдержал эффектную паузу.
- Какие же?
- После она закрутила роман с человеком, который и организовал ее похищение. Семейство пришло в ужас, но история эта имела печальный финал. Безумная история любви вроде как закончилась полным крахом. Кристина тяжело все это переживала – разрыв с любимым человеком, потом смерть родителей, в общем, ей пришлось несладко. Вскоре после этих событий ее дядя стал министром магии Швеции, и несколько лет она жила спокойно и вполне размеренно. Потом она приехала в Англию, вроде как по работе. Здесь ее жизнь была на виду, и все было вполне благополучно, ровно до того момента, как она исчезла. Последний раз ее видели в одном альпийском отеле. Через пару дней после ее исчезновения министр магии был снят со своего поста в связи с каким-то политическим скандалом. Еще через несколько месяцев Кристина была признана мертвой в связи с…
- Спасибо, эту историю я знаю, - Гермиона расстроено барабанила пальцами по столу. - Больше она нигде не появлялась?
- Нет. Хотите мой совет?
- Хочу.
- Знаете, как говорят: рвется там, где тонко. Так вот, в ее биографии отрабатывать нужно историю с похищением. Найдите того, кто ее похитил - найдете ее.
- Она ведь мертва, - возразила Гермиона.
- Но вы в это, похоже, не слишком верите, - усмехнулся мужчина.
- Как мне его найти, если я даже не знаю его имени? Здесь не написано, - Гермиона кинула красноречивый взгляд на папку.
- У меня есть только его фото, - к огромному удивлению Гермионы на стол легла фотография.
- Где вы ее достали? - она потрясенно разглядывала снимок, на котором были запечатлены совсем еще юная Кристина Бернгард и незнакомый парень. Впрочем, Гермиона могла бы назвать его незнакомым с одной оговоркой - она видела его среди приглашенных гостей на памятном приеме, когда было объявлено об их с Драко помолвке. Она отложила снимок.
- Вы не знаете, как его зовут? - скорее утвердительно, чем вопросительно проговорила Гермиона.
- Увы, да и вряд ли он пользовался своим настоящим именем. Ну, так что, с жертвой стокгольмского синдрома разобрались?
Гермиона хотела было уже согласиться, но что-то вдруг заставило ее замолчать на полуслове. Какое-то странное, неясное, ускользающее воспоминание… Стокгольмский синдром. Она от кого-то уже слышала о нем, вот только от кого?
- Вы знаете, что такое стокгольмский синдром?
- Да, знаю, - рассеянно ответила она.
Ей нужно сейчас как можно быстрее закончить этот разговор и все обдумать. Слишком много загадок было в этой истории, а отгадки предстоит найти именно ей. А иначе, она была в этом уверенна, кто-то обнародует отгадки на ее загадки, опередив ее, и тогда даже страшно подумать о том, что будет.
- А что по поводу Владиславы Шеффер? – через пару минут спросила Гермиона.
- Ну, ее история еще более трагичная, чем первая. Она родилась в Англии, училась в Хогвартсе, на факультете Слизерин, кстати, была дружна с вашими свекром и свекровью. После окончания школы она вышла замуж и родила сына. Ребенок родился у них через много лет после свадьбы, и был любим матерью просто до беспамятства. Когда началась война, к ней с предложением о сотрудничестве обратился ни кто иной, как Волан-де-Морт, но она отказалась.
- Зачем они были нужны Волан-де-Морту?- напряженно спросила Гермиона.
- Я не сказал «они», я сказал «она». Зачем она была так ему нужна, теперь, думаю, мы уже не узнаем. Но отказ ее произвел на Темного Лорда впечатление очень сильное, и ее муж и сын были убиты по его приказу. Что он хотел этим добиться, запугать ли ее или просто отомстить, я не знаю, но психика ее не выдержала, и она сошла с ума. Вот уже много лет она содержится в больнице святого Мунго, и посетителей к ней не пускают. Исключений не делают.
Гермиона подняла на собеседника усталый взгляд. Владислава Шеффер вот уже много лет не выходит из больницы, и судя по всему, вовсе недееспособна. Но в саду их дома был обнаружен принадлежащий ей медальон, который, весьма вероятно, оборонила Кристина, вот уже много лет считающаяся мертвой.
- Скажите, а пути этих женщин нигде не пересекались?
- Нет.
- А что по поводу Анелии Демиртас и Эрика Штольберга?
- Миссис Малфой, эти люди либо никогда не существовали вовсе, либо умеют очень хорошо заметать следы. Знаете что? - ее собеседник задумчиво посмотрел на нее, что-то напряженно обдумывая. - Я не знаю, зачем вы пытаетесь узнать что-то обо всех этих людях, но одно могу вам сказать точно - если в отношении вас или вашей семьи от них исходит какая-то угроза, бойтесь той, которую зовут Владислава Шеффер.
- Но почему именно ее? Я даже никогда не встречалась с ней.
- Видите ли, вы не знаете одной детали, но она, в вашей ситуации, думаю, принципиальна.
- Что за деталь? - Гермионе легкомысленно казалось, что ее уже сложно чем-то удивить.
- Семью Владиславы Шеффер убили по приказу Волан-де-Морта. И знаете, кто это сделал?
- Понятия не имею, - пожав плечами, заявила она.
- Это сделал Люциус Малфой. Отец вашего мужа.
