Глава 22. Время исповедиСеверус спустился за Эйлин в ритуальный зал, где были закончены все приготовления.
— Что за ритуал меня ждет? — ощутимо нервничая, спросил Снейп. — Что-то из Темной магии?
— С чего ты взял? — приподняла бровь Эйлин.
— Метку можно выжечь только еще более черной магией, чем та, которая ее наложила, — устало пояснил Северус.
— Именно выжечь, — отметила женщина. — Метка – это ведь не просто татуировка, причудливый рисунок. Это отметина, не только на теле, но и в душе, и на магии человека. Шрам, если тебе так угодно. Так вот, чтобы его убрать, ее, как и любую другую рану, нужно заживить, а не выжигать.
— Так что это будет?
— Простейший светломагический ритуал, принятие в род.
— Думаешь, оно поможет? — скептически хмыкнул Северус.
— Роду Принц срочно нужен наследник. К тому же, это обязательство родовой магии, полностью очистить члена рода, принимаемого в него. А ты – идеальный кандидат. Не только по магии, но и по крови, — невозмутимо ответила Эйлин.
— Я в первую очередь полукровка, сын изгнанной из рода женщины, — парировал Снейп. — Я Снейп – не Принц.
— Я никогда не была изгнана из рода, — в голосе женщины почувствовались стальные нотки. — Наш брак с Тобиасом нельзя было назвать тщательно продуманным, даже наоборот. Отец, узнав о моей предполагаемой связи с магглом, поспешил выдать меня замуж, дабы не возникло никаких подозрений. Только отец ошибался. На тот момент Тобиас был моим близким другом, но магглом он не был. Сквиб Лестрейнджей, отосланный с глаз долой, Тобиас даже полноценным Лестрейнджем считаться не мог. Я жалела его, а потом как-то незаметно у нас завязалась дружба. Отец же и слушать ничего не хотел. Я рыдала, молила его о милосердии, — Эйлин сглотнула ком, подступивший к горлу, — на тот момент у меня действительно был роман, но с чистокровным волшебником. Мы надеялись на то, что мой отец позволит нам пожениться. К сожалению, он был непреклонен.
Снейп сосредоточенно слушал речь своей матери.
— Я была слишком неосторожна, и уже после свадьбы узнала, что беременна. Я все рассказала Тобиасу, и он меня понял. Он был не против того, чтобы принять ребенка, тем более, что у нас с ним не мог родиться здоровый маг. Так что ты Снейп только номинально.
— И кто мой отец? — едва оправившись от шока, спросил Северус.
— Он давным-давно не появлялся в Англии. С дня моей свадьбы. Он даже не подозревает о твоем существовании.
— Я понял, — кивнул мужчина. — Расскажешь, когда будешь готова.
Эйлин, будто ничего не случилось, снова приняла надменно-отстраненный вид, но Северус видел, что все это напускное. Только что мать открылась перед ним так, как никогда и ни перед кем прежде не открывалась.
— Разденься до пояса, и ляг на алтарь.
Когда мужчина сделал все это, Эйлин наклонилась к нему и специальной краской начертила руны поочередно на лбу, на груди, на животе, и принялась нараспев читать заклинания.
Северус словно окунулся в теплое море. Чувствуя, как магические потоки проходят сквозь него, окутывая, даря тепло, и освобождая от Темных проклятий, висевших на нем. Внезапно левую руку пронзила боль, словно ее сжигали изнутри. Снейп через силу заставил голову подняться под натиском магии и посмотрел на предплечье: с диким шипением, выпуская клубы дыма, Метка исчезала с его руки, и краска темными ручьями лилась на пол ритуального зала.
Монотонное пение его матери закончилось, оборвавшись на самой высокой ноте.
— Властью данной мне, — Эйлин говорила тихо, но уверенно, — нарекаю тебя лордом Северусом Маркусом Принцем, наследником и главой рода Принц.
Потоки магии начали потихоньку иссякать, и Северус смог, наконец, увидеть мать, которая, на негнущихся ногах подошла к алтарю, без сил села рядом с ним и глубоко вздохнула. Он, встав с алтаря, сел возле нее и обнял. Такого единения семья Принцев не знала еще никогда.
***
Сириус недоуменно поглядел на нежданного гостя, прокашлялся, и только потом, взяв, наконец, себя в руки, сказал:
— По какому делу Вы пришли?
Определенно, либо этот человек был самозванцем, либо издевался.
— Лорд Блэк, я не самозванец, и не издеваюсь. Я пришел, чтобы прояснить кое-какие детали, и, если это будет возможно, договориться о сотрудничестве.
Блэк, поняв, что гость владеет легиллименцией, активировал ментальный блок, и, решив, все-таки выслушать пришедшего, пригласил его в кабинет.
Войдя в кабинет, Сириус первым делом попросил Эль принести чаю.
— Итак, я слушаю Вас, мистр Риддл.
Перед ними на столе появился поднос с двумя чашками и фарфоровым чайником. Чайник сам по себе разлил чай в чашки, и Сириус с гостем взяли чашки с подноса. Риддл сделал маленький глоток чая, прежде чем начать свой рассказ.
— Вы позволите мне начать…издалека? — Блэк кивнул, и Риддл продолжил: — Я родился в 1929 году в Лондоне, в семье чистокровных волшебников. Мой род походит из Франции, «vol de mort» — переводится с французского, как «полёт смерти». Сами понимаете, что, скорее всего, в кругах французской аристократии эта фамилия очень скоро заимела дурную славу. Мой прапрадед был вынужден по некоторым обстоятельствам перебраться в Англию. Он воспользовался этим, сменив фамилию на фамилию его жены, Анны Риддл, оставив за собой лишь титул лорда Волдеморта. В Англии наш род был не особо влиятелен и популярен, что было скорее на руку. Я отучился в Хогвартсе, а потом ровно через двадцать лет, из-за Альбуса Дамблдора вынужден был покинуть страну.
Сириус подавился чаем. И тут Дамблдор?!
— Теперь же, после долгих лет жизни в Швейцарии, я узнал, что здесь идет война с неким Волан-Де-Мортом. И вот, я здесь, чтобы разоблачить самозванца. Подозреваю, что и в его появлении прямо или косвенно виноват именно Дамблдор, — Риддл остановился, чтобы перевести дух, а потом продолжил свою пламенную речь: — И еще его Орден Феникса, по сути, единственная организация, которая дает отпор этому самозваному лорду, а учитывая полную некомпетентность Министерства, это может вылиться в очень неприятные последствия… Я хочу сказать, что если не остановить их обоих, то или Дамблдор, или Волан-Де-Морт получит неограниченную власть. А что от этого ждать, я думаю, Вы знаете сами.
— Почему Вы пришли именно ко мне?
— Я нашел все рода, которые соблюдали нейтралитет, и собирался призвать их всех к борьбе. А с Вас я начал, так как мне показалось, что у Вас есть то влияние в обществе, которого мне так не достает.
— Вам не показалось, — улыбнулся Блэк.
Ремус Люпин мерил шагами столовую, изрядно выводя из себя Нарциссу. Наконец, она не вытерпела:
— Сядь уже. Ты этим не поможешь. Прибереги энергию для действительно полезного дела.
Сама Цисси тоже изрядно нервничала, но не показывала своих эмоций, тем более, что мысли ее занимал отнюдь не Сириус, разговаривавший с таинственным гостем у себя в кабинете. Ей покоя не давала новость о смерти Северуса. Он давно не давал о себе знать, и это известие окончательно выбило женщину из колеи. В конце концов, он был ее близким другом и крестным ее сына. И втайне от самой себя Цисси любила его. Совсем немножко.
В окно столовой постучала сова, несущая хорошие или плохие известия. Блэк встрепенулась, и подбежала к окну. Рывком открыв его, она позволила сове перелететь на подоконник, а потом осторожно отвязала маленький клочок пергамента от лапки. Отвязывая послание, она заметила, как сильно тряслись ее руки. Ремус тихо наблюдал за ней.
Развернув пергамент, женщина увидела такой знакомый и родной почерк, которым было выведено лишь короткое предложение без подписи: «Я живой».
Цисси скомкала записку и, почувствовав огромное облегчение, даже не заметила, как из ее глаз полились слезы.
