Глава 23
«Мой любимый муж!
Я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело и больно, умоляю, прости меня за это. Я не хотела, чтоб все обернулось так, не хотела, чтоб ты страдал и мучился, я мечтала лишь об одном – сделать тебя счастливым. Мне сейчас намного легче, чем тебе, ведь смерть приносит лишь успокоение и умиротворение, но, когда я писала тебе прощальное письмо, мое сердце разрывалось на части от боли, страха и нехватки времени.
Время… у нас было его так мало. Но я благодарна тебе за каждую секунду, которую мы провели вместе. И единственное, о чем я жалею, что из-за предрассудков и стереотипов мы не могли посмотреть друг на друга незатуманенным взглядом чуть раньше, наверное, тогда у нас было бы немного больше общих счастливых моментов. Я не хочу вспоминать, что было между нами до того, как я вышла из камина в Малфой-меноре. Это все не имеет для меня никакого значения, ведь то, что происходило потом – настоящее волшебство, в которое даже мне, пережившей довольно многое, до сих пор сложно поверить.
Мне так хочется понять, в какой именно момент я полюбила тебя.
Я помню, как ты впервые поцеловал мне руку, назвал своей фамилией и поприветствовал в «нашем» доме. В тот момент мне было по-настоящему жутковато, особенно, когда мы вошли в холодную столовую, где уже ждали твои родители и журналист. Даже тогда я продолжала надеяться, что это всего лишь сон. Я не рассказывала тебе, как весь день, перед тем, как появиться в поместье, просидела на подоконнике с распахнутым настежь окном. Мне хотелось заболеть и умереть… какой же я была глупой. Я мечтала тогда сбежать от новой жизни, боясь предстоящей неизвестности и неизбежности. Именно поэтому я плохо себя чувствовала на следующий день, и ты застал меня дремлющей в ванной комнате. Я ненавидела тебя тогда, меня бесила твоя самодовольная улыбка и какие-то указания от твоей персоны. Будучи всегда независимой, я хотела доказать тебе, что ты не имеешь надо мной никакой власти, что я не буду безвольной куклой рядом с тобой, что мне плевать на принципы вашего чистокровного семейства.
Необычайной красоты картина, которую я увидела в тот же день (когда мы шли в столовую), где были изображены ты и Нарцисса, почему-то придала мне уверенности. Уже тогда я знала, что все не так безнадежно, как могло показаться, но ты был холодный и грубый, признаться, я боялась тебя, но никогда бы этого не сказала. Надежда поселилась во мне в тот момент, когда я ощутила тепло этой фотографии. И много раз, чувствуя себя плохо или удрученно, я возвращалась в тот коридор, закрывала глаза и представляла, как держу на руках своего ребенка. Нашего ребенка, Драко. Безумно красивого – с темными, еще редкими волосами, но с ярко-голубыми глазами, твоими глазами! Но если ты читаешь это письмо, мое желание осуществится лишь наполовину. Но эта половина вдохновляет меня и дает силы бороться. Я вынашиваю в себе твоего ребенка, малыша, который был зачат в нашу первую совместную ночь, когда я испытала твою любовь, после того, как мы поклялись всегда быть вместе. Это чудо. Это самое прекрасное, что может быть со мной в жизни.
Ты не представляешь, что я испытывала, когда листала свадебные каталоги в поисках понравившегося мне платья. Я вспоминала, как мы раньше просматривали их вместе с Джинни, как смеялись тогда с ней и радовались нашим мечтам о будущем. А перед настоящей помолвкой мне приходилось общаться с твоими лицемерными тетушками и бабушкой, высасывющей из меня энергию. Я рада, что это в прошлом. И никак не могу отделаться от мысли, что несмотря на некоторые неприятные моменты, я была в платье своей мечты, рядом с прекрасным мужчиной, которого желает половина Хогвартса. Как же ты улыбался в тот день, как нежно обнимал меня в танце…
Я не могла не влюбиться в тебя, Драко. Твои поцелуи сводят меня с ума, я скучаю, когда даже пару часов не вижу тебя. Мне не хватает твоих объятий, твоих глаз, твоих слов. Я хочу всегда быть с тобой… И я всегда буду с тобой. Хотя бы в наших воспоминаниях. Счастливых воспоминаниях.
Никогда не забуду, как ты подарил мне первую розу, хоть это было так странно, так неожиданно и я больно укололась, мне приятно. Ты помнишь, что было потом? Помнишь, как первый раз прикоснулся к моим губам, как кровь начинала бурлить в наших венах, как крепко прижимал меня к себе за талию? Уже тогда я не могла устоять перед тобой.
И после этого все резко изменилось. Твое отношение ко мне, наше общение, наши разговоры. Я должна была бы радоваться, но все произошло так неожиданно, что я была в шоке, я боялась обмана.
Помнишь, как мы запускали воздушного змея, как высоко он летел и как блестели мои глаза? Помнишь, как я уронила на себя мороженое во время одной единственной нашей прогулки по косой аллее, а ты так долго смеялся надо мной, что мне тоже пришлось тебя измазать в нем? Помнишь, как мы сидели возле озера и ты подарил мне изумительную заколку для волос, тогда я даже представить себе не могла, что она такая дорогая. Помнишь, как на перроне мы ждали отправления в Хогвартс, мне было не по себе от неприветливых взглядов со стороны, а ты обнял меня сзади, положив руки на мой живот. Я тогда почувствовала странный импульс, пробежавший между нами. Только теперь я понимаю, что это было первое проявление нашего ребенка. Он знает, когда ты рядом.
Все эти «помнишь» складываются в замечательную, по моему мнению, историю. Нашу с тобой историю. Пусть и небольшую, не совсем чистую, но настоящую историю любви. Я с детства верила, что happy end бывает не только в сказках, что я смогу найти своего принца и прожить с ним счастливо. Ну что ж… я вышла замуж за прекрасного принца, самого лучшего мужчину на свете, один лишь взгляд которого делает меня счастливой, потому что я вижу в его глазах неподдельную нежность, искренность, страсть. Я любила и была любимой. А это главное женское счастье. Конечно, не буду лукавить, конец сказки получился смазанный, но лишь потому, что пришлось вернуться к реальной жизни. Но главное не в этом, а в том, что сказка все-таки была.
Признаюсь, что порой мне бывало страшно от неизвестности, но в такие моменты я представляла нашу счастливую семью, представляла, как мы гуляем возле дома: ты нежно держишь меня за талию, а перед нами наперегонки бегут двое детей, девочка и мальчик. Мы углубляемся немного в лес к небольшому ручью, расстилаем покрывало для пикника и достаем из корзинки шоколадные маффины, которые готовили все вместе. И пусть они были бы не такие красивые на вид, как если бы их испек кто-нибудь из поваров, но они были бы самыми вкусными, потому что наполнены любовью.
Буквально сегодня утром Нарцисса рассказала мне, что ты не работал вместе с отцом, а пропадал в отделе тайн, стараясь найти способ спасти меня и ребенка. Мне казалось, что я всегда знала это. Мне жаль, что ничего не вышло, ведь я видела, какой уставший и замученный ты возвращался. Я понимала, что ты стараешься ради нас. Я тоже хотела быть сильной, чтоб моей веры хватило на нас обоих. Но раз ты читаешь это, оказывается, вера еще не все, что было нужно.
Мне жаль, что я вела себя так глупо порой. Мне до сих пор стыдно. Прости меня за это.
Мой любимый! Ты сделал невероятно многое для меня, я благодарна тебе за всё. Мне не забыть ни одной нашей счастливой секунды. И жалею лишь о том, что не могу сделать для тебя столько же. Но я надеюсь, что наш ребенок возместит это. Пообещай, что никогда не будешь винить его в моей смерти, что будешь любить его, как меня, что окружишь его двойной заботой и вниманием. Наш малыш – это мой тебе подарок. Он станет твоим наследником, твоей радостью и твоим счастьем.
А я всегда буду с тобой, в твоем сердце и в твоих воспоминаниях. Я буду ограждать тебя от неприятностей, направлять на нужный путь, если понадоблюсь, и не позволю тебе жить во тьме.
Я люблю тебя всем сердцем. Это не описать словами. Я уверена, ты понимаешь меня. Никогда не сдавайся, Драко. Ты не одинок. Я всегда с тобой.
Прости меня за всё.
Твоя Гермиона».
Драко Малфой чувствовал, как по его щекам катятся слезы, но он не собирался их останавливать. Ему не хотелось возвращаться к палате и смотреть на мертвую жену, на ее неестественную бледность, холодные руки, сухие губы. Смотреть на нее, понимая, что это конец. Совсем не счастливый конец.
А рядом с ним отброшенный в сторону лежал небольшой ярко-синий фотоальбом, в котором было обнаружено запечатанное прощальное письмо. На случайно открывшейся странице довольно улыбалась Гермиона в нежно-зеленом платье и с красивым венком на голове. Драко стоял сзади и обнимал жену за талию, положив руки на круглый живот.
Иногда жизнь играет довольно жестоко.
***
Драко поднялся со своего места, его ноги не слушались, а руки тряслись. В дальний конец коридора, довольно далеко от темного угла, в котором он сидел, неожиданно ворвался луч света. Неудивительно, что уже рассвет. Новый день не предвещал ничего хорошего, но вечно сидеть здесь тоже было нельзя. Собрав в кулаки все свое мужество, Драко Малфой направился к палате, в которой еще должна была быть его жена. Совсем не так слизеринец представлял рождение своего наследника.
Коридоры по-прежнему были пусты и молчаливы, их угнетающая теснота давила. Сердце Драко начало биться намного быстрее, давая понять, что ему не надо здесь находиться. Вдалеке мигала зеленая лампочка «выход», неприятно напрягая при этом глаза.
Недолго думая, повинуясь какому-то порыву, Драко Малфой помчался к палате своей жены, где должен был родиться его ребенок. Не разбирая коридоры и лестницы, он мчался наугад, совершенно забыв, как попал именно в это отделение огромной больницы. Сила притяжения с огромной мощностью манила его и будто заставляла поторопиться.
Перескакивая через две ступеньки, Драко поднялся на нужный этаж. Пробежал через одну дверь, вторую, третью, резко завернул за угол, чуть не сбив на своем пути целителя в белом халате, и, наконец, увидел своих родителей, в немом молчании сидящих возле палаты реанимации. Люциус обнимал Нарциссу за плечи и нежно вытирал с ее лица слезы.
Драко не успел ничего сказать, не успел отдышаться, а из палаты уже вышел доктор Хокинг, который довольно улыбался.
- Гермиона дышит! – воскликнул он, ища взглядом ошеломленного Драко, - у Вас родилась дочь, мистер Малфой. Ваша жена жива.
Раздался громкий всхлип Нарциссы, сквозь слезы слышались ее неразборчивые благодарности Мерлину. Женщина не могла сдержать свои эмоции. Никто не мог. После нескольких секунд оцепенения Драко подбежал к палате, стараясь заглянуть через широкую спину лекаря.
- Можно? – нетерпеливо спросил он, стараясь скрыть свой страх и беспокойство. Ему казалось, что вот-вот весь этот мираж растает бесследно. Ему требовалось прямо сейчас увидеть любимую женщину и их ребенка, убедиться, что все нормально.
- На пару минут, - отступая в сторону, шепнул целитель.
- Гермиона, - Драко бросился к ее койке и схватил за теплую руку. – Ты жива. Жива. Жива!
Слезы счастья текли из его глаз, но он никак не мог поднять взгляд на жену, целуя ее тонкие пальцы. Пересилив себя, Драко посмотрел на лицо Гермионы и чуть не задохнулся от счастья. Она выглядела совершенно здоровой для только что прибывшей с того света. Глаза блестели, губы так и манили, чтоб их скорее поцеловали, даже легкий румянец проступал на немного впавших щеках. И лишь тихий слегка подрагивающий голос выдавал признаки слабости.
- Я не хотела тебя напугать.
Только сейчас Драко услышал громкий плач где-то сбоку от себя. Резко поднявшись, он увидел пожилую акушерку, держащую на руках малышку неестественной красоты.
- Хотите подержать дочь? – Спросила женщина, улыбаясь.
Драко боялся, но кивнул в знак согласия. Когда этот комочек оказался в его руках и смотрел на него вполне осмысленным взглядом, молодой отец понял. Всё понял. Он бы тоже отдал жизнь за это чудо. За свою дочь.
- Мистер Малфой, им нужен покой, - целитель показался в дверях, давая тем самым понять, что время посещения окончено.
Драко отдал дочь акушерке и подошел к жене, которая пыталась побороть сонливость.
- Я люблю тебя, Гермиона. Никогда меня больше так не пугай.
С этими словами он нежно поцеловал ее в щеку и ушел, давая время его ослабевшей жене отдохнуть.
- Где эти чертовы гриффиндорцы? – Рассмеялся Драко, выходя из палаты. Обняв мать и отца, он побежал на поиски еще ничего не знающих друзей. Коридоры больше не казались темными и угнетающими, от стен больницы эхом отражался его довольный голос. Не пытаясь скрыть свое счастье и совершенно не думая о том, что может кого-то потревожить, Драко довольно громко искал ребят, – Поттер, Уизли, вы где?
- Малфой? – Первым показался Гарри, выглянув из-за деревянной двери. Протирая очки, он удивленно и сочувственно смотрел на Драко, думая, что слизеринец сходит с ума.
- Гермиона жива! – Воскликнул в ответ Малфой и бросился обнимать ошеломленного Гарри Поттера. – А еще у меня родилась дочь!
- Что? – А этот вопрос уже принадлежал Джинни, которая вместе с братом вышла из комнаты отдыха, услышав знакомые голоса. – Гермиона жива? Ты видел ее?
- Да! Да! Да! – Драко был опьянен своим счастьем. – Она жива!
***
Лондон, еще не совсем отошедший от ночи, был приветливым и необычайно оживленным. Видимо, большинство маглов решили встретить пришедшую весну в шумных барах в компаниях своих друзей и знакомых, оставаясь в них до самого закрытия.
А у магов этим ранним утром был другой повод для веселья.
Драко Малфой залпом осушил бокал абсента, вдохнул пары, оставшиеся после поджигания напитка, и довольно улыбнулся.
- Как вам? – спросил он у сморщившихся от привкуса гриффиндорцев.
- Ты выпил уже пять порций этой мерзости, - прокашлялась Джинни, искренне удивляясь тому, сколько пьет Драко.
- И это только начало! – Крикнул он, подзывая официантку рукой. Неожиданно, даже для самого себя, Малфой встал на стол, за которым сидела их компания. Люди, сидящие в баре, были также веселы, поэтому никого не удивило такое странное поведение, лишь немного позабавило. Не сдерживая своих радостных чувств, Драко постарался перекричать музыку фразой, которую повторял за последние пару часов уже много десятков раз, до сих пор не веря своему счастью.
- У меня родилась дочь! Люди! Слышите! У меня родилась дочь! Всем шампанского за мой счет.
Драко хотел, чтоб все знали, как он счастлив, как много для него значит рождение ребенка.
Скорее всего именно окончание речи подействовало на всех посетителей. Кто-то зааплодировал, кто-то засвистел, кто-то крикнул что-то вроде поздравления.
- Завязывай, Малфой, - смеясь, Гарри потянул Драко вниз.
- Вы, кстати, тоже пьете сегодня за мой счет, - устроившись поудобней на своем месте, неразборчиво прокричал он.
- И едим тоже, - Джинн начала быстро листать меню, решив заказать самое дорогое блюдо.
Драко Малфою казалось, что он говорит четко и понятно, однако со стороны его слова были совершенно неразборчивы, несмотря на то, что он их действительно протягивал, еще медленнее, чем обычно.
- Пооооттер… Уизли! Пйдёмтэка тнцваааать! – С этими словами Драко резко встал с диванчика и покачнулся, ухватившись за стол.
- Что? – Переспросил Рон, не понимая ничего кроме своей фамилии (хотя даже на этот счет он не был точно уверен).
- Ржий! – Драко поднял вверх указательный палец и переступил с ноги на ногу, удерживая равновесие, - я что нясно вржаююююсь?
- Что ты говоришь? – На этот раз уже Джинни не выдержала.
Ничего не отвечая, Драко взял за плечо Гарри и со всей силы потянул на себя, стараясь вывести его на танцпол. Гриффиндорец знал, что сопротивляться бесполезно и поэтому позволил Малфою продолжать себя тянуть.
Однако до танцевальной площадки студенты так и не дошли, остановившись у барной стойки. Драко на пальцах показал бармену, чего он желает. Улыбнувшись Малфою, как старому другу, магл ловко начал вертеть бутылки, разливая по стопкам алкогольные напитки.
- За Гермиону! – Поднял свою стопку Гарри и залпом осушил содержимое.
- За мою любимую женщину. – подтвердил Драко и повторил жест Поттера.
***
Профессор Макгонагал дочитала письмо из больницы Святого Мунго и вздохнула с облегчением. Руки у женщины тряслись от пережитого стресса и бессонной ночи, поэтому успокаивающее зелье, которое она держала, норовило выплеснуться из граненного стакана, наполненного почти до края.
Фоукс, спящий на своем месте, неожиданно открыл глаза и запел. Его песня зазвучала в груди Минервы, и в то же время эхом отдавалась от стен. Мелодия заполнила собой все помещение, и директор поняла, что успокаивающее зелье ей совсем не нужно. Необычайная легкость и покой воцарились в душе Макгонагал. Посмотрев на маленькие наручные часы, женщина позволила себе улыбнуться, ведь до завтрака оставалось еще немного времени поспать.
Встав с кресла, директор широко зевнула и подошла к окну, дожидаясь окончания чудесной песни Фоукса.
- Всякий день есть ученик дня вчерашнего, - неожиданно заговорил портрет Альбуса Дамблдора.
Минерва не смогла сдержать улыбки.
- Публий Сир был одним из твоих любимых поэтов. Никогда не понимала этой склонности к древнеримским авторам, – ответила Макгонагал, сожалея о том, что разговаривает лишь с картиной. – Может, я тоже найду теперь для себя в нем что-то особенное?
Минерва подошла к большому книжному шкафу, занимающему почти всю стену от самого пола, лишь под потолком оставалось около метра, служившего законным местом пыльной распределяющей шляпы. Все эти книги были лично отобраны Альбусом Дамблдором и являлись его любимыми или настольными, как говорил сам маг. В память о нем Макгонагал не переложила из этого шкафа ни одного тома, а лишь иногда брала что-нибудь почитать. Вот и сейчас она быстро пробежала взглядом по центральной полке, зная, что сборник Публия должен находиться где-то в середине. Золотистая корочка быстро бросилась в глаза, однако, когда Минерва потянула ее, книга поддалась не сразу, издав при этом неприятный скрип.
И только через несколько секунд, почувствовав резкое дуновение свежего воздуха, директор Хогвартса подняла глаза вверх и поняла, что, достав из полки любимую книгу Альбуса, открыла потайную дверь, надежно спрятанную в потолке кабинета.
От автора:
Мои дорогие читатели! Изначально эта глава была разбита на две части, уж очень хотелось подержать вас в неведение еще несколько дней, но после ваших трогательных отзывов я подумала, что нельзя вас так мучить.
Официально заявляю - я просто не могла убить Гермиону, у меня бы рука не поднялась. И как я уже писала в самом начале - это сказка для тебя, мой читатель, верящий в чудеса.
Фанфик уже дописан, мне осталось выложить лишь пару глав, а это значит, что через неделю я распрощаюсь с вами. Но мне уже так грустно. Поэтому, если у вас есть какие-то пожелания, я могу написать несколько глав "по заявкам". Что-то типа эпилогов.
Не важно через сколько лет вы хотите видеть, надеюсь, полюбившихся вам героев, и что за событие. Пишите отзывы, мне будет приятно написать для вас вновь.
Спасибо за все.
Пока не прощаемся.
С наилучшими пожеланиями, kvikky
