Глава 24.Пребывая в на удивление хорошем настроении и даже что-то тихонько насвистывая, я тронулся в путь, светлой (или, точнее, рыжей) целью которого являлась попытка найти Джинни. Естественно, что спросить об её местонахождении у первого встречного, как, впрочем, и у второго, и у последующих, я не мог, хотя бы просто потому, что не собирался афишировать свои отношения с вышеупомянутой особой до наступления не слишком светлого праздника Хеллоуина. Однако найти мне её всё равно было надо, причём позарез и, всё также причём, срочно, вследствие чего я и предпринял попытку обойти весь Хогвартс в поисках своей новоиспечённой пассии. Довольно долгое время эта самая пассия упорно отказывалась находиться, однако я был настойчивей, и, в конечном счёте, удача опять повернулась ко мне тем местом, которое я предпочитаю её “истинному лицу”, а если говорить поточнее, покороче, полаконичней и без всяких других синонимов к простому и всем понятному слову “короче”, то в ходе упорных поисков предмет поиска был найден.
Джинни разговаривала с какой-то несколько странно выглядевшей блондинкой, которую она называла Луной. Хотя… Может, это только я считаю, что если девушка носит ожерелье из пробок, то она странная, а в волшебном мире это – последний писк моды?.. Остаётся только надеяться, что Джинни никогда особенно не интересовалась вещами такого рода.
Наконец, я отвлёкся от размышлений на тему “что делать, если ваша потенциальная девушка решит поменять свой имидж согласно последнему слову волшебной моды” и прислушался к разговору. Чего и следовало ожидать, как и можно было предположить, что и требовалось доказать и вообще – да, они обсуждали бал. Луна говорила, что не знает, с кем пойдёт, что внушило мне некоторую надежду, что её внешний вид впечатлил не только меня и, как следствие, Джинни не собирается следовать её примеру. А вот Джинни заявила, что её уже пригласили, но вот кто именно – это секрет. Молодец, девочка – я тобой горжусь! Теперь, по крайней мере, меня лишат такого сомнительного удовольствия, как слышать пригласительные речи разных парней, направленных в адрес девушки, которую уже пригласил я…
К моему великому счастью, когда я подошёл, разговор уже подходил к концу и сейчас девушки прощались, что не могло не радовать, так как перспектива сидеть на холодном полу и слушать размышления девочек о мальчиках меня не слишком-то прельщала. И вот, наконец, луна скрылась за облаками… Нет, не так… Луна скрылась за тучами… Что-то опять не то… Тьфу ты, блин! За поворотом она скрылась, Луна то бишь.
Я не смог удержаться перед искушением и подкрался таки к Джинни сзади, после чего медленно обнял её за талию и притянул к себе. И вот уже в который раз подряд мне пришлось зажимать ей рот рукой… Господи, да что же это за привычка такая – чуть что, сразу орать?.. Но когда я ей тихо, на ушко, прошептал, что всё вроде как в порядке, что я с ней и никому не отдам, она успокоилась и расслабилась. Я перестал зажимать ей рот рукой, а затем всё же не смог устоять перед соблазном провести кончиками пальцев по её руке и только потом мягко обнять и ещё сильнее притянуть к себе.
– Как ты?..
Однако ответа на свой вопрос мне не суждено было услышать, так как вдалеке послышался звук приближающихся шагов, вследствие чего в голове у меня опять мелькнуло “дежа вю”, так как, дабы остаться никем незамеченными, я увлёк за собой Джинни в нишу за доспехами. Когда же никто иной, как какой-то ученик из Равенкло, наконец, прошёл туда, куда и хотел (вместо того, чтобы идти туда, куда я его уже мысленно послал), я всё же решил не покидать этой самой пресловутой ниши, мотивировав это Джинни тем, что здесь нас точно никто не увидит (а на самом деле потому что здесь расстояние между нами было такое, что иначе как в обнимку стоять было просто невозможно). Далее мы с ней некоторое время мило пошептались на тему “как у тебя дела”, после чего я и объявил ей о наших планах на завтра. Джинни во истину удивилась тому, что её отпустили, однако оставила этот момент без комментария, лишь практически молча согласившись со всеми доводами, которые я ей прошептал. На самом деле её необычная молчаливость объяснялась до неприличия просто – ведь я мало того, что продолжал её обнимать, так ещё и шептал всё практически на ухо, при этом ещё и прижимая к себе.
Но всё хорошее когда-нибудь кончается… Так что, в итоге, нам всё-таки пришлось выходить в свет из своей теперь уже полюбившейся ниши за доспехами. Причина у столь странного и неестественного поступка была очень проста, но это никак не снижало её важности и не делала её менее веской – пару минут назад начался ужин. Так что мы решили последовать зову природы, который взывал к нам всё сильнее через, казалось, совершенно пустой желудок. Как это ни печально, но нам пришлось разделиться и, обнявшись ещё раз напоследок, мы попрощались.
В Большой Зал я вошёл через минуту после того, как Джинни проследовала на своё место. Мне теперь нужно только побыстрее поесть и забрать у Ричарда дипломат, из которого необходимо по возможности незаметно переместить все вещи в заранее подготовленный рюкзак.
Ужин уже подходил к своему логическому завершению, когда я наконец заметил, что препарат подействовал. Как это какой препарат?.. Я ведь специально подговорил (можно сказать, что весьма убедительно доказал необходимость) домовиков (с которыми познакомился при детальном изучении Хогвартса, когда весьма в голодном состоянии (то есть как всегда) нашёл кухню) подсыпать Джинни в еду один интересненький порошочек, который я внаглую взял в долг без какого бы то ни было намерения вернуть у одного знакомого аптекаря. В общем, порошок никакого особенного действия и не давал, но Джинни на короткое время станет по-настоящему плохо, а к утру уже всё пройдёт. И я, как человек, который уже побывал в цепких когтистых лапках здешней медсестры, прекрасно понимаю, что никто и ни за какие шиши не сможет уговорить её на встречу с “больной”, так что Джинни может абсолютно незаметно для всей школы смотаться с нами в город.
И теперь я, удостоверившись в исполнении моего как всегда гениально простого плана, направился к выходу из данного помещения. Через минуту показался и мой пока что довольно горячо любимый тренер (любимым он является только если по какой бы то ни было причине не проводит тренировки) с каким-то спичечным коробком, который он мне и передал со словами “увеличивай сам, я не умею”. Пробурчав себе под нос что-то не слишком уважительное насчёт здешнего сервиса, я, мановением руки (или, точнее, палочки) вернул чумоданчику его первоначальный вид. После этого мне благосклонно сообщили код, я им воспользовался по назначению (то бишь открыл данный объект открывания), затем извлёк всё содержимое и переложил в свой любимый чёрный походный рюкзак. Далее мы коротко попрощались, и я пошёл прямиком к директору, который как раз пил чай с… Хм, я, пожалуй, не буду перечислять всего ассортимента товара, представленного на суд профессора Дамблдора, который он активно дегустировал… В общем, подвалил я к дедульке с такой скромненькой просьбочкой создать мне по-быстренькому портальчик в какой-нибудь пустынный закоулочек в центре Лондона. Посмотрев на меня своим фирменный взглядом, который, как мне показалось, означал “что-то подозрительно часто ты шляешься по пустынным тёмным закоулкам…”, после этого, теперь уже многоуважаемый, директор школы передал мне острозаточенную вилку (в голове мелькнуло “Не бойся ложки, бойся вилки! Один удар – четыре дырки…”), завёрнутую в салфетку. Героическим усилием воли поборов в себе желание спросить, затем мне сиё орудие для жестокой пытки, я, умудрившись даже и не улыбнуться, благодарно кивнул.
И вот я опять (на бис) выхожу из Большого Зала. И вот я уже даже вышел. Теперь, снова шмыгнув в тёмненький закоулочек коридоров Хогвартса, достал завёрнутый в салфетку опасный предмет, как то вилку, и… И портал активировался. Как я об этом догадался?.. Профессионал! В смысле по уже весьма знакомому неприятному рывку.
Оглянувшись, я обнаружил, что переулочек был действительно тёмненьким и безлюдненьким. Может, пошляться тут немного?.. Хотя нет, у меня же времени нету! На столь радостном открытии и с не менее радостным предчувствием, что сегодня ночью я буду делать что угодно, только не спать, я и направился в первый пункт своего мысленного списка “где мне нужно побывать”…
***
Утро следующего дня. Без двух минут девять. Чёрт, я опаздываю… Как-то вдруг некстати вспомнились слова Ричарда о том, что будет, если я опоздаю… Как он тогда сказал (цитирую): “Одна минута опоздания приравнивается к пяти километрам дополнительного марафона”. Сердце сжало нехорошее предчувствие – бегать мне сегодня придётся далеко не пять километров…
Кое-как лавируя через прохожих, гуляющих в парке, я не слишком быстро, но очень упорно продвигался по направлению к главному фонтану. Мелькнула отчаянная мысль, что я могу опоздать минут на десять… Мысленно умножив пять на десять я понял, что мне сейчас переливается всеми цветами радуги возможность пробежать практически пятьдесят километров. Так, перспективка меня абсолютно не устраивает, так что придётся как-нибудь выкручиваться… Хм… А что если?..
Я одолжил у кого-то (не обратил внимание, у кого) скейтборд и прямо по бордюру, а затем по газону, полностью игнорирую табличку с крупной надписью “ПО ГАЗОНАМ НЕ ХОДИТЬ!”, стал срезать путь. Путь срезался настолько, что опаздывал я только на две минуты, что не могло не радовать, так как я уже давно успел подумать, что десять километров и пятьдесят – разница существенная. Честно говоря, я бы убил того, кто меня задержал так сильно, но… Но кто же тогда стал бы исполнять мою последнюю волю?.. Хм, да, точно – я забыл уточнить, что с утра пораньше я заявился к моему нотариусу с громким объявлением, что я хочу несколько подкорректировать своё завещание.
Когда до фонтана, рядом с которым стояли десять до невозможности знакомых лиц и одна морда (нет, я не про садиста тренера, а про Сириуса, который на данный момент находился в своей анимагической форме собаки), оставалось уже всего ничего и я уже даже начал выходить на финишную прямую, мне пришлось несколько изменить маршрут, дабы кинуть скейтборд и выйти незамеченным стражами общественного порядка, которых наверняка кража сего средства передвижения не оставила равнодушными. И вот я предстал перед собравшимся у фонтанчика народом с громким “Всем привет!”. Но не успел ещё никто даже отреагировать на моё появление, как Ричард уже начал считать, насколько же я опоздал.
– Три минуты.
Я начал активно возмущаться и говорить, что только полторы. Ричард, подумав, скинул ещё полминуты. Я не согласился и, в итоге, мы пришли к консенсусу – было решено считать, что я опоздал на две минуты и с меня десять километров. Закончив подсчёт и пользуясь тем, что никто ещё не оправился от нашего торга, крикнул “Я на минуточку!” и полетел в сторону, противоположную той, откуда я влетел.
Через пару минут я появился с приличной охапкой цветов, которую тут же начал раздаривать. Нашим девчонкам я подарил по небольшому букетику маленьких белых розочек, а Джинни – букет побольше, состоящий из таких же розочек, белых лилий и орхидей. Только выслушав от враз подобревших девчонок то, какой я на самом деле лапочка, мною было внесено конструктивное предложение пойти куда-нибудь поесть. Тут же на меня посыпались вопросы типа “Ты что, не ел, что ли?” на которые я мысленно ответил “Нет, я только пил”, а вслух же произнёс что-то полуотрицательное. Немного подумав, вечноголодная компания во главе со мной пошла в предложенный Ричардом ресторан (вообще, конечно же, предложения были не только со стороны тренера, да и его любимый ресторан не являлся самым любимым у всех остальных, однако же все прекрасно понимали, что нам ещё придётся возвращаться назад, вследствие чего лучше лишний раз не спорить, а то лично мне и так уже дополнительно десять километров бегать придётся).
В ресторане мы разбились на две группы, одна – я, Джинни, Сириус (он уже давно благоразумно превратился обратно в человека, так как с животными вход строго запрещён), Барс, Бали и Волк, а другая – Ричард, Миха, Лиз, Пантера, Орёл и Лео, и, в соответствии с группой, расселись за два рядом стоящих столика. Немного посидев, поговорив и много поев, мы решили тронуться (не в этом смысле, в этом смысле мы уже давно) в путь. Просто пошлявшись по городу с часик, мы наконец решили выполнить миссию, ради которой и была затеяна сегодняшняя прогулка, как то поход по магазинам с твёрдым намерением купить карнавальные костюмы. Однако достижению сей благой цели нам упорно мешали всевозможные обстоятельства, начиная от “Мне не нравится этот магазин” “Но ты же никогда там не была” “А он мне всё равно не нравится” и заканчивая “Да, тут ничего, потом, если что, вернёмся”. Проплутав так по городу ещё полтора часа, я счёл нужным проинформировать всех, что пришло время обеда. Тут же мною был замечен какой-то ресторанчик, куда я и предложил заглянуть и, пресекая на корню только было поднявшееся возмущение ребят по поводу “а откуда ты знаешь, что там хорошо кормят”, я заявил “как бы там ни кормили, я плачу”. Враз повеселевшие, мы всей гурьбой направились к этому храму еды и кулинарии, который приветливо открыл нам свои двери. При детальном осмотре помещения нами был замечен большой стол, за которым мы все и разместились, листая меню. Уже буквально через пять минут нам принесли наш заказ, и мы начали активно обсуждать, куда бы ещё смотать за карнавальными костюмами. Немного подискутировав (немного только потому, что говорить с набитым ртом не особенно удобно) мы пришли к выводу, что надо заглянуть в Armani и другие магазины ведущих модных домов мира, которые будут находиться в непосредственной близости от первоначально названного магазина.
Проплутав чёрт знает сколько времени и так и не найдя костюмы для Лиз, Пантеры и Бали, мы им заявили, что это уже просто наглость с их стороны, и чтобы они быстро выбирали себе платья, или же им придётся идти в старом. Подавив волну возмущения девчонок заявлением, что их покупки мы оплатим, они таки, через довольно большой промежуток времени, выбрали себе наряды. Только мы было рискнули вздохнуть с облегчением, как вдруг девчонки обнаружили, что у нас есть ещё где-то полтора часа до возвращения в Хогвартс на ужин и после столь радостного открытия откуда-то со стороны Лиз поступило предложение заглянуть в ювелирный магазин, которое тут же было подхвачено и поддержано остальными девчонками. К сожалению, наши возмущённые возгласы никого из женской части компании ничуть не смутили, вследствие чего нам всё же пришлось сопровождать дам в том направлении, куда им угодно было направиться. В ювелирном магазине все быстренько затарились (за каких-то семьдесят пять минут) и вышли. Я мысленно отметил, что Джинни выбрала уж очень скромненький наборчик и поэтому когда все были увлечены рассмотром, примеркой и прочим весьма занимательным для них занятием, я успел никем незамеченным смотаться в соседний ювелирный магазин, и подобрал ей (то бишь Джинни) колье и серьги куда более подходящие под её наряд.
Ещё раз мысленно перебрав список дел, которые надо было успеть, я обнаружил, что, кажется, умудрился таки выполнить всё. Ну, или почти всё… Дело в том, что одним из пунктов моего мысленного плана являлась идея предложить Джинни стать моей девушкой, но… Но почему-то как-то не захотелось мне в такой чудесный день делать какого либо рода предложения… Да и вдруг ещё скажет “нет”… В общем, я решил успокоиться и расслабиться, а ещё назначить ей встречу завтра на нашем подоконнике. Последнее решение я озвучил Джинни, с которой большую часть сегодняшней прогулки ходил в обнимку. Джинни моё предложение поддержала, заявив, что обязательно придёт. Ещё немного поговорив и обсудив всякие насущные проблемы, например “Дамблдор вроде как иллюзию, что ты спишь в лазарете, до ужина продержит? А потом тебя выпишут?”, или “прости, что не предупредил о не совсем обычной пищевой добавке”, мы вдруг пришли к выводу, что надо бы ещё как-нибудь совершить подобную прогулочку. По поводу нашего столь интересного умозаключения произошла небольшая дискуссия с моим теперь уже не особо горячо любимым тренером, который, под нашим общим натиском (а натиск действительно был общий, так как к уговорам присоединились ещё и Сириус с Джинни) практически сдался, выдавив из себя “Посмотрим” и “Может быть когда-нибудь”. По окончанию дебатов наша теперь уже гораздо более довольная жизнью компания решила, несмотря на всё сопротивление (в основном сопротивлялся я, так как бегать мне было катастрофически в лом), отыскать закоулочек потемнее и побезлюднее (то бишь вообще без людей, животных и каких бы то ни было тварей) и оттуда уже переместиться порталом в Хогвартс. После непродолжительных расспросов и допросов, мною было выведано, что портал вёл в один из старых и давно заброшенных кабинетов, где никого не должно было быть.
Через некоторое время мы приблизились к кварталам, которые буквально кишели переулками и закоулками сомнительного состояния. По факту сомнительности закоулка, откуда должно было произойти перемещение, (было возбуждено уголовное дело) возникла непродолжительная дискуссия, которую сторонники отыскать место побезопаснее проиграли вчистую. Мы заглянули в этот переулок и, когда практически единогласно было решено зайти, я понял, что это последняя возможность (или первая?..) побыть относительно наедине с Джинни, вследствие чего мы с ней и напросились в первопроходцы. Я быстренько стал говорить ей стандартные фразы, типа “как замечательно мы провели сегодня день” и “как жаль, что сейчас придётся расстаться”, после чего поцеловал в щёчку и выпустил из объятий. Проследив, чтобы она тоже взялась за портал, а не осталась стоять тут столбом, и, ещё раз удостоверившись, что готовы все, мы переместились назад в Хогвартс.
По прибытии вся компания быстренько пересчиталась (причём несколько раз) и разошлась со словами “Встретимся на ужине”. Я быстро пошёл в свою комнату, дабы переодеться и успеть пробежать свои не слишком честно заслуженные десять километров до принятия еды в свои горячие объятия, так как кто-то, не будут осквернять воздух именем этого предателя, вполне непрозрачно намекнул мне, что если не совершить вынужденную пробежку сегодня, то можно пробегать в два раза больше завтра. Так что я, как бы ни хотелось сказать гордое “Нет вымогателям!”, вынужден был поддаться столь наглому шантажу.
После более-менее мирно прошедшего ужина, на который я явился с мокрыми волосами (на удивлённые взгляды друзей с моей стороны поступила информация о том, что, конечно же, я мог и не принимать душ после мини-пробежки, но вот только после этого вряд ли бы они захотели находиться со мной рядом, не говоря уже о сидеть за одним столом и есть, а так как времени у меня было в обрез, то я и не успел высохнуть), объявили отбой, причём мне персонально объяснили необходимость и важность сего мероприятия. В душе изумившись их наивности, я всё же не выдал им, какие они на самом деле непроницательные. Ну скажите мне, пожалуйста, неужели после вчерашней бессонной ночи и сегодняшней незапланированной разминки, неужели меня хоть что-нибудь поднимет посреди ночи?..
Как ни печально и ни парадоксально, но я получил утвердительный ответ на заданный выше вопрос. Оказывается, действительно есть что-то, что меня могло и разбудило…
Всё начиналось с того (что я однажды родился), что я, немного поворочавшись, уснул. Мне снилась занимательная ерунда с участием какой-то странной смеси ёжиков, кошек и бегемотов. Эти странные колючие бегемотоподобные кисы громко гавкали на луну, а я сидел на кочке рядом и думал о том, что мне надо срочно с кем-нибудь поквакать. Но не успел я выполнить задуманное, как сон переменился. Теперь я был… Гигантским пушистым осьминогом?.. Да, кажется, что-то вроде того. Передвигая мягкими и пушистыми щупальцами, я упорно пытался найти хоть что-нибудь, что можно было бы пощупать… А потом что-то попалось. О, Господи! Неужели это действительно крылявусы наземно-водные?.. Не веря своим щупальцам, я стал подносить к своим ярко-жёлтым (почему-то тогда я считал, что они у меня приятного цвета лимонной шкурки) глазам это чудо, но… Но удостовериться в правильности своих ощущений я не успел, так как сон опять переменился. Теперь я, в виде кошки, катался на спинке, потягивался, зевал и делал всё, что угодно, только бы хозяйка (которой почему-то была одетая в мини-бикини Джинни) угостила меня лимонными дольками Дамблдора… Кстати говоря, вышеупомянутый директор в этом сне тоже присутствовал! Он, громко чихая, доказывал профессору Флитвику, которого после каждого чиха приходилось ловить и водворять на место, что “Малыш, это же так здорово – болеть!..” и предлагал ему полечить себя варением. Но как только я понял, что когда я играюсь со своим пушистеньким хвостиком, то меня угощают сладостями, и принялся крутиться волчком, этот самый хвост куда-то пропал. Только я было хотел громко мяукнуть в бюро пропаж о своей потере, как понял, что что-то не так. Приглядевшим повнимательнее, я заметил, что вокруг были ушастые кочки, которые мне периодически подмигивали чем только могли. Я пощупал то, что было на месте лба, но убедился, что это место холодное. Тогда я начал думать, что у меня параноя. И только я было удостоверился в правильности поставленного мною диагноза, как сон опять переменился и я, из волосатого пингвинообразного страуса, превратился в чешуйчаторылое красноглазое чудо-юдо, которое злобно зыркало со своего трона на людей, стоящих полукругом на коленях. Приглядевших повнимательнее к своему сну, я понял, что всё же ошибся с диагнозом – у меня явно была ещё и мания величия. Но от размышлений меня отвлёк свой же противно шипящий голос, который почему-то говорил, что меня надо достать. Я хотел было оглядеться, чтобы понять, куда я успел провалиться, что меня необходимо так экстренно вытаскивать, как вдруг куда-то в область головного мозга закралась мысля, что, похоже, это не совсем сон… Немного развив весьма вовремя пришедшую мыслю, я пришёл к выводу, что либо я свихнулся окончательно и бесповоротно, либо… Второй вариант мне абсолютно не нравился, но он был наиболее приемлемым, так как я не хотел верить, что у меня что-то не в порядке с головой. В общем, я, присмотревшись, понял, что на коленях стоят Упивающиеся Смертью, и обсуждают они что-то про то, чтобы в ближайшем будущем напасть на дом Амелии Боунс, которая является главой отдела обеспечения магического правопорядка. У них были ещё несколько запасных планов на все случаи, которые меня весьма заинтересовали. И только я было стал думать о том, как бы им обломать все, включая даже самые запасные, планы, как сон прервался на самом интересном месте и я проснулся.
Проворочавшись некоторое время в кровати, я, наконец, понял, что сейчас любая попытка уснуть обречена на провал. Тогда я начал припоминать всё, что мне снилось, уделяя особенное внимание детальному вспоминанию слов чешуйчаторылого меня. Через несколько минут бесполезного лежания я понял, что мне скучно, а ещё что мне надо поделиться своим сном с многоуважаемым директором.
На столь радостной ноте я и поднялся рывком с кровати, с благим намерением оторвать профессора в два часа ночи ото сна. Уже одевшись и даже причесавшись, я вспомнил, что не знаю пароля в его кабинет. Тогда меня вдруг озарила весьма светлая мысль пойти и поискать кого-нибудь из профессоров, которые вроде как, оказывается, по ночам дежурят (об этом мне сказали сегодня после ужина, весьма не тонко намекнув на то, что если пойду погулять, то попадусь).
Проплутав по замку минут пять и так и не найдя никого, хоть отдалённо напоминающего учителя, я понял, что нужно действовать решительней. Только я было допридумывал, что, как и в какой последовательности буду разбивать с диким криком “Я здесь! Поймай меня, если сможешь!”, как услышал звук быстро приближающихся шагов. Мысленно помолившись, чтобы это был не Снейп, я пошёл навстречу.
Боги внаглую не вняли моим молитвам. Это действительно был Снейп, причём явно в ужаснейшем расположении духа. До меня вдруг дошло, что если он меня увидит вот так просто, то скандала не избежать и даже, может быть, это он будет тут всё разбивать с диким криком “Тысяча баллов с Гриффиндора”. Ну и что, что я не учусь на Гриффиндоре? Говорят, ему просто доставляет удовольствие снимать баллы с этого факультета. Так, кажется, у меня есть идейка.
– Профессор Снейп!
Вышеупомянутый профессор резко обернулся, уже начиная обдумывать, что он сделает с юным камикадзе, рискнувшим здоровьем и окликнувшим его. Но он не успел ничего сказать, что было весьма предсказуемо, особенно если учитывать тот факт, что я собирался и застал его врасплох.
– Профессор Снейп, я сдаюсь!
Его глаза из гневно сузившихся медленно переросли в удивлённо распахнутые.
– Сэр, мне так стыдно, так стыдно!.. Прямо таки невозможно сильно стыдно.
Этот сэр сумел-таки выдавить из себя “За что?”.
– Но… Но я ведь нарушил правила, правильно?.. Это ужасно! Я так каюсь! И я прямо таки обязан понести наказание! Причём немедленно! А давайте-ка мы с Вами пойдём к профессору Дамблдору, дабы он придумал достойное наказание такому нехорошему человеку, как я! Что, Вы тоже считаете, что это была хорошая идея?.. Тогда пойдёмте!
И с этими словами я хватаю его за руку и с силой тащу за собой в кабинет к директору. Первые метров пятьдесят, которые я протащил за собой многоуважаемого сэра, вышеупомянутый сэр даже и не вырывался. Но потом он начал что-то понимать и даже пытаться вырваться. Зря! Да и потом, осталось-то всего метров десять.
Через десять метров.
Я, с крайне виноватым и ужасно раскаивающимся лицом, говорю, что всё, мы пришли.
– Что за…
Но Снейп не успевает договорить, так как я сразу же начинаю крутить пластинку о том, как мне стыдно, как я раскаиваюсь, и как мне необходимо, для отпущения грехов, повидать директора. После чего с невероятно несчастным выражением на морде прошу сказать пароль. Чисто автоматически Снейп его и произнёс.
– Шоколадные зайчики.
Горгулья отпрыгнула и я, попрощавшись с начавшим приходить в себя профессором, зашёл в открывшийся проход.
Я успел пробарабанить в дверь только две мелодии, как она открылась. На пороге стоял Дамблдор с крайне сонным выражением лица. Видя такое положение вещей и начиная понимать, что, кажется, я действительно могу понести весьма незаслуженное наказание, я приступил к своему рассказу.
Через несколько минут директор задал мне чисто риторический вопрос.
– Это тебе только что приснилось?
Вопрос был явно риторическим, поэтому я счёл нужным не сотрясать воздух громким “Да, ваше величество!”, а послушать умные мысли сонного профессора. Как и следовало ожидать, умные мысли действительно были в наличии. Правда, были и не очень умные, такие как “А теперь иди спать!”. Но, поняв, что если я откажусь, то меня в лучшем случае до двери моей комнаты проводят, а в худшем – усыпят, и остаётся только надеяться, чтобы не на веки вечные.
Довольный жизнью и с чувством выполненного долга, я пошёл к себе в комнату. Быстренько переодевшись обратно в пижаму (а точнее, в пижамные брюки, так как верх я уже давно перестал носить), я разлёгся поудобнее, приготовившись к бессонной ночи. Но, как это часто бывает, когда думаешь, что уснёшь быстро, то проваляешься полночи без сна, а когда даже и не надеешься заснуть вообще, не говоря уже про “быстро”, то засыпаешь, причём практически мгновенно. Так было и на этот раз – не прошло и (года) пятнадцати минут, как я уже мирно спал.
