Глава 24Ранее
На этот раз он, Северус, сам должен отработать взыскание. Другой вопрос, даст ли Поттер ему ещё один шанс?
***
Через час после того как Флинт покинул его офис, Северус очутился у входа в Больничное крыло. Он прокрался внутрь, как вор, с усмешкой подумал Северус, или некто, кому есть, что скрывать, и растворился в тени, наблюдая, как слизеринская команда окружила кровать Поттера: кто устроился на стуле, кто на соседней кровати, а кто-то просто стоял. Из своего угла ему не было видно мальчика, но, судя по озабоченным взглядам окружающих, он был совсем плох.
К его удивлению, Драко Малфой сидел прямо на кровати Поттера. Его обычно идеально уложенная шевелюра, волосок к волоску, сейчас была растрёпана, и выглядел он едва ли не более встревоженным, чем остальная команда.
Северус продолжал наблюдать за ними из тени и некоторое время спустя стал свидетелем того, как мадам Помфри разогнала посетителей, проворчав:
— Поттер нуждается в отдыхе, а вы устроили здесь сумасшедший дом!
В этот момент Северус был ей очень признателен.
Малфой, однако, задержался ещё на несколько минут. Он склонился над постелью Поттера, которого Северусу теперь стало видно. Мальчик спал, но Драко всё равно ему что-то говорил. Северус прислушался.
— ... зачем он это сказал? Я бы ни за что не стал, ты веришь? — Малфой отбросил чёлку и покачал головой. — Я знаю, что ты лучше и быстрее даже на этой дрянной старой метле. — Голос мальчика понизился до шёпота, и Северусу пришлось напрячься, чтобы услышать: — Просто… Я надеюсь, что с тобой всё будет в порядке. Мы... я ведь по-настоящему испу... То есть, беспокоился за тебя. Мы все беспокоились.
Вернулась мадам Помфри, и Северус снова отступил в тень; она шуганула мальчика, громко возмущаясь, что он посмел остаться, после того как она всех выгнала.
Когда Драко ушёл, она бросила в сторону Северуса взгляд, говорящий о том, что она догадывается о его присутствии и ей есть что ему сказать.
Он вздохнул и шагнул вперёд из своего укрытия.
— Я знаю, — сказал он мягко.
— Ты ничего не знаешь! — прошипела она, как разъярённая кошка. — Мальчик в крайней степени истощения. Общеукрепляющие зелья больше не помогают ему, поскольку они должны идти добавкой к полноценному питанию. — Северус нахмурился. — Мальчик регулярно недоедает и не высыпается. Я считала, что мы обсудили необходимость тщательного наблюдения за его здоровьем.
— Обсудили, — согласился он.
— Тогда объясни мне, почему он в таком состоянии.
Ему нечего было сказать, и они оба знали это. Он и пытаться не стал.
Она медленно кивнула:
— Надеюсь, ты будешь знать, что сказать ему, когда он проснётся.
Он тоже на это надеялся.
— У мальчика сломано три ребра; понадобится несколько дней, чтобы они срослись, и я ничего не хочу слышать ни о каких отработках в этот период. Ребёнку нужно отдохнуть.
Она требовательно посмотрела на Северуса, он послушно кивнул.
— Его правая рука раздроблена. Сустав сломан, как будто он пытался избить бладжер. Несколько раз, — она замолчала, дожидаясь, когда Северус поднимет на неё глаза. Это оказалось нелегко. — Нечто разозлило его до такой степени, что он решил выместить злобу сам на себе.
— На бладжере, — поправил он.
Её глаза сузились:
— Как будто это бладжер чувствовал боль! Вы заблуждаетесь, профессор Снейп. Мистер Поттер намеренно нанёс себе эти увечья.
У Северуса похолодело внутри. Неужели все так плохо? Конечно, плохо, и он это знал. Помфри вздохнула, и Северус задержал дыхание, ожидая худшего.
— Я осмотрела его, чтобы проверить, нет ли других следов самоистязания — шрамов от порезов, следов ожогов и тому подобного. Я ничего не нашла. Причинение себе повреждений ещё не стало привычкой.
Северус позволил себе выдохнуть. Ну, хорошо хоть так.
— Разумеется, в нашем случае ни в чём нельзя быть уверенным. Не надо забывать, что он всё-таки волшебник и прекрасно скрывал следы жестокого обращения с ним родственников.
— Ты в самом деле думаешь, что…
— Я уже и не знаю, что думать, — ответила она откровенно. — Я думала, что мы с тобой пришли к пониманию по поводу юного мистера Поттера. Думала, могу рассчитывать на то, что ты не будешь наказывать мальчика за чужие ошибки. И я думала, что твои слизеринцы для тебя важнее, чем старые обиды, — она пристально смотрела на Северуса, и он снова отвёл взгляд. Он оказался дураком, который не учится на своих собственных ошибках, и трусом, который сейчас глаз не может поднять на ту, что всегда в него верила. — По-видимому, я ошибалась.
— Нет, — сказал он тихо и заставил себя посмотреть ей в глаза. Никто больше не назовёт его трусом. — Нет, я… я изменю своё отношение к нему.
— Уж постарайся, Северус Снейп. Он больше не должен попадать сюда в таком состоянии. Никогда. Ясно?
— Конечно.
Он дал обещание, и он выполнит его. Он никогда не давал ей повода сомневаться в нём. Но и никогда так не подводил её, как сейчас.
Она коротко кивнула ему и сказала:
— Я заметила, что его шрам снова воспалён, и смазала его. Привела в порядок его кости, но их необходимо щадить и избегать физических нагрузок неделю или две; особенно нужно беречь руку. И никаких полётов, пока я не разрешу.
Опасение, что Поттера вообще не стоит выпускать туда, где носятся бладжеры, осталось невысказанным.
Северус кивнул:
— Я прослежу за этим.
— Отлично. Если ты хочешь посмотреть на него, то он сейчас спит.
Поскольку именно за этим он сюда и пришел, Северус не стал её переубеждать. Он кивнул и подошёл к кровати Поттера. Мальчик выглядел таким маленьким на больничной кровати, таким бледным и хрупким на фоне белых простыней. Его правая рука — та, которую он сломал — была зафиксирована повязкой, чтобы он не мог повредить её снова. Шрам ярким зигзагом рассекал его белый лоб. Даже во сне губы его были стиснуты, словно он до сих пор испытывает боль, хотя, скорее всего, мадам Помфри дала ему обезболивающее.
Северус взглянул на неё, и она подтвердила его предположение:
— Он принял сильнодействующее обезболивающее и мышечный релаксант, но, похоже, так до конца и не расслабился. Если он проснётся раньше полуночи, придётся дать ему зелье Сна Без Сновидений.
Северус кивнул и подвинул стул, который бросил здесь кто-то из квиддичной команды. Садясь, он думал, как всё это могло произойти. Увы, он сам знал ответ; что толку обманывать самого себя? Надо смотреть правде в глаза.
***
Поттер очнулся ближе к полуночи. Просыпался он тихо, лишь несколько раз моргнул в замешательстве. Северус мог бы точно назвать то мгновение, когда Поттер понял, что лежит в Больничном крыле — по тяжёлому вздоху-стону, наполненному отвращением. Если бы Северус в тот момент не обдумывал, что он скажет Мальчику-Который-Пытался-Одолеть-Бладжер, он нашёл бы такую реакцию мальчика даже забавной.
— Мистер Поттер, — позвал он, и тот сразу же с недовольным стоном закрыл глаза. Все эмоции разом исчезли с его лица — он снова спрятался в своей раковине. Северус не мог его осуждать за это.
Слова, которые он собирался сказать, заставили его голос слегка дрожать, когда он снова окликнул мальчика:
— Мистер Поттер, — он сглотнул и продолжил: — Я знаю, вы не спите. Я хотел бы… Я хочу поговорить с вами.
Обречённый взгляд, который бросил на него мальчик, снова открыв глаза, был настолько говорящим, что Северус опешил. Не нужно быть легилиментом, чтобы понять: Поттер ожидает от него нотации и нового наказания. Тогда мальчика ждёт сюрприз.
— Да, сэр? — голос Поттера звучал совершенно равнодушно, и Северуса снова одолели сомнения.
— Поттер… Я хотел бы… — Северус тряхнул головой, пытаясь справиться с собой, подвинул стул к постели и схватил край Поттерова одеяла. Ему требовалось во что-нибудь вцепиться, хотелось что-нибудь стиснуть — иначе он так никогда и не решится это сказать.
— Сэр?
— Я хочу извиниться, — быстро сказал Северус, чтобы не передумать. Рот Поттера открылся так же широко, как и его глаза, когда Северус добавил: — Я плохо обращался с вами, и я приношу свои извинения.
Долгое мгновение мальчик глядел на него с таким изумлением, будто Северус на его глазах превратился во скукочервя. Затем он сощурился, и на лице отразилось сомнение. Северус был почти доволен: это означало, что Поттер не собирается принимать его слова за чистую монету. Но ему придётся… придётся поверить. Северус будет бороться за его доверие, на меньшее он теперь не согласен.
— Хорошо. Спасибо, — наконец ответил Поттер и отвернулся.
Северусу следовало бы просто уйти и подождать более подходящего времени, но он не мог избавиться от мысли, что всё произошедшее — его вина, и он хотел… прощения? Он хотел чувствовать, что расплатился полностью.
— Поттер, я знаю, что вы устали, и я понимаю, что эта неделя была для вас тяжёлой…
Мальчик стиснул зубы, и Северус понял, что ему надо бы сейчас оставить Поттера в покое, но…
— Поэтому я бы хотел как-нибудь возместить ущерб, и…
— Да неужели? — выплюнул мальчишка, его глаза опасно блеснули. — Как благородно с вашей стороны. Сэр.
Северус стиснул кулаки.
— В том, что у вас опять воспалился шрам, а вы не сочли нужным поделиться проблемой со мной, едва ли есть моя вина.
— О да, правда! Вы же были всегда со мной чертовски доброжелательны!
— Следите за своим языком, мистер Поттер! И я не намерен терпеть вашу дерзость.
Поттер вызывающе выпятил подбородок и бросил:
— Простите, сэр.
Северус коротко кивнул. Такое проявление характера обнадёживало — значит, инцидент прошёл для мальчика не так травмирующе, как можно было предположить.
— И как я уже сказал, коль скоро ваше нынешнее положение в некотором роде моя вина, и я слышал от других преподавателей, что ваша успеваемость понизилась…
— Да потому что вы заставляли меня … — Поттер резко замолчал, когда Северус предупреждающе поднял руку. Он никогда в жизни не ударил ни одного ребенка, но реакция Поттера его напугала и напомнила ему, что с этим ребенком надо обращаться предельно осторожно, или он никогда не сможет вернуть доверие мальчика… если оно вообще когда-нибудь было.
— Я это понимаю, — мягко сказал Северус, опуская руку. Взгляд мальчика следовал за ней, отчего Северус почувствовал себя ещё большей скотиной, чем до этого. — Я просто говорю, что совсем недавно осознал это. Поэтому предлагаю свою помощь в подготовке к занятиям. Чтобы вы могли нагнать своих одноклассников.
— Нет. Спасибо, сэр, — лицо мальчика закаменело. — Я сам справлюсь.
Северус посмотрел на маленькую фигурку, скукожившуюся под одеялом, и подавил вздох. Сколько раз за свою жизнь Поттеру приходилось говорить эти слова? Сколько раз ему приходилось рассчитывать только на себя, потому что некому было довериться? Его родственники пренебрегали им, это очевидно, и школе он тоже не нашёл поддержки. Северусу не хотелось сейчас размышлять на эту тему, он просто должен помочь мальчику.
— На самом деле у вас нет выбора, — сказал ему Северус.
Глаза Поттера снова сверкнули, хотя лицо оставалось бесстрастным. Это его слабое место, подумал Северус. Мальчик не сможет убедительно солгать даже под страхом смерти.
— Хорошо, сэр, — проговорил он глухо. Затем он глубоко вздохнул и снова отвернулся. — Можете вы… можете вы сейчас уйти? Я, правда, устал.
— Ладно, — сказал Северус, поднимаясь со стула. — Мадам Помфри сообщила мне, что питательная добавка, которую она вам даёт, бесполезна, если вы не будете как следует есть. Предположительно она позволит вам покинуть Больничное крыло завтра утром, и я надеюсь, что увижу вас в Большом зале за завтраком, обедом и ужином, равно как и в последующие дни. И мы с вами начнём заниматься завтра после ужина.
— Да, сэр, — последовал тихий ответ, и Северус вышел из палаты.
Мадам Помфри, разумеется, и не думала отпускать Поттера следующим утром, настаивая, чтобы он провёл ещё один день в постели. Северус не видел необходимости самому навещать Поттера днём, но он посоветовал Флинту убедиться, что кто-нибудь из первогодок принесет мальчику домашнее задание и несколько учебников. Он подозревал, что Поттер будет не прочь чем-нибудь заняться. Кроме того, это облегчит Северусу его задачу, когда он начнёт заниматься с Поттером после ужина. Он не собирался затягивать это дело дольше, чем требуется.
Он надеялся, что и Поттер думает также, и испытал неприятное чувство, когда был встречен раздражённым возгласом:
— Что опять, сэр?
— Мы начинаем нашу подготовку, — спокойно сказал Северус, решив проигнорировать резкий тона мальчика. — Кажется, больше всего вы отстали по истории магии, поэтому с неё и начнём.
Поттер недовольно посмотрел на него, потом тяжело вздохнул и сказал:
— Да, сэр.
Когда Северус увидел, что мальчик и не думает что-нибудь делать, он спросил:
— Не лучше ли будет записывать за мной?
Поттер бросил взгляд на свою забинтованную руку и сказал:
— Нет, сэр. Я как-нибудь так…
Ради всего святого!
— Вы никогда не слышали о самопишущем пере?
Поттер нахмурился:
— Нет… А должен был?
Нет, подумал Северус, не должен был. Он же жил с теми маглами. Как можно спокойнее он сказал:
— Самопишущее перо делает записи за вас. В общем-то, они запрещены в Хогвартсе, за исключением особых обстоятельств, когда студент не в состоянии делать записи сам. У мадам Помфри должно быть несколько, специально для таких случаев.
— А-а.
— Так мне спросить у неё?
Поттер искоса посмотрел на него:
— Попросите, пожалуйста.
Северус сходил к медиковедьме за вышеупомянутым пером и, когда вернулся, обнаружил, что Поттер держится ладонью за голову. Мальчик увидел Северуса и убрал руку.
— Ваш шрам снова болит.
— Нет, ничего такого.
— Не лгите мне!
Поттер вздрогнул и вжался в спинку кровати. Северусу пришлось сбавить тон, хотя он и сложил руки на груди в своей излюбленной манере:
— Что за идиотизм?! С вашей стороны чрезвычайно неразумно пытаться скрыть от меня ситуацию со шрамом. Если он действительно работает как связь с Темным лордом, тогда вы должны бежать ко мне, как только почувствуете малейшую боль в нем. Понимаете вы это?
— Я… Да, сэр. Конечно.
— Не похоже. Мы сейчас говорим о вашей жизни. Или вы уже забыли, что случилось, когда на вас напали?
— Я не забыл! Я просто… это… ну, мой шрам болит почти все время, сэр, и я сомневаюсь, что вы жаждете, чтобы я мотался к вам каждые пять минут.
Северус задумался. Это правда: ему бы не хотелось, чтобы мальчик бегал к нему постоянно. Но в то же время он желал быть в курсе, когда шрам «активируется». После короткой заминки он сказал:
— Болит всегда одинаково?
Поттер прищурился и помотал головой:
— Иногда он ноет.
— А иногда нет?
Кривая усмешка тронула губы мальчика.
— Нет. Иногда он горит.
Северус медленно кивнул и спросил:
— Заметили ли вы какую-нибудь закономерность?
— Да нет… Хотя чаще это случается ночью. Особенно после… э-э-э, в смысле, когда я просыпаюсь среди ночи.
— После кошмара?
К его удивлению, мальчик покраснел и неопределённо дёрнул плечом. Интересно, почему он стесняется своих кошмаров?
— О чём они?
— Неважно, — буркнул мальчик.
— Позвольте мне самому судить об этом. — Северус сел на стул у кровати и положил самопишущее перо на тумбочку. — Расскажите мне.
Поттер некоторое время смотрел на него, потом вздохнул.
— Иногда это просто зелёный свет, и кто-то кричит. — У Северуса перехватило дыхание, и он понадеялся, что мальчик не заметит его состояния. Как он может
это помнить? — Но в последнее время они ещё… ужаснее.
— Объясните.
Поттер пожевал нижнюю губу, и Северус заметил, как он сжимает и разжимает кулаки.
— Э-э-э, это трудно объяснить. Там обычно кровь, но она не всегда красная. Иногда серебристая, и ещё… Ну, я не знаю… странный свет, и запах палёного.
— И после таких снов шрам болит сильнее?
— Да, сэр.
— Вы ещё что-нибудь чувствуете, кроме боли, когда внезапно просыпаетесь?
— Нет, сэр, — Поттер взглянул на перо. — Мы можем начать заниматься?
Внимательно посмотрев на него, Северус кивнул.
— Но я хочу, чтобы впредь вы мне каждый раз сообщали о своих кошмарах, Поттер. И предупредите меня, если ваш шрам начнёт вести себя по-другому или реагировать на что-то. Вам ясно?
— Да, сэр.
— Очень хорошо. Вы приготовили пергамент? Отлично. По моей просьбе профессор Биннс согласился, чтобы вы переписали то отвратительное эссе, которое сдали ему в конце прошлой недели. Итак, откройте третью главу учебника, где рассказывается про сожжение ведьм в четырнадцатом веке, а именно там, где речь идёт о Венделине Странной. Как много вы успели прочитать?
— Я прочел всё, — ответил мальчик. — Сэр.
— М-м-м. Посмотрим, запомнили ли вы что-нибудь. Скажите мне, к каким средствам обычно прибегали маглы в то время, чтобы распознать ведьму? Какие признаки были верными, а какие нет?
Поттер вздохнул и попытался ответить, подглядывая в открытую книгу. Его уши и шея покраснели от смущения.
— Просто прочитайте главу, Поттер, — бросил ему Снейп. — И прекратите напрасно тратить моё время.
— Вам не нужно было приходить, — огрызнулся Поттер в ответ. — Я же сказал, что справлюсь сам.
— Это не обсуждается, — заявил ему Северус. — Я намерен помочь вам нагнать одноклассников. Чем вы занимались весь день? Неужели не нашлось времени почитать учебник?
Краснота достигла теперь и лица Поттера. Он опустил голову и что-то пробормотал.
— Ну же, мальчик!
— Я спал, нельзя что ли? — мальчик поднял голову, и в глазах его мелькнуло странное выражение, похожее на стыд. Северус очень надеялся, что до слёз дело не дойдёт; он не выносил слезы. Но Поттер вздёрнул подбородок и просто сказал: — Я, правда, устал и спал почти весь день.
Краем глаза Северус заметил, что мадам Помфри выглянула из своего кабинета и сердито на него смотрит. Он вздохнул и снова сбавил тон. Она права.
— Мои… извинения, мистер Поттер. Пожалуйста, прочтите эту главу сейчас, и мы посмотрим, что можно использовать для эссе. Конечно, если вы… достаточно отдохнули.
— Да, сэр. Извините, сэр.
Что-то в голосе Поттера заставило Северуса спросить:
— За что извинить?
— За то, что спал, когда надо было работать. Я знаю, это неправильно. Извините, пожалуйста.
— Нет. Нет, мистер Поттер. Забудьте, что я сказал. Вы должны отдыхать, как велит мадам Помфри. И в вашем возрасте вы определённо должны спать больше, чем вам удавалось в последнее время. Ещё к тому же ваши кошмары… Неудивительно, что вы истощены.
Поттер нахмурился, и Северус вздохнул — кажется, он сам этому немало поспособствовал — и продолжил:
— И в этом моя вина. Не ваша. Я не осознавал, как много вашего времени я отнимал. Или нет, я знал, но не принимал это во внимание. Я хотел, чтобы вы всё время были у меня на глазах, дабы не случилось повторения того случая. К несчастью, метод, который я для этого выбрал, не рассчитан на долгое применение.
— Ага, — тихо согласился Поттер, разглядывая свои руки. Потом он поднял глаза на профессора. Взгляд был задумчивым, и из глаз исчезла злость. Возможно, искренность — лучшая политика в отношениях с мальчиком. Тем не менее, Северус не собирался признаваться, что беспокоился за него. — То есть да, сэр.
— Надеюсь, это нам больше не помешает, — сказал Северус. — А теперь, если вы не против, прочтите главу и дайте мне знать, когда закончите.
Поттер кивнул и открыл учебник.
— Да, сэр. Спасибо.
А Северус достал из кармана своей объёмистой мантии книгу, сел на стул и задумался: как странно, что сейчас он, Северус Снейп, мечтает о том, чтобы наладить отношения с сыном Джеймса Поттера.
